Первый дневник «Куда уходит детство
( дневник мальчика, юноши…)»
Сегодня тринадцатое декабря 2014 года. Я, Тимеев Анатолий Михайлович, дедушка пятерых внуков, перечитал «Дневник жизни» Тимеева Анатолия, ученика 6-б класса. Шестнадцатого декабря 1965 года начал мальчик вести свой дневник. Девиз взял из «Бориса Годунова» А. С. Пушкина: «Описывать, не мудрствуя лукаво всё то, чему свидетель был. Да ведают потомки мою минувшую судьбу». А дедушка решил донести до читателя мысли, поступки этого мальчика из тех записей без поправок и изменений. Добавляя, изредка, просто то, что в своё время осталось «за кадром».
Итак, окунёмся с вами, дорогой читатель, в далёкие шестидесятые годы ХХ века. Перед вами отрывки из моего рукописного дневника. (Сохранена его пунктуация и орфография).
28 декабря.
По литературе уже говорили четвертные оценки. У меня пятёрка. Сегодня утром было очень холодно. Читаю книгу «Спартак».
29 декабря.
Ура, у нас каникулы! Отдыхаем две недели. Выдавали табели. В нём четыре тройки: по арифметике, геометрии, физике, рисованию. По остальным предметам имею «4» и «5».
1января 1966года.
Уже сегодня первый день 1966 года. Никого из ребят не было на улице. Кто-то уехал в гости, кто-то дома чем-нибудь занимается. Так целый день я и бродил по улице.
7 января.
Возили с отцом из лесу дрова. Тишь и безмолвие в лесу. Деревья стоят в снежных шапках. Идёшь и любуешься зимним лесом. Тишь. Изредка слышен стук дятла. Хорошо зимой в лесу!
17 января.
Не учились. Было холодно. Играли в хоккей.
1февраля.
Последний месяц зимы, скоро уже весна. На уроке литературы Нина Ивановна рассказывала о героических поступках. Как я хочу тоже совершить такой же поступок. Не ради славы, а ради долга перед Родиной, ради того, чтобы спасти людей, попавших в беду, любой ценой, рискуя своей жизнью.
3 февраля.
Сегодня на меня полез драться один мальчик. Я в ответ ему ударил в спину, тот упал и заревел.
4 февраля.
После уроков он стал снова придираться ко мне. Тогда уж я его не толкнул, а набил. Вперёд не полезет.
…Ох, уж эти мальчишеские драки. Они были таким же повседневным атрибутом в нашей жизни как рогатка, мяч. Мало того, надо было умело владеть этими предметами повседневного обихода. От умения драться зависел твой статус среди сверстников. Бесстрашного уважали и побаивались. Слабаков не замечали даже девчонки. Дрались, доказывая свою правоту, а бывало и просто так. Драка закаляла характер, в драке выявлялся трус, проявлялся будущий настоящий мужчина. Зачастую мальчики просто брали пример со взрослых. И хорошее, и плохое впитывали как промокашки. Слышал ещё в детстве, слышу и сейчас, что деревня наша была «драчливой». И вправду, редко праздник там обходился без драки. Как выразился один человек: гулянка без мордобоя, что суп без соли. Дрались по поводу и без. Было б желание, а причина найдётся. Выяснять отношения начинали в сенях, во время перекура. Схватившись за грудки, драчуны выкатывались во двор, где и начиналось главное действие. Хозяева совместно с гостями тоже спешили туда, чтоб поддержать своего. Фортуна в этот момент улыбалась кошке домашней. Бесхозный, праздничный стол, хотя и ненадолго, был в полном её распоряжении. И действительно, эта обязательная программа не очень затягивалась…
Дрались истово, быстро. Но больше всего меня поражало нечто другое. Наблюдая очередную пьяную жестокую потасовку, была уверенность, что соперники после этого минимум как год не будут здороваться друг с другом. Утром увидел их работающими на конном дворе. У обоих «фингалы» под глазами, разбиты губы, носы. Тем не менее, работали они в паре. Тихонечко, не суетясь, пилили дрова. Двуручная пила от синхронных движений ходила от одного к другому. Она как связующее звено для двух вчерашних забияк. Сами того не осознавая, через пилу драчуны наладили контакт. Шёл процесс примирения без единого слова. Диалог был немым – языком жестов. Несмелые, извиняющиеся взгляды поначалу. Постепенно в ходе слаженных действий пришла уверенность, выпрямились сгорбленные спины. Заспорилась работа, веселее «завжикала» пила.
Без клятв и заверений, без пафосных слов произошло примирение. В заплывших глазах озорными бесенятами забегали искорки. Насторожённость, как туман под солнцем, исчезает окончательно после совместного обеда. А припасённый в кармане «шкалик» делает мужиков друзьями «навек». Ну, а мальчишки целый день в школе на переменах обсуждали все перипетии ночного единоборства. Смаковали подробности, восхищались умением драки.
12 февраля.
Сегодня, когда зашли в класс с Борисом, то на доске было написано много оскорбительных слов про нас с ним. Это написали они Геннадий и другие. Когда мы спросили их, то те отпирались от проделок.
15 февраля.
Сегодня снова было написано так: Толя + Тома = любовь. Я сказал об этом своему товарищу, с кем переписываюсь, но тот не отреагировал. Тогда я больше не стал терпеть и написал на его сумке такие слова: Геня + Рита = любовь. Сам-то он быстро обиделся и сказал, что ещё всяко напишет про нас. Я сказал: «Если ещё напишешь, то я больше не напишу на сумке, а набью тебя».
16 февраля.
Геня собрал команду, чтобы налупить меня. Посмотрим, что будет завтра…
17 февраля.
В школе мальчишки стали нападать на Бориса. Я помог Борису и ударил забияку Зорина из его шайки, тот заплакал.
18 февраля.
Геня испугался и стал мириться, разговаривать по-хорошему. Не знаю, он это специально сделал или нет? Но если вперёд полезет в драку, не сдобровать ему.
29 февраля.
Последний день зимы. Завтра весна. На уроке литературы получил сразу три пятёрки.
4 марта.
Ох! По геометрии получил двойку. Ох! Всё равно исправлю.
6 марта.
За эту двойку пришлось стоять три часа на «позорной» линейке и отчитываться.
13 марта.
Письмо от Томки всё ещё не приходит.
14 марта.
Сегодня на перемене я стоял у дверей класса. Мимо проходила Виноградова Алла из 6-а класса. Я посмотрел на неё. А она посмотрела на меня и улыбнулась. Она такая красивая. Ещё летом, когда я шёл домой, она шла с подружками, увидела меня и тоже улыбнулась.
17 марта.
Сегодня с урока пения меня выгнала учительница.
Я баловался. Только бы не поставила двойку.
30 апреля.
Снег уже растаял. Тепло. В школе как-то стало скучно без Николая Петровича Сидорова. Всё-таки он был хорошим пионервожатым.
Фантазия бурлила у него через край. Идеи сыпались как из рога изобилия. Жизнь в школе кипела при нём: слёты, сборы, пионерские костры, рапорты дружин. Специально для «нерях» им была создана «комната позора». В ней было всё как в настоящем музее. Рваные портфели, книги и тетрадки «красочными» экспонатами висели на стене. Фамилии хозяев красовались под ними. Сия участь не миновала и меня. В этом повинна была ручка с дурной привычкой одной: ставила самовольно кляксы в моём дневнике. Причём избирательно. Очень ей там не нравились двойки, и чернильные капли с пера попасть норовили именно туда. Мистика да и только. Но у Николая Петровича было иное мнение. И по этой самой причине мой школьный дневник покрасовался в музее.
В этом же коридоре находилась комната боевой славы, посвящённая ветеранам войны, и клуб интернациональной дружбы «ЧБЖ». Мы, мальчишки, были просто в восторге от игры «Зарница». Запомнились зимние соревнования в окрестностях райцентра. Задание досталось нам не из лёгких – спрятаться «диверсантами» в зимнем лесу. Кто-то на деревья забрался, кто-то с головою в сугроб. А следы, вот они, у всех на виду. Под снежным одеялом, чуток в стороне, приметил я хвороста кучу. Длинным шагом прошёлся по ней. Дойдя до тропинки, вернулся назад, шагая задом наперёд. Не потревожив снежного покрова, юркнул под низ. Лёжа под сучьями на листьях сухих, слышал шаги и голоса преследователей. В воцарившейся тишине вздремнул даже чуток и времени счёт потерял.
Взлохмаченный множеством следов лес в безмолвии стоял. Вокруг ни души, «ни друзей, ни врагов не видать». А там, на склоне, противоборствующие стороны, объединившись, собрались уже прочёсывать лес в поисках меня. Уже не чаяли найти живым. И вот он я. Цел, невредим. Мало того – ещё принёс победу школе своей. Насладившись своим триумфом, отошёл в сторонку, чтоб отряхнуться от снега и листьев. Буквально в двух шагах от меня остановилась корреспондент районной газеты. Расспрашивала у проходивших мимо ребят про виновника торжества, называя мою фамилию. Задев плечом несколько раз, она меня искала в толпе, чтоб сфотографировать. А я, от скромности «умирая», стоял рядом
с ней. Позже, листая газету, клял себя за нерешительность. Ведь на этом самом месте мог быть мой портрет…
31 мая.
