Солнце неумолимо двигалось к горизонту. Холодный воздух — тут же остывший, стоило палящим лучам перестать его прогревать — забирался под одежду, противно леденя кожу. Погода под конец лета менялась так быстро, что никогда нельзя было предугадать, как вернее одеться, чтобы не продрогнуть до костей или же, наоборот, не свариться живьем.
Нужно поскорее найти место для ночлега, иначе им грозит замерзнуть насмерть. Впереди располагалась огромная равнина Грайса. Чтобы пересечь ее, понадобится почти весь день. А оставаться на ночь на полностью открытом на значительном протяжении месте было не самой лучшей идеей. Не хотелось думать, что с ними сделают, попадись они на равнине в лапы наемников.
Неподалеку отсюда Лора припоминала очень удачное спальное место под двумя хвойными деревьями. Их огромные лапы опускались почти до земли и росли так близко, что хвоинки переплетались между собой, образуя купол, надежно защищающий от дождя и снега. А нижние ветви росли достаточно высоко, чтобы под их навесом можно было встать в полный рост. Убежище располагалось далеко от дороги, чтобы случайно не попасться на пути незваных гостей.
— Остановимся на ночлег, — предложила Лора. — Здесь мы будем хотя бы скрыты от посторонних глаз.
— Лора, они находят нас с помощью магии, — со вздохом ответил Никиас, поясняя очевидное. — Бесполезно прятаться.
— Я знаю, — проворчала она, сворачивая с тропинки в лес.
Никиас привык ночевать на земле и ни на миг не терял бдительность. За те пару недель, что он провел в этом мире, Никиас мог позволить себе не больше пары часов сна каждую ночь. Глупо было бы недооценивать императора, и приходилось ставить сигнальные магические сети вокруг, чтобы уловить малейшее приближение отряда или солдат.
Обойдя очередной дикорастущий кустарник, расцарапав ладони, пробираясь между деревьев, они вышли к искомому навесу. Подняв ветви одной рукой, Лора забралась внутрь и бросила заплечный мешок около ствола дерева. Никиас следом за ней зашел под навес, осматриваясь. Места было вполне достаточно даже для двоих человек. Свет совсем не проникал в убежище, и пришлось держать ветки поднятыми, чтобы не остаться в кромешной темноте.
— Ты часто здесь ночевала? — полюбопытствовал он, подмечая излишне обустроенное убежище.
Небольшими камнями было огорожено место для костра с заготовленным внутри розжигом, рядом лежали сухие ветки и дрова, а около ствола дерева было накидано сено в качестве подстилки для сна.
Лора копалась в вещах, что-то бормоча под нос. Вторую ночь ему выпадает возможность хорошенько выспаться. Ценно.
— Бывало иногда, — кивнула она, расстелив небольшое одеяло поверх сена. Никиас отпустил огромные хвоистые лапы, и их накрыла темнота. Лора мигом создала импровизированное окошечко, раздвинув сплетенные ветки.
— Я разведу огонь.
Никиас достал кремень, сложил дрова и одним движением высек искры. Сухие веточки моментально вспыхнули, и он подкинул еще несколько поленьев. Лора в задумчивости опустилась на одеяло, смотря перед собой невидящим взором. Никиас нахмурился, не сразу поняв, что молчала она до крайности долго. Слишком часто Лора стала погружаться в себя, хотя она не создавала впечатление замкнутой личности.
— Что-то не так? — растерянно спросил Никиас, садясь рядом.
Лора побледнела, будто была при смерти. Испугавшись, как бы она не упала в обморок, Никиас крепко обнял ее дрожащие плечи. Даже не пошевелилась. Только смотрела прямо в огонь, словно старалась проникнуть вглубь него.
— Ничего, — спустя минуту давящего молчания прошептала Лора, стараясь прогнать навязчивую мысль. Больно! И до отвращения мерзко. Одна только мысль заставляла возненавидеть саму себя.
— Что было? Что ты вспомнила? — не унимался Никиас, легонько тряся ее.
Что же могло так разочаровать ее? Или Лора наконец поняла, какой опасности подвергает себя? Не стоило брать ее! Слишком опасно, слишком…
— Я же сказала: ничего! — в гневе воскликнула она, резко подскочив с места. Глаза горели безумием, широко распахнутые в немом отчаянии.
Однако через миг Лора опомнилась, на лице возникло выражение глубочайшей вины:
— Прости, я не хотела кричать на тебя, — с раскаянием прошептала Лора. — Это всего лишь воспоминания.
— Они связаны с сегодняшним нападением? — заботливо спросил он, потянув за руку и усаживая рядом. Лора вскинула голову, закусив губу.
