(Книга Георгия Чернявского и Ларисы Дубовой о Павле Милюкове)
С первым из авторов мы учились лет пять подряд в одной и той же школе, в параллельных классах. Со второй - Ларисой Леонидовной Дубовой - я не знаком. Хотя дарственную надпись мне (спасибо!) написали оба автора. Но инициатива, конечно, исходила от первого из них. Потому что мы не только учились в одной школе, но и жили в одном и том же доме. Правда, очень большом, - без малого на 300 квартир. Я – в 1-м подъезде, а он в каком-то …надцатом. И друг к другу, хотя и никогда не были очень близки, относились с приязнью. И потом в течение взрослой жизни иногда встречались с взаимным удовольствием.
Чем заслужил такое его отношение я – право, не знаю. Он же – прежде всего, очевидной приветливостью к окружающим, искренностью, интеллигентностью, которую подделать нельзя.
В детстве я побывал в его квартире, мне помнится, лишь однажды. Он у меня – ни разу. Вот мой старинный – ещё с военного времени, но на год младший - Валерий Куколь -тот у него бывал и мне что-то очень хорошее говорил о Гарике (так звали Чернявского в семье и в школе, так зову и сейчас). Мне же только и было о нём известно, что он – отличник по всем предметам, что отец его (если правильно помню) – юрист. А ещё вмялась в память такая забавная история.
В школе существовала, конечно, комсомольская организация. Те, кому исполнилось 14 лет, вступили в комсомол ещё в 7-м классе, в 1945 году, осенью. Кажется, ещё тогда стал комсомольцем и Гарик – я-то, которому 14 исполнилось ещё весной, в 6-м классе, вступил в эту организацию уже в сентябре – в 7-м, в первый же месяц учебного года.
Вступление в комсомол было тогда делом у нас непростым: новичку надо было пройти несколько ступенек восхождения к этому состоянию, считавшемуся почётным. Сперва на общешкольном комсомольском собрании, потом – на заседании комсомольского бюро школы и, наконец, в Райкоме комсомола надо было ответить на разные вопросы присутствующих: по внутреннему и международному положению, по своей биографии, по программе и уставу комсомола. Подростки, то есть люди, ещё не вышедшие из детского возраста, воспринимали это как азартную игру и старались задать вступающему вопросы позаковыристее.
Мне запомнился вопрос, который задал очередному вступающему добросовестный Гарик. Он сказал:
- Если бы ты во время войны, будучи в партизанском отряде или в подпольной организации, такой, как «Молодая Гвардия» в Краснодоне, попал в плен к фашистам, и тебя принялись бы пытать на следствии – ты смог бы не выболтать военную тайну?
Боже, что тут поднялось в зале! Все собравшиеся мальчики (а школа у нас была мужская, - взвыли от возмущения. Послышались реплики:
- А ты сам? Как бы ты себя повёл? Ты бы смог не выболтать?
Председательствующий успокоил зал и повторил вопрос, адресованный Гарику. Тот встал и сказал спокойно и с достоинством:
- Я бы – смог!
*
Далёкие, милые были!..
Тот образ во мне не угас.
(С. Есенин)
Нас воспитывали восторженными патриотами бессовестной, лютой власти. В глубоких подвалах, в непроницаемых застенках к этому времени были, подчас до смерти, а если нет, то до потери человеческого облика, замучены, запытаны, замордованы многие наши старшие: деды, отцы, братья, сёстры.
«Добре барбарами щмаровть» проедлагал ещё гоголевский Иван Никифорович своего друга Ивана Ивановича. Или – наоборот: Иван Иванович – Ивана Никифоровича? Вот и сбылось: одни «шмаровали» других. Много лет прошло с той поры, пока бывшие советские мальчики, хорошо воспитанные той властью, сбросили с себя морок зомбирования и занялись восстановлением исторической правды. Среди этих бывших мальчиков и девочек – Георгий Иосифович Чернявский и его ученица,друг и соавтор Лариса Леонидовна Дубова – авторы книги «Милюков», вышедшей в знаменитой серии ЖЗЛ (М., «Молодая гвардия», 2015). Как видим, наш Гарик в «Молодой гвардии», действительно, состоит! Или, точнее, издаётся.
