***
Холодным ноябрьским утром Иванковский район встречает меня порывистым ветром и моросящим противным дождём. Проезжая по дороге нельзя сказать, что около тридцати лет назад в этом месте случилась самая страшная авария на Атомной Электростанции за всю историю человечества. И, да, я еду в сторону города Припять.
Сейчас вы наверно меня спросите: «Зачем это я, простой украинский писатель, отправился в город-призрак, куда без официального разрешения не пропускают?»
Мне это необходимо. Для получение небольшой дозы адреналина и, возможно, вдохновения. Мне нужно окунуться в эту тихую, постылую атмосферу, сбежать из суетного Киева и отправиться куда глаза глядят. Мне надоела это однообразность, моя душа жаждет приключений.
Найдя небольшую лазейку, где никто не патрулирует территорию зоны отчуждения, я оставил машину около забора, а сам перелез через ограждение. Подол пальто чуть не зацепился за торчащий из забота металлический провод. И вот, я пересёк границу между обычной местностью и зоной, куда никто не отважится ходить. Это как граница между жизнью и смертью, только вот у меня есть путь назад.
Ну я на это надеюсь, а главное – это вера в светлое будущее. Если не знать, где находишься, то вполне можно решить, что это обычный украинский лес, где-то под Киевом или Львовом. Я ступил на хрустящую листву, вдохнул полной грудью и пошёл прямиком к городу. Обычная, ничем непримечательная природа окружала меня. Только было очень тихо, даже не было слышно птиц. Спустя минут пятнадцать я вышел на дорогу, где красовалась вывеска, на которой большими белыми буквами было написано «ПРИПЯТЬ».
Я вздохнул и пошёл в сторону города. Через несколько метров после знака стояла небольшая будка, скорее это был контрольно-пропускной пункт, с шлагбаумом. Подойдя ближе, я смог разглядеть сквозь старое пыльное стекло, сидящего внутри мужичка. Видимо он здесь всё контролирует, но видимо устал, поэтому он спал, громко сопя. Сторож сложил руки на животе замком и откинулся на спинку старого кресла. Я решил, что возможно он мне поможет и проведёт по заброшенному городу. Чтобы привлечь внимание старичка я легонько постучал по стеклу, отчего тот проснулся. Он посмотрел на меня с неподдельным удивлением. Видимо, не часто его здесь будят. Да скорее всего я первый, кто додумался прийти сюда без специального сопровождающего. Когда он вышел из своей будки, то я увидел, что мужчина был мне по плечо. Выглядел он конечно не привлекательно – всё лицо покрыто морщинами, а одет он был под стать годам восьмидесятым, я прикинул, ему лет так семьдесят, хотя в этом возрасте уже отправляют на пенсию, а он всё работает. Хотя, если его работа – это спать на посту, то всё объяснимо.
- Вас что-то беспокоит, молодой человек? – шёпотом спросил сторож. По-моему, я его сильно беспокою, а моё присутствие его не устраивает.
-Да знаете, хотелось погулять, посмотреть и почувствовать эту интересную атмосферу, - на самом деле не знаю, что говорю, просто рядом с ним хотелось чувствовать себя умным. Мужичок одобрительно улыбнулся и захохотал. На этот момент мне стало страшно или даже жутко.
-Ладно, пошли, - старик схватил меня за запястье и потащил в сторону города. Как только он вцепился в меня, я почувствовал небольшой дискомфорт.
Несмотря на возраст сторожа, он тащил меня с невероятной силой и скоростью, что пару раз я спотыкался по дороге. В один миг все тучи рассеялись, и вышло солнце. Сразу стало теплее, и теперь Припять не выглядела как заброшенный город из фильма ужасов, так я себе его представлял. Это было миленькое и приятное местечко.
И тут я увидел то, чего не должен был видеть. Это даже не внезапная хорошая погода - это люди. Живые люди, которые ходят по улицам, улыбаются, разговаривают и смеются. Сердце пропустило пару ударов. Меня сковал ужас. Я понял, что схожу с ума. Не могут здесь жить люди, по определению не могут. Я резко затормозил на пятках, пытаясь остановить пытливого старичка. Мне нужно было перевести дыхание и тогда может приду в себя.
- Стой! Стой, куда ты меня завёл, - огляделся я, разводя руки в разные стороны. Мужчина повертел головой из стороны в сторону и взглянул на меня.