— Нет, — уверенно соврала она, стараясь ничем не выдать себя.
— Лора, если тебя что-то беспокоит, ты можешь мне рассказать, — Никиас осторожно обнял ее за плечи, разворачивая лицом. Уставшие серые глаза с мольбой посмотрели на него, губы подрагивали. — Мы ведь друзья, верно?
Лора едва заметно кивнула, опустив взор на собственные колени. Страшно представить, что ее так сильно мог заинтересовать незнакомец. Ей хотелось поделиться с Никиасом своими переживаниями, быть может тогда ей станет легче? Столько лет Лора носила в себе этот груз, никому не доверяя. Но можно ли раскрыться абсолютно незнакомому человеку?
— Столько лет… Я хотела забыть то, что было в прошлом. Но сегодня меня вынудили вспомнить, — тихим голосом, исполненным терзающей ее болью, пояснила Лора.
— Тебе необязательно рассказывать, если ты не хочешь, — вкрадчиво прошептал Никиас, склонившись к ней. Его теплое дыхание щекотало щеку, прогоняя по телу мириады легких покалываний. Лора неосознанно дернулась, отпрянув.
— Спасибо.
Лора поспешила вскочить на ноги и слегка неуклюже подошла к своему заплечному мешку. Дрожащими пальцами нащупав нужный предмет, она вытащила походный котелок и вместе с ним выбежала наружу.
Оглядевшись, Лора отправилась к протекавшему неподалеку ручью. Разум необходимо остудить, как и всплывшие мысли. Что же с ней? Почему она так отреагировала? Подпустила Никиаса слишком близко, а не стоило этого делать.
После захода солнца температура резко опустилась. Холодный воздух, словно из тончайшего хрусталя, обволакивал гостью ледяного леса. Казалось, дотронься — и царящая здесь тишина рассыплется теми самыми хрустальными осколками, из которых ее соткал холод.
Лора опустила котелок в ручей. Студеная вода тысячами иголочек вонзилась в пальцы, и она поспешила выдернуть руки. Набрав полный котелок, Лора постаралась как можно скорее вернуться к огню, пока окончательно не замерзла. Недвижимый воздух будто ждал ее движения, стараясь протянуть свои льдистые лапы прямо в душу.
Забежав под хвойные ветки и поставив котелок над костром, Лора села на землю поближе к огню, желая согреться. Она дрожала, тянула руки прямо в пламя. Никиас придвинулся ближе и заботливо обнял, согревая своим теплом.
Пришедшие в порядок мысли снова всколыхнулись, заставив щеки почти незаметно краснеть. Непривычно и уж точно неожидаемо. Лора тщетно пыталась замедлить яростно колотящееся сердце, пребывая в полнейшем замешательстве. Впервые она чувствовала себя так неуверенно.
Никиас чувствовал ее тревогу, хоть и не понимал причины. Ему хотелось выяснить, что заставляет ее волноваться, какие болезненные воспоминания снедают ее, а в особенности его заинтересовало покрасневшее лицо проводника. Лора взялась показать ему дорогу в Хартию, обещала представить своему всезнающему другу. Она выглядела уверенной и целеустремленной, ей нужна была только информация. Да, маг знал причины ее смущения, он увидел, что заинтриговал ее еще в самую первую встречу. Имел ли он право пользоваться своей силой или нет, уже не так важно. Он знал.
Дождавшись, пока вода закипит, Лора выпуталась из объятий и подошла к своим вещам. Пошарив, она вытащила сушеные овощи и высыпала часть в котелок. Затем достала ложку и стала медленно помешивать суп. Ее мысли витали далеко от собственных действий. Стоило ей отойти от спутника, как сердце успокоилось и хаос в голове сам собой улегся. Лора подняла голову, твердо встретив изучающий взгляд гипнотических зеленых глаз.
— Ты хотела больше узнать о моем мире, — напомнил Никиас, внимательно всматриваясь в посерьезневшее лицо. — Кажется, сейчас самое время кое-что рассказать.
— Я готова слушать, — кивнула Лора, не отрываясь от своего занятия. — Единственное, что я сейчас поняла, так это то, что за тобой и Кейтлин ведется охота. Почему?
