От первого солнца на небе остался лишь толстый масляный след. Маленькое второе едва коснулось краем горизонта, вскипая алым в золоте ушедшего товарища. Небо над Тарентеей в такие минуты становилось волшебным. То там, то здесь вспыхивали разноцветные зарницы. Воздух покрывался рябью. Казалось, будто над головой поверхность какого-то водоема, по которому мальчишки запускают «лягушек».
Земли отсюда не было видно. Можно было целый вечер посвятить тому, чтобы вглядываться до отупения вверх, фантазировать, как выглядел бы родной бело-голубой среди этого красочного безумства, а под конец, когда все растворялось в черноте ночи, решить, что ты сумасшедший, и Земли не существует. Что это был сон, и ты всегда жил здесь, в одном из маленьких белых домиков с серой надписью ЗЭ-36. И «ЗЭ» - это вовсе не «земная экспедиция», а, например…пусть даже название улицы.
Костя шумно отхлебнул кофе и шмыгнул носом. Затем инопланетный мир снова погрузился в дремотную тишину. Зарница особенно ярко вспыхнула зелёным где-то за водонапорными башнями, и небо вновь поплыло разводами.
- Ты кем мечтал стать в детстве? – хрипло спросил Костя и покрутил маленьким стаканчиком в большой мозолистой руке, глядя на кофейные пятна на стенках.
Володя, не спеша с ответом, улыбнулся. Он переступил с ноги на ногу и поудобнее оперся на прохладную металлическую решетку. Впервые за полчаса он глянул не вверх, а вниз. Отсюда было видно, как сумерки медленно сгущались. Еще белые сверху, снизу полукруглые домики наливались сочной темнотой. Из самого дальнего кто-то вышел. Медово-желтый свет вспыхнул на пару секунд и пропал.
- Я просто к чему, - забасил с неловкостью рядом товарищ. – Я подумал, что вот с детства, с самых пеленок, считай, шел к этому. И вот тебе, на, стою в миллионе световых лет от родного дома, кофе попиваю. И ведь когда мечтал об этом…вот честное слово, не особо верил, что получится, - он помолчал немного, постучал ногтем по стаканчику и вдруг чихнул. – Ах ты ж, черт! – протянул досадливо, отстраняясь. - На себя пролил!
Володя, все так же улыбаясь, повернулся и облокотился на решетку уже спиной.
- Ты только не смейся, - начал он, наблюдая, как друг стряхивает с синего рабочего комбинезона юркие капли.
- Да что уж там, говори. Теперь еще любопытней, - ворчливо отозвался Костя. На его широкой груди расползлось темное пятно.
- Я мечтал о «Макдональдсе».
- Чтоооо? – круглое лицо непривычно для себя вытянулось. – Ты серьезно?
- Да, - Володя кивнул и, запрокинув голову, глубоко вдохнул сладковатый воздух. – Просто… В детстве мы часто ходили туда с бабушкой. Это было рядом с домом, и я так любил там бургеры, что каждый раз тащился туда с прогулки. Мне нравились эти улыбчивые ребята. И особенно их яркая оранжево-красная форма.
- Да ладно, - с долей сарказма протянул Костя, снова шумно отхлебывая.
- Да. Я представлял себе, как буду однажды тоже стоять такой, в оранжевой футболке и красной бейсболке. Я с одной стороны, толпа людей – с другой. А между нами, как граница на фронте – стойка. И я бы кричал, что есть мочи, «Свободная касса!», как будто вызывая очередного посетителя на дуэль. Типа, я свободен, давай, подходи, попробуй меня удивить! И тот бы говорил мне кучу непонятных слов, а я бы их понимал. И по велению моей руки, - Володя величественно провел перед собой линию, - перед ним бы оказывался целый поднос еды. Понимаешь, ко мне бы приходили все – доктора, учителя, полицейские, спасатели, бизнесмены, космонавты, спортсмены, домохозяйки. Все были бы передо мной равны. Они бы не знали друг друга, зато я бы знал их всех. И наблюдал бы за ними со своей стороны фронта, как они живут, какие у них настроения…
- Ну ты чудила, - усмехнулся Костя.
Володя вздохнул и снова повернулся лицом к поселку. Второе солнце тоже уже поглотил горизонт. На темнеющем небе стали совсем по-родному загораться звезды.
- Мне нравилось наблюдать за людьми. Я теперь даже завидую этим ребятам из «Макдака».
Костя засмеялся, качая головой.
- Говорю ж, ты странный. Ладно, - он взглянул на часы и выпрямился. – Пора. Механики уже должны были закончить с правым соплом. Это вообще хорошо, что ты заметил трещину до вылета. Мелкая такая, зараза, а могла бы стоить нам жизни. – Он похлопал Володю по плечу. – Ты вообще и правда наблюдательный. Люди, сопла… Не в «Макдональдсе», так тут твоя странность точно пригодилась. – Костя потянулся и неторопливо пошел к выходу на космодром. – Эк, выдумал, «Свободная касса!» Надо же!.. Иных этим в детстве пугают… Бывает же, а! Первый пилот, а о «Макдаке» мечтал, ну!
Володя застегнул комбинезон под горло и прищурился, кидая последний взгляд в ночное небо. Как жаль всё-таки, что отсюда не видно Землю. Во время практики на МКС, или стажировки на Луне, или своём первом задании в Солнечной системе он часами мог смотреть на Землю и представлять себе их – докторов, учителей, полицейских, спасателей, бизнесменов, спортсменов, домохозяек. Кассиров «Макдональдса». И наблюдать за ними. Он с одной стороны, они с другой. И какая разница, что между ними – стойка бистро или космические пространства.