-Мы на месте. Как и просили – Припять, процветающий современный город, - он сказал это с такой уверенностью, что стало жутко. Я снова огляделся, не мерещится ли мне всё это: живые, наполненные людьми улицы, шум и гам, смех, улыбки и яркое солнце. Для себя же я отметил, что таким оно в ноябре не бывает…
-Ты точно что-то перепутал, парень. Отсюда уже тридцать лет назад всех людей вывезли, и здесь давно никто не живёт, - уже кричал я. Нервы сдавали. Ещё чуть-чуть и я сорвусь. Несколько людей уже обернулись и кинули в нашу сторону неодобрительные взгляды. Мужичок выпучил глаза и со страхом в глазах посмотрел на меня. Он осмотрел меня и тяжело вздохнул.
- Ты правда пришёл сюда, просто так? Как все эти глупые людишки, которым делать нечего? – сколько презрения и злости в одном предложении. Мужичок схватил меня за руки, закатал рукава пальто и рубашки, осмотрел со всех сторон мои руки и отпустил их. Он опустил голову, а глаза его бегали из стороны в сторону. Видимо, он пытался что-то поспешно предпринять.
Тут мимо нас прошла толпа молодых людей, немного странно одетых, для нашего времени. Широкие разноцветные брюки, яркие кофты, платья и юбки. Они смеялись, а когда шли мимо нас, один из парней кинул мне:
«Вот чудак! В апреле в пальто ходить, да в таком, как будто нашёл его у своей бабушки»
Все ребята засмеялись и начали повторять, как попугаи. Я бы не обратил на это ни малейшего внимания, но парень сказал «в апреле». Какого чёрта он говорит про апрель, когда сейчас середина ноября? Злость от непонимания закипала во мне с невероятной скоростью. Я ничего не понимал, это был как дурной сон, после пару выпитых чашек крепкого кофе на ночь. Но это было настолько реально и страшно до дрожи, до мурашек на спине.
Я обернулся, в поисках сторожа, но его уже и след простыл. Я начал крутиться на месте в поисках беглеца и увидел отдаляющийся знакомый мне силуэт. Я рванул с места, хотя и думал, что от ужаса у меня отнялись ноги. Я бежал сломя голову, за этим на редкость вертлявым и быстрым старичком. Спустя пару минут беженец сбавил шаг – дескать, выдохся бедняга. Но мне его было ничуть не жаль. Мне нужно было знать, что происходит. Поэтому, сделав рывок, я обогнал сторожа и схватил его за шкирку.
-Что за чёрт здесь происходит? Почему все говорят, что сейчас апрель, хотя весной совсем не пахнет! – ох, я был зол. Мне хотелось разорвать этого подлого старикашку в клочья.
-Ой, успокойся ты. Я сейчас всё объясню, только пусти, - я выпустил его, но за руку придерживал, чтобы не подумал бежать.
-Это и есть город Припять. Я не обманываю, и сейчас апрель, они правы. Просто ты смотришь на это по-другому.
Теперь я перестал вообще что-либо понимать и воспринимать. Его спокойный и размеренный голос не успокаивал, а только возбуждал во мне новые негативные чувства, ко всему происходящему здесь и сейчас. Я только намеревался открыть рот, но меня грубо прервали.
- Ты только не кричи и не возмущайся. Чтобы понять всё что здесь происходит, подойди к любому человеку и спроси сегодняшнюю дату.
Я ещё больше разозлился. Но чтобы доказать этому старику свою правоту, я всё же подошёл к одной девушке и спросил у неё про сегодняшнее число.
Когда я услышал ответ, в душе у меня похолодело, а сердце остановилось на мгновенье. Я бы стоял так ещё очень долго, пока на моё плечо не легла рука сторожа.
- Ну что? Понял теперь? – мужичок сказал эти слова настолько посредственно и обыденно, что кровь в жилах застыла.
- Это правда? – смог выговорить с трудом я, пытаясь сдержать эмоции, - 25 апреля 1986 года?
- Да, мы все тут застряли, в конце нашего пути, никого не волнует, что они живут одним днём, в буквальном смысле этого слова. Это наша жизнь. Все вы живёте там, бежите за временем, суетитесь, пытаетесь успеть всё и сразу. А мы живём по другую сторону реальности.
В какой-то момент глаза защипало, а слёзы от безысходности и ужаса происходящего так и намеревались вырваться. Но я держался. Я обернулся к старичку и сказал эму только одно:
«Верни меня обратно. К будке»
Тот в ответ лишь кивнул и слабо улыбнулся. Я хотел лишь поскорее убраться из этого места и забыть всё это, как страшный сон. Мужичок потащил меня обратно, по той же дороге. Я смотрел вокруг, видел людей, которые, как и я, не понимали, где оказались. Только кроме ужаса я теперь испытывал ещё и невероятную грусть, и жалость за этих людей, живущих в одном дне, хотя сам не до конца понимал, как такое возможно.