— Это только малая часть, — Никиас поджал ноги, готовясь к долгому рассказу. — Все началось много лет назад, когда наш мир еще был разделен на множество маленьких стран. Тэйтр и Виленсия были одними из них — непримечательные страны со своими правителями. Главное отличие моего мира от твоего — это магия. Я расскажу тебе подробнее, если захочешь, а сейчас это не так важно. В те давние времена маги и обычные люди жили вместе. Однако между ними уже тогда росло негласное противоборство. Каждый завидовал друг другу. А зависть, как ты знаешь, мерзкая и ужасно прилипчивая вещь. Маги завидовали свободе обычных жителей, ведь сила накладывала особые обязательства. Такие, к примеру, как долгое обучение. Ведь если магия выйдет из-под контроля, очень многие люди пострадают. Поэтому магов обучают много лет, почти с самого рождения. Обычно ребенок проявляет себя лет в пять. И его сразу же забирают на обучение в Тэйтр. Там находится самая большая Академия магии. Когда-то давно были небольшие отделения и в других странах, поэтому чаще всего дети могли обучаться дома, что было хорошим подспорьем. Родители не желали расставаться со своими детьми, да и малыши плохо обучались в отдалении, ведь это не год и не два. Но самых сильных магов или тех, у кого были особенные умения, всегда забирали в Тэйтр.
Он посмотрел на огонь, словно думая, стоит ли говорить больше. Ему дали четкие инструкции перед тем, как отправить сюда. И сейчас он нарушал главный запрет — рассказывать о собственной сущности. Люди этого мира не должны знать о магии и других мирах. Для их же блага.
— А обычные люди завидовали их силе, верно? — догадалась Лора. Никиас опомнился от своих размышлений и продолжил:
— Конечно. Особенно редким умениям. Например, управлять стихией или читать мысли. Были и легендарные умения, встречающиеся раз в тысячелетие. Это управление светом и тьмой. Такие маги были практически всемогущи. Представь их силу и зависть тех, кто вынужден прозябать в нищите. Ведь магия была явным преимуществом в любой работе.
— И раздор между ними и обычными людьми рос? — Лора опустила взгляд на котелок, помешивая суп. Никиас рассеянно кивнул, не отрывая глаз от огня:
— Ты даже не представляешь насколько. Начались настоящие войны. В Тэйтре тогда жили в основном одни маги, и поэтому император Сален Ренэт призывал всех их объединиться вместе, чтобы жить в мире и спокойствии. И то же самое решил сделать Магистр Реин. Они переманивали людей на свою сторону, обещая мирную жизнь без ненавистных соперников. Ренэт и Реин. На самом деле сходство их фамилий не случайно. Их далекие предшественники были кровными братьями, но один был магом, а другой нет. Они же и основали когда-то очень давно Тэйтр и Виленсию.
Новая информация оказалась немного сложной к быстрому восприятию. История чужого мира безусловно заинтересовала ее, и Лора хотела узнать как можно больше. Особенно, когда странная подозрительность спутника временно угасла. Он светло улыбался ей, когда рассказывал. А иногда глубоко задумывался, и взгляд его темнел. О чем он думал в моменты вынужденных пауз? Лора достала из мешка две деревянные миски и налила супа. Затем передала вместе с ложкой Никиасу. Он благодарно кивнул, принимая еду.
— А как вышло так, что, кроме этих двух стран, других не осталось?
— Люди массово бежали туда, где не было бесконечных стычек. Ведь драки происходили прямо посреди улиц. Страны, одна за другой, терпели крах, и две процветающие державы помогали им, выкупая права на обладание этими землями. Мир разделился на две половины. И маги возвели барьер между их странами, чтобы обезопасить друг друга от любых неприятностей.
Они молча ели, каждый обдумывая свое. Никиас долго решал, что еще стоит рассказать. Как к нему отнесутся за несоблюдение правил, если его вынудили говорить? А так ли вынудили? Он и сам запутался. Лора просила знаний за помощь, и он не обязан был открывать так много. Никиас легко мог обойти большинство щекотливых вопросов, связанных с его сущностью. Был еще вариант забрать ее с собой, но он тут же отмел его как неосуществимый. Втягивать Лору в войну он не хотел.
Война… ему стоит сказать о ней, чтобы его личный проводник понимала, в какую историю она ввязалась. Никиас еще лелеял надежду, что Лора сбежит от страха, хоть и с каждой минутой она гасла. Лора с самым безобразным любопытством вслушивалась в его историю, жадно поглощая каждое слово. Что ж, пусть слушает дальше.
— Год назад император Дерк Ренэт начал эту войну, — продолжил Никиас. Лора тут же вскинула голову, готовая слушать дальше. — Разбив Великий барьер, он ввел войска в Виленсию. Его первая атака была отбита, однако это его не остановило. Параллельно с этим он начал истреблять магов.
— Своих же людей?! — неверяще воскликнула Лора. Он понимающе кивнул.
— Дело еще в том, что в браках между магами все чаще стали рождаться обычные дети. Магия, как таковая, начала вымирать. Поэтому сейчас одаренных осталось совсем немного, — объяснил Никиас. — И среди обычных людей у него много союзников, несмотря на то, что в Тэйтре всегда жили в основном маги. Но сейчас перевес не на их стороне.
