Действующие лица:
Анастасия – худенькая, невзрачная бродяжка, 16 лет. Одета бедно и легко не по сезону.
Пивоваров – преуспевающий бизнесмен, 40 лет.
Наталья Павловна – жена Пивоварова, 35-40 лет.
Действие происходит в 1995 году, глубокой осенью, поздним вечером, ночью и утром следующего дня.
I
Поздний вечер. Подъезд. Лестница, лестничная площадка, от неё лестница наверх. На лестничной площадке под холодной батареей на половицах спит Анастасия. Сцена слабо освещена невидимой лампочкой.
Пивоваров. (Поднимается по нижней лестнице): Ух! Какой это этаж? (Останавливается на лестнице). Пятый или шестой? Со счёту сбился. Считал, считал и сбился. А… всё равно… Ещё шагать да шагать. И чего это меня ноги не слушаются? Как ватные. Ну да! Выпили мы… Выпили… Немного, но выпили… И закусили. Вот в чем все дело. Вот почему ноги не идут. Да… поели основательно. Чего там только не было. Салаты, паштеты и так далее, и так далее. А результат вот он – налицо. Ноги не слушаются. Пузо мешает. Ох, и полнею же я, полнею, как сукин кот. С чего бы это? Говорят, жизнь трудная, а меня с чего-то так и распирает, так и распирает. Хотел было сесть на диету, так куда там! Кто-нибудь да угостит. Аэробикой, что ли заняться? (Приседает). Раз-два, раз-два… (Теряет равновесие, хватается за перила). Ой! Так и упасть можно. Я думаю – у меня нетвердый характер. Вот и Наташа, супруга наша, такого же мнения. М-м… с таким характером я пропаду. Хотя нет, не поехал же я к себе на восьмой этаж лифтом, а пошёл пешком. Это раз…. Домой пришёл пешком. Недалеко, правда, но всё-таки… Это два. Ну, ладно, отдохну, пойду дальше. (Поднимается на лестничную площадку).
Анастасия (во сне): Ой! Мамочка! Родненькая! Не бей меня, не бей! Я больше не буду!
Пивоваров: Что это? Что? Кто это? Ох! Пронзило всего насквозь сверху донизу. Здесь кто-то лежит. Тело… мёртвое… О, Господи! Ведь говорил же мне Егор, уговаривал, оставайся у нас ночевать. Не послушался. Домой попёрся. Вот и неприятность. Пройти надо, пройти надо тихо и незаметно. И скорей домой… (Проходит мимо Анастасии). Кто же это всё-таки… (Смотрит на Анастасию). Вроде женщина… и спит. Ох! Вроде легче стало. Живая всё-таки. (Всматривается в лицо Анастасии). Нет… это не женщина. Ребёнок, девочка… Лет двенадцать. Спит тут, на каменном полу. Что ж она… простудится. А ведь молоденькая, совсем как моя Алёнка, только худенькая. Разбудить её или нет? Собственно, какое мне дело… Но ведь ребёнок совсем еще. Говорят, пожалеть надо. Бог возрадуется, возрадуется и сторицей воздаст. Ну что ж, я попробую, разбужу. (Наклоняется над Анастасией). Девочка, девочка, вставай. Ау! Приехали. Нельзя здесь спать.
Анастасия (просыпается и быстро вскакивает на ноги): Ты? Кто? Чего тебе?
Пивоваров: Нельзя здесь спать. Пол холодный, простудишься.
Анастасия: А тебе какое дело? Проваливай отсюда, пидор старый!
Пивоваров: Что? Что ты себе позволяешь?
Анастасия: Пошёл вон, козёл! А то я из тебя импотента сделаю.
Пивоваров (поднимается вверх по лестнице и останавливается): За что ты меня так оскорбила? Я тебе ничего плохого не сделал. Я… пожалел тебя. Хотел сделать как лучше.
Анастасия: Ты ещё здесь, сука толстая! Пошёл вон и побыстрее!
Пивоваров скрывается наверху.
Анастасия: Свинья! Разбудил… Я так было уснула… Я теперь, может, до утра не усну. Холодно. Хоть бы отопление скорей включили, суки… (Лоится на прежнее место). Жёстко как… Нет, не уснуть мне теперь. Пойти куда-нибудь… А куда? Закурить бы… Папирос нет.
