– Не дергайся, сука! – он схватил ее за волосы и бросил на пропитанный спермой, потом и втершимся до нижних слоев эфиром диван.
Сэм выбил дверь ногой и с дробовиком на перевес ворвался в соседнюю комнату. На кровати лежала девушка. С ее дряблого живота бывалой проститутки нарк снюхивал кокс.
– Жируешь? – спросил Сэм.
От испуга тот упал с кровати и ринулся к окну. Сэм догнал его в два шага, схватил за шею, развернул и приложил его лицом о стену. Наркоша, раздирая нос и размазывая кровь с соплями, съехал по стене к полу и с дикими от испуга глазами уставился на Сэма. Его подруга по кровати сменила страх на смех и загоготала. Сэм приказал ей встать с кровати и сесть рядом с наркошей.
В комнату вошел напарник Сэма, он привел под локоть вторую девушку и бросил ее к остальным.
– Ну что, снова принялся за старое? – нагнувшись к наркоше, спросил Сэм.
– Брат, я... – начал было гнусавить наркоша.
– Я тебе не брат, нарк ***в. Я детектив Райли.
Он засунул дуло дробовика в рот наркоше и резко дернул его вперед и тут же назад. Наркоша закашлял, давясь кровью и выбитыми зубами.
– Я думаю ты знаешь кое–что, что нам может помочь, м? – спросил напарник Сэма Крис.
Девушки держались друг за друга, как за спасательный круг и, хлопая глазами, глядели то на одного, то на другого.
– Я е поимаю о ем вы, – чуть не плача, взмолился наркоша.
– Ну а я почти уверен, хотя... нет, я вот прям ну точно уверен в том, что ты понимаешь, о чем я тут говорю. Кстати в свой обеденный перерыв, – он повернулся к Сэму. – Нет, ну ты представляешь? А ведь нам никто не платит за этот час. Я так сказать выступаю тут волонтером, а они еще якобы и не понимают, о чем я.
Сэм присел на корточки и оперся на дробовик.
– Ты сейчас с чувством, с расстановкой, как на экзамене сдашь нам Джонатана Хейза. Все его нычки, места, где он околачивается, кого он **** и кто **** его. И мы спокойно дадим моему напарнику пообедать, договорились?
Крис подошел к одной из подружек нарка, на вид ей было не больше шестнадцати. Он медленно провел стволом пистолета по ее волосам. Девушку начало трясти, из ее полузакрытых глаз по смуглой гладкой коже градом полились слезы.
– Ну–ну, дорогая, ты чего? – спросил у нее Крис, улыбаясь во все тридцать два.
– Я жду, – продолжил Сэм, не обращая внимания на Криса.
– Пошел на хер, уод, – выдавил наркоша с ненавистью, посыпанной страхом.
– Ах, ты ж сука.
Сэм покачал головой, неудовлетворенный ответом, и огрел его прикладом по голове.
– Где, мать твою, Джонатан Хейз?! – закричал он.
Наркоша, схватившись за голову, упал на бок и скрючился.
– Он на пилсе! На пилсе! Мать твою! Сука!
– Где?
– На пирсе! – с трудом выговорил тот.
– Ты уверен?
– Да! Я возвлощал ему долзок! Меня пливезли туда! Позалуйста, хватит...
– Ну вот видишь, все куда проще, чем ты думал.
Сэм схватил его за лацканы, приподнял, размахнулся и отключил на пару часов. Наркоша повис в его руках мертвым грузом. Он бросил его обратно на пол и встал с корточек. Подтянув брюки, он убрал пистолет в кобуру и достал пачку "Мальборо" из нагрудного кармана. С уставшим видом он сел на край кровати и закурил. Крис же схватил шестнадцатилетнюю за волосы.
– Это не обязательно, – сказал ему Сэм.
– Она же шлюха, – улыбаясь ответил Крис. – Я заплачу.
Он вытащил из заднего кармана двадцатку, сунул ей в лифчик и оценивающе сжал ее грудь в руке. Улыбнувшись Сэму, он подтвердил "качество товара" и скрылся в соседней комнате.
К ногам Сэма на четвереньках подползла дряблая и начала расстегивать ширинку. Он взял ее за челюсть и заглянул в ее пьяные глаза.
– Не стоит, – кратко сказал он.
1
– Что на ужин? – спросил Сэм. Он вошел на кухню и обнял Карен за талию.
Она стояла у раковины. Хрупкая брюнетка. Взгляд ее голубых глаз оторвался от раковины и устремился в небольшое окошко выходившее на задний двор.
Он поцеловал ее в шею и вдохнул запах ее волос. Теперь, когда он дома, вся липкая грязь его призвания – стража порядка – высохла, обернулась коркой, потрескалась и кусками повалилась на пол.
– Сегодня вегетарианская кухня.
– Оххх, как полезно и чертовски вкусно, – с издевкой прокомментировал Сэм.
– Ничего не знаю, хочешь есть, так съешь, – улыбнулась Карен, упершись рукой в бок. Она смотрела на него снизу вверх, чувствуя свое превосходство. Бывают ли идеальные жены? Нет. Бывают ли счастливые мужья? Да.
– Может лучше съесть тебя? – он убрал с ее тонкого молочного цвета плеча лямку и слегка укусил. – Я плотоядный, как никак.
– Ах, вон оно как?
– Да.
– Если твои губы требуют от меня питаться травой с брокколи; я согласен, – сказал Сэм и схватил ее за ягодицы.
– Губы у меня отнюдь не в той стороне.
– Разве? – улыбнулся он.
Гостиная семейства Райли была по–домашнему уютна. На стене висела большая черно–белая картина со смеющимися лицами хозяев сего обиталища. Сэм и Карен по бокам смотрят на их пятилетнего сына Майкла, мальчишку с растрепанными волосами и большими сияющими глазами.
Младший из Райли сидел у телевизора, игнорируя диван, и смотрел телешоу "Игра на вылет". Он держал в руках пульт и ждал, когда закончится реклама. Минуту спустя на большом экране появился ведущий, загорелый мужик со сверкающими ярче полярной звезды зубами. С пафосом и громогласностью он продолжал шоу.
– И мы снова в эфире! Для тех, кто только что переключился напоминаю, это... "Игра на вылет"! Игра для самых рискованных парней и девушек.
– Майки! – позвала сына Карен. – Сэм, он опять смотрит эту дибильную передачу, – переключи канал или иди ко мне, будешь помогать маме.
– Сейчас уже сядем.
