Подарок для моей возлюбленной Алины Витухновской
Мартин Скорсезе протирал очки фланелевой тряпочкой, некогда бывшей китайской рубашкой его первой жены, умело скрывая недоумение от странного визитера, навязанного лейтенантом семьи Гамбино. Сначала, разумеется, позвонил консильери и мягким, вкрадчивым голосом без малейшего акцента попросил просто принять лейтенанта, несущего благую весть от капо ди капи по павильонам и съемочным площадкам Голливуда, принять в неурочное время, ведь группу лихорадило пятый день : Бобби забухал конкретно и забил свой наглый итальянский хер на режиссеров, осветителей и гримеров, но самым ужасным было то, что к нему присоединился сценарист и просто-напросто пропал вместе со сценарием между " Голубой устрицей" и бульваром Сансет, пропал с концами, без вести, будто похищенный инопланетянами. Сопляк Крис, посыльный, безуспешно поискал пропавшего, плюнул, обратился в полицию и уволился на хрен, но запомнил странное происшествие и через много лет замастырил " Секретные материалы", где пропаж и поисков было более, чем предостаточно ; надо бы употребить будущее время, но - неохота. Нет никакого будущего времени, лживая и недостоверная выдумка филологов и грамматиков, с легкостью опровергаемая самим фактом существования на планете такой страны, как Россия, где многие сотни лет не меняется ни х...я, разве, процент отката или количество жен, внебрачных детей и ноликов на политической авансцене и в тайных счетах топ-листа политического Олимпа, если верить раннехристианским отцам церкви, поместившим античное прибежище богов в самую глубь нового ада, почти на дно, ниже сновали лишь еретики, ибо еретик хуже язычника и не заслуживает никакого снисхождения по всем понятиям самой человеколюбивой религии в истории цивилизации, уничтожившей миллионы невинных жертв, так, что Пол Пот, Адольф Гитлер и Сталин, неразлучная троица, добродушно подтрунивали над православными патриархами, католическими папами и протестантскими вожаками, свешиваясь со своего круга, подобно летучим мышам, вниз, к проповедникам любви и геноцида.
- Наслышаны, - чуть грассируя, тщательно выговаривал лейтенант, из нового поколения, уже стыдящегося своих неотесанных предков, разносивших охотничьими двустволками благие вести по бесплодным территориям средиземноморского островка, пропавших порохом и овечьим сыром, чесноком, потом, красным вином, густым запахом своих баб, толстых, волосатых. - Весьма наслышаны. Но, - здесь он для важности сделал паузу, кашлянул, поднял палец, - памятуя об услуге, оказанной вашим прадедом бабушке дона, упокой, Господь, ее яростную душу, - он небрежно перекрестился, почему-то справа налево, - когда она, несчастная беженка, в одной ночной сорочке убегала от коммунистических орд Гарибальди, - он сплюнул и изобразил странный, полу-языческий жест, ограждающий от злых духов, - ступая босыми ногами по альпийским снегам, питаясь эдельвейсами, летучими мышами и такими же несчастными беженцами, которым не повезло, - он чуть передохнул и продолжил, - оказаться на сложном жизненном пути эвакуирующейся старушки, хотя, было ей тогда, в те незабвенные времена, всего двенадцать лет и четыре месяца - возраст, угодный Богу, - лейтенант закурил здоровенную сигару, выпустил клуб дыма в лицо растерявшегося Мартина Скорсезе, - и желая оказать ответную услугу, так сказать, проявить уважение, - лейтенант хихикнул, вспомнив рожи Грегуара Свинадзе, Грегуара Явлинского и графа Невзорова, осекся и вытолкнул вперед прятавшегося за его спиной усатого мужика. - Вот. Русский гений.
Усатый развязно шевельнул пальцами, унизанными безвкусными перстенечками, жадно схватил брошенный ему окурок и начал развивать свои мысли.
- Насколько я тебя понял, браток, - он растопырил пальцы, копируя дружков лейтенанта, из уважения к Мартину Скорсезе оставшихся у входа, где они громко гоготали и цепляли фыркающих красоток-старлеток, пока обдолбанная Монро не вышибла их поганой метлой за ворота, - байда за кучера. Дембель, короче. В - общем, так...
... по улицам Нью-Йорка. Жуткое желтое такси. За рулем - токсический таксист-таксидермист. Снимает скальпы. Мстит. За исковерканную судьбу российского дворянства...
- При чем здесь Россия ? - Попытался вклиниться Мартин Скорсезе, но русский не слышал.
... любовница. Толкалина, бля, или Гусева, или еще какая ху...ня, не суть. Эта бл...ина шурудит в консерватории, ходит в цирк, пьет кефир. Да ! У нее еще мама, опойная и парализованная, передовик в кресле-качалке, читает наизусть " Дядю Степу", грустит о временах поголовного энтузиазма. Конечно, Меншиков, с еб...м невразумительным и непонятным прошлым, то ли лейб-гвардии подпоручик, то ли сержант МГБ...
- Какое МГБ ? - Заорал Мартин Скорсезе, но русский не слышал.
... х...як ! Сталин, бля. Знамена, флаги, ноги. Сиська. Сосок розовый. Рожа глупая. Гармаш мордатый. Гармонь и стакан водки. Тельняшки, кони, Бунин, РСДРП. Полный пиз...ц...
- Бах !
Влетевшая Джоди Фостер нечаянно въеб...а русскому по башке дверью. Он побледнел и упал. Мартин Скорсезе многозначительно посмотрел на лейтенанта, тот понимающе кивнул и вынул ножовку. Свистнул. Его парни, шустрые и сноровистые, приволокли рулон полиэтилена, рыжего Алана Форда и маленького Гая Риччи.
- Дааа, - бормотал Мартин Скорсезе, уводя хрупкую Джоди по коридору студии подальше от производственного процесса сицилийцев, - им не кино снимать, им на ферме рыжего Алана Форда служить. Хряками. И свиноматками.