— А император?
— В Тэйтре титул наследуется только по магической линии. Между имперской династией и народом существует древняя связь. Вне зависимости от того, обладают ли люди магией, они все равно чувствуют свою принадлежность к властителю. После смерти правителя связь передается его наследнику, однако при условии, что он тоже обладает магией. Это словно нить между императором и его подданными. Она одновременно и защищает их, и связывает воедино. Она служит мерой предосторожности и самому властителю, уберегая его от бунта. Связь создается подчинением своей стране, но ее можно разорвать, если сбежать. Впрочем, это сложно сделать.
— А если не будет магического наследника?
— Такого никогда не было.
— Кейтлин… Она дочь Магистра?
— Да. И она тоже не должна обладать магией, — подтвердил Никиас.
— И как же девушка может помочь вам? Тем более, не обладая магией, — недоуменно переспросила Лора, задумчиво нахмурившись.
— О ней говорится в древнем пророчестве, — просто ответил он, будто это все объясняло.
— Но подожди! Ты же сказал, что она должна быть наследницей обеих стран. Значит, она может владеть магией, — нерешительно предположила Лора. — И как же быть со связью?
— Она — дочь Магистра Реина и сестры Императора Ренэта. Так что, формально, она является наследницей обеих стран. Но его сестра не обладает магией, — возразил Никиас. — А про связь не могу сказать. Я больше не чувствую ее и не знаю, как поведет себя народ, если ее не будет.
— Ясно, — Лора задумалась, припоминая, что хотела спросить. — Ты говорил о редких умениях. У тебя ведь есть такое? — она подняла пронизывающий взгляд на него, будто уже знала ответ.
Никиас колебался, не решаясь сказать правду. Но ведь он мог ей доверять, она спасла его сегодня. Хотя тревожило его кое-что совсем другое…
— Да. Я могу воздействовать на людей, — нерешительно ответил он, опустив голову.
Лора сразу же обо всем догадалась и рассерженно вскочила с места. Вот, что он делал с ней тогда на приеме! Вот, что он хотел сделать с ней дома и продолжил по дороге! Вот, откуда он знает о ее мыслях и воспоминаниях. Скотина!
— Ты! — она задыхалась от гнева. — Ты перерывал мое сознание своей магией! Как ты посмел?!
Лора бросила пустую тарелку на землю и вышла из их импровизированного убежища. Она невероятно злилась на подобную самовольную наглость. Как вообще можно так безнаказанно копаться в чужой личности? Стало неимоверно стыдно за все проявленные эмоции и чувства. Без сомнений, он узнал и о ее отношении к нему, в котором Лора и сама еще толком не разобралась. Что он подумал, увидев ее нескончаемый интерес к своей таинственной персоне? Не хотелось и представлять.
Свежий прохладный воздух прочищал мозги, помогая сосредоточиться на цели. Лора должна помочь ему, должна привести его в Хартию и добыть информацию о Кейтлин. А после сбежать, чтобы избавиться от навязчивого трепета в душе.
Никиас вышел следом и заметил Лору всего в двух шагах. Она стояла спиной к нему, прислонившись плечом к стволу дерева, и взволнованно заламывала пальцы. Расстроилась…
Правильно он не хотел рассказывать о своей уникальной силе. Лора не так глупа и сразу догадалась, что ее маленький секрет раскрыт. И можно не сомневаться, что именно это и завело ее. Нужно аккуратно намекнуть ей, что он и сам не прочь узнать ее. Односторонние чувства, даже если они еще не оформлены или не осознаны, ранят намного сильнее, чем можно предположить. Никиас всю жизнь отрицал любовь с первого взгляда, но чем еще можно назвать их обоюдную привязанность. Как и Лора, он очаровался ею в тот самый момент, как встретил. Очаровался вопросами, метко вытягивающими его главные секреты, и острым умом, светившемся в ярком пронзительном взгляде. А уж про красоту вообще говорить нечего.
Никиас осторожно приблизился и встал за спиной. И заговорил, вкладывая все свое раскаяние:
— Прости меня. Мне очень нужна была информация. В моем мире творится такое, что ты и представить не можешь. Я должен это остановить, — горько произнес Никиас.
Лора повернулась лицом к нему. В ее глубоких серых глазах было что-то, едва уловимое. Она больше не злилась, скорее волновалась и переживала. Попал в точку! Угадал, именно о своем влечении она и думала. Конечно, он и сам не переставал размышлять над этим все то время, что они вместе.
— Скажи, о чем ты подумал, когда увидел меня на приеме? — тихо спросила она. И Никиас не придумал ничего лучше, чем сказать правду.
