Письма с того света. - Вероника.
Здравствуйте, меня зовут Ксения Федоровна Фуфайкина, пишу это письмо по поручению, покойной, Вероники Валабуевой.
Прежде, чем начать писать по поручению Вероники, изложу пару слов от себя. Пользуясь, случаем, хочу передать, что и на том свете, внешность тоже имеет значение. Хоть мы души бестелесные, но образ все-же имеем. Намаешься тут с вами, что это у вас там происходит? Мало того, что все чаще сюда прибывают у кого «крыша съехала», то и вовсе без головы или вообще, кусками. Совсем, что ли на белом свете мужики, очумели?
Теперь о Веронике. - Видать, в свое время девонька была, красивая, во всяком случае, судя по фигуре и части головы, что осталось на месте. Из меня писатель не важный, Вероника, просила, написать, руки у нее в порядке, а вот головки почти, нет. Наверное, девочка из порядочной семьи, культурная, видать уважительная, очень просила. А мне все равно, тем более, что пишу с разрешения начальства, в рабочее время. Мне-то что, у нас тут демократией не пахнет, сказали, исполни…
Мы не станем читать, что просила передать Вероника своим знакомым на этот свет, тем более, мы знаем, что личные письма, адресованные конкретным лицам читать неприлично. Ограничимся лишь историей молодой, при жизни симпатичной, можно даже сказать, красивой девушке, мечтавшей, но так и не ставшей известной кинозвездой.
Вероника, или Ника, как звали ее подруги, получила свое красивое имя, по случайности. Ее мать, старая алкоголичка под пятьдесят, Степанида Андреевна, вряд ли могла додуматься одарить своего ребенка подобным именем. Скорее всего, она и имени подобного не слышала. В роддом, она попала случайно, рожать на улице было не впервой. Толком, она уже и не помнит, сколько раз рожала, кто из детей живы где, последние двое или трое. Первые двое, что родились во времена раннего застоя, когда все было в магазинах и у мужиков тоже стояло как надо. Последний из двух первых, незадолго до совершеннолетия преспокойно родились, один в подъезде, второй на кухне у сердобольной соседки. Все и до сих пор живы и здоровы, только вот где они живут, Степанида Андреевна не знает. Где родились и куда делись, Степанида не помнит, хоть убей. После было несколько выкидышей, еще несколько не удачных родов, еще нескольких абортов. Ника, оказалась последним ребенком, неожиданным, если так можно считать, зная образ жизни, возраст и состояние здоровья Степаниды Андреевны.
На этот раз, Степанида Андреевна, была хоть не молода и здорова, зато в роддоме оказалась вовремя. Слава Богу, мир не без добрых людей, вызвали скорую, а могли и пройти мио. Степанида женщина стервозная, личность во всех отношениях популярная. Говорят, что случайностей не бывает, хоть Степанида до сих пор утверждает, что Вероника, появилась случайно.
– Черт попутал, не могло быть такого и все тут!!! Действительно, Степанида уже была в возрасте, лет десять как не предохранялась, не беременела, и вот надо же…
В тот самый холодный осенний день, к концу рабочего дня, не твердой походкой шла как обычно пьяная в стельку, не различая дороги, по привычке, приставая к прохожим. Дойдя до центрального гастронома, оступилась, подвернула ногу, свалилась прямо перед парадным входом. На счастье упала на центральной улице города. В подобных случаях, как правило, прохожие не обращают или стараются не обращать внимание на плохо одетую, типичную алкоголичку, валяющуюся на асфальте. Тем более, Степанида Андреевна, была личностью достаточно известной. Не дай Бог ее повстречать, еще хуже чем-то помочь, вцепится, считай, крупно не повезло. Ни рублем не матом не откупишься, раньше хоть можно было сбежать на такси. Но после того как она чуть одному не выломала дверь таксисты, завидев Степаниду около голосящего клиента, прибавляли газ. Менты уже давно отказались задерживать Степаниду Андреевну, отправив в очередной раз в вытрезвитель, толку никакого, одна головная боль. Ментов она не боялась, правда был один Лева Король, хуже бандита. Один Раз посадил ее в дежурную машину и завез за двадцатый километр. И это в проливной осенний дождь. Сама не знала, добралась домой живой и вполне здоровой. Хоть уже несколько лет как схоронили капитана, до сих пор обходила за квартал кафе и несколько торговых точек, которые курировал продажный мент.
Лишь факт большого живота, явной беременности, на людей сердобольных, произвел соответствующее впечатление. Обычное чувство, смешанное с жалостью и презрением, заставило людей вызвать скорую помощь. Не слишком жалея не молодую алкоголичку, кто-то пожалел еще не родившегося ребенка. Не очень спеша, часа через полтора, скрепя и газуя, подкатила старая колымага, с надписью – «скорая помощь». Красный крест, почему-то съехал с цента, расположился сбоку. Два, не бритых медбрата, один худой, другой длинный, неуклюже выкатили носилки. И невооруженным глазом было видно, что и сами «братья» были на газах. Чертыхаясь, не без труда, кое-как уложили на носилки, с третьего раза втолкнули вовнутрь махающую во все стороны руками, грузную Степаниду. Задняя дверца таратайки, с не очень правильным, на этот раз, белым крестом на коричневом фоне, никак не закрывалась. Наскоро перемотав бинтом заднюю дверь, не шибко выбирая выражения, по поводу клиентки и дверей, медбратья уселись в машину. Изрядно провоняв бензинной гарью скорая, не слишком скоро тронулась с места. На одном из поворотов бинты соскочили, дверь со скрипом отрылась. Оторопевшие прохожие на перекрестке с удивлением слушали как будущая мать, лежа на носилках, материлась последними словами. Пока медбратья под недоуменнее взгляды прохожих, приводили дверь в порядок, на этот раз более надежно обвязывая бинтами ручку двери, пьяная роженица, продолжала матерно ругаться. На этот раз на ментов, в белых халатах. Чуть отдышавшись, Степанида пыталась договориться с ряжеными ментами, по-хорошему и по-плохому, не понимала, зачем и куда ее везут. Наконец, уяснив, что менты не отпустят, через пару минут, крика и площадного мата, начала рожать в машине. Когда же ее переложили на родильный стол, ребенок, почти вылез. Наутро, счастливая мать, тряслась от вчерашнего перепоя, никого не слушала, ни на что не реагировала, желала лишь поправить здоровье. На удивление врача и сестер, не могла понять, где находится, и вспомнить, что уже благополучно родила. Вместо сто грамм, ей влепили обезболивающее, но не прошло и часа, как она начала орать благим матом, пришлось ее связать по рукам и ногам. В пьяной горячке, прошло два дня, наконец, вышедший из себя акушер, приказал дать ей пятьдесят грамм чистого спирта, чтоб она, наконец, заткнулась. Только на исходе третьих суток, до Степаниды дошло, что она в роддоме, тем не менее, до самой выписки так толком и не пришла в себя.
Перед выпиской сестра, пытавшаяся записать мать и ребенка, спросила, как назвали девочку, Степанида, с большим трудом выговорила - ника, от слова никак. Не молодая интеллигентная сестра, удивилась выбором алкоголички, из-под очков, с удивлением, внимательно, посмотрела на Степаниду.
- Ника, красивое имя, значит, так и запишем - Вероника.
- А папку как зовут? Все еще не понимая, что от нее хотят, Степанида подумала, что спрашивают, как зовут ее отца, промолвила.
- Андрей - так звали отца роженицы. Со своим сожителем Федором, она лет пять не спала, а приходящих было столько, что всех не запомнить. Большую часть из них она и вовсе не помнила, тем более, все происходило не от любви или за деньги, просто так, по пьяне.
На удивление, ребенок родился здоровый, было видно, что природа постаралась, ребенок ангел, да и только. Девочку, так и записали, Вероника Андреевна, очень даже неплохо получилось. Тем более Степанида Андреевна, сама не знала от кого этот плод любви по пьянке. Да и, слава богу! Мало ей мамки, еще объявится нечаянный папка. Сто пудов - порядочным мужиком тут и не пахло. Можно сказать, повезло дважды, и папки кровного, сволоча нет, да имя с отчеством скрашивало неказистую фамилию. Степаниду Волобуеву, в школе, правда не долго, так как она после шестого класса пошла по рукам и в школу не вернулась, так и дразнили - ***ва. А Нику так никто не звал, красивое имя как щит оберегала ее от грязных языков. Нике хватило и папки не родного, впрочем, она и не знала что он не родной. Не знал и гражданский муж Степаниды, Мало ли, что не сделаешь спьяну? Даже гордился, когда мужики хвалили – мужик! В таком возрасте состругать, не каждому дано. Мужик гордо качал головой, лишь изредка думал, как он смог состругать Степаниде, если последние годы использует свой член лишь по надобности. Имеется ввиду, лишь пописать.
