Ладони будто пахли дымом. Где-то отворилось невидимое окно. С открытого балкона по полу стелился холодный шелк розового дня…
Скрипнули ступени… ступени? Разве в этом доме есть второй этаж?
Она вздохнула, тряхнула головой. Захотелось потянуться, протереть глаза, сжать кулаки, почувствовать движение в теле, но… сейчас он спал, уткнувшись лицом в ее левую руку, а правая ее ладонь покоилась на его горячем виске и… становилась все холоднее и холоднее, вбирая в себя черноту, выпуская из себя свет. Не решаясь коснуться даже взглядом его лица, на котором, словно знаки на чистой странице, проступали непонятные ей выражения, она стала осторожно оглядываться по сторонам. Довольно большая, комната, высокие окна, тяжелые шторы, диван, книжный шкаф… дерево успокаивающего, надежного коричневого цвета, из полумрака в глубине комнаты угадывались письменный стол, кресло, а прямо напротив – зеркало. Почему-то сначала испугавшись, через какое-то время девушка все же подняла глаза. Холодная поверхность рябила, словно водная. Свет скользил и терялся в бликах. В отражении она увидела себя, неловко сидящей на краешке стула. А за спинкой стула стояла женщина в странной одежде невнятного цвета…
Цвет-цвет… до чего же знакомый цвет. Горчичный? Темно-желтое платье. Такие носили в начале прошлого века, наверное. Незнакомке бы еще не помешали зонтик и шляпка. Впрочем, как раз в это время неверное солнце выглянуло на короткое время, и выхватило из полутьмы шляпку в тон платью на голове гостьи. В том, что она именно гостья, сомнений почему-то не возникало. Белая кожа, нежный и строгий одновременно овал лица, темные глаза – взгляд твердый, но не пугающий, глубокий, словно подземное озеро…
Незнакомка очень внимательно всмотрелась в собственное отражение, а потом сделала короткий шаг вперед, вплотную приблизившись к сидящей на стуле девушке. От гостьи в желтом в комнате распространялась какая-то странная холодная сонливость. Протянув вперед тонкие, словно выточенные алебастровые руки, она слегка прикоснулась к волосам девушки, и прикосновение ее отозвалось мгновенной тяжестью в голове.
Девушка зажмурилась и вся словно собралась как перед неизбежным. Потом, что-то прошептав, открыла глаза, осторожно освободила левую руку из-под головы спящего, бесшумно и медленно поднялась и так же медленно обернулась.
Столкновение взглядов, приподнятая в удивлении плавная бровь на бледном лице, плывущие мимо, хватающие за плечи потоки воздуха – то прозрачно-теплого, то звеняще-холодного. Неожиданно гостья опустила глаза и кивнула. Бросив взгляд на неподвижную фигуру на темном диване, выскользнула из комнаты, не притворив дверь. Девушка какое-то время колебалась, а затем вышла за ней.
Длинный коридор. Темно-коричневая со стеклянными квадратиками дверь в комнату плотно притворена.
Стоя у двери, незнакомка спокойно улыбнулась. Тонкая улыбка скользнула по темному паркету, словно нежданный луч. Уже перешагивая через порог, гостья обернулась и… вдруг заговорила.
- Ты ведь не сможешь всегда быть с ним рядом. Ты слишком зависишь от времени, от пространства, от того, что вы, люди, зовете судьбой. Тебе ли не знать, - твоя сила ограничена, в отличие от моей.
- Всегда рядом – может, и нет, - спокойно ответила ей девушка, не снимая руки с дверной ручки. – Но всегда – это тоже зависимость. Вечность прячется в мгновениях. И в это мгновение здесь и сейчас встретились с нами и позволили встретиться нам. Но тебе – пора. А я остаюсь.
- И ты не боишься прерывать то, что должно идти своим чередом?
- Кто знает… может быть, прерывание обыденного как раз входило в план… на этот раз.
- Хорошо, - незнакомка склонила голову, и чайные розы на ее шляпке полыхнули желтым огнем.
Через секунду хлопнула дверь, и в тот же миг все вокруг словно озарилось короткой темно-оранжевой вспышкой.
Девушка задумалась, постояла в нерешительности, а потом снова повернула ручку и тихо вернулась в комнату. Постояла у дивана. Лицо спящего разгладила светлая безмятежность, ресницы упали на щеки темными стрелками. Она убрала со лба прядки волос. Посмотрела в окно. Время прощаться…
… Через несколько минут она открыла глаза, лежа на полу в своей комнате, и прищурилась на циферблат. Невозмутимые стрелки ничего не ответили ей на вспыхнувший внутри вопрос. Промолчали и фотографии со стен, и зеркало в мутной прихожей. На этой половине земного шара день уже клонился к вечеру.