В маленьком волжском городке, в старом разваливающемся доме жила цыганская семья. Соседи давно привыкли к шумной ватаге вечно голодных и чумазых детей. Они не причиняли никому беспокойства, разве что были шумными и драчливыми.
Отца семейства никогда не было дома, а мать видели, только когда она развешивала на веревке во дворе, разноцветные тряпки детского белья.
Цыганята прибегали в магазин и покупали много хлеба и крупы. Иногда приходил старший сын- подросток с пробивающимися усиками над губой, уже осознающий свою взрослость, одетый опрятно и в будущем грозивший бедой всем девчонкам в округе. Он покупал тушенку, колбасу и конфеты.
Соседки, наблюдавшие процесс покупки, понимающе переглядывались: У Аньки- цыганки был очередной сеанс.
Анна была еще молода, но раннее замужество и бесконечные роды состарили ее раньше времени. Она была красивой и дети получились похожими на нее.
Она одевалась, как и положено цыганке в длинную юбку, но предпочитала черный или синий цвет ярким, цветастым . Она была черноволосая и синеглазая - редкое сочетание у брюнетов. Седые волосы проявились на висках, но не портили ее. Особенно хороша была ее улыбка. Она украшала лицо уставшей женщины и казалось , стирала все невзгоды и годы. Анька- цыганка курила много и с удовольствием. Ее муж вечно слонялся по другим городам и поговаривали , что у него есть другая семья. Анька спокойно переносила все эти разговоры- уж если и был кто то у него на стороне ей хватало того ,что муж исправно передавал деньги на детей и изредка приезжал домой.
После каждого его приезда Анька рожала очередного синеглазого цыганенка. Ей хватило бы и троих, но у цыган детей не бросают и абортов не делают. Поэтому она спокойно рожала и старшие дети, помогали воспитывать младших. Ее дети ходили в школу и учились нормально, не хуже других. Одеты были по проще , но она не обращала внимания на это и детей приучила не обижаться на насмешки.
Огород сажали каждую весну и дружно работали там, зная ,что он будет кормить всю зиму.
Периодически у ворот ее дома появлялись,машины, люди стояли у скамейки и ждали , когда на собачий лай выскочит мальчишка и отведет в дом.
Анька гадала и лечила различные недуги, всем, кто просил помощи.
Она расстилала свой цветной платок на столе и раскидывала потрепанную колоду карт. Потом закуривала и начинала рассказывать судьбу посетителя. Довольные и не очень они уходили, оставив пакеты в прихожей. А ребятишки вынимали оттуда продукты, вещи, деньги принесенные за гадание,
Когда приводили больных людей Анька ,буквально засучив рукава, принималась лечить. Она ходила вдоль тела и определяла больное место горячими руками. Человек лежащий перед ней, ощущал то жар,то холод.
Хриплый шепот, произносивший непонятные слова то ли заговора ,то ли молитвы приводил клиента в трепет и пугал до дрожи. Анька обмывала чистой, белой тряпкой лицо, руки и ноги, продолжая шептать свои слова, потом сжигала тряпку и устало садилась на стул. Посидев немного Анька шла в конец огорода и дети не подходили к ней- они знали,что мать нельзя трогать после лечения.
В огороде,Анька вставала на колени, ее начинало выворачивать черной водой.Едва все то,что она забирала у больного выходило,она засыпала это место землей, зачерпывая ее руками и снова что-то шептала.
Когда к Аньке привезли эту женщину, она сразу увидела черное пятно вокруг ее головы. Головные боли доводили женщину до исступления, она не могла нормально жить.
Анька положила ее на кушетку и приступила к лечению. Женщину знобило, в ее измученных глазах Анька видела страх и неверие. Видно слишком много ее водили по врачам и экстрасенсам.
Анька понимала, что болезнь уже прочно укрепилась в голове женщины и высасывала ее жизнь. Она привычно провела все процедуры. И встала в ногах женщины на колени. Она обмыла ее ноги и стала грызть зубами пятки больной женщины. Она хрипло кричала,что то, сплевывала в сторону черные сгустки и лежащая женщина испуганно сжимала край простыни и кусала губы от боли и страха.
Анька свалилась на бок возле кушетки , ее била дрожь и пот крупными каплями, выступил на лбу. Больная встала и удивленно поняла,что больше нет боли столько лет мучившей ее. Она стала поднимать Аньку с пола, но та лишь отмахнулась и велела уходить.
У цыганки не было сил идти в огород, чтоб выплеснуть в землю принятую в себя болезнь. У нее начала болеть голова и озноб бил ее не переставая. Видно слишком сильна была чернота пожиравшая голову больной клиентки.
С трудом она вышла на слабых ногах во двор и еле доплелась до огорода. Привычно упав на колени она взмолилась об избавлении,но ничего не вышло из ее нутра. Анька пыталась вызвать рвоту и ничего не получалось. Она без сил упала , разрывая пальцами землю ,молила всех известных богов избавить ее, ради детей,
от скверны, обещая никогда больше в жизни не лечить никого.
Вдруг сильный спазм скрутил ее желудок и она избавилась от всего , что забрала у больной. Она закапывала вонючую массу и благодарила небо за спасение.
Дома она велела сыну не пускать детей в комнату и посетителей выгонять. Она тщательно вымылась и сожгла в печи всю одежду в которой была в этот день. Она легла на свою кровать и свернулась клубочком под одеялом. Озноб потихоньку прекращался и она расслаблялась и наконец ,согревшись уснула. Анька проспала сутки и открыв глаза, увидела испуганные глаза старшего сына. Он обхватил мать руками и целуя стал говорить, что так боялся потерять ее.
"Обещай мне , что больше не будешь лечить их, мама! Поклянись детьми и обещай!"
Анька потрепала сына по волосам и сказала: "Такая доля у меня сынок, что я могу сделать…"
И снова наступил день и крутилась Анька по дому без устали, вспоминая иногда сияющие глаза избавленной от боли женщины. И понимала она , что не сможет отказать никому ,кто придет с болью и бедой в ее дом.