Несчастные, скажу я вам, люди, которые всякую работу стремятся исполнить наилучшим образом. Иной с легкостью игнорирует поручение, потом ловко выкручивается и опять хорош. Наш же заложник хорошего воспитания себя мучает и других истязает, но только чтобы точно в срок, в соответствии, согласно договору. Подобное отношение к делу, без сомнений, замечательное, но при этом отношение к себе и к окружающим – чистое издевательство, иначе н не скажешь.
А за примером мы уже пришли: вот он, красавец, магазин «Книжный мир», которым управляет бывшая моя однокурсница Галина Генриховна. В последний раз мы с ней виделись лет двадцать назад, когда ее чаще называли Галя. Она в ту пору заведовала городской библиотекой, забытой богом, людьми и управлением культуры. А вчера случайно встретились в холле одной больнички. Обрадовались, разговорились, переместились в соседнее кафе, обменялись личными историями.
В бизнес Галя попала совершенно случайно и поначалу от безысходности. Её позвал к себе в заместители по розничной торговле директор холдинга «Книжный мир» Илья Петрович Савицкий. И она пошла, а что делать? Сначала, естественно, боялась, потом стало интересно, а позже она поняла, что вытянула счастливый билет.
Илья Петрович кто? Он силен связями, умеет обаять чиновника, подружиться с писателем. Он знаком со многими издателями мира, а с некоторыми из них просто в дружеских отношениях. Но организовать торговлю в магазине – это не для него, он к этому абсолютно не способен, чего никогда и не скрывал. При первом же знакомстве Илья Петрович откровенно сказал Галине, что хотел бы максимальной прибыли при минимальном его вмешательстве в процесс торговли. Ему нужен заместитель, который согласен с такой постановкой задачи. Галина была согласна. А если она бралась что-то решать, то это всегда решалось.
Семьи у Галины Генриховны нет, так сложилось, поэтому она живет работой. Родные, близкие, друзья, интересы – всё здесь, в «Книжном мире». А история, пошатнувшая ее здоровье, такая.
Август, ранее утро, тепло и солнечно, красочно и ароматно, как бывает только в это время. Галина Генриховна прошлась по тихим зеленым улицам и тем не менее, когда подошла к магазину, до его открытия оставалось не меньше часа. Никого из персонала еще нет, только охранник одиноко слоняется по первому этажу. Ему скучно и хочется поговорить, поэтому он подробно рассказывает, как тут всё в порядке и ничего особенного не происходит, и как очень рано, еще до восьми приезжал Васильич и оставил Галине Генриховне записку, потому что у нее был отключен телефон. «Вот я ослица, - подумала Галя, - телефон-то до сих пор не включен». Она взяла записку и пошла к себе на второй этаж.
Виктор Васильевич, водитель директорского автомобиля, лет на пять старше Галины. Он пришел в «Книжный мир» в то же время, что и она, поэтому равноправно входит в тройку «аксакалов» наряду с Галиной и их боссом Ильей Петровичем. Лет на 10 меньше Марине и Анастасии, их привела с собой Галина из библиотечной сферы, они заведуют отделами. Остальные – зеленый молодняк.
Галина включила телефон: пропущены два звонка от директора, потом два от Васильича. «Нехорошо получилось, - подумала она с досадой, - и надо же, что именно сегодня». Дело в том, что рано утром Савицкий должен был улететь в Нью-Йорк, водитель его провожал как обычно. Только катастрофа могла заставить их названивать ей так дружно и так рано. Галя в страхе развернула записку. На помятом листочке с неровными краями было написано буквально следующее: «правадил директора велел щасже убрать извращении уборщиц я в отгуле дозавтра». «Слава богу, все живы», - первая мысль, потом суть содержания. Ни одного знака препинания в тексте не было, но места, где они должны быть в целом просматривались. Галина поняла, что есть три сообщения. Первое, что Васильич успешно проводил директора и третье, что отбыл в свою глухомань на рыбалку. Значит, его телефон недоступен до завтрашнего утра, телефон директора недоступен тоже до завтра. Теперь смысл второго сообщения постичь бы. Загадочное предписание «убрать извращении уборщиц», причем «щасже». Что же это получается? Директор ставит перед Галиной срочную задачу, но она впервые в жизни не понимает её смысла.
