I. Морской путь .
Утро. Свинцовое небо пронизывало насквозь, навылет, едва угадываясь в сливочной белизне. Море... Оно было тенью: шумом волн и криками чаек, что скользили чёрным росчерком по муслиновым страницам тумана. Старый деревянный причал терялся во мгле и оттого казался хрупким мостом над грохочущей бездной. Бездной, где едва виднелись смутные силуэты торгового судна. Эн зябко куталась в тальму, прятала дрожащие ладони в муфте. С тоской смотрела на размытый абрис корабельного мира, в который ей предстояло вступить в ближайший час. Дорожные сундуки любезно перенесены в чрево плавучего дома. И крепкая капитанская рука обещает надёжный кров...
Шхуна отчалила, скользя в тумане. Сквозь иллюминаторы просачивался бледный свет и в груди распускался странный небесный цветок свободы - Летучий корабль... Клубились вдоль бортов облака, скользили по палубе, оставляя росный ликёр на тонкой пряже морских дорог. Эн никак не могла подавить дрожь. Это путешествие стало грандиозным скандалом. Словно принцесса крови решила отдать своё сердце и руку странному агасферу удачи. Да разве было иначе? Он снился ей... Точёные скулы, мужественный рот, подчёркнутый изящной бородкой, насмешливый взгляд под крыльями чёрных бровей. И ореол пропитанных солнцем локонов - ирландский сливочный ликёр - Капитан Странное Сердце. Она знала о Нём до смешного мало: потомок древней аристократии, ведущей род едва ли не с Конда Кетхатаха, свободолюбивый, волевой и полный противоречий юноша, с тонким станом и крайне редким оттенком янтаря во взгляде, умел покорять и каменные сердца. Она помнила о Нём столь мало - хрупкий силуэт и насмешливый взгляд. И солнечный луч, игравший на золотом кольце в мочке уха... Он был сыном морских богов и с колыбели усмирял волны. Шторма обходили его стороной. Ветра звали его Зефир... Ветер... Он и был ветром. Южным безумием, ласкающим ладони. Ветром, целующим тонкие запястья, скользящим по шёлку губ. Ветром, порой срывающимся в свирепый жестокий шторм... Она была так мала и так привязана к его странной противоречивости и мрачному оптимизму.
И наизусть: "Я твой! Но тебе придётся пройти семь морей и прожить чёртову дюжину жизней, чтобы быть рядом."
Она решила быть рядом. Во что бы то ни стало. Вопреки. И вчера окончилась ещё одна жизнь.
Едва горизонт тронула молочная белизна туманного утра, Эн отправилась на поиски того, кому принадлежала её душа. Сквозь семь морей.
- Жди меня... Я рядом.
Эн обнимала колени, прижав их к груди. Слёзы обжигающим воском капали на обнажённую кожу. Холодно... От зябкой дрожи не спасали и меха. Каюту пронзали золотые солнечные лучи - странники, несущие жизнь. Эн судорожно вздохнула, свернувшись в нутре корабельной постели.
"Я оставила себя там. Теперь у меня нет ничего. Ни имени, ни прошлого... Только Ты. У меня есть только Ты, мой погибший Капитан..."
Она никогда не встречала его в жизни. Её прекрасный Бог был сном, миражём, рождённым старой легендой и дьявольским безумием. Он был с ней всегда... Все шесть жизней, канувших во тьму инфернальных мук.
- Ты - мой последний путь...
______
- Он погиб. Сгинул в шторме. Или пиратском бою... Смирись, юный Вильям мёртв. Подумай о своём будущем.
- Моём будущем? Моё будущее рядом с ним! И если он погиб на морских просторах, то и мне - на дно...
II. Боги мои... Боги...
- Да. Прекрасный юный Вильям, потомок старинной аристократии, мёртв. Но, к слову, он был мёртв задолго до того, как случился тот адский шторм у бермудских берегов. Ещё безусым юнцом продел первое кольцо в левое ухо. Но в тот раз экватор не имел значения... Я - капитан Вил Д'Рок. Капитан пиратского судна. Корабля-призрака. "Странного Сердца"... На моей бригантине чёрные паруса и смерть правит бал. Я мёртв для этого мира...
