Глава 27
Кассир со съеденной помадой и добрые мужики с наколками
-Так, - мысленно приказала Майя сама себе, - тебе надо быстренько умотать из этого города. И сделать это надо так, чтобы запутать все следы. Включай все свои таланты и ври всем налево и направо. По твоему следу идут бандиты. Отбей им нюхалку, пусть сбиваются со следа.
У кассира в кассе было недовольное лицо. Почему-то у многих женщин, чья работа предусматривает общение с людьми, недовольные лица. Кассир была молода, но в силу наличия на лице гримаски недовольства, выглядела как особа предпенсионного возраста. Или даже пенсионного.
-Здравствуйте, - вежливо сказала Майя.- Мне, пожалуйста, один билет, до… до…
-Рожайте, девушка, быстрей, - лениво поторопила Майю недовольная кассир.
-До Вологды. Один билет. - Майя благополучно «родила».
Кассир пожевала свои губы, с которых уже давно, не заметив этого, съела всю помаду и злорадно произнесла:
-Билетов нет.
-Как нет, - удивилась и испугалась Майя, - поезд ещё не подали к перрону. – Не может быть, чтобы ни одного места не было. И день будничный. Поищите. Пожалуйста.
-Свободных мест в плацкартных и купированных вагонах нет, а общих вагонов в этом поезде нет, - изрекла кассир и уставилась на Майю, намереваясь порадоваться высокой степени её расстройства.
Майя похлопала ресницами и спросила:
-А какие ещё вагоны бывают?
-Ещё бывают СВ, - злорадно произнесла кассир.
-А в этом поезде есть вагон СВ, - опять полюбопытствовала Майя.
-Есть, - радостно ответила кассир. И с пакостным выражением на лице, произнесла: - И места в этом вагоне есть. Но Вы их не сможете купить.
-Почему, - удивилась Майя.
-Потому что они дорогие, - радостно произнесла кассир.
-А сколько стоит один билет, - не унималась любопытная Майя.
Кассир озвучила цену одного билета. И выражения недовольства на её лице как не бывало. Она торжествовала. Она парила в своём превосходстве.
Майя завела глаза под лоб, пошевелила губами, вернула глаза на место и неожиданно спросила кассира:
-Это в евро или в долларах?
С лица кассира испарилось выражение недовольства.
-В рублях, - растерянно произнесла она.
-Дайте мне один билет в СВ, - сказала Майя и подала свой паспорт с вложенными в него красными купюрами.
Кассир расстроилась. Это было видно по её лицу. Оказывается, на свете существовали молодые девушки в очках, дешёвых курточках-ветровках, которые могли позволить себе ездить в вагоне СВ.
-Извините, - спросила вежливо Майя. – А сколько всего мест в купе в вагоне СВ?
-Два, - сразу ответила кассир.
-Тогда, если можно, продайте мне билеты на оба места в одном купе. Понимаете, я очень сильно храплю и часто пукаю. У меня всегда возникают проблемы с попутчиками. В прошлый раз, когда я ездила к дяде Африкану Германовичу в Новосибирск, со мной в купе ехали трое мужчин. Они ушли из купе сразу, как только я уснула, это я обнаружила, когда ночью вставала в туалет. А вернулись они, Вы не поверите, перед самым Новосибирском, через двое суток. У всех у них был такой измождённый и помятый вид, будто они всё это время ехали в тамбуре.
Майя правильно продумала стратегию и тактику своих действий. Когда её бросятся искать, а это уже должно произойти, излишняя, пусть и слегка шокирующая и эпатирующая информация о ней, должна была сбить идущих по её следу с этого самого следа. По-другому – отбить им нюхалку.
Отходя от кассы с паспортом и двумя билетами, Майя просто чувствовала спиной взгляд кассира, вышедшей из своей конурки в билетном блоке и стоявшей с разинутым ртом около кассы.
Взяв у неё два билета и паспорт, проводник, женщина в возрасте от 40 до 50, с милым и добрым лицом, долго рассматривала их, потом рассматривала Майю, а затем спросила:
-А где второй пассажир? На кого второй билет?