Ура! Каникулы! Я уже семиклассник!
5 июня.
Пастушу овец. Наедине с природой один нахожусь. Сидишь в тени, мечтаешь. Вообще я люблю так сидеть один и думать, и мечтать.
1 сентября.
В школу! Я уже семиклассник. В этом году надо учиться лучше, без двоек.
7 сентября.
По литературе получил пятёрку.
20 сентября.
По алгебре исправил двойку, но зато получил двойку по русскому языку. Нынче у меня с учёбой туговато.
22 сентября.
На классном часе присутствовали директор, завуч и ещё много учителей. Обсуждали моё поведение и учёбу.
22 сентября 1967 года.
Ровно целый год не было записей. Я уже восьмиклассник.
21 октября.
Ура! По лотерее выиграл фотоаппарат «Смена-8».
26 октября.
Сегодня уже подморозило, выпал снег. В школу не ходил… Ребята решили идти в лес и сидеть там целый день у костра. И я по легкомыслию своему тоже решил идти. Бродили там целый день. Вообще-то после смерти отца я совсем распустился. Совсем не думаю, что я уже взрослый человек. Стал курить, но об этом узнала мать и наругала. Перестал курить. С этого дня я начинаю укреплять свою силу воли. Пора взяться за ум. Не пропускать без уважительных причин учебные дни. Ведь уже за два учебных месяца пропустил целую неделю, гуляя в лесу.
27 октября.
Сегодня был в учительской за свои вчерашние грехи. Пришлось отчитываться перед учителями…
…Пропуски эти начались ещё с шестого класса. Частенько до школы добирались на пассажирском поезде. Решили как-то разок сэкономить на билетах. При выходе из вагона всех безбилетных задержали, в целях устрашения довезли до райцентра. До обеда мы ходили по магазинам, а потом потопали по шпалам в обратном направлении. Утром классная руководительница посочувствовала нам, обвинив вагоновожатую в чёрствости и бездушии. Это нам очень понравилось, и было на руку. Если в расписании уроков стояла алгебра, у нас, как назло, не оказывалось денег на билет. Сначала это очень злило проводницу, но узнав истинную причину, она очень развеселилась.
- Так… Билеты не берём, значит, сегодня у вас математика. Что ж, едем далее.
Сделав свирепое выражение лица перед нашими одноклассницами, заталкивала нас из тамбура обратно в вагон.
Девочки переживали за нас, а учительница кляла на чём свет стоит хозяйку вагона. А мы довольные и с чистой совестью гуляли, где нам заблагорассудится. Главное утром зайти в класс с обиженным видом на сотрудников железной дороги. Не потерпев таких «издевательств», администрация школы выхлопотала проездные билеты для учеников. Оправившись от такого «шока», изменили тактику действий. Вместо прогулок по улицам, решили учебные дни коротать на лесной поляне. Придумав каждому алиби для завтрашнего объяснения, сворачивали в лес. Место выбирали как можно ближе к железнодорожному полотну.
Поиграв, побегав и обсохнув у костра, выжидали редких прохожих. Придумывали разные «пакости», чтоб до «смерти» их напугать. Заметив женскую фигуру, бросали в костёр зелёные, разлапистые ветки ели. Неспешным шагом идущая спутница при виде взметнувшегося в небо чёрного клуба дыма на миг замирала. И тотчас переходила на спортивную ходьбу, перескакивая через шпалы. Треск костра от искр переключал её ноги на быстрый, быстрый бег. Мужчина при виде клуба дыма останавливался и не спеша поворачивал к предполагаемому очагу пожара. Бравируя, выжидал, привстав на стылые рельсы. Тишина возбуждала и щекотала его нервы. Услышав глухие удары, втягивал голову в плечи, но с места не сходил. Когда задрожали вершинки тонких осинок, «затанцевали» ноги под ним. Утробные голоса и мольба о помощи развеяли последнюю толику его храбрости. Не «теряя лица своего», осторожно спускался с полотна. Нырнув в лесопосадки, давал стрекача под наш торжествующий вой из леса…
…Да, здорово я распустился. Перед людьми я являюсь уже хулиганом, бандитом и предводителем шайки. Всё это связано с летом, о котором я сейчас напишу. Мы: я, Сергей, Борис и Надя Булдаковы и Лёва, мой брат – решили выкопать землянку в лесу. Землянка получилась добротная – в полный человеческий рост.
Из дома принесли железную печку, ложки, вилки, кастрюлю, муку, сковородку. И стали кашеварить. Зажарили картошки, испекли оладьи. И при свете керосиновой лампы торжественно поужинали. Решили переночевать. Затопили печку, стали рассказывать разные истории и незаметно уснули. Но в тайне долго это держать не удалось. Пастух нашёл нашу землянку, утащил провианты, переломал всё внутри. Узнав ребята от него про землянку, попросились к нам. Набралось десять человек. И с этой командой приключилось уже много неприятных историй. Юрик Бехтерев украл сковородку у одной хозяйки. Кто-то обчистил огород у старушки. Вся деревня была взбудоражена существованием «банды». Меня назвали «главарём». Говорили, что мы занимаемся чёрными делами. Дома мне была хорошая взбучка.
2 ноября.
По химии А.А. Сапаров оставил нас с Борисом после уроков и велел тренироваться в написании химических реакций у доски, а сам ушёл на какое-то время. И мы со Стрелковым убежали. Ох, что уж будет за это?
3 ноября.
Анатолий Александрович Сапаров снова оставил нас после уроков по химии. И держал до пяти часов вечера…
16 ноября.
Дневник сейчас уже заполняется намного лучше. Как будет интересно читать его спустя 10, 20 лет, когда я уже буду взрослым человеком. Может, мой дневник останется и моим детям. И будут они знать, что делал их отец, что думал, как жил, мечтал, творил.
28 ноября.
В четвёртом классе я писал свои маленькие стихи. У меня тогда появилась поэтическая страсть. Когда я шёл один, то вдруг мне приходили в голову рифмы, и так появлялось стихотворение. Хотя маленькое и простое, но всё-таки оно было моё.
13 декабря.
Моему дневнику исполняется два года. Ох, и интересно будет это перечитывать уже взрослым человеком. Вторую тетрадь я постараюсь вести ещё интереснее. А этот дневник куда-нибудь в архив на дно комода положу…
Второй дневник ( Январь 1968 – Ноябрь 1968)
(Сохранена орфография и пунктуация)
Из тетради отзывов одноклассниц:
Характер тихий, хороший, но иногда вспыльчивый. Можешь ты, Толя, учиться хорошо, но ленишься. /Ермакова Н.
Парень ты сообразительный и умный. Ты всё можешь и умеешь, но ленишься. /Несмелова Л.
Характер у вас хороший, но есть и отрицательные черты.
/Лямина В.
Толя, ты хочешь очень крепкой любви, но у тебя не получается. Почему? Потому, что ты начинаешь дружить со многими, но не навечно. Не ищи её сам, она сама придёт к тебе. /Боброва М.
7 января 1968 года.
Итак, заполняется первый листок моего нового дневника.
С 4 - го января по 6-ое января я гостил в Ижевске у тёти Даши. Во время пребывания в Ижевске по мне очень скучала сестрёнка Ева. Она стояла у двери и звала меня, потом лежала вся в жару. Мать уже хотела её отвезти в больницу, но тут я приехал. Ева стала другой. Стала смеяться, играть. После смерти отца с ней уже было такое. Видимо, она сейчас меня принимает за отца и не сходит с моих рук…31 декабря выкупил в Бытовом комбинате сшитые для меня брюки-клёшь. Брюки очень даже замечательные.
10 января.
Новый год в 1966-ом я встретил с отцом. 31 декабря он был дежурным. В 11часов вечера мы вышли проверять конный двор и ферму. Ночь была удивительно хорошая. Небо было усеяно множеством звёзд и больших, и маленьких. На севере сверкала полярная звезда. Сверкала луна, отчего ночь была светлой, светлой.
Мы шли на ферму по маленькой тропинке, которая пролегла по лесу. Снег скрипел под ногами, и далеко отдавался его скрип в оцепеневшем лесу. Снежинки сверкали ослепительно под луной. Лес казался таким сказочным и удивительно красивым. У меня и сейчас не хватает слов описать его. Я ещё больше понял и увидел красоту русской зимы. Меня охватило такое чувство, что я готов был взлететь к звёздам и кричать на весь мир: «Люди! С Новым годом!» Отец взглянул на часы и сказал: «Смотри, сынок. Ровно 12 часов. Сейчас по всей планете встречают Новый год. Поднимают бокалы». Мне отчётливо стал слышен в лесу звон бокалов, как будьто встречали Новый год где-то здесь совсем рядом. А мы шагали вместе Старый и Новый год. И почему-то эта новогодняя ночь мне очень запомнилась, врезалась в память…
11 января.
Вечером ложусь в 12 часов, утром встаю 6-30. Я сегодня слышал, что на колхозном собрании решили привезти обратно библиотеку в наш клуб. Ну и обрадовался я, как будьто, это была моя собственная радость. Ура! У нас будет снова своя библиотека! Снова как прежде я часами буду сидеть в библиотеке, склонившись над какой-нибудь интересной книгой. Возможно, я поступлю после 8-го класса на курсы библиотекарей или в какой-нибудь литературный техникум. Чтобы всё время быть вместе с книгами. Отец и мать не раз ворчали, куда я столько читаю эти книги. Они насилу отрывали меня от книги, посылая куда-нибудь работать.