Как не странно, Веронику не отдали, а оставили дома. Как не странно она полгода исправно кормила ее грудью, что это было за молоко, Бог ей судья. Так или иначе, Вероника выросла здоровым ребенком.
Рассказ Вероники.
- Родилась я в Саратове, в семье обыкновенных граждан, росла пролетарском районе города, в балке, это такой домик, стоящий на камнях, канализации в нем нет, и все уплывало под пол. Запах на улице, особенно весной, был ужасный, впрочем, и дома не лучше. Папа пил в меру, но был вспыльчив, мне часто приходилось от него прятаться. Мама пила больше, но в пьяном виде была ласкова и добра, вот только выпросить у нее было нечего. Дом, «нахалстрой», находился на окраине города, ничем не выделялся среди подобных бараков и сарайчиков, естественно, был без удобств. Так бы мы и жили но, как говорят, несчастье помогло. В тот год, мне исполнилось три года, так что я не помню, как в день празднования очередной годовщины победы Октябрьской Революции дотла сгорел почти весь поселок. В тот знаменательный день, радостные и по случаю, пьяные обитатели городка закололи откуда-то привезенного стокилограммового «хряка». Нашелся специалист, вот и решили мужики приготовить кабана целиком, на костре. Вот только попробовать свежего мяса никому не удалось. Пока мясо готовилось, мужики окончательно ужрались и, как было записано в протоколе о происшествии – «граждане, проживающие в балках, по халатной небрежности, (в этом месте участковый, дважды менял местами слова), спалили весь участок незаконного строительства…»
В тот день сгорел почти весь поселок, большая часть погорельцев оказались в выигрыше, семейные получили квартиры, одинокие, вселились в общежития, но не надолго, кто сам ушел, кого ушли насильно. Нике, с родителями выделили однокомнатную, хрущевку. Правда, в ведомственном доме, за это папка стал уборщиком – дворником, при ЖЭКе №2. Мать по-прежнему пила, с годами чаще, но не в пример отцу, пьяная, была по-прежнему доброй. Ника была единственным ребенком, росла, как все, ходила в детский сад, школу, все как все. После школы, сразу пошла, работать на фабрику, стояла на процессе штамповки. Профессия так и называлась, пресс штамповщица. Работа сменная, не очень тяжелая, но шумная. Дни шли, превращались в месяцы, месяцы превратились в год, потом другой. Друзей у меня было не много, почти все разъехались. Подруги, не одобряли мой поступок, говорили, что я могла бы сделать карьеру, мол, внешность у меня хоть куда. С пятого класса я замечала, как на меня смотрят мальчишки постарше, а когда подросла и была в старших классах, то и взрослые дядьки не сводили с меня блудливых глаз. В магазине, или в автобусе, мужики старались прижаться, а то и за зад ущипнуть. Если где замешкаюсь, то сразу кто рядом да понаглей, пытался меня облапать. Но я была девушкой строгих правил, мне не хотелось стать такой как мои родители. Школу я кое-как одолела, училась не очень, памяти никакой. Сидела напротив учителя, ловя каждое слово, а через минуту не могла повторить, не только, что он сказал, но и вообще, о чем была речь. Сказать по правде, я вообще не знала для чего хожу в школу, мне было не важно, какой это был предмет математики или химии. Все говорили, что я абсолютный тормоз, так меня и звали. Учителя жалели и ставили тройки, чтоб не портить успеваемость класса. Получила аттестат зрелости, и сразу после школы, пошла, работать на завод, жить то, на что-то надо, родители пьют с утра до ночи. Когда я стала работать, родители, приставать стали меньше, с получки отдавала двадцать рублей, с аванса десятку, за постой, получив деньги, становились шелковыми. У меня был свой угол, я запиралась от всех, в дни аванса и получки, родители были со мной необычайно ласковы. Напьются, но уже стараются не шуметь. А мне было все равно, я с детства привыкла к шуму, лишь бы не цеплялись. Родители по-прежнему напивались, иной раз гуляли до утра, но мне было все равно, лишь бы не лезли говорить со мной по душам, совались учить уму разуму. Утром, не завтракая, я шла на работу, по дороге забежав в магазин, покупала сыр, булочку, молоко или кефир, обедала в заводской столовой. Работа была простой, по ленте приходили заготовки, я ставила в пресс и нажимала кнопку. Пресс, с шумом падал, сдавливал заготовку, я ставила следующий, по ленте готовая деталь отправлялась на другой процесс. Так целый день, к концу дня болела спина, а от шума с час почти ничего не слышала. После смены, идешь домой как чумная, лишь около дома начинаешь что-то слышать и соображать. Однажды, я вышла из завода, около магазина увидела дядю Семена, соседа по лестничной площадке. Его квартира была напротив нашей. Тоже алкаш, но пил не каждый день. Всегда улыбался и часто дарил мне дешевые конфеты и гладил по спине, но не приставал как остальные дядьки. Он стоял в витрине магазина и что-то махал мне, показывал знаками, чтоб я зашла. Около стойки кафе стоял дядя Семен и два его приятеля. Дядя Семен был чуток подвыпивший, спросил, – ты домой. Я кивнула, еще мало соображая, что он сказал, а он налил мне в высокий стакан, из красивой бутылки, говорит сок, попробуй. Действительно, напиток был вкусный, я выпила целый стакан, а он наливает второй.
– Пей, деваха напиток, нектар. Я выпила нектар и чувствую, что поплыла. Я в жизни не пила, наверное, папа и мама в свое время выпили всю мою долю, так, что когда все пьют, я чумная только от запаха. Два стакана, легкого сладкого вина и я была пьяна, до степени невменяемости. Кое-как дошли до дома, было уже поздно, вторая смена кончалась в восемь, и бог знает, где мы еще шатались. Дядя Семен рассказывал смешные истории, помню, сидели на лавке, а когда пошел дождь, пошли домой. В подъезде было тихо и темно, я даже не поняла, чего это дядя Семен развернул меня лицом в угол и заставил согнуться, задрал на голову пальто, через минуту я стала женщиной. Старый кобель трахнул меня по собачьи, может от сотрясения, или от вони в подъезде, его начало мутить. Не слезая с меня и не вынимая, он начал рыгать, вслед за ним, начала рыгать и я. Не помню, как дошла домой, хорошо хоть родители спали, утром голова разрывалась от боли, меня тошнило. На работу проспала, кое-как застирала порванные трусы и колготки все в крови. Все утро меня мутило и рвало.
Следующий год я работала на прежнем месте, когда мужики приставали, я вспоминала темный, вонючий и грязный подъезд, насилие, учиненное надо мной, явственно ощущала вонь, перед глазами появлялось собачье и кошачье дерьмо, чувствовала запах рвоты, смешанное с кошачьей, собачей и человечней мечей. От вида чумазых ухажеров, мне становилось тошно, через минуту, меня неимоверно тянуло вырвать.
