Начало здесь:
http://www.proza.ru/2016/02/21/1041
В 1991 г. в нашей семье случилась страшная беда. Пропал старший сын Анатолий.
1.
Он родился в октябре 1973 года, очень слабым, болезненным ребенком. Целый год, он изводил родителей неуемным криком. День и ночь, отец и мать не спускали его с рук. Восемь месяцев, за это время, они провели с ним в больнице.
У отца была родная тетка, потерявшая сына Анатолия, убитого в двадцатилетнем возрасте пьяным извергом Парамоновым. Она очень настоятельно просила в память о погибшем, назвать племянника Анатолием. Родители согласились, хотя старые люди говорили, что нельзя называть детей именами убиенных.
Шли годы, мальчик оставался очень худеньким, и хилым. Родители старались, как могли развивать его интеллектуально. В 80 годы, детей часто возили на всевозможные экскурсии, по СССР, и мать с отцом, не взирая на то, что особого достатка в семье не было, не жалели денег для сына, отправляя его во все уголки нашей огромной тогда страны.
В конце 80х. годов, когда уже во всю «полыхала» «Перестройка», а страну завалили Голливудскими блокбастерами, и в особом почете стали Шварценеггер, Сталоне, Брюс Ли и другие кумиры тогдашней молодежи, отец заметив заинтересованность Анатолия вымышленными героями, решил этим воспользоваться для укрепления здоровья сына.
В то время везде появились так называемые «качалки», и молодежь повально бросилась заниматься бодибилдингом. В один из таких тренировочных залов, отец как – то привел Толика.
Вместе с ним начал тренировки. Сначала дело шло туго, но постепенно оба втянулись в этот нелегкий вид спорта. Вместе начали бегать по утрам. Парень преображался на глазах.
К восемнадцати годам, это был уже высокий, крепкий, красивый, уверенный в себе юноша.
Родители в нем просто души не чаяли.
И вот 7 ноября 1991г. Анатолий пошел в гости к другу. Но ночевать домой, не вернулся. Был холодный, туманный, темный вечер.
Ночью мать разбудила отца:
- Толик до сих пор не пришел, и не позвонил. Раньше такого никогда не было.
Чувствует моя душа неладное.
- Да ладно тебе, парню девятнадцатый год пошел, небось, с какой ни будь девчонкой загулялся.
Но Анатолий не появился дома и к вечеру. Родители не на шутку забеспокоились. Стали обзванивать друзей, родных, сделали объявление на танцах в ДК, городок маленький, и многие знали друг друга.
Товарищ сына, тот от которого он ушел вечером, ничего вразумительного сказать не смог. Странно, но Анатолия никто, нигде не видел, хотя в этот праздничный день, гуляющих по городу было достаточно много.
На следующий день он так же не появился. Написали заявление в милицию, но его там не приняли,сославшись на то, что объявить розыск могут только через трое суток.
Девятого ноября в три часа ночи, в квартире родителей вдруг зазвонил телефон, трубку подняла мать:
- Мама, мама не ищите меня, - прозвучал срывающийся голос сына, - и связь резко оборвалась.
Отец немедленно сообщил об этом начальнику уголовного розыска.
Через десять минут, у дома просигналил милицейский УАЗ. Объехали все возможные места, где мог находиться Анатолий, и опять безрезультатно.
Утром участковый уполномоченный, одного из близлежащих хуторов сообщил, что парня с такими приметами видели вечером на танцах в местном клубе.
Срочно выехали туда. Нет, это был совсем другой человек.
К розыску подключились друзья, и знакомые, но все было напрасно.
Потянулись бесконечные дни, и бессонные ночи поисков, и ожиданий. Поняв, что на милицию надеяться бесполезно, отец обратился к местному, так называемому в те бандитские времена, «смотрящему». Тот обещал, что- ни будь узнать по своим каналам. Но это тоже не дало никаких результатов. Начали ездить по всевозможным колдунам, и экстрасенсам.
