Когда муж Эльвиры огрел Федосеева стулом, голову Валерия, словно молнией пронзило, он вдруг поднялся куда-то вверх и увидел под собой комнату, посредине которой стояла большая кровать. На кровати вверх спиной лежал он сам, а из-под его плеча безумными глазами смотрела на какого-то мужика Эльвира Анатольевна.
В этот момент Валерий только видел всё, но ничего не анализировал, ничего не понимал, не испытывал никаких чувств и не проявлял эмоций. Его не трогали слова Эльвиры и мужчины со стулом в руке, их перепалка и последующие действия. Он, похоже, и думать-то не мог, а только видеть. А иначе, как объяснить, что он не попытался понять, почему он видит себя откуда-то сверху, если на самом деле лежит на кровати?
Потом он наблюдал, как его переносят на ковёр и несут к машине. Затем везут куда-то в багажнике. В нём он, как при свете, видел себя со стороны, скрюченным и слегка прикрытым ковром на протяжении всего пути до кровати на даче и то, как уезжала Эльвира, а мужчина остался с ним. Затем Валерий долго наблюдал из-под потолка за своим телом.
Постепенно его начала охватывать тревога, стали появляться какие-то мысли и ощущения, словно та часть его, Федосеева, вырвавшаяся из тела начала привыкать к нахождению за его пределами, отходить от стресса и думать, что делать дальше. Как ни странно, но он не испытывал того, что чувствовало его тело, но знал, что с ним происходит. Знал, что болит голова, спина и невыносимо хочется пить.
Ему казалось, что только он, летающий под потолком, может помочь своему телу. Поэтому полетел на кухню и попытался взять в руку кружку с водой, но та даже не отреагировала на его прикосновение. Рука прошла сквозь неё в неизменном виде. Валерий внимательно осмотрел себя и увидел, что он еле заметен и состоит из чего-то неосязаемого. Он потряс своими ногами и руками. Те свободно ненадолго изменили свою форму, словно выпущенный изо рта сигаретный дым, но затем вновь приобрели прежний вид.
Потом попытался что-нибудь произнести, но у него не получилось. Не оставляя попытки заговорить, сущность старательно шевелила губами и языком так, как это делала его телесная оболочка во время разговора, но не смогла произнести ни единого слова или буквы, однако начала издавать звуки, похожие на звук падающих капель воды.
Она подлетела к Василию и стала имитировать их у него над ухом. Тот их уловил, покрутил головой по сторонам, посмотрел на потолок, но не увидел, откуда капает вода? Сущность отлетела немного в сторону, Василий пошёл на звук капель. Так он дошёл за звуком до самой кухни. Сущность остановилась над кружкой с водой и продолжила подражать капели. Как-то интуитивно Василий взял в руку кружку и вернулся к Валерию. Приподнял его голову и прижал край кружки к его пересохшим губам. Федосеев издал стон, но воду пить не смог. Василий левой рукой обнял Валерия за шею, поддерживая таким способом его верхнюю часть туловища навесу. Пальцами этой же руки оттянул вниз подбородок и другой рукой по капелькам стал вливать ему в рот воду из кружки. Тот сделал едва заметное глотательное движение, поперхнулся и начинал задыхаться.
— Вот зараза! — с чувством произнёс Василий, поколачивая Валерия по ушибленной спине.
В этот момент прямо над ухом появился громкий звук падающих капель.
— Да отвали ты! — отмахнулся Василий и понял, что разговаривает с этим явлением, как с чем-то живым или мистическим.
Он опустил на подушку голову Федосеева и призадумался, не понимая, что это за странная навязчивая слуховая галлюцинация его беспокоит?
Стон Федосеева отвлёк его от мысли.
— Жалко мне тебя, мужик, от души, — в сердцах произнёс Василий. — Можно сказать, ты ни за что пострадал. Ну, перепил изрядно, заблудился. Вместо своего попал в наш дом и в нашу квартиру. Мою корову перепутал со своей женой. Ты прости, что огрел тебя по башке. А ты бы на моём месте, как поступил, увидев какого-то мужика на своей бабе? А-а-а? То-то же, молчишь?
Он ещё раз попытался напоить Федосеева, но тот снова не смог проглотить воду и поперхнулся.
