Утром 20 декабря Уточкин встал раньше обычного, предстояло переделать много дел. Еще, будучи раздетым, он стал составлять план своих дневных мероприятий, которые необходимо было завершить до наступления вечера. Да и вечер предстояло посветить той же цели, что бы так сказать без долгов и невыполненных дел встретить Конец света.
Уже шестой месяц Уточкин ежедневно слушал по «ящику» сообщения относительно этого самого Конца. Их расписывали с такой подробностью будто, те, кто об том говорил, уже неоднократно бывал в такой ситуации. Предлагалось обзавестись бункером эдак метров пять на пять и, заполнив его макаронами и солью забаррикадироваться эдак месяца на три. При этом как-то упускали из виду, что помимо того, что человек ест он еще, извините, и куда-то, затем все девает. А те, кто очень жирно кушает, так же жирно и «ходит». Так что места всем на отдельно взятых двадцать пять метров может не хватить. Предлагалось закупить пару десятков килограмм свечей, резиновых сапог пару и ехать куда-нибудь в глушь. И понятно, что Саратовым здесь не обойтись, типа туда в глушь...
Уточкина как-то мало беспокоили вопросы проживания, и соответственно питания. Он при существующих обстоятельствах выжить не надеялся. Да и что было делать на земле, которую посетил Конец Света. Нет он не думал о том, чтобы выжить, а по свойственной привычке обязательного человек он думал о том, как бы встретить это время достойно и ничего при этом не забыть. Как-то у нас всегда получается, что все свои дела мы оставляем на потом, а затем когда приходит срок определяющий какие -то изменения мы стремимся сделать всё и сразу. Удивительнее всего то, что мы все же успеваем это сделать, несмотря на то, что затрачиваем уйму сил и времени.
«Итак!» - думал Уточкин натягивая штаны, «необходимо написать заявление об увольнении»,- и злорадно добавил, « пусть их совесть мучает», -при этом не уточняя, кого это «их».
« Затем надо отдать теще долг, пусть хоть на последок подумает обо мне хорош»- на душе от той мысли стало как-то теплее.
Уже, будучи в ванной комнате, в которой вот уже месяц как кран не перекрывал плотно воду, и она текла беспрестанно, с шумом падая на дно ванны. Жена даже марлю к крану привязала, чтобы вода падая не так шумела. Так и текла вода немым укором его мужскому самолюбию, и не очень немым выпадам в его адрес жены.
Уточкин из принципа не брался за устранение протечки, так как считал, что каждый должен заниматься своим делом. Он Уточкин своей бухгалтерией, а ЖЭК протечками. И не то, что бы он просто ждал, когда кто-то придет и починит ему, кран, он дважды ходил к мастеру жилконторы, и писал заявку, и каждый раз мастер делала такое лицо как, будто впервые слышит о том, что в квартире номер сорок четыре, уже второй месяц неисправен кран. Будучи в ванной комнате он подумал, что не мешало бы, наконец, починить кран. Для этого он решил пойти непосредственно к водопроводчику Василичу, и дать по образному выражения тещи «на лапу».
Нарезая ломтиками, хлеб на кухне он подумал, что надо бы заскочить и купить жене тостер для поджарки хлеба. Накануне сполна выдали зарплату и даже премию. Видать тоже старались «избавиться» от долгов. А тостер он обещал купить еще ко дню рождения, но день рождения прошел, а он все никак не собрался. Денег не было, а тут привалило, надо бы порадовать супругу, пусть и не долго продлится эта радость. От этих мыслей он на некоторое время пригорюнился.
Очень ему не хотелось покупать этот тостер, отговаривая себя тем, что жена в последнее время и так набрала лишний вес, а от этих агрегатов одни лишь неприятности здоровью. Но перед лицом надвигающихся событий все, же решил выполнить это пожелание жены, тем более что теща каждый раз повторяла одну фразу «хорошего человека должно быть много». И когда Уточкин тихо шептал «но не настолько же», теща, несмотря на ее мастерски исполняющую глухоту, все же услышав эти его слова, больно хлестала его полотенцем по спине, которое почему- то всегда висело у нее на плече. Будто специально приберегала для своего « любимого зятя».
Позавтракав, Уточкин вышел в подъезд и направился к лифту. Но сколько не жал на кнопку, лифт не появлялся. У их лифтов во всем доме был вечный «конец света». Ему еще ничего, он жил на четвертом этаже. А совсем уж неважно приходилось тому, кто жил на этаже девятом, и особенно когда все возвращались с работы.