22 января.
…У меня ещё есть радость: в клуб привезли книги. Ура! Как я обрадован. В клубе уже налаживается порядок. Пол вымыт до блеска, печки натоплены. В клубе тепло. Приятно заходить вечером в клуб, зная, что там культурное заведение.
25 января.
Мне уже стыдно, порой, перед дневником, как будто это мой учитель или отец. Учёба – вот сейчас моя заноза в сердце. Я уже распустился до такой степени, что не беру в руки учебники… Я сижу один дома. Все спят. В печурке пылает огонь и в комнате жарко. Эта безмятежная тишь и покой в тёплой комнате, в зимнее время, наводят на какие-то романтические мысли. Появляется желание писать стихи, но чего-то не хватает во мне. И сидишь, воображаешь про неведомые страны и острова. А в доме всё так же тихо. Лишь на столе тикает будильник. Со стены, с портрета, смотрит на меня мой отец. В каком бы месте комнаты я не находился, его глаза следят за мной. А дрова в железной печурке прогорели, и романтичность исчезла. Значит пора спать.
29 января…
Заполняя дневник, желание появилось написать что-нибудь необыкновенное. Желание написать книгу о героях и очевидцах гражданской войны нашей деревни. Всё же дерзну. Неудач не надо бояться. Это будет проверка творческих сил.
15 марта
Вечером приходила смотреть телевизор Нина Данилова. Потом пошёл её провожать. Постепенно разговорились. Стояли, болтая около часа. Мне захотелось её поцеловать, но я побоялся. Решил, что она рассердится. Когда шли уже обратно, всё же набрался смелости и неумело поцеловал её в губы. Сначала она закрывала лицо. Но когда я нашёл её губы и крепко поцеловал, она уже не отталкивала. Первый, настоящий поцелуй! Это были неописуемые чувства!
27 марта 1968 года.
В катастрофе погиб первый космонавт Юрий Гагарин. Эта печальная весть облетела всю страну нашу Советскую и весь мир. И не нашлось, наверное, человека, который не принял бы близко к сердцу эту трагедию.
30 марта 1968 года.
Второе страшное событие в нашей семье. В 18 часов 30 минут ушёл добровольно из жизни мой дядя Решетников Дмитрий. Младший брат мамы. Свёл счёты с жизнью там же, где 9 месяцев назад мой отец… Как это глупо – покончить с собой. Любые тяжкие душевные и физические муки надо вынести и пережить, выйти из положения. Побороть несчастье, обиду. Оставил мой дядя вдовой жену молодую с четырёхмесячной дочкой на руках. Убита горем его мать. Она родила, воспитала сына. Ждала, что тот на старости лет, будет опорой.
…Родные, у гроба сидя, понять не могли, что побудило его на это. Решили сослаться на тяжкий недуг и житейские невзгоды. Но была ещё другая версия самоубийства…
Мой дядя был красавцем. Одевался модно. Всё сидело ладно на нём. Высокий, стройный, обладал хорошим музыкальным слухом, замечательно пел. И не удивительно, что был в центре внимания деревенских девушек. Дружил с чернявой красавицей. Но другая девушка, красивее ещё, отбила молодого мужчину у неё. Обиделась крепко дивчина, а мать её просто в ярости была. Прилюдно пригрозила отомстить жестоко за измену дочери. Он всерьёз её слова не принял, а зря, люди позже сказали. Шли в деревне о ней недобрые слухи как о колдунье…
Поздним зимним вечером, проводив подружку, возвращался Дмитрий домой. В полной тишине, проходя мимо клуба в романтическом настроении, услышал посторонний звук. Прислушавшись, уловил поросячий «хрюк». В следующее мгновение буквально оцепенел, и будьто сотни холодных иголок в сердце вонзились. По ту сторону забора, уставившись на него красными глазами, стояла больших размеров свинья. То был взгляд не животного. Это был взгляд злобного, свирепого человека. Взгляд убийцы. В лунном сиянии её тело отсвечивало фосфорным светом. В полном ступоре зрением боковым заметить успел, как сама по себе бесшумно открылась калитка. Выскочив оттуда, свинья накинулась на него, свалив наземь…
Весь в снегу, без шапки, в порванной одежде сумел дойти до нас. Не успев толком ничего объяснить, упал в глубоком обмороке. Это страшное событие не прошло бесследно для его психики. Не по разу в день дядя терял сознание, метался, звал на помощь. И это, всё вместе взятое, привело его к трагическим последствиям, к роковому шагу. По-разному отнеслись люди в деревне к этому событию. Не все поверили происшедшему. Не поверил и я, сочтя всё за галлюцинацию. Громко, вслух выразила своё сомнение и девушка-комсомолка. Она избежала участи Дмитрия лишь по счастливой случайности. Проходя одна по тому же злополучному месту, увидела за забором ту же самую свинью. Истошный женский крик словно разрезал морозную ночь. Буравя жертву взглядом, свинья рвалась к ней, пытаясь раскрыть неподдающуюся калитку. Этих секунд хватило прийти немного в себя и что есть духу ретироваться от этого страшного места. Тётя Пелагея прилюдно пообещала молитвами и нашёптываниями вылечить Дмитрия от ниспосланной ему порчи колдуньи. Кара не преминула долго ждать. Глубокой ночью целительница проснулась от неясной тревоги. Не открывая глаз, прислушалась к тишине. Она всегда спала при свете и по ночам не выключала лампочку в избе. Вслед за неясным шорохом отчётливо раздался цокот копытца по деревянному полу. Ужас сковал все конечности. В доме бродила огромная свинья, по-хозяйски, вальяжно. Несмотря на свои габариты, она двигалась легко, даже грациозно. После лёгкого паралича сумела Пелагея одеялом укрыть сына. Язык её прилип к нёбу, все молитвы напрочь вылетели из головы. А та, обездвижив хозяйку, съела со стола краюху хлеба. Далее подошла к чугунку с варёной картошкой, откинула пятачком крышку и опустошила его содержимое наполовину. Придавив взглядом лежащих ещё крепче к постели, подошла к порогу и вышла сквозь закрытые на крючок двери. Вымыслом это посчитал так же и вслух приехавший на побывку дядя Гера, старший брат Дмитрия…
И история с комсомолкой повторилась опять, но уже с участием солдата. Возвращаясь со свидания домой, проходил он по тому же маршруту. Свинья ждала паренька уже по эту сторону забора. Оба замерли друг против друга. Не растерявшись, дядька раскрыл перочинный нож. Высказав вслух много нелестных слов в её адрес, танкист пошёл в атаку. Не выдержали нервы у той свиньи от смелого напора солдата. Остановилась. Попятилась и побежала в сторону леса. Дядя Гера поспешил вслед за ней вдогонку. Убегая, она держала одинаковую дистанцию с ним. Ближе двух метров свинья не подпускала к себе и отставать не давала преследователю. Напротив клуба, в ста метрах у болота, стояли вековые ели. Под ними приютилась старая баня. Именно туда и удирала свинья. Добежав, она юркнула в предбанник. Решив не искушать далее судьбу, солдат уже не решился забежать за ней…
Эта история через несколько лет аукнулась и мне, как бы в отместку за неверие. Судьбе, видать, угодно было так. Устроился я работать в своей деревне завклубом и библиотекарем. Времени прошло достаточно, и жуткую эту историю подзабыли все. Каждый день не по разу я входил и выходил через эту злополучную калитку. Клуб закрывал поздно вечером. Уходили домой каждый раз всей гурьбой…
Метель целый день гуляла по деревне, позёмкой заметая дома. Ближе к ночи пришла на смену пурга. Сижу в библиотеке один. За дверями, в зале клуба, тоже ни одной души. Все отсиживались дома в такую погоду. Тишина в здании стала угнетать. А вьюга в окна стучится и завывает в печной трубе. Страх мелким ознобом заползает под рубашку. Шорох мышки под полом громким эхом отдаётся в потолок. Оторвав себя от тёплого бока печки, на негнущихся ногах к окошку подошёл. А там возле бани, у края болотца, холодный ветер лохматит ели вековые. Наигравшись, снегом луну залепил. В кромешной тьме захлопала калитка у клубных ворот. Чтоб отвлечься, со стеллажа книжечку взял наугад. Страницу раскрыв – оторопел. Стихи «Бесы» Пушкина. Читаю:
Мчатся тучи, вьются тучи
Невидимкою луна
Освещает снег летучий,
Мутно небо, ночь мутна.
Мчатся бесы рой за роем
В беспредельной вышине.