Закат... Очередной кровавый закат, от которого не в силах спасти ни ром, ни фордевинд. Летучий ирландец, не иначе. Боги мои... Боги... Если бы мы знали, как близок ад и на пушечный выстрел не приблизились бы к этой посудине, ставшей нашим проклятием...
Наш корабль взрезал морскую гладь словно птица, альбатрос, парящий в небесах. Оставалось день ходу до цели, когда нас настиг шторм. Десять баллов безнадёжности. Волны хлестали плетьми, рассыпаясь ранящими осколками. Десять балов морской слепоты...
Океан жесток. Ему необходимы жертвы. Шторм нарастал. Определить направление в этой коловерти не было ни малейшей возможности. Корабль дал течь. Мы не справлялись с яростью стихии и медленно шли на дно, не зная, какой меридиан станет нашей могилой. Шторм длился шестой день. Никто не мог выжить. Но если бы мы знали, что будет дальше...
Тишина... Дальше была мёртвая тишина и тьма.
Холодно... Сознание возвращалось нехотя, вязко, горько, словно полынный настой. Волосы и одежда были мокры. Холодно... Палуба - жёсткое, на редкость неудобное ложе. Тем более палуба полузатопленного корабля. Удивительно, что мы оставались на плаву. Наш бриг дал малый крен. И был совершенно одинок. Тишина. Благословенная тишина... Нет ничего. Нет меня...
Утро. На сотни миль вокруг лишь зеркало океана. И туман. Жуткий густой туман, стелящийся над водой. Я застонал, попытавшись поднятся. Тело пронизывала боль. Слабость не давала возможности двигаться. Оставалось лишь бессильно смотреть в это стальное море, затянутое мглой.
Тишина... Пронзительная тишина. Здесь не было ничего. Ни птичьего крика, ни плеска волн. Мы словно застыли, скованные тишиной. И саваном тумана. Время... Было ли там время? Казалось, нет. Не было ничего. И жизни. Здесь все были мертвы. И я.
Тишина... Что-то изменилось. Едва уловимый звук коснулся деревянной обшивки, палубы, кожи. Словно материнская ласка, словно поцелуй любимых губ трепетал, порхал над водой. Песня? Я закрыл глаза, усмехнувшись. Мы сбились с пути... И песня... Эта печальная колыбельная павшим в неравной схватке с океаном.
- Сирены. - Прошептал юнга. Я с трудом мог взглянуть на него - боль пронзала калёными иглами. Он улыбался... Мальчишка. Юнга был мёртв, как и все мы. Впрочем, в нашей смерти была особая роскошь - нам не грозило бесчестье голодных мук. Закрыть глаза. Закрыть и слушать эту тихую песню в мёртвой тишине морского ада. И скрип снастей...
Я так привык к нему, что далеко не сразу услышал. Я явно видел матовый блеск мачтовой иглы, уходящей в туман. Мачты, изломанной стихией.
Поднятся. Я должен... Неимоверным усилием воли оторвал тяжёлое тело от палубы. Чёрное дерево. Бригантина. И тени. Призрачные тени, вытянувшиеся вдоль борта. Тени, готовые присягнуть мне на верность - проклятая команда... И сама Смерть, хохочущая и безумная. Наш погибший бриг лежал в дрейфе у берегов странного острова. Острова, где не было ничего, кроме потерянных кораблей. Остров погибших надежд. Розарий разбитых грёз...
Так родился пират Вил Д'Рок. Капитан "Странного Сердца". Безжалостный морской дьявол, похищающий души...
III. Золотой флаг.
"...Ты беда моя, боль. Ты мой Ад. Ты потерянная страна..."
Эн закрыла дневник, не просушив слёз на жёлтых измятых страницах. Книга осени. Её дневник носил название - Книга Осени. Едва ли она верила в то, что сумеет найти Его, своего прекрасного возлюбленного, сгинувшего сотни лет назад. Как долго металась она в бреду, во мгле помутившегося сознания, безумия, бессилия разума против боли. Она любила Его. О, боги, если бы Он знал, как любит она Его... Но в это плавание она пустилась не искать, а сгинуть. Навеки. До последней капли раствориться в глубинах океана. Ей никогда не приходила в голову мысль, что корабль, на который ступит её нога, боагополучно войдёт в порт.