-Я еду одна, - сказала Майя. Вспомнила зловредную кассиршу, которая сидит на своём месте и портит гражданам настроение, а также вспомнила стратегию и тактику своих действий.
-Понимаете, мне надо было срочно ехать в Вологду. Я еду на студенческую олимпиаду. Всем студентам, которые должны были ехать, взяли билеты заранее, и они едут в плацкартном вагоне. А меня включили в команду только утром, и о билете не позаботились. Пришлось мне покупать самой. Без меня команда может проиграть. А билетов не было, мне так в кассе сказали. И эта дама в кассе, рыжая, с такой страшной красной заколкой в волосах, она сказала, что места есть только в СВ вагоне, и она продаст мне два билета и только два билета. А если я не хочу ехать, это мои проблемы. А мне очень нужно было ехать. И мне пришлось взять два билета, чтобы уехать. Получается, я отдала за билеты все свои деньги, и теперь мне нечего будет кушать в Вологде все три дня.
Проводник вздохнула, пробормотала себе под нос: «Вот сволочь!», а Майе сказала:
-Проходите девушка.
Купе было шикарным. Два места, красивое фирменное бельё, шторы, на столе, посуда, печенье, вафли, а на стене висел телевизор. Одно из купе в вагоне было оборудовано душевой кабинкой.
Когда поезд тронулся, Майя подошла к проводнице, глянула на её бейджик и просительно сказала:
-Марина Викторовна, скажите, пожалуйста. Не могу ли я привести к себе в купе наших ребят? Их мало, всего десять человек. Мы будем сидеть тихо. На гитаре поиграем тихонько. Они много не будут пить, потому что быстро пьянеют. А если Сидоров напьётся, так он тихий. И будет спать, если его только не затошнит. А то его в поезде сильно укачивает, и он блюёт всегда.
Увидев испуганный взгляд проводницы, она вздохнула и сказала:
-Мне тоже говорили, что так нельзя. Мне даже в таком шикарном вагоне не хочется ехать, я как белая ворона, я хочу сидеть с ними, - она не договорила свою жалобную импровизацию.
-Ну, это просто можно решить, - проводница явно поняла, что появилась возможность избавиться от пассажирки, способной принести массу проблем своим знакомством с шумной компанией студентов.
– Сходите в плацкартный вагон, найдите одного или двух человек, которые согласятся поменяться с Вами местами. Я думаю, таких будет целый вагон. А с начальником поезда я потом договорюсь.
И здесь у Майи всё получилось. Она прошла один за другим три плацкартных вагона, пока не выбрала нужный. Через пятнадцать минут она привела в СВ вагон молодую женщину с двумя детьми. Одного ребёнка, грудничка, женщина несла на руках. Второго ребёнка, девочку лет пяти, вела Майя, на спине которой громоздился огромный рюкзак с вещами молодой мамочки и детей.
-Вот, - сказала Майя, - их билеты, а мне отдайте мой, хотя бы один, я ухожу в четырнадцатый вагон. Смотри, Сонечка, мультики. Сейчас вам тётенька проводник чаю принесёт.
Забрав сумку, Майя ушла.
-Мама, эта девочка волшебница, - спросила Соня, когда они не только попили чаю, но и съели положенный для двух персон бесплатный, но вкусный обед.
-Не знаю, Сонечка. Если она нормальная, то, значит, волшебница, - задумчиво сказала молодая мама, вспомнив, почему-то жуткие синяки на шее Майи.
В четырнадцатом вагоне Майя прошла до последнего отсека и остановилась. Десять колоритных плотных мужиков, непонятно, каким образом уместившиеся на двух нижних полках, азартно играли в лото. При этом они попивали пиво, упаковки которого стояли под столом. Странно, но водку, в отличии от ехавших в других купе граждан, они не пили. И не матерились. Во всяком случае, Майе так показалось.
Майя остановилась напротив них и сделала жалобное лицо.
-Что тебе, девочка, - спросил один из мужиков, мельком заметив непонятно как оказавшийся в проходе жалобно моргающий глазами живой монумент пионерки в ветровке, очках и с сумкой. - Пиво будешь?
-Пиво не буду. Мне только 16 лет, я ещё несовершеннолетняя. Я хотела попросить вас помочь.