— Что ты другая, — так же тихо ответил он, ласково улыбаясь. — Прекрасная загадка.
Лора сделала маленький шаг навстречу, сокращая расстояние, вторгаясь в его личное пространство. Никиас не препятствовал этому. Ее улыбка несла в себе горечь, а вместе с тем и решимость. Любопытство захлестнуло его. Что же она сделает? Никиас трепетно ждал, не шевелясь. Она подошла почти вплотную, губы оказались возле уха. Он готов был задохнуться в предвкушении, не догадываясь, что она делала.
— Ты не представляешь, насколько ошибаешься во мне, — еле слышно прошептала Лора. — Я не убийца, я намного хуже.
Слова резанули сознание, возвращая рассудок. Она отступила на шаг, не прерывая зрительного контакта. Никиас молчал, не зная, что и ответить. Как мало он знал на самом деле о ней. Как много он уже успел рассказать, но кому? Кем он умудрился заинтересоваться? Теперь время жалеть?
Глупость какая! Кем бы ни была эта девушка, она точно из этого мира. Она ничего не знала о магии, так искусно притворяться невозможно. Здесь не могло быть последователей императора. Все остальное не имеет значения. Лора пыталась помочь ему, рискуя жизнью. Ей хватило благородства следовать по пятам за смертью, а в обмен попросить знания. И только лишь.
— Кто же ты? — с редким спокойствием спросил Никиас, доверчиво склонив голову вбок.
Не имело значения, что он плохо знал ее. Доверие неосознанно родилось в душе, и от него теперь не избавиться. И пусть он поступает по-детски, пусть совершает самую огромную ошибку в жизни. Никиас чувствовал в своих действиях прочную истинность.
— Расскажи.
Она нерешительно молчала, покусывая губу. Страшно поведать о своих грехах. Особенно о таких тяжких. Но казалось, будто Никиас не осудит ее. Хотелось довериться хоть одному человеку, хоть раз в жизни. Не так и долго он будет рядом, а потом бесследно исчезнет навсегда. Так не все ли равно?
— Я убивала людей ради удовольствия по дороге в Кальтон. Они все были преступниками, но это не сильно оправдывает меня, — тихо шептала Лора, решившись на самый отчаянный шаг в своей жизни: открыться. — Я убивала их медленно, наслаждаясь этим. Наслаждаясь их болью и страхом. Не так и долго, но все же… Я старалась искупить грехи, помогая целителям, спасая других людей. Но этот крест всегда будет преследовать меня. И сейчас наслаждение заполняло меня, когда кинжал врезался в их тела, когда я слышала их стоны и хрипы. Я боюсь этого чувства. Боюсь снова стать той. Я должна помочь. И я помогу тебе найти Кейтлин. Но…
— Большой опыт, — только и сказал Никиас, прикрыв глаза. Объяснить будет очень непросто. Каждый проходит через это, а Лора по неизвестным причинам увязла. Брови непонимающе сошлись, она слегка склонила голову вбок.
— Убивать приятно. Ты чувствуешь власть, — он сделал шаг к ней. — Но когда ты начинаешь видеть власть мертвых над живыми, ты погружаешься в смерть. И сейчас ты там. Мертвые ведут тебя назад, в черные глубины холода. Но у жизни есть то, чего нет у смерти, — Никиас крепко прижал ее к себе. Ладони медленно скользнули по спине, наконец получив возможность прикоснуться. Лора растерянно моргала, но вырваться не попыталась. Голову кружило от дозволенности, но Никиас держал себя в руках:
— Чувствуешь? Это часть жизни, и смерть никогда этого не даст. Внутри тебя сейчас живет смерть. Ответь, чья же она? Ты сама почти мертва. Отпусти мертвых, и тогда они больше никогда не смогут затянуть тебя, — он склонился и почти невесомо коснулся ее губ, наслаждаясь этим невинным поцелуем.
Сердце пропустило удар. Их дыхание смешалось, сознание потонуло в легкой дымке. Немыслимый жар вспыхнул в груди, обжигающими волнами разлетаясь по телу, сжигая все на своем пути. Лора боялась пошевелиться, опасаясь спугнуть это ощущение. Никиас гипнотизировал ее, завораживал, но магии не было. Это был он. Просто он. Его сладостный голос, теплое дыхание, крепкие объятия, обещающие защиту от любой неприятности. Он притягивал, искушал, заставлял забыть обо всем.
Никиас слегка отстранился, изумрудные глаза излучали внутренний свет.
— Это и будет ответом на твой невысказанный вопрос, — вкрадчиво произнес он. Тягучий голос проник в сознание, спутывая последние остатки ясного разума.
