Гл.39
Но адвокату суждено ещё раз возвратиться в Ленинград, потому что хозяйка деревенского особняка настаивала на продаже имущества, как можно скорее. Были оформлены все соответствующие документы и дом, который долгое время снился Уле лишь во сне, перешёл в её собственность. Оно и лучше, а то бы ей предстояло тащить с собой приличную сумму денег в поезде, а теперь остались только ювелирные украшения, всё же безопаснее. И чтобы совсем чувствовать себя налегке, девушка заказала переговоры с Москвой, у неё был записан адрес и телефон Ларисы, благодаря которой Уля перебралась в этот город.
- Уля, я сначала не поняла кто добивается со мной поговорить, а потом аж сердце взыграло! Как ты там, всё ли у тебя нормально?
- Да нормально, нормально. Лора, я выслала на твоё имя некоторую сумму, чтобы ты купила себе приличную квартиру.
- О Боже, откуда у тебя финансы? Ну ладно, потом разберёмся... Уля, мне не нужна другая квартира, мне дорога эта. Здесь жили мои родители и давали её моему отцу-ветерану. Это память моя, понимаешь? Спасибо за помощь и внимание, но я возьму себе только на ремонт, а остальные верну, договорились?
- Я тебе верну, не вздумай! Оформи себе инвалидность и больше не вари самогонку, Лора, обещай мне!
- Я уже давно не гоню её, Уль. Тут у нас участковый стольких привлёк к ответственности, что я побоялась дразнить быка красным флагом. Да знаешь, посидела, подумала... Меня ведь проклинают в каждой семье, куда пришёл муж пьяный, а разве проклятия кого доводили до хорошего? Не волнуйся, я уже в завязке, а за помощь спасибо. Очень жаль, что не могу обнять и поцеловать, но я приеду к тебе, скажи, где ты решила окончательно обосноваться?
В село Уля ехала с чистой душой и без намёка на переживания. Если раньше надо было думать, как к её появлению отнесутся родители, куда потом устроиться, чтобы заработать деньги, как поведут себя односельчане, по-отношению к ней. А сейчас Уля знала, что всё у неё сложится наилучшим образом.
Анатолий Иванович и Наталья Владимировна уже знали о приезде дочери, та им дала телеграмму. Потом они до полночи обсуждали все свалившиеся неожиданные новости, ведь Уля во всём призналась родным, не скрывая ничего о Трифоне и Эльвире.
- Ну что же, - сказал Анатолий Иванович. - царствие им небесное, конечно. Ну, а ты что собираешься делать? - обратился отец к дочери.
- Пап, ну зачем, по-твоему, я выкупила "помещичий" дом? Просто так, что ли? Перейду туда жить. Вас тоже туда приглашаю. А чего, всё же вместе веселее!
Родители переглянулись, им было приятно, что дочь беспокоится о них, но Уля уже заранее знала ответ.
- Да нет, дочка... - прокашлявшись, начал Анатолий Иванович. - Мы ещё в состоянии и сами о себе позаботиться. Ты уж не серчай, но в старики рано нас записываешь. Мы ещё с матерью самостоятельные... - тут он запнулся, подбирая слова. - В общем, есть ещё порох в пороховницах, не отсырел.
- Уленька, - вмешалась Наталья Владимировна. - как постареем уже совсем, так другое дело, а пока мы не можем жилище бросить, а ну, столько лет тут прожили.
- Ма, ну как будто вы за полярный круг лыжи навострили, такое придумаете. Всё же рядом, в одной деревне.
- Ты не права, дочка. Хата должна существовать вместе с хозяином. Нету хозяина и хата помрёт. Ты молодая ещё, тебе этого не понять, ну ничего, придёт с возрастом.
Другого решения Уля и не ожидала.
"Ну ладно, будем пока ходить к друг другу в гости."
Здесь, в деревне, дом охранялся мужчиной лет пятидесяти, который потом с удовольствием передал "полномочия" новой владелице и купил билет в обратный путь, к своей семье.
Уля, затаив дыхание, прошлась по комнатам. Слава Богу изменений нет, всё оставалось прежним и на своих местах, именно так, каким она всё помнила. А на утро девушка поспешила на приём к председателю колхоза. Иван Иванович был очень занятым руководителем и его почти никогда нельзя застать за праздным отдыхом, но мужчину взяло любопытство, что же надо от него этой новоявленной богачке? По селу ходили слухи, будто у неё умер муж и она унаследовала баснословные капиталы.