Визгом жалобным и воем
Надрывая сердце мне…
И тут же догадка страшная в голову взбрела: это ж бесы на калитке катаются. Может ведьму к себе в компанию пригласили. Взмокла спина от этого «открытия». В мельчайших подробностях память услужливо напомнила позабытую историю со свиньёй-привидением. Первая реакция после шока – схватить ключи, закрыть учреждение, да и восвояси, домой. А вслед за этим тут же устыдился своих мыслей панических. Без пяти минут я солдат-пограничник. Как я буду охранять рубежи, если в мистику всякую верю. Досидев до конца рабочего дня, стал собираться домой. Свет выключал везде нарочито медленно. Замедленным шагом пробирался к выходу в кромешной темноте кинозала. Не торопясь, не спеша закрывал замок на входной двери. Мысли не путались, голова чётко работала. Лишь ноги не слушались меня. Отбивали мелкую барабанную дробь, стараясь быстрее удрать. А по коже прошёл мороз. Чей-то взгляд тяжёлый чувствовала спина. Боясь обернуться, калитку закрыл и по улице пустынной к дому побрёл. Под ветра завывание, кажется, слышал порой чужое дыхание за собой. Нервы не выдержали уже на крыльце. Накинув крючок, вихрем в избу влетел и в изнеможении сел на порог…
9 ноября.
С Кочуровым Анатолием решили идти на охоту с ночёвкой. Отпросившись у матери в 17часов вышли из дому. Прямиком, через луга, вышли к Башмуру в 19 часов. Переночевали у родных Толика. И вот в 7 утра мы уже были в лесу с новыми силами и бодрым настроением. Не прошли и километра, как собака подняла зайца. Я присел и стал внимательно прислушиваться к приближающемуся лаю собаки, держа наготове ружьё. Лай собаки был уже совсем близко, когда справа от меня промелькнуло что-то белое. Пригляделся - заяц. Убежал во весь дух в лес. Так пропустили первого же зайца. Собака выгнала второго зайца, но Кочуров, выстрелив, промазал. Услышав выстрелы, к нам присоединился Лёва Морозов. Собаки подняли ещё трёх зайцев, но мы снова не смогли подстрелить их. И уже в третьем часу у поля вспугнули двух глухарей. Один сразу улетел в лес. Во второго я выстрелил и ранил птицу. Теряя высоту, он падал прямо на Толика. Раздался выстрел, и глухарь камнем упал к его ногам. Кочуров был на седьмом небе, да и я тоже радовался. После этого стали держать курс в Рябово.
11 ноября.
Интересно, как быстро летит время. Дни меняются неделями, недели - месяцами. А те, в свою очередь, отсчитывают годы. Вечером в комоде я наткнулся на первый Дневник. И, тут же, у комода стал внимательно читать его. И так стало интересно смотреть на эти полузабытые строки. Приятно следить за своими прошлыми мыслями, чувствами и поступками. Как меняются они за этот короткий промежуток времени.
18 ноября.
Вот уже настала пора расставаться и с этим моим вторым дневником. Что ж, это неплохо, но как-то грустно. Мне он уже как живой человек, перед которым я отчитываюсь за свои поступки. Сколько чувств и переживаний остаётся на этих страницах. И всё это, в дальнейшем, будет интересно перечитывать. Писал, как мог, не «мудрствуя и не лукавя». Ведь на этих страницах накапливался мой маленький жизненный опыт. Здесь, частично, останется моя 15-летняя жизнь. А время идёт вперёд неуловимо. Иду в ШЕСТНАДЦАТИЛЕТИЕ!
Третий дневник
22 ноября 1968 года.
Итак, начинаю вести третий дневник.
24 ноября.
Воскресный день прошёл без всяких приключений. С утра занесли ульи в подполье на зимовку из сада. Напилили дров на целый месяц. Вообщем, день прошёл не зря. В следующее воскресение будем возить из лесу дрова.
26 декабря.
Месяц полного духовного бездействия. Это ужасно. Внутри пусто и полная неудовлетворённость собой. С чего это всё началось? Галина Михайловна вызвала меня к доске. А я не вышел, сказав, что не понял этой темы по алгебре. И она поставила мне единицу. И после этого от моей силы воли ничего не осталось. А надо же, в конце концов, взяться по-настоящему за себя, пока есть ещё самокритика. Если бы не было этой положительной крупицы во мне, совсем скатился бы в бездну, в болото лени. Мало у меня ответственности, очень мало. «Если мы не чувствуем этой ответственности, значит, жди подлости и в малом, и в большом…», - так сказал учитель литературы В. Роденберг. Надо сделать так, чтоб кто-нибудь повлиял положительно на формирование моей силы воли. Думаю, так будет лучше. И я, кажется, что-то придумал. Дело в том, что не я один такой. Есть ещё Кочуров Анатолий, который, так же как и я, начал по моей идее и планам укреплять свою силу воли. Но тоже не получилось ничего у него. Вышло ещё хуже с успеваемостью. Так вот, метлу из прутьев хуже сломать, чем прутья по отдельности. А нельзя ли нам объединиться в борьбе против общего врага-слабоволия? Конечно можно! Это ещё сильнее укрепит нашу давнюю дружбу и силу воли у обоих. Вообщем, я вижу тут много шансов на успех и победу над собой. А как хорош и великолепен сегодняшний вечер. Стоит только выключить свет в доме, как в окно проникает ровный, светлый свет месяца. Сияет прямо над окном, озаряя таинственный зимний лес. Кажется, этот уснувший лес таит какую-то тайну от человека и лежит, греясь под холодным месяцем. Думает о чём-то печальном и о прошлом. Хочется сделать необыкновенное и необычное. Хочется отключиться от земных дел, позабыть на миг всё, всё. Полететь во Вселенную, в холодное мерцанье звёзд и познать все тайны…
27 декабря.
Получил письмо от Лии Башировой.
Привет из Ижевска!
Здравствуй, Толя! С приветом к тебе я! После долгого молчания я решила тебе написать письмо. Да, я твоё письмо получила давно, но не ответила. Зачем, не знаю даже сама. Ты уже ходишь с другой. Зачем я такая несчастливая? Зачем? Напиши. Может, ты знаешь. Зачем ты на свет родился? Чтоб портить мою жизнь? Зачем ты такой непонятливый? Или, совсем ничего не понимаешь? О тебе уже все говорят и удивляются. Ты чего творишь? Вышли свою фотку. Но только обязательно. Прошу тебя. Живу хорошо. Как ты? Как учишься? Наверное, домой ходишь в такие морозы? И один? Зачем всё так выходит? Будешь писать, или нет? Приеду в Новый год. Жду ответа.
12.02 69. Среда.
Привет из Ижевска! Здравствуй, Толя!
С комсомольским приветом к тебе Лия! Толя, я на последнее письмо не ответила. Отвечаю сейчас. Наверное, ты уже рассердился. Я теперь тебе буду писать. Вот, ездила на каникулы. И какое моё впечатление? Ты хоть одно слово произнёс передо мной? Даже ни словечка. Как это так можно? Или ты чувствуешь вину передо мной? Как будьто воды в рот набрал. Живу хорошо. Учусь тоже хорошо. Вышли своё фото. Только обязательно. Я уже соскучилась. Хотя посмотрю на твоё фото. С ответом не задерживайся. Ходишь ли в клуб?
До свидания. Жду ответа. 10 часов вечера.
13 февраля 1969 года. Четверг.
Когда я ещё учился в шестом классе, это были счастливые времена. Пора какого-то приподнятого чувства. В желании чувствовать себя взрослее, чем ты на самом деле. Тихо и незаметно появился какой-то другой интерес к девчонкам. За несколько месяцев словно поднялись выше на ступеньку жизни. Мы уже знали, что девочки слабее нас и что обижать их нельзя. Знали, что есть на свете дружба между девочкой и мальчиком. Удивительно, как этого мы раньше не знали. И стали осознавать, какая эта сложная жизнь. Раньше не интересовались жизнью взрослых. Круг интересов сводился только в своих личных делах. Разговоры были про войну, кино, фантазии. Но сейчас, вдруг, стали прислушиваться к взрослым и старше нас ребятам. Следить за их поведением. Хотелось что-то сделать с собой, с телом. Показать лучше себя перед девочками. Показать храбрость, умение и весёлость. Мы слышали много прекрасного о дружбе. Наслышались плохого и пошлого. Словно губки впитывали в себя всё это. И я был таким же. Меня уже больше всего интересовали книги о дружбе, о любви. Это слово «дружба» таило в себе что-то таинственное, неизведанное. В клубе у нас было полно ребят и, безусловно, было очень весело. Где же найдёшь такого веселья как не в клубе. Ребята боролись, пихались, гонялись друг за другом. Я старался не отставать от других и не показаться менее весёлым. Вдруг я заметил Лию, сидящую на скамейке. Быстро подбежав, сбросил её немилосердно на пол. Она, разъярившись, с гневом в глазах набросилась на своего обидчика. Видя, что меня не догнать, села к подружке, чтобы снова быть спихнутым со скамейки. И тут, обе, поймав меня, стали безжалостно тузить. Но куда же, интересно, девалась та прежняя воинственность к девочкам, когда я на их удары отвечал тем же. А сейчас этого и в мыслях не было. Увернувшись от их ударов, я ещё с большей пылкостью стал бегать за ними, незлобно их дразня. Говорил разные смешные слова и делал всевозможные гримасы, на которые хватало фантазии. И, наконец, они стали уже улыбаться, гоняясь за мной. И так продолжалось не один день. Лия всё больше стала обращать на меня внимание, и я не был безразличен к ней. И со временем стало больше серьёзных разговоров, нежели беготни и смеха. Хорошее отношение как с равным себе человеком были для нас самой настоящей дружбой.