Пивоваров показывается наверху.
Пивоваров: Девочка!
Анастасия (насмешливо): Чего тебе, дяденька?
Пивоваров: Ты что же… так и будешь ночевать здесь?
Анастасия: А где же ещё? На улице совсем холодно. Я там замёрзну.
Пивоваров: У тебя есть родители?
Анастасия: Есть.
Пивоваров: Ну, так иди домой.
Анастасия: Какой ты умный, дяденька. А то бы я без тебя до этого не додумалась. Нельзя мне домой идти. Мама хахаля привела. Понимаешь?
Пивоваров: Боже мой! Что же теперь делать? Нельзя же здесь спать.
Анастасия: Нельзя.
Пивоваров: А…
Анастасия: Что?
Пивоваров: А если ко мне? Пойдём ко мне.
Анастасия: А что у тебя?
Пивоваров: Поспишь до утра.
Анастасия (подумав): Это можно. Ты один дома?
Пивоваров: Один. Жена и дочь у тёщи.
Анастасия: Мне бы только пожрать, да помыться и больше ничего не надо.
Пивоваров: Это легко устроить.
Анастасия: Ну, ладно. Уговорил.
Пойдём, дяденька. (Встаёт, поднимается по лестнице к Пивоварову и они уходят наверх).
II
Комната в квартире Пивоварова. Подавляющая роскошь в стиле новых русских. Входят Пивоваров и Анастасия. Анастасия останавливается в дверях.
Пивоваров: Ты что?
Анастасия: Так… Богато живёшь. Ковёр на полу… Ты зачем его на пол постелил? Такие вещи на стенку вешают. Красота-то какая… Как же я ходить по нему буду?
Пивоваров: Так и будешь. Я тебе Алёнкины тапочки принесу. (Уходит в коридор).
Анастасия (одна): Господи! Мебель заграничная. А люстра… Прямо как в театре. Ничего себе дяденька… А с виду обыкновенный кабанчик.
Входит Пивоваров.
Пивоваров (подаёт Анастасии тапочки): Вот. Надень. Должны подойти.
Анастасия. (Берёт тапочки). Спасибо. Мне бы помыться, а то я тут ни до чего дотронуться не могу.
Пивоваров: О! Пожалуйста. Я тебе Алёнкину пижаму дам и халат. Пойдём – я тебе ванную покажу.
Пивоваров и Анастасия уходят.
Входит Пивоваров.
Пивоваров: Так… По-моему, она хочет есть. Конечно, голодная, как бродячий котёнок. Чем бы её сразить? (Уходит на кухню и вскоре возвращается с подносом, уставленным деликатесами). Вот, я думаю, этого будет достаточно. (Ставит поднос на стол). Пусть поест. Вот она жизнь-то наша. Кому всё – а кому ничего. И ведь она ни в чём не виновата. В чём может быть виновна девочка в двенадцать лет? Ну, я этого так не оставлю. Я ей помогу. Надо выяснить, кто она? Откуда? Да, я ей помогу. Для начала надо собрать ей Алёнкины вещи. Те, которые она не носит. Наташа их в отдельный мешок сложила. Ну, это Наташа сделает. Хотя нет! Нет. Это я сам должен сделать. Наташа вряд ли поймёт. Я всё-всё сделаю сам. Никого подключать не буду. Наташа – женщина нервная, не так всё истолкует. Ещё рассердится. Так что мы без Наташи обойдёмся.
Уходит. Вскоре возвращается с объёмистой полиэтиленовой сумкой в руках.
Пивоваров (ставя сумку на пол):. Ух! Тяжело. Тряпки, а тяжело… Бедная девочка… Там, на лестнице, она была такая бойкая, а вошла в квартиру и растерялась. Глазёнки туда-сюда забегали. Не знает, куда ступить, куда руки деть. Не знает она – как люди жить могут.
Входит Анастасия с мокрыми причёсанными волосами и в роскошном халате.