- Никаких якорей. Рубите канаты... Нам скоро тонуть... - Шептала в отчаяннии, побелевшими губами, каждой минутой болея. Каждый миг ждала смерти, катастрофы, гибели... И не было никого вокруг. Для неё - не было.
- Вы бледны, леди. Вы сегодня ненастны и так прекрасны и хрупки, словно утренняя камелия. - Эн едва заметно улыбнулась, скользнув взглядом по линиям профиля странного незнакомца. Он никогда не слушал ответов и томно вздыхал, слыша её молчание.
"Камелия. - Усмехалась Эн - Скорее роза. Роза, пронзённая иглами льда... Я сегодня хрустальна." - И бесстрашны. - Неожиданно продолжил незнакомец. - Ведь в этих водах корабли гибнут так часто, что мало кто осмеливается на подобное путешествие. - Она пристально смотрела на него. В глазах этого человека, молодого ещё, лет 36, и редкой романтичности, полыхало безумие. Безумие до боли знакомое. Безнадёжное. Дьявольская искра. Бледный лик его - лунный профиль - был бледен и печален. Тонкие пальцы дрожали, беспрестанно теребя тонкий кружевной платок. Голос был высок и чуть резок. Может оттого и говорил он полушёпотом, словно плёл серебрянную паутинку слов. Длинные светлые волосы разметались, придавая лицу твёрдость остротой углов. - Они тонут, думают все. Но это ложь. Я видел. Целое кладбище погибших кораблей...
- Розарий разбитых грёз... - Вслух подумала Эн. Он молчал. Немо открывал рот, силясь что-то сказать, но не мог. Брови её тонкого лица сошлись в тёмную линию. И уже сделала шаг прочь, услышав:
- Вы знаете... Боже, Вы знаете! - Молчала, думая, как прервать это нарастающее безумие. - Я был там. Я был на этом проклятом острове. В этом аду, полном погибших душ. Лепрозорий для потерявших себя. И бригантина... Её капитан ходит под пиратским золотым флагом, но не знает иных богатств, кроме чёрных заблудших сердец. Редко кто возвращался с палубы его корабля. - Эн едва не расхохоталась. Какой старой легендой решил её попотчевать этот странный человек!
- Я слышала о нём. - Он ловил каждое её слово. Каждый звук её голоса нанизывал на нити памяти, пил, пропитывал душу её присутствием. - Но отчего же Вы вновь вышли в море, однажды избежав столь страшной участи? - Он печально взглянул на неё.
- Я запродал себя дьяволу ради... - Смолк. Смотрел на волны, бегущие за кормой. Молчал. Грустно улыбаясь, может быть, искал её лик в глубинах океана? Эн поразила страшная догадка, пронзив болью:
- Она умерла? - Он едва кивнул в ответ.
- Она ушла за Ним. За Роком. - Вопросительно взлетела бровь, натягивая тишину. - Вил Д'Рок. Капитан проклятой бригантины. Наяда... Теперь наяда. Ради него.
- Вы за ней? - И ужас. Благоговенный ужас в её пасмурных глазах.
- За ней. Или смертью.
Не отрывала взгляда от его лица. Не могла. Этот корабль полон самоубийц. И тишина. Та страшная тишина, предшествующая панике. Тишина, обрушивающаяся криком: "Золотой флаг!".
______
...Рубите канаты... Поднять паруса... Не нам становиться на якорь...
IV. Капитан Д'Рок.
Страх. На нашем пути вновь был страх. Испуганные корабельные крысы бежали прочь, захватывая шлюпки, кромсая друг друга в аду паники. Пытаясь спасти свои низкие душонки...
- Опять? Когда я вижу это выражение лица, мне бы самому к шлюпкам и бежать. - Мальчишка. Мёртвый юнга, которому всегда будет шестнадцать. - Жаль, что на "Странном Сердце" их нет.
- Сколько тебе лет, Джим?
- Больше двух сотен. А что?
- Ты не меняешься. - Мальчишка вздохнул, хорошенько приложившись к бутылке крепкого ямайского рома. И захохотал. Счастливый мертвец...
