Этот текст не является художественным произведением. Это некий инструмент или прибор, просто лежащий в коробке с надписью "Сказка". Очки, с помощью которых можно попытаться разглядеть картину. Скорее всего, это портрет того, кто настолько больше и шире любых слов и мазков краски, что описывать его, равно как и рисовать, заранее провальная затея. Но, если все-таки иметь желание, то в абсолютной темноте, можно подойти и пощупать его хвост, длинный нос, огромные ноги как колонны, прикоснуться к гигантским ушам, похожим на навесы и выпуклому плотному животу, сухой складчатой коже и подумать, что наверняка, с большой вероятностью, это слон! Это, конечно, не он, а кто, можно попробовать узнать. Зачем? Тут можно сказать, что любое знание о нем, это шаг в центр самого себя. Но нет, скорее всего, самый правильный ответ - просто так.
Был отряд на подбор! Первым шел Билетер,
Дальше следовал шляпный Болванщик,
Барахольщик с багром, чтоб следить за добром,
И козы отставной Барабанщик.
1
Призыв отряда.
Сначала было парение и непонятно откуда возник вопрос "Кто ощущает это парение?" и всплыло воспоминание о теле и уме. Следующий вопрос, зазвучавший внутри тела, был о том, чье оно и где оно. Не оно, она, на планете, да, этот шарик, вот он приблизился, теперь надо было найти, где именно на этой планете - место, и парение превратилось в полет, ощущения разной плотности пространства сменились пейзажами, промелькнуло голубое небо в плотных завитках облаков, вершина горы, ряд домиков на окраине городка у бурлящей реки, окно, в котором отражался восход и она открыла глаза. В луче солнца зависли светящиеся пылинки, потом стало видно их замедленное движение, и Марина окончательно проснулась.
В маленьком городе люди не так часто делают стрижки и прически, как приходят в парикмахерскую пообщаться друг с другом, узнать новости, сидя на лавочке под окошком, в очереди или в кресле. Марина уже привыкла рассказывать каждому следующему клиенту случаи и происшествия, поведанные ей предыдущими посетителями и выслушивать обычный набор реакций. У тощего чабана Мухаммеда потерялось три овцы в горах - "Ах, растяпа!", а Ахмед поймал вот такую форель вчера на реке, и запекал ее - было очень вкусно, всем кто случайно заходил в его кафе, а Рустам, ну помните, такой, с родинкой на подбородке и вихром - влюбился и собрался жениться на русской (не обижайся девочка) - что скажут старейшины, и куда катится мир!
Следующего посетителя Марина уже видела в городе несколько раз издалека, знала, что его зовут Артур, но знакома с ним не была. Он сел в кресло и попросил подстричь его покороче. Марина осмотрела фронт работы - блестящую, почти без волос голову обрамляло несколько прядей по окружности. Она достала расческу и ножницы и начала рассказывать обычный набор новостей, но он никак на них не отреагировал, молча сидел и внимательно смотрел в зеркало на свое отражение и ножницы, порхающие за ушами. Марина расценила подстриженные пряди как сомнительную прическу, и, глянув в зеркало, предложила: "А может, уберем совсем все? Будет мужественно, как у Бондарчука!" Артур продолжал молча сидеть, глядя теперь в зеркало на Марину, потом положил деньги на стол, повернулся, и, посмотрев ей в глаза, спросил: "Как много ты знаешь о мужестве?" А затем встал и ушел.
День продолжался, люди приходили и уходили, все как обычно, но Марине казалось, будто ход ее внутренних часов, что-то в их ритме и звучании сбилось. Стрелка бежала по кругу и спотыкалась об этот вопрос. "Как много я знаю о мужестве? Мужество? Зачем я это сказала? И что такое мужество? На самом деле?"
И Марина погрузилась в воспоминания, которые пообещала себе спрятать в дальний ящик памяти и не трогать, не доставать ни в коем случае. А тут, они как нитка из упавшего и покатившегося куда-то клубка, вдруг потянулись, и стали проносится в голове, выстраиваясь одно за другим, накладываясь и толкаясь.
Маленькая деревня среди тайги, выйди за околицу, зайди в лес одна, и скорее всего уже не сможешь вернуться. Шепот за спиной, из-за соседских заборов - ведьма. Пьяный отец - размах, удар - ведьминское отродье. Мама, мамочка - о ней почти нет воспоминаний, кроме ощущения огромного источника тепла и лица и распахнутых глаз. Шепот у людей - пропала, ушла, умерла ли, неизвестно. Муж. Это воспоминание налетело и вцепилось - оно как будто состояло из нескольких оживший фотокарточек, как она сидит на стуле и глядит на свои пальцы, пока тот мужик, что не боялся смотреть на нее дольше остальных, торгуется с отцом. Как он выкладывает на стол ружье, какие-то припасы и деньги, да, там были даже деньги. Как он берет ее за руку - теперь мое. Потом - размах, удар - ведьма. Ребенок, как он схватил ее за палец, в роддоме. И как муж приехал за ней в город, посмотрел на сверток и сказал: "Это оставь тут - ведьминское отродье!" Как смотрела на бесконечный лес и думала, почему она не уходит туда, за что цепляется. Что-то ждет? Удар, еще удар - ведьма! Как они все отводили глаза и шептали. А потом пожар, его она совсем не помнила, откуда возникло пламя, как оно охватило дом, как он вспыхнул и сложился в гигантский костер, не выпустив никого, кто там был. А она стояла у распахнутой калитки и смотрела на это, не пытаясь что-то сделать, молча и спокойно. Как налетел ветер, порывами, с гудением запалил все, друг за другом, крыша за крышей, все дома в деревне. Как люди бегали, кричали, пытались бороться с огнем, и как кружился в порывах затухающего ветра пепел. Как они стояли напротив, в саже и грязи, но уже боялись подойти - поджигательница, убийца, ведьма.
Несколько десятков человек, оставшихся без домов и вещей, рассказывали о том, как она поджигала деревню. Потом была тюрьма, и Марина, первый раз за много лет, спала крепко и спокойно. Там она познакомилась с Лолой Гамлетовной. Пожилая черкешенка стреляла во врача, насмерть залечившего ее внучку. Лола сказала: "Говорят ты ведьма, а у меня радикулит, можешь помочь?" Марина ответила: "Не знаю", - но дотронулась до указанного места и руки как прилипли к нему. Через пару минут Лола смотрела на нее удивленно и задумчиво.
- У меня свидание с мужем, ты можешь сделать мне прическу?
- Не знаю, - повторила Марина, но перед глазами возникла картинка из переплетенных волос, а руки побежали вслед образу, кинули прядь в одну сторону, две в другую, подхватили сбоку лентой.
"Ух, Гамлетовна, ты как из кино!", - выдохнули женщины.
Через несколько месяцев Лола освободилась и наняла адвоката, который заново собрал показания у свидетелей пожара, путанные, различные и недостоверные. Дело Марины пересмотрели, вышел приказ об освобождении. Забирать Марину Лола приехала сама, посадила ее в машину и констатировала: "Тебе идти некуда, поехали со мной. У меня есть одна парикмахерская, в маленьком городе, думаю у тебя получится, поживешь там себе хозяйкой, оглядишься, подумаешь куда тебе двигаться." Так Марина оказалась в совсем непривычных местах, взгляд вместо того что бы упираться в бескрайнюю тайгу, как она привыкла, скользил по линии гор, снежникам на их вершинах и нырял в пенистую извилистую реку.
Всю жизнь она плыла по течению, выживая и прячась от других и себя, и никогда не пыталась думать о том, что же с ней произошло и почему. Неожиданный вопрос Артура запустил воспоминания, мысли, чувства. Это было для Марины неожиданно и непривычно, оказалось волнительно, но приятно - Марина вдруг почувствовала себя живой и свободной.
Она шла с рынка домой, в парикмахерскую, неся в руках арбуз, самый маленький который нашла. Марина ни разу в жизни не ела их и решила попробовать. Идти пришлось по обочине в самой пыли, - чабаны перегоняли отары из одного ущелья в другое, и блеющий поток заполнил узкую дорогу почти полностью. На другой стороне, у автобусной остановки, под фиговым деревом стоял Артур. Он собирал опавший, спелый инжир, с трещинками, в которых была видна розовая мякоть, и расставлял его на скамейке рядами, как шахматные фигуры, оглядывая и пристраивая каждую ягоду в определенное место.
"Эй!", - крикнула ему Марина и помахала рукой. Звук ее голоса перелетел через дорогу, толкающихся овец и Артур обернулся.
- Я ничего не знаю о мужестве!
Он посмотрел на нее внимательно, как на инжир перед тем, и ответил, негромко, но она услышала:
- Это мы еще посмотрим.
Через несколько дней, утром, теплым, но когда уже чувствуешь приближение осени, находя на своем крыльце опавшие листья, Марина вышла из своей комнаты с другой стороны дома, занимаемого парикмахерской. Пошла отпирать дверь - надо было прибраться с утра, до того как начнут приходить первые посетители - и увидела на лавочке под окошком Артура с большим желтым яблоком в руках. Он протянул его ей.
- Завтра мы пойдем на прогулку в одно интересное место. Одень что-то теплое и удобное. Я зайду за тобой в это же время. - Тон не предполагал отказа, Марина кивнула и откусила от яблока кусок.
Дорога в горы шла через весь город, через подвесной мост над рекой, широкой тропой начиналась в лесу, но постепенно сужалась и превращалась в узенькую тропинку и начинала забирать вверх. Артур шел спокойно и размеренно, к его старому брезентовому рюкзаку был примотан клетчатый плед. Марина была налегке, но вскоре запыхалась, она никогда не поднималась в горы, и ей казалось, что она не идет, а карабкается, цепляясь руками за корни деревьев. Артур останавливался, давал ей отдышаться, и они двигались дальше. Через некоторое время лес стал реже, деревья ниже и сквозь них, в просветы, стали видны долина и крыши внизу. Они уже поднялись достаточно, чтобы дома казались будто сделанными из спичечных коробков. Деревья вдруг кончились, и тропинка нырнула в травы. Марина раздвигала их руками, и удивлялась лоскутку неба, обрамленному разноцветными цветками, - как может трава быть такой высокой! Луг завершился выкошенной поляной с парой стогов. Маленькая бревенчатая избушка приветливо распахнула дверь - тут был сильный ветер.
"На месте", - Артур снял рюкзак, поставил его на ступеньки и зашел внутрь. Марина заглянула в избу, у единственного небольшого окна стоял стол с несколькими табуретками, все оставшееся место занимала лежанка, засыпанная слоем сена. Она слышала, что такими домами в горах пользуются чабаны и охотники. Присела на одну из табуреток, вздохнула, привалилась спиной к стене:
- Ничего себе прогулка! И чем это место интересно?
Артур наводил порядок, смахивал пыль со стола, доставал стаканы с полки и старый металлический чайник.
- Это еще не интересное место, но мы близко к нему. В него можно попасть отсюда, здесь есть дверь.
- Дверь? Эта? - Марина огляделась, дверь была только одна - входная.
- Нет, та дверь, про которую я говорю, не видна, чтобы ее открыть, нужны ключи. Сейчас я покажу.
Артур вышел наружу, огляделся, будто прислушиваясь, и зашел в заросли кустарника. Буквально через минуту он вышел с другой стороны и показал Марине несколько маленьких грибов, похожих на поганки.
- Вот это ключи. Сможешь сама найти?
Марина пожала плечами, она видела такие в первый раз и не знала где и как они растут. Но почувствовала что они на небольшом холмике под деревом. Она подошла туда, раздвинула траву и действительно увидела там несколько штук. Собрала их на ладошку и показала Артуру.
- Хм, - он был немного удивлен, и внимательно смотрел на нее. – Иди, найди еще.
Марина кивнула и пошла к краю поляны. Из-под ног у нее что-то выпорхнуло, серый комок, и улетело в кустарник.
- И будь осторожна! - Артур махнул ей рукой, и добавил: - Не все птицы тут - птицы.
Марина нашла еще горсть, искать грибы было легко, встаешь и слушаешь, будто слышишь их тонкий, но очень особенный голос, раздающийся из под куста или кочки. В какой-то момент она поняла, что все, хватит и вернулась к избушке. Артур уже привел ее в порядок, пол был подметен, чистые стаканы стояли на столе, сено на лежаке аккуратно разровнено и накрыто пледом, на костре кипел чайник.
Они сели за стол и Марина показала все что нашла. Грибы лежали горсткой у нее в ладошках, Артур накрыл ее руки своими, соединил ее ладони, встряхнул три раза и развел руки. Грибы рассыпались на стол, образовав рисунок. Какие-то из них соединились и сплелись ножками друг с дружкой, а некоторые лежали отдельно. Артур собрал их, выбросив за дверь те, что рассыпались. Он связал пучки травинками, положил в стакан и залил кипятком.
- Теперь надо немножко подождать и когда ключи будут внутри тебя, ты увидишь дверь.
- Где она будет?
- Ну, если ты вставляешь ключ внутрь себя, то дверь наверняка в тебе.
Марина оглядела себя, не понимая, где тут может уместиться или возникнуть дверь. Артур улыбнулся.
- Она появится в любом месте вокруг, не бойся, входи в нее и держись за мной. Помни, это просто прогулка, в интересное место.
Он пододвинул ей стакан: - Пей.
- А ты сам?
- Эту дверь я знаю так хорошо, что мне не нужны ключи, чтобы увидеть ее и открыть.
Марина отпила из стакана - напоминало грибной суп, вкусно. Грибные букетики кружились в стакане, как будто танцевали. Она допила до конца.
- А теперь внимательно смотри, - сказал Артур, - и говори мне, что ты видишь.
Марина огляделась, но вокруг ничего не менялось, все было так же - и сутулившийся напротив Артур, и бревенчатые стены, и стол.
И тут она услышала тихий шепот, как будто много, десятки или сотни голосов разговаривали, но еле слышно. Стала прислушиваться и ошеломленно поняла, что это беседуют клетки ее тела. Что они обладают личностями и держит вместе их только общее решение, в котором они, впрочем, сомневались - у каждой были какие-то планы и дела, а одна, особенно громкая, срочно собиралась в Новую Зеландию. Марина сначала услышала, а потом почувствовала, что клетки больше не вместе. Они разбегались в разные стороны, и тело ее начало рассыпаться.
- Стойте! - закричала она. - Всем стоять!!! Какая Новая Зеландия!?
Артур от неожиданности подскочил на табурете, клетки забурчали что-то недовольное и соединились обратно. Марина посмотрела на свои руки, ноги, вроде бы все было как обычно и, подняв глаза, увидела на противоположной стене белую, лакированную дверь, совсем не соответствующую закопченным бревнам и потолку. Артур обернулся, встал, открыл дверь: "Ну, пойдем".
За ней был длинный светлый коридор с множеством дверей, из-за которых доносились громкие звуки, как будто там смотрели телевизор, играли музыку и веселились. Артур быстро шел вперед, и при удалении его фигура стремительно уменьшалась. Марина побежала следом. Двери стали разной формы, некоторые еще напоминали обычные, но появились и многостворчатые, с витражными окошками, или в форме арок с колоннами по бокам. В одном месте Марина увидела стену, усыпанную множеством маленьких дверок размером не больше спичечного коробка. Через некоторое время коридор стал темным и извилистым, как тропинка в лесу, дверей больше не было, она увидела прорастающие сквозь стены корни деревьев, затем и стены исчезли, и вокруг была только земля и камни, все покрыто густым слоем мхов и лишайников, как нора гигантского зайца. Впереди засветился выход, свет становился все ярче, и Марина видела опять уменьшающийся силуэт Артура на фоне круглого пятна света, который постепенно превратился в линию, и все вместе вдруг показалось ей большим светящимся глазом, который как будто моргнул, и она вышла на поверхность. И оказалась на берегу реки.
Река текла от горизонта до горизонта, местами изгибаясь, но прочерчивая в пейзаже отчетливую вертикаль. С одной стороны высокий берег с несколькими деревьями, за ветви которых, казалось, зацепились облака. Дальше начиналась бесконечная равнина с землей, покрытой трещинами, из которых шел дым и вырывались языки пламени. Правее простиралось огромное огненное озеро, с красным, как будто раскаленным небом над ним.
Другой берег, утыканный черным частоколом из острых камней, с покрытыми инеем верхушками, вдали переходил в невысокие горы с ледяными шапками и совсем на горизонте виднелись гигантские массивы льда с мерцающим разноцветным сиянием на темном ночном небе.
Над самой рекой небо было яркое, пронзительно голубое, с плотными завитками облаков. И солнечные лучи играли в бегущей воде. Марина обернулась на Артура, он стал совсем другой, хотя сразу было ясно, что это он. Вместо невысокого, худощавого человека с большими карими глазами она увидела перед собой великана в доспехах, огромного роста, огромного веса и явно огромной силы. Голова у него действительно была бритая, но волосы были в обилии представлены в виде гигантской бороды. Она разделялась на три части и была заплетена в косы, доходящие ему почти до пояса. На круглом улыбающемся лице глаза казались маленькими, но очень голубыми, такими как небо над рекой.
- Ты так изменился!
Великан захохотал, и Марине показалось, что от его смеха у нее задрожала земля под ногами.
- Я-то да! - он утер слезы, выступившие у него на глазах. - Ты бы видела свое лицо! Я тот, кто я есть на самом деле. В этом месте можно быть только настоящим собой. Интересный вопрос, почему не изменилась ты?
Марина оглядела себя и поняла, что осталась такой же, как и была, в своей футболке, куртке и джинсах.
