Драгоценные камни известны с глубокой древности и получили свои названия на основе различных признаков. Эти названия могли быть заимствованы у других народов или создаваться заново на новой этнической почве.
В терминоведении при исследовании эволюции старых областей знаний выделяют несколько этапов их развития [Гринев-Гриневич, Сорокина, Скопюк 2005].
1.Донаучный. Когда люди пользовались представлениями о разных объектах, называя их общеупотребительными, бытовыми словами. Такова общеславянская лексема «камень» (род. п. - мня, камык, камешек, укр. камiнь, род. п. каменю, др.-русск., ст.- слав. камы, род. п. камене (Супр.), болг. камен, камик, сербохорв. ками, камен, словен. kamen, kamik, чеш. kamen, род. п. kаmеnе, слвц. kamen, польск. kamien, kamyk, в.-луж., н.-луж. kamjen, полаб. komoi. Родственно д.-в.-н., др.-сакс. hamar, др.-исл. hamarr "молот", первонач., вероятно, стар. основа на -r/n-; ( Штрайтберг, IF 2, 419; Френкель, KZ 63, 183 и сл.; Цупица, GG 108). Наряду с и.-е. *kamen- существовало и.-е. *akmen- и *akmen-, напр., лит. akmuo, -еns "камень" наряду с asmuo, лтш. asmens "острие, лезвие, лезвие ножа", род. п. "наковальня", др.-инд. acma м. "камень, скала", acmaras "каменный", авест., др. -перс. asman- "камень" [ Бернекер 1, 478; Траутман, ВSW 5; М.–Э. I, 144; Мейе, Еt. 424 [ЭСРЯ I,173-174].
«Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках: Образ мира и миры образов» М.М.Маковского не имеет статьи «камень». В статье «гора» автор объясняет понятие так: «быть горячим, теплым, огонь, блеск…» [Маковский 1996,126-127].
В русско-английском геологическом словаре названию камень соответствует англ. stone, cliff (отвесная скала, утес) [РАГС 1960,57,84].
2.Протонаучный (< греч. protos первый) - ранний этап, оперирующий специальными представлениями, наименования которых являются прототерминами. Материалы эпохи Древнего Востока, Древней Греции, Византии, Древнего Рима и т.д., мы относим к протонаучному этапу.
В русском языке XI-XVII вв. названия драгоценных и полудрагоценных камней в основном заимствованы из разных языков и принадлежат к специальной лексике. Это грецизмы: змарагдъ, сапфиръ; латинизмы: карбункул, аквамарин и восточные заимствования: лазурит, бирюза.
3.Этап - вслед за В.М.Лейчиком – мы определяем как преднаучный [Лейчик 1985]. Соответствующие специальные названия (предтермины) на этом этапе образуют определенные группы и подгруппы. В.М.Лейчик называет такую терминологию формирующейся (неполной) [Лейчик 2006, 111]. В наших материалах неполные родовидовые объединения (XVIII-XIX вв.) послужили исходным пунктом формирования терминологии, пополняемой новыми, более точными терминами. Например, группа «берилл» представлена камнями известных названий: аквамарин, изумруд, берилл.
4.Новый этап (XX-XXI вв.) называется научным, так как связан с решением сложных задач терминоведения в лингвистическом, логическом и классификационном аспектах. В отличие от предтерминов, указывающих на род или вид предметов, основная функция термина – точно выражать специальные понятия. Принципиальное значение при этом имеет классифицирующая и систематизирующая роль понятий. Именно благодаря понятиям осуществляется обобщение (и мысленно выделение) определенного класса предметов или явлений по их отличительным признакам. Тем самым задаётся особая программа поведения по отношению к выделенным объектам, позволяющая человеку ориентироваться в окружающей действительности. Если общественный опыт или общественное понятие оценивать как социальную память, то понятия являются базовыми единицами, аккумулирующими в этой памяти социальные или общественные знания. Информация, конденсируемая в термине, рассматривается как специальное знание.
С конца 20-х годов XX века в Германии и Австрии стали говорить о Fachsprachen – предметных, или профессиональных, языках, которые были выделены наряду с языками науки- Wissenschftssprachen [Drozd, Seibicke 1973; Hoffmann 1976; 1982].
