Очень грустная история
(У Андрея был брат…)
Павлику было 12 лет. Он учился в шестом классе нашей старенькой деревенской школы и жил с мамой и отчимом, его он звал дядей Петей. Но ещё были два живых существа, которых он всей своей детской душой любил: старший брат Андрей и верный преданный пёс по кличке Жук.
Андрей давно уже жил у тётки Натальи в большом сибирском городе, учился в речном училище. Братья редко виделись. Андрей не любил приезжать к матери в гости. С отчимом они не ладили. У него была красивая чёрная форма речника. Он был большой, умный и очень добрый. Письма Пашке он писал раз в месяц. Тот их помногу раз перечитывал и складывал в большой красивый пакет из-под каких-то конфет.
Пёс Жук был большой, лохматый, чёрного цвета с роскошным белым воротником, он был неизвестной породы собакой. Он тоже был очень умным и добрым. Пашка любил гулять по окрестным лугам и рощам вместе со своим верным другом.
Матери было совсем не до Павлика. Она много работала. У неё всегда была куча непеределанных дел. Дядя Петя был к мальчику равнодушен. Ну, живёт подле человечек и пусть живёт, лишь бы не мешал. Вобщем,Пашка жил сам по себе. Он был немного меланхоличный, любил помечтать, присев где-нибудь на поваленном дереве. О чём были его мысли? Бог его знает, он ими ни с кем не делился. Но его глаза в такие минуты добрели, светлели. Понятно, что мысли были о чём-то хорошем.
Они с Жуком по выходным дням могли часами бродить на старом карьерском пруду, собирать грибы или ягоду, смотря какое время года на дворе. Он про-бовал складывать строчки в стихи. Но никому их не показывал. Боялся - засмеют. Дядя Петя иногда ворчал матери в укор, что Пашка как девчонка. Ему бы Павли-ной родиться. В школе его любимый предмет была литература. Ему нравилась его молодая учительница, что приехала недавно из города.
Она была высокая с боль-шим широким светлым лицом, с доброй улыбкой и ярко – голубыми глазами. Она часто задавала ученикам написать небольшие сочинения. У него это хорошо по-лучалось, и его расположение к этому предмету ещё улучшалось. Почему я говорю обо всём этом в прошедшем времени? Подумаете, что давно это было. Нет, всего две недели прошло с того ужасного дня, начиная с которого о Пашке стали говорить в прошедшем времени.
Зинаида учительница опять и опять открывала эту тоненькую синюю тетрадку. Вот теперь и она никому больше не нужна. Чей это такой ровный детский почерк? «Да был ли мальчик?». Она читала последнее Пашкино сочинение. Его тема была «Мой выходной день». Хотите послушать? Странное это сочинение.
«В субботу утром мы с моей собакой Жуком пошли на Карьерский пруд. Мы часто туда ходим. Меня туда как будто тянет что-то. Утро было чудесное. Лес стоял нарядный. Говорят, что это Бабье лето. Через мрамор там бьёт чистый прозрачный ключ, вода такая холодная. Даже зубы ломит, когда пьёшь её. Мы попили этой весёлой водицы, я умылся. В бегущем ручье купалось раннее солнце. Стало так весело. Потом мы подошли к березняку. Я очень люблю берёзы. Можно к деревцу прижаться. Оно тёплое.
Я подошёл к одной берёзке, начал гладить нежную молодую кору. И тут произошло что-то странное. Мой Жук оскалился на дерево. Шерсть на загривке стала дыбом, он начал лаять. Я подумал, может какой зверёк там прячется, всё хорошо осмотрел. Ни-кого не было. Собака лаяла с ненавистью на дерево. Я стал его успокаивать, но Жук разошёлся не на шутку. Я даже по-думал, не сошёл ли он с ума. Пёс лаял до тех пор, пока мы не отошли от берёзок к пруду. Потом мы долго ходили по берегу, я бросал в воду камешки. Ещё я нарвал боярки, а Жук ел её прямо с веток. Он очень любит эту ягоду.