Слышно, как за дверью кабинета в торговых залах начинается работа. Время идет, а Галина всё «колотится» о загадочную фразу про извращения. Она взяла ключ от директорского кабинета, чтобы проверить, нет ли там следов странного поведения уборщиц, потому что сам директор с уборщицами ни разу не встречался, насколько ей известно.
В директорском кабинете как обычно просто – мебель есть, следов деятельности нет, аккуратно, как в торговом зале мебельного магазина. Оставив кабинет, она осмотрела маленькую кладовку у туалета, где уборщицы хранили свой инвентарь. Полный порядок, ничего лишнего или необычного. Уборкой в магазине занимались три девушки, три университетские студентки, вместе учились, вместе жили в общежитии, вместе нашли подработку, деля две ставки уборщиц на троих. Девушки приходили к закрытию магазина и часа за два - три делали свою работу. Работали добросовестно по-деловому, без лишних действий и слов. Они были нужны магазину, магазин был нужен им, и никак они не могли сделать что-то такое, из-за чего можно потерять работу.
Галина вернулась в свой кабинет и вызвала руководителей двух отделов, научного и детского, Анастасию и Марину. Проще говоря, она позвала тех самых своих библиотекарш, о которых мы уже говорили. Они не были подругами в общепринятом смысле, но воспринимали реальность в основном одинаково, и это их сближало. Главное, они доверяли друг другу.
Женщины вошли, расселись по креслам.
- Ну, давай, озадачивай. Что на этот раз? – затараторила Марина.
- Не торопись, - оборвала её Галя, - случай странный. Васильич сегодня оставил мне записку, в которой просьба шефа, причем срочная. Стыдно сказать, но я не понимаю её смысла. Вот прошу помощи, - и она отдала Марине записку. Та в секунду её прочитала, передала Насте и выдала рекомендацию:
- Возьми красную ручку, перечеркни всё, поставь «два» и верни автору. Когда научится излагать свои мысли, тогда мы будем на них реагировать.
- Смешно, конечно, но мне не до смеха.
- Почему? – присоединилась Настя, - по-моему, она правильно говорит. Это просто бред какой-то.
- Девочки, вы не понимаете, - настаивала Галя, - во-первых, Васильич не такой человек, чтобы выдумывать отсебятину. Как ему сказали, он так и передал, уж вы-то должны знать.
- В общем, да, – подтвердила Настя.
- Во-вторых, я вас позвала не для ответа на вопрос «что делать?» и делать ли вообще, я хочу устроить с вами что-то вроде мозгового штурма на тему - что можно в наших обстоятельствах понимать как «извращения уборщиц».
- Ну, ты даешь, девушка! – возмутилась Марина, - да это может такое обозначать, что нам и в голову-то никогда не придет. Вот у меня маманя в свои восемьдесят моет пол обычной тряпкой, согнувшись в три погибели. При наличии современной швабры и более молодых членов семьи. Я ей говорю, что это извращение. Она утверждает, что это физкультура. Может быть, в нашем случае шеф счел извращением что-то такое, что уборщицы считают обычным делом, тем более, что они молодые, а он – не очень.
- Вполне может быть, - поддержала Настя. – Хотя лично мне кажется, что шеф не только никогда не видел наших уборщиц, но и не задумывался, есть ли они у нас.
- Тоже резонно,- подхватила Марина.
- В определенной степени вы обе правы, - согласилась Галина, - но давайте, всё-таки подумаем, что он мог иметь в виду в такой просьбе. Поймите же, он просит это сделать срочно, значит это важно. Я, знаете ли, не привыкла игнорировать поставленные задачи, не в моих правилах. Надо искать решение, и я его найду. С вами ли, без вас.
- Да ты не обижайся, Галь. Мы, конечно, с тобой. Но имей в виду, что перфекционизм доведет тебя до психушки. Согласись, что твоя, так называемая, задача – это поиски пресловутой черной кошки в темной комнате, где на самом деле её нет.
- Давайте сделаем так, - предложила Настя, - мы проблему поняли, пойдем к себе и будем там думать, а параллельно работать. Если что-то придумаем, сразу к тебе.
- Хорошо. Так лучше для всех, - согласилась Галина, и подружки ушли.
