Пашка Любин проснулся как всегда рано. В небольшом дощатом домике, в котором жил Пашка стояла печка, железная кровать с матрасом, где он спал, стол и пара стульев. В углу на самодельной полке примостился маленький телевизор. Вот и все убранство скромного жилья. Первым делом Павел посмотрел на стол, там стояла бутылка с мутноватой жидкостью.
- Воо, значить вчера не все осушил – похвалил себя Павел. – На опохмелку осталось. И Павел привычным движением трясущейся руки налил полстакана мутноватой жидкости, закрыл глаза и медленно, словно пил живую воду, а не сивуху, стал глотать вонючую гадость. Приятная прохлада, разнеслась по его горящему нутру, и он с удовольствием погладил себя по животу. – Хорошо! Хорошо, Пашенька! - похвали он сам себя.
Опухшее от пьянства лицо, обросшее щитиной, с тусклыми глазами глядело на Пашку в осколок зеркала, что было приделано на стене рядом с умывальником.
- Надо бы побриться, мелькнула мысль, но тут же куда-то испарилась. Приятная эйфория накрыла его волной и он, сев на стул, налил новую порцию сивухи. Но, перед тем как выпить, решил включить телевизор. - Что там в мире? О чем народ хлопочет? Как живет моя страна? – усмехнулся своим мыслям Пашка. На бело-черном экране возникло строгое лицо Президента. Он о чем-то уверенно говорил. - О чем вещает? И Пашка привстал, включил громкость на полную мощность.
- Поздравляю всех с 23 февраля!
Ударили в душу слова Президента. Павел отринул от экрана и машинально отключил громкость.
- Неужели сегодня мой праздник? Вроде бы февраль только начался. Еще недавно отмечали Новый год, Рождество, потом Крещение... На Крещение Пашка даже окунулся в прорубь на берегу Веряжки ,у местной церквушки, на спор ,за литр водки с одним хмырем из крутых. Ну, а потом, кажется, праздновали день рождение у сожительницы, Люськи Брезгиной, никак 14 февраля, точно четырнадцатого, - и Пашка усмехнулся. Не все еще мозги пропил, кое что помню. Она еще верещала про какой-то день святого Валентина. Даа…, и вот оно – 23 февраля – День Советской Армии!
У Пашки навернулись слезы, и он как-то невольно перенесся на двадцать пять лет назад, когда он, лейтенант, выпускник военного училища, приступил к службе. Как он тогда гордился, что он офицер самой могучей Советской Армии. Гордость выпирала так, что прохожие останавливались и улыбались вслед шагающему по улице родного городка, лейтенанту танковых войск. Потом калейдоскоп дней и событий замелькали перед Пашкой, как сюжеты немого кино. Вот Прибалтика, толпы кричащих что-то людей, разбивающих бутылки о его танк, потом Приднестровье, войны еще нет, но все всем недовольны. Оккупанты! Кричат националисты. Снова поход и он в Подмосковье. Его танк по брусчатке мчится по Красной Площади, с десятком таких же, как его, боевых машин к Дому Правительства. Приказ Верховного – и пушки прямой наводкой бьют по Белому Дому. Взрывы, пожар, крики людей и остолбеневшие от ужаса прохожие. Потом Чечня, Грозный. Его танк горит посреди улицы, подбитый птурсами. Капитан Любин решает со своим экипажем прорываться к разбитому дому, где по карте свои. Но, их встречают пулеметным огнем чеченцы. Сержант, водитель танка, Витька Мохов, ойкнув, навсегда затих. Наводчик Никола Симоненко заорал:
- Уходим командир, быстрее, – и тут же умолк, прошитый насквозь пулеметной очередью.
Пашку задело в плечо, но он ранение даже не почувствовал. Страх, звериный страх заставили его влиться в искореженный асфальт и замолкнуть, сделав вид, что он тоже убит. Для верности, чеченцы прошлись пулеметной очередью по лежащим трупам и оставили их в покое, решив, что все убиты. Но, Пашка выжил. Очнулся в госпитале.
- Много крови потерял, сказала медсестра, видя, что Пашка пришел в себя. Тебе повезло, запас крови был, как раз твоей группы.
-А потом что? Девизию расформировали и его послали дослуживать в сухопутную часть. Голое поле, жизнь в палаточном городке, холодно и неуютно- ещё можно терпеть. Но отсутствие зарплаты заставило офицеров уходить из армии. Пашка держался , потом, как и другие ,ушел, хотя за месяц перед этим получил звание майора и орден «Мужества» за Чечню. Ну, а потом пьянство, драки, работа, где придется. Продал и пропил награды, потерял документы и катился все ниже и ниже, пока его не подобрал один сердобольный человек, Валентин Леонидович, хозяин дачи, взяв его к себе, в качестве сторожа.