Теперь прервемся на минуту, а то у нас создастся впечатление, что Вероника, серая мышь, с головой не дружит, одним словом - отстой. Как раз все было иначе. Вероника, хоть и родилась в семье алкоголиков, неизвестно от кого, была мечтательной девушкой, в некотором роде уникальная, она не просто мечтала - создавала образы. Непонятно каким образом, ее сознание было способно воплощать образы, верила в них как в действительность. Забившись под кровать, прячась с раннего детства от грубого и жестокого отца, матери, не знавшей материнских чувств, словно алмаз, в грубой породе. С раннего возраста, как зверек выживала в страшных условиях, не став жертвой, сумела обрести необычную способность. Была на редкость добрая и мягкая девочка, одолев не без труда грамматику, пристрастилась читать. Ей здорово повезло, первые книги были добрыми, сказки и рассказы, литература великих писателей, каким-то образом, оказавшаяся в их квартире, оказали на нее потрясающее влияние. Наверное, в жизни все неспроста, как-то отец помогал соседке за бутылку. Увидев Веронику, добрая женщина подарила с десяток детских книжек. Трудно сказать, как Вероника смогла сохранить отличное зрение, с детства читая под кроватью или под одеялом, со свечой или, еле светящим электрическим фонариком. Став чуть постарше, Вероника записалась в библиотеку, читала все подряд. Больше всего нравились приключения и сказки. Магия образов оживала, в своих мечтах, она переносилась в другую реальность, это не были просто фантазии, мечты о несбыточном, она жила в том мире. Если бы она захотела вступить в близость с одним из своих героев, можете поверить, ей бы это удавалось, а через девять месяцев мы получили веское доказательство. Ее непорочность, грубое насилие над ней, не привело к обратному результату. Любовь к своим героям была плотническая, она ведь не просто читала, следуя воле писателя, сама изменяла реальность. По своему желанию могла изменить поступки героев, из лжеца и труса создать образ героя. Сама становилась героиней, расправлялась с врагами героев рассказов и сказок, помогая очистить прекрасный мир от грязи и всякой дряни в облике человека. Несмотря на короткую жизнь, прожила замечательные времена, ее вымышленные образы и герои, были всегда при ней, поэтому, где бы она не находилась, была далеко от зловонного и неуютного места, в котором приходилось жить. Со временем, сама сочиняла сказки и рассказы, где была автором и главным героем. Началось это еще в первых классах. Слушала учителей и не могла ничего запомнить лишь потому, что в это время была далеко, вместе со своими, друзьями, а позже, вымышленными героями. В детстве, ее друзьями был Чук и Гек, Герда, Мальчик с пальчик, Красная Шапочка. Ее окружали зайчики, белочки, колючие ежики, иногда, страшный серый волк и хитрая лисичка. Она никогда не ела кильку в томате или не съедобную, а то и просто вонючую, за пятьдесят копеек кило, ливерную колбасу. Дрянная еда и черный хлеб, зловонная селедка, чудесным образом превращалась в заморские блюда, пирожное и мороженное, необычайного вкуса конфеты и шоколад. Она вообразила, что живет и питается во дворце и вся нехитрая еда в их доме, способная отравить самый крепкий желудок, превращалась в заморские деликатесы. Душная комнатка, чулан, угол два на два, без окон и дверей, в котором проживала наша героиня, превращался необыкновенной красоты покои принцессы. Старая застиранная тряпка, вместо двери, волшебным образом превращалась в чудесный гобелен. Здесь она пряталась от своих пьяных родителей и гостей, залезала под кровать, подстелив старый коврик, накрывшись дырявым одеялам, продолжала мечтать. Скорее всего, магия образов превратили нашу героиню в красивую девушку, высокую, стройную осиной талией, прекрасной фигурой. Всех удивляло ее красивое лицо, на лебединой шее, подчеркивая благородные черты, густые, светлые волосы, буйной волной стекающие с головы, ниже лебединой шеи не широких плеч. Лишь одно портило прекрасную картину ноги, красивые и стройные ноги, по какой-то необъяснимой причине не были, как и у всех людей. От колен и ниже, при ходьбе они совершенно не слушались здорового тела. Шаг получался твердый, можно сказать мужицкий, с характерным признаком косолапости. В школе, у нее было немного подруг, одевалась она плохо, ходила в старых обносках. Некоторые девочки жалели ее и приглашали в гости, родители детей старались накормить несчастного ребенка, одеть в какое нибудь платье, без пользы лежащее в шкафу. Совсем не понимали, что маленькой, девочке все это не нужно. Когда ей было нужно, она ела и пила, что не могли позволить себе жалостливые люди. В ее сказочном мире, она одевалась, что представить в реальности, было невозможно. Своим подругам, она рассказывала удивительные истории, часто впадала в транс, играла множество ролей, показывала обстановку, рассказывала, что видела сама. Ее живые истории, чаще пугали подруг, когда она вдруг начинала торопливо выкрикивать, что видела, изображала кто, что с кем и о чем говорит. Девочки со страхом смотрели на Веронику, крутили головами, им было очевидно, у Ники, съехала крыша. Не сговариваясь, с криком бежали от нее, оставив подругу в полном недоумении. Вот и сейчас, в будний день, посреди недели, она проснулась в образе дочери первого Президента страны.
Все утро сидела у компьютера, проверяла почту, отослала пару smsok, погуляла по сайтам, - мне стало скучно и я пошла в сторону кабинета отца. Подойдя ближе, увидела, что дверь в кабинет моего папы, была приоткрыта, оттуда доносились голоса. Охрана у двери мне улыбнулась и не стала возражать, когда я украдкой заглянула вовнутрь. В большом кабинете моего папы, за большим, белым, очень красивым овальным столом, сидели горцы. В основном это были старые люди в своих национальных костюмах. Мне всегда нравилась одежда и вид «детей гор», так их называл мой папа.
Мой папа, великий человек, он первый президент СССР, он еще не знает, что с его легкой руки, развалят огромную империю способную надрать задницу всей Европе и даже Америке. Будущие президенты окончательно развалят СССР, позволят поддонкам грабить Россию. Он еще не знал, что главные и приближенные лица страны станут предателями и главными врагами Российского государства. Это не его вина, а перевертышей, кто гнобил свой народ, успешно завершив дело, создал покладистого раба. Теперь, уже демократическим, используя давние технологии одурачивания, получили от забитого народа все полномочия власти. Все они жалкое подобие моего папы. Очень скоро доведут граждан, что лицо кавказкой национальности станет кошмаром для русского человека. При новых президентах русские люди окончательно потеряют честь и достоинство. А пока он просто Президент великой страны, и еще не знает бесславного будущего великой страны. Он гениальный человек, хоть и часто ошибался. Знает все языки, и наречия всех граждан, кто живет в нашей богатой, прекрасной, огромной, многонациональной Родине. Я стояла около двери и любовалась, как он уважительно разговаривает с простыми людьми гор. Сейчас, он говорил на азербайджанском, через минуту обратился к другому, заговорил по найски, через минуту ответил на родном языке грузину. Следующим был ингуш, а за ним, армянин, аварец, лат, горский еврей – тат, чуть позже, чеченец. Он прекрасно знал все языки и говорил на всех без малейшего акцента. К моему приходу, они уже кончили говорить на серьезные темы. Когда папа увидел меня, радостно махнул рукой, я вошла и вежливо поздоровалась. Папа представил меня - единственная дочь, студентка, спортсменка, отличница, понимаете ли! - Отец немного передразнил известного актера СССР, все поняли шутку и заулыбались, радостно закивали головой. Лезгин, обратился к единственному, в зале, своему молодому спутнику и в восхищении произнес.
- Ты только посмотри мой сын, какая красавица! Мне было лестно, чуть смутившись, я ответила благодарностью, по лезгински. Гости обрадовались, с почтением посмотрели на моего отца. Еще бы, вырастить такую красивую дочь, спортсменку, знающую языки, вежливую и почтительную, можно сказать, умницу. Такое, не каждому дано…
Незаметно, меня включили в общую беседу. Неожиданно осетин, вернулся к теме и заговорил об урожае, перебоях с топливом. Папа, как всегда, твердо обещал решительно разобраться, решить вопрос. Он даже пошутил, - чтоб как у столетнего старца – чтоб такой пустячный вопрос больше не поднимался…
- Гости поняли шутку и со смехом дружно похлопали незадачливого осетина. В конце беседы с осетином, по поводу сбора и видов на урожай, спросил у лезгина.
– Сына женил? Лезгин смутился, посмотрел на красивого сына, с горечью ответил.
- Нет еще уважаемый, у нас горцев, не так то просто невесту найти. Все стараются сыновей рожать, вот и проблема. У меня самого, четыре сына и лишь одна дочь. Папа нахмурил лоб и спросил.
- Неужели действительно так плохо с невестами?
– Да, ответил лезгин, в знак согласия, осетин, сидящий рядом, покачал от огорчения головой. Все гости с большим огорчением согласились с выводом старого лезгина. Практически во всех республиках, одна и та же проблема. Сама не знаю, почему я вдруг вмешалась в разговор и спросила.
- Хотите, я выйду за муж за вашего сына?
- Что? - не понял старый лезгин.
- Что? - сказал мой папа, грозно нахмурил брови и обратился ко мне, шепотом спросил.