– Не хочу, чтобы он забивал себе голову всякой хренью. Понаснимают всякого, а потом води ребенка к психологу.
– Я поколдую над пультом.
Майки убавил громкость и пододвинулся ближе.
На экране показали небольшую группу из пяти человек. Они стояли вокруг рулетки, стрелка которой указывала на одного из участников.
– До выхода на рекламу "рулетка судьбы" указала на Кита МакАдомса. Кит, напоминаю правила, – свет в студии приглушили, лучи софитов спустились на Кита. – На кого указывает наша рулетка, тому и выпадает участь столкнуться с судьбой. Игрок должен взять пистолет, который лежит перед вами Кит, и... выстрелить в себя, – ведущий понизил голос. – Если же вы проиграете эту схватку, вас ждет пропасть.
В правом верхнем углу показали предыдущего игрока в момент исчезнувшего в люке, раскрывшимся под ним.
– Но тот, кто твердо останется стоять на своих двоих, – блеснул улыбкой ведущий, – тот и заберет свой выигрыш в пять тысяч долларов! Я думаю, оно того стоит, а, Кит? Вы готовы рискнуть?
– Да...Да... Я готов.
Майки не сводил глаз с телевизора, внимательно следя за всем происходящим в студии.
Кит медленно поднял с подставки шестизарядный револьвер, который являл собой качественную копию настоящего оружия. Он медленно поднес пистолет к виску и взвел курок. Зажмурив глаза и напрягая все мышцы вплоть до паха, он выстрелил.
Люк не раскрылся. По залу прошелся шумок и зазвучали аплодисменты. Софиты заиграли по студии.
– Ну что ж, Кит, ваши шансы были пять к одному... Но вы справились! Судьба сжалилась над вами, и вы проходите в следующий раунд!
Сэм, кружа перед столом, раскладывал приборы.
– Ужин готов! – крикнула Карен.
Она прислушалась.
– Этот ребенок, то он носится по дому как угорелый, то его от телевизора не оттащишь.
– Я схожу за ним, – сказал Сэм.
На экране мелькали титры. Пульт мирно покоился на полу. Сэм поднял его и нажал красную кнопку и яркие цвета сменились непроницаемо черным.
– Майки!
Сэм поднялся по лестнице на второй этаж. Первая дверь вела в комнату Майки, он вошел, включил свет и огляделся. Разбросанные игрушки. Плохо заправленная кровать. Ни следа Майки.
– Ну если ты опять у нас в комнате беснуешься... – прикрикнул Сэм и прошел в конец коридора.
Дверь в комнату была распахнута. Сэм вошел и застал сына у дальней прикроватной тумбочки. Он замер. В маленьких пухлых ручках Майк держал его пистолет. Шести зарядный "Смит энд Вессон" модель 10.
– Майки, положи его на кровать... Это не игрушка. Слышишь? Положи его на кровать, аккуратно. Майки, сынок.
Он медленно пошел в сторону сына, не сводя с него глаз.
– Ну где вы там? Все остынет, – послышался голос Карен с кухни.
– Майки... Не двигайся, хорошо?
Майки сделал усилие и поднес пистолет к голове. Он улыбнулся не понимающему правила игры отцу. Сэм ринулся к нему через кровать.
– Игра на вылет!
2
Моросил дождь. Сливаясь с ним, утренняя роса подминалась под тучными резиновыми ботинками людей. Нарочито не торопясь, они шли к своим машинам. Многие из них, так и не смогли принять мысль о присутствии Сэма. Но как он мог не прийти? Он был готов к косым взглядам и проклятиям в свою сторону. Но сегодня это не важно, это не его день. Это похороны его сына.
Он стоял у небольшого гробика, который только коснулся земли. И вот его уже закапывают умелые руки. Он держал Карен за плечи, чувствуя ее желание ринуться к могилке, вскрыть крышку, схватить сына за плечи и вырвать его из этой темницы вечности.
К Сэму подошел его напарник. Он был в форме, с небольшим животом и проседью на висках. Под руку с ним шла и его супруга Пэм, пухленькая, небольшого роста женщина средних лет со скорбным видом и опухшими от слез глазами. Она бросилась обнимать Карен.
– Мы можем поговорить? – спросил у Сэма Крис, чуть отведя его в сторону.
– Да, говори.
– Может... – он дал понять, что им лучше отойти.
– Я сейчас, – извинился Сэм перед Карен.
Они встали под деревом, укрываясь от нарастающего дождя. Сэм наблюдал за тем, как машины вереницей покидали кладбище.
– Против тебя собираются завести дело.
– Дело?
– Да, как сказали ***сосы, они обвинят тебя в халатности и непредумышленном убийстве. Оружие было на виду у ребенка в заряженном состоянии. Они дадут тебе время оклематься, потом начнут процесс.
Сэм с минуту наблюдал за надвигающейся грозой.
– Ну что... Пусть делают свое дело. Я допустил это, они правы.
– Ты чего несешь?
– А что я по–твоему могу сделать? Я действительно держал пистолет в долбанной тумбочке.
– Да каждый американец держит пистолет ближе к своей заднице.
– Мать твою, о чем мы тут говорим? На похоронах моего сына, Крис?
– Я просто за тебя волнуюсь. Мы с тобой такое дерьмо разгребали вместе, что не каждый выдержит. И то, что произошло... Короче, я просто хотел сказать, что мы с парнями обсудили это. У парочки наших есть кое–какие связи наверху. Думаю, они смогут замять дело. От тебя требуется только согласие.
– Крис, делай, что хочешь, хорошо? Просто не надо всей этой херни здесь.
Он развернулся и пошел обратно к Карен, которая наблюдала за ним, не отводя взгляда. Она понимала, что все случившееся еще не конец.
– Значит, добро? – прикрикнул вслед Крис.
***
Дом семейства Райли располагался на окраине города в "полицейском районе". Так его прозвали собственники по причине того, что основную часть жильцов составляли служащие государству и закону мужи.
День, мягко говоря, выдался сложным, но небо это не волновало. И в отведенный срок солнце скрылось за горизонтом. Семьи усаживались за столы, отдельные их члены читали молитвы, дети рассказывали о проведенном дне в школах, вилки лязгали по тарелкам.
Карен накрыла на двоих. Но к еде никто не притронулся. Они сидели, храня молчание, и гипнотизировали свои тарелки. Не выдержав тишины, Карен сорвалась с места.
– Карен!
Она вышла с кухни, дошла до телефона и набрала номер.
– Пэм? Привет.
– Привет, – послышался голос на другом конце провода.
– Вы с Крисом еще не садились ужинать?