Рассматриваемые нами фактические материалы относятся к профессиональному языку (геологии), в узком смысле - к кристаллографии и минералогии. В конце 70-х годов XX века в англоязычных странах появились термины languages for special, specific purposes (LSP) (реже - special languages), которыми начали обозначать совокупность этих разновидностей национальных языков [Sader, Dungworth ,Mac Donald 1980].
С первой половины 80-х годов XX века в работах российских терминологов широко применяется калька английского термина ЯСЦ - язык для специальных целей [Лейчик 2006- литература вопроса,10-19].
Исследователи указывают на элементы искусственности в ЯСЦ – наличие символо-слов [Даниленко 1977,107]. В наших материалах к символо-словам следует отнести химические формулы драгоценных (полудрагоценных) камней, которые обязательно включаются в соответствующие словарные статьи, типа: агат: формула: SiO2; алмаз: С; флюорит: CaF2. Сравни: янтарь - органогенный минерал, главным образом, С10Н16О. К символам - словам относится цветовая буквенная шкала для алмазов, например D – бесцветные алмазы.
Отечественной терминологической школой решаются лингвистические (этимология, словообразовательный аспект) и логические проблемы термина, соотношения термина и понятия. При этом четко разделяются предмет и объект научной дисциплины: «Надо всегда помнить – а в методологическом исследовании это положение становится главным, - что предмет знания не тождественен объекту: он является продуктом человеческой познавательной деятельности, и, как особое создание человечества, подчинен особым закономерностям, не совпадающим с закономерностями самого объекта» [Шедровицкий 1964,14].
Подход к терминологии как к системе, прежде всего, подчёркивает, что системность понятий конкретной научной отрасли, их классифицирующий характер, не могут не влиять на соответствующую терминологию, предопределяя её системность и единообразие. Прагматическая ценность терминологической информации заключается в ее способности определенным образом воздействовать на поведение человека и его способ мышления. В этом контексте конкретные терминологии представляют собой систему знаковых средств особого рода, которые функционируют в специальной сфере, по-своему регулируя и направляя профессионально-научную деятельность получателей терминологической информации. Прагматическая функция термина – обеспечивать эффективность общения в специальных областях – предполагает определенную структурно-смысловую организацию термина, из которой выводится информационная установка на конкретное действие. Это обусловливает необходимость особой стратегии по созданию терминов, отвечающих подобным требованиям. В информационно-терминологической сфере языка «заложены» потенциальные ресурсы для выражения новых специальных понятий с учетом национальных и интернациональных языковых законов и возможностей, позволяющие прогнозировать и формировать термины, во многом определяющие сам стиль мышления.
Основным критерием отграничения геологических терминов, к которым принадлежат названия драгоценных камней, от единиц других терминологических полей должно быть то, что геологический термин – обозначение геологического объекта (минерала, процесса и др.) и соответствующего геологического понятия [Бергер, Вассоевич 1976,135]. В специальных исследованиях [Гринев 1993,63] принято различать базовые термины и привлеченные термины - термины смежных областей знания, используемые в данной (геологической) терминологии без изменения значения. Таковыми являются: миграция, ассимиляция, аккумуляция.
Геологический характер подобных терминов проявляется только в специальных словосочетаниях или в специальном контексте, типа: миграция углеводородов, аккумуляция углеводорода, ассимиляция и подобных [ГС 1973, I, 1]. Миграция - перемещение вещества в пределах земной коры. Ассимиляция [assimilatio - уподобление] - в геологии процесс полного усвоения и плавления постороннего материала [ГС 1978]. Аккумуляция (от лат. accumulatio - "накопление") - накопление рыхлого минерального материала или органических остатков, продуктов разрушения горных пород, подготовленных выветриванием и перемещенния в пониженные участки земной поверхности [Караулов, Никитина 2005]
При этом термин только тогда является частью терминологической системы, когда к нему применима классифицирующая дефиниция через ближайший род и видовое отличие [Даниленко 1977,15].
Наиболее полно виды дефиниций терминов рассмотрены в работе С. Д.Шелова «Термин. Терминологичность. Терминологические определения». Терминолог выделяет: родовидовые определения, перечислительные, операционные, «мягкие» (полиморфные) [Шелов 2003,67-87].