Но, однажды… Я сидел у речки, что недалеко от деревни, и пастушил овец. Мать пошла домой обедать. А я, воспользовавшись тем, что все овцы в жаркий полдень сгрудились и тяжело дыша, спали, сидел, положив лицо на колени. Сидел, в каком-то оцепенении, глядя на чистое, песчаное дно речки, усыпанное солнечными зайчиками. Вдруг послышался лёгкий шорох, и кто-то сзади закрыл мне руками глаза.
- Кто, это?
- …………..
- Лёва? Ты?
-…………..
- Борис? Гена? Лия? Зоя?
- Ах, как долго гадал. Ты, правда, Толя не заметил, как я подошла к тебе? Я не думала сюда идти нарочно. Просто пришла так, от нечего делать. Ах, скучно как. Особенно вечером. Просто нечего делать тут у вас. А у нас там, в Какможе, так весело. Играем в переговоры, в «ляпки», в лапту. А тут? Ничего нет. А, знаешь, давай мы вместе будем совсем по-другому играть. А? Согласен?
- А как играть?
- Ну, хотя бы так, если, конечно, будешь согласен. Ты будешь меня встречать каждый раз, когда я приеду. Здороваться. Потом ты мне напишешь записку, приглашая меня вечером, куда-нибудь на прогулку. Например, кататься на лодке, или просто походить, где-нибудь. А записку положишь... ну, например, под скамейку, что напротив клуба. Я приду вечером в клуб, достану записку и пойду туда в назначенный тобою час. Ты согласен, Толя?
- Ну конечно. Ещё бы. Это так здорово! Давай будем, Зоя, дружить.
- Давай. Только навсегда, слышишь…
- Да. Но как это ты здорово придумала, Зоя.
- Не-е, что ты, это не я придумала. Это все так делают. Я смотрела, кино и там точно так же было. Но, правда, они потом поссорились. А мы, надеюсь, никогда.
- Да!
И так у нас зародилась дружба. Но, я, деревенский мальчишка, очень стеснялся её. На прогулках я почти ничего не мог говорить. Дружили долго. Ссорились, мирились. А дальше всё пошло плохо. Исчезло чистое чувство. И мы расстались.
13 марта.
На улице была ужасная метель. Небо было сплошь покрыто тяжёлыми облаками, которые чуть не задевали крыши. Снег бил в лицо, слепил глаза. В феврале чувствовались уже признаки весны. Весь месяц был такой тёплый. А в марте… в марте стал февраль хозяином. В школу зашёл, как всегда, с таким тяжёлым чувством от невыученных уроков. Какой первый урок? История. Хорошо. Меня не спросят. Да и знаю материал хорошо. И поэтому нам нашлось времени на уроке пролить на себя чернила. Толик Кочуров замарал пиджак и брюки. А на алгебре приятно думалось под формулы. Мечтал так живо, что не слышал даже голоса Галины Михайловны. Мечтал, как построю летом спортивную площадку, где буду каждое утро тренироваться. Повешу кольца, канат, грушу. Сделаю турник. Ещё чего? Ах, да! Душ, душ! Вот идея приходит в голову вдруг, когда учительница объясняет никому не нужные вычисления математические. Душ! После тренировки обтирание холодной водой! Это же замечательно! Так потом можно стать и моржом, закалённым и сильным. И я покажу…
- Тимеев! Иди, вычисли на доске угол радиана и расскажи правила.
Пришлось, конечно, прерваться от приятных дум и стоять истуканом под недоумённым и рассерженным взглядом Галины Михайловны.
- Ну. Чего Тимеев стоишь? Иди к доске, отвечай… Чего? Опять не готов? Да как же это так снова. Уже получил было четвёрку по алгебре по контрольной, как начал слушать внимательно. Как поймёшь, если снова уставился в потолок, совершенно «улетев» куда-то из класса. Садись! Два!
Так-так. Про что же я думал? Чёрт её подери! Прервала такие приятные мысли о будущем…
Пятница. 4 июля.
Пришёл усталый с работы. Устроился на железную дорогу. Работаю уже неделю. Работа тяжёлая. Приходится порядком ворочать шпалы. Дома уже не хочется ничего делать: ни работать, ни писать.
Четвёртый дневник
11 сентября 1969 года.
Принялся за новый 4-й дневник. Класс был соединён с бывшими 9-а и 9-б. Трудно привыкать друг к другу. С Кочуровым сидим, пока смирно, как кролики, не отвлекаясь.
19 октября.
Вчера домой из школы пришёл поздно. Ужасно соскучился по домашнему уюту. По матери, Евланке и Свете. А что будет, если уеду далеко и надолго. Евланка спала на диване. Пока я ужинал, она проснулась. Я осторожно сел к ней. Она протирала глазки и потягивалась, разгоняя сон.
- Евлана! Проснулась! Как спала? Ну-ну, потягивайся…у-у, какая стала большая. Вот и я пришёл к тебе. Соскучилась? А я соскучился по Евланке.
- Я очень соскучилась. Всё тебя звала. Как приходишь - радуюсь, как уходишь так реву. Ты больше не уйдёшь ведь, Толя? А-то я реветь опять буду. Не уходи, Толя.
- Ну, конечно, больше никуда не уйду, если не будешь плакать, будешь слушаться маму и меня. Ты у нас хорошая и послушная.
- Ага. Я никогда, никогда не плачу. И я уже по-русски научилась разговаривать. А ты уже можешь?
- Я? Не могу ещё. Ничего, ты меня научишь. Давай, пошли. Ужинать будем. Одевайся. Сама можешь уже? Давай, помогу…
- Нет, я сама. Я уже большая. Скоро в школу пойду, вот! Мама! Мама! Толя пришёл с учёбы! Ура!
Ей ещё нет трёх годиков. А такой большой словарный запас. И, главное, очень любознательная девочка. Все мы очень приятно удивлены. Никто из нас, кроме неё, не начал так рано разговаривать. Любит очень смотреть книги.
Пятый дневник
5 ноября 1969 года
Начал писать свой пятый дневник.
14 ноября. Интернат
Одним из первых больших событий является вступление в ВЛКСМ. Почему же до сих пор я не был ещё комсомольцем? Главной и большой ошибкой, но не причиной, является моя мещанская жизнь, мещанские взгляды, при которых не было необходимости вступления в комсомол. Мой взгляд настолько отсталый. Я просто не видел в комсомоле ничего особенного и не торопился вступать туда. Для некоторых, да и лично для меня раньше, вступление в комсомол не есть свой долг, потребность, а есть обязанность, требование школы, военкомата. Вступив, таким образом, не по своему сознанию, они считают выполненным свой долг. Так откуда же и зачем требовать от них выполнения уставов, которые они зубрили до вступления в ВЛКСМ?
Итак, 3 ноября. В семь часов вечера комсомольское собрание, где будут принимать в комсомол. Вступаю в комсомол и я. Последний опрос перед собранием, первое волнение и тревога. Готовила нас Матвеева Светлана Николаевна. Собрание проводили в химкабинете. Там сидели почти все комсомольцы школы. А мы стояли в коридоре и ждали, когда вызовут. Заходящих провожали с завистливыми взглядами, но в то же время бледнели, на миг представляя себя на их месте. Конечно, всё-таки было страшно. Но больше всех волновался и боялся я. Я был самым старшим. Остальные были пионерами. С меня больше будет и спрос. Жёг стыд за позднее решение. Чтоб унять волнение, бесцельно ходил по коридору, механически перелистывая устав. Как вдруг…
- Тимеев! Тимеев! Где он? Его зовут…
Кровь ударила в голову, сердце сжалось щемяще-горько и мне показалось, что оно остановилось на миг. Вошёл, чувствуя на себе взгляды не одной пары глаз. Здесь было душно и жарко отчего-то. Надя Рублёва, секретарь комсомольской организации, прочитала мою анкету. Заявление: «Прошу принять меня в ряды ВЛКСМ, т. к. я хочу быть в его передовых рядах. Быть примером для младших, быть активным строителем коммунизма». Рекомендацию дали Соколова Галя и Таня Пермякова. Слово дали Гале.
- Толю Тимеева я знаю ещё недавно. Мы только нынче учимся с ним вместе. Но, по отзывам товарищей, он очень хороший парень. Не грубит никому, послушный. У него большие способности. Учился б намного лучше, если не ленился. Думаю, что он достоин быть комсомольцем и исправит свои недостатки.
- Я так же мало ещё знаю Толю, - сказала Таня.- Но что я заметила в нём - это его послушность, хорошие способности. По отзывам товарищей, помогает дома матери во всём. В общем, я считаю его достойным комсомольцем.
Вопреки моим ожиданиям, вопросов было задано мало, да и те были лёгкие:
- Что такое ВЛКСМ (расшифровать)? Сколько орденов имеет комсомол? Кем хочешь быть? О чём мечтаешь?
Наконец…
- Кто за то, чтоб принять Тимеева Анатолия в ряды ВЛКСМ? Прошу поднять руки. Кто «против»? Никто. Все «ЗА!» Поздравляем тебя, Толя, с вступлением в комсомол!
- Спасибо!
15 ноября.
- Я слышала, Толя, что тебя очень ругали на родительском собрании в вашей деревне. И мать твоя, говорят, страшно расстроилась. Почему подводишь?
