Галина Васильевна, вернувшись вечером домой, с радостью обнаружила, что Импут чувствует себя намного лучше, а память к девушке постепенно возвращается. Импут вспомнила своё имя и имена некоторых из родственников, правда кроме этого она вспомнила и о своей болезни, что сказалось пагубно на настроении девушки.
- Не переживай, - Галина Васильевна села на кровати рядом с Импут, - С твоей болезнью мы попробуем бороться.
- Я не верю врачам, - вздохнула Импут, - И в нетрадиционную медицину я тоже не верю. Извините. Когда я родилась, врачи не давали никаких гарантий. Такие дети редко доживают до пяти лет, но я дожила и пережила. Но врачи опять не дают никаких гарантий. Мне приходится раз в полгода ложиться в больницу на переливание крови, лежать под капельницами и пичкать свой организм лекарствами и гормональными препаратами, иначе я умру, сердце откажет, почки, печень, селезёнка...
- Не говори глупостей, - попросила Галина Васильевна, но Импут не слушала её:
- У меня никогда не будет детей и вряд ли я доживу до старости...
- А я видела сегодня кое-кого из твоей семьи, - перевела разговор на другую тему женщина.
- Кого? - оживилась Импут.
- Вернее, горничную, - поправилась Галина Васильевна, - Но она думала про Михаила и собиралась на встречу с Татьяной Анатольевной. Я всю дорогу от Москвы смотрела на её лицо и читала по её глазам её мысли. Сложно это, но, как оказалось, я тоже это могу.
- Михаил, мой милый братик, - улыбнулась Импут, - Я помню его... Смутно помню... А Татьяна Анатольевна, кто она?
Татьяна Анатольевна и Светлана Николаевна сидели в уютной кафешке и ждали. Вскоре за их столик присели две девушки, одну из которых Светлана Николаевна сразу же узнала. Это была Вероника, которая тут же извинилась перед женщиной за то, что напугала её утром.
- У меня были основания так поступить, - произнесла в своё оправдание Вероника, - В нашем доме лучше молчать, потому что даже стены имеют уши. Но здесь мы в полной безопасности. И пришло время рассказать правду, даже если она настолько ужасна, что приходится молчать.
- Вероника, - осторожно произнесла Татьяна Анатольевна, - Ты так выросла...
- Да, мама, - улыбнулась девушка, - И я очень скучала. Но позволь мне самой всё рассказать, потому что я не знаю, про что тебе писала в тюрьму Хакоба, но я знаю намного больше, чем ты даже подозреваешь. Когда тебе посадили, дедушка пытался вступиться за тебя, а в итоге... В прочем, начать лучше немного с другого.
Вероника посмотрела на девушку, с которой пришла в кафе, и произнесла, обращаясь к ней:
- Лара, эту женщину зовут Татьяна Анатольевна и она наша настоящая мама.
Вероника рассказала Лара и Татьяне Анатольевне всё, что знала, после чего протянула матери копию документов.
- Это копия, оригинал я оставила Хакобе, чтобы она не заподозрила ничего, - пояснила Вероника, - Но в этих документах описаны все финансовые махинации, которые творятся на заводе. В тюрьме сидеть должна была Хакоба Анатольевна, а не ты, мама. Она отняла у тебя завод, она убила нашего папу, она убила нашего дедушку...
- Да, - задумчиво произнесла молчавшая до этого Лара, вставая из-за стола, - Мне нужно время, чтобы всё это понять и принять. Оказывается, у меня есть другая мама, а та женщина, которую я всю жизнь звала мамой - это моя тётя, которая ещё и преступница. В нашей семье слишком много тайн, на фоне которой мой маленький секрет просто меркнет...
- Что у тебя за секрет? - поинтересовалась Татьяна Анатольевна.
- Мама, да? - Лара подбирала слова, - Я сплю с женатым мужчиной, который мне в отцы годится, а он не подозревает, что мне нет восемнадцати лет, я обманываю его, потому что очень сильно его люблю и не хочу потерять. Вот только не надо читать мне нотации, потому что сейчас я хочу всё обдумать и понять, как мне жить дальше с той информацией, узнать которую я была не готова.
- Лара, - Татьяна Анатольевна хотела что-то ещё сказать, но Вероника приложила палец к губам:
- Мама, не сейчас, не надо нотаций... Пусть идёт...