Анастасия: А вот и я… Уже помылась. До чего же хорошо у вас. Там, в ванной, всё блестит, всё такое большое, белое. А шампуней там разных, кремов, духов. Не счесть! Я там так нашампунилась, на тыщу лет хватит. От меня теперь пахнет, как от королевы английской. (Видит уставленный закусками стол). А это что? Ужинать будем? Боже мой! Как во сне… Столько еды… Это ж десятерым обожраться можно. (Садится за стол и робко Пивоварову). А вы есть будете?
Пивоваров. (Садится за стол напротив Анастасии). За компанию. Я, вообще-то, ужинал недавно у приятеля, но чтобы не смущать тебя, я присоединюсь к тебе.
Анастасия: А выпить у тебя не найдется?
Пивоваров: Выпить? Найдётся, конечно, найдётся. (Встаёт из-за стола и достаёт из бара бутылку вина и две рюмки). А ты разве пьёшь? Не рано ли? (Садится за стол).
Анастасия: Могу и не пить, если это тебе не нравится.
Пивоваров: Ты ешь. Что ты так на меня смотришь? Ешь. (Анастасия ест). Как тебя зовут?
Анастасия (с набитым ртом): Настя, Анастасия.
Пивоваров: Удивительное имя. А знаешь, что оно означает в переводе с греческого?
Анастасия: Нет. А что оно означает?
Пивоваров: Я точно не помню, но, то ли несчастная, то ли скорбная. Что-то в этом роде.
Анастасия: Вот как… Я и не знала. Я думала – это русское имя.
Пивоваров: Ты учишься?
Анастасия: Нет, не учусь.
Пивоваров: А почему?
Анастасия: Я училась, когда в интернате жила. Я даже семь классов за-кончила. А потом интернат закрыли, нас всех отправили по домам. А до-ма… Ну, я пошла, было, в школу, проучилась месяц и бросила.
Пивоваров: Почему?
Анастасия: Так… Там девчонки паскудные. У них родители в порядке. Они мною брезговали, подсмеивались. Ну, я и ушла.
Пивоваров: И тебя учителя не удержали?
Анастасия: Нужна я больно учителям этим. Никто ничего не сказал, когда я документы забирала. Будто так и надо.
Пивоваров: Жалеешь, что бросила школу?
Анастасия: Иногда жалею. Но я не люблю, когда мною брезгуют. В интернате вот было хорошо. Там все такие, как я, и учителя другие. Там в субботы и на воскресенье можно было оставаться, домой не ходить.
Пивоваров: А что дома так уж плохо?
Анастасия: Хуже придумать нельзя. Мать вздумала меня своим хахалям предлагать… Ну, сама-то она уже запилась и устарела. На неё спрос упал. Так она решила себя мною заменить. Вот я и ухожу из дома.
Пивоваров: Постой. Как это? Так она заставляет тебя… Да ведь это же преступление… Сколько же тебе лет?
Анастасия: Шестнадцать лет.
Пивоваров: Шестнадцать лет! Не может быть!
Анастасия: Думаешь меньше? Ну да. Многие так думают. Я маленькая и худая. С макарон-то не больно вырастешь.
Пивоваров: Отца у тебя нет, конечно?
Анастасия: Отец у меня есть. Они с матерью разошлись. Он от неё сбежал. Побоялся, что он сопьётся с нею.
Пивоваров: Как же он тебя оставил с такой матерью?
Анастасия: А на что я ему? Он женился, у него двое детей. Он платит алименты матери за меня и, естественно…
Пивоваров: Что естественно?
Анастасия: Я думаю, ему было бы лучше, если бы меня не было на свете.
Пивоваров: Бедняжка… Ты давай ешь. Наедайся.
Анастасия: Я уже наелась. А вас как зовут?
Пивоваров: Николай Васильевич.
Анастасия: Я хочу извиниться, Николай Васильевич. Я грубо говорила с вами в подъезде... Но я думала… То есть я думала… вы такой как все…, а вы не такой как все.
Пивоваров: Ты думала, что я буду приставать к тебе?
Анастасия: Вот именно.
Пивоваров: А пристают к тебе?
Анастасия: Ещё как… Ну, за деньги, естественно. А так-то на чёрта они мне сдались даром.
Пивоваров: Так ты… Боже мой!
Анастасия: А что же мне делать? Жить-то хочется.
Пивоваров: И давно ты так промышляешь?
Анастасия: С тринадцати лет.