По мере отдаления от города на улице всё больше холодало, а солнце вновь скрылось за свинцовыми тучами. Ноябрь. Теперь уж точно.
Мужичок шёл впереди, даже не пытался бежать. Я же плелся сзади, еле перебирая ногами. Полностью выжатый, измученный морально.
Как только мы подошли к будке, я рванул с места и побежал прочь. Не хотелось оставаться один на один с этим человеком. Вообще я для себя я решил, что больше не вернусь в это место.
Добежав до забора, я также перелез через забор, всё-таки порвав пальто, но это было уже не важно. Главное побыстрее убраться отсюда.
Я залез в машину и быстро вырулил из небольшого лесочка на магистраль. Руки тряслись, а со лба капал холодных пот. Меня колотило, не знаю, как доехал до Киева, всё было как в тумане. Как я оказался в своей квартирке на Воздвиженке, сразу упал на кровать, надеясь, что забуду всё это.
***
Спустя неделю после моего необычного путешествия я более-менее оклемался, продолжал писать, но в голове всё ещё я вспоминал те образы счастливых людей, того старичка. Приходится больше выходить на улицу, больше гулять, чтобы совсем не сойти с ума. Однажды я пришёл в квартиру, меня охватила паника. На пустом месте. Тогда в первый раз я потерял сознание. Очнулся наверно через пару часов, а потом меня жутко тошнило. На свой страх и риск я решил не обращаться к врачу, мол, обычное отравление, ничего серьёзного.
Это повторилось спустя пару дней, меня тошнило весь вечер, а всю ночь был сильный жар. И если бы это была одна такая ночь… На протяжении недели я не мог ни разу уснуть больше, ч ем на два часа. В результате я ходил, как мертвец.
-Выглядишь ты, конечно паршиво, может чего-нибудь подхватил, пока ездил туда? – мой друг пытался успокоить и себя и меня. Видимо он начитался фантастики или же ему хватило моих рассказов про жителей Припяти, - может какое-нибудь бешенство подхватил?
Я лишь нервно хохотнул. Изо дня в день мне становится всё хуже и хуже, но ни одна Киевская больница не смогла дать мне точный диагноз. Сказали, мол, нервы нужно беречь и не переживать сильно, прописали мне таблетки и отправили домой.
Я только мотнул головой, пытаясь отогнать противные воспоминания. Но всё чаще начинаю замечать за собой, что не воспринимаю все те события, как реальность. Теперь для меня это лишь страшный сон, и ничего больше.
Выйдя из квартиры, мы направились гулять по Киеву. Очень красивый и по-настоящему европейский улица Воздвиженка встретила нас декабрьским морозцем, и слабым снегопадом. Глубоко вздохнув, я ступил на брусчатую дорогу и пошёл чуть быстрее, а ветер ударил в лицо. Впервые за последний месяц я улыбнулся, по-настоящему улыбнулся. Ведь мы живём сейчас, а не прошлым.
Но в один миг все чувства и эмоции притупились. Шум в ушах. А перед глазами круги, и ужасная тягучая слабость. Рукой я схватился за перила низенького заборчика, как опора. Стоять на ногах было трудно, появилась отдышка, а в голове я услышал томный, глубокий и до боли знакомый мужской голос:
«Мы все тут застряли, в конце нашего пути, никого не волнует, что они живут одним днём, в буквальном смысле этого слова. Это наша жизнь. Все вы живёте там, бежите за временем, суетитесь, пытаетесь успеть всё и сразу. А мы живём по другую сторону реальности.»
После этих слов я потерял равновесие и упал на землю. И больше ничего. Только холод и невероятная лёгкость.
Спустя какое-то время я вновь почувствовал прилив сил и смог открыть глаза. Я всё так же лежал на земле, но это был совсем не Киев. Не декабрь… Яркое солнце. Вокруг столпилась кучка странно одетых людей, а надо мной стоял уже знакомый мне персонаж.
-Ну что ж, добро пожаловать, бедняга.
***
Некролог–выдержка из украинской газеты «День»:
«Вчера, 26 декабря, в Киеве, в центре улицы Воздвиженка, скончался двадцатитрехлетний писатель и журналист, который потерял сознание и умер на месте. Медицинские эксперты из Московской больницы № 6 подтвердили, что причиной смерти стало получение смертельной дозы радиационных веществ. Где и когда писатель смог получить такое количество облучения не известно…»