– Не успели еще. Что–то случилось?
– Нет, все в порядке. Не волнуйся. Я подумала просто, может зайдете к нам? Поужинаем вместе. А то мы наготовили сегодня столько... Жалко, если пропадет.
– А... Ну, конечно мы придем.
– Отлично. Тогда ждем. – улыбнулась Карен пластмассовой трубке.
Спагетти на вилке Криса сбились в плотный шар.
– Это, я тебе скажу, бесподобно. Тебе надо бы вести кулинарное шоу.
– Ну да, – ответила Карен.
– Я серьезно!
Он протолкнул все съеденное глотком вина и откинулся на стуле.
– И жизнь удалась, – заключил он. – Я тут подумываю купить себе небольшую лодку. Ты вроде разбираешься в этом? – спросил он Сэма.
– Конечно, как надумаешь, зови. Подберем тебе что–нибудь.
– Сколько вы уже знакомы? – поинтересовалась Пэм.
– Эммм...
– Ну как меня перевели к вам в участок. Это уже... – задумался Сэм.
– Лет пять как.
– Да.
– С рождения Майки, – сказала Карен.
Над столом нависло неловкое молчание. Пэм бегала глазами из стороны в сторону, пытаясь найти выход из этой ситуации.
– Время летит, – нарушил молчание Крис.
– А вот спросишь у него, сколько мы женаты, так ни за что не вспомнит.
– Это всегда так, дружба для них святое, – улыбнулась Карен.
Она встала из–за стола и начала собирать посуду.
– Я помогу.
– Это не к чему.
– Не спорь, мне не сложно, – настояла Пэм.
Сэм залпом допил свое вино и передал бокал во власть Карен. Лениво передвигаясь они с Крисом передислоцировались на крыльцо. Вечерний загородный ветер выветривал хмель. Из нагрудного кармана Сэм достал мятую пачку "Мальборо" и закурил.
– Завтра в участок? – спросил Крис.
– Да.
– К слову, мы с парнями скинулись и все уладили. Тебе не о чем беспокоиться.
– Спасибо. Но это было лишним.
– Я так не считаю. Но всегда пожалуйста, напарник.
– Ну, спасибо за ужин, – неожиданно послышался голос Пэм.
– Заходите еще.
– Если обещаете в следующий раз так же порадовать меня, – заулыбался Крис Карен.
Они зашагали к своему серебристому "Фольксвагену Пассат", припаркованному у дома.
– Тебя вызвали в участок? – спросила Карен.
– Да.
– И что теперь будет?¬¬¬
3
За стеклянной дверью с табличкой "Капитан Джон Кроули" сидел ее владелец, толстый, гладко выбритый, со слабым первым и свисающим вторым подбородком.
Сэм прошел через зал, залитый шумом звонков и галдящих коллег. Он постучал в дверь и, не дождавшись приглашения, вошел в кабинет.
– Вы хотели меня видеть, капитан?
– Райли! Да, проходи, присаживайся. – указал на ободранный офисный стул кэп.
Сам же он восседал на кожаном кресле с высокой спинкой. Не вставая с места, он чуть придвинулся к столу, издавая противный скрипучий звук.
– Сэм, сочувствую тебе. Потеря не из легких, конечно, да. Я сам когда–то терял ребят. Да. Не удивляйся. И знаю, что это такое, да. Они, конечно, не были мне детьми, но были как дети. Мои искренние соболезнования.
– Спасибо.
– Да. Сэм, дело вот в чем. Я знаю, что ребята прикрыли тебя. И без меня тут, конечно, не обошлось, да. Мы ведь одна команда, и мы обязаны выручать друг друга в трудную минуту. Иначе все, что ты видишь вокруг себя, проще говоря, не сработало бы, да. Все мы знаем, что такое быть копом, а ты отличный коп. Но ты должен понять, что журналисты и без того задают слишком много вопросов. Они ведь как пиявки, да, которые присосутся к твоей заднице и не отцепятся, пока не наведут шумиху. А случай этот довольно деликатный. И ты в довольно опасном положении.
– Понятно.
– Ты главное знай, мы все за тебя переживаем. И мне тяжело вдвойне, да. Ведь вы все мне как дети, да. И для твоей же безопасности, мы должны предпринять меры. Мы решили, что тебе будет лучше на какое–то время исчезнуть с радаров. На годик, на два, а там посмотрим. Я думаю вся эта история к тому времени уляжется, да. Ты же понимаешь.
– Проще говоря, капитан, вы меня увольняете.
– Ты умный парень, Райли. Так будет лучше для всех нас.
– Хорошо, – спокойно ответил Сэм.
Он вынул из кобуры девятимиллиметровый "Глок 17", снял жетон с ремня и положил их на стол перед кэпом.
– Молодец. Ты, главное, береги себя, да?
– Обязательно.
– Вот и отлично, значит разобрались, р а з о б р а л и с ь.
Сэм вышел из участка и направился к машине. Небо и все, что под ним, казалось нереальным. Все, что он умел, это быть копом. Все, чему его учили, это как быть копом. Все, чего он всегда хотел, это быть копом. Голубой "потолок" розовел и чернел, лица окружающих растянулись в резиновой улыбке. Все это напоминало тяжелый приход. Мескалиновую панику. Его тянуло разорвать себе грудь и высвободить застрявший в его легких кислород. На ватных ногах он дошел до машины и, облокотившись о дверцу, закурил.
– Ну что ж, мой первый отпуск, – глядя в сторону участка, немного успокоившись, сказал себе Сэм.
Дверь в дом распахнулась. Пытаясь удержаться за ручку, Сэм ввалился в прихожую. Тяжело дыша, он поднялся на второй этаж.
– Майк, Майки!
Он уперся головой в стену рядом с комнатой сына.
– Не выходи. Будь там. Тихо. Веди себя тихо. Майки! Карен! Открой дверь, зачем ты его заперла? Майки...
Мутным взглядом он уставился на распятие над лестницей.
– Объясни мне. Да, я никогда не верил в тебя... – он задумался, и опустил взгляд, – Но знаешь, сейчас, как никогда я надеюсь, что ошибался. Не наказывай его за мои ошибки. Он хороший парень. Жаль, что ты не понял это, когда он был здесь. Он вам всем там еще задаст, – рассмеялся Сэм. – Береги его... Иначе, я клянусь, я порву твою вечную задницу.
В комнате для гостей было тихо. Карен лежала на дальней стороне кровати под одеялом. Она смотрела на освещенный лунным светом паркет.
– Где ты был?