Быстро таяли семейные сбережения. Везде звучал один и тот же ответ:
- Живой, скоро придет. -
Так прошла зима. И вдруг 28 апреля 1992 г. в квартире раздался телефонный звонок. Звонил начальник уголовного розыска:
- Вам нужно срочно приехать в станицу Клетская, для опознания тела утопленника.-
Эта станица, находилась в 50 километрах вниз по Дону от городка.
Быстро собравшись, выехали в указанное место.
Во дворе местного Райотдела милиции, возле кучки каких – то вещей, лежащих на земле, стояло несколько человек. Один из них подошел и предъявил родителям мокрые кроссовки. На грязных подошвах, шариковой ручкой, была написана фамилия сына. За несколько дней перед его исчезновением, мать отдавала их в ремонт, и вода за всю зиму не смогла смыть эти надписи, сделанные сапожником.
Одежда была той, в которой Анатолий ушел из дома, только куртка была другой.
Отец попросил товарищей, которые с ними приехали, посмотреть за рыдающей женой, а сам отправился в морг на опознание тела.
На бетонном столе, на спине, лежал утопленник. За зиму, проведенную в воде, он абсолютно не распух, только тело было белым с синевой, и мягким.
Лица не было. На подоконнике морга, лежала спиленная часть черепа, с проломленной в нем дырой.
Внимательно, не скрывая слёз, отец осмотрел труп. Да, сомнений не было, это был его сын.
Тело сразу не отдали. После допроса в местной прокуратуре уехали домой.
На второй день утром, отец отправился в городской отдел милиции. Там, в кабинете начальника, он стал свидетелем разговора местного прокурора, с прокурором Клетского района. Ни тот ни другой, не хотел брать дело об убийстве на свой район, чтобы не портить показатели по раскрываемости преступлений, тем более таких тяжких.
- Отдайте сына, мне нужно его похоронить, а потом разбирайтесь между собой, - прервал их спор отец.
Через несколько часов, с уже готовым гробом, и несколькими товарищами выехали в Клетскую. Однако в морг добровольные помощники не вошли. На улице было очень тепло, и тело уже сильно распухло. Только один человек вместе с отцом, зашел в это жуткое помещение. Упаковали труп в полиэтиленовый мешок, и положили в гроб.
Погрузив гроб в кузов грузового автомобиля, тронулись в путь.
Вокруг буйно расплескалась весна. Было жарко. Через открытые окна машины, доносились радостное пение птиц, и запах от зацветающих трав.
На половине пути, отец попросил водителя остановиться. Взяв молоток, залез в кузов, и прибил крышку гроба.
Весть о находке Анатолия, быстро разнеслась по городу. У дома уже собралась большая толпа знакомых, и не знакомых людей.
Увидев подъехавшую машину, мать, зашлась в крике. Женщины едва удерживали её, она пыталась подняться в кузов, и требовала открыть гроб. Но отец, ласково обняв, и не сдерживая слез, смог отговорить.
Постояв около часа, двинулись, на кладбище.
После похорон, начались почти ежедневные походы в прокуратуру.
Дело об убийстве вел следователь, младший советник юстиции Кузякин. С постоянно трясущимися с похмелья руками, на все вопросы родителей, всегда давал один, и тот же ответ:
- Работаем, ждите.-
Прошло несколько недель. Все оставалось по- прежнему. И вдруг раздался телефонный звонок. Звонил Кузякин:
- Зайдите в прокуратуру, есть новости.-
Отец немедленно отправился туда.
Следователь показал ему фотографию лысоватого человека, лет тридцати пяти:
- Видели ли Вы когда - ни будь этого гражданина.
- Нет, никогда не видел.
- Это опасный рецидивист по кличке «Король». На счету его банды, семь убийств водителей на трассе Москва - Волгоград. У нас есть подозрение, что он причастен к гибели вашего сына. Зайдите завтра.