Страх и что-то ещё... Гнетущее, манящее. Что-то, заставившее меня позабыть обо всём. Тонкий перезвон маленьких хрустальных рыбок, льдинок в дорогом бокале. Жирандоли и перламутр горячих обнажённых плеч. Хрустальный смех... Как много в этом воспоминании меня. И жизни. В моей памяти - жизнь.
Бригантина летела стрелой, едва касаясь волн чёрным телом. Наш проклятый мир замер в странном оцепенении. Было ли то предчувствием? Молчали сирены. Их голоса, сопровождавшие нас в каждом бою, сорвались, истончившись, смолкли, словно разорванные струны плачущих скрипок.
Страх... Панический страх приближался, расползаясь тонкими нитями ускользающих шлюпок. Закрыть глаза. На мгновение. И бросить их в тот адский шторм, где погибли мы... Власть над стихией - моя власть.
Но не сейчас. И я готов отпустить их на волю океана - акт дьявольского милосердия. До поры. Пока не увижу то, что притягивает моё мёртвое сердце.
Ду'хи моря пьянят не хуже рома. Когда ты полон ими под завязку, сложно вспомнить о том, что было до. До того, как погиб, напившись их песен; испив голосов этих хищных ангелов, наливающих всклянь, до сведённой глотки, посмертное безумие. Я весьма разборчив, но и меня не минула доля сия. Я всё забыл. За сотни лет, прикованный проклятьем к ночной тьме, ослеплённый, оглохший от криков спасавшихся душ, онемевший от жажды покоя, забыл.
"Странное Сердце" скользила по темнеющим свинцовым волнам, качающим в последней колыбели хрупкие лодчонки. Начинался шторм. Мой же путь был иным - корабль, где ждёт спасение. Спасение с привкусом пороха и стали.
...Я слышу её дыхание...
Штурвал выскользнул из ослабевших рук. Я опустился на палубу, проклиная себя за слабость. Словно до этого был недостаточно проклят. Только почувствовав Смерть за своим плечом, смог вернуться и вновь нести возмездие в глубину чёрных бездн чужих душ. Смерть была истинным капитаном этого места, хотя её призрачный силуэт был редкостью, все мы помнили ужас пред лицом её в то далёкое туманное утро.
Мы приближались. Шхуна неподвижно ждала. Мёртвый штиль. Корабль, облитый вечернем солнцем, пронизанный сумеречными лучами, отражавшимися от позолоты, рассыпавшимися дождём ангельской чистоты. Уголок рая среди взбесившихся волн. Сорвавшийся с цепи шторм нависал свинцовой тяжестью над вздымавшимися волнами, темнел, вспыхивал огненными зарницами на горизонте, хлестал плетьми косого ливня океан, срывая клочья белой пены. Ветер крепчал. Уносил этих пенных наяд к небесам, выл. Неймоверный грохот океана заглушал всё. Но не выстрел. Там, на брошенной шхуне внезапно погас светлый образ, лелеемый мной. Образ, затерянный в глубинах сердца. Размылся, изорвался лик, пасмурные глаза потемнели, напитываясь кровью. Солнце скрылось. Корабль по-прежнему был неподвижен. По-прежнему вокруг был мёртвый штиль. Но мрак отчаяния затянул залитую кровью палубу. От шхуны медленно отошла последняя шлюпка.
V. Одиночество.
Паника обрушилась внезапно, криками и плачем возвещая конец пути. Эн вздохнула. Она знала, что этот корабль никогда не придёт в порт. Теперь её взгляд был устремлён к горизонту, где вырастала громада призрачной бригантины, распустившей чёрные крылья парусов и штормовой тьмы. Впервые страх пронзил её до кончиков нервных пальцев. Тонкими иглами вонзился в сердце, заледенил вены. Сжала поручень фальшборта, блуждая в глубинах души. Разве не этого хотела она? Не этого ли ждала? Кто он, капитан, что чёрным ястребом мчится покорять их хрупкое судно? Он страшен в этой ярости, окутанный стихией и ужасом, легендами о жестокости и смерти. Но глаза. Ей всё виделись глаза... Темный янтарь, высвеченный изнутри, вызолоченный осенним солнцем. Глаза цвета кофе с искрами её души в волшебной океанической глубине... Её Капитан смотрел из далёких снов, протягивая руки. Шептал: "Жди... Жди меня... Верь...". Замерла, вглядываясь в призрачную штормовую тьму.