Сэм присел на край кровати.
– Где ты был? – повторила она.
– В баре.
Она резко развернулась и столкнула его с кровати. Он рухнул головой о пол и издал протяжный стон.
– Как ты мог оставить меня одну в этом доме?! Как ты мог?! Хренов мудак! Тварь! Одну! – закричала Карен.
Сэм взглянул на нее полузакрытыми глазами. Запах перегара наполнял комнату с каждым его вздохом.
– Скажи, что все будет хорошо, – попросила Карен.
Он сжал кулаки и ногти врезались ему в ладони оставляя красные полумесяцы. Он почувствовал боль, но она приносила ему облегчение. Он заслужил ее как никто другой. Но заслужила ли она?
– Черт побери! Скажи, что все будет хорошо. Пожалуйста, мать твою, просто скажи это. Просто скажи.
– Прости, – тихо ответил Сэм.
– Это ты виноват! Ты!
– Прости меня.
Он встал на колени перед кроватью и обнял ее ноги. Они были гладкими и холодными. Она вырвалась из его объятий и принялась бить его ногами в грудь, по лицу, животу, куда только могла достать. Он сжал их сильнее.
– Убери свои грязные руки!
Ее трясло. Ненависть и горе переполняли ее хрупкое тело с каждой секундой все больше и больше.
– Прости меня, прости, прости, прости...
Утро выдалось тяжелым, тело ломило от ночных точечных ударов. Тошнота перекрывала все мысли вкупе с головной болью. Сэм спустился вниз набрать себе воды и запить алкозельцер.
– Карен?
Он поставил стакан на стол и заметил на нем аккуратно сложенную записку:
"Дорогой Сэм,
Я решила, что какое–то время нам лучше побыть порознь. Мне надо понять, как нам жить дальше. Как справиться с тем, что обрушилось на нас так внезапно. Я не в силах сейчас разобраться, что творится в твоей душе. Оказалось, мы по–разному справляемся с нашей утратой. И мне просто не хватит сил на нас двоих. Прошу, дай мне немного времени. Я буду у сестры, так что можешь не волноваться и не искать меня.
С Любовью, Карен."
4
Свет с трудом проникал в гостиную через задернутые шторы. Он освещал пылинки витающие в воздухе. Сэм махнул полупустой бутылкой бурбона и пылинки закружились в вихре уворачиваясь от угрозы в лице сорокаградусного напитка.
Он откинулся на спинку дивана и смочив губы языком, пьяными глазами уставился на новое зрелище – себя. Урода. Лицемера. Прокаженного изнутри. Отхлебнув еще немного из горла и прибывая на пике ненависти к себе он с силой разбил бутылку о пол.
На столике рядом с ним лежала деревянная шкатулка. Он взял ее в руки и открыл, на черном дне лежал новый "Смит энд Вессон". Такой же, что теперь хранится в участке на полке с вещдоками. Он откинул барабан, зарядил его до упора, взвел курок и приставил к подбородку. В этой тишине были слышны остаточные вибрации курка. Он лениво моргнул и поставил палец на спусковой крючок. В эту секунду ни одна эмоция, будь то страх или чувство самосохранения, не потревожили его. Разве что...
Постучали в дверь. Сэм очнулся и резко отвел от себя пистолет, вжавшись в диван. Теперь же все эмоции накатили разом, толкаясь и борясь за место в его сердце, груди, животе. Ему хотелось кричать, разорвать связки в клочья. Но в дверь продолжали стучать. Он положил пистолет обратно в шкатулку и спрятал ее под диван.
На пороге стоял Крис.
– Ты чего так долго?
Сэм отошел от двери, пропуская его.
– В чем дело?
Крис, не торопясь, прошел в гостиную. Он откинул края пиджака и сложил руки на боках.
– Мда, – промычал он, – как в склепе, дружище.
Он подошел к окну и раздвинул шторы. Солнце в секунду заполнило гостиную. Сэм прикрыл ладонями лицо, давая себе время привыкнуть к уже не новым на сегодня ощущениям – головной боли.
– Карен ушла, – прохрипел Сэм.
– В смысле ушла? Куда ушла?
– Оставила записку и ушла. Вроде как поехала к сестре, не знаю...
– Твою же мать.
– Пусть. Думаю, для нее это лучшая компания сейчас. Я вчера нажрался и оставил ее одну разбираться во всей этой ***те. Одну, понимаешь?
– Съездил бы ты к ней, брат. Она все поймет. Она не то что моя дура, – улыбнулся Крис.
– Не знаю.
Крис посмотрел на него исподлобья закусив щеку.
– Послушай, я бы не хотел лезть туда, откуда меня пошлют к ***м собачьим. Но тебе надо бы сейчас собраться. Завязывай бухать. Выглядишь ****ец. Подумай о жене. Я нихера не романтик. Но я коп. И я знаю, что такое семья. Это, брат, все, что у нас осталось. Семья, – он оглянулся вокруг. – Вам бы свалить куда–нибудь подальше, привести мысли в порядок. Здесь оставаться не вариант.
– Я думаю продать дом.
– Понимаю.
– Все это...
– Да, брат, да. Я знаю. Но все наладится.
– Ладно, *** с ним. Ладно, – он похлопал себя по щекам, – Ладно.
– Вот, так–то лучше, ха–ха. Так–то лучше.
– Ты прав.
– Ну хорошо, слушай, мне пора ехать в доки. Пора бы уже прижучить Хейза. Но я заскочу после. Пропустим по пивку. Опохмелишься, – Он медленно добрел до выхода, не сводя глаз с Сэма. – Попрошу Пэм позвонить твоей. Посмотрим, что да как. А ты пока не делай глупостей, отоспись, приведи себя в порядок.
– Да, хорошо.
– Не прощаюсь.
Сэм стоял в прихожей и наблюдал за отъезжающим Крисом. Как только он скрылся за углом, он вытащил пистолет из–под дивана, накинул на себя куртку и вышел из дома.
***
Белые стены, плетеные стулья, клетка на подставке, в которой ритмично щелкали клювом синицы.
На просторной веранде за небольшим круглым столиком сидела Карен, она наблюдала за лесом, начинающимся сразу после небольшой опушки позади дома. Желтые листья срывались с ветвей от легких прикосновений ветра и отправлялись вниз, кружа в предсмертном танце.
Бряцание стаканов пробудило ее. Кэйт, ее старшая сестра, худощавая и бледная, с острыми чертами лица и с двумя костяшками, обтянутыми кожей, вместо рук поставила перед ней две большие кружки с ароматным чаем из трав. Она села напротив и сразу отглотнула свежезаваренного зелья.