- Может, потому что я и есть такая, обычный человек?
- Любой человек в этом месте становится тем, кто он есть - частицей пульсирующего света, в тонкой и хрупкой оболочке своих судеб. Что-то похожее на светлячка. А вот остаться девушкой, это забавная штука! - Артур опять стал смеяться.
- А сам-то ты выходит не человек?
- Нет! Я Страж! - он хлопнул себя ладонью по груди.
- Страж чего? Что ты тут охраняешь?
- Ты же сама все видишь - я охраняю границу, - и Артур махнул рукой вдоль течения реки.
Марина еще раз вгляделась в пейзаж, в пламя с одной стороны и ледяные горы с другой.
- Это Добро и Зло?
Артур также посмотрел сначала на огненный горизонт, а потом на ледяной и сказал:
- Добра и зла не существует. Есть только две силы, противостоящие друг другу, я бы назвал их Движением и Покоем. Хотя, конечно, каждое живое существо и на той и на другой стороне считает, что оно выступает на стороне Добра, а на противоположном полюсе несомненное Зло.
Марина заметила, как от огненного озера отделилась фигура, похожая очертаниями на волка, но как будто собранная из языков пламени и помчалась к реке. Артур резко взмыл вверх, оторвавшись от земли как мячик, и в три прыжка оказался над стремительно двигающимся сгустком пламени. На излете последнего прыжка в его руках вдруг появился огромный топор, двусторонний, с изогнутой ручкой. Он замахнулся, и еще не приземлившись, ударил по пылающему существу. Оно рассыпалось на множество маленьких огоньков, они вспыхнули на земле и погасли.
- Вот так, приблизительно, это и происходит. Видишь, граница здесь тонка, - он показал на узкий и не глубокий участок реки. - И они часто пытаются нарушить установленное равновесие. Слишком часто, я бы сказал.
- Что случится, если равновесие нарушится?
- Не могу описать точные события, но тот мир, который ты знаешь, сильно изменится. Я не знаю насколько, возможно случится апокалипсис.
Марина не была уверена, что тот мир, который она знает, безупречен, но конец света казался худшей перспективой по сравнению с сохранением всего имеющегося.
Артур посмотрел на нее и добавил:
- Мне давно обещали прислать помощника. И я предполагаю это ты!
- А чем я тебе могу тут помочь? Я не умею убивать чудищ и даже не знаю как это делается и что это такое! - ей почему-то стало страшно. - Я хочу обратно! Как уйти отсюда?
- Думаю, мы все выясним, - Артур провел рукой в воздухе, и появилась дверь, он раскрыл ее и пропустил Марину вперед. Дверь, казалось, никуда не вела, а просто стояла, и сквозь нее был виден все тот же пейзаж, но когда Марина шагнула через порог, она снова оказалась в подземной норе, вокруг все замелькало, она уже не шла, а бежала с огромной скоростью, практически падала в нее. Стены слились в одно пятно, волосы развевались за спиной, а в ушах свистело. Полет, притяжение, она с размаху влетела в свое собственное тело и вскочила. Вернее, села и обнаружила себя на лежаке, в избушке, закутанную в плед. В голове все гудело, тело тряслось и эмоции захлестывали.
- Знаешь что! Знаешь! - закричала она на Артура, который так и сидел на табуретке у окна, но теперь уже был самим собой, а не огромным великаном. - Это какая-то ерунда! Сумасшествие! Я не помощник тебе! Даже и не думай! Я не хочу туда больше ходить, есть эти дурацкие грибы! И не рассчитывай!
Марина вскочила и стала носиться по избушке из угла в угол.
Артур протянул ей бутылку с водой и стал сворачивать плед.
- Поживем - увидим, - спокойно заключил он. - Попей и успокойся.
Марина сделала несколько глотков. Он кивнул:
- А теперь вернемся в город, пока ночь не наступила. В темноте ходить по горам не стоит.
***
Ольга думала о своей странно сложившейся судьбе. Ей казалось, что от нее спряталась какая-то тайна, которую всегда знали ее близкие и для них это не было особенным секретом, а чем-то вроде утреннего чая, обыденное и привычное настолько, что не обращаешь внимание, все происходит само собой, на автомате. И все-таки они скрывали это от нее, родители, брат, дяди и тетки, бабушка и даже тетушка Владислава из Минска, которую она видела два раза в жизни. Интересно, за ее спиной они прикладывали палец к губам? Улыбались друг другу глазами и делали нейтральные лица когда она оборачивалась? Хором играли в игру "не откроем Оле наш секрет?" Сейчас уже об этом никто не скажет. А дело было вот в чем, они взяли и бросили ее. Но это надо рассказать сначала. Ольга с детства была очень любознательной и сострадательной, как она поняла потом. Все окрестные котята были избавлены об блох и накормлены, а голуби с подбитыми крыльями вылечены, выхожены и отпущены в небо. Она шептала что-то на ухо огромным злобным псам, после чего они начинали вилять хвостом и подпрыгивать от радости. Она гладила руками старые деревья в саду, разговаривала с ними и они удивляли в следующие года обильным цветением и плодоношением. В ее огромной семье, клане, состоящем из множества тетушек и дядюшек, двоюродных братьев и сестер и ее родителей и брата, под руководством бабушки, которая, как капитан, вела это многолюдный корабль по житейскому морю, никто не удивился, когда она пошла учится на психолога. "Оля заговорит любого", - поддразнивали ее родственники с детства, пока она просто не стала их семейной жилеткой. Человеком, которому можно позвонить в любой день и час, обсудить свои чувства и душевное состояние. Ольга всех выслушивала, давала советы и чувствовала себя неким центром, вокруг которого вращается родня, или чем- то вроде виртуальной площади, на которую все приходят рассказать о своих житейских новостях и оставляют там объявления для всех остальных. После окончания института она пошла работать в больницу, с детьми, что тоже было очень предсказуемо. Все-таки с детьми ей всегда было намного интереснее и веселее чем со взрослыми. А потом она осталась одна. Первой ушла бабушка - капитан вдруг покинул свое судно, шагнул с палубы в туман и не вернулся. Она уехала в санаторий, оттуда, как потом узнала Ольга, позвонила всем родственникам, попрощалась, дала советы по дальнейшей организации жизни, а потом легла и умерла. Дела бабушкины оказались приведенными в идеальный порядок. Лишние вещи выброшены, а все остальные стояли у нее дома разложенные по коробкам. На них были наклеены этикетки для варенья, на которых вместо ягодно-фруктового состава печатными буквами были аккуратно написаны их имена. Бабушка каждому из родственников оставила что-то в подарок. Ольга не понимала, как такое могло случиться, что пожилой, но здоровый человек, вдруг взял и умер. Еще вчера она разговаривала с бабушкой по телефону и та, как бы между прочим, заявила, что, мол, много в жизни непонятного, но приходит время и все проясняется. Надо просто идти правильной дорогой. И взяла с Ольги обещание, что она будет всегда красивая! Ольга похихикала, бабушка такая старенькая, но до сих пор придает этому значение. А наутро ей уже позвонили и сообщили, что ночью у бабушки остановилось сердце. Или она остановила его сама? Ольга не хотела об этом думать. Зачем? Почему? А родственники, как казалось, не были удивлены. Но в тот момент она не заметила этого, психолог называется!
А потом, в течение года, они ушли все. Дядюшки и тетушки внезапно оказались сердечниками, ряд автомобильных аварий, брат, который нырнул в подводную пещеру и так остался в ней навсегда. Ольга перестала носить какой-то еще цвет кроме черного и сжималась от ужаса и непонимания происходящего. Родители, которые легли спать и не проснулись, и она нашла их бездыханных, но держащимися за руки. Последней ушла тетушка Владислава. Накануне она звонила, что-то невнятно лепетала в шуршащую трубку про предназначение. Ольга не слышала половины слов, но она уже привыкла к сочувственным и ничего не значащим фразам, и не вслушивалась. А на следующий день ей уже отчетливо рассказали как сумасшедшая старуха в белом платье на глазах у изумленных отдыхающих вошла в реку и ушла под воду с головой. Ее стали искать, но нашли слишком уже поздно: "Сильное течение, понимаете", - сказал мужской голос в трубке.
Так, всего лишь за несколько месяцев, она оказалась одна, унаследовав все имущество своих родных, документы, как оказалось, они оформили в один день, еще при бабушке, и, судя по всему, под ее руководством. Ольга взяла в больнице отпуск, сидела дома, практически не выходя на улицу. Она не могла понять, как это случилось, почему вдруг запланировано и так жестоко они все ушли и оставили ее одну. С такой большой семьей ей никогда не нужна была личная жизнь, а сейчас ей даже не с кем было поговорить. Одноклассников и сокурсников разбросало в разные места, кто-то уехал за границу, кто-то в другие города. Близких подруг она не завела, ведь у нее были кузины! В ее голове вертелось и крутилось все произошедшее, всплывали какие-то обрывки фраз непонятно о чем, или странные разговоры родственников, которых она не понимала, да и не прислушивалась особо. Да и что тут можно сказать – психолог, который не видел и не понял главного. В одну из вылазок в магазин за продуктами Ольга вдруг увидела себя в зеркале - бледную, с синяками под глазами, всклокоченными волосами, торчавшими из под шапки и поняла, что не выполняет даже обещанного бабушке. Вернувшись домой, она еще раз изучила себя в зеркале, а потом сделала все то, что бабушка сочла бы ну если не красивым, то шагами к этому. И еще купила туристическую путевку, первую попавшуюся, куда-то в старую Европу. А вернувшись, так ничего там и не увидев и не почувствовав, снова стала работать в больнице. Теперь у нее на работе было намного больше дел, чем дома, и она старалась проводить там как можно больше времени.
Ольга заглянула в палаты - они были полупустые, многих детей на выходные родители забирали домой, выключила свет в коридорах и вернулась в свой кабинет. Работа психолога в детской больнице не предполагала ночевок на работе, но ее пациентами в основном были дети, застрявшие в больнице надолго. И по выходным, когда палаты и кабинеты пустели и им было особенно одиноко, Ольга придумала устраивать детям маленькие праздники.
Она достала большой пакет и вынула гирлянду - белые шарики из смотанных ниток, на серебряном проводе. Гирлянду она положила на шкаф, оставив свисать с двух сторон, и включила в розетку. Фонарики загорелись, верхний свет можно было выключать и оставить только настольную лампу. Затем она вынула из пакета мисочки с белыми стрекозами, летящими по темно-синей глазури, и разложила в каждую дольки фруктов. Гвоздем этой встречи был старый советский сифон - недавно она нашла его дома среди старой посуды в дальнем углу антресолей. К нему прилагалась пара коробок баллончиков с газом. Все работало. Ребята часто просили принести им сладкую газировку вместо воды, теперь можно было сделать ее самим - настоящую.
Она услышала в коридоре крадущиеся шаги, это были самые нетерпеливые. Костяк пижамных вечеринок составляли дети, которые находились в больнице несколько месяцев, лишенные обычного детского быта, общения с родителями, друзьями, учебы в школе. Ольге всегда сочувствовала им, сама она в детстве провела в больнице всего 5 дней, но потом вспоминала с ужасом эту первую в жизни встречу с тотальным одиночеством. Ольга приносила из дома книги, которые сама любила в их возрасте и читала вслух. Постепенно образовалась компания в несколько человек, которые с увлечением следили за приключениями семейства Мумми-троллей, Винни-пуха и других веселых персонажей.
Первой в этот раз пришла Светочка - она была самая младшая, семи лет, потом постепенно подтянулись остальные. Все они были в больничных пижамах и разноцветных тапочках, приносили с собой одеяла, рассаживались на скамейки и диванчик, подтягивали ноги, устраивались поудобнее. Последним пришел Егор, он был самый старший. И ему, в тринадцать лет, казалось, что он слишком взрослый для таких посиделок. Но он все равно приходил, делал независимое лицо, садился в самый дальний угол, в кресло, доставал свой ноутбук, и начинал стучать по клавишам, как будто был тут просто за компанию, не особенно интересуясь книжными историями.
Ольга дочитывала очередную главу, дети хрустели яблоками, сифон шипел газированной водой. Одна из девочек мечтательно захотела, чтобы в ее жизни тоже случились разные приключения.
- А то живешь так, дом - школа, школа - дом и, вот теперь, больница. А потом, наверное, будет вместо школы работа, как у родителей. Когда же у людей случается хоть что-то интересное?
- Интересное случается только с мужчинами, - вдруг из кресла раздался голос Егора. - И то если постараться. А женщины выходят замуж, обзаводятся детьми, пирожки пекут, вот и все приключения.
Девочки возмущенно загалдели.
- Оля Санна, Оля Санна, ну что он говорит! Скажите Вы ему, что это не может быть так!
Ольга закрыла книжку, отложила ее и вгляделась в детские лица. В чем-то Егор, прав, конечно. Не каждый человек может похвастаться жизнью полной приключений, и особенно не каждая женщина. Егор смотрел ей в глаза, как будто говоря: "Ну, давай, скажи что это не так, соври. Все взрослые так делают".
Ольга прислушалась к себе, и нашла там что-то, что можно было противопоставить его взгляду.
- Знаете, ребята, я расскажу вам кое-что, что случилось именно со мной. Приключение. Я тогда была младше вас всех, мне было 6 лет и это было летом, перед тем как я пошла в первый класс. На лето родители отправили меня на дачу, с бабушкой и моим братом. Пашке было одиннадцать лет и ему, естественно, было неинтересно со мной. Бабушка же каждый день, прямо с утра, меня ему вручала, вынуждая таскать маленькую девочку за собой. И другие мальчишки частенько смеялись над ним из-за этого. Как-то они запланировали Большую Пиратскую битву, на плотах в ближайшем пруду, а бабушка опять дала брату задание играть с сестрой. И мальчишки придумали хитрый ход, как отделаться от маленькой девочки. Они предложили поиграть в прятки на особых условиях - я спрячусь, а они всей компанией будут искать меня одну. Очень заманчиво! На окраине дачного поселка, у леса, лежали сваленные в кучу большие бетонные трубы, заросшие кустами малины и иван-чаем. Сначала я радовалась, какое удачное нашла местечко, между двух небольших труб, лежащих в огромной колодезной трубе. Но посидев там какое-то время, поняла, что спряталась чересчур хорошо - меня никак не находят. Я сидела и хихикала, представляя как мальчишки обшаривают все закоулки и ломают головы, в попытках меня обнаружить. Но через полчаса стало скучно, я вылезла, и увидела что меня, как вы наверное догадались, никто не ищет. Мальчишки убежали на пруд, и оттуда были слышны вопли и крики, характерные для пиратских сражений.
Девочки всплеснули руками и, поглядывая на Егора, высказались, что мальчишки часто такие, жестокие обманщики. Егор скорчил в ответ зверское лицо:
- Отличный способ отделаться от мелюзги, я запомню!
- Я обиделась, что меня обманули, и хотела пойти пожаловаться бабушке. Но вдруг поняла, что Пашка тоже рассчитывал, что я пойду домой. А бабушка, в свою очередь, думала, что я целый день под его присмотром. И между этими двумя точками обнаружилось то, чего так часто не хватает людям - свобода делать что хочется. Целый день!
- Ой, и что же было дальше? - детям стало очень интересно, они перестали жевать и во все глаза смотрели на нее.
- Я начала вспоминать, что же такого хотела сделать, что мне обычно запрещали. И в первую очередь направилась к колхозному озеру, вокруг которого паслись коровы. Посреди озера плавали большие зеленоватые острова в розовых цветках. Мне всегда хотелось доплыть до них и посмотреть поближе, но бабушка говорила, что это очень далеко и если я начну тонуть, то никто не успеет меня спасти. Я отвязала одну из лодок, забралась в нее и попробовала двигать веслами. Я видела как гребут взрослые, и мне казалось это очень легко. Но весла только шлепали по воде, правда, лодка сдвинулась, и ее постепенно отнесло к центру озера. Вскоре она уткнулась в один из розовых островов, я легла на нос лодки и рассмотрела наконец-то эти цветы. Они были похожи на пушистые розовые хвостики, которые нацепили на палочки и высунули из воды. Я сорвала пару штук и прикрепила их к заколке в волосах. Было очень приятно представлять себя русалкой, живущей в озере, наверняка если они есть, то украшают себя этими цветами. От небольшого ветра лодка двигалась дальше и вскоре уткнулась в противоположный берег.
- Поплавать на лодке и понюхать цветочки - приключение что надо! - ехидно заметил Егор.
Ольга улыбнулась, и покачала головой девочкам, которые уже хотели начать на него ругаться.
- Это было только начало того дня. Выйдя на берег, я огляделась и задумалась, что же еще. За лесом возвышалась огромная песчаная гора. В тех местах ее было видно с любого места, даже с нашего крыльца. Пашка часто смотрел на нее и мечтал забраться на самый верх, но бабушка категорически запрещала ему с мальчишками туда ходить. Под горой находился старый песчаный карьер, там было небезопасно, да и далековато - несколько километров по извилистой дороге в лесу. Я решила идти напрямик, через лес. Чтобы было покороче и поинтереснее. Лес сначала был светлый с липами, березами, дубами, буйной зеленью и земляникой на солнечных полянках. Я набрала ягод, нанизывая их на травинки, и пошла дальше, постепенно поедая свой запас. Потом на пути вырос густой орешник, пройти сквозь него было невозможно, но зато можно было проползти внизу, около самой земли. Когда я выбралась на другую сторону зарослей, то увидела длинные волосатые ноги! За орешником стояла высоченная лосиха, а около нее переминался маленький лосенок. Лосиха посмотрела на меня так пристально, что я решила обойти их стороной. Лес стал темным, еловым. Кругом были серые стволы, голые ветки и одинокие пятнышки кислицы. Ельник весь бугрился холмами и оврагами, и приходилось то подниматься вверх, то сбегать вниз. В одном из оврагов я обнаружила нору, около поваленного дерева. Кто-то туда юркнул, я обошла место так, что бы ветерок дул в мою сторону, так в книжках брата делали настоящие индейцы, и затаилась за стволом. Через некоторое время из норы показалась острая мордочка, принюхалась, и появилась лисичка. Она была такая как рисуют в книжках, рыжая и остроухая. Вслед за лисой на утоптанную площадку у норы выкатились три лисенка и стали играть друг с дружкой, совсем как маленькие щенки.
