Осенью купила пальто. Оно было к телу и по душе. Цвет серый, ткань какая-то мягкая, фасон, рукава – всё моё. И любовалась на него. Лет семь ничего не покупала.
И вспомнилась мама.
Наша квартира на Пушкарской.
Я приезжаю к ней . Вижу её тёплую счастливую улыбку.
Мама любила быть нарядной. Одета всегда была чисто и опрятно. И заплатки на её халате тоже лежали аккуратно и незаметно.
Она открыла старый шифоньер и показала мне свою обновку.
Это было зимнее пальто тёмно-синего цвета из ткани «кружевница». Пальто с небольшим каракулевым воротником чёрного цвета. Мама с такой нежностью смотрела на него. И мне тогда непонятна была её тихая радость.
Она никогда не могла себе купить обновку. Надо было одевать нас и собирать в школу, покупать тетради и носочки, сумки и трусики. А мы росли, и затраты становились всё больше. А зарплата у санитарки рублей тридцать. Поэтому она работала в праздничные и выходные, за эти смены платили в два раза больше.
Но обязательно покупала фрукты в день получки. Делила их на пять равных частей. У каждого была своя кучка винограда и яблок. Но она забывала о себе.
И когда она вышла на пенсию, то купила это пальто.
На другом квартале у неё была подруга, у которой муж подрабатывал плетением корзин из сосновой дранки. Сладко и пьяняще пахло у них в доме кудрявыми стружками. Подруга, как-то ей сказала:
- Нюра! Пожалей себя!
Вот ты после ночной смены, голодная, пошла по магазинам. Тебя качает. А ты хоть немного подумай о себе. Купи хотя бы мороженку и съешь сама.
И мама так делала иногда. Она мерила нам ножки деревянной щепочкой и шла покупать ботиночки.
Я смотрю на первомайскую фотографии. У всех в руках по маленькому флажку. А у меня губы надутые. Мне не досталось флажка, потому что я старше.
Уже взрослой однажды я спросила её:
-Мама, а кого тебе из нас больше всех жалко?
Она протянула ко мне ладони и сказала:
- Вот видишь, десять пальцев на руках. И, какой не порежь, больно каждый.
А жалею больше всего того, кто несчастнее.
Она в поминальные дни водила нас, нарядив во всё чистое, на могилу к свекрови, нашей бабушки Варвары.
Я шла мимо могил, заросших длинной травой, и мне казалось, что она цепляется за мои ноги. Старалась не смотреть на старинные надгробия купцов и дворян, на простые деревянные кресты.
Мы садились на скамеечку возле скромной могилки. Мама доставала из сумки пирог с рыбой, и мы, молча, сидели и вспоминали суровую, но справедливую бабушку Варвару.
А кладбище было таким старым. Рядом с ним в овраге протекала река Стикс( так её называли в народе) дальше - берег Камы и заводы, которые стали основанием города.
Всё хорошее во мне, большая его часть, от мамы.
фото моего отца