Отец вернулся под утро и завалился спать. Саша неслышно вышел и сбежал к старшим товарищам в зал.
– Что, Сашуля, ты невесел, что ты носик свой повесил? – Алик любил говорить рифмами.
– Иди сюда, – поманил Илья. – Знаю, чего прибежал. Я как раз про то, что тебе интересно, и рассказывал Алику. Короче, Женька разревелся и говорит: "Я думал вы наш, а вы как родители говорите". Смешной пацан. Ну, успокоил я его и пообещал впредь не ругать.
– А что ты ему сказал, что он заплакал? – удивился Саша.
– А то, что надо стремиться к победам не только в спорте, но и в жизни. И что вести себя надо так, чтоб родители могли гордиться тобой, а не стесняться отпрыска неуча. И еще много чего, что твой батька в меня впихивал годами.
Алик расхохотался.
– Ты тоже через задницу пытался впихнуть ему ума?
– Не преувеличивай Алька, не всегда мне только через жопу ума добавляли.
Мужчины смеялись и подталкивали друг друга. Саша смотрел на них, и щемящее чувство зависти подступало к нему. Позавидовал он тому, насколько близки друзья между собой. "Вот бы и мне такого друга на всю жизнь!"
– Саш, сбегай-ка за пивком для нас и себе лимонаду купи. Пойдешь? – Алик редко обращался к мальчику с просьбами, а вот другие считали это чуть ли не обязанностью сына старшего тренера и не стеснялись послать Сашу в магазин по разным поручениям. Его посылали за сигаретами, пивом, и даже ребята иногда просили принести йогурт или чего-нибудь еще. Отказать, значило обидеть человека, и Саша не обижал никого. Бегал как курьер. Конечно, Сашка взял деньги и побежал услужливо выполнять поручения.
– Аль, колись, чего мальчишку услал. Какое на фиг пиво посреди дня? – Илья хитро улыбнулся.
– Хороший мальчишка, этот наш Санька Лёшевич, а папик его вчера с блондинкой статной в кафе за углом, тут недалеко, сидел. Не знаешь, кто такая?
– Высокая баба такая, видная, да?
– Ну да. Знаешь кто такая?
– Да что с тобой, блин, никого не узнаешь. Светлана это, Галкина мать. Помнишь Галку? Ну смазливенькая смугляночка такая малая, к Алеше на растяжку бегала. Не помнишь, еще тогда, лет тринадцать тому назад, у них шуры-муры начались.
– Тихо! Сашка вернулся.
Молодые тренеры ушли в тренерскую комнату, делая вид, что собираются распивать пиво, а на самом деле продолжили сплетничать о своем "ненаглядном" наставнике.
Несколько дней подряд Алеша оставлял мальчика вечерами одного и, ничего не объясняя, уходил в ночь. Конечно, Сашка переживал и обижался. И, наконец, решился поговорить с отцом. Но разговор получился короткий и окончился нехилой трепкой для мальчика. Мужчина выслушал претензии сына с виду спокойно, а потом начал орать. Упрекнул ребенка в наглости и короткой памяти. Криком пытался довести до сына мысль, что не намерен обсуждать свои личные дела с мальчишкой. А когда сын ответил на крик грубостью, то отец вытащил из шкафа ремень и выпорол его. В придачу приказал отчитаться об успеваемости за неделю и, увидев в тетради тройку, добавил ремня совершенно "раздавленному" сыну.
После того вечера отношения отца и сына опять вошли в "пике". Алексей лютовал по поводу и без, а Сашка молчал и терпел. Опять стал мальчик зажатым и нелюдимым. Перестал приходить в зал, но окружающие будто не замечали перемен. На расспросы Миши, слышавшего все скандалы Морозовых, Саша старался не отвечать или переводил тему разговора на более приятные для себя.
Даже Анна как-то раз спросила: "Хорошие ведь у вас с отцом отношения? Вижу, ты спокоен, и он тоже улыбается". Не стал Саша рассказывать ей правду, опять же остался бы в виноватых. Смолчал и утвердительно кивнул. Аня была довольна, считала что восстановила баланс и покой в семье Морозовых.
Глава 27: http://www.proza.ru/2016/02/24/156