Домой мы вернулись к вечеру. Я немного устал, и мне было немно-го тревожно. Я никогда не узнаю, почему так странно в тот день вёл себя мой Жук, что не понравилось ему в той берё-зовой роще. Если бы собаки могли говорить…»
Зинаида закрыла тетрадку. А в ушах всё звучала эта последняя фраза. Да, думала она, наверное, пёс что-то чувствовал, уж он рассказал бы, чего Пашке надо остерегаться. А вот нам людям это почувствовать не дано. Если бы Жук мог, то он предупредил бы мальчика о беде, и всё было бы подругому. Но всё было так, как было…
На следующей недели после той субботы, о которой Павлик написал, в воскресенье, дядя Петя за дровами собрался. Зима скоро, дров ещё, считай, что и не наготовили. Не очень он был расторопный хозяин. Одному такая работа не по силам. Взял он всё семейство: и жену, и Пашку. А что, парнишка уже большенький, пусть привыкает к мужской работе. Поехали на лошади, бензопилу «Дружбу» дядька водрузил на телегу, в неё же верёвки покидал, рукавицы.
Мать что-то в узелке еды собрала, не на гулянку, чай, едут. Старый синий свитерок, чёрная, облезшая кепка, резиновые сапоги по колено – вот он Пашка, готов к труду, сидит на дре-безжащей телеге, едет от дома. Жук сзади бежит, в телеге ехать не захотел. Поехали в сторону карьера.
Приехали к той роще, где Пашка с собакой обычно гулял. Дядька Петя подпиливает небольшие берёзки, валит их, Пашка с матерью ветки обрубают. Работали уже часа два. Жук всё время у Пашки под ногами крутился, не отходил ни на минутку. И вот это случилось. Как всё произошло, Бог его знает. То ли вальщик неосторожен был, то ли дерево вкось как-то пошло, то ли Пашка не на том месте оказался, где должен был быть.
Свалилась берёза на Пашку, обняла крепко его своими раскидистыми ветвями, крепко к себе прижала. Когда берёза падала, Жук всё сразу понял. Он бросился на неё, пытаясь остановить её своей слабой собачьей грудью, стараясь защитить Пашку. Берёза накрыла их обоих.
Петро не сразу сообразил, что произошло. Он раздвигал эти крепкие ужасные объятия берёзы, пыта-ясь найти Пашку и вытащить его из-под дерева. Маль-чик был без сознания, но дышал. Ну, слава Богу, жив! Он отнёс Пашку на телегу. Бросил туда мягкой травы, куртку свою постелил. И что вы думаете, в больницу поехал? Нет. Он ещё часа два с берёзами упражнялся. А мать? И мать решила, что дело не срочное, оклемается. Ну, подумаешь, пришибло немного.
Пашка умер в дороге. Не вытерпел до больницы. Потом была бурлящая, гудящая, плачущая школа. И хоронили Пашку из школы. На деревенском кладбище появилась свежая могилка, холмик. А там, на карьере, под той ужасной берёзой лежал верный Пашкин друг Жук. О нём-то никто и не вспомнил.
Зинаида погладила рукой обложку тетрадки.
- Бедный, бедный Пашка, это всё, что от тебя осталось. Надо эту тетрадку отдать Андрею.
Милиция тогда приезжала туда к пруду. Всё посмотрели, всё проверили и уехали. Через день после похорон приехал брат. Ходил к той ужасной берёзе. Что там он делал? Не знаем. Долго он там находился. Андрей нашёл маленькое тельце собаки, завернул его в свою куртку и унёс к Пашке. Закопал его там же в том же холмике.
А вообще-то люди эти не местные были, приезжие. Они недолго у нас прожили, скоро уехали. Сначала Андрей на могилку изредка приезжал. А потом жизнь видно закрутила и его. Зинаида тоже уехала из нашей деревни. А кто ещё про Пашку помнит?