Резво сбежав по ступенькам, Уточкин вывалился в день и оторопело стал озираться по сторонам «Красота то какая!».
Покрытые грязным от выхлопов близлежащего шоссе, снегом, деревья стояли безмолвно, и обреченно понурив свои кроны. Дворник таджик, усиленно пытался загнать валяющиеся на затоптанном снегу окурки под близстоящие машины. Все углы дома рыжели следами пребывания многочисленных питомцев двора. Незначительный ветер трепал целлофановые кульки, свисающие из переполненного мусорного бака. По лежащему за домами шоссе с грохотом проносились машины.
«Прекрасно!»- подумал Уточкин, «Жить хорошо, и жизнь хороша», добавил он всем известную фразу.
Его путь пролегал через шоссе на другую сторону, там, на троллейбусе три остановки до метро, а затем уже в метро через пять остановок он был у самого места нахождения своей работы.
Выдвигаясь из-за угла дома, он наметанным глазом увидел, как с противоположной стороны шоссе направляясь к остановке, гусеницей тянулось тело троллейбуса. Чтобы успеть, он, уже встав на зебру пешеходного перехода, решил сократить путь, для чего сбежал на полосу движения. И в ту же минуту услышал звук свистка.
Законопослушное в нем стреножило ретивое и обернувшись на звук он увидел направляющегося в его сторону милиционера, извините полицейского, прозываемого в просторечии гибедедешник.
С сожалением посматривая в сторону подошедшего троллейбуса Уточкин сделал шаг навстречу стражу порядка, тот не ходя вокруг да около с ходу произнес «С вас пятьсот рублей».
«Не понял!» - оторопело выдохнул Уточкин. «Что непонятного, гражданин? Вы переходите место в неположенном месте». Уточкин непонимающе оглянулся посмотреть где же это «не положенное место», но увидев зебру перехода, указывая на нее рукой произнес «Ну вот!!!»
« Я Вам повторяю, гражданин, с вас пятьсот рублей, за переход проезжей части в неположенном месте».
«Как в не положенном?»- уже с возмущением проговорил Уточкин, « с каких это пор пешеходный переход стал «не положенным местом? Его положили здесь и вот он лежит».
«Гражданин я не намерен вступать с вами в препирательство, отчего прошу заплатить на месте штраф в 500 рублей и двигаться в том, направлении в которому вы двигались до сию минуту».
Безапеляционность с какой были сказаны эти слова только сильнее растеребила в Уточкине его извечное стремление к справедливости.
«Нет товарищ-господин полицейский на каком основании Вы требуете с меня 500 р., когда как остальные идут так же как шел я до встречи с вами?»
«Тот-то и оно»,- с явным сожалением процедил постовой, « пока я тут с вами препираюсь, от меня уходят другие рубли… в смысле граждане нарушают», - поправился он.
«Это что же такое получается, что вы господин-товарищ хороший стоите здесь для того, чтобы собирать мзду, за якобы неправильный переход улицы. Получается, что Вам совсем уже безразлично, что граждане шастают туда – сюда по опасному месту дороги не заботясь не только о своем здоровье, но и о жизни, а Вас интересуют только рубли? Да как Вы смеете вытворять такое», - переходя на фальцет, заголосил Уточкин, « перед лицом нависшей угрозы Конца света, а Вы тут…».
Упоминание о Конце света вроде как бы вразумило незадачливого гаишника, и он будто стряхивая наваждение, затряс головой и уже вполне миролюбиво так промолвил:
«Именно пред лицом Конца света я и хочу, чтобы вы не рисковали своим здоровьем».
Возмущению Уточкина не было предела: «Да на кой мне здоровье, когда завтра жизнь заканчивается. Да и вообще, зачем Вам-то деньги, когда завтра не на что и негде их будет тратить»
Такого оборота разговора полицейский как бы не предполагал, отчего выпалил: «Но как же, ведь я потом буду сожалеть, что не смог заработать под этот конец».
Уточкин спешно огляделся по сторонам, одна женщина, наблюдавшая за всем этим со стороны, покрутила пальцем у виска: «Вот идиоты, на носу Конец Света, а одному 500 рублей жалко, а другой вообще не поймет, что вокруг происходит».