- Ты, что дура, с ума сошла? - марш отсюда вон - соплячка, раздраженно тихо, сказал мне отец по русски…
- Никакая я не соплячка, мне уже восемнадцать, почему-то по грузински ответила я… - Никогда я не видела и не слышала от своего отца такие грубые слова, да еще перед чужими людьми. Слезы выступили на глазах, не успела я что-то сказать, отец как крикнет.
- Вон, сказал я, отсюда, засранка! Засранка, он почему-то сказал по татарски. Папа никогда так грубо со мной не говорил. Мне было обидно, и я дерзко ответила.
- Я совершеннолетняя, как захочу, так и будет, от огорчения топнула ногой. Даже опомнится, не успела, как папа выхватил из ножен у грозного на вид осетина, длинный и острый как бритва кинжал, подскочил ко мне и перерезал горло. Я упала на пол, из горла хлестала кровь, гости, с ужасом смотрели на моего отца, вместе с тем, большим почтением. Отец, как будто ничего не случилось, больно пнул меня ногой в бок, чуть отойдя в сторону, в сердцах плюнул. Медленно и грузным шагом страдающего мужчины с большой буквы, прошел к столу, как ни в чем не бывало, оглядел чуть растерянных гостей. Не спеша сел за стол, спокойно продолжил вести беседу. Длинный кинжал, которым он перерезал мне горло, отец обтер своим носовым платком, не забыв похвалить за отличное оружие, отдал его осетину. Пока гости приходили в себя, переглядывались, не понимая как вести себя дальше. Мой папа психолог, чтоб разрядить обстановку, предложил выпить вина, даже несколько раз пошутил. Он у меня опытный психолог, умеет воздействовать на людей. Вы думаете, было так просто получить власть из рук маразматического руководства ЦК КПСС…?
Папа считает, что дети гор, с большим уважением относятся к вопросам чести. Если откровенно, для меня так и не дошло – в чем мужская честь в отношении нас женщин. То, что ниже пояса? Или в том, чтоб мы всегда молчали, когда говорит мужчина, терпели хамство, а ночью как извращенные проститутки исполняли все их низменные желания? И, только когда у него стоит… - Извините, я немного отвлеклась, вернемся к прерванной сцене. По мнению моего отца, он у меня психолог, - его поступок и был доказательством мужской гордости и чести, разве можно позволить перечить главе семьи, тем более дочери, или вообще - женщине?
Я лежала на полу кровь хлестала из горла, мне стало холодно. Иногда, мне казалось, что на меня смотрят, наверное, с жалостью, но никто не попытался мне помочь. Ведь они были настоящими джигитами, разве можно позволить женщине осквернить честь рода и прекословить отцу?
Я лежала, кровь текла ручьем, с каждой секундой чувствовала, что жизнь из меня медленно уходит…
Когда, наконец, совещание кончилось, гости почтено встали из-за стола, отец подошел ко мне, кровь, почти вся вытекла. Он осторожно приблизился, глянул на мое посиневшее лицо, с презрением, еще раз, пнул меня ногой в бок, после чего, обратился к своим гостям.
- Растишь мерзавцев, ночи не спишь, и что? - вырастают после этого неблагодарные.
– Вот ты скажи, - он обратился к знатному чабану из Дагестана, тот лишь огорченно пожал плечами.
– А, ты, что скажешь? - на этот раз он обратился к старому чечену. Скорее всего, старый Чечен был красавцем и настоящим джигитом в молодости. К старости пришла мудрость, он с почтением посмотрел отцу в глаза, правой рукой дотронулся до сердца, тем самым обозначил честный ответ от самого сердца.
- Много я настоящих мужчин на своем веку видел - ты первый из них. Чечен почтительно посмотрел на отца, оглядев сидящих, вокруг, и продолжил.
- Всэм расскажу! - разболталась молодежь, ты правильно поступил, как настоящий мужчина. Старый горец, встал с места с почтением приблизился к отцу, по дружески, похлопал моего папу по плечу. Обращаясь ко всей компании, произнес.
- Настоящий джигит! Все дружно закивали головами, у одного из них даже папаха слетела. Армянин даже захлопал в ладоши, но осекся, горцы грозно и дружно посмотрели на выскочку, как бы говоря – ты, что? - на спектакле? – Тут горе! Э.
Отец, был доволен высокой оценкой горцев. Тепло прощаясь попросил горцев не распространяться о его поступке.
- Русские люди, дикие, они никогда не поймут и не оценят его поступок правильно. Горцы согласились, действительно, русские люди понятия не имеют о чести. Кавказцы, поклялись могилами родных и близких людей, никогда не рассказать о том, что случилось полчаса назад. Потом, они долго попрощались по-братски, на прощание, отец, обнял каждого и проводил за порог. Я лежала на полу и слышала гортанную речь детей гор, они шли по длинному коридору, громко обсуждали поступок отца. Горцы громко восхищались своим президентом, говорили, что он по-настоящему крутой мужик. Чеченец, предложил выбрать отца на второй срок и все дружно согласились.
… Кстати, о птичках, это опять я, тетя Фрося. – В те времена, чечены были смирными. Народ еще не знал, что выберет пьяницу, первого Президента, России. А он, еще не знал, что станет первым президентом России, ну и конечно, еще не знал, что будет отдавать приказ бомбить Грозный. Говорят, что он вовсе не отдавал дикий приказ, по причине очередного запоя. Вполне возможно приказ об уничтожении города поступил примерно, так как и наша героиня получила свое красивое имя. Вы уж извините меня старую, опять, наверное, болтаю не по делу. Так или иначе, но тогда, чечены не отрезали как баранам, головы молодым русским солдатам, не насаживали на СПГ – 7, перемотанная проволокой голова молодого бойца не летела назад, в место постоянной дислокации. – Как я выдала? Меня один майор научил говорить по- военному. Бедняга, ему литовские бабы, снайперши, яйца отстрелили. Рассказывал, - сперва, сучки, по яйцам бьют, только потом убивали. Кстати, тут недавно поступили те самые снайперши. Даже черти не знали куда определять, так в мешке до сих пор остаются. Может, и повезло, что с них взять? – бульон один получится. Что сказать? – одно зверство порождает другое…
… Отец, довольный закрыл дверь.
- Вставай родная, - сказал он мне.
- Наверное, вы догадались мы с папой, одна команда, только что мы сыграли свою роль и как понимаете, перед очередными выборами голоса горцев будут за отца. Отец похвалил меня, но сделал замечание.
- Ты пойми доченька, если тебя убивают, значит, ты умираешь, а ты сыграла роль неестественно, создалось впечатление - забыла, что у тебя, горло перерезано. Лежишь, сопишь носом как трактор. Лицо надо было в пол уткнуть, так и дышать легче и совсем незаметно. И нечего было прислушиваться и таращится на гостей. Он увидел, что я готова расплакаться, подошел, обнял меня.
- Ничего милая, все вроде нормально. Вдруг, мы услышали как внизу, под домом горцы, о чем-то разговаривают и смеются. Мы не стали выглядывать, у папы для такого случая есть специально настроенное зеркало. Оно как раз было направленно на то место где стояли горцы. Папа чуть подправил, сидя на полу у открытого окна, мы увидели, как один из гостей, показывал, как отец резал горло, другой, как я нелепо падаю. Они громко хохотали. Когда они отошли чуть в сторону, крадучись, полностью открыли окно, пригнулись и стали слушать.
- Я уже думал, что он представление не покажет - сказал армянин, грузин подхватил.
- Молодец, настоящий артист, хоть и сукин сын, но ничего. Генсеки, только фокусы показывали, на бумаге одно, а на деле другое, на словах третье. А этот… - «это не порядок, нужно немедленно исправлять положение, это не правильно, позвоню, решим вопрос, придем к консенсусу».
- Согласен с тобой, молодец мужик, хоть почти лысый, но толковый, уважает нас, сказал волосатый адыгеец.
– Да, - подхватил абхазец, этот лучше, чем Генсеки – гомосеки, мать их. Они еще долго смеялись, но все равно, мы поняли, что горцы будут голосовать за отца. На радостях мы хлопнули друг другу в ладоши, и я довольная, отправилась на свою половину.
