10 центов. / Невыдуманные истории /
Л. взял монетку и задумчиво посмотрел в вагонное окно – это «знак» ! Знак +. Определённо! И это хорошо. Очень хорошо! Это так нужно в сегодняшнем его состоянии.
Монетка каким-то чудом оказалась на столике перед ним, в отделении плацкартного вагона в составе поезда С.-П. – Брест. Л приехал много раньше прибытия, и когда он зашел и занял своё место, вагон был почти пуст, в его отделении не было никого. Заняв своё место у окна, он отодвинул занавеску и увидел это – монетку 10 центов.
Сегодня он выехал в командировку – сам себя послал. Была обострившаяся необходимость самому решать очередную ситуацию. Тем более, что она вдруг стала частью чего-то большего, достаточно враждебного для него. Впрочем, всё новое не появляется само по себе, у каждого явления есть своё прошлое, своя предистория.
С выходом на пенсию, Л. по-прежнему воспринимал своего бывшего руководителя (А.), владельца частной фирмы как шефа. Однако в это восприятие входили так же такие «расслабляющие» факторы, как партнёрство и даже в некоторой степени дружба. Настоящая дружба с начальником в социуме скорее исключение, чем правило, для этого нужна убедительная предистория, которая происходила до того в гомогенной социальной среде, когда ещё не проявлено разделение, иерархия служебных отношений. А. безусловно обладал талантом общения и ему легко давалась роль ;-самца в своей фирме. Все сотрудники «опускались» до предназначенных им ролевых позиций и, как показало время, внутренний бунт наиболее амбициозных из них и просто реалистов, приводил их к необходимости перемен – они уходили, но конечно же внешние причины были различными.
У Л. были нюансы, благодаря которым он дотянул до пенсии, уволившись с фирмы только один раз и вернувшись однажды. Ему мало платили – зарплата была почти такая же, как у секретарши или рядового бухгалтера. И ещё он мог избирательно реагировать на давление извне, игнорируя неприемлемые для себя акты воздействия и принимая приемлемые (для своей самооценки). / На это вероятно влиял прошлый опыт начиная со старших классов, университет, работа учителем в СШ, членство в учёном совете одного медицинского учреждения, должности научного сотрудника в академических институтах, соучредительства в созданной некогда производственной фирме, технолога на производстве и т.п./. Более того, иногда он предлагал свою «позиционную» игру, предназначенную всего лишь поддерживать собственный социальный «вес». Однако главным нюансом были исходно партнёрские отношения. Они и привели Л. в эту фирму и достаточно крепко связали его с ней. Л. продал свой патент фирме, продал по цене меньшей, чем ему бы хотелось, но достаточно большой, что бы вызывать зависть знакомых и части сотрудников фирмы и эпизодически обслуживающих интересы фирмы лиц, типа патентного поверенного (спеца). Последний занимался оформлением и регистрацией лицензионного договора. Отстоять свой товарный знак, уже однажды «засветившийся» в образе товара отстоять, к сожалению, не удалось. Не хватило опыта и мудрости, а так же своего доверенного патентного специалиста, - оформлением занимался человек от учреждения. Для утехи Л. и по его настоянию был принят пункт выпуска небольшой партии продукта с подписью автора на этикетке. Продажей патента через лицензионный договор дело не закончилось – надо было ещё «доводить» продукт, совершенствуя его качественно и расширяя ассортимент. Видя в этом свою актуальную задачу, Л. предложился, объяснив причины А., и устроился на фирме за небольшую зарплату. Зарплата была больше, чем практиковалось в то время у бюджетников, но небольшая в сравнении с зарплатами на фирме. Сумма продажи патента позволяла работать на фирме и за средне-малую зарплату, либо работать себе в удовольствие.
В качестве мер по сохранению имиджа, своего статуса Л. купил не торгуясь легковой автомобиль А., а так же устроил пару отчаянных кутежей всей гоп-компании – все ключевые фигуры фирмы во главе с самим А., кроме главного бухгалтера (замужней женщины).