Пивоваров: Непостижимо! Чудовищно!
Анастасия: Ой! В каких я только переделках уже не побывала. Один раз даже беременной была.
Пивоваров: И что же?
Анастасия: И ничего. Напилась йоду с молоком. Думала, конец мне. Ну, откачали. На ноги поставили. Сказали только: детей у меня не будет. Жаль, конечно. Хотя… как подумаю. На что мне дети? Нищету плодить, да мучеников. Я не рада, что сама-то живу на этом свете. Ещё кому-то такую же свинью подложить… Не надо.
Пивоваров: Настя, а ты никого никогда не любила?
Анастасия: Нет, не любила. Я не смогу никого полюбить. Мне так кажется.
Пивоваров: Почему?
Анастасия: Так. Уж очень я хорошо мужиков знаю. Вот на другой день, на утро, он меня за дверь выпроваживает, а у самого такая морда, паскудная. Боится, как бы кто про его художества не узнал. Как же! Для всех он такой хороший и только я знаю, какая он сволочь. Некоторые, я уверена, желают, чтобы я сгинула, пропала. Так им было бы покойнее.
Пивоваров: Неужели все такие?
Анастасия: Нет, не все. Ну, а другие, те ещё хуже. Эти мне хоть деньги давали, кормили. А те, другие, просто не замечали. Хоть сдохни.
Пивоваров: А что ты обо мне думаешь?
Анастасия: А я ещё ничего о вас не думаю. Пока… А потом… Не знаю.
Пивоваров: Я думаю помочь тебе. Вот в этом мешке (указывает на сумку) Алёнкины вещи. Она с тебя ростом. Всё должно подойти. Моя маркиза отказалась носить всё это. Жена собиралась отвезти эти вещи в комитет для малоимущих. Возьми это себе.
Анастасия: Спасибо. Возьму. Надо только это всё спрятать куда-нибудь, а то мать пропьёт.
Пивоваров: Ещё надо подумать о твоей учёбе. Тебе надо поступить ку-да-нибудь в училище. Сейчас есть такие профессиональные училища, куда берут с семью классами. Надо навести справки.
Анастасия: Вы и вправду хотите мне помочь?
Пивоваров: Конечно.
Анастасия: И… как? Даром?
Пивоваров (улыбаясь): А что с тебя возьмёшь?
Анастасия: Ну, я в смысле… Вам ничего от меня не нужно?
Пивоваров: Нет.
Анастасия: Да… Это хорошо. Это просто замечательно. Но я могу вам отработать. Я могу убираться, мыть окна, полы, стирать. Я могу нянчиться с маленькими детьми.
Пивоваров: Успокойся. Я помогу тебе даром. Мне это ничего не стоит. (Зевает). Будет тебе и училище, и работа, и с жильём подумаем.
Анастасия: С жильём! Это было бы здорово! У меня… Ну, моя мать стала меня бояться. Она думает, что я могу её укокошить из-за квартиры. Мне этого ещё только не доставало. Всем говорит об этом. Жалуется. Ну я и ухожу, то к подружкам… А подружки-то у меня все интернатские. Они сами скитаются, где попало.
Пивоваров: Я поговорю с женой. (Зевает). Мы это устроим. Поживёшь у нас временно, пока… или у тёщи. Подумаем.
Анастасия: А вы кем работаете?
Пивоваров: О! Это коммерческая тайна.
Анастасия: Я так и подумала.
Пивоваров. (Зевает. Встаёт из-за стола и садится в большое кресло). Это тайна, но я скажу тебе. (Зевает). Я так богат, что мне даже не по себе становится иной раз. Меня это даже тяготит. Ты потрясена была, когда вошла в мою квартиру. (Зевает). А если бы ты видела всё: мою дачу, га-раж, машины. Если бы ты видела, какой я коттедж строю… Сколько у меня денег на счету. Я с тобой охотно поделюсь. Ты мне всё равно, что дочь.
Как Алёнка. (Засыпает).
