(вольный пересказ одной из любимых болгарских сказок детства)
– Что? Что я слышу?!
Я швырнул в ученика первым, что попалось мне под руку. Звук бьющейся глины подсказал, что это была чаша для трав.
– Я для чего тебя учил всему, что знаю? Отвечай!
Мой подлый ученик ловко увернулся и от увесистой стеклянной колбы, полетевшей следом.
– Учитель, не сердитесь, – донеслось откуда-то из-под лавки. – Всё не так страшно, как вам, возможно, кажется...
– Мне кажется?! – я рассвирепел ещё пуще прежнего и наугад запустил в его сторону малым тиглем. – Мне кажется, что я змею на груди пригрел!
Стар я уже стал, чтобы гоняться за этим несносным мальчишкой по всей лаборатории. Я огляделся по сторонам и глубоко вдохнул, стараясь унять бешено колотящееся сердце. На полу в неверном свете масляных ламп поблёскивала жидкость. Календула, судя по запаху. Проклятье! Вот, почему та колба была тяжёлой. Если так дальше пойдёт, то я растрачу на этого маленького иуду не только остатки порядком потрёпанных нервов, но и все свои настои-эликсиры, в которые вложил не один месяц упорного труда.
– Ты где? – зло буркнул я. – Вылезай.
Молчит. Молодец, научился за столько-то лет.
– Некогда мне с тобой в прятки играть, – моё терпение кончалось, но всё же не стоило терять лица. – Вылезай, говорю!
Из-под стола в другом конце лаборатории, путаясь в полах своей робы, появился этот юный негодяй. И как он только туда пробрался? Способный, дьявол! Своевольный, дьявол... Стоит, в глаза мне смотрит, словно и не виноват вовсе. Двадцать лет, а туда же – вознамерился изменить мир! Тощий, высокий. Волос чёрный, жёсткий. Нос любопытный, а подбородок упрямый. Вылитый я в юности... За это ещё больше ненавижу!
– Оправдывайся, – дозволил я, устраиваясь в своём кресле. Богато украшенный крест с распятием качнулся на цепочке и стукнул меня по груди, словно наказывая помнить о милосердии. А рукоять верной ореховой трости, королевского подарка, привычно легла в ладонь.
– Учитель, я не сделал ничего плохого, – послушно начал ученик.
Вдруг раздался настойчивый стук в дверь. Кого там ещё нелёгкая несёт?
– Я сегодня не принимаю! – рявкнул я, нахмурившись.
Дверь приоткрылась, и в узкую щель просочился королевский коротышка-слуга.
– Его Величество сию минуту желает видеть старшего королевского алхимика! – пропищал он недозрелым, кислым, точно лимон, голосом.
Неподчинение приказу короля может быть чревато куда большими неприятностями, чем доставил мне мой нерадивый ученик. Придётся идти, и немедленно.
– А по какому вопросу меня звали Их Величество? – я не без труда поднялся с кресла, опираясь на трость.
– Не могу знать, – бросил коротышка и исчез.
Я уже направился было к выходу, как вдруг в голове блеснула мысль. Я обернулся к ученику и хмуро указал ему на дверь.
– Вперёд! Пошёл!
Юнец с каменным лицом так же покорно последовал за мной в тронный зал. Конечно, он знал, что разговор ещё не окончен, но вряд ли подозревал о том, зачем я взял его с собой. Сколько я ни учил его премудростям выживания при дворе, он упрямо не желал их понимать и принимать.
Ну что ж, ему же хуже. Если король вызвал меня, чтобы похвалить, то пусть мальчишка посмотрит, как успешен его учитель. Будет ему уроком. Если же я заслужил королевское порицание, то мне не составит труда направить благородный гнев правителя на проступок своего ученика.
В тронном зале кипела жизнь. Густо чадили факелы; придворные о чём-то оживлённо переговаривались; слуги суетились вокруг Его Величества, держа в руках подносы со всякой всячиной; главный советник с важным видом выслушивал пришедших из города просителей. Очередь простолюдинов выстроилась немалая, но сам правитель, по своему обыкновению, не обращал на них никакого внимания, поручив заботы о бедняках своему советнику.
