Между "завтра" и "вчера".
(Все придумано, любые ассоциации или совпадения абсолютно случайны)
"Когда-нибудь на край твоей лодки сядет журавль.
Просто не туши огонь в фонаре".
Из китайской сказки.
***
Она опаздывала. Как обычно. Это было так на нее похоже, когда что-то возникало в последний момент. У него давно вошло в привычку ждать. Во всех смыслах. Ждать годами, ждать минутами, ждать часами.
Он заказал еще одну чашку с чаем и уставился в витринное окно. Сегодня они встречались в небольшом ресторане с претензией на итальянскую кухню. В паре трамвайных остановок от дома. Она так захотела. Он не спросил, почему. Слишком много было возможных ответов. Далеко не все варианты хотелось бы услышать. Лучше не знать. Проще.
Не спеша потягивая чай, он продолжал смотреть в окно, в надежде наконец то увидеть ее. Но пейзаж не менялся - серый воздух, грязный снег, частичным месивом закрывающий заледеневшие наросты на тротуаре, хмурые, спешащие по своим делам люди. И никаких признаков его подруги, приметной издали, благодаря забавной попытке преодолеть дорожное месиво в неприспособленной для этого обуви.
Она задерживалась уже на час, это трудно было списать на забытые фрагменты макияжа, потерявшиеся ключи и документы, на другие мелочи, нелепые, но всегда заставляющие его улыбнуться. Его ботинок начал по-тихоньку выбивать барабанную дробь, отражая волнение и рой сомнений в мыслях.
Она могла просто забыть о нем. Ей всегда было все равно на расстояния и его обстоятельства, ей было наплевать. Когда то он чуть не пропустил вылет, до последней секунды ждал ее в аэропорту. Она ответила на его звонки за минуту до окончания регистрации... сказала, что не может и не хочет ничего менять. Он зашвырнул телефон в стену и пошел регистрироваться. Хорошо, что друг подобрал обломки и извлек симку. Это было ненужное воспоминание. Оно рождало мысли и будило страх. Давний страх вновь ее потерять. Он не раз лишался ее за эти, мгновенно пролетевшие двадцать лет. Сейчас он не хотел холода, не был к нему готов. И, наверное, больше не мог убеждать себя в том, что она может быть счастлива без него. Его вечная тайна, которая совсем не изменилась за эти годы, все так же держа его на грани и бесконечно восхищая всегда разным, не угадываемым настроением.
Он ещё раз окинул взглядом улицу, перекресток... какого же черта она так опаздывает? В душе нарастала тревога. Он рассеянно пил чай, нервно отстукивая носком ботинка по полу. Что бы ее не задержало, он не хотел это знать, поэтому не звонил. К нему подошла совсем юная девушка-официант, пышущая здоровьем и не помещающимся в форменную рубашку бюстом. Он механически отметил нескромно выставленные вторичные признаки и заказал ещё чай. Чайник.
Курить хотелось до невозможности, но выходить в холодный от ветра серый день из теплого помещения было лень. Трель звонка телефона, лежащего на столе, заставила вздрогнуть. Он чуть не выронил аппарат, спеша ответить.
- Я тебя слушаю.
- Солнце..Можешь за мной заехать, только не смейся, ладно?
- И не думал. Ты перепутала время?
- Нет. Я сломала каблук. Пришлось вернуться. И потеряла ключи, я понимаю, что где-то в квартире, но не могу найти.
- В замке?
- Нет, Солнышко, смотрела.
- Звездочка...Ты у меня не плакать ли собралась?
- Просто расстроена, хотела красивую встречу, а вышло, как всегда.
- Звездочка, как ты смотришь на красивую встречу через пару-тройку часов?
- Пока никак.
- Улыбнись, буду через..не знаю, в общем, уже еду.
Он сам подошел к стойке с "кипером", отдал томно вздыхающей девушке пару купюр, не глядя на сумму счета и через несколько минут выехал с парковки.