— Какой? — выдохнула Лора, собирая мысли в подобие порядка.
— Что я считаю тебя привлекательной, — Никиас улыбнулся такой обворожительной улыбкой, что душа вспыхнула новыми волнами жара. — Но сейчас все несколько сложнее. У меня есть задание, — он снова осторожно коснулся ее губ своими. Опьяняющая дрожь пробежала по телу, на секунду заставив сердце замереть.
— Отпусти смерть, — шепнул Никиас, нежно погладив кончиками пальцев по щеке. Но уже в следующий миг разжал объятия и стрелой исчез с глаз.
Лора упала на колени, закрыв лицо руками. Зачем она рассказала? Зачем он рассказал ей? Как больно теперь! Она жаждала снова ощутить его прикосновения, не думая больше ни о чем. Терзаться в неведении было намного легче. Легче, проще, быстрее. Она все время искала простые пути. Из-за того, что она вцепилась в смерть матери, она и стала чудовищем. А какой простой путь здесь? Соблазнить мужчину, так недвусмысленно проявлявшего свой интерес, не составит труда. Но ведь он говорил о долге, ему нельзя отвлекаться. Он верит, что наследница единственная, кто может остановить войну. И только это играет для него первостепенную роль. Разве могла она требовать ответа?
Нет! Лора поднялась на ноги. Всем и всегда было сложно принимать верные решения. Особенно, если они касаются не твоей жизни. Особенно, если они сложны в исполнении. Но это не повод выбирать неверно. Это повод стать сильнее. Никиас должен сосредоточиться на поисках. Как бы ;н не относился к ней. Что бы ;на сама не чувствовала к нему. Отвлекать его Лора не имела права!
Она с трудом собралась с силами и вернулась обратно. Никиаса заметила сразу: он пристроился в самом дальнем углу возле огня. Его растерянный взгляд следил за вздымающимися языками пламени, пальцы нервно потирали костяшки собственной кисти. Лора собрала посуду и кинула ее в сумку. А затем села возле спутника, тоже наблюдая, как искры вздымаются над пламенем и разлетаются, угасая на лету. Она не смотрела на него, но чувствовала исходящее замешательство.
— Это была огромная ошибка, — тихо произнес Никиас. Она согласно кивнула. — Я прошу прощения.
— Скажи зачем, — попросила Лора не так серьезно, как хотелось бы. Голос предательски звенел, а ведь она считала, что успокоила нервы.
— Зачем что? — переспросил он, не уловив суть вопроса.
— Зачем ты это сделал? И что именно было ложью: ошибка или поцелуй?
Никиас озадаченно посмотрел на нее. Лора чувствовала, что он не до конца понимает, о чем идет речь. Но пусть сам ответит так, как хочет. Лора не станет ничего объяснять. Ей хотелось услышать его мысли, а не ответы на вопросы. Он бросил много прозрачных намеков, много неоднозначных действий и слов. Давить она не станет, его право говорить правду или нет.
— Ошибкой было прикоснуться к тебе без твоего позволения, — наконец ответил Никиас, хорошенько обдумав. — Ничего из сказанного не было ложью. А поцелуй был единственным моим необдуманным поступком за всю жизнь. Мне очень жаль.
Лора повернула голову, оценивающе рассматривая его. В ярких глазах блестели самые разные мысли. Никиас не был уверен, что именно об этом она спрашивала, но он ответил правду без притворства и намеков. И то, что Лора сказала в следующую секунду, стало откровением даже для него.
— Я хочу пойти с тобой до конца, — решительно произнесла Лора. Он на несколько мгновений застыл, тупо смотря на нее и переваривая услышанное. А когда смысл наконец дошел…
— Ты с ума сошла? Нет! — наотрез отказался Никиас.
— Ты не остановишь меня, — Лора подозрительно сузила глаза. Пока у нее есть преимущество, он не сможет прогнать ее. — Если хочешь найти Кейтлин.
— Лора… — он тяжело вздохнул, не в силах даже думать о том, что ей грозит в его проклятом мире. — Это намного опаснее, чем сегодняшнее нападение.
— Поговорим об этом позже. Скажем так, у меня есть свои мотивы пойти с тобой, — неопределенно ответила она, и уголки губ дрогнули в едва заметной улыбке.
— Какие у тебя могут быть мотивы? Если ты не собиралась умирать, — разозлился Никиас. Что она такое говорит? Нельзя настолько безрассудно бежать в лапы смерти! Она не глупа, вряд ли не понимает всю грозящую опасность.
— Никиас, мне нужно… — Лора запнулась. Как же сказать, чтобы он понял?
— Нужно что? — воскликнул он, схватив ее за руку. — Нужно что?