Уточкину стало смешно, он даже подумал: Ну что это я так напустился на него, ну пожелал себя человек себя в последний раз порадовать, а я. Но и меня понять можно»,- он не находил причины своему оправданию, но так и не найдя махнул рукой. Тем более, что и троллейбус уже скрылся за поворотом. Думая о чем-то другом отвлеченном, не касающимся возникшей ситуации, он вынул деньги одной купюрой, и отдал их гаишнику. Тот бережно разгладив бумажку, спрятал ее в тощий кошелек. При этом Уточкин успел отметить толщину его кошелька, и даже пожалел бедолагу: «Долго тебе братец придется здесь куролесить», и уже злораднее добавил, «может и не успеешь полностью «отовариться».
Уже не обращая внимание на гибедедешника, который ринулся «трясти следующую жертву» Уточкин вскочил в подошедший битком набитый троллейбус.
«Я понятно на работу еду, а куда это народ прется?»- переступая с ноги на ногу подумал он. «Ну никого Концом Света не испугаешь, пока не «жахнет» никто и не почешется».
На очередной остановке в переднюю, дверь вошел худой и юркий парниша, он перехватил руками поручни и обернувшись вовнутрь салона, зычным голосом произнес: «Господа, я конечно понимаю, что отвлекаю Вас от Ваших дум , но не могли бы Вы просто вывернуть карманы и передать мне все, что из них вывалится. Этим Вы избавите себя от давки которая возникнет когда я пойду шарить по Вашим карманам , а меня от необходимости тратить столько времени на «чистку» их содержимого перед лицом нашей общей надвигающейся неприятности.
Уточкин от этих слов дернулся, будто его ударили по затылку: « И что это с упоминанием о Конце света активизировались именно те, кто промышляет неправедным трудом. Им-то что все эти Концы света по барабану?» Его мысли перебил крик возмущенной товарки: «Так тебя, что паршивец, совсем Совесть покинула, ты даже утруждать себя не желаешь, что бы по троллейбусу пройтись. Ну, совсем народ обнаглел», - уже не понятно в чью сторону закончила она «Тут упираешься целыми днями, за всякими убогими «утки» целый день таскаешь, полы шваброй елозишь, а приходит этакий фрукт и заявляет, выворачивай, мол, карманы, клади все сюдема. Я тебе так покладу, что оставшуюся жизнь будешь мимо «утки» ходить».
Поняв, что с народом не договорился, парниша брякнул: «Дело хозяйское, тогда я пошел, кто не спрятал что, я не виноват».
«На-ка выкуси!» взроптал толстый гражданин в пыжиковой шапке, « пошел он. Пойдешь когда позволят, а сейчас берем эту гниду под белые ручки и волокем в ментовку».
«В полицейский участок»- поправил его субтильного телосложения юноша. «А какая разница, волокем его и делу конец, пусть разбираются, что с этим упырем делать». На что одна крашенная неопределенного возраста блондинка, растягивая слова, промолвила: «А кто с ним там разбираться буде? Конец Света он и есть конец света, тут уж никто ни о чем думать не будет, когда завтра всех не будет».
«Типун тебе на язык, выкрикнула товарка, как это, никого не будет. Кто-нибудь да останется?» «
«Ну, Вы так точно, нет» - парировала блондинка. Дальше Уточкин не стал слушать препирательства пассажиров и выскочил на своей остановке.
Он спешно спустился в подземку. Метро это особый мир, находящийся под землей и на его границе с миром верхним стоят вполне лояльные. Но неподкупные стражи - турникеты. Берут лишь «кесарю кесарево». Всю дорогу до работы он пристально прислушивался, что б хоть кто-нибудь обмолвился о временной характеристике завтрашнего дня. Но народ в каком-то самнамбулистическом состоянии двигался каждый в своем направлении и окружающим своими проблемами не докучал. Наверное, этот мир и так был концом света, так как здесь царил свет искусственный, не подверженный эмоциональным воздействиям.
Уточкин успокоился и даже несколько приободрился относительно того, что может все пронесет и Конец Света пройдет стороной, не затронув ни его, ни его семью, даже может и город не посетит. Да и вообще какой смысл дергаться, суетиться, когда завтра в этом не будет не только необходимости но и элементарной возможности. Успокоенный этим мыслями он доехал до работы, а в запарке дня (все же чувствовалось влияние наступающего Конца света) он и думать об этом забыл, и лишь отправляясь вечером ко сну, долго и прилежно выравнивал кровать (не любил мятых простыней), что бы было удобно лежать если завтра его все же настигнет обещанный Конец Света.