Анастасия: Николай Васильевич… Уснул. Ну и дела. Меня аж трясёт всю. Он мне поможет? Конечно, поможет. Вон он какой богатый! Что ему стоит. Вещей целый мешок подарил. (Заглядывает в сумку). Ой… дублёнка… Настоящая. Ну, мать пропьёт. Трясёт меня всю. То ли от душа, то ли нервы. Надо согреться. И надо уснуть. (Смотрит на часы). Уже два часа ночи. Где бы мне приткнуться? Вот на диване, я думаю, можно. Не заругают. А чем укрыться? Пойду, поищу что-нибудь. (Анастасия уходит в другие комнаты. Вскоре возвращается с пушистым пледом в руках). Как у них много всего. А белья-то сколько… А у нас одни тряпки. (Гасит свет, ложится на диван, укрывается пледом). Спокойной ночи, дяденька, Николай Васильевич. Помоги мне, добрый человек. (Засыпает).
III
Та же комната. Девять часов утра. Пивоваров спит в кресле. Анастасия спит на диване. Она видит хороший сон, улыбается во сне.
Входит Наталья Павловна. Она с изумлением оглядывает стол, Анастасия и Пивоварова.
Наталья Павловна: Вот это сюрприз! Ели-пили, а спят почему-то врозь. Что бы это значило? (Толкает мужа). Эй! Николай, проснись, проснись. Да проснись же ты, наконец!
Пивоваров (просыпаясь). А… Что? Наташа… Приехала уже… А где Алёнка?
Наталья Павловна: Алёнка у мамы осталась. Николай, ты помнишь, что у тебя в десять встреча с Кузаковым?
Пивоваров: С Кузаковым? Ах…! Конечно же, помню.
Наталья Павловна: Так собирайся поскорее, а то опоздаешь.
Пивоваров: Ну, уж нет. Опаздывать никак нельзя. (Поспешно встаёт). Который час?
Наталья Павловна: Девять уже пропикало. Я ведь нарочно приехала к девяти часам. Я ведь знаю, что тебя надо разбудить.
Пивоваров. Я сейчас. Это хорошо, что ты приехала. Я сию минуту. Завари мне кофе.
Наталья Павловна: Непременно.
Пивоваров (увидев Анастасию): А это кто?
Наталья Павловна: Это я должна у тебя спросить: кто это?
Пивоваров: У меня? Постой… Ах, да, да… Я вчера ужинал у Егора. Мы выпили там, и я пошёл домой. В подъезде я наткнулся на неё. Она спала прямо на полу. Можешь себе представить? Ну, я пожалел её, позвал сюда, накормил и всё. Наталья Павловна. Всё?
Пивоваров: Всё.
Наталья Павловна: А почему на ней Алёнкин халат?
Пивоваров. А… Ну, она искупалась у нас. Надеть ей было нечего, я дал ей халат и пижаму.
Наталья Павловна: Вы и выпивали, я гляжу. (Указывает на бутылку с вином).
Пивоваров: Нет, мы не пили, клянусь тебе – не пили. Я ей было предложил, но она не пила.
Наталья Павловна: Ты ей предложил? Ах ты, негодник! А знаешь, как это всё называется, вот то, что ты мне рассказал?
Пивоваров: Ну, Наташа, не усложняй, не драматизируй.
Наталья Павловна (увидев сумку с вещами). А это что такое?
Пивоваров: А это я решил отдать ей. Ну, это же те самые вещи, которые ты отобрала, чтобы отвезти в комитет для малоимущих.
Наталья Павловна: Это не та сумка. Ту я уже отвезла. А это… (Заглядывает в сумку). Так, так. Моя дублёнка, в которой я езжу на дачу. А ты знаешь, сколько она стоит? Четыре миллиона. Хорошая цена за приятный вечер. Вот чем ты рассчитываешься со своими девочками! Моими вещами. Ну-ка, посмотрим, что ты туда еще положил? (Вытаскивает из сумки дублёнку, роется в сумке).
Пивоваров: Я ничего туда не ложил. Я даже не знаю, что там ещё лежит. Наташа, клянусь тебе, это не то, что ты думаешь.
Наталья Павловна: Так, коробки с летней обувью, кроссовки… Ну, там дальше ерунда: платья, кофточки.
Пивоваров: Наташа, клянусь тебе, уверяю тебя – всё не так, как ты дума-ешь. Сосем не так.
Наталья Павловна: А как?