"Может, взбрело ей в голову чего выкупить тут?" - с недовольством перебирал мысли председатель колхоза. И когда Уля появилась в кабинете высокого начальства, он так прямо и спросил:
- Чем обязан таким особенным людям? Не ферму ли захотелось вам прикупить, а, Ульяна Анатольевна? - хоть это и шутка была, но от девушки не укрылись холодные нотки в голосе председателя.
- Бог с вами, Иван Иванович, на кой ляд она мне сдалась?
- Тогда что вам потребовалось от нас? - мужчина смотрел на неё уставшим взглядом и пытался угадать причину её визита.
- Содействия, Иван Иванович. Мне нужно ваше содействие.
- Прошу прощения, но что-то не совсем понял о чём речь.
- Иван Иванович, у меня через полгода будет очень много денег и я надумала помочь родному селу. Пожалуйста, не перебивайте, а то я и так путаюсь... Я хочу выделить средства на среднюю школу, чтобы наши ученики не преодолевали такой длинный и опасный путь до райцентра, к тому же, по этой причине у нас и десятого класса почти нету в выпуске. А когда всё будет на месте, то, возможно, многие захотят окончить десятилетку. Дальше. Я мечтаю, чтобы у нас был детсад, сами знаете, как тяжело женщинам определить детей, когда рядом нету того, кто бы приглядел за ребёнком. Но самое главное, Иван Иванович, это больница. Хоть какую-нибудь небольшую, пусть на двадцать коек, но всё же получше, чем мы имеем один медпункт во главе с Пашкой Самсоновой, окончившей курсы медсестёр. Ну это несерьёзно, согласны?
Председатель, грешным делом посчитал, будто он спит и это всё ему снится. Даже ничего не ответил на услышанное. Уля растерялась, неужто не угодила?
- Ульяна Анатольевна, вы... серьёзно сейчас всё это? - наконец, выдавил он из себя.
- Я что, похожа на шутницу? Мне просто делать нечего, как явиться к вам и просто так, без толку помолоть языком. - нахмурилась девушка.
- Нет, прошу прощения, я никого не хотел обидеть. Просто за детсад и больницу да и за школу в частности, я ругаюсь с руководством не один десяток лет. Они мне твердят, что село не рентабельно и на него нет смысла тратить такие деньги. А как подходит посевная, так сразу и планы сыпятся со всех инстанций, в том числе и на ферму. Коли мы такие невыгодные, так закрывайте нас к чёртовой матери, чего вы нам условия под нос суёте и разные соцсоревнования, правильно? Зачем они нам, если село, по их словам, отмирающее, навроде того динозавра. А тут появляетесь вы и за просто так предлагаете огромную услугу, вот я сразу и не сообразил, куда вы клоните. Редко найдёшь человека, чтобы добровольно расстался с накопленными средствами, наоборот пытаются их приумножать, а тут...
- Иван Иванович, поверьте, у меня очень велико желание, чтобы наша деревня преобразилась. Ведь почему молодёжь здесь не задерживается? Надеюсь, объяснять нету резона. А то, что мы сейчас с вами обсуждаем, вернее, будущие постройки, то, думаю, они кого-то и задержат в селе.
- Что от меня требуется, дочка? Я всё сделаю, как ты просишь. - пожилой мужчина был растроган такому непредвиденному повороту событий.
- Вам, Иван Иванович, надлежит позаботиться, чтобы к нам приехали некоторые специалисты: педагоги и медики. Много не надо, но хотя бы те, кто особенно пользуется спросом.
- Да я с дорогою душой, Уля, тем более, учителя нам без надобности. Наши все имеют высшее образование и запросто потянут девятый и десятый. Просто школа маленькая и нету у нас размаха. А когда прилепим к ней нужные аудитории, то наши педагоги и сами справятся с поставленной задачей.
- Ну и отлично, тогда на вас медики, Иван Иванович. Поговорите в ближайшем городе с администрацией мединститута, возможно, кто-то из молодых и рискнёт к нам наведаться. Ну бывают же в этой жизни романтики!
- Бывают, да стоит ли сюда зазывать тех, кто ещё не получил определённый опыт?
- Я считаю, что стоит. А вы, Иван Иванович, уже прямо родились председателем колхоза? Все с нуля начинают и не нам перебирать специалистами. Как бы ни было, но всё же лучше, чем Пашка, верно?