Галина стала сомневаться в правильности своего поведения. Ну что она уперлась в эту записку? В конце концов, какая такая катастрофа может случиться в их сфере, если подождать до завтра, ничего не испортится, ничего не взорвется. Она попыталась заняться другими делами, но вопрос, что может подразумевать серьёзный практичный человек под «извращениями уборщиц», сидел занозой в сознании. Постепенно это превратилось в физический дискомфорт. Было такое ощущение, что поперек головы внутри черепной коробки есть пружина, которая упирается обоими своими концами в виски изнутри. И эта пружина очень хочет распрямиться и давит на виски все сильнее и сильнее. «Надо двигаться», - решила Галина Генриховна и пошла по этажам, заглядывая в разные отделы. У выхода дежурил другой охранник, не тот, что был утром. Галина начала его расспрашивать, наблюдал ли он когда-нибудь, как работают уборщицы, ведь кроме охраны в это время никого нет? Не замечал ли он в последнее время чего-то необычного в их работе или в их поведении? Охранник очень удивился вопросам и отреагировал просто: «Что-то пропало?» Пришлось его успокаивать, ничего не пропало, никакого явного ущерба нигде не замечено. Надо было как-то обосновать свои допрос, и она, не придумав ничего умного, сказала, что это проверка взаимодействия разных служб.
Галина прошла по всем отделам, пристально вглядываясь в состояние стеллажей и оглядывая закоулки, неудобные для уборки. Покупателей было мало, середина дня. Она вернулась в исходную позицию во всех смыслах – опять сидела у себя в кабинете, перед ней лежала записка, а в записке неразгаданная загадка, которая как короткий поводок не давала шанса выскочить в пространство других тем. День перешел уже на вторую половину, а ничего путного сегодня сделано не было. Честно сказать и срочного-то ничего не было, но определенные планы текущей работы всё же имелись. Похоже, сегодня ими уже не заняться.
«А что, если…», подумала Галина, и в это время резкая разрывающая боль в затылке остановила все мысли. В глазах замелькали желтые мерцающие круги, дрожали руки, ноги и все тело. Она с трудом дотянулась до телефона и смогла сказать очень коротко: «Скорую мне срочно». Через минуту в кабинете был охранник, следом вбежала Марина. Они уложили Галю на диван, охранник собрался звонить в службу скорой помощи, Марина его остановила и выбегая их кабинета сказала: «Ждите, я быстро». Все забыли, а Марина, молодец, вспомнила, что в соседнем здании частная клиника. Минут через 10 она вернулась с молодым человеком в белом халате. Он задал пару вопросов, достал мобильник и вызвал еще кого-то. Через несколько минут пришел еще один юноша со специальной огромной сумкой. Измерили давление – ненормально большое. Галине сделали укол, и постепенно она возвратилась к норме. Врач настоятельно рекомендовал обследоваться у них в клинике, чтобы спланировать поддерживающую терапию, иначе нет гарантии, что такой приступ не повторится и может оказаться более опасным. Галина обещала буквально на днях обязательно это сделать. Марина щедро отблагодарила за визит, и медицина ушла. Охранник вернулся на свой пост.
Изрядно напуганная Марина стала предлагать дальнейший план действий:
- Галя, давай, я вызову такси и отвезу тебя домой.
- Чтобы я там померла в одиночестве?
- Ну, давай, я сегодня у тебя переночую.
- Зачем усложнять, Марина? Мне надо дождаться уборщиц. Потом я действительно вызову такси и поеду домой. И на днях я действительно загляну в эту клинику и послушаю их рекомендации.
- А хочешь, я дождусь уборщиц, спрошу у них всё, что ты скажешь и тебе отзвонюсь?
- Спасибо тебе, моя дорогая, ты настоящий друг. Но я сделаю это сама.
- Какая же ты всё-таки глупая и упрямая! – отчаявшись уговаривать, съязвила Марина, - Вот сдохнешь тут на работе, будешь знать!
- Давай лучше что-нибудь съедим, а? – попросила Галя, - Четвертый час, а я с утра ничего. Есть очень хочется.
- Ты еще не обедала! – ужаснулась Марина, - С голодухи у кого хочешь закидоны начнутся. Говори, что будешь есть, я быстро сбегаю.
Марина всё делала быстро. И в кафе сходила быстро, и Настю по дороге пригласила составить компанию. Подруги опять собрались вместе, но на этот раз каждая намеренно избегала разговоров о записке, поэтому трапеза прошла в обсуждении рядовых проблем.