Завидев нас с учеником, король одним взмахом руки дал понять: на сегодня приём окончен. Вслед за просителями он отослал и придворных, и советника. Когда же зал опустел, с лица правителя слетела вся величественность. Он по-детски подскочил с трона и в удивительно радостном возбуждении направился нам навстречу.
– Вот он! – распростёр ко мне руки повелитель. – Вот он, Наш герой!
– Вы хотели меня видеть, Ваше Величество, – почтительно поклонился я.
– Мы не ошиблись, назначив тебя старшим алхимиком! – ликовал король. – Мы потрясены твоими успехами! – Правитель вдруг сбавил голос до шёпота заговорщика: – Мы видели последний образец. Это невероятно! Его просто невозможно отличить от настоящего золота!
– Образец не совсем стабилен, Ваше Величество, – ответил я, с трудом сохраняя видимое спокойствие, хотя в груди уже начинало заниматься пламя раздразнённого честолюбия. – Он похож, согласен, но пока ещё непригоден для чеканки монет.
Да, эксперимент оказался удачным. Даже более того! Это был венец моих творений, моя гордость, мой первый большой шаг к главной цели любого алхимика – созданию философского камня. Наш король, известный своей страстью к золоту и деньгам, не мог не заинтересоваться моей работой. Он всегда давал понять, что судьба простого народа его мало волнует, покуда пуста королевская казна. И я полностью разделял его взгляды.
– Тебе ещё нужны ученики? – вопрошал король. – По первому твоему слову Мы готовы направить к тебе помощников, чтобы опыт успешно завершился как можно скорее.
– Благодарю за высокое доверие, Ваше Величество, но в данном случае скорость не имеет значения, как и количество человек, которые следят за одной колбой. Я больше не намерен брать учеников.
– Дело твоё, – отмахнулся правитель. Ему было интересно не это. – Когда Мы можем ожидать следующий образец?
– Как только я решу все текущие дела и проблемы.
– Мы готовы оказать любую посильную помощь. Всё, что в Наших силах. Проси!
Я сделал вид, будто раздумываю. Да простит меня образ на кресте!..
– Казни моего ученика!
Король в потрясении умолк. А я почти ощутил, как ученик прожигает мне спину взглядом, полным праведного гнева.
– За что?! – не выдержал он. – В чём я виноват?
– Тише, юноша, – призвал к порядку повелитель и обратился ко мне. – Ты же говорил Нам, что он очень способный и толковый ученик?
– Так и есть, – спокойно ответил я.
– В таком случае объяснись, – холодно велел король. Он всегда становился раздражителен, когда Его сбивали с толку.
Я взглянул на мальчишку с высоты собственного возраста и опыта. И мне даже показалось, что он ничуть не боится меня. Наоборот, он до конца готов бороться за свою жизнь, а ещё больше – за свои убеждения.
– Что есть алхимия? – равнодушно спросил я, разглядывая причудливо завитую рукоятку своей трости.
– Алхимия есть наука, указывающая, как приготовлять и получать эликсир, который, брошенный на металл или другое несовершенное вещество, делает их совершенными в момент прикосновения, – тут же отчеканил ученик зазубренное понятие.
– А к какому типу металла или другого несовершенного вещества относятся те простолюдины, которым ты так опрометчиво открываешь тайны моего ремесла?
Я чувствовал, что недолго ещё смогу сдерживать ярость обиды и разочарования. Горький яд обличения уже начал сочиться тонкой струйкой из щелей моих слов. Ореховая трость мелко задрожала в унисон с держащей её ладонью.
– Мой брат был болен, – вновь начал оправдываться мой предатель. – И мать тоже. Но я должен был...
– Как смел ты открывать непосвящённым мои секреты? – прервал я, не дослушав. – Мои священные знания, которые я тебе передал как своему ученику и преемнику!
Юнец скептически скрестил руки на груди.