Пивоваров: Она… Она такая несчастная. У неё ужасная мать. Она пьёт. Девочка голодная, плохо одета, не по сезону. Вынуждена уходить из дому, потому что там житья нет. Если бы ты знала, что ей пришлось пережить.
Наталья Павловна: Сколько ей лет?
Пивоваров: Шестнадцать. А что?
Наталья Павловна: Несовершеннолетняя.
Пивоваров: Ну и что же?
Наталья Павловна (передразнивает мужа): Ну и что же? А то же… Она может заявить, что ты заманил её к себе. Воспользовался, так сказать, её доверчивостью. Это же подсудное дело, дорогой товарищ. Все факты налицо и против тебя: вино, закуска.
Пивоваров. Наташа, ты это нарочно, да? Нарочно так говоришь, чтобы я пожалел о том, что я хотел помочь ей?
Наталья Павловна: Хорошо, что я Алёнку у мамы оставила. Вот она бы весь этот срам увидела! Ты подумал об этом? (Смотрит на часы). О! Дорогой, времени у тебя в обрез. Болтаем тут о всяких пустяках, а время
идёт. Я пойду, приготовлю тебе кофе, а ты давай буди свою даму и за дверь её, за дверь побыстрее.
Пивоваров: А может быть, я пойду варить кофе, а ты уж как-нибудь с нею сама поговори.
Наталья Павловна: Я? Сам заварил кашу, сам и расхлёбывай. Не будешь в другой раз всяких несчастных девочек водить ко мне в дом. С меня хватит и того, что мне ванну придётся чистить после твоей Золушки. (Уходя). Поторопись. У тебя в запасе всего лишь десять минут. (Уходит).
Пивоваров: Вот ситуация. Ах! Как это я оплошал. (Будит Настю). Настя, Настя!
Анастасия (просыпается): А… (Садится на диване). Это вы, Николай Васильевич… Какой мне сон хороший снился. Будто весна уже. Небо голубое-голубое. Яблони в цвету, как в молоке, и я летаю, летаю…
Пивоваров: Настя, тебе уходить пора. Жена моя приехала.
Анастасия: Твоя жена… А где она?
Пивоваров: На кухне.
Анастасия: Она ругалась?
Пивоваров (смущенно): Ну да, да. Она всё не так поняла. Тебе лучше уйти.
Анастасия: Конечно, уйду. Но ты говорил, что поможешь мне с учёбой и даже с жильём.
Пивоваров: С учёбой? Ну, это ты сама походи по училищам. В РОНО обратись, в конце концов, в милицию.
Анастасия: В милицию… Меня там ждут, не дождутся.
Пивоваров: Ну, а насчёт жилья… Я не помню… Я вообще ничего не помню. Я вчера пьяный был в стельку. Еле домой пришёл. Как ты у меня оказалась – не помню.
Анастасия: Ты позвал меня.
Пивоваров: Позвал? Да? А ты и пошла. А ты знаешь, как это называется? И… Это опасно. Больше так не делай. А вдруг бы я оказался такой, как Чикатило? Та знаешь, кто такой Чикатило? Ты слышала о таком?
Анастасия: Лучше б мне не просыпаться. Ты обманул меня.
Пивоваров: По какому праву ты говоришь мне «ты». Я лет на двадцать старше тебя.
Анастасия: Всё врал, а я поверила. Лучше б ты убил меня. Я пойду. Где моя одежда?
Пивоваров: Наверное, в ванной осталась. Я принесу тебе.
Анастасия: Я сама. (Уходит).
Пивоваров: Вот… доигрался. Ну нет, шутки плохи. Скорей бы всё это кончилось. А как она… «Лучше б ты меня убил». Жаль, конечно, жаль её. Но у каждого своя дорога. Денег я ей всё-таки дам. (Роется в карманах). Одна мелочь. Деньги-то все у Наташи.
Входит Анастасия в своей одежде.
Анастасия: Вот. Переоделась в своё. Я ничего у вас не взяла. Хоть обыщите.
Пивоваров: Ну зачем же… Я тебе верю.
Анастасия: Я пойду. Спасибо за ужин.
Пивоваров: Не за что. Пойдём. Я запру за тобой дверь.
Анастасия и Пивоваров уходят.
Конец.
1996г.