— Пойми, бедолага, — стал он уговаривать бесчувственного Валерия, — без воды ты быстро подохнешь! Ну, не через задницу же мне тебя поить?!
И тут он замер, словно вспомнил что-то очень важное, и задумчиво проговорил:
— А почему бы и нет?
Когда-то он работал дальнобойщиком и страдал, можно сказать, профессиональным заболеванием — геморроем. Тогда ему назначили микроклизмы с отваром ромашки. И отвар полностью всасывался в нём.
«Значит, — сделал вывод Василий, — если ему в задницу вводить воду по каплям, то она будет всасываться и спасать его от обезвоживания».
Он бросился в кладовую, что-то долго искал на полках, потом вылетел оттуда и радостно выкрикнул:
— Есть!
В руках он держал кружку Эсмарха — полуторалитровую клизму, напоминающую резиновую грелку с приделанной к ней длинной трубкой. Посредине трубки находился зажим, чтобы перекрывать струю воды, или делать её тоньше. Оканчивалась трубка пластмассовым наконечником.
Василий бросился к баку с питьевой водой, наполнил ей клизму и вернулся в комнату к Валерию. Снял со стены картину, надел клизму петлёй на гвоздь и стал потихоньку ослаблять зажим. Когда из наконечника стали капать капли, он подсчитал их количество в минуту и, решив, что именно столько их будет достаточно, чтобы вода всасывалась. а не выливалась наружу, вставил наконечник Валерию в задний проход.
«Всё! — выдохнул Василий. — Теперь ты точно от жажды не умрёшь! Разве что от голода? Но без пищи человек может прожить дольше, чем без воды».
С этого дня жизнь Василия превратилась в кошмар. Тело Валерия мирно лежало на кровати. Лицо было бледным, нос заострённым. Казалась, сиди и жди, что с ним произойдёт дальше? То ли доходяга придёт в себя, то ли отойдёт в мир иной.
Но не тут-то было! Он вздумал мочиться под себя и не только. С этим надо было что-то делать, чтобы не задохнуться от неприятных запахов в доме. Выход был один — стирать всё, что быстро пачкалось. Стиральная машинка почти не простаивала, а на улице постоянно вывешивалось мокрое бельё. Благо, что имелась собственная скважина с водой прямо во дворе.
Вечерами, после работы на машине приезжала Эльвира Анатольевна, привозила продукты, моющие средства и всё необходимое. Интересовалась, не пришёл ли в себя «возмутитель их спокойствия», а утром вновь отправлялась на работу. Между тем бестелесная сущность Валерия, пребывающая под потолком и зорко наблюдающая за своим телом, начала волноваться, почему оно находится здесь, а не в больнице? Почему подлая Эльвира и её муж не вызывают скорую помощь в то время, как телу становится всё хуже и хуже из-за недостаточного получения жидкости, отсутствия питания и необходимого лечения?
Последней каплей её терпения было то, что Василий однажды днём ушёл в другую комнату и уселся смотреть телевизор. Когда телевизор надоел, он громко включил музыку и стал приплясывать под неё. В течение всего дня Василий не приходил посмотреть на больного. Сущность в ярости влетела в комнату Василия и начала раздуваться в бесформенную массу, напоминающую небольшую тучку. Одновременно с этим, приобретая сизоватый, видимый человеческому глазу оттенок. Примерно в середине этой тучки едва просматривалась обезображенная и искажённая злобой расплывчатая физиономия. Она упорно пыталась привлечь к себе внимание хозяина, но он долго не замечал её.
Вдруг над головой Василия раздался звук рассыпавшихся бус или дроби. Он машинально подскочил с кресла, прикрывая голову рукой, и отскочил к стене. Затем испуганным взглядом уставился на потолок. Увидев там непонятное дымчатое образование, замер. Раскатистый звук повторился снова, а тучка начала приближаться к нему. Василий стал пятиться к двери. Тучка медленно приближалась, направляя его в комнату Федосеева. Когда Василий оказался у его кровати, из дымчатой массы резко вытянулась рука, указывающая на постель.
Василий принялся менять одежду и постель Валерию, испугано озираясь на сущность. С грязным бельём в руках он выскользнул из комнаты, не зная, что делать дальше? Умом он понимал, что рассказывать об этом странном и мистическом явлении никому нельзя, за сумасшедшего примут. Сбежать с дачи домой тоже не получится. Эта едва видимая сущность настигнет его где угодно.