Я часто разговариваю с моим отцом, о политике, он говорит, что коммунизм еще не сказал своего слова. Беда в том, что старые маразматики (это он о политбюро), все как один, выжившие из ума, безграмотные старцы. Он говорил, что на политической кухне все больше тараканов, и чем меньше работают котелки в правительстве, тем меньше ест народ. Еще он говорил о глистах в экономике, - пора всю эту заразу вытравить, расстрелять политбюро жаль только, что сейчас не 37 год. Папа говорил, что нужно было разогнать все политбюро, еще при Хрущеве. Сегодня нужно начать с КГБ и постепенно очищать партию от подлецов и старых маразматиков. Только таким образом можно очистить партию от скверны, грязи, пора начать строить новую страну. Папа говорил, что мы прозевали, не увидели, как капитализм стал изменяться, приобретая лучшие черты социализма.
- Нужно взять все лучшее у капиталистов, привить рыночную экономику в СССР, сделать нечто похожее – «государственный капитализм, где главный упор направить в сторону социальных программ для населения. Примерно то, что сделали китайцы.
- Это же надо? - в капиталистической Швеции социализма и порядка гораздо больше, чем с социалистическом СССР! - Он так и говорил, - нам нечего бояться капитализм, ибо высшая фаза капитализма – социализм. Всех друзей – на хрен. Восточных немцев, поляков, чехов и венгров, одним словом всех, распустить и нечего подкармливать продажную власть. Кому нужна подобная подкормка? – ведь она не что иное, как развращение власти и народа. Мы не сплачиваем народы, а формируем нации иждивенцев и паразитов, - меньше дать, больше взять. Получают наше халявное сырье, а продают всякий хлам по мировым ценам. И, входит, что мы им еще и должны… - Все, хватит! Что получается? - как будто друзья, а на деле, хуже врагов. Только увидят ослабление власти, разбегутся как крысы с тонущего корабля. Нужно строить рыночные отношения, когда выгода заменяет дешевые лозунги, тогда и взаимовыручка дороже лживой дружбы. На кой нам Африканские и прочие, голодные товарищи, пусть сидят на своих пальмах или валяются под ними. Им что коммунизм нужен? – у них и так все есть. Чего мы лезем на Ближний Восток? - это как говорится – дело тонкое. Нам их тонкости на фиг, не нужны. Кругом воры и лжецы. Знай, дочка – Восток, чудесный мир с нереальной красотой и экзотикой, глядишь цветок необычайной красоты, а он оказывается, если не вовсе отрава, то воняет отвратительно. Так и люди востока, лучше быть от них подальше, это проклятое племя попрошаек и торгашей. Русские люди простые и чистые, вот и по своей простоте душевной, всегда страдает. Кто бы не правил древней Россией, до нашего времени, русские, самый униженный народ. Всему миру хотим доказать, что русские не притесняют пришельцев, поэтому, душим русских. Посмотри, как живут на Кавказе, в Молдавии, Средней Азии, производительность труда в пять раз ниже чем по стране, а живут куда лучше русских. В Прибалтике, в любой республике, все до самой отставшей республике, все живут богаче и лучше русских. А ведь все, за счет России, ее ресурсов и простых русских людей. И все недовольны, свободы им не хватает. А им свобода нужна, знаешь какая? – чтоб все русские ресурсы у них были даром, а самих русских не было и в помине. Вместо того чтоб подкармливать всякие там движения, лучше накормить свой народ. Вон мы в спорт, какие деньги вкладываем, побеждаем на соревнованиях, а лучше, побеждать уровнем жизни. Дали возможность немцам и евреям свободный выезд, вон что делается, бегут, бросают все. А ведь так называемые притесняемые граждане, у каждого квартира, через одного машина, дача, живут на порядок лучше русских, а бегут. Дай возможность русским, и те побегут, может одно политбюро останется и, то вряд ли, у кого деньги, на Западе, тоже, твари, сбегут. Впрочем, папе не было жалко, если сбегут партийные твари, жалко, когда самые лучшие, умные и трудолюбивые бегут, это уже не жалость, национальная катастрофа…
Вот такой мой папа, жалко, что народы России оказались его недостойны, выбрали алкаша, а потом и вовсе…
- Папа тогда еще не догадывался, что русские выберут в руководство своих палачей. А жаль, что не читал великих философов, он бы тоже пришел к выводу «- этот народ уже не может обходиться без принуждения и гнета, как стадо баранов без хозяйской собаки».
Примерно так наша Никочка развлекалась. За много лет она материализовывалась в разных жизнях, была Офелией, Гамлетом, Королем Лир, Марией Стюарт, несколько раз Джульеттой. Во второй версии, они с Ромео удачно сбежали от своих кровожадных родственников, угнали большой корабль, за несколько столетий, опередили, Христофора Колумба, открыли Америку. По новой версии, Северная Америка зовется – Никея, Южная - Ромея.
Время шло, появлялись новые персонажи, Гайдар, Чубайс, Ельцин, как его там? - Киндер Сюрприз. Очень ей пришелся по душе персонаж маленького КГБиста. За годы перестройки, она несколько раз была – маленьким фюрером. Завоевала Америку и оккупировала Европу. Однажды, продала Россию, на вырученные деньги от продажи и аренды, раздала всем семьям, вышло по нескольку миллионов долларов на каждого, расселила всех россиян по всему миру. Папа был прав, - русские лучше всего живут не в России. Дважды, была женой Жириновского, мыла с ним ноги в Индийском океане. Дважды выходила замуж за Абрамовича, во второй раз отняла все имущество, в наказание за воровство, отправила работать на Чукотку, на рыболовное судно. Два года бедняга плавал на судне, потом она передумала, отправила работать в артели, старателем. Она не знала, но почему-то больше всех невзлюбила Абрамовича, придумала ему новое наказание, – раз этот человек очень любит богатство, золото, вот и пусть его ищет и моет. Устроила работать рядовым старателем в артели, где-то на Чукотке или в Магадане, там и загнулся…
С Березовским, она так и не сошлась, по ее мнению он был слишком уродлив, хоть и забрасывал ее подарками, даже обещал для нее выкупить с потрохами и подарить весь Голливуд.
Однажды, она натравила войной Китайцев на США, обесценила доллар, сравняла стоимость главной валюты мира с японской Йеной. Гоняла огромные волны по всем морям, стометровые цунами обрушивала на Японию и США, двухсотметровые волны смывали Индию, Пакистан, весь Ближний Восток и Израиль. Утопила Германию и Австрию, по рассказам матери, их семья сильно пострадала в отечественную войну. Она очищала мир от скверны. В Африке, несколько недель бушевали Сибирские морозы. Негры ей тоже очень не нравились. Она как-то слушала какую-то передачу, в которой был задан вопрос - если бы обезьяны или собаки сравнялись по интеллекту с человеком, интересно, люди бы вступали с ними в брак? Она так и не пришла выводу, хоть и любила собак, даже мечтала когда нибудь завести голубую болонку или пуделя, тогда обязательно как в сказке, про золотой ключик, и назвала бы его точно так же - Атремон.
Шло время, она стала читать научную литературу, была известным ученым, создала вирус уничтожающих всех алкоголиков и наркоманов. Вначале она создала лекарство излечивающий алкоголизм и наркоманов, но потом, убедилась, что этот народ уже не излечим. Голова-то прежняя, от трезвых паразитов и не обкуренных наркоманов проблем еще больше.
Созданные ею лучи добра с глубин космоса омывали Землю, люди прекратили войны и открыли все границы. Население земли остановилось на цифре два или три миллиона, зато, все они были здоровыми, прекрасными на вид и, очень добрыми внутри. Новые граждане Земли, никогда не курили, не пили, из винограда давили только сок. Границ уже не существовало, не существовало армий, пограничников и таможен. Кто, где хочет, мог ездить и жить без разрешения. Можно было гулять, не боясь ничего, даже дикие звери стали добрыми. Как только кто нибудь становился плохим луч, пронизывающий землю, мгновенно уничтожал недостойного человека или свирепого животного.