— Неважно.
Лора выдернула ладонь из цепких пальцев и легла на одеяло, повернувшись к нему спиной. Ей нечего было ответить — нельзя называть истинную причину. Она обещала себе не отвлекать его от исполнения долга и поиска Кейтлин.
Никиас уперся взглядом в чужую спину, с досадой осознавая, что остановить ее не получится. Лора нужна ему, она была единственной возможной ниточкой к наследнице. Но именно в ней он нашел то потерянное много лет назад. Если он не ошибся, ради этого стоило даже рискнуть жизнью.
— С тобой ничего не должно случиться, — тихо прошептал Никиас. — Ты не должна пострадать, это моя война.
— Все несколько сложнее, — повторила она его же слова, не оборачиваясь.
Никиас глубоко вздохнул, стараясь хоть этим выровнять вихрь разрозненных мыслей. Лора была ужасно упрямой. Как вот переубедить ее? Ну нельзя ей туда, никак нельзя! Никиас не возьмет ее, даже если для этого придется порвать все связи и насильно заставить ее возненавидеть магию и его самого. И все же ее неудержимое желание помочь, пусть даже ценою собственной жизни, говорило и о потрясающей самоотверженности. Мысль о том, что незнакомка, случайно столкнувшаяся с ним на этом празднестве тщеславия, забралась в душу глубже, чем хотелось бы, уже второй день не отпускала его.
— Прошла всего пара дней, — тихо прошептал он голосом, наполненным чудовищной горечью. Лора прижала ладони к груди, чувствуя абсолютно то же самое. — Но я уже могу сказать, что ты стала моим другом.
— Я знаю.
Лора не хотела смотреть на него, чтобы случайно не расплакаться. Сожаление цепко обхватило сердце и отпускать не собиралось. Ее привязанность всегда останется только на втором месте в его душе, и ей не хотелось этого менять.
— И поэтому я не смогу отпустить тебя одного.
Он несколько мгновений молчал, а затем Лора почувствовала движение одеяла — Никиас придвинулся ближе. Она кожей ощущала на себе его заинтересованный взгляд, и через секунду раздался вопрос:
— О чем предупреждал тебя твой друг? — неожиданно сменил тему Никиас. — Ты тогда кивнула в ответ.
Лора постаралась припомнить разговор перед уходом. Терис часто просил ее быть осторожной, смотреть по сторонам, чтобы не попасться убийцам или еще хуже…
— Я не могу тебе сказать, — Лора слегка покраснела от одной только мысли. Как неловко! И, можно не сомневаться, Никиас точно заметил это. Одеяло снова зашуршало.
— Значит, это что-то личное, — он лег на спину почти вплотную к ней, подложив руки под голову. Как же тут не догадаться, если всегда собранная Лора всякий раз смущается только от одной темы.
— Теперь мне еще интереснее узнать, — на губах сама собой заиграла хитрая улыбка. — Ты всегда так забавно реагируешь, когда дело касается чего-то интимного.
Лора презрительно фыркнула. Конечно, он нашел ее неопытность забавной. Всю жизнь она была одиночкой и противоположным полом не интересовалась от слова «совсем». А вот Никиас… Интересно, что было с ним до этой войны? Сколько девушек претендовало на место рядом с ним? Вряд ли он страдал от недостатка внимания. Скорее уж наоборот. Широкие плечи, высокий рост, необыкновенные зеленые глаза и этот взгляд, начисто лишающий воли — все это не могло не привлекать внимание слабого пола. И на что она только рассчитывала? Без сомнений, она была всего лишь одной из сотен его поклонниц.
— Лора? — нерешительно позвал он.
Сколько вины в этом приятном голосе… Лора закусила губу, болью отвлекая себя от безрадостных размышлений и услужливо разрисованных мозгом фантазий.
— Что? — тихо откликнулась она.
— Ты простишь мне этот поцелуй? — поколебавшись несколько мгновений, спросил Никиас. — Это была ужасная ошибка. Я должен был сначала спросить тебя.
О, так вот что его терзает? Лора повернулась к нему и села, поджав ноги. Он тоже приподнялся, опираясь на руки. Красноречивый взгляд провинившегося щенка уткнулся в нее, почти умоляя сменить гнев на милость.
— Если ты ответишь мне, зачем ты это сделал, — спокойно повторила Лора. Он, конечно, многое сказал, но на главный вопрос не ответил.
— Это было наваждение, — помедлив, ответил Никиас. — Ты говорила о наслаждении. И мне хватило глупости подумать о тебе, как о своей.
— Я говорила о смерти, — поправила она, критически изогнув бровь.