Василий сложил бельё в машинку и затеял стирку. Эти стирки достали его, а особенно неприятный запах от того, что он стирал. И тут его посетила новая идея. Он снова бросился в кладовую и тут же выскочил из неё со стеклянной банкой в руке.
— Я заметил, что мужик ты «коренастый», — довольно бурчал он, направляясь в комнату Федосеева. — Надеюсь, всё у нас получится, и мне больше не придётся заниматься стирками.
Он сдёрнул с бедолаги одеяло, раздвинул ноги, вставил между них в самом верху банку и опустил в неё его член, который достиг её середины.
— О! — восхищённо воскликнул Василий. — Я же говорил, что ты мужик «коренастый». Теперь в банку будешь ссать, а не в постель!
Когда, спустя какое-то время, он вышел во двор вывешивать постиранное бельё, к нему подошёл сосед по даче.
— Здорово, Василий, — произнёс он, протягивая ему руку для приветствия.
— Привет.
— Я смотрю, ты живёшь здесь?
— Да, вот, пошёл в отпуск, решил отдохнуть на даче, воздухом подышать.
— Эльвира тоже сейчас в отпуске и здесь с тобой живёт?
— Нет, я здесь один. От жён тоже иногда надо отдыхать.
— Ну, ты даёшь! И стираешь сам, я смотрю!
— Что тут такого? Я и дома всегда стираю.
— А что так часто стираешь? — не унимался сосед.
— Да, накопили за лето много грязного белья, за один раз всё постирать не удалось.
Сосед прищурил глаз и предложил:
— Давай отметим начало твоего отпуска.
Умом Василий понимал, что не стоит этого делать, но желание снять стресс было сильнее его. Поэтому ответил:
— А почему бы и нет? Только у меня на этот случай ничего не припасено.
— У меня всё есть, — похвастался сосед, — только выпить не с кем, а одному не хочется. Пойду, принесу...
— Нет, давай лучше у тебя выпьем, — быстро остановил его Василий. — Я сейчас за закусочкой сгоняю и приду к тебе.
Прихватив из холодильника солёной кеты и колбасы, он выскользнул из дома и направился к соседу. Тот тоже уже кое-что поставил на стол и даже разлил водку по стаканам. На краю стола стояли ещё две не раскупоренные бутылки. Это Василия обрадовало. Можно было хорошо выпить, расслабиться и забыться.
— Ну, что, за твой отпуск! — поднял стакан сосед.
— Давай.
Оба дружно чокнулись, выпили, «крякнули», закусили и заговорили о жёнах, уловах кеты, об урожае на даче и клюквы в лесу.
За разговором они по очереди наполняли стаканы и дружно опустошали их. Когда оба уже изрядно захмелели, сосед вдруг внимательно посмотрел на противоположный край стола, затем поднял руки вверх и сказал:
— Всё, Вася, мне хватит!
— А ты, как понял, что тебе хватит? — спросил Василий. — Я никогда не понимаю, когда мне больше не стоит пить. Прихожу, каждый раз домой на бровях, а Эльвирка меня потом за это со свету сживает.
— Я тоже раньше не понимал, — честно признался сосед, — но сегодня понял, что хватит.
Он решительно отодвинул от себя стакан и насупился.
— Ты не уходи от ответа, — стал настаивать Вася, — скажи честно, как ты понял, что тебе уже хватит? Поделись опытом, чтобы и я научился это понимать.
— А ты смеяться не будешь? — виноватым голосом поинтересовался сосед.
— Не буду.
— Сейчас я вижу, как за нашим столом сидит безобразная, еле невидимая серая рожа, — признался он, показывая кивком в сторону. — А это явный признак того, что у меня начинается «белочка». Вот это и является признаком того, что мне уже больше не надо пить. Понял?
Васе стало уже хорошо. Стрессовое состояние полностью испарилось. Сам он больше ничего не боялся. Как говорится: ему уже и море было по колено. Поэтому он, посмотрев в ту сторону, в которую кивнул сосед, произнёс:
— Ты про этого, что ли? Про серого, почти прозрачного?
— Да. А ты его тоже видишь?
— Вижу, — старательно выворачивая губы, сказал Вася.
— Тогда и тебе больше не надо пить.
— А! Ерунда! — отмахнулся тот. — Я его и в трезвом состоянии видел. Достал он меня.