Сравнительно-сопоставительный анализ дефиниций в разных специальных источниках дает возможность заключить, что в изучаемой ТГ «драгоценные камни» преобладают родовидовые определения или перечислительные конструкции. Дятлева Г.В. в большинстве статей использует родовидовые определения, типа: гагат - осадочная порода, особый вид бурого угля; перламутр - внутренний слой морских и речных раковин моллюсков, обычно двустворчатых или брюхоногих; амазонит представляет собой разновидность полевого шпата из группы ортоклазов (натриево-калиевый полевой шпат) [Дятлева 2004,110]. В геологических и минералогических словарях и энциклопедиях преобладают перечислительные определения. Наиболее подробно признаки каждого из минералов, в том числе циркона, перечисляются в Определителе минералов Р.Юбельта.
Циркон (ZrSiO 4) получил название от древних персидских слов «цар» - золото и «гун»- цвет. Синоним: гиацинт. Химический состав: окись четырехвалентного циркония ZrO2 67,1%, Zr 49,5%, двуокись кремния SiO2 32,9%; примеси: гафний, иттрий, церий, фосфор, ниобий, тантал, торий, уран и другие элементы (в форме окислов). Цвет: бесцветный, желтый, оранжевый, красный, реже - зеленый, темно-бурый. Блеск: алмазный, жирный. Прозрачность: прозрачный, просвечивающий, непрозрачный. Твердость: 7-8. Форма кристаллов: короткостолбчатые призматические кристаллы, коленчатые двойники, встречаются во многих магматических породах в виде мелких кристаллов, нередко в виде вкрапленников в биотите и роговой обманке. Спайность отсутствует. Сопутствующие минералы - амфибол, полевой шпат, кварц, диопсид, гранат, хлорит. Сходные минералы - титанит, касситерит, гранат, рутил, торит. Практическое значение - важное сырье для получения циркония и тория; отдельные кристаллы являются кондиционными драгоценными камнями. Происхождение: минерал образуется при высоких температурах. Месторождения: Урал, Норвегия, россыпные месторождения Шри-Ланки, Индии, Мадагаскара, Бразилии, Австралии [Юбельт 1978,297-298].
Полиморфные определения допускают различную интерпретацию одних и тех же языковых выражений; понятийная семантика термина, которая задается подобной дефиницией, также является полиморфной [Шелов 1998,59-83; Шелов 2003, 67-68]. Рассмотрим на примере опала.
Опал (SiO2 + H2O) - твердый гидрогель. Химический состав: непостоянный, содержание воды колеблется от 1 до 21%. Различают следующие разновидности: драгоценный (благородный) опал, отличающийся опалесценцией и игрой цветов; гидроопал – очень пористый, в воде прозрачный; гиалит (стеклянный опал), образующий сталактиты или шаровидные выделения. Цвет: бесцветный, белый, желтый, красный, коричневый, синий. Блеск: жирный, перламутровый, восковой. Сильные внутренние рефлексы, опалесценция. Прозрачность: просвечивающий, непрозрачный. Твердость: 5,5-6,5. Излом: раковистый, неровный; минерал аморфный, не кристаллический. Сопутствующие минералы: лимонит, халцедон, минералы группы серпентина и др. Практическое значение - некоторые опалы относятся к разряду поделочных камней. Происхождение и месторождения: опал образуется при разложении силикатов, когда под действием водных растворов высвобождается кремнекислота. Из нее образуются различными путями кремнекислые гели, которые при потере воды превращаются в опал. Опализация пород наблюдается в вулканических областях, богатых горячими источниками и гейзерами, а также в зонах выветривания преимущественно перидотитовых массивов. Драгоценные опалы встречаются в пустотах андезитовых, трахитовых и риолитовых лав (Мексика), в песчаниках, конгломератах и глинах Нового Южного Уэльса и Квинсленда (Австралия), в серпентинитах в Рудных горах; опализированные лавы описаны в горах Брюк (Венгрия) и в других местах. Пламенный опал имеет огненно-красную, красновато-коричневую или желтую окраску, пропазол окрашен солями никеля в яблочно-зеленый цвет, яшмовый опал - непрозрачный красный или красно-коричневый опал, окрашенный соединениями железа. Роговики и кремни могут состоять из опала, частично перешедшего в халцедон; кремнистый туф (гейзерит) представляет собой опал, отложившийся из вод гейзеров [Юбельт 1978,216-217].