На следующий день, утром, отец явился к следователю. Тот был уже похмелён, и имел благодушное настроение:
-Ну, все, преступление раскрыто, »Король» дал такие показания:
- Вечером 7 ноября 1991г., мы проезжали по городу на автомобиле. В районе городской площади увидели Анатолия, и предложили ему поехать вместе с нами на р. Дон, отметить праздник. Он согласился.
Когда у нас закончилось спиртное, я предложил ограбить магазин, Анатолий отказался. Тогда я взял, из багажника машины монтировку, незаметно подошел сзади, и нанес ему удар по голове. Потом мы сняли с него куртку, натянули другую, и сбросили тело в воду.
- Как же так?- воскликнул отец,
- Если он был убит седьмого ноября, как тогда объяснить его звонок ночью девятого?
-И вообще, он не мог быть знаком с такими людьми, а к не знакомым в машину, никогда бы не сел.
-У нас есть такая версия, возможно мать ошиблась, и звонил не Анатолий, а кто – то из банды «Короля»
- Да не могла мать ошибиться, нервничал отец.
- Ладно, разберёмся. Больше сюда не приходите, не отвлекайте меня от других дел.
- Если будет нужно, мы вас вызовем.
Прошло несколько месяцев. Родители неоднократно пытались узнать, как идет следствие.
Обратились к районному прокурору. Он встретил их какими – то шутками, прибаутками, и произвёл впечатление не совсем психически здорового человека.
И вот как- то раз, отец, проверяя почтовый ящик, обнаружил в нем пакет, на котором стояло несколько печатей. Вскрыв его, увидел бумагу розового цвета, на которой крупными буквами, было написано:
ДОВОДИМ ДО ВАШЕГО СВЕДЕНИЯ:
КОРОЛЕВ И.П. ПРИГОВОРЁН РАЙОННЫМ СУДОМ г. СЕРОВСКА К ВЫСШЕЙ МЕРЕ НАКАЗАНИЯ.
ПРИГОВОР ПРИВЕДЕН В ИСПОЛНЕНИЕ.
ДЕЛО СДАНО В АРХИВ.
- Повесили дело на «Короля»,- понял отец. Наверняка ему что - то пообещали, ведь этому бандиту за его дела все равно «вышка», вот он взял и это на себя.-
Через полчаса, он был в кабинете следователя.
- Почему нас не пригласили на суд,- задал он вопрос Кузякину.-
- Не хотели вас травмировать,- ответил тот.
- Да нет, я знаю, в чем дело,- ответил отец.
- Если бы мы присутствовали на суде, сфабрикованное тобой дело, сразу бы развалилось.
- Будь ты, гад проклят,- и после этих слов плюнул Кузякину в его пропитое, опухшее лицо.
Отсидев пятнадцать суток, он вернулся домой, и сразу начал писать во все инстанции, но так ничего и не добился.
Через некоторое время, у него случился инфаркт, потом второй. Начал быстро терять зрение.
У матери в сорок лет начался климакс, и она стала стареть на глазах.
Говорят, что время лечит, но, наверное, не все болезни.
ДИНА
2.
В начале страшных 90х годов, когда вокруг шла война, я, полуслепой и, не имея никакой работы, занялся пчеловодством. Нужно было как – то выживать и кормить семью. Пчелосемей было мало, расширить пасеку возможности не было, а денег от продажи меда хватало только на то, чтобы не умереть с голоду.
И я стал думать что нужно предпринять для улучшения нашего благосостояния. В это время очень ценились большие, злобные сторожевые собаки, так как вокруг процветал бандитизм. Собрав последние копейки, купил породистого щенка «Московской сторожевой» породы.
Это была девочка необыкновенной красоты, с блестящей бело - коричневой шерсткой и симметрично очерченной маской на мордочке. Ее карие глаза с поволокой, печально смотрели на наш сумасшедший мир. И по паспорту она была Карина, но мы как - то не обратили на это особого внимания и почему - то стали звать ее Диной.
