У Лёшки возле дома большого сада нет. Но растёт под окнами несколько кустиков смородины, крыжов-ника, черноплодка и прочее. В общем-то, как у всех. А у самой ограды две ёлки растут. Вообще деревня наша берёзовая. Хвойные деревья теперь не растут, хотя раньше, говорят старожилы, были. Много их извели, когда дома строили. Остались три сосны на могилках, да ещё те деревца, что люди сами специально в ограде у себя посадили. У одних ели растут, у других лиственница, есть и пихта.
Лёшкиным ёлкам по 25 лет. Трудно они принимались, болели. Одна ёлка с двумя макушка-ми. На неё часто рои прививались. Сядут пчёлы где-нибудь на самой макушке, попробуй их достань. А у Лёшки небольшая, но пасека. Надоело ему за пчёлами на верхотуру лазить. Вот он её - макушку и спилил. Так у неё потом две выросло, но не такие высокие. Ну, рас-тут себе ёлки и растут. Но с некоторых пор эту двух макушечную стали звать не Лёшкиной, а Федькиной. Федька Лёшкин приятель. Не скажу, что очень они дружат, но некоторые отношения имеют. Заходит ино-гда Федька к Алексею, садятся они на чурбаны под ёлку, курят, о жизни рассуждают. Иногда и по стаканчику медовухи или настойки пропустят.
Прошлой осенью Федька сорвался, запил. У него такое не часто, но случается. Жена у него женщина крепкая, запои его не терпит, выгоняет его из дома. В доме она командир. Куда Федьке податься? Некуда. Ни кому пьяный мужик не нужен. Пошёл он наугад. А ноги пьяные сами его к дому приятеля привели.
Понятно, что Алёшкина жена ему тоже не рада, но та хоть с ограды не гонит. Достал Лёшка из пчельника кое-какую одежонку. Шуба там у него старая висела, вынес, чтобы моль не съела, фуфайка старая, ещё там кое-какое тряпьё. Всё это он и бросил под ту самую двуглавую ёлку.
А время, надо сказать уже осеннее было, октябрь. Ночи совсем холодные, да и днём прохладно. Вот Федька и устроился на шубе под ёлкой ночевать. Хорошо ещё дождя не было. Ну и ничего, ночь он хорошо проспал. На утро дал он Алёшке денег, чтобы тот в магазин сбегал, купил чего-нибудь перекусить и са-могоночки. Алёшка на ногу быстрый. Мигом он слетал на Центр, всё купил, как надо. Федюха поправился и опять на шубу. Лежит себе тихо.
Алёшкина жена его не сразу и заприметила. А как заметила, так удивилась и возмутилась. Понимает она, что холод такой, что простыть он может или со-всем околеть у них в ограде. Побежала она по его род-ственникам, чтобы увезли его домой. А те только посмеиваются. Как напился, так пусть и до дома добирается, – вот их слова. Даже отец его родной не среагировал на Танькино сообщение.
Три дня Федька выдюжил под открытым небом да под шубой у ёлочки. На чет-вёртый день с неба белые мухи полетели. Это был пер-вый зазимок. Ну не лежать же под снегом. Вот тогда Федька тихо, незаметно исчез. Алёшкина жена ходила, проверяла, жив ли. Алёшка шубы прибрал, а сам долго всё удивлялся, как долго Федюха на холоде прожил и не заболел.
Зимой Федька редко появлялся и в божеском виде, он себе расслабуху только в тёплое время года давал. Стояли ёлки снегом занесённые, кролик со-седский иногда к ним наведывался, он из клетки сбе-жал, так по всей ограде заячьи следы были.
Весна выдалась затяжная, холодная. Долго тепла настоящего не было. В мае Федька опять под ёлку пришёл. Запил Фёдор. После долгой зимы разгружался. На этот раз две ночи он на шубах провалялся и опять тихо исчез. Вот так эти ёлки из Лёшкиных в Федькины превратились.
Татьяне Алёшкиной жене этот квартирант надоел. Решила она от него избавиться. Но как? У них две собаки были. Одна дом охраняла, у крыльца была привязана, злая собачища. Другая в сарае жила, Кутькой прозывалась. Она подобрее была, но тоже, когда надо, громко лаяла. Вот и решила Татьяна Кутьку на дачу переселить, то есть под ёлку.
Не поленилась она и конуру её туда притащила. Кутьке там понравилось Дорога рядом, обзор хороший. А что сарай – тюрьма. Как кто в ограду заходит, Кутька стервенеет, лает, из себя выходит. Татьяна рада, этот пёс Федьку не пустит.
Вот неделю назад Федька пьяный опять приплёлся, собака лает, разоряется. А Татьяна спокойна и не вышла глянуть. А что глядеть, Кутька даст Федьке отпор. Вскоре и собака замолкла. Татьяна решила, что Федька ушёл, успокоилась.
На следующее утро заглянула она по каким-то делам в садик, и стояла в расте-рянности: то ли смеяться, то ли плакать? Видит она, что лежит Федька на шубе на своём любимом месте, а Кутька рядом дрыхнет, ещё голову на Федькино брюхо положил. Сладко же им спалось на пару. Махнула Танька рукой и пошла прочь.
- Место какое-то заколдованное, что ли?
Ну не будешь же из-за этого Федюхи ёлки срубать. Недавно Федька уехал в город на заработки, у какого-то богатея на даче вкалывает. Лежат шубы без дела. Идёт Татьяна по саду, нет – нет, да под ёлку глянет, не появился ли там кто. Но нет, там только Кутька в тенёчке дрыхнет.