*****
В нетерпении постукивая по рулю на светофорах, радостно улыбался своим мыслям. Одолевавшие совсем недавно сомнения и страхи отступили, их место заняло предвкушение счастья. Ему нравилась ее беспомощность. Где-то в глубине сердца хотелось, что б она всегда что-то забывала, теряла, испуганно смотрела на него при упоминании о каких-то бюрократических необходимостях, например, оформлении документов или покупки билетов. Да что там, даже в вопросе заказа еды... Он обожал заботиться о ней. Неважно, на расстоянии или рядом. Долго, очень долго они "играли в дружбу". В "собеседников online" бессонными ночами или пустыми днями. Зачем то создавая друг перед другом иллюзии. Первые сомнения возникли лет десять назад, когда она пришла на его концерт одна. При двух пригласительных. Он часто вспоминал тот момент. Было можно все исправить. Ещё не было обязательств. Почему же он ей поверил? наверное потому, что тогда на красивом любимом лице не было чуть заметных следов шрамов, а "играла роль" она всегда безупречно. Даже сейчас он не мог точно знать, где проходит грань истины и игры.
Повернув ключ в замке, он тут же уловил запах кофе,ванили и чего-то еще, может кардамона. В последнюю неделю его беспокоили ее капризы в еде, резкое изменение вкуса и, вообще, несвойственное ей "не хочу", апатия и нервозность. Хотелось объяснить это естественными причинами, но он знал, что это не так. Ослабить свое внимание, меньше писать и ещё реже звонить он просто не мог, так как сам начинал сходить с ума от собственных мыслей. Она выбежала в коридор со стороны кухни, секунду смотрела на него, поправила непослушные волосы... и мир вернулся на место.
*****
Оставив позади ее город, он прибавил скорости. В последние месяцы часто задумывался о покупке квартиры или небольшого домика здесь. Останавливало понимание напрасности. Она не станет жить одна. Бесконечно любя одиночество и очень ценя личное пространство с наглухо закрытой дверью, его любимая чувствовала себя комфортно лишь зная, что под одной с ней крышей есть еще кто-то. Парадокс. И так во всем. Она постоянно совмещала абсолютные противоположности.
Он повернулся, всей кожей почувствовав взгляд. Она рассматривала его как-то задумчиво и немного отстраненно. Обычно, такая позиция наблюдения перерастала в легкий цинизм и ироничные упреки на грани замечаний. Никогда она не указывала ему на его действительную реальность, ни разу не "ткнула лицом в грязь", нет, всегда легкая игра колкими словами. Или взрыв темперамента, при котором страдало все, что оказывалось под рукой. Не так давно он едва увернулся от ключей, но все таки получил в висок собственным подарком к Рождеству. Интересно, чем ей тогда не угодил айпад... Он понимал, что их встречи слишком однообразны для нее. Но времени не было. Совсем. Даже нескольких лишних часов. А поступить так, как планировал, не отвлекаться от работы до череды пустых дней, он не хотел. Что-то сжалось в груди. Он сбавил скорость, свернул к обочине, остановился. Опустил стекло со своей стороны, прикурил пару сигарет, протянул одну ей, не глядя, не поворачиваясь. Вихрь сомнений и возможных вариантов для следующих минут несся в мыслях. Она молчала. Он знал, что все чувствуя и понимая, просто не хочет помочь начать, давая шанс все оставить, не перешагнуть, не испортить. Сжалось горло, было очень трудно сделать этот шаг, как в бездну, ведь назад пути уже не будет. Между ними было все. Но не откровенные слова. Истерические, срывающиеся на беззвучный крик буквы, да, но откровенно спросить - нет.
- Звезда моя..,- пауза затянулась, она молчала, он слышал ее дыхание, просто чувствовал стук любимого сердца,- Звездочка, я хочу тебя попросить. Не сейчас. Я не готов к твоему холоду. Я понимаю всю банальность наших последних встреч. Чуть терпения, счастье мое, и будет по-другому.