— Тогда давай ему тоже нальём, — предложил сосед.
Он наполнил свой стакан и осторожно придвинул к серому нечто. Оно, как ни странно, протянуло руку, пытаясь его взять, но рука прошла сквозь стакан, а стакан остался неподвижным. «Рожа», как назвал это нечто сосед, взвилась от злости к потолку, раздулась до бесформенной массы, издала раскатистый звук и вылетела из комнаты вон.
— Ты это видел? — с восторгом, но без всякого испуга спросил сосед.
— Видел, — спокойно и как-то равнодушно ответил Василий, обгладывая кости солёной кеты.
— Да ни черта ты не видел, а только притворяешься, — досадливо произнёс тот. — Не могут же одинаковые галлюки видеть два человека! Ладно, наливай, «белочка» моя улетела.
Василий откупорил последнюю бутылку водки и наполнил ею оба стакана. Нетвёрдой рукой он поднял свой стакан и пьяным голосом пробормотал:
— Ох, как ты не прав! Как не прав! Это вовсе не «белочка». Эта тварь живёт на моей даче и уже достала меня. А я ничего с ней поделать не могу. Даже рассказать кому-либо не могу.
— Почему?
— Так не поверят же. За психа меня примут.
* * *
Как и когда Василий снова оказался в своём доме, он не помнит? Только поздно вечером он услышал сквозь сон до боли знакомый женский голос. Это Эльвира в очередной раз привезла ему продукты и памперсы для взрослых, чтобы супругу было легче ухаживать за больным.
— Опять сволочь напился, — влепила она пощёчину мужу, увидев его валяющимся на полу. — Ты совсем не соображаешь, что делаешь? А, если кто-нибудь этого мужика в нашем доме увидит да заявит в полицию, что ты будешь тогда делать?
— Му-му-му, — промычал что-то невнятно Василий.
— Сейчас ты у меня помычишь! — грозно выпалила Эльвира Анатольевна, сняла с ноги тапочек и отходила им мужа.
Тот немножко пришёл в себя, принял сидячее положение и начал оправдываться, еле ворочая языком:
— Приведение в нашем доме завелось, запугало и замучило меня, вот я и выпил, чтобы хоть немного расслабиться.
— Э-э-эх! — с упрёком покачала она головой. — До чёртиков уже допился!
В это время это самое приведение, как назвал его Василий, внимательно наблюдало за перепалкой супругов, только было оно невидимым, так как становилось видимым только в период приступа ярости или, наоборот, когда испытывало большую радость, а ещё, если ему что-нибудь было нужно от тех, для кого оно проявлялось.
Сейчас оно пребывало в спокойном состоянии. Кроме того, оно принадлежало мужскому телу, а мужчины, как известно, быстро устают от проблем и, стараясь уйти от них, утешаются где-нибудь на стороне. Вот и оно устало переживать за своё больное тело и мечтало отдохнуть, тем более, что перед его взором находилась привлекательная женщина, память об утехах с которой ещё сохранилась.
Бестелесная сущность перемещалась по комнате, рассматривала Эльвиру с различных ракурсов и ждала, когда останется с ней наедине. Уставшая за день женщина, прихватив пижаму, отправилась в душ. Сущность полетела за ней. Когда она разделась и в обнажённом виде встала под струи воды, сущность наполнилась радостью от созерцания её прекрасного пышного и упругого тела. Её эфемерное тело моментально сжалось до маленьких размеров, приобрело форму забавного человечка и начало переливаться мельчайшими искорками внутри, как наэлектризованное.
Именно в моменты радости или, когда изо всех сил сущность хотела кого-то соблазнить или обхитрить, она приобретала такой очаровательный вид. В такие мгновения сущность теряла над собой контроль и становилась видимой, мерцающей. Валерик застыл в таком виде у стены душа напротив Эльвиры в том месте, где на крючках висели мочалки. Хозяйка же, хорошо смочив своё тело, открыла глаза и потянулась за своей мочалкой. Её взгляд мельком скользнул по Валерику.
«Вот старый дурак! — подумала она о муже. — Зачем-то купил надувную игрушку и повесил здесь?»
Она сняла с крючка мочалку, смочила, намылила и стала тереть ей тело.