- Нина Ивановна…
- А?
- Я… Я больше не буду учиться. Дайте мне документы…
- Почему? Почему не будешь учиться? Ты выбрось из головы эти мысли, Толя. Ты будешь учиться.
- А чего толку всё равно нету… учиться…
- Я знаю, Толя. Верю твоему положению. У меня тоже так же было. Я тоже страшно не любила математику. Ты уж заставь себя как-нибудь…
Она наклонилась ко мне. Говорила, глядя на меня в упор. В её глазах не было угрозы, укора, удивления. Она смотрела на меня мягко, как будто уже давно знала о моём решении. Нина Ивановна говорила мне как своему товарищу, другу, без учительской интонации, заставляя меня своим взглядом глядеть на неё…
Она учит меня с пятого класса. Как хороший, чуткий педагог-литератор она уже знала меня как свои пять пальцев. Знала все мои положительные и отрицательные черты. Знает одного из злейших моих врагов. Это мой слабый характер, слабая сила воли. Мне интересно вспоминать, как она помогала мне избавиться от них. Она старалась укрепить мою волю не строгой моралью и лекциями. Нет. Ещё в девятом классе она дала подготовить мне образ Рахметова из романа Чернышевского. Ну, образ как образ. Но, прочитав, убедился, что это не так. Вот достойный человек с железной волей, человек, с которого надо брать пример. Не понял я, что дала Нина Ивановна этот образ для того, чтоб взял я с него пример. Не понял я её манёвра…
И, вот, после второй двойки по химии решился сказать Нине Ивановне о своём решении. Она не удивилась, не рассердилась на меня.
- Ты уж заставь себя как-нибудь. Возьмись за себя. Какие у вас сейчас отношения с Галиной Михайловной? Натянутые? Очень? Да, верю. Я знаю, что она всё-таки тяжёлый человек. Вот я ругаю вас почти каждый день. Но ругаю за вашу лень, оплошность. Хочу помочь вам всей душой. Переживаю за вас. А она не так. Она плохо относится к неуспевающим по её предмету. Мстит как-то…. Понимаю тебя Толя, понимаю. Но никак не могу тебе помочь избавиться от этого недостатка.
- Хочу слушать её на алгебре внимательно, но не могу. Отвлекаюсь всё время куда-то. Не могу сосредоточиться. Хочу, но не могу. Не могу взяться за алгебру и всё.
- Понимаю, понимаю, Толя. У меня тоже так бывает, когда садишься проверять ваши тетради. Такая грязь там. И чепуха, и ошибки, что отталкивает от тетрадей. Но я заставляю себя. Верю тебе. Тебе хорошо даются гуманитарные предметы. По биологии пятёрки, по истории. Очень хорошо идёшь по литературе. А по математике…. Так уж устроен человек.
Я тоже, как уже говорила, очень не любила эту математику. Как же всё-таки помочь тебе…. Слушай, вот что. Я поговорю с Галиной Михайловной. Учись только и занимайся по математике, хоть и претит это тебе… Так значит: «Учиться, учиться и учиться». А хороший она человек, Нина Ивановна. Без ругани, без упрёков вселила в меня уверенность. Ну, а дома… Дома как я буду отчитываться перед мамой за свои двойки? У мамы и в мыслях не было, что её сын так учится плохо и, вообще, учиться не хочет. Она втайне радовалась и гордилась мной. С радостью говорила, что женщины в колхозной конторе разговаривали обо мне. Все радовались мне как своему собственному ребёнку. Дескать, наконец, хоть один единственный парень с деревни дошёл до десятого класса. Женщины все гордились мной и хвалили. Не было лучшего для мамы, чем успехи сына, его учёба. Но боль отдавалась в моей душе, оттого что не совсем благополучны дела сына. Что подвёл её гордость и надежду. Домой старался идти как можно медленней. Но всё же неуловимо с каждым шагом приближался. Во двор зашёл тихо, стараясь не шуметь воротами. После некоторого колебания ступил на ступеньки крыльца и неслышными шагами вошёл в избу. Мама, словно ожидала меня, встретила у дверей. Я прошёл мимо неё, глядя себе под ноги…
- Ну, что, много двоек принёс? Бессовестный! Скажи, сколько их получил? За что получил? Что там в интернате делаешь, скажи мне, пожалуйста. Ведь полные условия тебе даны. Живи, пожалуйста, учись. А, нет, не понимаешь. В интернате и постель готова, и обед готов. Пожалуйста, учи уроки. А ты двойки получаешь. Что у тебя в голове? Девки? Гулянки? Сейчас поужинаешь и, наверно, опять пойдёшь в Можгу. Видимо, правильно воспитывал вас отец. Я вам воли дала. А раньше при нём, где у вас были деньги, хорошая обувь, одежда? Видимо, чем сытнее ваша жизнь под родительским крылом, тем ленивее вы становитесь. Не удивительно, что сейчас так часты убийства и хулиганство среди молодёжи. Им уже не о чем беспокоиться, раз родители кормят. Я как училась? Ходила в школу за восемь километров. Мне уж можно простить за плохую учёбу. В понедельник опаздываешь в школу. В субботу торопишься домой. И среди недели приходилось ходить домой, когда изнашивались лапти. Как тут учиться? Хлеба давали по двести грамм. Шли, сосали его как конфетку. Держали во рту от столба до столба, чтоб дольше насладиться вкусом хлеба. Двести грамм. Ты, попробуй, проживи, учись. А работали как. Помню, однажды с подругой после работы на торфодобыче отошли от узкоколейки. Помогая друг другу, взобрались на холм и легли отдохнуть. Просыпаемся уже утром от гудка мотовоза. А мы не сходили домой, не поели, не отдохнули. Там подумали, что мы из дому, уснули, дожидаясь их. Неужели и ты так хочешь работать? Да и вручную уже почти не работают. Везде механика. А какой из тебя механик, шофёр? Пусть Петя Зайцев плохо учился. Но он с детства привязан к технике. А ты? Ты даже велосипед свой не можешь отремонтировать. Топор раз в неделю в руки берёшь и то по моей просьбе…
Она ругала меня, возясь с вёдрами и тарелками на кухне. А я стоял у комода как пригвождённый, не в силах даже шевельнуться. Мама кормила скотину. Заходила, выходила. Снова выходила, заходила и…
- А Вале, бедной, как трудно было учиться. Отец не давал денег и продуктов на интернат. И скиталась она по квартирам. Но выучилась и в школе, и в техникуме. Училась и не позорили меня за неё так, как вчера за тебя. Я не могла работать. Но занимала деньги и одевала вас. Я так радовалась и гордилась тобой перед деревней, а ты…
И она заплакала. Легче было перенести ругань, чем её слёзы. Мама плакала, я довёл её, обманув так жестоко её надежды. Вошла тётя Дуся.
- Толя, ты чего такой невесёлый? Что у вас, Наташа, происходит?
- Да вот, ругали его за плохую учёбу на родительском собрании. Стыдили впервые меня. Так он меня доводит. Вчера, как пришла с собрания, никак не могла уснуть. Всё ревела. Днём еле-еле работала, а устала как за два дня…
- Ай-ай, Толя! Ты что так маму подводишь? Трудно учиться? Моя Зоенька говорит, что трудно. Но она учится. Учись, учись Толя. Вот председатель Иосиф Старков постоянно говорит, что только ты один из деревни учишься в десятом. Я же в сельсовете всё слышу. Учись, родной, учись. «Емельяныч» Старков в сельсовете постоянно хвалит тебя перед сотрудниками. А я очень рада этому…
Тётя Дуся бесконечно долго так поучала меня. Повторяла одно и то же по несколько раз. Она всё говорила, говорила и говорила. Даже мама замолчала перед её потоком слов. Всё так же, всхлипывая, потихоньку плакала.
- Я жила, училась во время войны с надеждой, что после неё жить станет легче. Ещё хочется столько пожить, чтоб увидеть вас счастливыми, хорошими людьми. Хочу увидеть вашу помощь…
Уже к вечеру я объяснил маме, что у меня не такое уж страшное положение, как она думала. Сказал, что обязательно закончу десять классов. Мама успокоилась. И впервые за этот день улыбнулась.
20 ноября.
Учить уроки решили все в школе. Надо, надо браться за учёбу. Открыл биологию. Вдруг в класс вбегает Серёжка Рябов.
- Толька, извещение пришло с Соликамска. Вот, смотри. Нас приняли. Теперь, прощай, школа! Ну, Бехтерева, давай на прощание пообнимаю тебя. Ах, милая ты моя…
- Уйди, дурак. Чего лезешь? Ой, и обрадовался уж Рябчик…
Да, это было действительно извещение от администрации Соликамского ГПТУ-60, где готовили речников-матросов. Нас извещали, что мы приняты в училище.
- Толь, поедем? Согласен?
- Конечно, поеду. Иначе и не писал бы заявление.
