Зашла как-то неутомимая секси Лиля Брик в «Закусочную» на углу Невского и Большой Конюшенной чего-нибудь выпить. Маяковский тогда куролесил в Америке. Ося в публичной библиотеке днями и ночами пропадал. Скука, в общем.
Шампанского в «наливайке» не было. Спирту не хотелось. Поэтому выпила она стакан воды. Пока опорожняла сосуд, увидела на стене листовку с «Декретом о майских тезисах». И так Лиле стало Ленина жалко, что решила она ему письмо написать. Зашла тут же на почту, купила конверт, взяла лист бумаги, обмакнула перо в чернильницу за стойкой и принялась аккуратно выводить буквы. Так, мол, и так: «Я – самая красивая женщина, вы – самый умный мужчина. Давайте соорудим ребеночка, чтоб было кому правое дело революции до конца довести». Запечатала послание в конверт и отправила по назначению.
А письмо перехватила Крупская. Вспомнила Надежда Константиновна, сколько партийных денег на лечение сифилиса ушло, рассердилась, но поскольку женщиной была культурной, написала деликатный ответ: «Предложение, мол, принять не могу, потому как есть вероятность, что ребеночек будет такой же умный как вы, и такой же красивый, как я».
Лиля к тому времени уже несколько стаканов воды выпила, и забыть забыла, кому какие письма в пасмурной питерской весне писала, а Крупская, как оказалось, – как в воду глядела! Вот только немного прогадала с усами и национальностью того, кто правое дело революции до конца доведет.