– Ты можешь оставаться здесь, сколько потребуется, – отчеканила Кэйт.
– Спасибо.
– Ты собираешься рассказать, что произошло? Он опять напился?
– Только не начинай, эту пластинку мы уже не раз проигрывали. Он уже давно не пил. Просто... его подкосило все это.
– Нас всех это "подкосило". Все мы поражены случившимся. Но мы взрослые люди и должны держать себя в руках.
– Хватит, прошу тебя. И что это вообще может значить, "все мы взрослые люди"? По твоему в тридцать легче потерять ребенка, чем если бы мне было двадцать? А в пятьдесят я и вовсе на это не обратила бы внимания?
– Я не это имела ввиду. Не передергивай.
– Да, он напился, он вышел из себя. Но я не поэтому ушла. Я ушла, потому что... мне надо побыть где–то вдалеке ото всех. Привести мысли в порядок. Собраться, – она сделала глоток из кружки. – Я хочу забыть. Хотя бы на час, на минуту, на мгновение. Но как только я ловлю себя на этой мысли... Я чувствую себя чудовищем. Ведь я хочу забыть о своем мальчике.
– Я понимаю. Но если Сэм...
– Замолчи! – вскричала Карен. – Как я не приду к тебе, ты вечно, раз за разом напоминаешь об одном. Ты мне не мать, так что хватит вести себя как стерва.
– Не забывай, что это я растила тебя, после гибели родителей. И я не могу иначе, – она протянула руку к Карен. – Я просто беспокоюсь о тебе и хочу, чтобы ты жила дальше. Отпустила все это.
– Жила как ты? Ни мужа, ни детей? Одна. Одна в этом чертовом доме. В целом доме, ты одна. У тебя несколько комнат, но ты одна. Ты так хочешь, чтобы я жила?
– Нет, не так, но и не с мужем алкоголиком, по чьей вине ты потеряла ребенка.
– МЫ потеряли ребенка, – холодно ответила Карен.
– Я тебя предупреждала.
– Господи, что я за дура. Зря я приехала. Ведь должна была знать... – она встала из–за стола и заметалась по комнате. – Какая же я дура. Это было ошибкой.
Кэйт подскочила к ней и схватила ее за плечи. Ее стальные брови так же проявили участие и заботливо поднялись к верху.
– Нет, не зря. Прости меня, дорогая. Прости. Мы больше не затронем эту тему. Я обещаю тебе.
Она обняла Карен и та, не удержавшись, зарыдала и уткнулась ей в грудь.
– Поплачь, поплачь. Станет легче.
5
Первое место для копеечного секс–ВИЧ туризма, второе место для блевоты с кровью и последнее для размышлений. Все это легендарный по всем выше описанным параметрам бар "У Лори". Сэм медленно потягивал свой виски за барной стойкой в прокуренном зале, впитавшем в себя зловоние каждой потерянной души, пребывавшей здесь в надежде за клубами дыма и пинтой пива скрыть реальный и куда более прогнивший мир. Однако мир в его неизбежном постоянстве порой врывается в эту обитель чистого искреннего зловония.
Бармен с присущим ему спокойствием и бородой до члена следил одним глазом за игрой. Пару человек тихо сидели за столиками и беседовали на своем, только завсегдатаям знакомом, языке.
– Праздник что ли? – спросил Сэм у бармена.
Но тот его проигнорировал, запалив двух молодых парней с девушкой, ввалившихся в бар. Они обосновались у стойки рядом с Сэмом и заказали три текилы. Не глядя опрокинув их, они взяли еще по одной.
Игра закончилась со счетом 3:1. В расстроенных чувствах бармен сорвал с плеча полотенце и бросил его на стойку. Молодые же в это время трещали о том, как они объебали какого–то идиота.
– И снова в эфире еженедельная передача "Игра на вылет"! Где десять САМЫХ рискованных парней и девушек борются за выигрыш в пять тысяч долларов! – послышался знакомый голос.
Сэм перевел взгляд от жидкости в стакане на телевизор.
– Переключи, – попросил он бармена.
– Слушай, приятель, мы тут не принимаем заявки.
– Я только что продул из–за долбанных "саксов", так что, будь добр, выключи эту ***ню.
– Черт, сам проебал уже две сотни в этом сезоне, – смягчившись, ответил бармен.
Он переключил на музыкальный канал и отошел в дальний конец стойки обслуживать новоиспеченного клиента.
На экране красовалась очередная знаменитая поп–исполнительница в золоте, покрывавшим ее отполированный толстый зад.
– Музыка сейчас...хрен знает что. – вернулся бармен, которого тянуло поболтать с новым другом по несчастью. – Разучились писать.
Его размышления бесцеремонно прервали любители текилы. Один из парней, с наглой блондинистой рожей и ростом с дверной косяк втиснулся между Сэмом и своим дружком, чуть не столкнув со стула первого.
– Слышь, Дон, разлей–ка нам еще по одной.
Сэм пихнул его в бок, завоевывая обратно свой стул.
– Место мало, папаша? – огрызнулся уже подвыпивший блондин.
Сэм проигнорировал его гормоны.
– Ты чего такой молчаливый? Немой что ли? Я с тобой разговариваю, – все больше распылялся блондин.
– Бля, да это просто алкаш. Завали ты на него, – рассмеявшись, предложил приятель блондина.
– Да как тут завалить, когда с тобой так неуважительно? – повысил голос он, больше играя на публику, которая и без того с наслаждением предвкушала разборку. Дешевого бухла и зрелищ народу! Иначе восстание и самосожжение. Благо человек априори ненавидит своего соседа по огороду. И зрелищ во все времена было достаточно. Однако численность населения растет, а с ним растет и потребность. Война завтра – сегодня аперитив в баре за углом от нашего огорода.
Бармен, почуяв расходы за мебель, быстро поставил три стопки на стойку.
– Хорош, Джонни, давай выпьем. – вмешалась девушка.
Блондин не отводя взгляда от Сэма опрокинул стопку.
– Нет, тут дело принципа. А ты же меня знаешь, детка, я не спускаю на тормоза такое, – он повернулся к бармену. – Что он такой смурной? Или это я ему просто не нравлюсь? Может, сказал что–то не то? Я вроде нормально с ним. А, Дон? Нормально же.
– Да забей, псих какой–то.
– Как же? – снова заиграл в гляделки с Сэмом блондин.
Сэм решил закончить этот спектакль самодеятельности и осушил стакан.