– То есть вы научили меня всему, что я знаю, только для того, чтобы я это знал и радовался?
По совести говоря, я уже начинал сомневаться в умственных способностях и зрелости моего ученика...
– Слушай, – я честно старался держать себя в руках, – мне совершенно всё равно, как ты развлекаешься в свободное время – шляешься по тавернам или воскрешаешь мертвецов по кладбищам!
– Я лечил своих родных! – осмелился повысить на меня голос мальчишка.
– Ты отдал им мои рецепты!! – взорвался я наконец. – Мои рецепты, результаты сотен экспериментов, многие годы работы! Отдал, совершенно посторонним людям!
– Что? – встрепенулся король. – Какие рецепты? Уж не состав ли рукотворного золота?
– Нет, – ответил ученик, по-прежнему глядя на меня исподлобья. – Всего лишь эликсир от чахотки.
При этих словах король даже немного расслабился. Ну конечно, ведь его драгоценному золоту по-прежнему ничто не угрожает... И это взбесило меня ещё больше!
– Не смей осквернять мои труды! – зашипел я, одной рукой вцепившись в крест на груди, а другой до белой кожи сжав оголовье трости. – Наше ремесло алхимии благословляют небо и создатель. Их волею люди живут и умирают. Ты не имеешь никакого права вмешиваться!
– Почему нет, если это в наших силах? Должно же в мире быть что-то, что дороже жёлтого металла? Философский камень дарует не только золото, но и излечивает болезни, даёт бессмертие! Разве здоровья достойны только богачи?
– Он украл мои записи! Прикажите казнить предателя! – почти выкрикнул я в лицо королю.
Мой голос ледяной грозой прогремел по всему тронному залу и тягучим эхом растёкся по самым дальним его уголкам.
– Довольно! – как прежде, величественно и с достоинством возгласил повелитель. – Мы поняли. Этот юноша применил алхимические знания в ущерб казне, но в помощь Нашим подданным. Он достоин порицания, но никак не казни, – вынес король свой вердикт.
Ах вот как? Ну уж нет... Я так легко не расстанусь со своим креслом старшего алхимика. Я так просто не отдам свою славу... Слышите? Не отдам!
– В таком случае, Ваше Величество – поклонился я, снова нацепив маску равнодушия, – разрешите мне покинуть дворец. Я уверен, что ваш новый королевский алхимик, несмотря на свой юный возраст, неопытность и горячность, успешно завершит эксперимент, который я начал.
По лицу короля скользнула тень сомнения. Так-так. Не может быть, чтобы наш алчущий богатства правитель пожертвовал ещё не существующим, но таким близким, таким манящим золотом ради одного нахального, хоть и способного мальца.
– Постой, – протянул ко мне руку король.
Я так и знал. При должном умении на слабостях благородных господ можно сыграть совершенно любую мелодию. Я принял ладонь властителя, как величайшую драгоценность, и коснулся губами его перстней.
– Мы не можем доверить столь важный опыт в руки менее искусного алхимика, – с едва уловимым оттенком досады изрёк повелитель. – Но Мы также не можем казнить юношу из одной только прихоти. В народе могут подняться волнения.
– Тогда пусть старший алхимик сделает это сам, – вдруг подал голос мальчишка.
Если он хотел привлечь к себе внимание, то ему это удалось. Любопытство коронованной особы ему наверняка льстило, а вот мой уничтожающий взгляд, к сожалению, не причинял ему ни малейшего вреда.
– Пусть учитель даст мне свой самый страшный яд, – продолжал парень. – Но если я выживу, ему придётся отведать яда, приготовленного мною. Так нас рассудит сама алхимия и покровительствующее нашему ремеслу небо.
Хм, а это он хитро; придумал. Способный был ученик, ничего не скажешь.
– От яда, изготовленного твоим учителем, вряд ли возможно излечиться, – задумчиво проговорил король. – Нам жаль тебя, но быть по сему!
Я покосился на бывшего ученика ещё раз. Тот был просто возмутительно спокоен. Сопляк! Он даже не подозревает, сколь ужасный приговор он сейчас вынес самому себе.