Он хотел ещё что-то сказать, по-прежнему глядя только перед собой, но замолчал, почувствовав на своих пальцах, до судороги сжавших руль, прохладу ее сухой, пахнущей шоколадом крема, ладони. Задержал дыхание, останавливая, задерживая момент. Повернулся. С надеждой поймал ее взгляд и утонул в легкой задумчивой нежности серых глаз. Она осторожно сжала его пальцы, отпустила и не убрала руки. Не сказав ничего, ответила на все сомнения. На все химеры, которые проникли в его сердце. Его бешеная бездумная страсть и его тихий рай. Одновременно.
Она улыбнулась. Он выбросил истлевшую сигарету, поправил волосы, будто прогоняя наваждение и рассмеялся. Через минуту черный джип уже летел по дороге на пределе своих возможностей.
*****
Столица встретила каким-то легким серым с размытой белесостью небом. Много машин. Все толкутся, словно селяне из позапрошлого века в ярмарочный день. Еле продвигаясь шажками улитки, трубя клаксонами, зачем то гоняя вхолостую моторы. Она положила голову на его плечо, забравшись на сиденье с ногами. Он улыбнулся, погладил ее по волосам и осторожно их поцеловал. Каждый момент рядом с ней был уникален. Он знал, что никогда не сможет ее приручить, но ведь возвращаясь домой, ехал к ней. Да, пока его не было, она не стояла у плиты, не создавала домашний уют, но суть от этого не менялась. Его девочка, его мечта, его фантазия. Его женщина, обожающая тайны, интриги, скорость и итальянские страсти, бесконечно играющая разные роли. И, пока он ей это дает, она будет рядом. Снова рядом. Может быть, в этот раз, навсегда.
Пробка зашевелилась, машины стали продвигаться. Вышел из сети, отложил телефон и тронул машину с места. Он уверенно держал руль левой рукой, оставив правую на ее колене, стараясь не двигаться, что бы не потревожить доверчиво прижавшуюся к его плечу девушку. Свернул к центру.
- Солнце, стесняюсь спросить, ты переехал?
- Нет. Просто мы пойдем гулять. Ненадолго, но, с ностальгической ноткой.
- То есть?
- Побродим, посмотрим на то, что ещё не успели снести. На "Пирамиду" на Тверской, например.
- Ее тоже снесут? Милый, это же глупость. Это практически памятник девяностым.
- Много непонятного абсурда. Если вдуматься, все приведет к вопросу денег.
- Это грустно.
- Это данность. Реальность. Назови, как хочешь.
- Но, неужели совсем всем все равно? Равнодушие, самое, наверное страшное.
- Не равнодушие, а бесправие. Звезда моя, в этой стране человек всегда был самым нескончаемым и дешевым ресурсом, не больше.
- Может, но домики то в чем виноваты? Кому нужно пустое место у метро, вместо магазинов? Если эти павильоны стояли, торговали, значит, были востребованы.
- Разумеется. Звездочка, все упрется в деньги. Поэтому, пошли гулять, пока есть на что посмотреть, что бы что то вспомнить, и есть где купить шаурму. Не наслаждаясь восстановленными архитектурными видами.
Он вырулил к парковке хорошо знакомого обоим клуба.
*****
Тверская, по-обыкновению, кипела жизнью. Они шли по тротуару, как школьники, или как влюбленные, держась за руки, останавливаясь у витрин и мемориальных досок. Пока она читала вслух, что именно написано, он был сзади, ласково приобнимал за плечи и всячески мешал процессу культурного ликбеза. Было уже совсем холодно, когда он свернул в Камергерский переулок. Она испуганно остановилась.
- Звездочка, что такое?
- Ты, случайно не в театр решил заглянуть?
- Почти,- его глаза смеялись,- ты хочешь совсем замерзнуть? Может, рискнешь мне довериться? Спектакли мы точно смотреть не станем сегодня. Разве что дома на мониторе.