Самая уморительная ее роль в мечтах, была в облике мужчины женского пола. Иногда, она заигрывалась, тогда происходили смешные приключения в реальной жизни. Но прежде чем мы о них расскажем, нужно сказать, что наша героиня все же ушла с родного предприятия. Не по своей воле, а по причине начавшегося в стране очередного бардака. Господа, взявшие в свои руки власть, после ваучера, на который натянули всю страну, вошли во вкус, устроили дефолт, захватили оставшиеся ценности. Простым гражданам было уже не понять, чье богатство было захвачено, то ли народа, то ли государства. Люди верили господину Жириновскому, каждый соглашался – слишком много быдла, конечно, никто им себя не считал. Шло время очередной прихватизации, после разграбления самого большого скола, империи зла. Родной завод закрыли, хорошо хоть успела выгодно продать ваучеры, вернее разменять. Вышло два ящика водки, поменяла на французский бюстгальтер турецкого производства и вьетнамскую тушь из Казани, тоже с французской лейблой. Завод продали, потом еще раз перепродали, снесли несколько зданий, некогда большой двор и два цеха превратились в самый большой рынок города. Работать было негде, стоять на кассе Нике никто бы не доверил, а привозить барахло, из Турции или Китая, то и подавно. Она по-прежнему выглядела отмороженной, такой ясное дело, никто не доверит. Непонятно, кто и чем занимался, заводы, и фабрики не работали, вместо заводов и фабрик, появилось бесчисленное количество молодежных кафе, казино. Удивительные вещи творились в стране, народ нищий, кафе и кабаки забиты, народ оделся в фирму, молодые девчонки оголились до самого зада, а банков развелось, на душу населения больше чем в Швейцарии. Уже свободно можно было менять рубли на доллары, фунты и гривны, только ездить по миру у большинства не было на что. Место валютных проституток на площадях и около гостиниц заняли бабки, мужики и молодежь, бойко меняя рубли, фунты, марки. Менялась психология людей, киллер, вор в законе, стали престижными профессиями. За проституцию уже не наказывали, проституцией стало заниматься население пол страны, главные, заседали в Думе и в Правительстве. Порно показывали по центральному телевидению, разборки и перестрелки происходили кругом и повсеместно. А че? – Если главное лицо страны ботает по фене, вникает в тему, говорит по понятиям, разводит народ, не стесняясь по радио и телевидению – быть ему паханом… - Государство создало благоприятное условие, когда к всеобщему грабежу подтянули нард, он уже тянул все, до чего не дотянулись главные из загребущих. Кругом появились приемные пункты цветного металла, добрались до телефонных и кабелей электричества, светофоров и кладбищенских оград. Люди со страхом ходили потомным улицам, боясь милиции не меньше самих бандитов, слушали и пели блатной шансон, материться и ботать, стала вся страна. Как говорили господа ведущую страну неизвестно куда - можно идти вперед и задом. Хоть власти официально не любили педерастов, но лозунг подхватили: - Будем идти жопой вперед, пока нас не трахнут.
Народ понимал, что каждый имеет право на глупость, в том числе и в самых верхах власти, но ничего не смогли противопоставить, когда она стала системой правления.
Безработной Нике, подруги посоветовали идти в модели, пока возраст позволяет. По словам подруг, ее метр и почти сто восемьдесят, с фигурой модели, симпатичной физиономией - взяли бы с руками. Ника долго не соглашалась, в большей мере она просто стеснялась, когда стало совсем невмоготу, все-же пришлось согласиться. На кастинг она пошла с давней подругой, тоже за метр восемьдесят, но не пятьдесят шесть кило как у Ники, а все сто, не считая содержимого кишечника. Появление подруг в доме модели оживило атмосферу деловых отношений. Не высокий, скорее низкий, можно сказать, худой, то ли армянин, то ли еврей, с ухмылкой светского льва, спросил.
– Вы девочки на кастинг? Лера, подруга Ники, подошла, не понято к кому. То ли еврею, то ли к армянину, как грозная туча нависла над худым господином. Сделала еще два шага, казалось, минута, раздавит опешившего, полностью растерявшегося человека. В сантиметре от замешкавшегося остановилась, двумя руками ухватила за голову, притянула к себе, за голову еле живого мужчину и звонко чмокнула в лоб, оставив пунцовый отпечаток дешевой помады.
- До чего же я люблю веселых и хватких мужиков. Шаловливыми руками ощупала хлипкую фигуру администратора, не забыв дотянуться до его, то ли гордости, то ли, непонятно что, определив, что это не так уж не очень, для хлипкой фигуры. Не без иронии произнесла очередную фразу, внимательно глядя на еще не пришедшего в себя худого мужчину.
- Только вот, какие то они все слабые, как намекну мол, я не против, вместо от радости, от страха обделываются. Она уже отпустила несчастного, продолжая донимать вопросами.
- Ты мне мальчик вот что скажи - как это, получается, может, вы так за день нашутитесь, что к ночи, только спать ложитесь? – Слышь, мужичок, а как на счет остального? Она игриво повела плечом, откровенно улыбалась несчастному. Лера, шикарная женщина, широкими бедрами, довольно хорошо обозначаемой талией, торчащей крепкой груди, четвертого размера. Могла продолжить, но администратор уже отошел от смущения, жадно впился в ее красиво очерченные груди, торчащие из-под тесного легкого платья, как две боевее торпеды, перед самым запуском. Мужичок, сглотнул слюну и уставился на шикарную грудь, не мигающими глазами.
Лера, была лучшей подругой Ники, пожалуй, единственной, вот только с мужиками ей не везло. Несмотря на постоянные неудачи, она была веселой девушкой, несла свое крупное тело легко и гордо, совсем не стесняясь своей весьма не легкой фигуры. Раскрепощенная женщина без тени комплексов, ласково смотрела на сморщенного, еще минуту назад гордого собой и уверенного мужика. Тот молчал, еще не знал, что ответить напористой барышне, продолжал пожирать ее глазами, непонятно о чем думая. Как многих мужчин малого размера, его соблазняла божественная фигура, шикарные формы, как никогда хотелось превратиться в Шварцнегера. Пока Лера, продолжала в том же духе, играла свою роль, тем более аудитория была подходящая, все с интересом наблюдали за бесплатным представлением и хотели дождаться, чем все кончится. Она вновь подмигнула администратору.
- Что скажешь я, между прочим, согласная… - Подруга, совсем, как невинная девочка хлопала глазами. Несчастный объект внимания, пришел в себя и стал гомерически смеятся. Через час, лучшая подружка Вероники, пила чай заварными пирожным, словно со старыми приятелями, как ни в чем небывало сидела вместе с незнакомыми мужиками и чувствовала себя прекрасно. Они долго, о чем-то говорили и весело смеялись. Рядом сидела Ника, сидела как дура, впрочем, как всегда, была где-то далеко, ничего не слышала, не врубалась ни в одну шутку. В этот момент ей казалось, что она известная модель, вокруг нее, знаменитые стилисты, продюсеры и режиссеры, все хотят ее снять в какой нибудь картине, на худой конец, клипе. Она еще не знала, кому отдать предпочтение, как ангел с небес или царица, снисходительно поглядывала на рядом, расположившихся, приземленных людей…
- Слушай Лера, Ника, всегда такая?
– Какая, такая - переспросила подруга Алика, к слову, он оказался не просто администратором, но и совладельцем агентства. Алик, пожал плечами.
- Замороженная, какая-то, мы говорим, а она ни во что не врубается. Знаешь, из нее выйдет отличный персонаж блондинки, красивой кошечки, неимоверно тупой. У меня друг режиссер, лучше ее никто не сыграет, ей даже ничего играть не нужно, она сама природа…
В отличии от своей подруги Вероника всегда напряженно чувствовала себя в компаниях с незнакомыми мужчинами. Один из главных афоризмов - какая любовь расслабишься, трахнут, явно не нравился подруге Леры. При всей ангельской внешности у нашей героини был твердый, пролетарский шаг. Непонятно почему и каким образом весьма симпатичные ноги так здорово подводили свою хозяйку. Ей бы тракториста играть, кричал главреж, скрыть грузный шаг было невозможно. Все удивлялись, откуда, только у стройной девушки веса пера, такая твердая поступь. Старание ни к чему не привели, к концу года она лишь чуть-чуть, смогла усвоить некие навыки, могла непринужденно, просто, стоять на месте, поворачиваться во все стороны. Неожиданно, кому-то в голову пришло пригласить ее на маленькую роль, в которой ей предложили сыграть мужскую роль трансвестита. Пробы удались, два раза брали сыграть характерную роль, мода на подобное только начиналась. Пригодились ее роли воображения, немного загримировав под мужчину, получался гениальный трансвестит. Очень странно, но пробы, в которых ей предлагали сыграть роль лесбиянки или дешевой проститутки, эти роли полностью провалились, а вот трансвестит выходил гениальный. С ростом интереса на средний пол в кино и в клипах спрос на услуги Ники росли. С возрастом в Нике начинали проявляться черты мужчины…
- Ясное дело, какое агентство не обошлось без постели, первый был Алик, потом его друг, потом режиссер, помощник, осветителей - три. Больше одного двух раз, только по пьянке или сдуру, с ней никто быть не хотел. Первое время ее тошнило, на Алика она вообще, вырвала. Мужики, особенно когда выпьют, по мнению Ники превращались в животное. При всем старании она не могла представить, что вместо жирного, волосатого или худого мужика с ней прекрасный принц. Даже в красавице или красивой партнерши в роли проститутки или лесбиянки, сцене в которой они должны были изображать влюбленную парочку она видела пьяную морду дяди Семена, чувствовала его вонь и гадкий запах блевоты. Представив, вернее увидев эту картину, она тут же начинала рыгать. Ужаснее всего, если мужики хотели ее брать сзади, облом мог наступить еще до наступления половой близости. Что сказать, спрос на нее был, во всех случаях, разовый.