Кроме определения (дефиниции) словарные статьи могут включать в ряде источников «толкования», «разъяснения». Так как речь идет в нашей работе о драгоценных, полудрагоценных и поделочных камнях, то «толкования» включают сведения по истории камня, использования его в новое время, лечебные и мистические сведения, оценочные характеристики, варианты названий. Проиллюстрируем сказанное выписями из статьи «Гиацинт» из книги Г.В. Дятлевой. Разновидностью циркона является гиацинт. Это желтовато-красный или красно-коричневый минерал с твердостью 6,5- 7,5. В эпоху Средневековья гиацинтами назывались все минералы, имеющие желтую окраску, затем этот термин стал применяться для желтых цейлонских цирконов. Свое название камень получил от имени сына мифологического спартанского царя, погибшего при метании диска во время соревнований с Аполлоном. Капли крови юноши, упавшие на землю, превратились в красивые самоцветы. Гиацинт применяли для изготовления ювелирных украшений, его вставляли в серьги, кольца, перстни. В прошлые века его носили артисты, представители купеческого сословия. Светские дамы этим самоцветом пренебрегали, считая его украшением куртизанок [Дятлева 2004,86].
Для отечественной геологической литературы характерны коннотации, включаемые в научное изложение. Академик А.Е.Ферсман о яшме писал: «Я не знаю другого минерального вида, который бы был более разнообразен по своей окраске, чем яшма: все тона, за исключением чистого синего, нам известны в яшме, и переплетаются они иногда в сказочную картину» [Ферсман 1974,85].
Подробнее о коннотациях в названиях драгоценных камней в истории русского языка в нашей статье [Николашвили 2010,107-112].
Указание на образование новых терминологических подсистем вследствие возникновения новых отраслей науки, производства, искусства, а также количественные и качественные изменения старых терминологий, встречаются в большинстве современных исследований по терминологии. Действительно, именно это обстоятельство и объясняет обращение исследователей к изучению терминологии современного русского языка. «В связи с ростом социальной роли науки, непрерывным увеличением объема и усложнениям содержания научной и технической информации все большее значение приобретает углубление и многоаспектное исследование научной и научно-технической терминологии» [Головин 1972, 49]. В многочисленных и разнообразных работах [Алексеева 1998, Блинова 1981, Борхвальдт 2000, Буянова 2002, Володина 1997, Гринев 1993, Дианова 2000, Фельде (Борхвальдт) 2001, Шелов 2003] решаются общие и частные теоретические и практические вопросы русской терминологии.
В терминоведении отчетливо определяются два направления исследования. Исследователи первого направления противопоставляют термин как особую единицу слову, единицу языка, терминологические подсистемы – микросистемам литературного языка, выделяя и подчеркивая все различия между терминологией и общеупотребительной лексикой. Наиболее отчетливо это противопоставление выражено в работах А.В.Суперанской и других авторов. «Нами предложено деление словарного состава любого языка на общую и специальную лексику», «…все типы специальной лексики обнаруживают много общего и могут быть противопоставлены лексике общей», «…говоря о специальной лексике, не следует привлекать понятие литературного языка» [Суперанская, Подольская, Васильева 1989, 25-27].
Другая позиция, на которой стоит большинство лингвистов, заключается в том, что терминологическая лексика является частью словарного запаса литературного языка: «…терминосистемы формируются средствами естественного литературного языка, его общелитературной формы, главным образом» [Даниленко 1971, 72]. «Исследователи при всем разнообразии точек зрения на многие терминологические вопросы неизменно отмечают, что терминологическая лексика, являясь частью общелитературного языка, во многом подвержена тем же лексико-семантическим процессам, по которым развивается словарный состав литературного языка в целом» [там же, 73]. «Термины – это слова, и ничто языковое им не чуждо» [Котелова 1970, 45]. Мы являемся убежденными сторонниками «словности» термина и «лексичности» терминологии, поэтому рассматриваем термины (слова и словосочетания) как единицы литературного языка, выступающие в особой функции. Лингвисты, изучающие явления лексической семантики в лексике литературного языка, привлекают для исследования общелитературный языковой материал и термины – при изучении полисемии, омонимии, синонимии размерно-оценочных существительных. Убедительным доказательством единства терминологии и общелитературной лексики является функционирование во всех терминосистемах терминов лексико-семантического образования. Лексико-семантический способ терминообразования – исконный в образовании русской специальной лексики и терминологии. Именно перенос названия общеизвестного понятия на специальное, образование новых «терминологических» значений, переносное употребление общерусских слов явились основным средством формирования специальной лексики древнерусского языка. Этот способ терминообразования продуктивен в терминосистемах современной русской терминологии. Есть все основания предполагать, что он активен и в терминосистемах других языков и в этом смысле является универсальным.