Ольга глянула на детей, все сидели затаив дыхание - Светочка с круглыми глазами, Егор переставший бегать пальцами по клавишам. Заметив ее взгляд, он спохватился и съязвил:
- Надеюсь, Вы отрапортовали об этом чуде в журнал "Юный натуралист"?
Ольга улыбнулась ему.
- Я понаблюдала за ними, а потом осторожно двинулась, дальше. Песчаная гора была видна среди деревьев, и через некоторое время я подошла к ее основанию и стала карабкаться наверх, к голубому небу и облакам. Некоторые склоны заросли травой, а по другим спускались каменистые языки осыпей. На вершине лежали бетонные плиты, я залезла на них, чтобы доесть землянику и полюбоваться открывшимся видом. За лесом виднелось озеро, поля, дома, опять поля и домики, крохотный автобус, едущий по дороге и малюсенькие люди и даже, как монета, тот пруд, на котором уже, наверное, закончилась пиратская битва. Было обеденное время, мне захотелось есть и наступило время двигаться домой. Обратно я пошла по дороге, она начиналась у карьера, и уходила в лес. Шла я достаточно долго, дорога была пустынной и в какой-то момент я поняла, что уже ужасно голодная. С обеих сторон был лес, плотно заросший по опушке кустами и тростником. Впереди дорога круто заворачивала, я прошла поворот и увидела среди кустов небольшой просвет. Там не было тропинки, но казалось, что кто-то через них протиснулся. Может быть это прошел лось? И тут я почувствовала тонкий доносящийся оттуда запах чего-то вкусного. Я пролезла сквозь кусты и увидела, что незаметная тропка все-таки идет по мшистым кочкам. Это даже была не тропинка, а места, где мох примят и как будто присушен, и эти пятна выстраивались в линию. Таким образом я прошла лесок и вышла на круглую поляну. Прямо посреди леса, она была как будто вычерченная, и в той центральной точке, в которую можно было воткнуть воображаемый циркуль, рос огромный ветвистый дуб. Сбоку от дерева, в тени, стоял домик, очень красивый, с резными узорами под крышей, вокруг окон и крыльца. И покрашен он тоже был очень красиво - в яркий желтый цвет, а на ставнях нарисованы цветы и птицы. Вокруг росли кусты смородины, усыпанные красными ягодами, а под дубом стоял накрытый стол с белой скатертью, золотым самоваром и миской с пирожками.
Ольга переглянулась с Егором - когда речь зашла о пирожках, он поднял глаза и стал слушать внимательно, уже не скрывая своего интереса.
- Это было сказочно, и пахло так вкусно, что я скорее побежала к дому, вернее прямо к пирожкам. Первый проглотила, даже не распробовав, просто поняв, что там внутри что-то ароматное и сладкое, а второй раскусила и стала разглядывать ягодную начинку. Вдруг за спиной раздался голос: "Так, так, так! Нежданные гости поедают мою выпечку!" Я обернулась и увидела на крыльце женщину, она мне показалась красивой, но строгой. В красном платье с желтыми цветами и длинными распущенными волосами. Она спустилась, подошла ко мне, протянула руку: "Меня зовут Маша, а ты кто? Как тут оказалась?" Я начала рассказывать ей о своих приключениях, о том, как пряталась от Пашки. "Ага, вижу это длинная история. Садись-ка ты к столу, будем пить чай. Да и пирожки нужно съесть все до одного". Началось самое длинное чаепитие в моей жизни. Я рассказала Маше не только о своем побеге, но и всей своей жизни. Она слушала, где-то смеялась, где-то охала, подпирала щеку рукой или подливала чаю из самовара и подкладывала пирожки. Я заклевала носом, и Маша уложила меня спать в подушках на широких качелях, подвешенных к ветке дуба. Проспала я несколько часов и проснулась уже когда начинался закат. Маша легонько трясла меня за плечо, и велела собираться домой. Я возразила, что хочу остаться с ней, она задумалась, потом покачала головой. "Нет, не получится. Каждый должен быть на своем посту. Даже если иногда хочется быть совсем в другом месте", - взгляд ее ушел куда-то далеко, как будто она вспоминала те места, где хотела бы быть сейчас.
- Но я уверена, мы увидимся снова. Если ты смогла найти меня один раз, то сможешь и другой. А теперь поднимайся, тебе сейчас надо пойти обратно, ты не представляешь, как далеко забралась. Как зайдешь в лес, услышишь звук мотора - это по дороге вскоре поедет лесник. Иди на звук, он довезет тебя домой.
Так и случилось. Я зашла в лес, услышала вдалеке тарахтение, вышла на дорогу, и через пару минут подъехал лесник на мотоцикле с коляской. Он удивился, увидев маленькую девочку одну в лесу, посадил меня в коляску и повез домой. Подъехав к окраине поселка, где я пряталась с утра, мы увидели, что розыскные мероприятия идут полным ходом. Все окрестные мальчишки, зареванный брат с красными ушами и моя бабушка полностью пропололи залежи бетонных труб и облазили там каждую щель. В оставшиеся два летних месяца я узнала, что среди мужских приключений всегда найдется место для отважной женщины - я была и предводителем разбойников и капитаном пиратского корабля и вождем индейцев. Мальчишки научили меня стрелять из лука, драться на деревянных шпагах, охотится на рыбу в речушке вилкой привязанной к палке и искать клады, зарытые в лесу. Наверное, это было самое прекрасное лето в моей жизни.
Ольга закончила. Дети сидели молча, погрузившись в мысли и мечтания, каждый, наверное, представлял что-то свое.
Егор поднялся и закрыл свой компьютер. Помолчал немного, прищурился и заключил:
- Представляю, как попало Вашему брату из-за этого приключения. Да и хорошо, что ничего не случилось. Но, по сути, девочка ушла из дома, побродила по окрестностям и вернулась. Ну, объела сердобольную дачницу по дороге. А что-то необычное и интересное у Вас в жизни случалось или нет?
Кто-то из девочек бросил в него прихваченной из палаты подушкой. Егор ловко поймал ее на лету, подбросил вверх, она перевернулась и он, ударив по ней ладонью, отправил ее обратно, прямо в голову нападавшей. Девочки возмущенно закричали. Ольга вмешалась:
- Дети, тише! Знаешь, Егор, самое необычное было в том, что Машу я больше никогда не видела. Тем же летом я уговорила Пашку пойти в лес, обещая горы вкусных пирожков. И мы нашли это место, круглую поляну, через нее протекал прозрачный звонкий ручей. И даже дуб стоял в самом центре, как я и запомнила. Но там не было ни дома, ни сада, ни Маши.
И потом, спустя много лет, в студенческие времена, мы ходили с однокурсниками в поход в те места. И даже ночевали под этим дубом. Я тогда еще раз обыскала поляну пытаясь найти хоть какие-то следы дома, думая, что могла их пропустить в детстве. Но нет, там ничего не было. Мне, правда, тогда приснился сон, будто я сплю в палатке, под ветвями дуба, а подо мной, в глубине спит, свернувшись клубочком, огромный яркий желто-красный змей. Наверное. Хороший, красивый сон.
Егор усмехнулся:
- Ну, то есть, пирожки, скорее всего, тоже приснились. Галлюцинации уставшей девочки. Ясно.
Он махнул всем рукой и пошел в палату.
Светочка подошла, взяла ее за руку:
- Я бы так хотела когда-нибудь перестать болеть и оказаться в гостях у тети Маши.
Ольга обняла ее:
- Ты, главное, выздоравливай.
Дети, кутаясь в одеяла, разошлись по своим палатам.
Вернувшись домой, Ольга полезла на дно шкафа и достала оттуда коробку, в которой лежали памятные вещи из ее детства. Она не стала рассказывать детям кое-что, что не понимала до конца сама.
Ольга открыла коробку и стала вытаскивать свои детские рисунки, заколки, парочку пупсов, пластиковую собачку, а на дне лежал круглый белый камень, с большой дыркой посередине. Тогда, давно, прежде чем отправить ее домой, Маша обняла ее, прижала к себе и подарила этот камушек, на память. Ольга сжала его в руке - он сразу стал теплым. Что же это было? Как это могло быть? Если ей все приснилось, то откуда тогда камень? Или она его нашла, а остальное придумала или увидела во сне?
Ложась спать она, сама не понимая зачем, положила камень под подушку.
- Пусть мне приснится Маша, - загадала про себя.
Сон начался почти сразу, очень подробный, как будто это было наяву, но Ольга твердо знала, что это сон. Снилась ей больница. Она оказалась в больничном лифте, который шел вверх, на пятый этаж. Лифт остановился, Ольга вышла и пошла в палату, где лежала Светочка. Почему-то она точно знала, что надо ее взять с собой. В больнице была ночь, все спали, свет был потушен, только дежурная медсестра при свете лампы листала журнал с фотографиями кинозвезд. Ольга прошла мимо нее, невидимая, и зашла в нужную палату. Светочка спала, Ольга присела рядом с ней, дотронулась до плеча. Девочка открыла глаза и схватила Ольгу за руку.
-Мы идем, идем в гости, да? - радостно зашептала она. Ольга кивнула и подумала о лесной дороге. Они сразу оказались там, стояли прямо посередке, держась за руки.
- Скорее, скорее! - Светочка подпрыгивала от нетерпения. Они прошли поворот, увидели опушку и просвет среди кустарника. Когда шли через лес, казалось, ветки сами раздвигаются в разные стороны, а мох под ногами был такой мягкий и пушистый, будто шерстяной ковер. И вот открылась поляна. Девочка вскрикнула и побежала вперед, к дубу, к дому, к накрытому столу. У крыльца стояла, сложив на груди руки, Маша и улыбалась. Ольга пошла к дому, а потом тоже побежала.
Маша распахнула руки широко, как крылья, будто собиралась взлететь, и прижала их к себе. Светочку под одно крыло, Ольгу под другое. "Как же невероятно тепло и хорошо!" - подумала Ольга. Ей показалось, что все огорчения и заботы, случившиеся в ее жизни после их предыдущей встречи, были стерты, как ластиком. Стало очень легко и воздушно. И она заметила как ноги ее оторвались от земли и она парит над ней. Ольга засмеялась:
- Как же давно я не летала во сне!
Она поднялась еще выше в воздух и вдруг, разогнавшись, пролетела круг над дубом. Маша и девочка хохотали внизу и махали ей рукой. Потом они пили чай, ели пирожки, разговаривали обо всем на свете. Как будто не было многолетнего перерыва. Светочка легла на качели и уснула там, как и Ольга когда-то.
- Ну, вот видишь, - Маша тихонько качала качели. - Я же говорила тебе, что мы встретимся снова. Я очень рада! Ты молодец, что смогла прийти.
- Не знаю как это получилось, - попыталась объяснить Ольга. - Я же была в этом месте, но ничего не находила. А сейчас, я просто заснула, с твоим камнем, наверно это он.
- Сам по себе камень это просто камень, - покачала головой Маша. - Ты готова. И теперь сможешь приходить ко мне когда будет нужно.
- Нужно? - Ольга не поняла о чем речь.
- Очень хорошо, что ты привела с собой дитя. Здесь необычное место, все тут становится так, как должно быть. Не спеши, ты еще увидишь и поймешь.
Они стояли, держась за качели с разных сторон, и переговаривались. Ольга рассказывала о своей жизни, вспоминала как была тут с друзьями. Маша кивала. Потом Ольга объясняла про свою работу в больнице, о детях, которые вдруг начинают болеть и жизнь их превращается совсем в недетскую. Маша тоже ей что-то рассказывала, что именно, Ольга не запомнила. Долго морщилась, когда проснулась, пытаясь вспомнить, но осталось только ощущение, что все что она делает и будет делать наконец-то обрело смысл. Это ощущение согрело ее как чашка чая греет руки и сердце, обещая отдых и силы, и что-то дальше, хорошее и правильное.
На работе Ольга узнала, что состояние здоровья у Светочки резко изменилось. Симптомы болезни стали исчезать один за другим, анализы с каждым днем становились все лучше и лучше, кровь чище, девочка розовела, глаза ее сияли, и она бегала по больничным коридорам, играя то в прятки, то в догонялки. Врачи переглядывались, не понимая, что именно в их лечении подействовало таким радикальным образом. Но процесс выздоровления шел так активно, что девочку решили отправлять домой. Ольга помогала ей собирать вещи и прощаться с обретенными в больнице друзьями. Светочка и радовалась и огорчалась одновременно. И в какой-то момент потянула Ольгу к себе:
- У меня есть секретик, можно я тебе скажу?
Ольга кивнула. Светочка хитро улыбнулась:
- А я тоже была в гостях у тети Маши, как ты! Она такая красивая! И пирожки у нее, ну очень вкусные!
Девочка радостно хихикала, а Ольга чувствовала, как ее лицо вдруг стало очень горячим, щеки покраснели и пылали. "Вот оно! Это оно!" - мысли несвязно проносились в голове. Но это случилось, она увидела и, кажется, начала понимать.
***
Gor@ вошел в город через южные ворота. Прямо за ними начинался лабиринт узких улочек, стены домов, сложенные из камня, взмывали вверх, увитые плющом и виноградом. А с фигурных затейливых балконов, наоборот, вниз стремились и трепетали нежные облака разноцветных цветущих растений. В Аарахне жители любили все яркое, бьющее в глаза цветом, что в домах, что в нарядах, прохожие были одеты так пестро, что, казалось, соревнуются, в том сколько предметов одежды можно носить одновременно. Что с них взять - жители равнин, излишества во всем.
Сам Gor@ был из лестных жителей, высокий и тонкий, он возвышался над толпой, но тут было так много народа, и все так были заняты своими делами, что никто не обращал на него внимание, да и в городе привыкли к странникам и чужакам, которые приходили сюда получить хорошую цену за свою добычу и потратить полученное.
Место встречи отряда было у фонтана на центральной площади. Gor@ пришел первым и, присев на его край, стал ждать остальных. Фонтан можно было бы считать главной достопримечательностью Аарахна, он был центральной точкой в городе - гигантская чаша из розового камня с блестящими прожилками, обрамленная широким кольцом скамеек, на которых любили отдыхать жители и гости города. В центре фонтана из воды выныривал золотой аырх, и из его распахнутой пасти били в разные стороны струи воды. Большая их часть, изгибаясь, попадала в чашу, создавая волны, а пять больших потоков, разветвляясь в воздухе, пролетали над площадью и падали сверху на высокие колонны с каменными цветами. Вода проходила внутри столбов вниз и, попадая в звонкие трубы, разбегалась по городу. Это был местный водопровод. И конечно, все три глаза аырха были сделаны из драгоценных камней. Богатый город.
Gor@ побывал во многих областях этого мира и отвык удивляться разнообразию стиля жизни в разных провинциях, но иногда он вспоминал лес. Лес казался бесконечным, даже если забраться на самое высокое дерево, то все равно до горизонта в любую сторону не было видно ничего кроме леса. Лесные жители жили очень просто - маленькие домики из бревен по берегам узких речек и темных озер. Кто-то предпочитал охотиться, кто-то ловить рыбу, кто-то собирать грибы и ягоды. Цветы в лесу были неяркие, полупрозрачные, ягоды не такие сладкие как тут, рыба не крупная, дичь - даже самый большой олень не доходил и до колена огромным тырам, на которых жители равнин возили грузы. Но все-таки там было спокойно, легко и все понятно, конечно до тех пор, пока не пришла тьма.
Сейчас уже трудно было понять, произошло все вдруг или постепенно, просто в какой-то момент изменения уже стало невозможно не замечать. Кто-то опустошал капканы и рвал сети, ягод и грибов становилось меньше, а затем стали пропадать люди. Сначала один, другой, а потом уже в таком количестве, что трудно было подумать, что они вдруг решили переселиться, никого не предупредив. По ночам из леса стали выходить странные твари, похожие на сгустки черноты, они приближались, обволакивали человека, а когда рассеивались как дым, можно было сколько угодно хватать пустоту руками, ходить по лесу и выкрикивать имя пропавшего, они не возвращались. Никто из Старших не знал и не слышал о таком, этого не было ни в песнях, ни в сказаниях. И тогда на совете было решено отправить кого-нибудь к отшельнику, жившему среди болот. Лестные жители считали, что он знает абсолютно все про этот мир.
Жребий выпал Gor@. "Счастливчик!" - сказали ему тогда. А Gor@ до сих пор не знал, действительно ли ему повезло уйти и больше не вернуться. Или он был бы рад смотреть на лес и ловить рыбу до конца своих дней. Но он ждал этого, того что с ним начнут происходить события, потому что он был избран. Он затруднился бы назвать точный момент, когда услышал этот голос в голове. Может быть, он родился вместе с ним, и однажды научился его слышать. Но голос весьма настойчиво и отчетливо говорил ему:
- Ты избран!