А вокруг творился истинный ад. Люди бросали всё, что имели. Отталкивали друг друга, бились за право первыми бежать с корабля. И рёв капитана, пытавшегося справится с этим. Это было безумием, бежать в этот открытый шторм. Там не было шансов. Спускали шлюпки, штормтрапы готовы были принять первых самоубийц.
- Вы остаётесь. - Странный человек всё ещё стоял рядом. - Зачем?
- Это то, что я искала все шесть своих жизней. Я чувствую Его.
- Вы здесь ради Д'Рока?!
- Я не знаю. Лишь чувствую. Он здесь. Он рядом.
- И он убьёт Вас. - Эн рассмеялась. Рассыпала серебряные колокольчики искристого восторга вокруг. Сейчас, освещённая сумеречными солнечными лучами, сверкающими в прядях её длинных волос огненными искрами, была прекрасна. Фафоровая статуэтка с финифтью голубых вен на висках, маками губ под пасмурными небесами глаз. Он вновь поразился её странной хрупкой красоте. В его груди распускался цветок благоговения.
- Я буду Вас защищать... - Пошептал он так тихо, что едва услышал себя. Эн молчала, глядя на приближающийся шторм.
Последняя шлюпка. Капитан что-то кричал. Океан грохотал так близко. Почти за бортом шхуны, непостижимо попавшей в мёртвый штиль. И ничего нельзя разобрать, кроме "долг...". Её ответный крик. Упорное нет. Капитан один. Во всём этом брошенном плавучем мире их осталось трое.
- Это последняя шлюпка! Немедленно следуйте за мной.
- Нет. - Твёрдо ответил странный мужчина, когда-то уже переживший этот ад. Ответил за них обоих.
- Я не позволю, чтобы кто-то погиб здесь!
- Взгляните! Неужели вы надеетесь выжить там?!
- Леди, следуйте за мной. Этот безумец может оставаться, если ему необходима гибель, но не Вы! - Эн вдруг поняла, отчего никто не пожелал остаться здесь. Поняла причины бегства и паники. Корабль тонул. Не давая крена, немыслимо, уходил в тёмные таинственные глубины. Совсем скоро палубу зальёт водой.
Полузатопленный мир... Разум и душа океана. Над ней будут проплывать косяки серебристых рыб и редкие солнечные блики скользя, поцелуют выбеленные скулы... Стать океаном, мёртвой русалкой, потерявшей своего Капитана.
- Нет. - Прошептала она. - Я остаюсь.
В руке обезумевшего от тяжести долга капитана тускло блеснул револьвер.
- Вы пойдёте со мной!
- Нет. - И ответный блеск в руке романтика, поклявшегося беречь её.
И растворился грохочущий ад. Странный человек выстрелил первым. На белом шёлке капитанской груди расплывалось алое зарево крови. И ответный...
Капитан падал. Назад... Назад, в почерневшую пасть океана, взмахнув окровавленными руками. Немо. Его мёртвые глаза миг не отрывались от её лица. Так медленно, в вязком времени, падал за борт. Она хотела кричать, но не могла вдохнуть. Вода заливала палубу. Растекалась алым у её ног. Лужей крови. Эн была ранена.
Безумный романтик, странный и удивительный, мёртво смотрел в небеса, смыкающие тяжёлые вежды туч. Его измученное сердце отныне принадлежало смерти.
Эн теряла силы. Сознание покидало её. Хотелось кричать. Но мертвящая слабость сковала горло, сомкнула губы. Да и услышит ли Он её?
______
...Капитан, этот остров заброшен. Здесь ни пяди знакомой земли...
VI. "Странное Сердце".
...Здесь ни пяди знакомой земли... Только рифы...
Тишина... Шторм утих, вгрызаясь в неподвластные глубины океана, сошёл на нет в бессильной ярости. Низкие тучи ещё плыли в небесном океане - китовые громады, чёрные, седые, мрачные. Д'Рок склонился над мертвенно-бледным лицом фарфоровой статуэтки. Намокшая ткань и кровь создавали иллюзию смерти, но на виске билась голубая струна вен. Грудь едва вздымалась. Эн была жива.