— Обо всем одновременно, — он тяжело вздохнул и отвел взгляд, сев повыше. — Ты очень красивая. Это сбило меня с нити разговора. Да и к тому же, ты вторглась в мое личное пространство, что дало мне повод подумать о том, что это не запрещено. Прости меня. Я правда сожалею.
— Не знаю, как сказать, чтобы ты меня верно понял, — задумчиво проговорила Лора, изо всех сил сдерживая ехидную ухмылку. — Если в следующий раз ты захочешь сделать что-то подобное, тебе придется сначала поговорить со мной. В противном случае рукоять твоего меча будет торчать у тебя из груди. И ты прекрасно осознаешь, что я говорю абсолютно серьезно.
— Вполне разумно. Я понял, — невозмутимо кивнул Никиас, однако на его губах снова возникла лукавая улыбка.
Никиас не сомневался, что она не побрезгует использовать оружие, вот только не сразу. Ошибиться невозможно. Стоило ему совсем чуть-чуть прикоснуться к ее мягким губам своими, как Никиас тут же ощутил реакцию податливого тела. Участившиеся сердцебиение и сбившееся дыхание нельзя понять иначе, она не могла притворяться, как и не могла скрывать свои чувства. И если правильно рассчитать время и последовательность своих действий, перед смертью можно успеть получить желаемое.
— Но это вовсе не значит, что я против, — загадочно добавила Лора, взглянув из-под пушистых ресниц. Никиас вернул ей не менее притягательный взгляд, закусив губу и пытаясь не рассмеяться.
Игра в гляделки могла продолжаться несколько часов, и Лора первая отвернулась, снова укладываясь. Костер негромко потрескивал, заглушая биение сердца. Лора снова прижала ладошки к груди, сжав в кулаки. Понимание давило сильнее, чем тысячи камней, прижимая к земле. Всего на секунду она представила, что это все сон. А во сне ведь не воспрещено чувствовать себя счастливым, так? Лора придвинулась чуть ближе к нему, надеясь, что он догадается.
Никиас заметил ее движение и осторожно коснулся пальцами плеча, а затем мягко обнял, ложась рядом. Лора не выразила признаков недовольства, поэтому он закрыл глаза, стараясь заснуть. Любое проявление магии он все равно сможет почувствовать даже сквозь сон. Пока Лора ходила за водой, он расставил магические сети, чутко реагирующие на любое движение и сообщающие хозяину. Поэтому можно не беспокоиться за их безопасность. Сил почти не осталось, и Никиас не заметил, как задремал.
Лора же, напротив, не собиралась спать. Ее очень встревожила история его таинственного мира. Если она все верно поняла, Кейтлин должна быть где-то здесь и ничего не знает о том мире, судя по пророчеству. Но что наследница сможет сделать, если даже не обладает магией? Тысячи людей, обладающих почти безграничными возможностями, не могут противостоять императору. Так что может она? Какая глупость: надеяться на одного человека в спасении многих тысяч! Вопросы, вопросы и никаких ответов. Возможно, Гейрт поможет в этом разобраться. А возможно, он знает и о магии, ведь он как-то несколько раз обмолвился о каком-то другом мире. Наверное, он говорил именно об этом.
Почувствовав мерное дыхание за спиной, Лора осмелилась ласково погладить руку, тепло обнимающую ее. Хозяин крепко спит и никогда не узнает об этой маленькой слабости. Лора грустно вздохнула: как же обидно осознавать, что им придется вскоре распрощаться. Конечно, она попробует еще разочек уговорить его взять ее с собой. Но Никиас был непреклонен в своих решениях. Бесполезно пытаться. Впрочем, Лора не сдастся без боя. Кто-то говорит, что за свою любовь нужно бороться? И пусть у нее были не столь сильные чувства, Лора безумно хотела узнать его. Впервые в жизни хотела этого. И что же, она позволит ему вот так исчезнуть?
Ветер, бушующий последние полчаса, неожиданно стих, и тяжелые капли дождя ударили по свежей листве. Послышались шорохи и беготня ночных животных и вспорхнувших птиц. Все пытались спрятаться от ливня. А в их убежище будет сухо даже под таким проливным дождем. Дым от костра лениво обвивал ствол дерева, неспешно вырываясь наружу. Внутри так уютно и тепло. Стук дождя убаюкивал, словно в детстве, когда маленькая Лора лежала в кровати около окна, уткнувшись носом в стекло, и смотрела на падающие капли. Они оставляли мокрые дорожки на гладкой прозрачной поверхности, бежали и сливались друг с другом, и устремлялись под силой тяжести в землю. Как давно это было? Даже слишком. Тогда девочка не представляла, чем окончится ее беззаботное детство, в котором не было еще никаких бед.