– Ваше Величество, прикажите подать бокал воды, – попросил я, выуживая из-за воротника маленькую тёмную склянку на суровой нити.
Король дважды хлопнул в ладоши и ему тотчас же поднесли кувшин воды и пустой серебряный кубок. Я наполнил чашу до половины и принялся вытаскивать из склянки тугую пробку. А как иначе? Я бы не хотел отравиться испарениями своего же яда.
Вообще этот состав я придерживал на случай, если наш двуличный воевода снова начнёт плести интриги и наговаривать на меня повелителю. Последнее время, по приказу короля, я занимался больше поисками золота, чем сотворением лечебных эликсиров. А уж ядов у меня осталось совсем мало. Их создание обходится не только долгими неделями работы, но и весьма дорогостоящими ингредиентами. Ну ничего, зато сейчас эту склянку можно будет испытать. А завтра поставлю готовиться новую порцию.
Справившись с пробкой, я плеснул несколько капель яда в кубок. Вода окрасилась в красивый жёлтый цвет, такой яркий и насыщенный, что я на миг залюбовался его переливами и блеском. Но поймав на себе выжидающий взгляд ученика, я без колебаний вытряхнул в чашу всё содержимое флакона, и по сердцу разлилось такое упоительное чувство ожидания... Как будто перед важным экспериментом.
Юноша, гордо выпрямив спину, сам подошёл за своей смертью. Я протянул ему чашу и пояснил:
– Этого хватит, чтобы убить даже самого здорового человека на свете. У тебя будет несколько минут на то, чтобы проститься с жизнью.
– Ваше Величество, – произнёс ученик. – Если у меня действительно так мало времени, то позвольте мне навестить в городе своих родных, чтобы попрощаться с ними.
Я отчётливо увидел колебание в его глазах и жестах. Он боится! Ну, конечно! Или он думал, что старший королевский алхимик – простой старик, которого можно безнаказанно водить за нос? То-то же!
– Если твой учитель не возражает... – развёл руками король.
– Сперва он должен выпить, – безразлично ответил я. – А там пусть катится ко всем чертям.
Юноша сделал вдох и залпом осушил королевский кубок.
Никаких признаков недомогания в первые секунды я не заметил. Верно, яду требуется некоторое время, чтобы проникнуть в кровь. А мой бывший ученик решил использовать это время на поход в город. Его право. В конце концов, мы сами его отпустили. Последнее желание приговорённого – закон.
Мальчишка вернул мне чашу и откланялся. В последний раз я смотрел вслед удаляющемуся ученику. Как и всегда, он шагал уверенно и открыто, не опуская головы. Даже несмотря на то, что мой яд его уже убивает. Ничуть не сомневаясь в своей правоте, я всё же понимал, что из этого юного бунтаря мог бы получиться великий алхимик...
Король ещё раз хлопнул в ладоши и велел появившимся слугам унести с глаз долой злополучный кубок.
– Не думаешь ли ты, что Мы будем пить из чаши, в которой побывал яд? – угадал мои мысли повелитель.
Его Величество выглядел беззаботным и отдохнувшим, словно сбросил с плеч пару мешков с камнями. Он снова заулыбался и стал потирать ладонями:
– Ну, раз всё благополучно разрешилось, можно и поужинать! Давно уж время!
Кажется, он даже не заметил моего замешательства. Как можно думать о еде, когда на его глазах только что отравили человека?!
– Мы приглашаем к столу и тебя тоже, – продолжал повелитель. – Обсудим твой эксперимент и дальнейшие планы.
А вот это уже редкая удача! Ужин с королём. Может, и о лицемере-воеводе удастся вставить словечко, чтобы тот впредь был посговорчивее...
– Эй, люди! – снова хлопнул в ладоши повелитель. – Немедля же подать Нам ужин! Столы накройте нынче здесь.
