Родители на все лето отправляли меня к бабушке в деревню. Летняя деревенская жизнь была мне по душе. Таких, как я, летних подкидышей к бабушкам, было немало. Деревенская жизнь нас всех быстро сдружила. Отдыхали мы в основном на речке и в березовой роще, недалеко от деревни.
К концу лета все выглядели почти одинаково: загорелые до черноты, обросшие, подросшие и с округлившимися личиками.
Удивительно было то, что меня не затруднял подъем в шесть утра. Дома я с трудом поднималась с постели и в восемь часов.
А еще в деревне у меня появлялся отменный аппетит. Бабушкины пирожки, оладьи, блинчики и каши из печи я уплетала за обе щеки.
Особенно я удивлялась тому, что чай у бабушки был запашистее и вкуснее, чем у нас дома. Отношение бабушки к чаю тоже было особенное. Ритуал чаепития соблюдался бабушкой неукоснительно.
Она брала самовар, наполняла его водой из колодца, выносила во двор, заполняла трубу в середине самовара углем и лучиной, зажигала лучину, и,
когда все разгоралось, понемногу подбрасывала мелко наколотые дровишки. Вскоре самовар начинал сопеть. Вода закипала. Огонь потихоньку угасал.
Бабушка заносила самовар в дом, ставила на стол. Брала заварной чайник, трижды наполняла кипятком, каждый раз сливая его из чайника. Затем брала заварку, насыпала в чайник и заваривала кипятком из самовара. Запах заварки заполнял комнату. Такого вкусного запаха чай у нас в городе не имеет.
И сахар у нее был кусковой. Она брала щипчики, раскалывала кусок сахара на мелкие кусочки и мы садились пить чай в «прикуску».
Я наливала чай из стакана в блюдце, вдыхала манящий вкусный запах трав, брала кусочек сахара в рот и мелкими глотками отпивала чай из блюдца до тех пор, пока сахар во рту полностью таял. Бабушка сидела напротив меня и с улыбкой наблюдала за мной. От ее ласкового взгляда мне было так хорошо и спокойно, что я забывала и про подруг, и про улицу.
Прошло много лет. Я до сих пор вспоминаю эти минуты чаепития с бабушкой, и скучаю по тому счастливому беззаботному времени.