Итак, решился ехать. Хотя после субботнего разговора с Ниной Ивановной принял твёрдое решение учиться. Корил себя за легкомыслие, когда писал это заявление. Вот такой я. Куда ветер подует, туда и я. Где найти выход из этого положения? Учебник биологии припрятан в парту. Я гулял по классу, мешая всем. На следующий день нами в обходном листе все подписи были собраны. Осталось забрать документы. Весь класс уже знал о нашем дезертирстве. Каждый по-своему реагировал. Одни удивлялись, другие журили нас…
А завтра мне семнадцать. Чуть не забыл это в суматохе. Ужасно, как быстро летит время. Меняются мысли, взгляды на жизнь. Тогда, в пятнадцать, не было сильнее и умнее меня. Я был уже вполне взрослый и самостоятельный человек. А будущее? Поживём, увидим! Поучусь и стану знаменитым человеком. Семнадцать лет! Какая беспомощность и слепота. Как она трудна и прекрасна, жизнь! Я ещё на её пороге, а сколько уже доставил своей маме беспокойства и страха. А каково будет, когда вступлю в эту жизнь? Как я не подготовлен к ней. Могу утонуть от первого же вала, от первой волны и оказаться на дне. Это вполне могло случиться, если б не… Если б не Нина Ивановна. Она оставила меня в классе после ребят.
- Садись, Толя! Мне надо поговорить с тобой. Я слышала сегодня от учителей, что ты собираешься куда-то ехать, бросая учёбу. Это, так? Ты знаешь, как я удивилась, что ты берёшь документы. Это был как удар грома среди ясного неба. Все учителя удивлены. Даже Ираида Михайловна, которая знает, тебя только с 9-го класса сказала: «А вот Тимеева, я бы не отпустила»! Ну, Рябова можно отпустить, а ты же можешь, Толя. Рябов тяжёлый человек, ему не объяснишь, а тебе можно. Ты душевный, ты понимаешь, Толя, с тобой можно поговорить. Опомнись, Толя, пока не поздно. Подумай. А всё же, куда вы хотели?
- Туда… в Соликамск…
- Ну-ну…давняя мечта Рябова. Но я тебе не советую, Толя. Не советую. Подумай хорошенько. Полгода тебе осталось учиться, а там все пути открыты. Никто задерживать не будет. А что сейчас?
Не завидую я твоей профессии, Толя. Не по тебе это общество. Для тебя оно чуждое. С твоими способностями ты бы мог получше себе выбрать…
И второй раз она вела со мной, как с товарищем и своим учеником, трудный разговор. Разговор о моей жизни, судьбе. Второй раз и окончательно, убедила меня в моей неправоте, в моих ошибках. Убедила доводами, простыми словами, мыслями. Итак, завтра - учиться, учиться и учиться. Учиться с желанием. Окончить десять классов. Значит, завтра в школу! Значит, завтра в семнадцать лет! Ну, всё! 11-30 ночи. Деревня Ольховка.
23 ноября.
Я снова ученик десятого класса. Учусь сейчас неплохо. Вечером после бани начал печатать фотки. Вызывали девчата на улицу и пригласили на День рождения. Идти захотелось. Но мама даже слышать об этом не захотела. Не ругала, просто сказала, что учиться надо, а не по вечеринкам бегать. Она стояла у меня за спиной с Евой и смотрела, как я печатаю. Очень удивилась, как из чистой бумаги проявляется фотокарточка.
6 января.
Итак, шесть дней нового 1970 года. Шесть дней уже живём в этом году. Начинаю шестой дневник.
Шестой дневник
19 февраля.
Наконец-то, на комсомольском собрании вручили комсомольские билеты. Думаю, что с честью буду носить этот билет, не запятнав его.
17 марта.
Вчера ездил в военкомат для прохождения медосмотра. Подал заявление в Курганское высшее военное училище политработников. И в первом же кабинете попал. Повреждено ухо. Военком посочувствовал и сказал, что вылечиться можно. Полный отчаяния и обиды я шёл по улице пос. Увы. Вдруг услышал крик: «Пожар!» Побежал туда быстрее. Трое девушек побежали звонить в пожарную часть. Я перепрыгнул через забор во двор. Горел сарай. Пытался снегом сбить огонь, но бесполезно - занялась уже крыша. Воды нет. С хозяйкой вытащили поросёнка из хлева. Потом побежал в дом вытаскивать вещи. Между тем уже подоспел народ. Человек шесть мужиков бросали из окно вещи. Никак не могли сбросить круглый стол. А в доме уже стало жарко. Занялась крыша. Наконец вдвоём с парнем сумели протолкнуть стол в окно. Потом с ним же вынесли с трудом кухонный стол. А остальные люди бросали вещи и утварь. Выбросав всё возможное, уже вышли из горящего дома. Плачущая хозяйка говорила, что в хлеве осталась коза. К дверям нельзя было пробиться. Найдя топор, выломал окно хлева. Коза была ещё жива, просто немного угорела и обгорела. В сломанное окно с риском для жизни залез мужчина и вытащил козу. Потом прибыли пожарные и сбили огонь. Дом остался цел. Бегая, поливая огонь водой, так измазался, что пришлось долго мыть лицо снегом. Не дай, Бог, ещё видеть такое несчастие где-нибудь. Люди на несколько месяцев остались без крова.
2 апреля.
Третьим и четвёртым уроками были труды в мастерской. Нас Дмитрий Васильевич оставил делать с Кочуровым картотеку в больницу. Остальных погнал на улицу рубить срубы для парников на пришкольный участок. У нас дело не сложное, в мастерской, кроме нас, никого. Работаем, разговаривая потихоньку. И я поделился с Толей со своей одной мечтой.
- Знаешь, Толь, я куда надумал идти после десятого класса. Решил остаться в своей деревне. Я уже всё подробно до мелочей обдумал. Так вот, я поговорю с председателем колхоза и устроюсь работать в клубе. Ты знаешь, что получится, если взяться за это дело с душой. Проявить только максимум усилий, энергичность. Сначала бы взялся за наружность клуба. Объявил бы воскресник посадить деревья вокруг клуба. И внутри клуба навести порядок. Надо только взяться с душой. Суметь, на первых порах, организовать дружный коллектив, художественную самодеятельность. Начать с малышей. Ведь они легче всего поддаются воспитанию, если сумеешь вникнуть в их психику, душу. Отрицательных элементов, которые мешали бы нам, пока нет. Ты, наверное, думаешь, что там мало будешь получать? Конечно, мало, но в деревне с голоду не пропадёшь. Мы бы устраивали воскресники, а на заработанные деньги купили бы магнитофон, баян, гитару. Давай, Толь, останемся у нас в деревне. Знаешь, романтика! Ну, будет сначала трудно, но потом найдёшь работу и свыкнешься. Мы там вдвоём жили бы, не тужили. Прожили бы жизнь как братья. Будем вести плановое хозяйство.
- Да, можно, Толь. Я с тобой на всю жизнь. Знаешь, мне тоже нравится в твоей деревне. Охотились бы и рыбачили. Вообщем, завлёк ты меня. У нас мысли, настроение одинаковое. Остаюсь, Толь!
Мы ещё долго обсуждали подробности нашей совместной жизни. Итак, решено: два друга остаются в деревне.
4 апреля. Час ночи.
Пишу после пожара, под свежими впечатлениями, несмотря на позднее время. Итак, был пожар. Горел дом Бехтеревых. Когда прибежал туда, уже горела крыша. Кое-что уже вытащили из дома. Сама хозяйка с женщинами пыталась вытаскивать ульи с подполья. Я быстро полез туда помогать. Женщины больше мешали друг другу. Я один на руках выносил эти ульи. В подполье начало припекать, что ещё больше усилило панику. Покончив со всеми ульями, я вышел оттуда, вытаскивая на себе хозяйку в полубессознательном состоянии от горя. Затем стал помогать вытаскивать вещи у соседей, чьи дома готовы были вспыхнуть от жары. Дома стояли так близко, что стоило загореться сараю между ними, то загорелся б следующий дом. Надо было спасать этот сарай. Стена уже горела. Толстой палкой ободрал горящие доски. А потом подоспели пожарные, и основной огонь был сбит. Заливал из ведра малые очаги. Далее доверили пожарный шланг. Пока тушил оставшиеся очаги, так вывозился, что фуфайка стала негодной. Лицо и одежда были в саже, грязи. Придя домой, довольно долго возился под умывальником. Руки пахнут горелым, горьким дымом. Становлюсь уже настоящим пожарником. Да, большой ущерб наносит пожар людям. Что чувствуют они, когда огонь уничтожает нажитое добро.
5 апреля.
Только зашёл домой, как пришли Ева со Светой. Пока я слушал щебетание, соскучившейся по мне за неделю Евы, Светлана уже успела убежать. Услышал лишь топот ног на крыльце. Я понимал её состояние. Когда день такой весенний, везде уже проталины, бегут звонкие ручьи, не хочется сидеть дома. Тем более водиться с младшей сестрёнкой. Да и мне захотелось вырваться на улицу. С трудом уложив спать Еву, пошёл на улицу.
8 апреля.