Она улыбнулась. Если кому то и доверяла, то ему. Поддавшись порыву, она обняла его за шею и нежно коснулась обветренных губ. И растворилась в ответной плавящей сердце страсти. Мимо прошла шумная компания молодежи, активно спорящие между собой ребята и девушки. Кто-то из них случайно толкнул их, прервав и вернув к реальности. Он чуть отстранил ее и улыбнулся. той самой невероятной улыбкой, от которой даже в лютое ненастье становилось легко и радостно.
Он привел ее в небольшое кафе, где собиралась творческая молодежь и уже "не молодежь". Словно повернул время. Когда то она проводила многие часы в подобных местах, когда еще сама имела какое-то отношение к "творческим кругам". Публика была в основном с "театральным" уклоном. Очень не хватало в интерьере висящих полос сигаретного дыма. Он вернулся от стойки с горячим белым вином для нее и чаем для себя. С сухим вином и черным чаем. Музыка играла негромко, где-то далеко от столика, но по-соседству расположилась та самая, встреченная на улице, шумная компания. Она невольно услышала часть разговора и растерянно взглянула на него. Он, конечно же, тоже слышал, о чем был спор, и так же растерянно смотрел на неё. Достав телефон, нашел новости. Она перебралась на его сторону столика. Посмотрели сюжет о сносе той самой "Пирамиды", к которой собирались.
- Солнце, на руины пойдем смотреть?
- Пошли, как раз спустимся в метро и вернемся к машине.
Она, видя, что он допил чай, отставила в сторону кружку с недопитым остывшим вином.
Выйдя из кафе он тут же прикурил пару сигарет, протянул одну ей.
- Знаешь, Звездочка, в этом есть что то символичное.
- Весь мир до основанья?
- Не совсем. И у тебя, и у меня есть какие-то мелочи, связанные с этим местом.
- Ты о "Пирамиде"?
- Конечно. Есть, что вспомнить, не глобальное, но то, из чего складывается обычный день, да... Эти отрывки разные, для каждого из нас свои, отдельные.
- Я, может, и понимаю, к чему ты клонишь, но все таки вырази мысль окончательно,- она взяла его под руку, осторожно переставляя ноги по хотя и совершенно прибранной плитке, без намека на снег или наледь, но все таки внушающей опасения.
- Мы впервые вместе куда-то не попали. Не я опоздал на какой-то час, не ты уехала на минуты раньше... Мы вместе, Звездочка, не успели вспомнить отрывки того, когда были врозь...И места, которое пришло на память для этой ностальгии, больше нет..Нет "врозь", есть "вместе", как бы там ни было...
- В твоих словах что-то есть. Действительно, похоже на знак. Но, если развить тему символизма... Скелет здания не рухнул. значит, одиночество и официальные обязательства что у меня, что у тебя незыблемы.
- Не совсем. Снос ведь завершится. Значит, официальный статус тоже переменится, просто не сразу. Сколько простояла "Пирамида"?
- Не знаю, вроде в 92м было открытие... Сам знаешь, я и даты - без взаимопонимания.
Он улыбнулся и достал телефон.
- 23 года. Целое поколение, - он что то продолжал читать, - милая моя, как наглядимся на руины, поедем к хот-догам, шаурме и мороженому.
- Ты тоже стал есть все и сразу?,- она улыбнулась, уже глядя на него, а не под ноги.
- Нет, просто есть шанс успеть. Снесут. Я список объектов читаю.
- Жаль, в Пирамидке не посидим. Хотя, учитывая версию символизма, может и к лучшему.
- Все не случайно в этой жизни, Звездочка, все имеет смысл и случается во-время,- он задумчиво взглянул на нее, - если мы сами не портим момент.
Они посмотрели на здоровые желтые машины, ломающие здание с одним из их любимых ресторанов, со смешным конопатым официантом, постоянно ошибающимся со счетом, при чем не в свою пользу и отличными итальянскими блюдами. С интерьером подсвеченной неоном гробницы. С магазином, где он часто покупал ей пудру, которую "официально уже сняли с производства". С местом, где осталось много неважных мелочей...