Вопрос о системности терминологии спорен. Прогресс видится в отказе в терминологии от идеализации, строгости, системности, однозначности и т.п. [Моисеев 1976, 120]. Специфику системности термина и терминологической подсистемы большинство терминологов справедливо видят в первичности понятийных системных отношений. Системность терминологии – это, прежде всего, строгая организация специальных понятий, то есть системность логическая. Каждый термин имеет своё определенное место (по соподчиненности с другими терминами) в рассматриваемой терминологической системе, которая зависит от места соответствующего понятия по всей данной системе понятий [Кулебакин, Климовицкий 1970, 15].
Расширение предмета лингвистики обусловлено расширением ее понятийного и терминологического аппарата. Введение в научный оборот «картины мира» (КМ) привело к возникновению целого ряда соотносительных понятий и соответствующих им терминологических наименований: концептуальная картина мира (ККМ), языковая картина мира (ЯКМ), языковая картина мира национального языка (например, русская языковая картина мира), национальная научная картина мира и др. [Максимчук 2002].
В современной лингвистике все большую актуальность приобретает подход, позволяющий с помощью лингвистического анализа описать КМ, как отдельных носителей языка, так и целого этноса. Понять КМ через язык, выявить в языке определенное представление о внешнем и внутреннем мире его носителей – вот та основная задача, которую ставят перед собой лингвисты в процессе исследования различных фрагментов ЯКМ. В нашем случае речь идет о КМ специалистов: геологов, огранщиков, ювелиров, продавцов ювелирных магазинов.
Общеизвестно, что национальная общеупотребительная лексика является важнейшим источником формирования терминологии в конкретном естественном языке. При этом выбор лексической единицы (слова или корни слова) для обозначения нового понятия определяется типом информации, заложенной в семантику соответствующей исходной единицы. Как известно, чем больше информации, совпадающей со свойствами нового познаваемого объекта, содержится в существующем значении лексической единицы, тем выше вероятность выбора данной единицы как исходной для обозначения именуемого объекта.
Одна из актуальных задач современной лингвистики – постановка и попытка теоретического разрешения проблемы человеческого фактора в языке. Еще недавно о переходе от лингвистики «имманентной» (< латин. immanens (immanentis) «свойственный, присущий») с ее установкой рассматривать язык «в самом себе и для себя» к лингвистике антропологической говорили лишь как о наметившемся в современном языкознании методологическом сдвиге. В наши дни построение лингвистики на антропологических началах можно считать реальностью. Антропологический принцип исследования языка апробирован на базе многочисленных лингвистических исследований, касающихся связи человека и его языка. Язык и познание, язык и культура, язык и общество, язык и индивид, язык и картина мира – это далеко не полный перечень тех проблем, которые оказались в центре внимания антропологической лингвистики (АЛ) [Гринев-Гриневич, Сорокина, Скопюк 2005].
В типологическом плане необходима дальнейшая классификация различных типов специальных лексем – не только терминов – с использованием уже выделенных характеристик - но и номенов, а также терминоэлементов.
Метатермин номен (nomen- имя) был введен в научный оборот Г.О.Винокуром [Винокур 1939]. В отечественном терминоведении понятие «номен» фигурирует под названиями: номенклатурные обозначения, номенклатурный термин, номенклатурный знак, номенклатурное наименование, номенклатурная лексическая единица, номенклатурное образование, номинат [Гринев 2000, 28].