Однако обстоятельной беседы не получилось... Мало того что за столом шумно переговаривались надменные придворные, так ещё и наш правитель ни на минуту не давал мне замолкнуть. Но, к сожалению, ни о воеводе, ни о новых помощниках, ни о сегодняшнем убийстве моего ученика Их Величество говорить не пожелали. Его занимали только золото и мои успехи в его добыче. Я не мог отказать королю, но ко второму часу однообразных рассказов и объяснений моя легендарная работа успела наскучить даже мне самому.
Тогда меня стали посещать мысли, далёкие от золота и славы. Я механически отвечал на вопросы повелителя, а перед глазами всё чётче проступал знакомый образ. Чёрные жёсткие волосы. Прямой открытый взгляд. Упрямый подбородок... Прав ли я, что защищаю свои труды так яро? Месть совершилась, и самолюбие моё спокойно. Но будет ли такой же смирной совесть?
Проклятье! Я всегда был твёрдо уверен в своих силах, в своих целях, в своей работе. Алхимии я посвятил всю свою жизнь! Мои взгляды уже давно стали непригодными для возделывания серыми скалами, холодными и равнодушными. И всё же одному молодому несносному ученику как-то удалось посеять и взрастить среди них зерно сомнения...
К концу трапезы в тронный зал вошли шуты. Музыканты заиграли что-то лёгкое и ритмичное. Наконец-то, хоть какое-то развлечение! Пёстрые кривляки изображали нескольких высокопоставленных особ, которые боролись за внимание и милость своего монарха. Сначала всё было мирно, шуты улыбались и раскланивались. Затем они стали откровенно подталкивать друг друга, ставить подножки. Внезапно в руке одного из них показался нож.
Я так и не узнал, кому же из них достались жизнь и почёт. На этом месте я потерял нить повествования – в дверях тронного зала возник человек. Я, верно, сошёл с ума. Нет, скорее сплю. Или и то, и другое одновременно. Не может быть, этот человек просто напоминает его. Походка смахивает, так ведь любые неудобные башмаки кого хочешь скособочат до неузнаваемости. Высокий, тощий. Да мало ли таких? Волос чёрный. Жёсткий...
– Невозможно... – пробормотал я, не веря глазам. – Он жив?!
– Кто жив? – не понимая, нахмурился король. – Ты о чём?
Голос Его Величества вывел меня из оцепенения. Нет, это определённо не сон. Мой ученик остался жив. Он не просто не выглядел трупом, в нём вообще нельзя было угадать никакого недуга, даже малейшего признака отравления. Может, он просто нашёл способ не принимать яд? Вылил за рукав? Не стал глотать? Но мы с повелителем внимательно следили за ним. Как ему удалось обмануть меня? Ещё раз! Подлец! Негодяй! Я уже его похоронил!
– Доброй славы и долгих лет жизни Вашему Величеству! – поклонился в пояс оживший мертвец.
Король, если и был удивлён, то тщательно это скрывал. Его речь, как и прежде, была полна царственного спокойствия:
– Итак, Мы не ждали увидеть тебя здесь сегодня. Но раз уж ты пришёл, говори.
Придворные, сначала увлечённые своими разговорами и представлением шутов, теперь с любопытством посматривали в нашу сторону. Их явно заинтриговал столь неожиданный гость, явившийся в тронный зал без доклада. Только этого не хватало! Угораздило же этого паршивца воскреснуть на глазах у целого двора...
– Мой король, – заговорил ученик, упорно не глядя в мою сторону. – Дальнейшее пребывание во дворце для меня стало невозможным. Могу ли я просить Ваше Величество о милости оставить меня простым лекарем в городе?
– Что? – возмутился я, забыв об осторожности. – Каким ещё лекарем?
– Тише, – поднял руку повелитель, не отрывая глаз от первого просителя, которого удостоил своего личного внимания. – Ты действительно не хочешь уехать из города? Даже после сегодняшних событий?
– После сегодняшних событий, – склонил голову юнец, пряча дерзкую улыбку, – и Вы, и я должны были убедиться в том, что мне бояться нечего.