Он завороженно смотрел на неё, вспоминая каждый миг, проведённый рядом где-то в далёком прошлом. Там было солнце и сотни огней. Там звучала музыка и смех. И лёгкий бриз ласкал разгорячённый лик. Они безумно любили друг друга... там... Там у них была жизнь. Там они были живы.
Теперь же лишь мёртвые корабли и сердце, остановившееся две сотни лет назад. Эта штормовая мгла. И колыбельные песни сирен...
Он медленно поднял её на руки. С тяжёлого шёлка волос и бархата платья стекала вода звонкой капелью возвращаясь в океан. Та, что он желал назвать своей. Та, что была ему дороже собственной души. Эн умирала. Умирала на его сильных руках...
"Странное Сердце"... Молчание. Скрип снастей. Он ничего не видел вокруг, прижав её к груди. Молчал и сам.
Тишина... На призрачном корабле не было никого, кроме двух силуэтов, размытых косым дождём. Больше никого... Они таяли, исчезали под золотыми песками времени, те, другие, погибшие в тот жуткий шторм, проклятые жизнью и отвергнутые смертью... Пески времени, идущего вспять. Проклятие рушилось. Стекало, капало за борт с каждой каплей крови, с каждым её вдохом.
Он держал Эн в объятиях... Она медленно открыла глаза и взглянула в Его лицо, улыбнувшись.
- Вил… Как долго тебя не было. - Чуть коснулась тёмных волос губами. - Знаешь, я хотела искать тебя. Избороздить все океаны, но найти... И быть с тобой.
- Ты нашла меня. - Он сжал в руках её ледяные ладони, желая согреть. Но не мог.
- Нашла. - Согласилась Эн. - Теперь мы никогда не расстанемся. Никогда. Я люблю Тебя... - Он прижался к её губам, не сдерживая слёз, терявшихся в тёмных кольцах волос. Эн вздохнула в последний раз и замерла навсегда. Его сильные плечи судорожно вздрагивали... Беззвучно. Капитану не пристали слёзы.
Тишина... Смертельная тишина и белый саван тумана вокруг. Здесь нет времени. Здесь нет жизни. Д'Рок нёс её на руках. К чёрным волнам, что плескалась у ног. Бригантина тонула, рассыпалась прахом... Он медленно опустил свою погибшую любовь в отчаянние последнего плавания. Смотря, как медленно тает её силуэт в глубине, не скрывал слёз... Горячих, живых слёз.
И крик. Отчаянный крик, распоровший небо. Крик, от которого бежали чёрные трещины по палубе и мачтам... Крик, отворяющий ад… Разбивающий проклятый мир в осколки обрушившихся волн.
...И погибшие корабли...
Эн проснулась. Крупная дрожь сотрясала тело. Рыдания сдавливали горло, мешали дышать. За пологом постели в окна смотрело осеннее утро. За дверью слышались шаги. И смех...
Она торопливо поднялась и как есть, в ночной рубашке тончайшего шёлка, бросилась вон из спальной.
- О, боже мой! Боже мой! - Причитала приглушенно. В её голосе ещё скользили ужас и паника. Но это не имело значения. В этом мире больше ничего не имело значения, кроме этой родной широкой груди и объятий, этих рук и глаз. И аромата утреннего океана и табака. Он наслаждался её теплом, бережно и нежно сомкнув кольцо рук.
Фарфоровая статуэтка... Душа, которую была ему дороже собственной. Его душа.
- Никогда больше, слышишь?!.. Никогда!.. - Он не понимал, что именно она хотела сказать. Улыбался безмятежно и робко.
- Я люблю тебя. - Она замерла на Его груди. Взглянула в Его глаза - тёмный янтарь, высвеченный искрами её души. - Я никогда тебя не оставлю.
Эн улыбнулась.
- Я люблю Тебя, Вил. - Тихо ответила она, касаясь губами виска. Он скользнул тонкими пальцами по её груди, там, где под тонким шёлком ещё алел шрам.
- Я всегда буду с тобой...
_____
Я - на твоих губах,
Я - на твоей груди...
Ад будет впереди?
Рядом моя душа.
/К 23.02.../