Gor@ переспрашивал:
- Для чего?
Голос отвечал:
- Чтобы выполнить предназначение.
Gor@ уточнял:
- Какое у меня предназначение?
- Быть избранным!
Этот диалог, идущий по кругу, крутился в нем день за днем, годами. Изнуряя его кажущимся присутствием смысла во всем происходящем. Смысла, которого он не мог ни понять, ни осознать.
Gor@ считал, что любой человек может быть действительно счастлив только следуя своему предназначению. Но как узнать, что именно предназначено? И кем? И почему? Ответов на эти вопросы не было тогда, нет и сейчас.
Но тогда, год назад, он ушел из деревни, потому что иначе было невозможно, надеясь, что наконец-то его предназначение проявило себя. Путь к отшельнику был не прост, но и не особо сложен, он прибавил ему навыков. Пришлось выбираться из капканов, научившись их взламывать. Сражаться с бродячими духами, это был его первый боевой опыт. А долгий поход по оврагам и зарослям прибавил сил и выносливости.
Болото же было красиво, ветвистые коряги и пни, торчащие из трясины, тонкие пушистые хвостики - цветки какой-то травы, дрожащие на ветру, и летающие огни, они то собирались в облако и становились похожи на очертания странных зверей, то вдруг рассыпались по ковру мха и светились как драгоценные камни. Говорили, что отшельник живет на острове в самой середине, где сходились в одно несколько болот и откуда брали свое начало все реки. Найти отшельника оказалось легко, надо было просто следовать за огоньками, они показывали дорогу. Остров невозможно было ни с чем перепутать, он весь светился как в золотом тумане от парящих огоньков, в самом центре его возвышался холм, на вершине которого росло огромное раскидистое дерево, ветви его простирались горизонтально и напоминали балки и перекрытия дома, с зелеными комнатами между ними.
Забравшись на холм, Gor@ увидел с обратной стороны у основания дерева дупло, оно так ярко светилось, что нельзя было разглядеть, что внутри. Он прищурился, вошел и приветствовал отшельника, еще не видя его. Яркость света немного уменьшилась, проявился скромный интерьер - выросты и выступы дерева использовались как импровизированный стол и скамья, на которой сидел отшельник - маленький, сухонький старичок. Огоньки внутри это жилища усыпали стену, складываясь в красивые, сложные и живые узоры - они меняли рисунок, яркость и иногда начинали мигать.
- Приветствую тебя, отрок! - неожиданно глубоким голосок провозгласил старичок. - Что ты желаешь - узнать свой путь или получить информацию?
Gor@ ответил, что он пришел узнать что-то новое.
- О чем поведать тебе? О внешнем, внутреннем или тайном? - вопросил старичок, и выражение его лица стало мистическим и загадочным.
- Ну, давай сначала о внешнем, хотелось бы просто понять, что происходит.
Рисунки на стенах забегали, превратились в жгуты и линии, собрались в одно огромное пятно, а потом рассыпались в разные стороны, образовав четкую вертикальную линию, с одной стороны скопление огоньков светящихся темно-синим, с другой - ярко белым. Линия вибрировала, огоньки постоянно пытались прорваться на другую сторону, занять, сместить, подвинуть друг дружку. Но при этом напряженном волнении линия оставалась практически неизменной.
- Наш мир, - отшельник взмахнул рукой в сторону огоньков, - существует, опираясь на это равновесие. Никто не побеждает и никто не побежден при наличии постоянного противостояния.
- Но ведь происходит что-то странное, мир меняется. Пришла тьма.
Отшельник взглянул на него, как показалось Gor@, скептически.
- Равновесие не может быть нарушено, меняются только декорации, которые, по большей части, повод для разных событий. Согласись, одни и те же декорации это скучно. - Он посмотрел на Gor@ пристально и спросил:
- Хочешь получить задание или узнать еще больше?
- Я ничего не понял! Кому становится скучно? Кто меняет декорации?
Старичок поерзал на скамье, прищурился:
- О чем поведать тебе? О внутреннем или тайном?
Gor@ понял, что так просто от отшельника ответов не получишь:
- Давай о внутреннем.
Огоньки на стене опять забегали, образовали узор, все загорелись ярко, сложились в волны и побежали по стенам. Потом слились в круг, с лучами по периметру, напоминающий солнце, и внутри его стало проступать лицо. Красивое, женское.
- У каждой вещи или места в этом мире есть хозяин, и у мира в целом тоже. Великая Белая Госпожа живет в прекрасном незримом замке. Практически все время она спит и видит сны о каждом месте и о каждом существе тут. И эти сны питают ее и поддерживают бесконечную силу, бескрайнюю жизнь. Иногда какая-то часть сна кажется ей не совпадающей с другими, скучной, или она просто не хочет ее больше видеть, тогда она открывает глаза, и смотрит на мир. И мир меняется от ее взгляда и, тогда она снова засыпает.
- Так понятно, то есть если хочешь что-то изменить в мире, надо найти эту Белую Госпожу и попросить ее? Перестать видеть тьму? Или получается, что это она сама ее придумала?
Отшельник сделал возмущенное лицо и Gor@ понял, что наверное сказал какую-то глупость, но не осознавал в чем она. Старичок поджал ноги, сложил руки на груди и спросил:
- Хочешь продолжить свои приключения, или дальше изучать никому неинтересные теории?
Gor@ рассердился:
- Да, я хочу узнать, где можно найти эту Госпожу! Куда идти и как искать?
- Узнай же тайное! - с пафосом воскликнул отшельник.
Солнышко из огоньков затрепетало, они разлетелись в разные стороны, закружились, распределились по стене в разной плотности, создав как будто градиент из трех уровней, в самом нижнем огоньков было много и они располагались плотно, выше они встречались кое-где и светились сильнее, и на самом верхнем уровне, отдельные огоньки, встречались точечно, но светились намного ярче.
- Рассказать о тайном невозможно, но можно попробовать описать. Представь, отрок, что мир состоит из трех слоев. Они не отделены друг от друга, а слиты воедино. Слой, с которым ты хорошо знаком, это проявленное. Тот мир, который ты видишь вокруг, и в котором мы все возникаем и уходим затем. Этот слой ты можешь потрогать, увидеть и почувствовать. Есть следующий слой - тонкий. Там ты уже ничего не сможешь потрогать, но можешь видеть и чувствовать. И самый тайный слой - это оборотная сторона, изнанка мира, там ты уже и не увидишь ничего, только чувствуешь. Белая Госпожа обитает на всех слоях, но найти ее можно только на изнанке. Только там истины проявлены так явно, как они есть, и не имеют толкований и вариантов. Ищи ее там, а сейчас, - старичок широко улыбнулся и взмахнул руками, - узнай свое будущее! Ты должен очистить эти болота и леса от тьмы! Соверши это деяние!
Огоньки погасли, в дупле стало темно, и Gor@ перестал видеть отшельника. Он сделал пару шагов назад и оказался снаружи. Солнце садилось в вершины деревьев, погружаясь в сплетенные ветви. Беседа с отшельником была окончена. Смысла и понимания она не добавила, но Gor@ отчетливо понял, что больше уже не вернется домой. Он встал на новый путь и сделал первые шаги.
Первой из отряда на площади появилась Doliii. Она тут же отправила Gor@ поцелуи. Два. Взаимная симпатия, подкрепляющаяся легким флиртом, обещала со временем перерасти в роман, но ни девушка, ни Gor@ не торопили этот процесс. Наверное, она была тайной причиной того, что Gor@ присоединился к их отряду. Выполнив задание отшельника, он начал свои странствия по миру, ради заработка выступая на публичных боях. Gor@ всегда бросал вызов самому сильному противнику и сражался с ним до тех пор, пока его полумертвого не утаскивали с арены. В нем абсолютно отсутствовал страх смерти и боязнь поражения - тому, кто избран для своего неведомого предназначения, неважны локальные неудачи. Зато если ему удавалось продержаться достаточно долго, его счета пополнялись деньгами, и можно было двигаться дальше в своем странствии. Заглядывая в наполненные чужими тенями переулки незнакомых городов или мшистые расщелины в горах, вглядываясь в лица и ожидая, что вот-вот оно проявится, выйдет на встречу - его предназначение. В тот раз он вызвал на бой великана, рассчитывая, прыгая и уворачиваясь, провести пару раундов, что уже принесло бы ему ощутимый доход при существующих ставках. Краем глаза он отметил странную пару, занявшую места в первом ряду. Чернолицый крепкий воин с высокой прической из красных волос и задумчивая девушка в тюрбане. Но все пошло не так - великан оказался столь же ловок, как и он сам, но намного больше и сильнее. В два шага он оказался рядом с ним, подбросил вверх ударом огромной ладони, а затем выбросил навстречу ему, летящему и кувыркающемуся в воздухе, гигантский кулак. Gor@ почувствовал как хрустнули ребра и рот наполнился соленым вкусом крови. Он пролетел по дуге и врезался в ограждение, подняв волну песка, прямо у трибуны. Замеченная им пара перегнулась через балюстраду. Девушка, она была из смуглых и изящных странников пустынь, смотрела на него внимательно, будто пытаясь увидеть что-то скрытое.
- Бруни, он просто сумасшедший.
Красноволосый ухмыльнулся:
- Это наверняка! Но что-то в нем есть. Я думаю, он нам подходит.
Так он и оказался в отряде. Они позвали его, и Gor@ согласился, став вдруг из одиночки частью команды, где у каждого была своя специализация и четкая роль. Им нужен был воин для атак, и он стал им. Красноволосый воин Bruni4togi был руководителем и находил хорошо оплачиваемые задания. Вместе с отрядом Gor@ побывал во всех областях этого мира. Постепенно на его карте оставалось все меньше неизведанных мест, и жизнь вошла в определенное русло. Но, несмотря на обилие опыта и увесистые заработки, он чувствовал, что так и не приблизился к своему предназначению. Gor@ подумал про Белую госпожу и спросил у Doliii:
- А ты помнишь, как начался твой путь? Что это было? Ты слышала про Белую госпожу?
Doliii задумалась, присела рядом и поправила свой тюрбан:
- О Белой госпоже? Нет, не слышала. Первым заданием у меня было найти путников, затерявшихся в пустыне и спасти их от теней.
- А кто дал тебе это задание?
-О! - Doliii захихикала. – Ну, я же из пустынь, это был аксакал на белом верблюде.
- А что-то еще он говорил?
- Ну да, давил какой-то умняк, я особо не вслушивалась. Что-то про дороги, нет, про пути, что их много, но когда идешь, то он всегда один, и из всех возможных для тебя только один истинный.
- Который? - Gor@ почувствовал, что стало вырисовываться что-то интересное. В такие моменты у него по спине начинали бегать мурашки.
Doliii сморщилась, потом захлопала глазами:
- Я не помню, типа того, что истинный путь должен привести внутрь сердца, и через него прямо в центр сущего. Все! Остальное выскочило. Мне казалось это просто такой антураж, должны же приключения с чего-то начинаться.
Gor@ смотрел на бегущие струи воды и слушал биение своего сердца, это был его метод сосредотачиваться, чтобы поймать за ускользающий хвост что-то неуловимое. Нет, ускользнуло. Иногда для этой ловушки не хватает еще каких-то слов или образов. Где же их взять? Он обвел глазами площадь, прохожих, фонтан и вскочил! Вот же оно! В этом мире стать воином и странником можно было только покинув родные места, а для этого надо было получить и выполнить задание. Каждый из отряда когда-то его получил. А так вышло, что все они были родом из разных земель. Сам Gor@ был из лесов, Doliii из пустынь, Bruni4togi - с гор, nulllar - рыжий и белолицый верзила всегда с голым торсом и штанах из холстины - с равнин, а маленькая, полупрозрачная с голубыми косами liii@iiil - из озер. И весь мир - Gor@ развернул карту - был похож на цветок, с областями-лепестками. В центре традиционно изображали море Тишины - круглое и голубое. Туда рано или поздно попадали все – считалось, что в нем живут души умерших. Сверху, как шапка на голове, высились горы, и все остальные земли простирались, сменяя друг друга: озера, равнины, лес и пустыни. Пустыни примыкали к горам, обойдя, море круг замыкался.
На площади появился Bruni4togi - его самого еще не было видно, но красная прическа - несколько хвостов начесанных вверх как языки пламени - выныривали то тут, то там. Он никогда не ходил напрямую, всегда петлял, и в нетерпении Gor@ показалось, что Бруни сделал несколько извилистых петель по площади, прежде чем подойти к ним.
- Бруни! - воскликнул Gor@. - Расскажи, что было в твоем первом задании?
- Вот так, прямо без здрасти! Долли, деточка, сегодня я одел самые свои лучшие доспехи в надежде на твою благосклонность! - он присел рядом с девушкой и обнял ее за плечи. Doliii стряхнула его руку:
- Ой, ну хватит строить из себя горячего горного мужчину, лучше ответь на вопрос без этих своих шуточек и вымогательств денег и силы.
- Мы, горцы, славимся своим умением наживаться на чужом любопытстве и невежестве!
Gor@ закатил глаза, а Doliii нахмурилась. Bruni4togi задумался на секунду, потом широко улыбнулся.
- Еще мы славимся своим великодушием! Ну ладно, внемлите мне, отроки! Помните тот поход по пещерам в горах, которые надо было очистить от теней глубин? Мы заходили в горные города и поселки?
Gor@ кивнул, Doliii внимательно слушала, наклонив голову, как будто выставляя ухо.
В горах города стояли по склонам и вершинам, соединенные подвесными мостами и канатными дорогами. Свои дома горцы привязывали к скалам, чтобы сильные ветры не унесли их в пропасть. Да и не только дома - скот, мебель, и даже самих себя местные жители опутывали страховочными веревками. Gor@ очень веселился, видя, как люди прикрепляются к металлическим петлям, торчащим из каждой стены, скалы, или по обочинам дорог. Так было до тех пор, пока их отряд не застиг ураган, унесший в неизвестном направлении все припасы и добычу. А их самих, все время пока бушевала стихия, держал мертвой хваткой Bruni4togi, единственный пристегнувшийся, иногда взлетая в потоке ветра и превращаясь в подобие воздушного змея.
- У меня все началось походом к старцу, который живет на вершине туманной горы. Эту вершину совсем невозможно увидеть, она всегда за облаками, а туманы там холодные, густые и живые. Пока я поднимался по отвесу, могу поклясться, что несколько раз меня как будто хватали за ногу или трогали какие-то липкие холодные руки. Сам старец жил в золотом чертоге среди розовых кустов, хотя откуда на вершине горы, где даже травинки растут редко, золото и розы? Да не важно. Он сразу стал говорить что-то маловразумительное, но как бы мистическое. Я сам могу такого сколько угодно порассказать.
- А подробности помнишь?
- В целом, там было про то, что мы, горцы, привыкли подвешивать себя, мосты, жилища на канатах и веревках. Но в мире есть невидимые нити, на которых подвешено все вокруг, не только люди, но и животные, растения, горы, реки - все. И правильное расположение этих нитей, их переплетение друг с другом обеспечивает благоденствие и процветание. Что-то там про руку, которая всех подвесила, каждому предмету и существу определила свое место и этим создала мир. И про руки, которые пытаются путать нити или обрывать их, и от этого и случается все, что в широком смысле можно обозначить как несчастье.
- А подробности были? Что это за руки? Про кого это он рассказывал?
- Нет, подробности я даже не стал выспрашивать, взял задание и ушел. Gor@, должен быть образ абстрактного врага, так сказать вечное противостояние добра и зла, без этого ни одна сказка не обходится. Тени, которые мы уничтожаем, все-таки очень аморфны, приятно и заманчиво думать, что за ними стоит кто-то большой и могущественный. И каждый раз, отправляя этих тварей в море Тишины, мы наносим этому тайному врагу существенный урон. Хотя лично я думаю, что это просто часть антуража.
- Смотри-ка! - громыхнуло у Gor@ за спиной. - Нынче у нас вечер воспоминаний! - nulllar всегда разговаривал мощным и звучным басом. Он и liii@iiil появились одновременно.
liii@iiil всегда и сразу понимала, что от нее требуется, Gor@ даже спросить не успел. Она нежно улыбнулась и призналась:
- Я все эту говорильню пропустила. Просто взяла задание. Под конец, правда, он сказал, там был какой-то озерный водяной, я запомнила почему-то. "Вся истина в этом мире лежит на самом видном месте. Но только не в банке, на которой написано "Истина", в ней только перец и соль". Что-то больше про кулинарию, псевдомистика да?
- Подожди! - заржал nullar. - Я запишу для себя, отличный прогон, чтобы девушек кадрить!
Он получил пинок острой коленкой, голубые косички liii@iiil, торчащие в разные стороны как антенны, возмущенно дрожали.
- Ну ладно тебе, Лил, я же шучу. У меня, стыдно рассказывать, вместо мистики, которую вы тут вспоминаете, был просто урок земледелия. Задания у нас в равнинах дает верховный жнец. Он собрал нас толпой во время праздника прихода весны, и долго нудно рассказывал про посадку семян. Представляете? А потом каждому выдали персональную задачу.
- Ну а в общих чертах? - спросил Gor@.