Каков нахал! Я затравленно оглянулся на придворных. Казалось, они ещё пристальнее стали прислушиваться к беседе короля. Всевышний, дай мне сил не оступиться на лезвии ножа!
– Ваше Величество! – в отчаянии воззвал я к королевской справедливости, сделав шаг вперёд. – Заклинаю, не верьте этому двуличному созданию! Он обманул меня однажды, и он не преминет сделать это снова.
– Не говори глупостей, – снисходительно ответил наш мудрый правитель, по-прежнему любуясь молодым лицом. – Этот юноша лечит Наших подданных, какого ещё подтверждения его заслуг тебе нужно? Может, со временем он всё же станет твоим преемником? Лучший лекарь королевства должен беречь здоровье самого короля!
Вот как? Теперь, значит, этот иуда – герой? Этот предатель своего учителя – мастер? Этот отступник – верный служитель королевства?..
– Тогда... – я едва говорил от потрясения. – Тогда пусть он выполнит свою часть уговора.
Как ни странно, ни строптивому ученику, ни королю моё требование не пришлось по душе. Напротив, они смутились. Ну, смелее! Вы же сами решили сжить со света ставшего ненужным старика.
– Учитель, я никогда бы не посмел... – начал юноша, но его прервал повелитель.
– Учитывая обстоятельства, Мы против завершения вашей дуэли, – торопливо заговорил правитель и тут же понизил голос: – Мы не хотим лишиться такого искусного алхимика, как ты.
– Какая честь, – фыркнул я. – Разве первый «удар» не обнаружил превосходство нового молодого мастера?
– Как ты разговариваешь со своим повелителем? – грозно поднялся с трона король. – Нам всё равно, как вы будете разбираться между собой, но Своим словом Мы повелеваем тебе продолжать свою работу и довести до конца эксперимент!
О, с каким трудом мне давалось изобразить безразличие! Они совершенно меня запутали... До сегодняшнего дня у меня не было ни единой причины не доверять молодому талантливому мальчишке, которого я однажды выбрал себе в ученики, как не было ни одного повода усомниться в королевской благосклонности ко мне и моим трудам. Теперь же я не знаю, кому вообще могу доверять.
Я искоса взглянул на придворных, сидящих в полной тишине. Десятки их взглядов острыми кинжалами вонзались мне в спину. Конечно, наша сцена у трона оказалась куда занимательнее спектакля дворцовых шутов. Пусть даже они не понимали её смысла. Для них важно зрелище. Сам процесс.
– Никто больше не знает об условиях поединка, – продолжал король. – Так будет и впредь, это Наше слово. Но второго «удара» быть не должно. Заверши работу. Если хочешь, работай один. Твоему ученику Мы найдём применение. Твоя жизнь для Нас сейчас на вес золота. Буквально.
– Хм, – усмехнулся я и с приятным удивлением отметил, насколько презрительно это получилось. – Его Величество не верит в то, что старший королевский алхимик сможет преодолеть яд своего юного ученика? Я польщён вашей оценкой...
Пожалуй, впервые в жизни я видел, как наш повелитель по-настоящему растерялся. В смятении он искал поддержки своим словам.
– Но ведь юноша не настаивает на завершении поединка? – Его Величество вопросительно взглянул на ученика, тот энергично закивал.
– Об уговоре знаем мы трое, – холодно возразил я. – Этого достаточно, чтобы потерять репутацию, запятнать честь и спустить совесть с привязи. Отказ означает трусость и бесчестие. Лучше смерть.
Я обернулся к юноше и внимательно посмотрел ему в лицо. Ты знаешь, что это неизбежно. Ты же способный парень, значит, понимаешь, что я не дам тебе спокойно жить. Тебе больше ничего не остаётся, кроме как отравить своего учителя и занять его место. Не об этом ли говорил король? Не к этому ли ты и сам стремился?
– При тебе? – бросил я.
Юноша нервно дёрнул щекой, нахмурился и ответил:
– При мне.