И вот ,Павел, майор танковых войск, алкаш, услышал поздравления с 23 февраля от самого Президента. -Что же такое случилось, что о нас вспомнили? - задавал себе вопрос Павел и не находил ответа.
Павел припомнил все унижения, которые ему пришлось пережить и от горечи нахлынувших мыслей, выпил еще полстакана самогона и на какое-то время успокоился. Нет, он не винил никого, кроме себя. -Страна здесь не причем. Я сам выбрал себе дорогу. Это факт. Испытаний не вынес. Но кто-то вынес всё- обиды и предательство начальников. А он, Пашка, не смог, сломался. Поэтому, когда хозяин дачи пытался восстановить его утерянные документы,Павел не только не верил в успех, но внутренне сопротивлялся, не был морально готов. Он же сбежал из Армии в трудную минуту. И от этой мысли ему становилось не по себе. И Пашка пил, пил, чтобы забыться и не вспоминать по кому он стрелял, за что воевал и почему убежал...А тут сегодня о нем вспомнил Президент...
Допив бутыль, Пашка опьянев, свалился прямо на стол , упав головой в тарелку с огурцами и уснул. Разбудил его стук в крошечное окошко. Пашка долго не мог понять откуда исходит стук. Когда понял,то подошел к оконцу. Там стоял хозяин дачи.
- Открой, Павел, ты что заснул, что ли? - кричал через стекло мужчина.
- Входите, Валентин Леонидович, - выдохнул из себя Павел и пошел открывыать дверь.
- Ты чего бражничаешь в одиночку?
- А с кем же мне праздник встречать? – вопросом на вопрос ответил Павел. – Заходите, вместе отметим. Вы же в армии служили?
- Было дело, Павел, было... Но, разговор не обо мне. А повод выпить есть, это точно!
Павел удивился, но не подал вида. Чтобы шеф говорил с ним о выпивке, это что-то новенькое.
- Вот, Павел Степанович, почитай, что здесь написано – и не молодой мужчина протянул Павлу листок.
- Нее, шеф не прочитаю. Буквы прыгают, сами понимаете, не могу с пьяну... Извините.
- Ладно, ладно, Павел Степанович, читаю, слушай. Настоящим письмом уверяем вас, Любин Павел Степанович, что дубликат военного удостоверения за номером таким-то, вы сможете получить в районном военкомате со 2 апреля т.г. При себе иметь паспорт с местом регистрации. Подпись, областной военком, полковник Несветов.
- Не понял, какое удостоверение? - опешил Павел.
- А такое, Павел Степанович, в министерстве обороны нашли твои документы в архиве, и разрешили выдачу дубликата военного билета. Так что наливай, выпью вместе с тобой – произнес улыбаясь Валентин Леонидович, доставая из кармана куртки бутылку дорогого коньяка. – Где у тебя рюмки?
Павел достал еще один граненный стакан, и поставил на стол.
- Рюмок не держу, извини шеф.
- Да, какой я тебе шеф, - разливая по стаканам коньяк, проговорил мужчина. – С праздником, Павел!
- С 23 февраля, Валентин Леонидович.
Они чокнулись и выпили.
О чем они говорили и о чем вспоминали- нетрудно догадаться. Мужской праздник он и есть мужской. Мужчины суровы, когда дело касается их прошлого.
- Ты, кем в армии был? – кричал опьяневший окончательно Павел.
- Сержантом!
- А я майором! А порох нюхал? Боевых товарищей хоронил?
- Нет, тогда войны не было.
- А сейчас она есть! Нас зауважали, мать их разэтак!Поняли, что без нас никуда. Пенсия мне не нужна, без пенсии проживу, а уважение – вынь да подай – заслужил! Давай ,Валентин,накатим еще по одной – и он пододвинул стакан.
Вечером, опьяневший в доску, Пашка мертвецки заснул на кровати, куда отнес его Валентин Леонидович.
- Спи, Павел, спи! Встанешь завтра другим человеком, ветераном, а не спившимся бомжом! И Валентин Леонидович тихо вышел из избушки, поднял голову и посмотрел на небо. Серпастая Луна выглянула из-за туч и озарила все вокруг серебристым светом, словно гигинская фольга раскинулась над просторами России,покрывая мертвых и славя живых защитников Отечесва.