Что мы, рядовые советские читатели, до сих пор знали о Павле Николаевиче Милюкове как о политике? Милюков был один из лидеров «кадетов», конституционалистов-демократов – «партии народной свободы» в годы царизма, во времена правления последнего императора – Николая II «Кровавого». Ленин называл кадетов «могильными червями революции». «Для Ленина Милюков был классовый враг», - читаем на одном из современных сайтов.
В духе таких определений была выдержана вся советская историческая литература. Предположить, что Павел Николаевич Милюков, сверх того или независимо от того, был ещё и «замечательный человек», никто бы не решился.
На это решились в наши дни, когда стало несколько яснее, кто же на самом деле был кровавее других, кто – червь, кто – раб. Книга состоит из трёх частей: «Историк. Политик. Эмигрант». А из названия серии вытекает еще: человек – замечательный!
Вот это и удалось показать авторам, не скрывая человеческих слабостей своего героя, но и не уничижая его бранными «ленинскими» словечками.
Признаюсь, я, как многие, больше привык к литературе художественной. Историческая кажется мне скучноватой и пресной. Правда, с увлечением читал книги о нашествии Наполеона на Россию, написанные Е.В. Тарле, А.З. Манфредом, искренне восхищался (в том числе и в печати) харьковскими учителями: Г.М.Донским и его соавтором Е.В.Агибаловой, сумевшими в советские годы создать увлекательный школьный учебник истории… Но язык и стиль исторических сочинений меня, как правило, не увлекают: все эти бесконечно повторяющиеся «позволим себе отметить…», «Исходя из сказанного» и другие канцеляризмы и троизмы утомляют. Так поначалу показалось мне по мере чтения первых – да и «вторых», и «третьих» - страниц первой части, рассказывающей о детстве, юности, студенческих годах Павла Милюкова и о начале его научной работы. Первым перебоем в настроении устойчивой скуки стал эпизод (на 139-й странице из общего более 500-страничного объёма книги), описывающий неожиданную доставку Милюкова – молодого учёного, посаженного в тюрьму за составление (вместе с Пешехоновым) проекта российской конституции. После того как он отсидел треть 6-месячного, кажется, срока, вдруг его заставили одеться и повезли в здание министерства внутренних дел, где узника принял и стал учтиво поить чаем сам министр Плеве!
Столь неожиданный поворот судьбы героя заставил меня встрепенуться. Ещё интереснее показался вопрос, заданный министром узнику: как бы тот отнёсся к назначению его… министром народного просвещения? «Мгновенно распознав провокацию», Милюков поблагодарил за честь и отказался. «Почему?» - последовал вопрос. Ответ был такой: «Потому что на этом месте ничего нельзя сделать. Вот если бы вы, ваше превосходительство, предложили мне занять ваше место, я бы ещё подумал».
Секрет занимательности сюжета прост: неожиданность в его развитии! Дерзость в поведении героя!
С этого момента я стал внимательнее следить за поворотами в судьбе заглавного персонажа книги и болеть за него…
В том, что мы раньше знали о Милюкове, было нечто жалкое и даже комическое. Авторы верно подметили, что как Ильф и Петроа в «12-ти стульях», так и один из экранизаторов романа – режиссёр М.А.Захаров придали одному из участников сюжета – экс-предводителю дворянства Ипполиту Матвеевичу Воробьянинову – «Кисе» - сходство именно с Милюковым. Авторы заставили Кису просить милостыню возле знаменитого «Провала» в Пятигорске от имени бывшего депутата Государственной думы. Один этот факт бросал губительный отсвет на фигуру знаменитого думского деятеля – П. Милюкова. Книга о нём заставила отделаться от привычного и жалкого образа. Оказывается, Павел Николаевич был учёным мирового значения, волевым и величественно сложным деятелем в науке и политике.