Было закрытое комсомольское собрание по ленинскому зачёту. Большинством голосов получил право просить комиссию о зачётной книжке. Большинством, а не единогласно. Реннер, Пермякова были вообще против выдачи мне зачётки. Всё это как-то оскорбило, задело. На них сердиться вроде нечего, остаётся только надежда на самого себя. Захотелось в этот момент бросить всё к чёртовой матери: и учёбу, и школу, и жизнь... Сделать всё назло. Точно как в детстве, обиженный повышенным голосом матери на свои шалости, представляешь себя покинутым и не нужным никому в мире. Такое же чувство испытал сейчас. Показалось, что весь класс, весь свет против меня. К горлу подкатил какой-то горький комок. Всё потеряно, всё крушится. Из жизни лечу в бездонную пропасть. Лечу без сопротивления, без усилий к спасению, ибо его нигде не вижу. А ведь был когда-то ум, весёлость, начитанность, полёт фантазии. Где это всё? Всё законсервировалось в глубине души. Жаль, что поступки не сочетаются с мыслями, мировоззрением, укладом души. Посмотрев на себя другими глазами, с другой позиции можно спросить: «Тимеев! Где же твоя мужская воля, характер?» Действительно, где же, а, Тимеев?
12 апреля. Воскресенье.
Вчера был всесоюзный субботник. Работали в деревне.
Ответственными за это мероприятие назначили меня и Галю Бехтереву. С утра ездил на велосипеде, собирая ребят. Нас собралось 24 человека. Сделали уборку на территории фермы. Работали дружно и не заметили, как закончили работу. Я попросил ребят поработать дополнительно ещё в клубном дворе. Воодушевлённые, они согласились охотно. Четыре кубометра дров распилили и раскололи. Даже сами удивились. В честь этого я попросил киномеханика показать им бесплатно кино. Это ещё сильнее всех обрадовало, и они совсем забыли о своей усталости.
15 апреля.
С утра было пасмурно, а к вечеру поднялся ветер со снегом и дождём. Но весна уже чувствуется. Снег лежит только в низинах. Часов в восемь вечера небо прояснилось. На западе было багровое пятно от заходящего солнца. В то же время на небе уже тускло сиял месяц. Всё это: и солнце, и месяц, и свежий весенний воздух – честное слово, звали куда-то. Будили непонятные желания. Хотелось сделать что-то небывалое. Сегодня получил от Лии письмо. Необычно для самого себя стал более внимательно перечитывать её письма. Теперь, читая её письма, вижу за строками её лицо, руки, пишущие эти строки, вижу живого человека. Её письма стали меня волновать.
25 апреля.
День сегодняшний был по-субботнему богат событиями. И, думаю, будет грех умолчать о них. Интересная интрига, конфликт между девочками и мальчиками сложился у нас в классе. Началось с пятницы, а, вернее всего, уже давно. Как всегда, после второй перемены, пришла почта, как всегда визжали девочки наши от солдатских писем. Это ещё ничего, но они бегают с этими письмами перед нами, дразня. Вася Воронов позвал нас, всё мужское население класса на улицу, посоветоваться.
- Так, давайте парни что-нибудь придумаем. Что они, девки, издеваются над нами. Вот получат письмо и носятся по классу, показывая фотки солдат. Злость такая, понимаешь, берёт на них.
- Вот-вот, надо что-нибудь придумать. Пусть переписываются, но зачем трепаться перед нами.
- Сейчас тоже получили письма и визжат от радости.
- Эти: Виноградова, Малых, Рублёва, Реннерша – надоели мне так, что противно на них смотреть.
- Бойкот им надо устроить.
- Тогда надо отделиться от них и вообще не разговаривать с ними.
- Вот это правильно. Надо вообще не смотреть на них, не общаться с ними с сегодняшнего дня.
- Со всеми не разговаривать или только с некоторыми?
- Да можно со всеми.
Девочки, чуток, забеспокоились нашим странным поведением, но виду ещё не подали. А мы, договорившись, пришли сегодня утром в класс пораньше и заняли весь первый ряд. Сев за парты, стали ожидать девушек с твёрдым намерением не отдавать их места. Они долго ждать себя не заставили. Прилетела первая ласточка. Таня Малых робко заглянула, думая, что у нас урок.
- Куда прёшь? Не видишь, у нас урок немецкого языка.
Голова её немедленно исчезла за дверями. А их прибывало всё больше. И все недоумённо заглядывали в класс, где шёл урок немецкого языка, без учителя почему-то. Но их тоже выпроваживали. Наконец, когда прозвенел звонок, они зашли. Подошли к своим партам, а мальчики не соизволили даже шевельнуться.
- Ну, садитесь, мальчики, уж на свои места. Звонок прозвенел.
- А мы на своих местах сидим.
- Как это? Мы тут сидим с сентября.
Итак, девочки не согласились сесть на новые места. Продолжали стоять возле нас, пока не зашла Галина Михайловна.
- Здравствуйте! Садитесь… Мальчики, садитесь на свои места.
- …………..
- Мальчики! Что это такое? Решили сорвать урок? Учтите, по математике два экзамена сдаёте. Если так, то занимайтесь самостоятельно…
Вообщем, она стала ругать нас, просить, чтоб мы сели на свои места. Никто из нас ни с места. Мы ещё пытались объяснить ей. Но она уже не слушала. Приняла всё за свой счёт и, заплакав, вышла. Немного погодя в притихший класс зашёл директор школы. Вначале тоже просил сесть нас на свои места. Но видя, что это не помогает, рассердился не на шутку. В приказном порядке заставил сесть на места. Пришлось повиноваться. Но, так или иначе, урок был сорван. Директор попросил зачинщика зайти в учительскую и извиниться перед Галиной Михайловной. Пошёл Воронов, но она не приняла извинения, т. к. была в расстроенном состоянии. Девочки торжествовали, считая себя правыми. Но мы не сдавались, хотя учителя и не поняли нас. Не поняли нас и сами девушки, что было заметно по их недоумённым лицам. Больше всего боялись разговора с Ниной Ивановной. Поймёт ли она наш поступок? И как оценит?
Разговор состоялся после уроков. И, что удивительно, она зашла в класс с улыбкой, когда такие события: ссора с девочками, срыв урока математики. Мы ожидали, что она зайдёт расстроенная и злая. И приготовились к этому. А она улыбалась. Мы все были растеряны, считая и девочек.
- Я слышала, что у вас в классе произошёл бунт. Сорвали урок, расстроили учительницу и директора. Взбунтовались мальчики. В чём причина, ребята? Что случилось? Вообще-то, я уже поняла, но всё же расскажите сами подробнее. Из-за чего это всё вышло? И мы рассказали ей всё. Вначале смущаясь, а потом, видя её доброе отношение, и что понимает нас, стали говорить свободно.
- Ну, мальчики, честное слово, вы на голову выше стали. Хорошо, что вы выдвинули свой протест и показали мужское самолюбие…
27 мая.
Было много приключений и событий. Первое - это последний школьный звонок 23 мая.
Он прозвенел после третьего урока. Было очень и очень грустно. Первое слово от учеников дали Алле Виноградовой. Она хотела поблагодарить свою первую учительницу, но слёзы душили её. Не смогла выступить и Зина Булатова. Мы с Васей Вороновым смогли уж кое-что сказать. После поздравлений прозвенел он, наш последний школьный звонок. И зашли мы в класс последний раз. Вот тут и горький комок подкатил к горлу. Прошли десять лет учёбы в школе. Прошло детство. Горько от того, что это больше никогда не повторится. Нина Ивановна попросила нас стать и помолчать несколько минут. Её глаза были влажными от слёз. Хотелось в эту минуту выразить благодарность самыми нежными словами. Сказать большое спасибо от всей души. Как много она дала нам. Сколько усилий приложила, чтоб выучить нас. Ей, как и нам, очень тяжело расставаться с нами. Спасибо ещё раз вам, Нина Ивановна! Спасибо от всей души! Подумать только, десять лет прошло от первого до последнего. Легко и грустно отчего-то…
2 июля.
Ура! Прощай, детство! Прощай, школьная жизнь! Сегодня получил на руки аттестат зрелости. Отметки не очень уж плохие, чем ожидал. Вот так, прошли школьные экзамены. Позади нелёгкие десять лет учёбы. Позади выпускной вечер, последний поход. Как интересно и необычно, что 1 сентября останешься дома, провожая грустными глазами своих младших брата и сестру. Словно, получив аттестат зрелости, в то же время потерял чего-то дорогое и драгоценное. Но что бы ни было, я вступаю в ЖИЗНЬ! И идти туда надо не с грустью, а с улыбкой. Пусть пройду я по своей жизненной дороге с честью, оставив хорошую память о себе. Итак, паруса подняты…
Книготорговец не дал бы за них
и ломаного гроша. А я не расстался бы
с ними ни за какие миллионы. В них
шестьдесят лет моей жизни, моих исканий… Э. Сетон - Томсон.
Запись сделана 2 июля 1970 года. 23часа. Анатолий Тимеев.
Пролог
Не к тихой заводи пришёл,
Ступив на взрослую тропу,
Я опыт в жизни приобрёл,
Я испытал свою судьбу…
Анатолий Тимеев.
Впереди труд, учёба, служба в пограничных войсках. Тяжело было расставаться с одноклассниками. Но судьба подарила мне много хороших товарищей. Один из самых преданных друзей это Ваня Березин. В классе в одном проучились. Вместе попали в одну воинскую часть. Жизнь разная сложилась у нас. Но дружба наша, только крепла с годами. «И слава Богу», - говорят на это наши жёны. Испытал всего понемногу. Падал, вставал. Ошибался, исправлял. А, впрочем, это уже другая история из 7 дневника…
А жизнь продолжается!