I.
Мне ночь, тебя вручила – белое
пятно, как конокраду
яблоко меловое
на крупе, как дирижер-суфлер
косноязычной труппе,
где грим ложится
цинком.
Cквозь окно – луна верстает
прежние забвения: то
шепотом дождя
по
мостовой, то голосом, скорбя,
до самоотречения, то
детским плачем
сквозь
полночный
вой.
И
лязганье воды о медный холод,
окуклившийся лабиринт
ума –
в котором ночью, надвое
расколот, мой сон,
как грецкого
ореха
скорлупа.
II.
Кустистый вал – за ним нагая
пустошь, на привязях
тростинки
спорыньи, и гребни волн, как
мраморные бюсты, над
накрахмаленною
коркой
простыни.
Сигнал к пути. Протяжно ноты
бродят по серпантину –
птицы замерли
песком.
Песком по венам воздух встал –
не ледоходит, как будто
замурованный
стеклом.
Огрызок яблока, налитого
печалью из алебастра
и просроченной
воды –
он
напряжение шагов сомкнёт
печатью,
затем
зажмурится, и заметёт
следы.
III.
Так пой же, пой же – бездна
Торричелли, где воск
горит свечой
в
лакунах гланд. И руки разведя
цепной качелью, до
растяжения
в сотни тысяч
миокард,
ты криком сердца выстрелишь
не целясь в проплешины
от выгоревших
звёзд –
качнувшись,
небо вмиг забагровеет,
и выдохнет, как
сорванная
гроздь.
Мне ночь, тебя вручила – белое
пятно, стекая марганцем
в щербатые
ладони, туманной птицей билось
об стекло, и обессилев,
рухнула
---
на
подоконник.