По мотивам древней казахской легенды.
Верблюд был прежде, говорят, красавцем,
Как горные вершины два горба,
И хвост пушистый, до земли свисавший,
Имел он, и ветвистые рога.
Шагал на зависть гордо и степенно,
Конца восторгу не было зевак,
Ведь равных ему в этом мире бренном
По красоте найти нельзя никак.
Все говорили, что спесив, надменен
И вниз не бросит никогда свой взор.
Сказать в лицо ему бы не посмели,
Лишь за спиной шептали этот вздор.
Глядя вослед, со вздохом замолкали
Те отроду, кто не имел хвоста.
Безрогих в восхищение ввергали
Ветвистые и сильные рога.
Верблюд однажды возле тихой речки
Пьет воду и любуется собой.
И надо же случиться было встрече,
Олень пришел к реке на водопой.
Был неказистым, говорят, безрогим,
И статью оттого не вышел он.
Печаль во взоре, сирый, одинокий,
В мучительные мысли погружен.
- Что, друг олень, сегодня ты не весел? -
Вопрос оленю задает верблюд.
А тот, уныло голову повесив:
- Боюсь, в гостях мой облик осмеют.
Я приглашен на праздник, где спесиво
Рогами будет кичиться коза.
Представить это даже мне тоскливо,
Там и другие будут чудеса.
Архар на тое* будет красоваться,
Изогнутым венцом всех удивлять.
Не стоит мне тогда и появляться,
Не бросил, чтобы едкий кто-то взгляд.
И даже неуклюжая корова,
Позор какой, взгляд бросит свысока.
За что жизнь обошлась со мной сурово,
Не дав оленю бедному рога?
Там с высоко поднятой головою
Сайгак игриво в бок меня боднет.
Все насмехаться будут надо мною,
Уже я это знаю наперед.
Верблюд, годами дружбы заклинаю,
На праздник одолжи свои рога!
Вернуть тебе их утром обещаю,
На время ими дай затмить быка.
Его на свете, думает, нет краше,
С презрением он смотрит на меня.
Хотел бы я его обескуражить,
Раскидистой короною дразня.
В рябь водную взглянув на отражение,
Верблюд кивнул согласно головой.
Отдал оленю, молча, украшение,
Не пожалев расстаться с красотой.
Ветвистые рога олень примерил,
Его отныне будет не узнать.
Глазам своим не может он поверить,
Какою стала царственною стать!
Величие, красу и благородство
Торжественный таит оленя взор.
Он и верблюду кажет превосходство,
Мгновенно позабыв про уговор.
Взглянув с пренебрежением на друга,
Лишившегося вмиг своих рогов,
Признательности за его услугу
Не выказал никак и был таков.
Верблюд все также в силу дружбы верит,
И думает, что долг олень вернет.
Лишь на день обещал он их примерить
И на чужое вряд ли посягнет.
На водопой к реке явилась лошадь,
Бесхвостая, кургузая, в тоске.
Как видно, ее тоже что-то гложет,
Взгляд тусклый отражается в реке.
- Скажи, подруга, что тебе взгрустнулось?
Хлебнув воды, спросил ее верблюд.
- Такое дело, … - лошадь вдруг запнулась,
- Меня кругом …уродиной зовут.
Приглашена на праздник небывалый,
Где будет шерстью кичиться коза.
Сравниться, как с такою задавалой?
Там и другие будут чудеса.
Павлин, бросая взгляд высокомерный,
Перед гостями шлейф свой распушит.
Спесива эта птица и манерна,
Невиданной красой обворожит.
Хвостом пушистым, рыжим, заметая
След за собой, объявится лиса.
Я о таком давно уже мечтаю
И ей вослед смотрю во все глаза.
Не знают бед собаки, тигры, волки,
И только лошадь лишена хвоста.
Я всякие себе вслед слышу толки,
Сам посуди, какая срамота!
Верблюд, в тебе одном мое спасение,
Мечту мою на праздник одолжи.
Произвести желаю впечатление,
В смиренной просьбе, друг, не откажи.
На вечер поделись со мною счастьем,
Которого не знала прежде я.
Прими, прошу, в судьбе моей участие,
Умру, боюсь, иначе от стыда.
В рябь водную взглянув на отражение,
Верблюд кивнул согласно головой.
Пушистое отдав ей украшение,
Не пожалел расстаться с красотой.
Хлестнув себя хвостом, умчалась лошадь,
«Спасибо» даже, не успев сказать.
Верблюда ее спешка не тревожит,
Не мог ей в слезной просьбе отказать.
Проходит день, неделя, месяц долгий,
А следом вереницею года.
Забыли лошадь и олень о долге,
Нет ни рогов в помине, ни хвоста.
Венцом прекрасным небо подпирая,
Олень спесивым стал, все говорят.
И в чаще леса мирно поживает,
Долг возвратить не думает назад.
На гору утром ранним он восходит,
Садится солнце на его рога.
Рассвет на землю вместе с ним приходит,
Теплом и жизнью полнится земля.
Обрел олень почет и уважение,
Никто его не смеет упрекнуть.
К всеобщему привык он восхищению,
В лесу теперь царя в нем признают.
Хвост получив, и лошадь изменилась,
Забыла, что вернуть его должна.
Под стать ему и гриву отрастила,
В них красота ее заключена.
Ничто на этом свете не случайно,
Не разобрать, кто прав, кто виноват.
История закончилась печально,
Мораль же в данном деле такова:
К кому лицом удача повернулась,
Тому и уважение, и почет.
А тот, кого злосчастие коснулось,
К себе все испытания привлечет.
Доверчивостью глупою страдая,
Рогов верблюд лишился и хвоста.
Теперь вьюки тяжелые таскает,
Такой была наивности цена.
Верблюд отныне долю проклиная,
Рабочего скота судьбу влачит.
Дни прежние с тоскою вспоминает,
И лишь себя за беды все винит.
В иной вдруг день случится передышка,
Бежит верблюд бегом на водопой.
Он помнит хорошо, и даже слишком,
Что здесь, у самой речки, под горой
Давали клятву и олень, и лошадь,
Хвост и рога однажды возвратить.
Исполнят обещание, быть может,
Ему добром решатся отплатить?
В себя с оглядкой втягивает воду,
Бросая робкий взгляд по сторонам.
Погонщик в спешке тянет за поводья,
Отправится в путь дальний караван.
Кладут опять тяжелую поклажу
Верблюду между двух его горбов.
И на ночь ставят бдительную стражу,
Никто не потревожит горьких снов.
Былая снится сладостная воля,
Пушистый хвост, ветвистые рога.
Вот почему тоской немой и болью
Полны верблюда грустные глаза.
*Той – праздник.
22.11.2015 г.
Г. Алматы.