Время шло, чуть освоившись, набравшись полового опыта не с того не с сего, могла начать истерично смеяться. Ей доставляло удовольствие довести партнера до белой горячки, чтоб ему стало так же плохо, чтоб он получил столько же удовольствия, как и она. Иногда ее били, быть постоянно битой не хотелось, кое-как привыкла, уже могла сдерживаться, но удовольствия так и не получала. На свою голову, нашла забаву, подсмеиваться над мужиками. То у него сморчок корявый то, морковка вялая. Ловила момент, когда мужик готов отдать все, даже шубку купить, в этот самый момент она могла начать его подкалывать или того хуже, могла громко пукнуть или просто, испортить воздух. Занимаясь любовью, отрешенно или демонстративно ковырялась в носу, громко шмыгала носом, хрюкала, изображая старания партнера, могла начать рассказывать анекдот или, просто смеяться вспомнив что-то. Что поделаешь, она была родом из пролетариев, не просто плебеев, дочь потомственных скотов, проституток и алкоголиков. В ней сочетались две натуры, прекрасная внешность образ мечтательной девушки со всевозможными отклонениями, потомственными наслоениями грязи, заложенные в ее генетике. Ничего изменить было нельзя, грязь, сквернословие, неимоверное жлобство, плебея, было в ее крови. Ника была как вулкан, красивый со стороны, в любой момент готовый отреагировать лавой, уничтожить, отравить, все вокруг. Когда чужая грубость подступала вплотную, словно магнитом, вытягивала из нее, грязь, низменные черты характера. Скорее всего, ее восхитительные образы, прекрасные истории, каким-то образом, вылепили великолепное тело, облик принцессы, несмотря на ангельскую внешность, под личинкой бабочки находилась уродливая гусеница.
Через год у нее появился поклонник и платонический роман с молодым парнем. Он был простым неказистым клерком, работал в банке, около года красиво ухаживал, она чувствовала, что любит его, ей казалось, что она впервые, хотела физическую близость. Первая ночь, оказалась последней. На свою беду парень чуть выпил, для храбрости, попробовал экспериментировать…
Лишь уйдя в образ, она была доброй и мечтательной, но в моментах, когда ее нагло пользовали, а пользовали ее всегда нагло, как лава из вулкана выползала наружу вся грязь людская. И, все же, за два года ее кое-как признали своей, подсовывали под кого нужно, она соглашалась, содрогаясь, научилась изображать экстаз. Если знала, для чего ее пригласили и под кого подложат, тогда и вовсе не прикасалась к еде. Иногда, срывалась, дважды ее сильно побили, пообещав убить, если не прекратит портить настроение. Однажды, вовсе выбросили из машины на ходу, как использованный презерватив. Ей повезло, отделалась лишь легкими ушибами. Несколько раз, высокопоставленный чиновник, в одном случае банкир, в другом, предприниматель, отдавали ее своим охранникам, а те, шоферам. Через сутки, Ника была в порядке, им повезло, что к тому времени она была в полной отключке, придя в себя, она и не вспоминала, что с ней творили мерзкие животные.
По знакомству приняли в большой магазин, ее дело было улыбаться и незаметно приглядывать за клиентами. Если появлялись, какие нибудь вопросы, она должна была пригласить менеджера или через него проводить к директору. Сами понимаете, сопровождать клиента ей не полагалось. Целый день стояла на месте, пару шагов вправо, пару влево, лицо и фигура у нее приятная клиент, как правило, клюет на красавицу, вроде обязан, что-то купить, эта роль ей подходила. Так прошло несколько лет, ее все чаще брали в массовку, платили мало, после съемок увозили в гостиницу или на дачу.
Нике казалось, что с каждым разом она все лучше и лучше справляется со своей ролью, вот-вот наступит момент, ее пригласят на главную роль. Ее настоящий триумф был в маленьком музыкальном клипе, где глупую блондинку жену, душит ревнивый муж. Роль мужа играл известный певец и актер. Кстати, после ночи «любви» со своей актерской женой, на съемках артист был на редкость естественен. Был готов на самом деле задушить свою «жену». По разным причинам, оба героя сыграли свои роли потрясающе клип, долгое время не сходил с экранов центрального телевидения. Женская роль дуры, тупой блондинки была сыграна идеально, собственно говоря, какая там роль, впервые получилось, что актрисе не пришлось играть роль, она была так потрясающе естественна. В лучшем клипе года Ника показала суть своей героини. Еще с неделю у Ники не сходили синяки на шее, но она совершенно не обиделась на знаменитого певца и актера. Никогда не вспомнила, как за день до съемок довела несчастного до белой горячки. После знаменитого клипа, ее стали узнавать в городе. Она уже стала чувствовать себя настоящей актрисой. Ее заметили в Москве, почти каждый месяц кто ни будь звонил и приглашал на роль. Все роли были короткими, без слов, но запоминающиеся. Мода на шлюх, дур, блондинок и трансвеститов в кино, позволило ей сыграть за пару лет с десяток коротких, но запоминающихся ролей, блондинок дур, путан и мужчин, женского пола. Играла свои роли без единой помарки, без актерского выпендрежа и конечно, без дубля. Ее действительно любили снимать, она никогда не спорила за гонорар, ее не нужно было уговаривать. Саратов - Москва, стал частым маршрутом, уже и проводники узнавали городскую звезду.
В один из дней, в город приехал достаточно известный режиссер, времен перестройки - Жора Школьник, эмигрировал в США в 89 году. По слухам говорили, что в Голливуде сделал неплохую карьеру. В первый раз, увидав Веронику в коротком клипе, просмотрел фирменную коллекцию трансвеститов понял, что попал на жилу. Сказать честно, Жора не сделал карьеры, все места были заняты, а знаменитый режиссер в России, скорее всего, мог сделать один или несколько фильмов во времена СССР, как отказник. СССР развалили, мода прошла, в наше время, нужны были связи или свои деньги, на худой конец, связи с новым русским криминалом, который успешно осваивал мир демократии в США. Связей не было, Жора по-прежнему мечтал снять фильм самостоятельно, без навязанного мнения заказчика. Мог рассчитывать на какую ни будь дешевую студию на третью, вторую роль, после главного режиссера. В России, можно было показать поддельные фотки с известными режиссерами Голливуда, наложить лапши, получить оборудование, снять, боле или менее неплохой фильм. Увидев Веронику, он понял, что нашел нечто, нужен скандальный фильм, чтоб зрителя рвало и возмущало. Скандал – самая отличная реклама, особенно в США. Как правило, на такие фильмы американская публика валит без передыха. Что говорить, уже давно американцы не снимали хороших фильмов. Все чаще фильмы Голливуда становятся похожи на фильмы Боливуда, а то и вовсе, натуральное гавно. До чего дошли, козлы, за то, что пошлешь бабу на х, можно попасть на скамью подсудимых за домогательство…
Пока он писал сценарий, где Ника должна была стать главной героиней, - тупая, не образованная жлобка, с походкой тракториста, а главное, показать нравы и обычаи Голливуда. Ему хотелось вскрыть язвы самой крупной кинокомпании мира, показать натуральное уродство, зловоние удушающего плюрализма. Это фильм должен стать местью за долгие годы безуспешных попыток стать известным режиссером в США. Находясь в Москве, попросил своих друзей познакомить его с Никой, те охотно согласились, как водится, на корпоративных посиделках после ресторана он привел ее к себе в номер. Жора заметил, что за весь вечер Ника не выпила ни грамма, в номере он уговорил ее выпить. Тогда он еще не знал, а его старые друзья, скорее всего нарочно не предупредили, что Ника своеобразная девушка, ни в коем случае ее нельзя поить алкоголем. В номере, после бокала шампанского, в которое Жора коварно долил коньяк, у Ники моментально съехала крыша, тут началось сольное выступление. Естественно, никакого секса не получилось зато, всю ночь, почти до утра он снимал на видеокамеру, что может произойти с пьяной, еще и …, трудно оценить словами все способности Ники, особенно, если ее хорошенько разговорить.