Она достала телефон. Он тихо задержал ее руку.
- Ты же сама осуждаешь такие съемки..Хоть это и не авария, но все таки, почти что убийство. Или публичная казнь.
- И продолжаю осуждать. Поверь, мой кадр будет обработан и лишь передаст мое ощущение, обратит внимание, а не станет смаковать детали. Это будет очень абстрактно.
Он отпустил ее руку. задумчиво глядя не на развалины, а на толпящихся людей со смартфонами, видеокамерами, не на журналистов или блоггеров... На простых зевак.
- Солнце, пойдем?
- Да.
- Что с тобой? Не говори, что мы попали в чей то кадр. То есть, ты попал.
- Нет, это словно какая то ненастоящая, притворная война, и, понимаешь, есть что-то от апокалипсиса в картине в целом... Бездушные, ломающие в своих железных руках чистые витринные стекла...и такие же бездушные за ограждением, бесчувственно выставившие перед собой экраны... воспринимающие все вокруг только через экраны, совершенно виртуальные сами по сути... А теперь, добавь к этому визуальные эффекты в погоде, соответствующий звук...
Она остановила его, быстро и сильно поцеловала. он вынырнул из мыслей и растерянно взглянул ей в глаза.
- Ты очень,невероятно талантлив, любовь моя,- она серьезно на него смотрела,- у тебя особое видение всего вокруг...Не потеряй это в своей ежедневной гонке за деньгами и создании общественно пригодного имиджа.
Она быстро переступила ногами, а вот он как раз не заметил зубчатого финала эскалатора. Она не упомянула о его семье, хотя, сам бы в перечисленном ею поставил этот пункт на первое место. Он часто задумывался о неправильности, черствости своей души. Старался, но, все было словно искусственным, роль, и спектакль не кончался. От этих мыслей он спасался звонками ей. В шумном дыхании подъехавшего поезда мысли как то осели, он заметил ее внимательный взгляд, улыбнулся и прижал к себе, держась одной рукой за поручень. Народу было очень много.
- Не волнуйся, - он горячо коснулся ее щеки своей, шепча на ухо, - все хорошо.
- Я не волнуюсь. То, что я чувствую, наверное, ощущала Гала, заходя в мастерскую, когда Сальвадор небрежно делал набросок пришедшего в голову...
- Хорошее сравнение, Звездочка. Я не о себе, я о тебе.
Поезд скоро выплюнул их вместе с другими пассажирами и со свистом понесся к другой станции.
*****
Когда подошли к подъезду, она машинально отметила, что он оставил в машине телефон. Как всегда, сама галантность, он помог ей скинуть шубку, даже сразу повесил пушистую вещь в шкаф.
- Звездочка, я ненадолго уеду,- во взгляде светлых глаз сквозило напряжение,- что тебе привезти?
Она обняла его, долго смотрела в глаза, так долго, пока в них не вернулся океан.
- Можно, я буду банальна?
- Конечно, - он улыбнулся и скользнул пальцами по ее лохматому свитеру.
- Привези мне себя. И, бывай иногда на связи, мне спокойно, когда я вижу зеленый кружок рядом с твоей аватаркой.
Его сердце забилось сильнее, он ласково поцеловал ее и быстро отстранив вышел. Он знал, что нужен ей. Даже, когда верил, что это не так. Но впервые услышал. Даже не прямо, полунамеком - впервые.
Она вышла на кухонный балкон и проводила взглядом выехавший из двора черный джип. Солнце собиралось садиться. скоро нелюбимый ею город расцветет множеством огней. И тогда он вернется. Нужно лишь чуть-чуть подождать.
Подойдя к кофемашине сварила двойной ристретто, откинула крышку ноутбука, оглянулась, увидела пепельницу и сигареты на подоконнике, забрала их на стол и уверенно застучала по клавишам.
*****
История не закончена...