- Ну что там может быть? Мол, чтобы получить хороший урожай, росток нужно сажать по всем правилам. Потому что хороший результат получается только при соединении всех условий. На дно ямы нужно положить камни, привезенные с гор, чтобы дренаж был. Земля здесь плодородная, но очень плотная, поэтому ее смешивают с песком, что везут из пустынь, для рыхлости. Потом росток сажают, сверху все засыпают сухой корой из лесов, чтобы сорняки не росли. Ну и поливают, поливают водой из озер, она самая полезная для роста. Вот и все. Ничего, что могло бы заинтересовать кого-то кроме старичков-огородников, и имело бы полезность при охоте на теней.
- Что-то в этом есть, надо только подумать, - пробормотал Gor@, в голове у него мелькали какие-то образы, но никак не складывались в общую картину.
- Дома подумаешь! - скомандовал Bruni4togi. - Не за этим мы тут собираемся! У меня есть для нас новое задание, вчера раздобыл. На запад от Аарахна, в дне пути в каком-то селении свирепствуют тени. Говорят, будто сажей все покрыто, но гореть не горело. Наползают по ночам как дым, так что ничего не видать, а с утра кто-то пропал и все как на пожарище - в саже и запах. Нужно разобраться. Пора уже, пора братья и сестры, показать, на что мы способны и подзаработать.
2
Появление охотника.
Помните песню из старого фильма - где водятся волшебники, в фантазиях твоих, с кем водятся волшебники, а с тем, кто верит в них?
Как часто бывает с песнями, там нет ни слова правды. Волшебник или, если хотите, маг, чародей, колдун и прочие слова, их множество. Но мне нравится именно это, как наиболее редко употребляемое мошенниками, обещающими разнообразные чудеса за наличный расчет. Мы, волшебники, водимся где угодно, достаточно равномерно распределенные по миру как вышки сотовой связи, лишь отдельные места являются исключением, там нас бывает немного больше. И мы старательно избегаем тех, кто в нас верит. Такое общение весьма хлопотно - рано или поздно люди, которые готовы увидеть в тебе волшебника, хотят денег, любви или здоровья. Ничто из этого они не в состоянии потом удержать. Иметь дело с индивидами, ограничившими себя нигилизмом или материализмом, намного удобнее, но требует постоянной скрытности. Не дай бог забудешься и проявишь свою сущность. Поэтому мы, волшебники, в основном, водимся с другими волшебниками. Это логично и проще.
Следующий вопрос - откуда волшебники берутся? Или, если сформулировать чуть иначе, как стать волшебником? Что тут можно сказать, если вы до сих пор ожидаете, что вам придет приглашения из Хогвардса, то не станете им никогда. Но каждый может прислать это приглашение себе сам, поскольку владеет им с начала времен. Но для этого нужно пересечь некоторые внутренние рубежи, и, к сожалению, помощи в этом ждать неоткуда. Конечно, есть специалисты старой закалки, которые способны взять мальчика или девочку, подпрыгивающего перед высоким забором и перебросить через него, так, что бы он или она увидели все то, что за ним простирается. Но, это не то состояние, в котором можно удержаться долго. Резиночка потянет обратно, и, бывает, даже зашвырнет так далеко, что потом не хватает остатка жизни вновь подойти к этому забору. Так уж это назначено, каждый находит свое препятствие сам и сам преодолевает его. Хотя иногда можно получить и подсказки. Наш мир устроен так, что все они лежат на самых видных местах.
Как же преодолеть эти границы? Самый простой способ, это так называемое познание себя. Но себя не как человека, с этим все просто и понятно - все главное написано в паспорте, для тех, кого подводит память. Познать надо то древнее, практически бесконечное существо, отрезком внимания которого к определенным обстоятельствам и является человеческая жизнь.
Уточню - каждый из нас состоит из мимолетной личности и бессмертной сущности, которую в некоторых кругах принято называть душой, подразумевая под этим что придется. Так каким же образом личность может узреть сущность? Существует множество методов, многие из которых легли в основу религиозных и мистических учений. К сожалению, большинство из них это просто способы занятно провести время в ожидании окончания очередной жизни. Мы, волшебники, часто используем метод заякоривания в определенных, памятных моментах. Это как ключ, который висит у тебя на шее от самого рождения на невидимой веревочке и ждет момента, когда случится время открыть дверь в Страну Чудес. Это может быть вид на южное лицо Кайласа, осыпающиеся стены старой усадьбы или бригантина с рваными парусами накрываемая гигантской волной, что-то отправляющее личность на задний план в пыльные декорации, и проявляющее сущность. Как будто солнце вдруг выходит из скрывавших его облаков - не заметить и не запомнить этого просто невозможно. В моем случае, это воспоминание о собаке, которую поцеловал будда. Рано или поздно каждая личность, которыми являет себя моя сущность, вспоминает это, а затем и все остальное.
Если вы умеете чем-то удивлять окружающих, то никогда не останетесь голодным и без крова в дождливую ночь. Люди заботятся о тех, кто способен поразить и порадовать их. Это работает сейчас, и это было верно для той пегой собаки с розовым носом - она умела танцевать. Вскинуть передние лапы, перекувыркнуться, потом пройтись на задних виляя хвостом, подпрыгнуть несколько раз вверх, и закружиться на одном месте. Это всегда действовало безотказно как на людей, так и на кроликов, в то далекое время, когда современная история еще не началась, а древние цивилизации, остатки разрушенных городов которых можно сейчас встретить в джунглях, еще не появились. А маленькая веселая собака прокладывала по миру свой путь. Однажды, она бежала по лесу, человеческих поселений не попадалось уже несколько дней, а за кроликами, даже зачарованными необычным танцем, все равно приходилось побегать, и чаще всего они оказывались весьма прыткими и прятались в свою норку до того, как туда тыкался розовый нос. Можно было и траву пожевать, но все-таки собака не олень, и одними листиками и цветочками сыт не будешь. Вдруг ее нос уловил аромат, тонкая лента запаха вилась среди кустарника и спускалась в подлесок с холма. Было похоже, что тут прошли люди, и не иначе как они несли буханку свежего, только что испеченного хлеба. Уткнувшись носом в этот ароматный поток, и прикрыв глаза, она как будто поплыла за запахом, быстро перебирая лапами в еще не выросшей по весне траве. Запах становился все плотнее и насыщеннее, представлялся гигантский кусок хлеба, будто опускаешься к нему, вдыхаешь и наполняешься этим ароматом самой жизни, гарантии ее продления. Собака выбежала на поляну, где устроили небольшой лагерь несколько странников. Вся поляна до краев, как миска, была заполнена невероятно вкусным воздухом. И она уже рассчитывала, была совершенно точно уверена, что ей перепадет не один кусочек прекрасной булки. Собака выскочила на самую середину, и начала свой танец. Лапы вверх, кувырок, скачки, кружение и широкая улыбка, морда в этот момент умильно морщилась и уши, летавшие до этого в разные стороны, замирали одно торчком, другое – опавшее, и чуть трепетали как крылья бабочки. Раздался громкий смех, собака поняла, что источник вкусного запаха - человек. Он подошел и взял ее морду в свои ладони, аромат хлеба заполнил собой все вокруг и собака увидела что это и не человек, а сгусток разноцветного света, как будто круглая подвижная радуга, и в тот момент, когда он, улыбаясь, поцеловал ее розовый нос, она изогнулась и откусила кусочек. И жидкая радуга стала заполнять ее изнутри как сосуд, лапы, хвост, живот, все туловище, морду и уши - радуги было так много, а собачьего тела так мало. Собака почувствовала как воспарила вверх, сделала несколько кувырков в воздухе, попыталась бежать по нему перебирая лапами, а потом, вдруг, распалась на миллионы разноцветных искр, как маленький фейерверк.
На протяжении многих и многих жизней, которые я помню как обертки от конфеты-сущности с разным, всегда занимательным и волшебным рисунком, собаки уже больше не было никогда. Но было очень много людей, которые всегда хотели больше, могли больше, видели и знали больше, чем положено в этом мире его жителям. И отправной точкой, с которой начинался путь каждого из этих волшебников - было ощущение этой жидкой радуги у себя внутри. Таков мой ключ.
Теперь про путь волшебника. Можно долго и скрупулезно планировать, как вы встанете на него и куда пойдете. Это не работает. Волшебник не знает, из какого пункта и в какой он идет, жизнь его слишком текуча и изменчива. Надо просто начать идти и вы увидите множество знаков, сродни дорожным, разметку, проложенную специально для вас в нужных местах. И конечно, встретите помощников.
***
Об этом далее, а пока, шоу должно продолжаться. В гримерке я одеваю расшитый золотыми узорами халат, широкий красный пояс, черную шапочку и маску. Сегодня на маске я нарисую красное пятно вокруг глаз и черным мазком кружочек рта. Мой номер не предполагает слов, только картинку. Медленно я выхожу на затемненную сцену. Клуб к полуночи уже наполнен людьми - сытыми, пьяными, веселыми и грустными. Они говорят, галдят, смеются и плачут, но когда луч света падает на меня, все замолкают, и в установившейся тишине начинает тихо играть музыка. В центре сцены, под лучом прожектора стоит накрытый покрывалом куб. Я подхожу, дотрагиваюсь, легкий шелк стекает на пол и прожектор освещает огромный аквариум. Тишина, звук свирели на мгновение умолкает, я щелкаю пальцами. В аквариуме появляются четыре большие золотые рыбки. Они чинно скользят в толще воды, сверкая золотыми боками, подплывают к стеклу, смотрят на зрителя. Забавно, но это ожидание чуда в человеке невозможно вытравить никакими ядами, я вижу перед собой в зале детские лица, распахнутые глаза, открытые рты. И так всегда, некоторые приходят смотреть шоу раз за разом, но эта реакция неизменна. К чуду невозможно привыкнуть, от него нельзя устать. Я взмахиваю руками, и из рукавов моего халата вылетают вверх красные шелковые ленты. Взмывают под потолок, к софитам, змеясь и скручиваясь, падают в аквариум, погружаются в воду. Кажется, будто они живые и наделены своими целями в этом мире. Золотые рыбки подплывают к ним, хватаются ртами за концы лент и начинают свой водный танец, они ныряют к дну, потом выныривают, делают кувырок над поверхностью воды, кружатся друг вокруг друга. В толще воды плетут они кружево, изящное и невозможное, ленты перекрещиваются, завязываются узлами, красные петли напоминают лепестки лотоса с древних танка. Узор готов, каждый раз он получается разный - но всегда сияющий и живой - ловушка для света и фантазий. Музыка умолкает, и в абсолютной тишине я подхожу к аквариуму, засовываю туда руку, хватаюсь за середину этой плавучей мандалы и поднимаю ее вверх. Она сохраняет свою форму, и рыбки стали частью ее узора, вплетясь в нее как золотые кабошоны. Я кидаю ее в зал, кто-то ахает, брызги воды попадают на сидящих за ближними к сцене столиками. Мандала летит над головами, медленно кружится, и вот когда уже, казалось бы, должна упасть, она рассыпается на тысячу сияющих красным и золотым огоньков - это финальный фейерверк. Когда они гаснут, зал на мгновение погружается в темноту, я ухожу, не ожидая вспыхнувших софитов и аплодисментов.
У людей есть разные версии того, что они видят во время моего шоу. Самая технологически обоснованная и тиражируемая СМИ - про сложную голографическую иллюзию с участием особых секретных лазеров. В мире, где практически все вокруг - наведенная иллюзия, присоединить к ней немножко своей - совершенно не сложно. Слыхали про Матрицу? Чуть-чуть подправить основной код, вставить туда маленькую подпрограмму, это может даже неопытный волшебник. Правда, скорее всего, это будет выглядеть не как поток зеленых цифр, а светящиеся нити, на которых надо сыграть свою собственную мелодию. А остальное - умение поражать публику - оттачивается столетиями. Хотя, пожалуй, кроликов золотыми рыбками не удивишь.
***
Я встаю на рассвете, еще до того как город проснулся, хотя это город не засыпает никогда. Вдыхаю воздух и через дома и дворы бегу в старые яблоневые сады. Проносясь по тропинкам между деревьями, я позволяю их ветвям проходить сквозь мою голову, мои руки, мое тело. Особенно они любят прикосновения к сердцу, это правильно, такова моя оплата их работы - они чистят мое внешнее поле, причесывают мои излучения. Когда я чувствую, что все правильно в теле и мои токи распустились и распутались, как будто спутанные волосы расчесали так, что они наэлектролизовались и стоят дыбом, обычно для этого надо пробежать пару километров, я сворачиваю на боковую тропинку, и оказываюсь на холме. С него можно увидеть реку и панораму города за ней, старые районы с плотно скученными домами и островками сомкнувшихся крон, и взмывающие вверх новостройки. Я падаю в траву, в росу и оказываюсь лицом к лицу с небом. Каждый волшебник должен быть готов к тому, что в любой момент его призовут высшие силы, к выполнению его предназначения. Я думаю, они там, ближе к стратосфере, хотя вероятно, это архаическое предубеждение.
- Вы видите мою готовность?! - спрашиваю я у розовых облаков и разрезающего их самолета. - Я на старте! Я жду сигнала, взмаха, выстрела!
Ответа нет. Они редко отвечают на прямые вопросы. Ну что же, начнем мониторинг. Пока люди в массе своей еще не проснулись, не зажили активной жизнью, не потянулись к автобусам, маршруткам и метро, есть время нырнуть поглубже и увидеть, что происходит в мире на самом деле. Там, где нет еще материи, только план, схемы ее проявления - на другую сторону.
Я проскальзываю между слоями бытия и вдруг оказываюсь там, это почти всегда неожиданно и к этому невозможно привыкнуть. Бесконечная красота божественного замысла, как будто написанная вязью на неизвестном языке. Светящиеся нити, петли, их соприкосновения и разветвления, скопления светлячков, пульсирующие, живые связки звезд - это люди. Я смотрю в ближайшее будущее, скорее не на движение нитей, а на их плотность и вибрацию. Одна из нитей натянута и звенит как струна. Я начинаю следовать вдоль нее, она уплотняется, вибрирует, пока я не прикасаюсь к узлу, который испускает зеленоватые лучи в разные стороны. Я осторожно дотрагиваюсь до него, чтобы не спугнуть, но понять. Это что-то насыщенное, светлое и правильное. И очень близко от меня. Иди ко мне, иди, я тебя не пропущу. Я возвращаюсь и щурюсь на встающее солнце. Спускаюсь к реке. Мимо меня пролетают три чайки, и одна роняет к моим ногам живую рыбку золотого цвета, карасика. Я беру его и отпускаю в реку, он, замерев на мгновение, как будто оглянувшись, скрывается в толще воды. Это хороший знак, я жду продолжения, я двигаюсь по нужной линии, теперь не только на другой стороне, но и в проявленном мире.
В такие моменты правильно заняться бытовыми делами - купить продукты, помыть окна, убраться на рабочем столе, и все это время внутренне прислушиваясь к тому, что приближается к тебе постепенно, светится все явственнее, звучит громче. В полдень раздается телефонный звонок. Оно! Голос в трубке называет меня по имени: "Саша" и молчит, слышно только дыхание.
- Ты что-то нашел для меня? Встречаемся как обычно, - он отвечает: "Да" и вешает трубку.
Я жду его в кафе, будний день, утро, посетителей почти нет. Официанты раскладывают свежевыпеченный хлеб по огромным корзинам вдоль витрин. Он всегда опаздывает и всегда забывает за какой столик я сажусь, в дальнем закутке за деревянной ширмой - уютно и скрытно. Он проходит по улице, мимо окон, вглядываясь в них, заходит внутрь и начинает искать меня взглядом. Я встаю и машу ему рукой. Сбивая стулья и задевая столы, извиняясь перед ними, он добирается до меня и аккуратно садится, будто бы боится обидеть стул.
- Привет тебе, мастер Копперфильд! - это ироничный намек на мои обстоятельства.
- Привет и тебе, сталкер! - я смеюсь. Он тоже. Некоторое время мы сидим, делая глотки горячего кофе и рассматривая друг друга. Несмотря на то, что волшебники не общаются ни с кем, кроме других волшебников, эти встречи случаются очень редко. Слишком мы обособленны друг от друга и заняты прохождением своего собственного пути. То время нашей встречи, которое проходит без слов, на самом деле наиболее насыщенное. Наши излучения сплетаются и образуют подобие кроны или гигантского зонта у нас над головами. Внутри этого пространства конденсируются невидимые капли и начинается дождь. Это чистая информация, не ограниченная пока словами. Я вижу, что он только вернулся из далекого путешествия, вижу фрагменты и образы другого мира, его пути туда (прямого и стремительного как выстрел из лука) и обратно (с петлями, остановками и невозможностью войти обратно в тело). И я вижу что именно он там нашел, что он принес.
Я протягиваю руку, раскрываю ладонь: "Положи это сюда!"
Он ставит на коленки потертый кожаный школьный ранец, жмет на защелки и запускает в него сразу обе руки, будто собирается поймать там рыбу. Рыба уплывает на самое дно и его руки погружаются в сумку по плечи. Хорошо, что в этом городе никто ни на что не обращает внимание. Бездонный школьный ранец? Ерунда! Три по цене двух в каждом ларьке! Готово, поймал! Он весь сжался, напрягся, капельки пота выступили на лбу. Выше, выше, выше - и руки, сложенные лодочкой, сжимающие между ладоней что-то очень сильное и своевольное, оказались над моими.
Он глядит мне в глаза:
- Я хочу полную подзарядку.