Прервав отпуск с этой пленкой он срочно вылетел в США, немного ее переработал сюжет, показал специалистам. Ясно, что это было любительское кино, но то, что увидели американцы, стало подлинным откровением. Многие, уверяли, что после увиденного у них не только не стоит, но и вообще на баб смотреть не хочется. Жора хотел показать изнанку души, выпустить скандальный фильм, о котором будут говорить, ругать, хорошо бы, чтоб его запретили, а после суда, картину будут рвать все кинозалы США. Главное в этом известность, ну и конечно, после этого последуют бешенные сборы.
Пока Жора добывал деньги на КИНО ГОДА, вернее СКАНДАЛ ГОДА, Ника, не ведая, продолжала жить своей жизнью. В последнее время, она мечтала о большом кино. Она стала рассеянной, ее уволили с работы в магазине, но ей было на все плевать, в своих мечтах она находилась очень высоко, потерять пару сотен зеленых, ха…
Ее образами были исключительно женские роли, то она жена Михалкова, то, знаменитая модель, любовница Михалкова. То, она знаменитая актриса, любовница Михалкова. Вот она поднимается по ковровой дорожке в Каннах, под руку с любовником. Любовников она меняла чаще перчаток, в основном это были лучшие голливудские актеры, в ее внушительный список попал даже маленький итальянский уродец - Чилинтано. Последняя, главная роль в кино, заняла несколько номинаций на Каннском кинофестивале. После кинофестиваля, открыто изменила Михалкову, стала возлюбленной Кончаловского. Михалков страшно переживал, месяц пил по случайности не застрелился. Потом, он стала любовницей Абрамовича, вышла замуж, (уже в третий раз), наверное, забыла, что он в последний раз мыл золото на Калыме, или на Чукотке и, вообще – покойник. Так или иначе, брак не сложился, она оттяпала у него несколько миллиардов, отняла яхту, хоть никогда на ней не плавала. Теперь, летает по всему миру, на собственном Боинге, с бассейном, отнятым по суду у разоренного олигарха. В Саратове, для этого построили новый аэропорт. Хотя, она предложила деньги на строительство, все расходы взяла на себя администрация губернатора. Для города была большая честь встречать ведущую актрису мира. Пожертвовала несколько десятков миллионов, на эти деньги, в родном городе построили ультрасовременный театр, куда круче Дома Кино в Москве. Через год, она приказала снести старые дома города, так называемые хрущебы, на их месте, построить современные, заасфальтировать все улицы, привести в порядок дворы, и особенно, обращая внимание на засцанные подъезды. Теперь, в каждом доме вместо подъездов было лобби с видеокамерой, в котором обязательно находился сторож, охранник и смотритель, в одном лице. Тут уж не побегаешь…
Как все великие и знаменитые киноактрисы она стала шифроваться, избегая ненужного внимания, повязала на голову и шею газовый шарфик, таким образом, она считала, что ее не станут узнавать на улице и в общественных местах. Люди действительно обращали все чаще на нее внимание как раз по причине необычного наряда актрисы. Пару раз ее узнавали в городе, однажды, ее узнал мальчишка, нагло выпучив глаза тыкая пальцем в ее сторону, от неожиданности закричал.
- Ма, сатри, сатри ма, - это же тот пидор! Получив подзатыльник от матери, обиженно прикусил язык. Женщина строго взглянула на Вику, ни к кому не обращаясь, сказала.
- Ходят тут разные, стыдоба... - Ника хотела объяснить, что это все роль, она другая. Но, вспомнив, чем приходилось заниматься почти после каждой съемки, отвернулась и ускорила шаг. Ее уверенность в том, что не за горами мировая известность, она великая актриса сыграло с ней злую шутку. В тот злополучный день, ей срочно нужны были деньги. Естественно, что она никогда, не пользовалась банкоматом, ведь для этого нужно было запомнить цифры, помнить код, нажимать на кнопки, отвечать на вопросы умной машины. Чтоб не нервничать, не тратить попусту время, она зашла в банк и встала в живую очередь в кассе. Не прошло и нескольких минут, в банк ворвались грабители. Мужчины в масках, армейском камуфляже, в грубой форме, приказали всем лечь на пол и молчать. Охранник лежал на полу, кассир, дрожащими руками выгребал содержимое сейфа. Грубость грабителей возмутила нашу героиню, она и не думала ложиться на грязный пол и молчать как все. Не сдвинувшись с места, внимательно окинув взглядом грабителей, узнала в одном из них осветителя Сережу. Сергей, хоть и осветитель сцены, как и она, часто играл в массовках, однажды переспал с Никой, после чего у него всю неделю не было настроения. Она вспомнила, что тогда Сережа ее здорово побил, выгнал голой из машины, отъехал метров на двести и выбросил ее вещи, нарочно, в грязь. Мало того, из сумочки вытащил все деньги. Она вспомнила, как полночи шла в грязной одежде домой, хорошо хоть никто не видел ее позора. После того случая она его здорово побаивалась. При виде ее Сергей, несколько раз оскорблял ее, как правило, в компании ее знакомых. Однажды, пьяный со своими товарищами хотел затащить в машину, тогда она здорово испугалась.
Ника была уверена, что назови она Сережу по имени, грабители поймут, что всем станет известно кто они. Ника, много читала детективных романов, смотрела много фильмов про детективов, да и сама часто, в своих фантазиях, была известным следователем. Считала, что хорошо знает, как работают следователи, хватит одной ниточки, а Сережа, это уже не ниточка, а целый канат. Ника надеялась, что грабители испугаются, поймут, что их узнают и посадят в тюрьму. А русская тюрьма – не подарок (про порядки в тюрьмах и работу следователей Ника была ознакомлена хорошо, и не только из фильмов, перечитала массу книг). По предположению Ники, грабители бросят все и немедленно убегут. Не сомневаясь в успехе, не обратила ни малейшего внимания на окрик одного из грабителей, смело пошла на Сергея, вернее повернулась и сделала лишь один шаг, как ее учили в агентстве. Сергей был в черной маске, не думал, что его могут узнать. Когда же он увидел Нику понял, она узнала его и понял, что обмороженная дура, может его заложить. Не стал кричать, лишь ждал, что она будет делать дальше. Ника смело посмотрела на него, в этот момент, она хотела подойти в центр зала, сожалением вспомнила о своей походке, сделав лишь еще один шаг, остановилась. Медленно, царственно, рукой провела по воздуху, словно Фея, решившая творить добро. Подражая лучшим голливудским звездам, точь в точь как в кино, громко сказала, вернее продекламировала.
- Господа бандиты, немедленно прекратите безобразничать, мне известны ваши имена, пока не поздно, убирайтесь и, немедленно. Она увидела, как на нее навели несколько обрезов и пистолетов, но была уверенна в своих силах, бандиты не станут стрелять, смело, повернулась лицом к Сергею.
- Не нужно убийств, Сер…, только и успела она произнести несколько букв имени своего убийцы, в своей самой последней, наконец, главной, героической роли. Сергей выстрелил из охотничьего обреза, сразу из двух стволов и, большая часть головы нашей героини разлетелось по большому залу. Люди вздрогнули, лишь терьер, Макс с жадностью стал слизывать еще теплые мозги безмозглой Ники. Хозяйка терьера, Евдокия Антоновна, увидав подобное безобразие, несмотря на общий гвалт и крики, бросилась к своей собаке, ну а что происходило дальше, это уже другая история.
2006год.