После сорока десятка кругов интенсивного пилотирования Райан чувствовал, что температура его тела поднялась до опасного предела. Виски пульсировали из-за прильнувшей к голове крови, в глазах начинало рябить из-за колоссального напряжения сил. Рука, переключавшая скорости, кровоточила и болью отзывалась на каждой действие, которое, тем не менее, приближало болид к финальному отрезку. Интенсивность переключения передач привела к тому, что резиновое покрытие переключателя стерлось в порошок, словно его подвергали нагреву изнутри. Перед прохождением «эсок», очерчивающих приближение к боксу, Райан внезапно понял, что его пилотирование резко выходит за его личные временные рамки, и поймал себя на мысли, что он получает неподдельное удовольствие от самого процесса вождения. Словно он вернулся в детство, когда стая задорных мальчишек, показывая чудеса реакции на карт-боулах, изрядно трепала нервы более взрослым гонщикам. Да что там трепала! Иногда бывали случаи, когда зеленые юнцы в буквальном смысле выпрыгивали из штанов, посрамляли скептиков и выигрывали отдельные этапы. Одним из таких юнцов, в зеркальном отражении, и являлся Райан, который, победив в трех этапах юношеских гонок, после перехода во взрослую формулу обзавелся привычкой пребывать в тени. Но сегодня, на размокшем от нескончаемого дождя асфальте, он демонстрировал вождение, близкое к идеальному. Вспоминая о прошлых неудачах, которые зачастую зависели не от него самого, Райан очень хотел доказать всем и прежде всего самому себе, чего он стоит на самом деле. Безусловно, опасное это ощущение полагать, что ты способен бросить вызов всему миру, но порой для тех, кто очень долго находился в оковах обстоятельств, это чувство становится очень мощной мотивирующей силой. Поэтому для сторонних наблюдателей было настоящим откровением наблюдать, как на их глазах происходит перевоплощение типичного обитателя срединного трафика в настоящего монстра быстрой езды.
Выйдя из серии коротких резких поворотов и с трудом удержав машину на трассе, Райан не смог сдержать улыбки: на этом круге он прошел этот участок на одной передаче, ни разу даже не задумавшись о том, чтобы переключиться. Ему отчаянно везло, поскольку он до сих пор не вылетел с трассы или, что намного неприятнее, не улетел в отбойник. Внезапно к реальному миру его вернул голос диспетчера. Лишь на третьем предложении он понял, что не сей раз с ним на связи находится не Боб, а технический директор конюшни.
- Райан, ты с дуба рухнул? Как долго ты рассчитываешь протянуть в такую погоду? Куда ты так гонишь? На собственные похороны, не иначе? Какого черта ты сказал персоналу обуть болид в слики? У нас тут что, катание коров на льду или профессиональные гонки? Твоя машина на пределе, шины на нуле, ты просто придурок, слышишь? Зачем ты используешь управляемое антикрыло, ты в курсе законов аэродинамики или ты решил изобрести собственные? В общем ,так, дружок, заезжаешь в бокс и меняешь настройки машины в штатный режим, команда понятна? Приступать к исполнению, я не приемлю никаких оправданий. И последнее, Райан, если ты решил слететь с катушек именно сейчас, то лучше выбери другой день. Не хочу, чтобы наш болид превратился в кучку рухляди, ясно тебе это? И вообще, что ты о себе возомнил…
На этом моменте Райан отключил связь. В голове промелькнула мысль: «Режим многозадачности, черт бы вас побрал. Не в этот раз, идиоты». В свое время, придерживаясь командной тактики, Райан не смог проявить свои лучшие качества, которые в этот день отчаянно рвались на волю. Возникни передним стена, он бы ничуть не удивился и нашел бы способ ее преодолеть. Поистине, это было удивительное перевоплощение, и сам гонщик удивлялся перемене, произошедшей с ним в столь короткий срок. Журналисты, жадно ловившие любую сенсацию, не могли отмахнуться от упрямой статистики: сегодня парень бил все рекорды, словно мячик на дрессированной веревочке идеально входил в повороты и неумолимо приближался к первому месту. Однако у близких друзей Райана росло ощущение тревоги: кто же мог знать, сколько он сможет продержаться в таком ритме и не разбиться?