- И то верно. Ну что же, дивчина, порадовала, так порадовала! Теперь и мой черёд открывать перед тобой карты. На последнем совещании я доложил, что за последнюю пятилетку ни один выпускник не остался в родном селе, а это вопиющие данные, если учесть все отрицательные стороны. И руководство задумалось. Что ни говори, а они нас только пугают, а на самом деле никогда не сбрасывали со счетов наше маленькое хозяйство, потому что мы каждый год перевыполняем план по зерну и надоям, а подобное много значит. Вот и дали добро на бесплатное строительство у нас десяти коттеджей. - председатель довольно засмеялся. - Видишь, и я чего-то добился. Уже с весны начнутся соответствующие работы.
- Да вы что? Это же здорово! А я уже думала, что пожелавших заглянуть к нам на огонёк размещу в своём доме на первое время, а тут такая радость. Конечно, людям всегда грезилось иметь собственное гнёздышко, которое они будут постепенно обустраивать и облагораживать.
- Верно. Десять коттеджей - это крыша над головой у двадцати семей. - Иван Иванович поднял указательный палец вверх, мол, это не халам-балам, а цифры. - И четыре домика пойдут в распоряжение специалистов, а остальные шесть - нашим односельчанам.
- А кому именно, Иван Иванович? - девушка имела к сказанному свой интерес.
- Честно поделим между доярками и овощеводческим звеном, то есть, по три домика тем и тем. Трактористы у нас не нуждаются в жилплощади, у всех дома добротные. Я с ними разговаривал, мужики ни один не претендует.
- Я поняла. А кому из доярок, по-вашему, положена новая квартира?
- Ты за подруг полошишься? Пустое. Твои девчата получат свои метры. Тем более, Линькова поступила в техникум, будет учиться на зоотехника.
- Света поступила в техникум?
- Ну да. Иван Маркович совсем постарел и давно просится на покой.
Глава колхоза искренне благодарил Улю за весомый вклад родному селу и посулил, что её никто не побеспокоит, если она не будет трудиться, мол, своим подарком она уже с лихвой перекрыла все трудодни.
- Да нет, Иван Иванович, лодырничать не по мне, на работу я выйду.
- Неужели опять доить?
- Ну, не доить, а детей нянчить не откажусь. Вот как садик откроется, так и выйду туда нянечкой. А как без работы, Иван Иванович? Это же с ума можно сойти.
Несмотря на то, что беседа в конторе протекала мирно и с обоюдным стремлением к лучшему, но Уля чувствовала себя морально истощённой и уставшей, потому что никогда в жизни не принимала таких важных решений. А когда уходила от председателя, то тот её окликнул у двери:
- Уля, не передумаешь? А то я уже и не перенесу разочарования, ты так красиво удружила сегодня.
- Иван Иванович, вот обидеться бы сейчас на вас да не могу. Нет, не передумаю. Хотите, подпишу любую бумагу?
В этот вечер она рано легла спать и поэтому ничего не слышала, как на улице люди, выручая друг друга, тушили разбушевавшееся пламя. Пока подоспели пожарные, то четыре избы сгорело дотла, среди них оказались дома бабки Матрёны, ещё одной пенсионерки, и Даша с Верой тоже лишились жилья. Хорошо, что никто не пострадал, кинулись сразу, но и положительные результаты не поднимали настроения. Сгорело имущество, документы и всё, что было нажито за долгие годы. Но Уля об этом ещё не знала.
Проснувшись, она почувствовала запах дыма, который заносился ветром через распахнутые форточки.
"Может мусор кто запалил?"
Но тревога закралась в сердце девушки и она выскочила на крыльцо. Со стороны улицы вверх поднималось несколько небольших столбов дыма и это совсем не походило на безобидный костёр. Уля побежала по тропинке в деревню и встретилась с Натальей Владимировной, направляющейся к ней.
- Уля, беда. Люди погорели, четыре хаты как и не бывало. Выскакивали через окна, а бабу Матрёну вынесли на руках, она чуть дымом не задохнулась. Это так страшно, дочка. Даша с Верой тоже остались у разбитого корыта. - Наталья Владимировна всхлипнула и перекрестилась. - Но хоть живы все и то слава Господу...
- Боже, да как же это произошло, отчего?
- Дед Кузьма с вечера старую солому решил пожечь, а затушить забыл. А ночью ветер разобрался. А строения ведь все деревянные, так в три секунды всё занялось. Девчат родители к себе приютили, а вот пенсионеры... Председатель приезжал, обещал что-то придумать. А ты куда нарунжилась?
- Туда. - Уля указала вдоль улицы.
- Да там уже ничем не поможешь. Уль, я карасей купила у рыбаков. Уже почистила и выпотрошила, осталось только на сковородку кинуть. Пошли, пожарим да и позавтракаем все вместе.
- Ма, иди, а я скоро. - и Уля бегом вернулась обратно, оставив на тропинке недоумевающую мать.