– Сколько с меня?
– Смотри–ка! Голос подал! Куда заторопился? Мы вроде как с тобой еще не закончили.
– Двадцать, – ответил бармен Дон.
Сэм бросил на стойку скомканные купюры и пошел к выходу, но упертый блондин преградил ему дорогу.
– Ты куда собрался? Пока я с тобой разговариваю, ты будешь слушать. Понял?
– Слушайте, парни, если решили разбираться, то занимайтесь этим на улице.
– Подожди–ка, Дон... – блондин пригнулся и заглянул в лицо Сэму с ядовитой ухмылкой. – Я кажется знаю его. Черт, да точно же! Его по телеку показывали. Это тот самый папаша, который угрохал своего пацана.
Он ткнул ему пальцем в грудь.
– Ты чего не сел–то, а? Пацан–то сдох по твоей вине, ***в фараон.
– А как он сдох–то? – спросил один из "зрителей" с жутким выговором из–за отсутствия большинства зубов.
– Застрелился. Малолетний идиот вышиб себе мозги, насмотревшись телека, – ответил выговор–близнец из зала.
Сэм, не дождавшись реакции, одним резким ударом отправил блондина в нокаут. Он отпрыгнул назад для лучшего обзора и достал из–за пазухи свой "Смит энд Вессон" модель 10". Он направил его на бармена.
– Выйти из–за стойки, быстро, – стальным голосом приказал Сэм.
– Все нормально мужик, все нормально, – пошел на измену бармен. – Я выхожу, только не стреляй.
Он вышел из–за стойки и встал позади лежащего блондина.
– Чтобы не звука, – сказал Сэм "зрителям" в зале.
Блондин начал подавать признаки жизни, тихо скуля. Сэм схватил его за шкирку и рывком поставил на колени. Блондин выказал неимоверные усилия и, держась за голову, встал, еще немного шатаясь и пытаясь понять, где он и какого *** натворил. С осознанием происходящего вокруг пришла и трясучка.
– Значит, любишь игры? – сказал Сэм и наставил на него пистолет.
– Нет, сэр, вы меня неправильно поняли, – тоненьким ангельским голоском пролепетал блондин.
– Мне так не кажется. И знаешь, что я подумал? – он осмотрел посетителей, которые уже готовы были завязать на сегодня с выпивкой, лишь бы съебаться подальше от этого дерьма. – А давай–ка поиграем в одну из них? Чтобы ты понимал... Мой сын играл в нее. Так и мы сыграем. В "Игру на вылет"?
Сэм открыл барабан, скинул все патроны, кроме одного и прокрутил его.
– Нет, сэр, пожалуйста! Помогите! – окончательно потеряв самообладание, прокричал блондин, озираясь на своих друзей и завсегдатаев.
Но как завсегдатаи, так и друзья давно распрощались и порвали с ним все связи, пытаясь найти что–то более интересное на полу и в лицах тех, кто ищет что–либо интересное в лицах других.
Сэм приставил дуло пистолета ко лбу блондина. Тот замер, теперь тряслись только нижние части его тела.
– Нет, пожалуйста, не надо. Пожалуйста. Нет.
Сэм не отводил от его потного лица взгляда. Блондинистые волосы, блондинистые брови, блондинистая щетина, даже волосы в носу казались блондинистыми. Нахальное лицо искривилось в жуткой гримасе отчаяния.
Он перевел пистолет к своему виску и спустил курок. ЩЕЛК!
Тишина.
Лишь отдаляющиеся звуки вибрации стальной пружины.
Сэм сжал скулы, он попытался сдвинуться с места, но у него не вышло, ноги будто вросли в пол. Он сделал усилие и направил пистолет обратно на блондина.
– Нет, господи, вы псих, нет... Умоляю вас, не надо. – взмолился он.
– Теперь твоя очередь. Все по правилам, – устало сказал Сэм.
Он взвел курок.
– НЕТ!
Щелчок. И снова осечка.
Не выдержав напряжения, блондин свалился на колени и заскулил. Придя в себя, Сэм ринулся вон из бара, повинуясь природным инстинктам.
Он не мог понять, почему эта надменная тварь и он сам остались в живых. Что такого уготовила им судьба, отчего его сын был не столь важным для нее. В чем разница между ними?
***
Сэм бежал, пока легкие не приказали остановиться. Он завернул в переулок и попытался удержаться за холодную сырую стену. Через мгновение он уже блевал на свои ботинки. Живот сдавливало от боли, а грудь от страха. Он взглянул на пистолет, который все еще держал в руке, он попытался его выкинуть, но руки налились свинцом. В итоге, обессилевший, он осел на землю.
С верхних этажей доносились истеричные крики чьей–то обманутой жены и вопли ее малолетних детей. Издалека зазвучали сирены.
– Так... что теперь?... Что ты будешь делать? Думай, думай же. Твою мать.
Мимо подворотни пронеслись две полицейские машины, заглушая своим воем истерику женщины.
Дождавшись, когда от воя сирен осталось только эхо, он отправился вглубь переулка спрятав пистолет обратно за пазуху. Он ускорялся с каждым шагом, пока в конце концов не перешел на бег.
6
Сэм добрался до придорожного мотеля. Расплатившись наличкой с администратором и закинув пакет с покупкой подмышку, он вышел перевести дух по пути к своему номеру. Вечер казался спокойным, а дыхание Земли – равномерным. Ничему не было дела до него. Это радовало и придавало сил. Он дошел до своей двери, вставил ключ и исчез в темной комнате.
Запачканные свисающие от потолка обои с "вековыми" номерами телефонов и жирными пятнами почившей еды, бог знает как туда попавшей. Диван, который повидал больше любовниц, нежели самый заядлый Дон Жуан. Сотни раз постиранные простыни с одеялом, видавшие столько задниц и стояков, что не счесть.
Вот он... Придорожный мотель – укрытие "номер 1" по версии преступников.
Он сидел на матрасе, покрывающем железную кровать, и пил. Он пил, не отрываясь от горлышка бутылки дешевого "Уайт Хорса", купленного на автозаправке неподалеку.
В его номере класса "люкс" напротив кровати стоял телевизор. Это был единственный источник света в комнате. На порябевшей картинке без звука Сэм узнал бар, из которого он бежал. Он привстал и повернул тумблер.
– Известный нам по последним событиям Сэм Райли, бывший детектив полиции, намерено подверг опасности жизнь посетителей бара "У Лори". Ни в чем не повинные люди...
– Адамы в Эдеме, – тяжело шевеля языком прокомментировал Сэм.