Зная оставшееся позади (но и продолжающееся) хождение нашей родины – России – по мукам, сравнивая её трагическую и никак не могущую устаканиться историю с историями других, более спокойных и счастливых соседних стран, современный читатель не может не задуматься над тем, что было бы, как могла сложиться её судьба, не доверься тогда массы наших отцов и дедов-прадедов авантюристичному, обернувшемуся убийственной и кровавой утопией курсу большевиков на мировую коммунистическую революцию. Ведь возглавляемые Милюковым «кадеты» как раз и отрицали (и он – раньше, сильнее и упорнее всех) большевистскую политическую программу.
Впрочем, авторы показывают, как менялись с течением времени взгляды самого Милюкова и как он от решительного отрицания их, большевиков, политики, методов, лозунгов переходил постепенно к оправданию тех средств, благодаря которым, как ему казалось, Россия, горячо им любимая, победила в тяжелейшей войне с нацизмом и фашизмом. Вместе с тем, в книге рассказано, что Милюков был среди первых, кто обнаружил родственность, казалось бы, противостоявших друг другу чрезвычайных и насквозь антидемократических режимов: нацизма и большевизма, - родственность автократическую, тоталитаристскую.
Мне было интересно читать о Милюкове – человеке: знатоке отечественной и мировой культуры, полиглоте, владевшем тринадцатью языками, знатоке и любителе музыки, враге ксенофобии и, в частности, юдофобии…
В результате я очень доволен, что прочёл эту книгу с начала и до конца. В заключение отмечу ещё один момент. Случайно в Интернете мне попалась заметка Г. Чернявского о том, когда и зачем Сталин сфальсифицировал дату своего рождения: мы все привыкли считать, будто его день рождения – 21 декабря 1879 года (моя бабушка Сара почему-то гордилась тем, что родилась на год старше). Оказалось (и, как сообщает Чернявский, честь открытия этого факта принадлежит известному писателю-беллетристу (впрочем, по образованию он – историк) – Эдварду Радзинскому: он обнаружил в трёх архивных документах дату истинную – 6 декабря 1878 года. Но зачем и кому понадобилось фальсифицировать дату рождения «Вождя»? – На этот вопрос Радзинский в своей очень интересной книге «Сталин» внятного ответа не дал.
Чернявский же не только нашёл ещё один документ, бесспорно подтверждающий подлинность истинной даты, но и объяснил, в чём было дело:
Сам Вождь долго не придавал значения дню и году, когда появился на свет, и потому не слишком следил за тем, что его личный секретарь в 20-е годы, И.И.Товстуха, как-то раз, перепутав, опубликовал ту неверную дату – 21 декабря 1879 г. И, таким образом, истинная юбилейная дата, 6 декабря 1928 года, «проскочила» без празднества, не отмеченной. Но вскоре, в своей тайной борьбе за власть, генеральный секретарь произвёл желательные ему кадровые изменения в руководстве партией и страной и начал «великий перелом» в политике, развернув осенью 1929 года массовую коллективизацию, а одновременно проводя «железной рукой» курс на индустриализацию страны. Вот тут и понадобился ему «личный юбилей» как способ показать всему миру, кто возглавляет все эти перемены в жизни страны. А юбилей-то всамделишный убежал не отмеченный! Ну, и что за беда? Недолго и вернуть… Тогда и были вытащены бумаги Товстухи, и новая «юбилейная» дата пришлась на удобный для его, Сталина, возвышения момент. Тогда и развернулась подготовка к «юбилею»…
По-моему, пример поучителен: историк показал беллетристу пример: как важно объяснить причины поведения властолюбивых, но бессовестных лидеров.