Номены - разновидности специальных лексических единиц, отличающиеся от терминов рядом особенностей. Терминология понимается как совокупность специальных лексических единиц, служащих для обозначения общих понятий определенной области, а номенклатура как совокупность специальных лексических единиц, служащих для обозначения единичных понятий – конкретных предметов в этой области [Ахманова 1966, 6].
Разграничение терминов и номенов необходимо потому, что по сравнению с терминами число номенклатурных единиц велико и продолжает быстро увеличиваться во всех областях человеческого знания.
Так, в коллективной монографии «Проблематика определений…» геологи М.Г.Бергер и Н.Б. Вассоевич предлагают относить к номенам названия, включающие имена собственные [Проблематика определений 1976,138].
Известны работы по проблемам номенклатурной номинации, выделяющие научные наименования с обязательной международной параллелью [Кузнецова 2002,3]. Автор решает и вопросы типологии номинативных единиц. В широком смысле трактует номены В.В.Кондрашов, включая в этот разряд все названия видовых объектов [Кондрашов 1971,67-69].
Т.Л.Канделаки относит к номенам «понятия, расположенные на последних горизонталях классификации» [Канделаки 1973]. С.В. Гринев считает, что, номены находятся еще в начале стадии формирования и подвержены изменениям. Кроме того, номены - названия единичных понятий, часть которых является именами собственными [Гринев 1993,44-45].
Однако с лингвистических позиций, границы между терминами и номенами неустойчивы. Номены независимы от контекста, принадлежат к нейтральному слою лексики, имеют целенаправленный характер проявления, устойчивость и воспроизводимость в речи [Гринев 1993,45]. По определению В.М.Лейчика, они занимают промежуточное место между терминами и именами собственными [Лейчик 1974,85]. Понимая термин в широком смысле, мы рассматриваем номены и термины вслед за Г.П.Мельниковым, как единый пласт специальной лексики [Мельников 1991, 51; Гринев 1993,45; Прохорова 1996].
Номены, как подчеркивается в специальной литературе, не имеют дефиниции, а связаны с понятиями, соотносясь с ними через соответствующие термины [Коновалова 1971,34-36]. Однако в специальной литературе, проанализируемой нами, названия драгоценных камней могут иметь определения, типа опал - полупрозрачный иризирующий хрупкий минерал, в состав которого входят кремнезем с примесями окиси железа, глинозем, известь и некоторое количество воды (от 1 до 15%) [Дятлева 2004,87]. Ср.: опал - гидрогель двуокиси кремния; аморфный кварц, содержащий от 6 до 10% воды [Раделов 2010-1,39]. Янтарь - это окаменевшая смола хвойных деревьев, росших на нашей планете 40-50 млн. лет назад; в состав входит 79% углерода,10% водорода,10,5% кислорода, небольшое количество золы и серы [Дятлева 2004,102]. Ср.: Янтарь - ископаемая смола хвойных деревьев третичного возраста [Куликов 2000,156].
Анализ фактического материала свидетельствует об определенном единстве минералогических терминов и номенов с учетом особенностей словообразования. Таким общим элементом можно считать суффиксоид – лит (от греч. litos ‘камень’): сагилит, хризолит, геолит и др., а также суффикс - ит, типа : амазонит, александрит, чароит и др.
Выделяются товарные номены (товарные знаки, производственные номены), которые имеют «усиленные» связи с соответствующими денотатами (марка изделия, детали механизма) [Суперанская 1976,73-76; Гринев 1993,41-48]. Ср.: номенклатуры - маркировка отдельных объектов [Реформатский 1961,61]. К товарным номенам относятся: названия изделий (кольцо с камнем, запонки, браслет-цепочка), названия фирмы-производителя (Московский ювелирный завод, столичный ювелирный завод «Адамас»), а также производственные номены: тип огранки («принцесса», «панделок», бриллиантовая овальная огранка), способ крепления камня в изделии.
Необходимо отобрать и проанализировать основные ведущие характеристики, параметры терминологий, а также определить характер связей между ними, в особенности связей, определяющих зависимости одних характеристик от других. В сопоставительном плане необходимо обратить внимание на семантический уровень лексики с привлечением исторических фактов.
Системно-структурный подход к изучению лексики, начало которому было положено Ф. де Соссюром, предопределило развитие трех аналитических направлений: 1. изучение словарного состава по предметным группам; 2. исследование смысловой стороны языка по семантическим полям; 3. историко-семасиологическое изучение лексики, семантических групп одного и того же или разных языков. Данные подходы в целом базируются и являются неотделимыми от анализа лексических групп, иногда - неоднородных.
