"Смятение первой любви" 4
НК
Сегодня вдруг внезапно я прозрел
И вот сижу, невольно свесив руки –
Пустой, слепой, наивненький пострел! –
А на душе – скребутся кошкой муки.
Страдай! Страдай!! Страданья все твои!
Сегодня заслужил ты их по праву.
Ты слеп, был, дурень, в искренней любви! –
За это пострадай теперь на славу.
Да, был слепцом, глупцом и подлецом,
Таким, каких на свете страшно мало.
По дурости своей считал концом,
То, что, по сути, было лишь начало.
Тебя любил, как любят только жизнь
И даже больше, чем ёё, быть может.
Ведь для меня и жизнь, и Ты слились
В огромное, как мир, ОДНО И ТО ЖЕ
Готов был всё, что знал, имел и мог,
Добытое легко или упорно,
Вмиг положить у Твоих милых ног
Готов был сам пред ними лечь покорно.
Тебя б избавил от любой беды,
И думал я серьёзно, представляешь?
Что недостоин целовать следы
Что на земле Ты грешной оставляешь.
Мысль о Тебе, как облако, как тень,
Ложилась на мой ум ежеминутно.
Я с ней встречал обычно новый день,
Я с нею часто засыпал под утро.
К тебе бы я летел на край земли
И для Тебя – хоть трус – пош1л бы смело
На то, на что другие б не пошли,
И даже невозможное бы сделал.
А Ты? Душой Ты сильная была
И всё скрывала с самого начала.
Всегда нежна, лучиста и светла,
Всегда со мной Ты обо всём молчала.
Мне было очень хорошо с Тобой,
Особенно, когда вдвоём молчали мы
Но время шло – Я не владел собой –
Меня сжимало тяжкое отчаянье.
Ведь на попытки робкие мои,
Их, правда, было очень-очень мало
Поговорить с Тобою о любви,
Ты так же всё по-прежнему молчала.
И мою душу не могло сберечь
Спокойствия приличное убранство,
И холодом несло от наших встреч,
Как будто из всемирного пространства,
И в памяти, живучей, как змея,
Других девчонок восставали лица,
И подлая застенчивость моя,
И робкие попытки объясниться,
И сквозь воспоминаний круговерть
Я снова слышал жуткое молчанье,
И отповедь, холодную как смерть,
И видел свои страшные страданья.
Я, вспомнив это всё, внушил себе,
Страданьем дней прошедших ослеплений,
Что будто и моя любовь к Тебе
Останется вовек неразделённой.
В улыбке лёгкой укрывал боль,
Я начал обходить тебя сторонкой,
Стал уделять тебе вниманья ноль,
Ты видела меня с другой девчонкой.
Всё это нужно было для того,
Чтоб сделать вид, что сердце не страдало.
Ведь думал я: нет в мире ничего,
Что бы Тебя кололо, уязвляло…
Невольно сделав подлость, мы скорбим –
Я ж нынче вою на безумства грани.
Но я не знал, что был Тобой любим,
И вот итог – Тебе я сердце ранил.
Тебя я мучил, заставлял страдать, -
Как враг сказать без преувеличений,
Я был готов по капле кровь отдать
За каждый миг любых. Твоих мучений!
Тебя Люблю! – не хватит мне страниц
Всех в мире книг, чтоб написать об этом.
Тебя люблю, и упадаю ниц –
Суди! Казни! Пусть мне прощенья нет.
Топчи меня ногами, плюй в лицо –
Теперь приму всё это с наслажденьем.
Ведь я ж – король махровых пошлецов,
Охваченный внезапным пробужденьем.
Ты просто повернёшься и уйдёшь,
Не посмотрев, не проронив ни слова.
Останусь в вечном холоде – ну что ж? –
Ведь это для меня совсем не ново.
Пощады от Тебя совсем не жду
И заплачу я по большому счёту
За свой презренный страх и слепоту
Не разорюсь – останется хоть что-то.
Отвергнешь – на Тебя не обозлюсь,
А встав благоговейно на колени,
Тебе вслед, уходящей, помолюсь –
То будет сердца моего веленье.
Начну я вечно о Тебе жалеть.
Чувств непочатых золотую груду
Запру в душе окаменелый клеть
И больше никого любить не буду.
Немного – и в душе затихнет гром.
Жить стану средь вечного ненастья.
И каждый год лазурным сентябрём,
Переживать мучительно День СЧАСТЬЯ(25)
В стекло украдкой смотрится рассвет
Промеж морозом наплетённых петель.
Где ночь? Ушла! Её уже и нет.
Вот так же и любовь я не заметил.
Тебя искать с рассветом ухожу.
За всё меня Твоё пусть сердце судит.
Приду, пойду и всё Тебе скажу.
Вперёд!
Вперёд!
Пусть будет то, что будет.
1970г.