Время шло и оговоренную в лицензионном договоре сумма, с растянутым сроком выплаты в несколько лет была (пусть даже с постоянным нарушением договорных сроков оплаты) выплачена. К чести А., выполнившего долг по договору. За это время Л. осознал роль коллективной деятельности в бизнесе и даже предложил своему шефу А. и какому-то ещё учредителю этой же фирмы купить за деньги часть имущественных прав фирмы. Однако получил отказ А.. В одном из застольных разговоров А. признался Л., что он благодарен за предложение выкупить часть фирмы и, вероятно, именно тогда он увидел, осознал истинную ценность своей фирмы. Так уж совпало по времени – вскоре количество учредителей фирмы сократилось до двух. (в настоящее время, один - А.).
В трудный период деятельности фирмы А. просто заявил Л., пришедшего как обычно на работу, что он с сегодняшнего дня уже не работает. /Тяжба фирмы с госпредприятием по поводу патентных прав на другие объекты собственности резко снизила доходы и практически остановила выпуск лицензионной продукции./
Л. конечно знал о существовании КЗОТа, но этот период, он не сказал ни слова А., понимая причину и, кроме того, на то время ещё оставались небольшая, неоплаченная часть лицензионного вознаграждения, позволявшая в принципе потерпеть. Дети Л. к этому времени подросли и уже учились в университетах на платных условиях.
Через день, после увольнения Л. купил газету по трудоустройству. Продавцы, охранники + сторожа и строители составляли 90% вакансий. Наконец, уже почти отчаявшись, кажется в третьей по счёту газете он нашёл вариант и договорился о встрече, собеседовании с владельцем иной фирмы (А2). Владелец, а вернее совладелец этой фирмы А2 был армянином, имел нестандартную внешность и множество дорогих безделушек в кабинете для демонстрации своей значимости. В конце собеседования А2 спросил за какую минимальную сумму зарплаты Л. согласен начать работу в его фирме. Получив скромный по запросам ответ, сказал, что он с этого момента прекращает рассматривать другие варианты данной вакансии (технолога) и готов срочно принять Л. на работу. Не догуляв начисленного на прежней работе отпуска, Л. срочно устроился на новую работу, уехал через несколько дней в Москву на 3-х недельные курсы совершенствования, стажировку (проводимую бывшим зам. министра СССР).
Работа на новой фирме шла хорошо, было выпущено несколько позиций новых продуктов, и ещё больше разработано. Однако сказать, что Л. был всем доволен нельзя.
А2 был принципиально такого же склада поведения, как и А., но конечно, были и особенности. Будучи представителем иной национальности, он ещё с большей дистанцией относился к служащим своей фирмы. Впрочем не без исключения – красивые женщины были этим исключением. Попытка 2 Л. стать партнёром А2 оказалась тщетной, несмотря на видимую выгоду для фирмы. Памятью того времени у Л. остался ещё один новый товарный знак, исходно заточенный под его проект партнёрства с А2. Т. Знак – упаковка в форме куборомбооктаэдра, типа здания национальной библиотеки РБ. Причиной ухода с этой фирмы было прежде всего здоровье. Проблемы с глазами, требовавшими операционного вмешательства, на долго выбили его из прежнего интенсивного ритма работы. Тут проявилось некоторое различие частного бизнеса и госслужбы. Премиальные средства составлявшие львиную часть зарплаты естественно исчезли. При всём своём рейтинге на фирме Л. чувствовал напряг получая часть денег по бюллетеням, и в очередном разговоре с А2 заявил, что поймёт его, если ситуация требует более здорового работника на его вакансию. В тот период фирму начало лихорадить - «два медведя в одной берлоге» - второй владелец фирмы (И.), так же армянин, усилил борьбу за лидерство, что ослабило позиции фирмы на рынке. (Закончилось это победой И., однако победа была недолгой и фирма в конце концов была закрыта). Через неделю после своего разговора с А2 , Л. написал заявление «по согласованию сторон» и покинул фирму, давшей ему временный и порой достаточно интересный, уютный приют между его работами на фирме у А.
«Второй приход» был в период восстановления зрения у Л. и условия с низким уровнем зарплаты были приемлемы для него снова.