Я киваю, и в моей руке оказывается оно. Если смотреть только глазами, то это похоже на камень, будто фрагмент самоцвета откололся от породы и упал в море. Похоже, что его долго носило и катало волнами по морскому дну, камням, песку и его самым тонким фракциям из древних фораминифер, и отшлифовало до такого блеска, что луч света, попадающий внутрь, начинает блуждать по граням и цветам. И кажется, внутри камня живет светлячок, стены дома которого украшены картинами и письменами на неизвестном языке. Если же потрогать на тонком плане, то сразу понимаешь что оно живое, причем наполненное невероятным концентратом живого. И оно бьется и пульсирует, заключенное в такой малый объем. А вот если выйти на другую сторону… Моя рука дрогнула, но не уронила драгоценный артефакт, а сжала его еще сильнее. На другой стороне сразу виден океан жизни, и его форма, и его источник и все его пути, и все его проявления и его плоды, которые есть, были и будут. Ее формы, пути и плоды. Это она, Праматерь, одно из ее семян лежит в моей ладони.
Смотреть на нее можно бесконечно долго, я думаю, когда-то давно именно этим мы все и занимались миллионы лет подряд, не прерываясь на кофе, общение и что-то еще.
Я встречаюсь с ним взглядом.
- Спасибо слишком мало за такую находку. И подзарядка на самом деле тоже. Что я еще могу для тебя сделать?
Он улыбается.
- Я не мог не взять это, хотя не знал, что будет так тяжело принести сюда. Мне не нужен такой груз за плечами, я не могу оставить это у себя. А ты можешь. И мне некому это больше отдать. Я бы отдал это тебе в любом случае, даже если пришлось положить на придверный коврик, позвонить и убежать. Но если хочешь, ты можешь рассказать мне одну из своих историй.
- Я расскажу тебе ее историю, - я чуть раскрываю ладонь и лучи светят между пальцев. - Ты часто и долго путешествуешь по разным мирам, ты задумывался, почему одни миры похожи на наш, а другие совсем не такие?
- Я просто странник, а не мастер теории и хранитель тайных знаний о мироздании. Я знаю дорожки, проложенные между разными мирами, но не ведаю кем и зачем. Я умею по ним идти, и возвращаться обратно. Представляю как что-то притащить с собой - это самое сложное. Это не предусмотрено в условии задачи, можно сказать, что я контрабандист. Но это все на уровне ощущений, я иду шаг за шагом, чувствую следующий шаг, но не знаю какой будет за ним.
- Как интересно! Может, ты мне когда-нибудь покажешь как ты это делаешь? Возьмешь меня с собой, недалеко?
Он задумывается, смотрит куда-то вверх, вертит в руках ложку.
- Да, пожалуй, это возможно. Я понимаю как это сделать! Но в другой раз, сейчас рассказ!
Я чувствую мурашки, пробежавшие по спине и спрятавшиеся в волосах, это мои излучения радостно предчувствуют приключение.
- Да, рассказ. Так, с чего же начать. Наверное, ты встречал миры, населенные существами, не так плотно привязанными к материи, как тут, у нас. Для которых физическое тело не является обязательной составляющей, они, скорее, существа духа, совсем не имеющие тел или обретающие их для выполнения разных задач. Когда я заглядываю в такие миры, то не всегда могу понять, и тем более описать то, что там происходит. Для некоторых вещей нет слов в языке, а для некоторых даже понятий. Иногда мне кажется, что о чем-то проще спеть или станцевать, или нарисовать, чем сказать. Но слова хороши тем, что за ними я могу оставить двери, и ты можешь открыть их и заглянуть в суть, непосредственно, через мою голову, вне моего восприятия. Сам!
- Я понимаю, о чем ты.
- Итак, я говорю слова, но ты не вдумывайся в их значения, а открывай двери. Тогда у нас может получиться. Уф, вводная часть закончена. Это рассказ о существе из другого мира, я называю ее Праматерь. Тот мир состоял из танца духовных потоков, объединенных вместе, сплетенных, но при этом каждый являлся отдельной персоной. Эти существа путешествуют по разным мирам и приносят домой прекрасные находки. Не вещи, а скорее впечатления, воспоминания, эмоции. Они вплетают их в общую канву, и это становится наслаждением и смыслом сразу для всех обитателей. Только у себя дома они обретают тела и могут пребывать на материальном плане. Например, для того что бы создавать новые сущности. Это очень творческий процесс, когда несколько потоков собираются вместе и вкладывают в один то, что есть в них самого совершенного, немного духа, немного материи, немного красоты, немного мудрости, представляешь, как будто они готовят вместе очень вкусный торт. Каждый делает свой вклад. А потом, та сущность, которой все отдали, носит этот дар, помогает разрозненным частям стать целыми, достичь полной гармонии и выпускает наружу. Это такой абсолют женской энергии, созидающей и родящей. Праматерь была именно такой сущностью, женщиной того мира. Ее лицо мне показалось пугающе красивым. И вся она, по ощущению, была похожа на дерево - как будто обнимаешь старый дуб, и чувствуешь его как монолит, прекрасную оболочку, внутри которой токи энергии слаженно, гармонично и спокойно живут - чисто, незамутненно. Она возвращалась домой из далекого путешествия, и была наполнена чудесами, увиденными и прочувствованными в разных мирах. И когда она уже почти достигла дома, и хотела обрести материальное воплощение, ей не дали этого сделать. Она кружилась и летала, пытаясь войти в свой мир, но у нее не получалось. В этой части рассказа как раз то место, где я не могу объяснить, что у них случилось, слишком эти события чужды устройству нашего мира. Я лишь вижу, что это что-то нехорошее, что-то нарушило их гармонию и чистоту. И они решили отправить ее как послание другим мирам, как рассказ о себе, и как предупреждение. Пока она еще не стала частью общего нарушения. Они разбили ее на миллионы частиц, это как гигантский фейерверк, множество светящихся семян, каждое из которых она, и все вместе тоже она. Семена рассыпались по разным мирам, где-то прорастая духом, где-то материей. В каждый мир, где она проявлялась, она приносила с собой частицу своего и развивала ее. Раскрывала и выпускала, тем самым лучшим способом, который годился именно для данного мира. А у нас... ты знаешь, ученые до сих пор спорят, откуда взялась жизнь. В смысле органическая жизнь. Прилетела ли она на метеорите или разряды молний особо хитро пронзили первичный бульон. Это она, Праматерь, упала в этот мир и проросла тут всем многообразием жизни. Каждый из нас с ней связан, как лист или как корень или как ветвь ее древа. Вот так.
Я показываю артефакт еще раз, от моего рассказа он стал светиться еще ярче и начал пульсировать.
- Есть и такие миры, где семена Праматери так и остались семенами. Не знаю почему. Я не знаю, что с ним делать. Пока. Но, думаю, оно оказывается только там, где считает нужным быть.
Я кладу камень в карман. Лицо странника стало совсем детским, глаза большие, рот открыт.
- Ну а теперь, как Вы и заказывали - полная подзарядка! Держись! - он вцепляется в края стола и зажмуривается.
Я встаю у него за спиной, кладу руки ему на плечи и наклоняюсь, как будто хочу поговорить с взъерошенными волосами. Освобождаю свои внутренние ветры, поднимаю их, закручиваю и направляю в отверстие на его голове, прямо на макушке, которое чувствую как открытое окно. Ветры залетают, свистя, кружась, заполняют его каналы, ручьи, реки, поднимая на них волну, вылетают к его внутреннему морю и начинают сплетаться и перекручиваться над ним. Шторм! Нам нужен шторм, цунами, абсолютный потоп! Все воды должны выйти из берегов и омыть, очистить, оросить все у него внутри. Унести, растворить все лишнее, погасить пламя, что бы потом оно смогло разгореться с новой силой. Я добавляю мощности и крепко держу, в прошлый раз он отключился и свалился на пол. Мои ветры шалят и веселятся, они начинают вылетать наружу и делать круги над нашими головами. Значит, их работа закончена. Я зову их обратно, ловлю за хвосты, втягиваю в себя. Они искрят и щекочут.
- Готово!
Странник встает, немножко шатаясь, прижимает к себе ранец.
- Саша, до встречи! Сейчас мне надо где-нибудь упасть. На берегу. Океана. В песок.
Он заворачивает в узкий коридорчик заканчивающийся туалетом, там полумрак и никого нет. За то мгновение, что мои глаза успевают моргнуть, он исчезает. Я расплачиваюсь и выхожу в город. Ничего странного и необычного - простое московское кафе, встреча старых приятелей.
***
Мы видимся снова через неделю. Я стою у мраморной колонны и рассматриваю свои кроссовки, первый раз надеваю их в город, лакированные туфли остались дома. И джинсы, они нашлись в глубине шкафа, определенный дресскод - это требование странника. Пять часов утра, вокзал, первая электричка!
- А нельзя было поехать на машине?
Он смеется:
- Электричка это часть плана! Наблюдай, чувствуй, соучаствуй.
У странника с собой гигантских размеров рюкзак и сумка.
- Илья, ты сумасшедший маньяк-походник, да?
- Точно! Ты тоже!
Мы загружаемся в вагон, я сажусь у окна, он - напротив. Электричка отправляется и можно почитать граффити, которыми обильно украшены дома и заборы вдоль железной дороги. Поезд притормаживает, я вижу напротив окна высокую кирпичную стену, на ней нарисован гигантский белый круг с настоящей дверью посередине. Кому может понадобиться дверь в сплошной стене на высоте трех метров, без лестницы или балкона? Загадка. Хотя судя по облезлой краске и ржавчине, ей редко пользуются. Снизу подпись - "Твой путь только один".
Я показываю на нее рукой.
- Некоторые картинки сделаны как будто для меня. Среди всех дорог, по которым ты ходишь, ты нашел свой путь?
Он думает, морщится, потом качает головой.
- Нет, наверное, нет. Путь ведь подразумевает какой-то высший смысл, предназначение. Мне нравится то, что я делаю, и то, что я это могу. Но я не вижу в этом смысла, вообще никакого. А ты?
- Илья, я показываю фокусы в ночных клубах, пусть это даже закрытые заведения, куда пускают только особых персонажей, так называемую элитную публику. Неужели ты думаешь, в этом мое предназначение?
- Ты можешь помогать людям, ты столько всего умеешь!
- Да ну? Счастья всем даром - этого я не могу. А все остальное также бессмысленно как фокусы с рыбками.
Он вздыхает.
- Если хочешь, поспи, рано еще.
- Спать в электричке? Это возможно? - и через пару минут я засыпаю, втиснувшись между стенкой и рюкзаком.
Странник будит меня на конечной станции.
- Пора, пойдем, почти уже на месте.
Мы выходим на крохотный вокзал и идем в буфет покупать пончики. Выловленные в шипящем масле, посыпанные сахарной пудрой, в огромном бумажном пакете. Это тоже часть плана. Я наклоняюсь над пакетом и вдыхаю запах свежей сладкой выпечки. Он наполняет мой нос, голову, опускается в сердце, и вызывает воспоминание, руки, держащие собачью морду, глаза, заглядывающие глубоко за грань моего понимания себя.
- Мне начинает нравиться твой план! - я заглатываю сразу два пончика.
Его "почти на месте" включает в себя еще час езды на автобусе по проселочным дорогам, мимо дачных поселков, полей и деревень. Но наконец-то мы выходим, у поворота дороги, где даже нет остановки. И когда автобус отъезжает, ныряем в узкий просвет среди кустарников на опушке. По лесу идет извилистая, но вполне утоптанная тропинка.
- Нам еще идти несколько километров до нужной точки, - сообщает он. Я закатываю глаза, но оцениваю уместность непарадной одежды. - Но на подходах все уже будет меняться. Вокруг прохода мир нестабилен. Попробуй увидеть это. Это первый шаг. Все проходы, которые я нашел сам, я вычислил именно по этим изменениям. Это как волшебство разлитое вокруг. Будто из этой дырки между мирами один мир заходит в другой и образует лужи.
- Но ведь миров много? Эти твои дороги, они между двумя конкретными мирами? Или несколькими? Как это устроено?
Он опять думает и морщится.
- Я не знаю как это устроено, и не знаю как объяснить. В этом месте проход ведет ко многим дорогам, поэтому и капли, проникающие оттуда, разные. Ты лучше смотри, опыт тут дороже любых объяснений, ты же знаешь!
И я смотрю. Мы пересекаем ручей, по тонкому мостику из бревен и веток. На его берегу я вижу цветок орхидеи, выглядывающий между папоротниками. Я начинаю искать взглядом эти цветы, и вижу между деревьев желтое марево, это целая поляна заросшая орхидеями. По ней будто пробегает волна, и растения дружно наклоняются то в одну сторону, то в другую. Мы подходим ближе и я вдруг понимаю, что ветра в лесу нет, совсем. То ли над поляной пролетает невидимая рука, гладя и прикасаясь к цветкам, то ли они сами слаженно танцуют.
Илья замечает мой взгляд.
- Да, это оно, началось.
- Танцующие орхидеи?
- Смотри глубже, это не растения вообще!
Я вглядываюсь и вижу что это невероятные существа, отдаленно напоминающие гусениц, с тонким зеленым телом, пучком ножек снизу и желто-коричневыми зонтиками над маленькими головами с множеством глаз. И они действительно танцуют, или просто так двигаются. Одновременно начиная перемещаться все вместе, всего несколько секунд, и замирая потом. И так цикл за циклом.
- Так красиво!
Он кивает. Тропинка становится узкой, заросшей мхом. Часто приходится перелезать через упавшие деревья. А потом мы сворачиваем в лес и шагаем по мшистым кочкам. Илья прыгает с одной на другую и мне чудится, что он зависает в воздухе немного больше, чем полагается согласно гравитации. Я чувствую взгляд на своей спине и начинаю оглядываться.
- Не смотри на них в упор, - советует странник. - Они очень стеснительные. Только краем глаза.
Я скашиваю глаза и вижу сияние за стволами деревьев. Наклоняюсь, как будто завязать шнурок, наблюдаю. Из ветвей дуба начинает светить сильнее и оттуда, на высоте метров трех выглядывает шар. Он похож на маленькую компактную радугу, будто она замкнулась, сжалась и превратилась в шарик, который можно охватить руками. Он медленно выплывает из-за дерева, за ним еще один и еще. И лес заполняется ими. Мне становится смешно, но не как от хорошей штуки, веселье просто поднимается и пузырится в груди. Из шаров начинают вылетать белые существа, то ли птички, то ли насекомые. Они порхают над ними, то ныряя обратно внутрь шара, то выскакивая наружу и делая в воздухе крутые виражи. Купаются в радуге. Я тихонько дую, выпуская пузырьки радости, они разлетаются среди деревьев, некоторые круглые, некоторые как колечки, а несколько вышло похожими на кроликов.
- У тебя за щекой спрятана баночка с мыльными пузырями? - Илья смеется. Белые существа моментально шмыгают в свои шары и те скрываются в ветвях. Они прихватывают с собой и мои творения. Понравились, это хорошо.
- Не только! Ты не представляешь, чего там только нет! - я тоже хохочу.
Дальше мы бежим, перескакивая с кочки на кочку, практически не касаясь их. Да, тут уже другая сила тяжести. И все похоже на сон, как будто ты можешь делать все, что придет в голову сейчас. Например, просто лететь. Я отталкиваюсь, взлетаю выше и делаю кувырок в воздухе, потом как будто плыву брассом до ствола сосны, кружусь вокруг него и дальше, крутясь колесом, пролетаю еще десяток метров и встаю на пенек на одной ноге.
- Вуаля!
- Мастер Копперфильд в своем репертуаре?!
- Илья, признавайся, мы, наверное, давно уже спим? Завалились в канаву у дороги и дрыхнем?
-И да и нет. Не знаю, нас уже почти нет в привычном мире, но и нет в каком-либо еще. Сейчас мы идем по самой границе. Здесь все вот так, странно, изменчиво. Хотя, я знаю существ, которые тут живут постоянно. К примеру, если сейчас пойти на север, там будут холмы, и за ними живет настоящий дракон, представляешь?
- Дракон? Он изрыгает пламя, похищает принцесс и обедает рыцарями?
Илья качает головой:
- Нет, это она! Зовут Машей. Она заваривает травяной чай, печет вкусные пирожки и пару раз помогала мне оправиться после посещения недружественных миров. Подлатала поверженного рыцаря.
- Не могу даже этого представить! Дракон Маша. С ума сойти!
- Я вас познакомлю, когда-нибудь потом. На сегодня у нас другая программа.
Внезапно лес заканчивается, и мы выходим на опушку. Дальше простирается зеленая гладь с редкими кривыми деревцами. Отсюда и, судя по всему, до горизонта, начинается болото. Мы идем по зеленой трясине, и она качается под нами - гигантский ковер, настеленный поверх огромного озера. Местами трясина расступается и видны островки воды, зеркально-черные пятна. От небольших луж до крупных заводей, с совершенно непрозрачной и неподвижной поверхностью. Начинаются сумерки, неужели мы шли по лесу весь день до вечера? Хотя тут, наверное, время не так линейно.
Илья показывает рукой на возвышенность впереди.
- Сейчас мы перевалим за ту гряду и будем на месте. Совсем вглубь нет смысла идти, везде одно и то же. Правда, в той стороне, дальше, живет отшельник. Но он унылый до жути, все время одно и то же талдычит, как будто пластинку заело.
Сначала мы движемся вдоль гряды, среди невысоких пахучих кустарников с розовыми цветками, затем поднимаемся наверх, и перед глазами открывается большое болотное озеро, его противоположного края отсюда не видно. И в нем отражается небо и первые звезды. Трясина в этом месте плотная, длинным языком заходит в водоем. Мы идем до самого кончика. Илья сбрасывает рюкзак и сумку.