– ... В частности жизнь одного молодого человека, – продолжала ведущая, – имя, которого нам пока не раскрывается. Напоминаем, Сэм и его супруга Карен Райли совсем недавно потеряли своего единственного сына, пятилетнего Майкла Райли. Однако, обвинения в халатности так и не были предъявлены отцу семейства. Мы будем и дальше следить за развитием расследования...
Сэм выключил телевизор, прервав красноречивую ведущую.
***
Зазвонил телефон. Не поднимаясь с кровати, рука Криса начала шарить по тумбочке в поисках нарушителя тишины.
– Крис Корнал, – прохрипел он в трубку. – Что?! Ясно. Выезжаю.
Он небрежно бросил трубку обратно и заторопился.
– Что–то серьезное? – проснувшись, спросила Пэм.
– Сэм натворил делов.
– Что он сделал?
– Он чуть не убил парня в баре, придурок.
– Как?
– Вот так. Сам еще всего не знаю, – раздраженно ответил Крис надевая кобуру.
– Что теперь с ним будет?
– Ничего хорошего. Он роет себе могилу.
Крис надел пиджак и вылетел из комнаты.
***
Бесшумно ступая по брусчатке, Карен поставила у входной двери два пакета с продуктами и принялась рыться рукой в сумке, отыскивая ключи. Она никак не могла оторвать взгляд от черного "Форда", стоявшего неподалеку. И двух его пассажиров, усердно поглощавших фаст фуд.
Наконец злосчастные ключи попались ей в руку и она прошла в дом. Кэйт моментально подбежала к ней и взяла оба пакета.
– У дома дежурит полиция? – спросила Карен у Кэйт.
– Полиция? – включила дуру Кэйт.
– Не забывай, за кем я замужем. Им не хватает только наклейки "Защищать и служить".
– Прости, да, ты должна знать... – она поставила пакеты на пол и взяла Карен за руки, – Тебе лучше присесть, дорогая. Мне звонил детектив Корнал, он... уведомил меня...
– Ну.
– Сэма ищет полиция. Его обвиняют в покушении на убийство.
Карен сидела на крыльце и наблюдала за наблюдающими. На перилах рядом с ней лежала пачка "Мальборо".
– Может не стоит портить здоровье?
– Может не стоит.
– Хватит сарказма.
– ...Он придет. И когда он придет, передай ему, что все кончено.
– Господи... – встревожилась Кэйт.
– Не беспокойся, тебя он не тронет.
– Его тут же арестуют.
– Думаешь, те два идиота смогут его удержать? Они тут только потому, что Крис подсуетился.
Она затушила сигарету.
– Я буду у себя. И если можешь, не беспокой меня какое–то время. Мне надо побыть одной.
Карен заперла за собой дверь. Уверенным шагом она направилась в ванную комнату. Среди однообразных пузырьков, она достала один со снотворным. Внезапно она начала задыхаться, но пару секунд спустя у нее получилось усмирить панику. Она закрыла шкафчик и взглянула на себя в зеркало. Бледное, понурившееся лицо. Безжизненные глаза. Все потухло. Все треснуло. Она налила воды в стакан и вышла. Расправив кровать она легла под одеяло и высыпала на ладонь с десяток пилюль.
– Нас никого больше нет, – прошептала она и начала запивать таблетки водой.
***
Смеркалось. Красно–синие огни окрашивали темный, пропитанный дождем асфальт. Соседи устроились у своих окон, оторвавшись от еды, супружеского долга и "Уродцев" . Они наблюдали за тем, как медбратья второпях грузили Карен в машину скорой помощи. И не одни они. Сэм стоял на другом конце улице. Он знал, что это была Карен. Он понял это. Очнувшись от сковавших его чувств, он ринулся вперед, подавив все свои инстинкты скрывающегося от закона. Но машина тронулась с места, не оставив ему никаких шансов.
Звуки сирен – знак очередной трагедии – разнеслись по городу.
Сэм рухнул, не пробежав и десяти метров. С каждой секундой в геометрической прогрессии внутри него нарастал страх. Колени, отделяющие его от земли, сдались. Он вцепился в асфальт, стачивая ногти, пытаясь удержаться. Его бесшумные крики разрывали капилляры от напряжения.
Еще один город, еще одна улица и еще один человек. Почему? Никто не знает. Нам завещали слепо верить в определенную структуру, выстроенную небесную систему. Он лежал на мокром асфальте заросшей небритой щекой, слезы объединяли его с Землей, но она не давала ответов. Она в таком же положении неведения и непонимания.
7
Идти было некуда. Сэм добрел до парка и сел на лавку у реки, разделяющей город. Он наблюдал за зданиями напротив и за огнями окон. Они загорались и гасли. Интересно, знает ли хоть одно из этих окон про его беду? Хотя им и своих тараканов хватает. К чему все эти жалобы и поиски. Но разве не потому мы ищем попутчиков? Из–за боязни одиночества. Но что остается тому, чье одиночество оказалось вынужденным?
Ветер пронизывал до костей и Сэм укутался поглубже в куртку. Мысли выветривались одна за одной, и усталость взяла вверх. Он моргнул в последний раз и уснул.
– Пап, смотри!
Майки орудовал желтой пластмассовой лопаткой на заднем дворе.
– Что это? – спросил Сэм.
– Червяк, – гордо объявил Майки.
– Червяк? И где ты его нашел?
– В земле. Они там живут. Там, внутри, – он показал на вырытую ямку.
Из дома вышла Карен с полотенцем на перевес.
– Обедать.
– Уже летим, – сказал Сэм.
Он взял Майки и посадил его на плечи.
– Ух какой тяжеленный. Покажем маме червяка?
– Дааа.
Они зашли на кухню и Майки чуть ли не в лицо ткнул своей находкой Карен.
– Фу, это что, червяк?! Уберите это с кухни!
– Как так? – возмутился Сэм, – мы откопали его из самых недр Земли!
– Из середины, да, – подтвердил Майки.
– Молодцы какие, – улыбнулся Карен, – а теперь идите и закопайте его обратно в эти недра.
– Он хочет остаться с нами!
– А как же его мама? Она уже скучает наверно. Иди быстренько закопай его обратно, а потом вымой руки и за стол.
– Хорошо, – сдался Майки.
Сэм спустил его с плеч и тот побежал обратно на задний двор.
Карен наблюдала за ним в окно.
– А могли бы завести домашнее животное, – сказал Сэм.
Карен ответила ему легким ударом полотенца по голове.
ВЫСТРЕЛ.