«А ведь в прошлый мой приезд этой игрушки здесь не было, — припомнила она. — Получается, что он покидал дачу, выезжал в город и зачем-то купил её! Но зачем?»
Она повернулась, чтобы ещё раз взглянуть на неё и обомлела. Игрушка уже висела в воздухе в двадцати сантиметрах от её лица и глазами, почти не имеющими зрачков, в упор смотрела на неё.
— А-а-а! — закричала Эльвира и бросилась прочь из душевой кабины.
— Ты чего кричишь? — спросил её Василий.
— Там приведение! — дрожа всем телом, произнесла Эльвира Анатольевна и повалилась на диван.
— А я тебе, о чём говорил? — с упрёком выпалил он. — Это приведение требует, чтобы я хорошо ухаживал за нашим доходягой.
— Оно может говорить? -дрожа всем телом, спросила жена.
— Нет, оно пальцем показывает на то, что я должен сделать. Грозное такое, гремит, если что не нравится. Фу! А морда у него ужасно мерзкая и здоровая! Само серое, как облако дыма.
— Вась, а я видела совсем другое приведение. В виде маленького симпатичного человечка, искрящегося. Я сначала даже подумала, что это игрушка надувная висит у нас в душе на крючке.
— Так что же это получается? — с трудом приподняв одну бровь, и сделав умный вид, спросил Василий. — У нас тут живёт два приведения?
— Получается, что два, — испуганно прошептала Эльвира. — И что нам теперь с ними делать?
— Эльвира, надо продать эту дачу к чертям собачьим! Они нам здесь житья не дадут.
— А с доходягой что будем делать? — растерянно спросила она.
И тут же сама себе ответила:
— А ничего! Мы сейчас соберёмся, замкнём дачу и уедем домой.
— Так он же здесь подохнет!
— А он и так не жилец! — равнодушным тоном произнесла Эльвира. — Пусть себе лежит здесь.
Василий с презрением посмотрел на жену.
— Сейчас продавать дачу бессмысленно, — продолжила она. — Не сезон. Она, Вась, ничего не будет стоить. Продавать её надо будет весной, тогда она вырастет в цене. А через недельку приедем сюда и посмотрим, что с этим доходягой стало.
— Жестокая ты, Эльвирка, стала, — с досадой выпалил Василий. — Давай хотя бы на обочину трассы его вывезем. Там его подберут и в больницу доставят.
— А если он выживет и всё вспомнит? Ты не боишься, что он нам отомстит? Как только он попадёт в больницу, полиция сразу же займётся им. Нас вычислят. И где мы с тобой тогда окажемся?
— А что он сможет вспомнить? — не понял Василий. — Ты же утверждаешь, что не видела его при свете и не знаешь, кто он такой. Значит, и он тебя не видел, вошёл в нашу квартиру и залез к тебе в постель. Меня он тем более не видел. Я его сзади шарахнул.
Эльвира закусила губу. Она-то знала, кто этот доходяга и, если что, он вспомнит, у кого был в гостях. Но признаваться мужу в этом она не собиралась. А поэтому сказала:
— Надеюсь, ты не станешь отрицать, что он может вспомнить, в какой дом входил в ту ночь. Подъезд он, конечно, мог перепутать, но дом вспомнит наверняка. А там уже дело следствия.
Василий молчал.
— Молчишь? То-то же! — торжествующе произнесла она.
И решив, что в доме всё-таки живёт два приведения, приказала решительно:
— Иди, собирай вещи, на ночь я здесь с этими мистическими тварями оставаться не собираюсь.
Пока Василий с Эльвирой упаковывали вещи, опустошали холодильник и отключали его, Валерик не находил себе места. Ему не верилось, что они так хладнокровно оставят здесь умирать его тело. Когда они с сумками в руках направились к выходу, он последний раз решил заставить их остаться здесь. Два несовместимых чувства: гнев на хозяев дачи и желание их обхитрить, сделали своё дело. Он превратился в грозную и грохочущую тучу со страшной физиономией и перекрыл им путь к выходу из дома. Василий с Эльвирой, побросав на пол сумки, отступили назад. Эльвира вжалась в мужа и еле выдавила шёпотом:
— Чего это чудовище от нас хочет?
— Чтобы мы не покидали дачу, — прошептал Василий. — Оно прониклось сочувствием к доходяге и хочет, чтобы мы за ним ухаживали.