- Это здесь.
Пока он хлопочет, распаковывает вещи, разводит костер, я осматриваюсь. В сгустившейся темноте видно, что сквозь трясину, то тут, то там пробиваются лучи света, устремляясь к ночному небу светящимися столбиками. Свет в них мигает, переливается, и мне кажется, что они так общаются друг с другом или может быть с нами.
-Саша, все готово! - он налил нам чая в большие походные кружки, обернутые берестой, и разложил бутерброды. Я жую, пью и задаю вопрос. У нас не принято расспрашивать друг друга о прошлом, но мне любопытно.
- Как ты научился делать это? Когда стал ходить по мирам? Находить проходы?
Он молчит задумавшись.
- Я не знаю. Нет точной даты и числа. Я даже не могу точно сказать, с чего это началось. Наверное, как я сейчас понимаю, сначала были сны. В детстве мне каждую ночь снился страшный многоголовый человек. Огромный, с какими-то топорами или секирами в руках, и ходил за мной. Я очень долго от него убегал. Это было как воплощение зла в моей жизни. Боялся спать. Ставил будильник через каждый час, чтобы просыпаться. А потом, однажды, случился переломный момент. Помню, заснул и увидел во сне школу, я тогда первоклашкой был. И вдруг появился он и стал стремительно приближаться. Глаза налиты кровью, вытаращены, на всех головах сразу. Топорами машет, рычит. Я как побежал от него по школьным лестницам, коридорам, выше и выше, пока не увидел лестницу на крышу. Вылез туда, помню такой отчетливый запах нагретого солнцем толя, и побежал дальше. Оглядываюсь, вижу, он тоже уже на крыше и идет ко мне. Я подбежал к самому краю, высоко, прыгнуть вниз – разобьешься, и вдруг понял, что это сон. Мой сон. И я в нем абсолютный хозяин. Например, я могу улететь от своего преследователя. В тот момент я воспарил вверх, сделал круг над школой и видел как он стоит там, на краю, опустив свои топоры и улыбается мне, всеми головами сразу. Больше он не снился. Но умение осталось. Это как на велосипеде кататься, один раз получилось, значит, ты уже ездок, остальное дело опыта. Я тогда долгое время просто летал, над школой, своим домом, районом, городом. Потом в других городах и странах, на других континентах. А затем мне стал сниться проводник. Он пришел в мой сон и сказал, что хватит дурить, и повел меня. Показал первые проходы и прошел вместе со мной по всем, ближайшим к нашему, мирам. Ну а дальше - личный опыт, просто делаешь, и с каждым разом узнаешь все больше об этом. Сейчас я понимаю, что главный шаг - это понять свои сны, научится в них что-то делать по собственному желанию. А найти дороги, это легко. Ты просто садишься, закрываешь глаза и чувствуешь, откуда сквозит.
- Сквозит? Это как?
- Трудно объяснить, но можно почувствовать. Представь, что наш мир похож на большое яйцо, или бублик. Например, если взять ленту Мебиуса, добавить к ней ось и начать быстро вращать по этой оси. Получится такая округлая фигура, как бы выворачивающаяся сама в себя. Все внутреннее в ней в какой-то мере внешнее и наоборот. И все очень подвижно. Так вот, проходы в другие миры, это как дырки на поверхности, они движутся и выворачиваются вместе с миром, но при этом остаются на одном месте, представляешь?
Я киваю, да, что-то похожее и на мои наблюдения.
- Так вот, если ты садишься во сне и закрываешь глаза, то можешь почувствовать, как из этих дырок идет поток, будто сквозит из форточки. Идешь к источнику сквозняка и находишь проход. Это самый простой метод. Здесь, например, невероятный сквозняк, просто сдувает!
Он допил чай, убрал кружку в рюкзак и посмотрел на меня.
- Ну а ты? Я знаю, ты много видишь, тебе не надо идти в другой мир, чтобы про него все узнать. И ты много можешь, у меня не получается так тонко работать с реальностью. Иногда мне кажется, что ты знаешь все! По крайней мере, все про меня.
Я смеюсь.
- Нет, не все! Это я умею делать такое умное лицо, а ты доверчивый.
Он разглядывает мое лицо, молчит. Пришел мой черед откровенничать:
- У меня все очень похоже. Мои воспоминания тоже не имеют точной привязки. Наверное, у меня всегда получалось знать или видеть. Смотришь на кого-то или что-то и сразу все понимаешь. Я имею в виду, все самое главное. Куда оно движется, зачем и почему. Будто в голове уже есть схема происходящего в мире, и я просто отыскиваю место в ней для конкретного человека или события. Иногда это информация в виде эмоции или чувства, иногда небольшой текст, как высвечивающийся на внутреннем табло, а иногда образы и картинки. Ты мне рассказал о помощниках, да, они есть у всех нас. Те, кто помогает сделать шаг на следующую ступень. У меня была помощница. Это забавная история! Как-то виток путешествий завел меня на юг страны, в горы. Такой небольшой городок в долине реки между горных хребтов. Расхаживать по его немногочисленным улочкам, небольшому парку и наблюдать местных жителей было весело и приятно. Все друг друга знают, очень приветливы, любопытны и разговорчивы. В какой-то момент ноги сами привели меня к белому невысокому забору у крохотного белого дома с зелеными окнами и распахнутыми ставнями. За забором росло гигантское фиговое дерево, спелые плоды которого падали и лежали на дорожке, с трещинами в боках и призывно розовеющей мякотью. А под деревом, представляешь, мне вдруг увиделся огромный светящийся шар. Такой белый, такой яркий и очень живой. И от одного взгляда на него становилось понятно - это полностью просветленное существо. Учитель. Я до сих пор не понимаю, что было бы оптимально и правильно сделать в такой ситуации. Но тогда, оттолкнувшись и перемахнув забор мой внутренний импульс проволок меня носом по дорожке и сложил кучкой у светящегося существа, вдохновив меня на фразу: "О, Учитель, научи меня чему-нибудь полезному!"
Свет стал уплотняться, собираться сам в себя и превратился в старушку, в светлом платье с яркими цветами по подолу. Она сидела на скамейке под деревом и держала на коленях миску с фигами. И смеялась. Она вся тряслась глядя на меня, зажимая рот себе ладошкой. По глазам, из которых даже слезы брызнули, было понятно, что зрелище крайне забавное. Она, продолжая всхлипывать, утерла глаза рукавом и сказала неожиданно глубоким голосом: "Даже и не представляю, чему такому полезному я могу научить столь древнее и одновременно юное существо. Может быть, у тебя есть какие-то предложения?" Мне пришлось бормотать что-то в ответ. Мол, я не знаю чему, но знаю что надо, что такие встречи не бывают случайными и это шанс и его нельзя упустить. В общем, чепуху. Странно, как она опять не стала смеяться. Вместо этого она пригласила меня в гости вечером, когда закончит все домашние дела и пообещала научить действительно полезному навыку. "В моем заборе есть калитка, попробуй ею пользоваться!" - хихикала она, выпроваживая меня на улицу. И знаешь, чему она меня стала учить?
Илья улыбается и качает головой.
- Вязать носки! Меня! Сначала показала как прясть шерсть, превращая воздушный пучок, пахнущий овцой, в нитку. Ты видел когда-нибудь веретено? Как это делается? В ее исполнении это была чистая магия. Веретено выскальзывало из ее рук и начинало свой полет в воздухе, вверх вниз, кружилось и пело. И блестящая нитка выбегала из ее пальцев. Моей же задачей было сидеть рядом и наматывать нить в клубок. Вечер за вечером мы проводили вместе, в этой странной медитации. Видимо, она думала что мое терпение закончится и я начну задавать вопросы, пытаться что-то от нее получить, какое-то учение может быть, или мудрость, облеченную в слова. Но мне было так хорошо просто рядом с ней, что не возникало ощущения, будто ситуация нуждается в изменении. Прясть у меня не получилось, вязать тоже. Веретено кололо мне пальцы, спицы падали на пол и рассыпались. Она смеялась, показывала мне снова и снова как это делать. Вдвоем мы даже связали один носок, который мог бы оказаться впору какому-нибудь гному. А потом она заговорила сама. И оказалось, ну конечно же, что она знает про меня все, все самое важное, и даже то, что закрыто от меня, пока. Она сказала мне про стену, что мое воспоминание о собаке и будде, мой ключ, одновременно и мое главное препятствие. Что надо идти дальше, за него, вспоминать кто я есть, изначально, и становиться тем существом. И она научила меня странной практике. Методу, с помощью которого, можно не сломать эту стену, а сделать в ней маленький проход и протиснуться туда постепенно: "Сначала одним глазиком, потом двумя, а как только пролезет голова, влезет и все остальное. Ты же помнишь, как собаки проникают в самые узкие норы! К тому же гонятся за кроликами для тебя привычное занятие. Должно получиться!"
Илья замер и слушал очень внимательно. Мы, волшебники, никогда не рассказываем друг другу таких вещей. Но это странное место и сегодняшний наш поход, позволили нам открыться больше чем, наверное, нужно.
- Она учила меня так: "Закрывай глаза и смотри на пятна, которые будут перед тобой. Они будут разного цвета, двигаться и меняться - выбирай белые и концентрируй на них внимание. В какой-то момент ты научишься видеть только их. А затем из всех белых пятен найди то, которое похоже на белого кролика. В отличие от остальных, которые так и лезут на передний план, кролик всегда прячется где-то по краям или за другими пятнами. Но ты его увидишь. Как только он заметит, что ты на него смотришь, то начнет удирать, и тогда бросайся за ним! Беги! Он будет кружить, прыгать в разные стороны, пытаясь запутать тебя, прежде, чем нырнет в свою нору. Не отставай! Кружись, прыгай, и когда он скроется в норе, тут же следуй за ним, не то она исчезнет!" На этом кульминационном месте ее инструкции заканчивались. Она говорила, что когда у меня получится, то я увижу то, что уже не нуждается в вопросах и ответах, а только в непосредственном созерцании.
- У тебя получилось, Саша?
- Ага, - я киваю и смеюсь. - Не сразу, конечно, столько раз казалось, что это бред и хотелось все бросить. Но по большому счету, чем еще тут можно заниматься? Делать карьеру, зарабатывать деньги, семью заводить? Ты же знаешь, это не для нас. Гоняться за кроликом у себя в голове куда перспективнее и намного веселее.
- Да. Так есть. И что там было, по ту сторону норы?
- Другая сторона. Знаешь, об этом невозможно рассказать. Она была права - то, что там, не нуждается не только в вопросах и ответах, к этому невозможно пристегнуть слова. Я не могу даже себе рассказать. Только смотрю и вижу.
- Уже двумя глазами я надеюсь? - он хихикает. - Я думаю, тебе надо научиться говорить об этом, для себя. Я вот записываю каждое свое путешествие в специальную тетрадь. Это позволяет мне сохранить опыт и впечатления. Как будто перевести их с одного языка на другой, и, полагаю, это самая главная и ценная контрабанда, которую я приношу в этот мир. Попробуй прямо сейчас!
Я думаю, представляю это, пытаюсь почувствовать процесс перевода, как бы, например, можно было описать сегодняшнюю прогулку. И слова вдруг возникают сами собой.
- Ты прав! Как только мы вернемся, я заведу специальную книжечку!
- Ну, тогда возвращаемся?
- Что, прямо сейчас?
- Можешь взглянуть на болото, на звезды, допить наконец-то свой чай и все, на первый раз хватит, мы же тут не поселились, а зашли посмотреть.
Я отдаю ему пустую кружку, он убирает ее в рюкзак, завязывает его, а потом вдруг громко хлопает в ладоши, так, что между ними взрывается сноп искр, на мгновение ослепляя меня. Я зажмуриваюсь, а когда открываю глаза, вижу, что мы сидим на вокзальной скамейке, в руках у меня пакет с пончиками. Во рту тоже фрагмент пончика. Я озираюсь и не понимаю.
- Мы что, так здесь и были? Это все был сон? Что тут добавляют в пончики?!
Илья смеется:
- Я же говорил, пончики это часть плана! Они точка входа. А сон или не сон, здесь мы были или где-то еще - и да и нет, одновременно. Это невозможно понять, но можно увидеть, через твою дырочку в стене, например.
***
Я иду в магазин и осматриваю стопки тетрадок и блокнотов. Вот эта, компактная, но упитанная, можно носить с собой. И на обложке собака с большим носом и выразительными черными глазами - символично. Берем.
Дома я сажусь за стол у окна, раскрываю тетрадь, достаю ручку, пытаюсь вспомнить и найти слова. Смотрю на окрестные дворы и крыши. С верхнего этажа они похожи на фрагмент гигантского лабиринта, в котором маленькие фигурки людей ходят по своим траекториям, иногда очень нелинейным и загадочным, кружась вокруг скамеек в сквере, или выбирая не кратчайший путь среди домов, а извилистый и путаный. Как будто для них на земле нарисованные линии следования, с которых они не могут свернуть, как трамвай с рельсов.
Линии. Когда мои преследования белого кролика увенчались успехом и мне удалось прыгнуть в его нору, ощущение, будто я выворачиваюсь сквозь себя наизнанку, сменилось попаданием совершенно в другое пространство. Хотя пространством или местом это можно назвать очень условно. Может быть, это состояние? Особой плотности этого мира? Я пишу: "Нора белого кролика начинается в моем затылке, ровно в том месте, где позвоночник входит в череп. А заканчивается в той части мира, где нет ни пространства, ни времени. Но там видно как все устроено, какие лебедки и канаты держат эти декорации, привычный нам проявленный мир. Он весь висит на нитях. Все и каждый подвешен на своей нити, это как пуповина, которая отходит от живого и неживого. Отдельные линии тянутся, сплетаются друг с другом, образуя скопления и сети, напоминающие кристаллическую решетку. Прямые и стремительные линии растений, или спутанные, со множеством петель, линии животных. И светящиеся шарики людей, нанизанные на свои нити. Редко поодиночке, в основном, как бусы или как виноградные грозди. Люди даже не догадываются, что из жизни в жизнь они следуют в одной не меняющейся компании. Это все, что увидел мой глаз через дырочку в заборе. И это было только начало. Потом пришел навык приближать и удалять линии, изменять их масштаб. Так, глядя на мох на стволе дерева можно понять всю его жизнь от проросшей споры до зеленого пушистого ковра, так и эволюцию мхов в целом. Или остановив взгляд на незнакомце, сидящем в метро напротив, увидеть его грядущую ссору с женой и последующий недельный запой. И, одновременно, в другом фокусе все бесчисленные ссоры, которые у него уже происходили в этом существовании и в предыдущих, в тех же самых обстоятельствах, в том же самом окружении, меняется только антураж. Бесконечное наступание на одни и те же грабли, что тысячи раз бьют в одну и ту же бессмертную шишку на лбу, которую люди и считают своей сутью, судьбой и смыслом, и которая направляет их раз за разом в эти же неизменные обстоятельства, без движения, без развития. В этом нескончаемом ужасе человеческой жизни помогает только короткая память - люди не помнят своих прошлых существований, и очень короткая память - они даже не помнят, что наступали на эти грабли неделю назад."
Именно поэтому нам, волшебникам, с ними не по пути. Мы, иногда медленно, столетиями, но движемся по своим линиям, делая шаг за шагом по лестнице, начало и конец которой теряются в тумане. По крайней мере, для меня.
Я пишу: "Когда мой второй глаз тоже протиснулся сквозь нору и приник к этой дырке в стене, у меня стало получаться менять линии. Как будто дотягиваешься и прикасаешься к ним. Распутываешь плотные скопления, выпрямляешь петли, раскладываешь их красиво, гармонично. И видишь как поток идет по ним свободно и беспрепятственно. Я часто думаю, что это за поток? Река, текущая по ним откуда-то и куда-то. И слышу внутри себя ответ - это любовь. Любовь того, кто это все создал как часть себя и свое проявление. И да, и линии и пространство, в котором они расположены, начали разговаривать со мной. Но это не слова, это больше похоже на музыку, в которой вместе слиты и информация, и чувство, и намерение. Помещая себя как камертон между этой музыкой и линиями, сразу понимаешь как прикоснуться к ним, чтобы передать в проявленное определенные мелодии. Этот поток настолько насыщен, в нем есть сразу все, что только может быть. В том числе и дрессированные золотые рыбки."
Я откладываю тетрадку и достаю артефакт. Он светится - маленькое компактное скопление огромной силы и мощности. А что если? Давно уже мне не требуется никаких усилий чтобы пройти сквозь кроличью нору, наверное я там больше дома чем сам Белый кролик. Просто отпускаешь себя и падаешь назад, вниз, внутрь себя. Пролетаешь насквозь, наизнанку, и выходишь с другой стороны и себя и мира. Но никогда еще мне не приходило в голову взять что-то с собой. А почему бы и нет?
В большом городе, в многоэтажном доме, в окружении тысяч людей, наверное, не стоит проводить такой эксперимент. Но я знаю подходящее место.