Она сразу стала любимицей всей семьи. План мой был такой; подождать пока она подрастет, найти ей хорошего кобеля и стать заводчиком этой породы. Но мечтам моим сбыться было не суждено.
Сначала все шло хорошо. Дина резвилась у меня на пасеке. С ее кормежкой проблем тоже не было. В те времена на полях было много культ станов механизированных бригад и на них везде были небольшие столовые, где кормили механизаторов. А так как пасека была кочевой, (мы постоянно переезжали с места на место в поисках хороших взятков) я отвозил медку поварихам на ближайший культ стан и за это они нам давали мяса, костей, а когда видели мордашку выглядывающей из открытого окна машины Дины, то добавляли еще чего ни будь, вкусненького.
Моя девочка заметно подросла, видно ей на пользу шло хорошее питание и вольная жизнь в лугах и лесах нашего Донского края.
Она знала всю нашу пчеловодную бригаду, но никогда, если кто-то приезжал на пасеку позже меня, никого не выпускала из машины. Мне приходилось временно сажать ее на цепь и после того как все собирались и садились у стола, я ее отпускал. Дина подходила, обнюхивала моих товарищей, виляя огромным, коричнево - белым, серповидным хвостом и только после этого ложилась в холодке, зорко наблюдая за всем происходящим. Но ее спокойствие было показнЫм, если кто-то вдруг подходил к моей будке, пытался взять флягу или какую-нибудь скамейку, она мгновенно оказывалась рядом и не громко рыча давала понять, что этого делать нельзя.
Еще у нее была отмечена какая-то определенная территория, которую она охраняла, и за ее границу никогда не заходила. Я несколько раз проводил такой эксперимент; предлагал жене или дочери пойти куда-нибудь подальше от пасеки, Дина внимательно смотрела им в след, и если они пересекали лишь только ей одной известную черту, срывалась с места, быстро догоняла и аккуратно, ухватив зубами за одежду, пыталась тащить назад.
Так прошло лето. Закончился пчеловодный сезон, и мы вернулись в город. В ноябре у нее началась первая течка. Что бы она никуда не ушла, я ее привязал на огороде и к ней явился огромный кобель - овчарка немецкой породы. Почти неделю он лежал рядом с ее будкой,
никого к ней не подпуская. Потом незаметно ушел. Мы перевели Дину в дом и стали внимательно за ней наблюдать.
С каждым днем она становилась все спокойнее и заметно начала полнеть. И вот, наконец, в одно прекрасное утро, мы обнаружили рядом с ней пять забавных щенят. Дина ощенилась ночью и сделала это так тихо, что мы даже не заметили этого большого события.
Мы и раньше держали собак, но такой заботливой мамы не было никогда. Она буквально тряслась над своим потомством, постоянно вылизывала всем шерстку, и если какой-то щенок пытался отползти в сторону, тут же ласково брала его в пасть, и пододвигала к себе. Брать на руки щенят позволяла только мне. Другим домочадцам это было категорически запрещено.
Через пару месяцев я был вынужден раздать кутят знакомым, потому что первый помет по законам собаководства считается слабым и не должен продаваться, (хотя все малыши в дальнейшем выросли пусть и в разномастных, но грозных сторожевых псов).
Наконец- то пришла долгожданная весна. Пчелки благополучно перезимовали, и мы вывезли пасеку в лес. Погода стояла прекрасная, казалось что каждое дерево, каждая травинка были покрыты благоухающим цветом. Дина резвилась как маленький щенок, гоняясь за всякой лесной живностью.
Через неделю я заметил у нее вторую течку. Погрузившись в машину, мы отправились в город к моему приятелю, у которого был огромный трехлетний кобель «Московской сторожевой» породы, с которым Дина была познакомлена еще в конце зимы. Но здесь нас ждало разочарование. Буквально три дня назад, Чак вырвавшись из вольера выскочил на дорогу, где был сбит насмерть проезжавшим мимо грузовиком. Посидев, погрустив по этому поводу с приятелем, мы отправились назад.