Корректный анализ любой лексической группы, проводимый в рамках полевого подхода, практически невозможен при отсутствии отчетливо оформленной и адекватной типологии того, что, собственно, и называется «полем».
Существует разграничение понятийных, лексических, грамматических и семантических полей. Каждое поле должно исследоваться при помощи соответственного научного инструментария, в основании выделения каждого из полей лежат разные принципы. В современной лингвистике наряду с термином «семантическое поле» употребляется термин «понятийное поле», причем характер их взаимоотношения в системе определяется не совсем четко. Представляется возможным обозначить, по меньшей мере, два варианта взаимоотношений этих единиц. Во-первых, термины могут быть синонимами, во-вторых, «понятийное поле» может выступать как разновидность «семантического поля» при условии, что существует еще хотя бы один тип последнего, доказано, обладающий всеми признаками, постулируемыми полю [Кобозева 2000,98-99]. Для нас представляет интерес выделение терминологических полей [Проблемы определения…1976,135; Караулов 1976].
Любая терминология, как часть лексической системы языка, постоянно обогащается большим количеством неологизмов. С этих позиций представляет интерес определение статуса профессионализмов. Существует три точки зрения на профессионализмы. Первая - отождествление их с терминами. Вторая - диахроническое разграничение, относящее профессионализмы к единицам ремесленной лексики, сложившейся и функционировавшей в период Средневековья. Это препятствует изучению исторического развития специальной лексики, ставя барьер между архаической профессиональной лексикой ремесел и современной терминолексикой. Третья - указание на определенные свойства профессионализмов: ненормированность употребления, функционально-стилевая ограниченность употребления в устной речи профессионалов в неформальной обстановке, к которым добавляется и наличие эмоционально-экспрессивных коннотаций. Единственным общепринятым критерием остается ограниченность употребления, но этот критерий действителен только при условии существования параллельного термина, иначе указанные профессионализмы давно приобрели бы статус терминов [Гринев 1993,50].
В нашей работе мы указываем отдельные профессионализмы, в основном из Уральского региона, попавшие на страницы исследовательской литературы. Проблемы функционирования минералогических и кристаллографических профессионализмов заслуживают специального изучения.
Подавляющее большинство лингвистов считают, что в качестве номинативных используются существующие в языке средства. Хотя некоторые исследователи придерживаются мнения, что для терминологии характерны отдельные способы терминопроизводства, неизвестные в литературном языке. Более убедительной представляется точка зрения, что термины создаются и функционируют по тем же законам, что и слова общеупотребительные. Следует отметить, что не все словообразовательные процессы в терминологии имеют свои специфические особенности. Они гораздо больше обусловлены экстралингвистическими факторами, чем процессы общелитературного языка [Прохорова 1996;Гринев 2003;Лейчик 2006 и др.].
Использование словообразовательных элементов классических языков (в различных количественных пропорциях) характерно для общеупотребительной и специальной лексики. Огромный пласт терминологической лексики представлен образованиями, созданными на греко-латинской основе. Не стала исключением и исследуемая нами терминология.
Функциональные разновидности современных развитых национальных языков можно трактовать как подсистемы этих языков, используемые в специальных сферах деятельности. Сложная структура современного общества требует не только адекватной оценки каждой терминологии, но и выделения в рамках существующих терминосистем (областей науки, знания, производства, экономики и т.д.) уточненных понятий и соответствующих средств выражения.
Одной из классификаций терминов по денотату, является философское деление на термины-наблюдения и теоретические термины. [Петров 1982, 3, 8-16; Лейчик 2006, 91]. За терминами–наблюдениями стоят классы реальных объектов, которые рассматриваются нами в основной части работы. Для объективной лингвистической характеристики наименований кристаллов и камней необходима более подробная классификация изучаемых объектов по их происхождению, этимологии и т.д.
Многое уже сделано, тем не менее, проблема построения обоснованной и непротиворечивой теории терминов и выработка на этой основе практических выводов и рекомендаций для разных областей человеческой деятельности по-прежнему остается актуальной.