Лучшая аптека в городе - аптека Натанзона.
И Натанзон лучший из аптекарей.
Всегда приятно, когда человек свое дело любит, но если еще и отдается ему всей душой, то тогда и всем вокруг от этого хорошо.
Ходить в его аптеку одно удовольствие, всегда там все вежливые, на стенах гербарии в аккуратных рамках и что-то такое приятное в воздухе, что очень трудно определить, только чувствуешь это и все.
Живое что-то.
Я всегда любила туда ходить, зайдешь и будто кто-то нежный по голове погладил.
В детстве я часто прогуливалась вместе с матерью и Натанзоном, по улице, вокруг аптеки, еще по улице, еще раз вокруг аптеки, Натанзон, как заботливая нянька, он нее ни на шаг, от детища своего.
Однажды он нам говорит:"А хотите покажу как растет валериана, видели когда - нибудь?"
Конечно же мы не видели и с радостью пошли смотреть.
Он развел небольшой огород, или клумбу - не знаю как правильно назвать место, где растет валериана - под балконом и тщательно его возделывал.
Уже на входе во двор я поняла, что что-то не так, бедный Натанзон просто спал с лица и замолчал.
В молчании мы приблизились к тому месту, где еще недавно росла его валериана, но сейчас эта клумба больше напоминала разрытую могилу, выглядело все это как после ковровой бомбардировки, комья земли валялись вперемешку с выдранными растениями, у Натанзона тряслись губы, он чуть не плакал.
- О, боже, кто это сделал. - первой подала голос моя мать, я от чувства жути лишилась дара речи и смотрела на трагическое, в своей внезапной пустоте, лицо Натанзона,- такое лицо я видела у него лишь однажды, когда в лесу под елкой обнаружили труп его двадцатилетнего единственного сына - красивый, нежный мальчик отравился таблетками после анонимного звонка - все цвело и благоухало вокруг, а Натанзон - младший лежал под ёлкой и пустая бутылка из-под шампанского рядом, как восковая кукла в кудрях на ложе из трав. Поразительно красив был сын аптекаря еврея и чувства его красота вызывала самые противоречивые. Думалось, что это правильно умереть таким молодым и красивым в расцвете, в мае и не познать ни старости, ни уродства жизни,ни ее пустоты, ни томительного ожидания смерти. Конечно же, сам некрасивый Натанзон так не думал и его некрасивая жена тоже так не думала, они были ослеплены любовью и чувством, они не видели изначальной обреченности в этом бледном, тонком, неземном лице. Он был не волне мужчина на вид, неудивительно, что простая его абсолютно земная невеста предпочла завести потомство от крепкого соседа - машиниста.
Голос в трубке сказал:"Ребенок не твой сын..."- так осиротел Натанзон - старший.
Он молчал и продолжал созерцать черные комья так отрешенно, будто нас здесь не было и все это касалось его одного, - незримое расстояние между нами стремительно увеличивалось.
Потом он поднял беспомощные глаза, протер очки и вялым, провисшим голосом сказал:"Это - коты!Я знал, что этим кончится, они все время ее откапывают!"
- Все время откапывают???
- Зачем же тогда вы ее сажаете, каждый год такое и вы все равно сажаете?
- Это сложно объяснить...это коты... от них невозможно избавиться... но я каждый раз надеюсь..
.
А перед смертью абсолютно глухой Натанзон завещал свой огромный гербарий медучилищу.
Я сказала матери:"Наивный человек, там же тоже коты, там одни коты, везде коты!"
Кому сейчас нужен гербарий?!
- Мы не он, нам не понять...
И еще доброе дело сделал Натанзон перед смертью, дал свою фамилию внуку!
Внук подрос, узнал всю историю, посмотрел на своего, глубоко пьющего, отца - машиниста, на свою разжиревшую русскую мать и...пошел учиться на фармацевта, начал собирать гербарии, а потом выпросил фамилию Натанзон у бабушки с дедушкой и уехал в Израиль...
- Мальчик ни в чем не виноват, - сказал Натанзон,- пусть живет как хочет, нашего все равно не вернуть...
Так совершенно русский мальчик стал евреем по здравом размышлении и евреи не стали ему в этом препятствовать...