НЕТ!
Он уткнулся сыну в грудь, держа в руках его маленькое тельце.
– И мы снова с вами! В эфире "Игра на вылет"!
Сэм очнулся. Он встал и подошел к краю. Ветер продолжал бушевать. С реки веяло еще большим холодом. Но Сэма это не беспокоило. На его лице появилась улыбка, и в момент его захлестнуло диким смехом.
– Как я не понял сразу? Это же ты... Ты виновен во всем. Ну конечно. Я достану тебя.
8
В приватном зале узкой полоской стрингов стриптизерша натирала ширинку Криса, извиваясь во все стороны.
Он придерживал ее одной рукой, а второй затушил косяк, променяв его на бутылку пива с усеянного блестками столика. Он внушительно отхлебнул и сжал всей ладонью одну из идеальных булок "Карамельки".
– Милый, без рук.
Он лениво улыбнулся и поднял перед ней обе руки. С минуту он наблюдал, как она продолжала трястись под ***ву клубную музыку, раздававшуюся из зала. Он одним глотком осушил бутылку и бросил ее в угол.
– Что за нервы, приятель? – возмутилась Карамелька.
Он схватил ее за волосы и отдернул голову. Ее упругий третий размер затрясся из стороны в сторону. Она неуклюже слезла с его колен крича и проклиная его и всех его родных.
Одной рукой Крис вытащил из нагрудного кармана значок детектива, раскрыл его и положил на диван рядом с собой. Следом из кобуры показался пистолет. Он наставил его на выход.
В эту же секунду дверь в приват комнату распахнулась и во весь проем возник охранник. Гримаса гнева сменилась гримасой безысходности положения, когда Крис указал пистолетом на значок рядом.
Он развернул голову до сих пор дергающейся Карамельки и ввел ее в курс дела.
– Бобби, сделай же что–нибудь, – проревела Карамелька.
– Расстегни ширинку, – приказал ей Крис.
Карамелька, дрожащими руками, повиновалась.
– Теперь вытащи его.
Она взяла его член в руку.
– Молодец, детка. Ну а теперь без подсказок.
Бугай Бобби было дело дернулся, но Крис покачал головой, давая понять, что это того не стоит.
– Постараешься на славу, может и дотанцуешь здесь до своих двадцати пяти. Ну а нет, так очнешься в каталажке с дикой болью в заднице.
С этими словами он открыл себе дорогу в глубокий минет, под однообразный бездушный бит танцпола.
9
Порой вопросы порождают ненависть в душах тех, кто слишком долго ждал ответов. Но у кого хватит сил в ногах, чтобы остаться стоять и не свалиться голым пузом на шершавый язык мести? Сэм стоял у многоэтажного здания в центре. В нем закипал гнев. Дай слепому оружие, и ты обосрешься, где бы ты ни спрятался.
Он зашел в просторный холл и прямиком направился к стойке администратора. Девушка за стойкой напоминала голограмму, в строгом костюме, заостренными чертами лица и холодным безразличным взглядом.
– Не подскажите, где снимают "Игру на вылет"?
– На третьем этаже. Простите, вы участник шоу?
– Да.
– Назовите...
Но Сэм уже шел к лестнице.
– Сэр! Вы должны предъявить пропуск!
Администратор подняла трубку.
– Охрана? У нас нарушитель. Он поднимается по лестнице на третий этаж.
Сэм вышел к коридору. В конце виднелись двери павильона. Он направился прямиком к ним. Но на перерез ему вышел охранник.
– Сэр, вам сюда нельзя, – приближаясь, прокричал он.
Сэм прибавил шагу.
– Слушай, парень, не усложняй, – настаивал охранник.
Поравнявшись, Сэм чуть пригнулся и ударил его в живот уклонившись от его тридцати килограммового кулака. От удара тот согнулся пополам, тогда Сэм оглушил его прикладом.
Сэм остановился у дверей под номером 214, он набрал побольше кислорода в легкие и вошел. В студии бурлила жизнь. Люди крутились повсюду. Никто не обращал на него внимания. Из дверей напротив показался ведущий. Он наставлял помощника, у которого тряслись поджилки от страха быть уволенным. Сэм, не раздумывая, двинулся к нему. Все вокруг мелькало, не имея значения. Лишь он, тот, по чьей вине была полностью разрушена его жизнь. Он оттолкнул помощника и схватил ведущего за шкирку. Не понимая, что происходит, тот попытался вырваться из многолетней опытной хватки Сэма. Его потуги привели к мощному удару в область почек. На время это успокоило ведущего. Сэм вытащил пистолет, целясь в толпу.
3...2...1... – паника.
Люди топтали друг друга, бегая из стороны в сторону, напрочь забыв, где находился выход, пока Сэм не приказал им усесться в дальнем углу студии и побросать телефоны перед собой. Все произошло в считанные минуты.
– Вам ничего не грозит. Мне нужен только он...
Ведущий извернулся как змея и вырвался из рук Сэма. Но сил хватило лишь на то, чтобы прислониться к стенке барабана.
– Что я вам сделал?
– Не смотришь новости, ублюдок?
– Вам нужны деньги? У меня есть деньги! Я заплачу. Все, что угодно!
– Все? Как насчет двух жизней?
– Что?
Сэм сунул пистолет за пазуху и начал избивать ведущего. Потеряв контроль, он бил его до тех пор, пока руки не начали отказывать, и запыхавшись он остановился... взглянул в красное жалкое лицо ведущего. Как правило, у простого человека нет врагов. И как же поступить, после того, как выплеснул всю затхлую, гниющею ненависть? Уйти? Нет. Правила игры еще никто не отменял. Он привычным движением достал пистолет и нацелился ему ровно промеж глаз. Странно, подумал Сэм, но в них было что–то общее. Они оба не знали, чего ждать дальше. Кто вылетит. Он взвел курок.
***
– Она жива... Она жива, дружище. Ее откачали. И ты не поверишь, но она светится. Она будто переродилась. И она ждет тебя. Еще не все потеряно.
Сэм взглянул на Криса. Разве мог кто–то остаться?
Щелчок...
Солнце заходило, освещая облака прощальными лучами. И он смотрел сквозь распахнутое окно на льдины в небе, плывущие на красно–оранжевых волнах океана. Он дотронулся до лица в надежде почувствовать жизнь. Вот он... Живой... Вот он, наблюдает за волшебством этого мира. Сейчас. Он – сын, он – отец, он – часть всего, что окружает его. Всего великолепия заката красного гиганта.
ВЫСТРЕЛ.