По дороге нас накрыл сильнейший, грозовой ливень. Не дотянув до пасеки метров тридцать, машина застряла, а уже начинало смеркаться. Оставив ее до утра на месте, пошли к будке. Покормив Дину и посадив ее на цепь, улегся на кровать и быстро уснул.
Проснулся от какого-то сильного шума. Сначала подумал что опять налетел грозовой шквал, повернулся на другой бок, желая досмотреть прерванный сон, но вдруг услышал приглушенный лай Дины и какую-то грызню. Быстро открыв дверь, я выскочил на улицу.
На безоблачном небе сияла полная Луна, а в трех метрах от будки, сидели два огромных седых кобеля. Подняв с земли здоровенный дрын, я с криком бросился к ним. Они сначала отступили, но вдруг один из них раскрыв огромную пасть, резко прыгнул вперед и вцепился поперек моей палки, перекусив ее пополам. Я, отбросив обломки, прыгнул в будку и захлопнул дверь:
- ВОЛКИ, – осознал я.
Трое суток, проведенные в заточении, показались мне годами. Хорошо еще, что у меня был небольшой запас воды и немного сухарей. На улице шла настоящая война. Слышался громкий лай Дины переходящий в скуление, волчье подвывание и грызня. Я несколько раз пытался приоткрыть дверь, но тот же МАТЕРЫЙ сразу кидался на меня, и один раз почти ворвался в будку.
На четвертые сутки все стихло. Осторожно выглянув на улицу, увидел лежащую на земле Дину. Вокруг нее не было ни одной травинки, вся земля была изрыта так, как будто здесь паслось стадо диких свиней. Она была жива и тихонько заскулила, увидев меня. Пасть ее была окровавлена, и не хватало одного клыка. Я быстро подогнал машину, достал канистру с водой и аккуратно ее обмыл. Осторожно, стараясь не причинять боль, положил на заднее сидение машины, и повез в ветлечебницу.
Пожилой ветеринар, внимательно осматривая ее, качал головой:
- Удивляюсь, как она смогла выдержать такую схватку, да еще сидя на цепи. Невероятно. И серьезных повреждений я не нахожу, через неделю будет как новенькая. Но я хочу Вам дать совет: - расстаньтесь с ней, такие стрессы бесследно не проходят.
У меня в душе все перевернулось. Я со злобой посмотрел на него:
- С ума сошел,- подумалось мне.
- Как мы можем с ней расстаться, ведь она член нашей семьи.
Но он оказался прав.
С тех пор прошло некоторое время. У Дины резко изменился характер. В связи с болезнью мне пришлось продать пасеку, и я был вынужден держать ее в вольере. Она стала необычайно злобной и кроме меня к себе никого не подпускала. У нее прекратилась течка. Если раньше дети катались на ней верхом, то теперь завидев ребенка, яростно лаяла и кидалась на сетку вольера. Если же ей удавалось ночью выскочить из него, она тут же находила в поселке щенят и безжалостно убивала их. Взрослых собак она не трогала.
От соседей со всех сторон посыпались жалобы и даже угрозы. Начала резко худеть, стала отказываться от пищи. День и ночь не смолкал ее жуткий с подвыванием лай. С нее клочьями полезла шерсть. Приглашенный ветеринар, внимательно осмотрев ее, произнёс:
- Ко всем её проблемам, добавилась ещё одна. У неё камни в почках, и она испытывает страшные боли, а это мы вылечить не сможем. Не надо мучать её, лучше усыпите.
На второй день я отвез Дину в ветлечебницу. Вся наша семья рыдала неделю.
Прошло много лет, но память о ней живет в нас до сих пор. Сейчас пишу, а слезы так и катятся.
С тех пор собак мы больше не держали.
Продолжение следует.