Дела фирмы шли хорошо, и даже успешно. Были приобретены в собственность просторные складские помещения в райцентре и это давало дополнительный доход в контраст с прежними расходами на аренду складских помещений в столице. Дела же с лицензионным продуктом шли довольно вяло – 3 позиции, которые производились в свободные промежутки времени между остальными продуктами госпредприятия. Со своим приходом Л. начал введение новых продуктов по лицензии, однако только два из них были подготовлены с соответствующим оформлением НД. И только один из них производился с прежними тремя. На госпредприятии были сделаны необходимые перестановки, соответствующие переналадки арматуры и даже изготовлено и приобретено новое оборудование, позволявшее увеличить выпуск продукции в разы. Активную роль в этом играл Л., но главным было, конечно, решение руководства, нового директора. Продажи возросли, продукт стал попадать в лидирующую группу АВС-анализа и даже рассматривался вариант выхода продукции на 10-кратный годовой уровень в пределах миллиона по республике. В Интернете появились публикации и, казалось, успех лицензионного проекта неизбежен. Однако весь потенциал был потерян преждевременным повышением цены на продукт – явно ошибочным маркетинговым ходом. Минусом было так же падение качества продукта беспечностью производителя.
Л. стремился выдержать борьбу как за качество, так и себестоимость. Однако пришлось отступить по обоим этим факторам. Требования к культуре производства были безразличны и непонятны среднему производственному персоналу и в конце концов Л. перестали принимать на предприятии. Это было решение самого директора, решение подготовленное его окружением для собственного комфорта и привычной беспечности, царящей на множестве гос. предприятий страны. Эта беспечность в том, что для всех представителей производственников важен только выпуск продукции, и абсолютное равнодушие к продажам ( последнее в средне-срочной перспективе зависит от качества! ). Стремление уменьшить себестоимость путём некоторого усложнения технологической схемы производства так же небыли поддержаны ни одной из сторон процесса выпуска. От производителя требовалось ввести немного более трудоёмкий процесс использования самого дорогого импортного ингредиента. Но оказывается это не всегда проходит и тут проявляется сильная инерция исполнителей. Со стороны же фирмы А. так же идея не имела успеха, так как этой поставке ингредиента на госпредприятие фирма так же что-то зарабатывала. Расчётная польза от увеличения выпуска продукта минусовалась потерями доли поставки.
Перед выходом на пенсию Л. вновь получил колоссальный удар по здоровью. Оставив свою службу на фирме А. в относительно налаженном режиме выпуска лицензионной продукции, но с так и не решёнными вопросами качества и эффективности. К концу второго года своей пенсионной жизни ( с очень малым пенсионным обеспечением ) на горизонте появился конечный срок действия лицензионного договора. И тут Л. увидел шанс выйти из нищеты. По состоянию здоровья Л. не мог устроиться на какую-либо вакансию. Здоровье постоянно требовало новых забот - для того, что бы полечить зубы, восстановить возможность физиологически нормального питания, Л. вынужден был сдать квартиру внаём. Жить нормально на пенсию было и есть не по карману пенсионеру, тем более одинокому.
Возможность заключалась в том, что с окончанием срока действия лицензионного договора не заканчивались сроки действия двух патентов, указанных в договоре и негласно переданных прав по ним. Вся продукция по лицензионному договору в самом деле была защищена первым и вторым патентами. Попытки ввести в производство лицензионные продукты по третьему патенту были отторгнуты А. в связи с длительностью и ценой на проведение исследований на их сроки хранения. И это, следует отметить, очень огорчало Л. - руки были связаны тем же договором. Очень печально, когда ты не можешь реализовать свою разработку, связанную правами с другим человеком, глубоко безразличным к ней. Эти продукты до настоящего времени так и не увидели свет. Л., изредка изготавливал их только для себя. И перспектива была закрыта по крайней мере на срок действия лицензионного договора.
И вот наконец, появился просвет для всех решений:
1. финансы. Можно было бы выскочить из безвременья пенсионной нищеты;
2. сделать реальную попытку реализовать свои разработки по третьему патенту;
3. засветиться со своим личным товарным знаком хотя бы для этих последних продуктов.
В качестве своих условий Л. предложил А. проект в виде договора намерений, в которых предлагалась последовательная, пошаговая схема продления патентной защиты выпуска и продаж продукции по заканчивающемуся лицензионному договору через заключение нового на оставшиеся сроки действия патентов 2 и 3, как первый шаг. И последующего патентования способа усовершенствованного производства продукции по лицензии на фирму и себя (оказалось, такая возможность законодательно предусмотрена) с получением дивидентов в размере 10 центов ! за единицу продукции. … его разговор по этому поводу продолжался до того момента, пока не была названа цифра, указывающая на притязания Л. Волна негодования и трудно скрываемой агрессии – вот с чем он столкнулся сразу после этого. Казалось бы, вспоминая начало разговора о ситуации на рынке и в производстве – тема «дышит на ладан», и вдруг такая энергичная контратака!