Казалось, утренняя аномалия ушла на далекий план. Но не для Галины. Она дождалась прихода уборщиц, посмотрела, как они работают, убедившись в который раз уже, что девчонки правильные, толковые, старательные. Поговорила с ними о студенческой жизни, спросила, не было ли у них тут в какой-нибудь день случайной встречи с директором, на что они засмеялись и сказали, что почти год работают, а своего главного начальника в лицо не знают. Они даже предложили повесить где-нибудь его портрет, чтобы работники в случае чего его узнали. Посмеялись вместе. Галина пришла к окончательному выводу, что «извращения уборщиц» это какая-то странная метафора или черт его знает, что, но реальностью быть не может.
В конце концов, она уехала домой, но полноценного отдыха, а тем более сна, не получилось. Хотелось ясности, хотелось избавиться от глупых загадок, но это не произойдет раньше, чем приедет Виктор Васильевич или в Нью-Йорке начнется день.
Утром она отправилась на работу чуть свет опять пешком, чтобы прогуляться, подышать, подвигаться. Васильич тоже приехал рано и вошел в кабинет Галины Генриховны почти сразу за ней.
- Ты понимаешь, какая подлость вчера вышла, Генриховна! Клева не было совсем. Целый день – и хоть бы одна. Так что извиняйте, как говорится, я нынче без рыбы. Зато надышался на природе! Любо – дорого. А ты вот бледная тут сидишь без воздуха, надо тебя как-нибудь свозить на природу. Подышишь, оживешь. Я тебе скажу, книжная пыль, она вредная для здоровья.
- Спасибо тебе, Виктор Васильевич, за заботу обо мне. Но поверь, я стану другого цвета, если ты расскажешь, о чем ты написал в своей записке, какие извращения ты имел в виду?
- Я!? – опешил Васильич, - Какие извращения, я и слов-то таких не знаю.
Марина достала из стола записку и положила ее перед Виктором Васильевичем.
- Читай сам.
Васильич долго читал свои каракули, потом заржал как боевой конь.
- Слушай, я же слово перепутал. Он мне сказал и переспросил: «Запомнишь?», а сам очень торопился. Я говорю: «Чего тут запоминать – три слова, конечно запомню». Он пошел на посадку. Я пока ехал, слово забыл. Вспоминал и вспомнил, вроде по смыслу то же. А только сейчас вспомнил по настоящему, надо было «из оборота», ну я и написал похоже, «из вращения».
Галина Генриховна чуть со стула не упала от такой замены термина.
- Гусь ты лапчатый, Васильич! Пускай ты оборот с вращением перепутал, а почему предлог «из» вместе написал?
- А надо отдельно?
- О, Господи! Ладно, с извращениями разобрались, теперь скажи, о каких уборщицах была речь?
- Книга же так называется. Там кроме уборщиц еще что-то написано, делают они что-то.
Наконец, Галина поняла всё! Это новый детектив Вари Воронцовой «Уборщицы начинают и выигрывают». Он поступил дня два тому назад.
- А шеф не сказал, почему эту книгу надо срочно убрать из оборота?
- Почему не сказал? Сказал. Там брак типографский, какие-то страницы не пропечатаны. Ему при мне позвонил кто-то, а ему уже бежать, он мне и сказал. Короче, они из издательства сами приедут и заберут, а привезут книги без брака.
Теперь всё встало на свои места. Задача перестала быть загадкой, но не потеряла срочности.
- Хороший ты мужик, Виктор Васильевич, – сказала Галя, выходя из-за стола. – Только писем мне никогда не пиши. Если не хочешь моей смерти, не пиши. Звони мне в любое время суток, но упаси тебя боже, что-нибудь еще написать.
- Как скажешь, Генриховна! Ну, так я поехал, а то мне в сервис позарез.
- Давай. До вечера.
Водитель уехал. Галина Генриховна пошла в отдел художественно литературы, посмотрела на бракованное издание, распорядилась его изъять и складировать. Вернувшись в кабинет, она достала из стенного шкафа плед, подушку и начатую бутылку коньяка. Налила в стакан немного, граммов пятьдесят и залпом выпила. Потом закрыла дверь кабинета изнутри, легла на диван и уснула еще до соприкосновения с подушкой.