-Понятно, - не отрываясь от игры, произнёс мужик. – Помочь можно. Тебе сумку куда закинуть?
-Я не про сумку, - сказала Майя печально. – Я хотела попросить заступиться за меня. А вы смелые, Вам не страшно будет?
Мужики перестали играть, переглянулись, замолчали и уставились на одного, видимо, старшего. Судя по количеству и виду татуировок на пальцах и на теле, изготовленных явно не с декоративной целью, а с «пояснительной», этот мужик и был главным.
-Садись, - сказал мужик. – Рассказывай.
Вопреки всем законам размещения физических тел в пространстве, пять сидевших на лавочке мужиков подвинулись, освободив Майе местечко на краю лавочки.
-Понимаете, - вздохнула Майя, - я еду к бабушке, она сильно болеет после отравления. Моей бабушке 70 лет. А дедушке 75 лет. Они ещё совсем не старые, у них огромное хозяйство, пасека, две машины, грузовая и легковая, трактор и лошадь. В прошлом году они отметили 50 лет супружеской жизни, золотую свадьбу.
А два месяца тому назад дедушка ушел от бабушки к молодой женщине. Ей 25 лет, и она хочет, чтобы дедушка на ней женился. Но сначала они хотели отравить бабушку, чтобы дедушка получил после её смерти наследство, и один стал хозяином всего имущества. Но у них ничего не получилось, бабушка выжила, хотя и слегла. И бабушка отписала мне в наследство всю свою долю. А они об этом узнали, и теперь охотятся за мной.
Мне только что позвонила бабушка и попросила быть осторожной, потому что они узнали, в каком поезде я еду, и я до Вологды не доеду, они меня просто выбросят на ходу из поезда. А, если у них это не получится, они меня встретят в Вологде. Поэтому я и подошла к вам. У вас такие добрые лица, и вы такие сильные и, наверное, смелые. В поезде едет брат этой подруги деда и его друг. И я их очень боюсь.
Изложив готовый сюжет для мелодрамы, Майя чуть не зарыдала от такой складно рассказанной истории, но вовремя спохватилась, вздохнула и приготовилась слушать.
Мужики стали оживлённо обсуждать, что делать с потенциальными обидчиками «девочки». Предложения были разные, но цель была одна.
Просто сбросить с поезда или «с размахом», на мосту, «чтобы наверняка».
От… отлупить и сбросить с поезда, под встречный состав.
Удавить и подкинуть в другой вагон.
Послушав спорящих, Майя испугалась. Мысли мужиков формировались в неверном направлении. Хотя, теоретически, в другой, реальной, ситуации, все их предложения были бы оправданы, как социально справедливые.
-Подождите, подождите! – зашептала Майя грустным шёпотом. – Я не хочу, чтобы вы подставлялись. К полиции в поезде мне нельзя обращаться, у них один родственник работает в транспортной полиции. но в Костеньково живёт моя бывшая одноклассница, у которой дедушка генерал работает в полиции. Я выйду в Костеньково, пойду к ней, и её дедушка нам поможет. Но, чтобы эти гады не знали, что я вышла в Костеньково, помогите мне. Когда поезд остановится в Костеньково, вы откроете мне дверь в нерабочем тамбуре, высадите меня не на перрон, а с другой стороны, на пути, а, когда поезд тронется, я уйду. Они и не догадаются, что я вышла в Костеньково. Они же будут смотреть на другую сторону, где перрон.
Мужики опять стали обсуждать сказанное Майей.
-Правильно решила, девочка. И мы не подставимся, и тебе лучше к генералу идти. Генерал он и в Африке генерал, - констатировал главный мужик. – Залезай пока на полочку, покемарь, а мы тебя перед Костеньково разбудим. А что это у тебя с шеей?
Майя покрутила голово, опять вздохнула и ответила грустно:
-Это они меня утром в Питере поймали, чуть не задушили. Я от них убежала.
Добрые мужики, у которых ходки в места не столь отдалённые были, в основном, за имущественные преступления, и то, по «не серьёзному», с их точки зрения, закинули Майю и её сумку на верхнюю полку, накидали сверху свои куртки, и Майя стала невидимой.
Продолжение http://proza.ru/2016/02/24/1180