Услышав, что Эльвира снова назвала его чудовищем. Валерик от этих слов женщины страшно огорчился. Он вылетел из дома сквозь замочную скважину и, сменив тактику, тут же превратился в милого сияющего человечка. Сейчас ему хотелось понравиться Эльвире и хитростью заставить её здесь остаться. В новом виде он просочился через замочную скважину обратно в дом и завис в воздухе, красуясь перед хозяевами.
— Ты это приведение видела? — дрожащим голосом спросил жену Василий.
— Ага, — подтвердила та.
— Милашка! — с поддельным восторгом тихо произнёс Василий.
Услышав похвалу в свой адрес, Валерик был уверен, что частично уже добился желаемого эффекта. Он решил продолжить очаровывать и прямо в воздухе принял лежачую позу на спинке. Согнув ножки, положил одну из них на другую и стал мерно покачивать верхней. В это время из его верхних век стали вырастать длинные реснички, которыми он очень мило хлопал. Тельце переливалось электрическими искорками.
— Что это оно вытворяет? — не понял поведения сверкающего человечка Василий.
— Думаю, что пытается нам понравиться.
— Но, зачем?
Эльвира не стала отвечать на этот вопрос. Воспользовавшись моментом, она резко потянула мужа за руку и, пока Валерик позировал в воздухе, выволокла Василия на улицу. Тот быстро сориентировался, бросился к машине, влетел на водительское сидение, вставил ключ зажигания и провернул его. Эльвира в это время села на переднее сидение рядом. Василий нажал на газ и по узкой дачной улочке повёл машину прочь из посёлка. Через несколько секунд перед лобовым стеклом замаячила злобная, раздутая дымчатая физиономия приведения.
— Только не останавливайся! — выкрикнула Эльвира. — Только не останавливайся! Вообще забудь, что эта тварь существует на свете! Не смотри на неё!
Когда машина вылетела на шоссе и смешалась с потоком машин, сущность исчезла. Поняв, что ничем не может помешать хозяевам покинуть свою дачу, она вернулась в дом и надолго зависла над своим бесчувственным телом, постепенно становясь невидимой. Закрыв глаза, она успокоилась и поняла, что видит сон, очевидно, тот же, что видело в это время его тело. В нём Валерий был маленьким мальчиком. Он лежал в постели и болел, а рядом суетилась его мать. Она давала ему пить какой-то отвар.
— Мама, — простонал в бреду Валерий.
Сущность открыла глаза. Она вдруг поняла, что только мать способна броситься спасать своего сына. Ведь никому неизвестно, где он находится, а мать сможет понять это сердцем и начнёт его искать. Валерик ещё раз взглянул на своё тело и вылетел из комнаты. Он сначала просочился через замочную скважину двери дома, затем — коридора и оказался на улице. Обернулся, ещё раз взглянул на дом, поднялся ввысь и полетел в сторону трассы. На её обочине стояли две машины с открытыми дверцами, а чуть подальше, в кустах мочились двое молодых мужчин, при этом не переставая разговаривать. Валерик подлетел поближе и прислушался.
— Давай после того, как посадим наших гостей в самолёт, отдохнём немного и смотаемся в одно злачное местечко, — предложил один из них. — Я тебя с такими девочками познакомлю!
— Давай, — согласился второй.
Валерик не стал слушать их разговор дальше. Для него было главным то, что обе машины едут туда, где есть аэропорт. А ему очень надо было проникнуть в самолёт, летящий в Москву. Из столицы он быстро доберётся к матери в село. Время было дорого, поэтому он влетел в салон, впереди стоящего автомобиля и затаился за спинкой заднего сиденья. Вскоре вернулись водители.
Машины тронулись и понеслись по трассе. Путь был долгим. Пассажиры и водитель постоянно о чём-то болтали под орущую в салоне музыку, стараясь её перекричать. Валерик нервничал. Он волновался о своём брошенном теле. Ему хотелось разорвать весёлых обитателей автомобиля, нарушающих его спокойствие. Спустя несколько часов народ оживился.
— Подъезжаем к Хабаровску. Часа через полтора будем в аэропорту.
Он взглянул на часы и добавил:
— Как раз в это время начнётся регистрация билетов на ваш рейс.
Продолжение в гл. 45 http://www.proza.ru/2016/02/25/1810