Белоруское слово «жадать» имеет безусловно общее происхождение с русским – «жадность». Это, как понимал Л. было. и вновь проявилось в их отношениях с А. Белоруское жаданне Л. и жадность А.
– неужели мы так и не сумеем понять друг друга!? не пересечём границу вражды и, как глупые медвежата из сказки, не получим того, что можем вместе.
Закончилась беседа обвинением Л. в его бессовестности, в том, что он много хочет, что он всё что мог уже получил по лицензионному договору и не имеет больше прав на эти уже купленные права на продукт по лицензии. При этом эмоции первой волны не позволили А. не только воспринять, но даже выслушать позицию Л.. Позицию, которая исходила из того, что все права реально принадлежат фирме А. по лицензионному договору … на всё время его действия. И этот срок однозначно указан в самом договоре календарной датой. Уходя, Л. слышал за спиной брошенные ему вдогонку слова состоятельного вчерашнего партнёра – шефа А. – «совсем совесть потерял !»
Похоже, так часто говорят люди, которым это свойственно.
Прошло несколько часов и ему позвонили. Номер телефона был неизвестен. Это был патентный поверенный, который начал разговор с угроз. Угрозы – главный флаг всевозможных предложений этого искусного специалиста в лицензионных отношениях сторон, был перемежёван с плохо затаённой завистью к Л. за необычно успешный лицензионный договор, заключенный с его помощью 14 лет назад. По-видимому сам А. (очень критично отзывавшийся о нём в его отсутствии) высказал своё неудовольствие текстом того договора, поставленной однозначно датой его действия. В принципе договор мог быть составлен иначе. Для того, что бы скрыть истинные причины своего звонка по времени совпавшего с острым обсуждением вопроса прав (Л. давно перестал общаться с этим специалистом за его «штучки» с клиентами изобретателями односторонне заточенными на пользу заказчика - платёжеспособного предприятия), спец начал вспоминать о виртуальных долгах Л. перед ним, за якобы неоплаченные услуги прошлого. Спец полагал, что для успеха следовало бы сначала «белого» Л. сделать «чёрным», а затем, загрузив его ношей вины, попытаться уговорить его на решение затребованное у него А. – бесплатную и безусловную передачу прав на патенты. Передачу, выступающую за рамки срока действия лицензионного договора. Стало очевидно, что претензия к спецу была выражена на предмет явного указания срока действия прав по лицензионному договору. Надо бы признать, что этот лицензионный договор был очень тщательно прописан и включал практически все аспекты договорных прав сторон. Л. в пору заключения договора читал и продумывал подготовленный текст и неоднократно обсуждал его со спецом, проясняя для себя все значения трактовки и их последствия договора. Того договора, который он с уверенностью и желанием подпишет, как ясный и понятный сторонам документ. Возможно это время работы со спецом (а выбрать иную кандидатуру спеца у него практически не было возможности ) у последнего и сложилось ложное впечатление, что Л. ему должен, раз уж он так долго и кропотливо работал с ним. Должен что-то ещё из своего огромного гонорара. Настоящее же стремление Л. и в то время было справедливые решения, выверенные формулировки, не предполагающие некоторых двойных, тем более альтернативных по сути пунктов. Напоследок, спец пригрозил судами в трех инстанциях, включая Верховный суд, а так же отозвать патенты Л., не предполагая, что их разговор был случайно записан.
Позже, на следующий день, ему позвонил знакомый бизнесмен, с которым Л. пытался разработать новый продукт. Этот проект так же был тесно связан с А.
Так уж получилось, что один важный образец по вопросу этой разработки нужно было уже срочно забрать из другого города. Нужно было ехать! Л. купил предварительно билеты, … занял своё место в вагоне и … увидел на столике перед собой монетку.
10 центов. Литва.
19.02.2016 г. / Продолжение следует. - после окончания текст будет включён в состав Дзённiка
Перед самым отправлением поезда напротив него сел ещё один пассажир – приятный молодой человек, очень похожий на правильного студента.