Магия Лермонтовских Тархан и торжественного марша

Владимир Кривошеев
Из цикла "Армейские черновики"
 
Прошло полвека, как я отслужил в Советской Армии – в Российской Армии – в Русской Армии... Да, дух был русский. В хорошем смысле – в неистребимом… Хотя и в дурном тоже, и тоже, вероятно, неистребимом. Всяко было. И доблесть, и честь, и геройство, и малодушие, и мелкое предательство, и выправка, и расхлябанность, и муштра, и мордобой, и дуэли, и брань, и стон, и песня… Но вот что интересно. Полстолетия минуло… Чего только со мной не случилось за это время. И мир повидал, и через Океан перешёл, и звёздные часы изведал… А армейские два года - особняком. Отдельная яркая история. Жизнь в жизни. Вставной роман или повесть. Со своим началом и концом. Причём конец в этой истории при прочтении онлайн с нетерпением ожидается с самого начала. Скорее бы!... А как только повесть прочитана - и из полку на полку, так любимой книжицей делается на всю жизнь. Правда, не для всех, вероятно, она любимая. Однако, скорее всего, для большинства. И уж точно для всех отслуживших - одна из самых поучительных, колоритных и незабываемых. Говорят, наша жизнь – дорога. Не знаю… Жизнь не только дорога. А вот армия – определённо дорога, от начала до конца, сплошь дорога, если не в штабе или не в канцелярии просидел весь срок. Дорога в строю. Громыхающая, Погромыхивающая, Грохочущая, Чеканящая, Бегущая, Плетущаяся, Ползущая, Шаркающая, Пружинящая, Топочущая и Бряцающая – всякая. Когда оглядываешься на армейские времена, вспоминаешь себя обязательно в строю или во главе его - по дороге на стрельбище, на работы, в столовую, в казарму, из казармы, на тактику, в баню, на полигон, на плац… - и на плацу в чеканном слитном марше. Чёрт его знает почему, но это сплочённое торжественное движение всех, как одного, переживается, словно полный достоинства размеренный упругий разбег и мощный плавный взлёт ввысь.Смешанное ощущение Порыва, Парения и Прорыва! Парадный строй – вот чем сильна наша армия. Да, да! Меняются вооружения, новая мощная и хитроумная техника появляется, новые рода войск создаются. Уже и пешим манером воинство всё меньше передвигается. Но парадный строй, не походный, не боевой, а именно парадный – основа непобедимости нашей армии! Скажу вам, не маршировавшим, и меня поддержат все маршировавшие, что тот, кто хоть однажды прошёл русским парадным, или торжественным - по уставу,- маршем плечом к плечу со товарищи в монолитном печатном строю, пусть даже только по полковому плацу, - тот получил такую энергетику достоинства, доблести и воли к победе, что по гроб жизни хватит. Предки наши наработали это единящее, воодушевляющее, вселяющее кураж движение – и, впитав его в существо своё, побеждали в, казалось бы, безысходных положениях и обеспечили победоносность российской армии на века, передав последующим поколениям секрет и силу этого магического, глубоко артистичного оружия. Оно срабатывает пружиной в самые сложные, трудные и ответственные мгновения, минуты и часы. Хотите верьте, хотите – нет, но и теперь, на гражданке, по прошествии многих лет, это оружие помогает мне как средство от хандры  и нерешительности. Оказываясь на самом краю усталости или уныния, я, и в шутку и всерьёз, даю себе команду как полку: Парад - СМИРНО! К торжественному маршу, поротно, на одного линейного дистанции, первая рота прямо, остальные напра-ВО, равнение направо, шагом - МАРШ! И всё! Встрепенулся! Зашагал! Силы прибывают, уныние уходит, жизнь возобновляется, задор вспыхивает. Вперёд! Прорвёмся! Сколько раз эта команда спасала меня от поражений и от крайних глупостей, помогала выстоять и победить. И я желаю всему русскому воинству, нынешнему и грядущему, чтить строй, особенно парадный. Сим победиши!
Может быть, кому-то я покажусь просолдафонским, но армия засела во мне накрепко, навсегда. Потому что она научила меня разбираться в людях, терпеть невзгоды и обиды; не бросать товарища в беде, держать слово, держаться с достоинством, давать отпор по мере надобности, быть аккуратным, разумно руководить людьми и уверенно ходить твёрдым шагом, с прямой спиной и высоко поднятой головой! И, замечательное дело, в армии я научился чутко улавливать дыхание природы и движения чувств, отчётливо видеть красоту мира и людей, ясно слышать мелодии жизни - стал поэтом. Ещё бы! Служил я недалеко от Тархан, где витает дух Лермонтова, и, что не менее интересно и символично, моя часть располагалась по соседству с железнодорожной станцией Белинская. Получается, великий поэт и выдающийся литературный критик косвенно пестовали моё творческое начало и своим незримым присутствием подстёгивали  вдохновение и стремление к совершенствованию слога. В результате в армии мне посчастливилось написать немало симпатичных для начинающего сочинителя строф, некоторые из которых стали ростками будущих более совершенных произведений.  Большинство тех первых стихов складывались под гитару как песенки и имели успех у сослуживцев, а затем и у сокурсников, отслуживших в армии. Спустя многие годы именно они, мои первые слушатели, напомнили мне о тех сочинениях, сообщив, что до сих пор поют мои песни. После такого комплимента я разыскал на антресолях и в комодах старые тетрадки и выудил из их исторических глубин несколько интересных юношеских творений армейского периода. С удовольствием перечитал свои вирши, нашёл опыты вполне удачными, поработал над ними – подредактировал, дополнил, исполнил в сопровождении гитары – и остался в общем доволен. Получился целый цикл, который я назвал «Армейские черновики». Сегодня я выношу на ваш суд одно из этих песенных стихотворений – «Последний приказ». В основном оно написано в марте-апреле 1972 года, в Куйбышеве (ныне Самара), за полтора месяца до дембеля, на весеннем крыльце казармы в отдельном полку связи, над Волгой:

ПОСЛЕДНИЙ ПРИКАЗ (из цикла «Армейские черновики»)

Отходная солдатская песенка


Всё пройдёт, сном завесится -
Мы к закату лицом,
Минет  ночь – утром вестница
Над весенним крыльцом,

Как капельным топазом,
Строк петиты прольёт –
И последним приказом
Переменит расчёт*.

Мы прочли строгих буден
Незатейливый стих!..
Но вовек не забудем
Его истин простых.

И гремящей дороги
В нас пребудет набат,
Пусть другие тревоги
Трубачи протрубят…
 

Всё пройдёт, всё закончится –
Не венком, так венцом.
Улыбнётся заочница
Заревым письмецом,

И сопранным вокалом
Позовёт новизна
От вокзалов к валгаллам* –
К райским девам из сна.

Так прощайте ж казармы,
Койки в два этажа.
Вышли все из гусар мы -
Ждут нас  дни в кутежах!..

А другие куплеты
И не взятый редут
Пусть осилят поэты,
Что за нами придут…


Всё придёт, всё получится!
Мы к рассвету лицом.
В плен захватит попутчица
Рук лебяжьих кольцом,

И в груди, как в бокале,
Тенькнет звёздочки блик -
Мы не званий алкали,
Нас манил вечный клик –

Нам звездой на погоне
Тонкой кисти лучи -
За отвагу в погоне
Высший чин получи:

Будь счастливым и присно,
И во веки веков.
Пусть Фортуна капризна,
С нас довольно подков!

1972 г. (п.р.-2016)


* Имеется в виду публикация в центральной прессе приказа министра обороны об увольнении в запас срочнослужащих. Такие приказы издаются и публикуются два раза в год: для весеннего призыва в конце марта, для осеннего - в конце октября. Долгожданная, магическая и памятная веха в армейской службе.
*Валгалла - в скандинавской мифологии небесный чертог - рай для доблестных воинов, предающихся там сражениям, пирам и любви с прекрасными девами.


На фото (слева - направо): Младший сержант Кривошеев, старший лейтенант Шахнович. Осень 1971 года. Тарханы. Усадьба бабушки М.Лермонтова Елизаветы Арсеньевой, урождённой Столыпиной. Дом, в котором рос и рядом с которым в часовне-усыпальнице  покоится поэт.