Королю ничего не оставалось, кроме как велеть слугам принести ещё одну чашу воды. Ученик на миг отвернулся, чтобы добавить яд, затем отдал кубок мне. Его суровое молодое лицо призывало одуматься и отказаться, пока не поздно. Нет. Уже поздно.
Первым делом я обратил внимание на то, что вода не изменила цвет. Бесцветные яды не такая уж редкость, это ещё ни о чём не говорит. Не давая себе времени смалодушничать, я начал пить. Определённо, состав яда должен быть прост, возможно, в нём всего один ингредиент. Едва уловимый вкус отдавал сладостью и пряностями, словно этот бокал побывал на столе, за которым готовили праздничный торт, и впитал в себя всю палитру запахов, витавших в воздухе.
Бесцветный. Сладкий и пряный... Да это же!.. Мне стало дурно от одной только догадки. Похоже, мой способный ученик решил «ударить» в самое сердце, чтобы не оставить даже шанса на спасение и поразить наверняка. Смертельная доза свежей цикуты – что может быть лучше на закате жизни?..
Я пошатнулся, не успев даже допить до конца. Ореховая трость со стуком выпала из обмякшей ладони. Ученик с округлившимися глазами сорвался с места, одной рукой подхватил меня, а другой – вырвал у меня из руки чашу с ядом. Выслуживается, шакал...
– Нет! Этого не может быть! – без устали повторял мой убийца. – Невозможно...
Превозмогая слабость в ногах, я попытался отстраниться и встать. Куда там... Дрожь в коленях постепенно сменялась блаженным теплом, а затем полным онемением. Я больше не чувствовал ног. Как не чувствовал и холодного пола тронного зала. Говорить я тоже не мог – горло нещадно раздирали невидимые когти холодного пламени. Сквозь собственный хрип я всё ещё слышал ученика.
– Этого не может быть, – словно в припадке бормотал юноша.
Он глядел мне в лицо полными ужаса глазами. Эх, мальчик, тебе-то чего пугаться? Вокруг шумной толпой собрались придворные, кажется, король тоже был среди них. Кто-то велел послать за лекарем. Я хотел было крикнуть, прогнать всех вон, швырнуть в толпу чем-нибудь. Но моя ладонь тоже вдруг куда-то исчезла. Отнялись и руки. Всё. Помощи ждать неоткуда. Я мысленно стал читать все молитвы, какие только смог вспомнить.
– Это же просто вода! – причитал юноша. – Просто сладкая вода. Это был обыкновенный сахар!
Что?! Зачем же так издеваться над умирающим? Старший королевский алхимик скончался от глотка воды. Вот так сказка! Если б я только мог пошевелиться, такую затрещину бы ему отвесил!
Тут вдруг мой ученик ошалело уставился на кубок, который всё ещё судорожно сжимал в руке, и неожиданно отправил остатки отравы себе в рот. Сумасшедший!
– Видите? – надрывался юнец. – Посмотрите на меня, вы видите? Она не отравлена! Я бы никогда... я бы ни за что!.. Учитель!
Я не поверил своим глазам. Юноша был совершенно невредим. То, что свалило меня с первых капель, оставило ему только влагу на губах. Цикута так не действует... Он снова перехитрил меня. Способный, дьявол! Своевольный, дьявол...
Холод подступал уже к самому сердцу. Оставалось всего несколько мгновений. А больше мне и не надо. Я с трудом поднял голову и опустил её, как будто кивнул. Затем с не меньшим трудом перекатил голову слева направо. Ученик не отрывал от меня глаз, но мне пришлось собрать остатки сил и дважды повторить жест, чтобы он наконец понял, о чём я хочу сказать.
Юноша вопросительно дотронулся до креста на моей груди. Понял. Я закрыл глаза в знак одобрения. Молодец, мальчик. Ты займёшь достойное место при дворе и в моей лаборатории. Ты будешь примером того, как один старый, выживший из ума алхимик смог воспитать достойного преемника своих бесценных знаний. И вместе с моим крестом ты передашь эти знания своим ученикам.
А старику пора на покой.
На покой...