***
Железная дорога проходит недалеко от дома. По ночам, сквозь сон, я иногда слышу стук колес из открытого окна, и вижу во сне, что еду в поезде, мимо темноты, мимо мерцающих огней. Но днем ее как будто нет, если не знаешь, что через несколько улиц, за кварталом старых невысоких хрущевок, расположена маленькая станция. Я покупаю билет на электричку, всего несколько остановок, прохожу мимо старушек торгующих возле касс шерстяными носками, самодельными букетами и пирожками с неопознанной начинкой. Беру у одной из них несколько яблок - пригодятся, после прыжков по кроличьим норам начинается невозможный голод. И бутылку воды в киоске. Расплачиваюсь и шагаю в подошедшую электричку. Значит все идет правильно. Когда автобусы и поезда подходят к остановкам в один момент с вами, это хороший знак. Вы движетесь по линии в самом оптимальном режиме. В вагоне я встаю у окошка, смотрю на пробегающие мимо районы, стена с граффити у следующей станции сообщает: "Вперед!" Соглашаюсь. Куда же еще? Через 20 минут выхожу на маленькой станции - уже не город, но еще не пригород. Тропинка в конце перрона ведет вглубь березовой рощи. Я иду по ней до огромного пня, а затем сворачиваю прямо в кусты бересклета. Еще немного вперед, насквозь через лес, и я оказываюсь среди молодой поросли берез. Пару лет назад ураганный ветер смял их, закружил и согнул. Так они и остались, склонившись верхушками в одну точку, не в силах разогнуться. В самом центре небольшой пятачок заросший травой. Я пробираюсь туда, места там ровно для одного компактного человека, вроде меня. Я ложусь на спину, в позу входа. Кладу артефакт на сердечный центр и накрываю его руками. Готово. Можно нырять в нору. Закрываю глаза и вижу этот туннель в своем внутреннем пространстве, он светится и звучит, как будто кто-то взял одну ноту на музыкальном инструменте, и звук ее не затухает. Я с размаху швыряю в него камень, в полете он начинает светиться, сыпать искрами и стремительно расширяется. И вслед за ним проваливаюсь в свет яркой вспышки, хватаю его и лечу с огромной скоростью, как будто артефакт - светящаяся комета, а я - ее хвост. Вместе мы вылетаем в скопление линий, но несемся дальше, быстрее, ярче. Линии как будто расступаются и раздвигаются перед нами, пролетают мимо с такой скоростью, что сливаются в пятна. Я больше не глазею по сторонам, а стараюсь удержать в руках живой пульс артефакта. Вдруг он резко застывает, я влетаю в него, становясь с ним одним целым. Мы кружимся как волчок, перемешиваясь друг с другом, так, что уже невозможно различить, где я, а где он, или она. Теперь она проявилась, раскрылась, и я чувствую ее сияние из себя и вокруг себя. Вращение замедляется, прекращается, и я слышу ее голос: "Смотри!"
Я смотрю - неизвестное, незнакомое мне пространство похоже на снежную равнину, простирающуюся до бесконечности во все стороны. Я парю над ней и вглядываюсь в белые поля, холмы, сугробы. Приближаю свое внимание к ним, и понимаю что это все линии, но сейчас они видны в таком ракурсе, что напоминают кристаллическую решетку. Они собраны и плотно скручены в конкреции, утрамбованные слоями, слои наложены друг на друга и лишь верхний их слой кажется разряженным и пушистым. От него как будто отрываются, вспархивают отдельные снежинки и взметаются вверх. Некоторые летят мгновения и падают обратно, тонут в толще, а некоторые продолжают парить на одном месте, или перелетают от сугроба к сугробу. Я вижу что где-то вдали, одна снежинка, ярко светясь, отрывается от поверхности, и плывет все выше и выше, за уровень моего взгляда, куда я не могу направить свое внимание.
Я слышу ее голос: "Смотри!" И я вижу как эта равнина пульсирует светом и любовью, как будто дышит. Вдыхая намерение своего создателя и выдыхая его опыт, вдыхая его любовь и выдыхая его силу, вдыхая его свет и выдыхая его тьму. И я понимаю, что дышу вместе с ними, потому что мы все, все линии и все существа ими связанные - одно целое, намного большее, чем можно понять всеми нашими умами и почувствовать сердцами. Я вдыхаю его и выдыхаю его, внезапно осознаю, что меня нет, я лишь тонкий слой иллюзии в мгновениях между циклами его дыхания. Я - лист на ветру.
Я слышу ее голос: "Смотри!" Я вглядываюсь в белую равнину, в ее неровности и фактуры и мне кажется, что я знаю их все. Каждый слой, каждую линию, каждую снежинку. Они знакомы мне с начала времен. Просто память об этом была где-то потеряна, но теперь она возвращается и я вспоминаю. Отсюда я могу дотянуться до любого живого существа, до всего проявленного, до любой линии. До тех событий, которые были, которые происходят, которые еще только случатся, и даже до тех, которые не будут проявлены никогда, будучи при этом все равно прописанными где-то в линиях как варианты их протяженности. Я дотрагиваюсь до деревянного стула, когда-то и где-то. На стул садится человек в одежде, расшитой птицами и читает стихи, глядя на розовые лепестки, опадающие с дерева в саду. И я слышу все стихи, что он уже написал, что еще напишет и все которые ему не будет суждено привести за собой в проявленное.
Я слышу ее голос: "Смотри!" И опять лечу над белыми просторами, разглядывая их переливы. Я смотрю в разные стороны, вглядываясь то в детали, то в снежную бесконечность целиком и слышу звуки, это ноты которые звучат, сливаясь в единую мелодию. Я лечу по ним, становясь камертоном и вибрируя всем своим существом, вместе с их песней направленной к создателю. В одно из мгновений я ощущаю, что музыка исчезает. Мертвая зона подо мной ничем визуально не отличается от того, что вокруг, но в ней сидит глухая невозможная тишина. Я смотрю туда, вглядываюсь в линии и сущности в этом месте, но не вижу ничего, что могло бы вызвать такой эффект. Летаю в разные стороны, кружась, поднимаю с поверхности ворох снежинок и, глядя как они падают обратно, вдруг замечаю необычное. Фокусируюсь, и вижу совершенно ясно, что по равнине перемещается что-то прозрачное, напоминающее амебу или гусеницу, переливающееся как ртуть, такое же зеркальное, что его невозможно заметить даже глядя в упор. Я отрицаю зеркало его одежд и вижу суть, это существо похоже на воронку, раструб бесшумного пылесоса, втягивающего в себя и любовь и свет и смысл того что тут происходит. Оно нарушает гармонию и безупречность мира. Меня охватывает гнев. Я начинаю расширяться, светиться, вращаться и слышу ее голос: "Хватай!"
Я вижу как летит около меня красивая снежинка, сложенная из нескольких существ, соединенных друг с другом голубоватыми линиями в графичную и объемную фигуру. С центром, от которого отходят лучи, каждый из которых несет по существу, и все они соединены друг с дружкой поочередно. Еще несколько линий разбегаются в разные стороны, создавая световой узор. Я хватаю снежинку и понимаю, что сила, которая связывает живых существ вместе настолько прочно, уменьшает их связь со всем остальным. И они могут, уже не присоединенные плотно ни к одному из слоев проявленного, начинать свое особое путешествие, это не что иное как любовь. Я верчу снежинку, потом выхватываю из пространства еще одну, и еще и соединяю их вместе. Вот теперь ее форма идеальна для той миссии, что ей предназначена.
Я раскручиваю ее, быстрее и быстрее, пока снежинка не становится похожа на светящийся диск и слышу: "Бросай!" Я швыряю свет в сторону зеркальной амебы. Несколько мгновений он летит до нее, потом проникает сквозь ее оболочку, зеркало исчезает, и я вижу темный сгусток непроглядной концентрированной пустоты. Но свет моей снежинки освещает его изнутри, горит все ярче и ярче, лучи начинают пробиваться наружу, разделять темноту на фрагменты светящимися трещинами, расширяться, и вдруг она рассыпается на множество осколков. Миллионы их летят в меня и пронзают. Некоторые пролетают насквозь, другие, как будто наделенные своим сознанием, пытаются забраться глубже и вобрать в себя мой свет, как будто это может их спасти.
От этого столкновения я начинаю падать, сквозь снег, сквозь равнину, вниз, сквозь слои, и пучки линий, обратно, в себя. Удар! Столкновение с землей. Я резко выдыхаю и открываю глаза. Я лежу в гнезде, среди ветвей и зеленых листьев, слышно вечернюю песню цикад, в небе зажигаются первые звезды.
***
Все произошедшее заняло в тетради десяток страниц текста и еще схемы и рисунки. Но это не приблизило меня к пониманию, совсем. Что это было? И спросить не у кого. Но при этом сразу почувствовалось в пространстве. Это изменило проявленное, но как? Я сажусь в метро и езжу по кольцевой ветке, круг за кругом. Смотрю на людей, на их линии, распускаю свои излучения, что-то сродни щупальцам и трогаю ими город. Легче, светлее, искристее и радостнее он стал. Напротив хохочет компания. Я ныряю в их будущее - небо, самолеты, девушки - это курсанты. За ними старушка с пакетами и в перекошенной шляпке - пирожки с капустой и вареники с вишнями - внуки, внуки, внуки. За старушкой совсем еще мальчик заслоняет собой совсем еще девочку, и когда поезд качается, чмокает ее в рыжую макушку, а когда она поднимает к нему лицо, трется носом о ее веснушчатый нос - лисята. Впереди любовь, лодки, море, крохотные рыжие близняшки, мальчик и девочка. Напротив меня, уже второй круг по кольцевой, дремлет женщина, усталое лицо постепенно расслабляется. И она роняет голову на плечо сидящему рядом мужчине в темно-синем костюме, клетчатом берете, с газетой в руках. Кто сейчас читает бумажные газеты, да еще в метро? Пижон. Он тихонько складывает газету, откидывается и замирает, чтобы ей было удобно, и голова не соскользнула. Она улыбается, утыкается носом ему в плечо и проваливается в глубокий сон. Я смотрю ее линию, прямую и ясную - уютный бревенчатый дом на круглой лесной поляне, качели, стол под раскидистым дубом, блестящий самовар. Что-то меняется прямо сейчас, уже совсем не так как было. Или наоборот, вот теперь так, как должно быть? Я чувствую, как во мне поднимается внутренний ветер, начинает кружиться, вихриться и закручиваться как смерч. - Вы видите? - спрашиваю я у разноцветных витражей на станции, - Дайте мне знак.
Я стою у окна на своем верхнем, 25 этаже и пью чай. Смотрю на этот лабиринт крыш и дворов внизу. С одной стороны примыкающий к старой фабрике, с другой входящий языком пятиэтажек в лес. Раннее утро, из леса выползает густой туман и постепенно заполняет собой дворы. Я вижу, как из тумана, как будто внезапно возникнув в нем, выходит фигура в длинном ярко-красном плаще с капюшоном. Кажется, что это монах, какого-то неизвестного, но могучего ордена, раз он не опасается быть столь заметным. Фигура движется вдоль дома, поворачивает в соседний двор и пропадает из виду. Спустя минуту выныривает с другой стороны дома, поворачивает налево и, пересекая детскую площадку по диагонали, подходит к гаражам, останавливается. Почему-то я замираю вместе с ней, не дышу даже, и чувствую, как бьется сердце. Красный человек начинает описывать круги вокруг гаражей. Он обходит каждый по два раза, по кругу, а потом перемещается к следующему. Это похоже на странный обряд. Я ставлю чашку на стол и прижимаюсь лбом к стеклу, вглядываясь в это красное пятно, которое уже окружено клочьями тумана. Он подходит к двум скамейкам у торца дома № 3 и начинает выписывать вокруг них восьмерки. Я зачем-то начинаю считать, сколько раз неизвестный их нарисовал, но после двадцати сбиваюсь и просто смотрю, не отрывая взгляда. Фигура двигается все быстрее, наверное, он уже бежит и мне кажется, что эта восьмерка красным маревом повисает в тумане. "Это не восьмерка!" - вдруг доходит до меня, - "Это бесконечность!" Внезапно я оказываюсь на другой стороне, смотрю на линии петляющие и пересекающиеся вокруг. Как среди них найти путь в бесконечность? Я вспоминаю слова Ильи о сквозняках - чтобы найти дорогу надо почувствовать откуда сквозит. Я перестаю смотреть на линии и пытаюсь почувствовать потоки, движение. Поток один, очень мощный и густой. Он струится по всем линиям и сущностям одновременно. Но где-то ведь есть его источник? Если двигаться против его направления, рано или поздно я окажусь у истока. Я концентрирую себя, сгущаю, направляю и ныряю в это течение, плыву. Открываю глаза. Красный человек вдруг впрыгивает на бетонную урну между скамейками, раскидывает руки, запрокидывает голову и смотрит вверх, на меня. Капюшон падает на спину, и он начинает опрокидываться назад и, вдруг, исчезает. Красный всполох, неясное движение в сомкнувшемся тумане. Мир становится как будто таким как был каждый день, всегда. Но нет. Я прислушиваюсь к себе. Тишина и покой. Знак получен и понят. Я достаю из шкафа рюкзак и складываю в него вещи. Самое главное для волшебника в материальном мире должно помещаться в один рюкзак. Иначе он отращивает слишком большую привязанность к месту и обстоятельствам. Я открываю сайт, продающий билеты на все виды транспорта по всему миру, и жму на маленькую кнопку внизу. Создатель, благослови того, кто придумал эту рулетку - "билет на любой транспорт в любом направлении", прямо сейчас! Я распечатываю билет, кладу его в рюкзак и оглядываюсь. Ну что же, пришло время спуститься из этой башни чародея и двинуться в сторону своего предназначения.
Я выхожу из квартиры, закрываю дверь, ключ прячу под коврик, и, оборачиваясь, вижу Илью. Он сидит на лестнице, сложив руки на груди в кренделек и пристально глядя на меня.
- Саша, уезжаешь?
Я киваю.
- Могу я поехать с тобой?
Я отрицательно качаю головой.
- Я собираюсь сделать то, что можно делать только в одиночку.
Он молчит, потом спрашивает:
- А что если у меня оно, ну это, слово на букву "л"?
Я делаю большие глаза:
- Лобзик?
Мы смеемся.
- Илья, я думаю, что тот, кто может перемещаться по разным мирам и приносить из них фантастические штуки сможет найти и одного маленького человека в пределах одного маленького мира. Может быть, это случится когда-нибудь потом. А сейчас ко мне пришло то, что я уже давно жду, то для чего я есть, на самом деле. Что касается слова на букву "л", как-то один человек, один волшебник, мне про это рассказывал, и я помню до сих пор. Его покинула возлюбленная. Он был печален и страдал. И на мои вопросы, о том, почему он ничего не делает с этой ситуацией, никакой магии, он отвечал:
- Если Бог, во всем своем бесконечном величии посылает тебе такую любовь, что она не способна уместиться в сердце и заполняет тебя целиком от пяток до макушки, светится сквозь поры и щелки, вылетает с дыханием из-за рта, сыпется искрами с волос - это его дар. Знай, что не надо с ней ничего делать, потому что она сделает все сама. Сожжет все лишнее, исправит все поломанное и, главное, изменит все, что должно изменится. И можно только затаить дыхание и наблюдать за этим процессом. И принимать его. А потом это закончится, так же как и началось - внезапно, когда ты не ждешь. И не нужно хватать руками и пытаться удержать. Это абсолютная стихия, просто принимай с благодарностью и трепетом все, что с тобой случилось. Это и есть настоящая магия.
Он закрывает лицо руками, молчит. Приезжает лифт, я захожу, жму кнопку. Вниз и потом только вперед.
3
Как поразить прекрасную даму.
Gor@ сидел в трактире у восточных ворот Аарахна. Это было еще одно обычное место сбора отряда. Остальные подтянутся через час, есть время открыть текстовой чат с последними диалогами и еще раз подумать. Он начал перечитывать с конца, двигаясь вверх. Игроки редко пользовались текстовыми режимами, только иногда, для получения личных сообщений, которые накладывались бегущей строкой на происходящее вокруг. Сейчас же текст почти полностью заслонил все - посетителей, разговоры и протискивающихся между столов девушек с едой.
Эта была первая гибридная компьютерная игра, которая включала человека в процесс почти целиком, с эффектом полного присутствия. После регистрации на сайте участник получал посылку с маленькой коробочкой, в которой был блистер с одной-единственной таблеткой. Gor@ не вникал в технологические тонкости, что-то вроде нано-датчиков или трансляторов. Попадая в тело, они взаимодействовали с нервными окончаниями и подключали к игре зрение, слух, обоняние и осязание. После проглатывания маленькой блестящей капсулы для участия в игре нужен был только доступ к интернету через любое устройство. Как только вводишь ник и пароль в окошки на сайте, привычный мир начинал тускнеть, появлялась загрузочная заставка игры, и дальше игрок оказывался в другом пространстве, совсем ином мире, красочном, сочном, ярком. Здесь можно было все потрогать, попробовать, съесть невероятные блюда, поучаствовать в незабываемых приключениях. Почувствовать полноту жизни и ужас смерти. Хотя она не была фатальной, в игре можно было возродиться, правда, это обнуляло все счета - умирать не нравилось никому.
- Сначала то, что рассказывал nulllar. Чтобы получить правильный результат, надо соединить все. Что все? Что-то с гор, что-то с озер, что-то с лесов и равнины. Земледелие тут явно ни при чем. А что при чем? Может быть, эти истории, с которых у каждого начинается игра, но которые потом совсем не пригождаются. Зачем их тогда вставили в процесс? Что-то слишком заморочено для антуража. Итак, что получится если соединить вводные истории? liii@iiil рассказали про спрятанную истину, которая не там, где кажется. Ну да, это загадка такая. Долли слышала про один путь, который настоящий. Может быть это путь, чтобы отыскать истину? А Бруни говорил, что есть тот, кто мир создает, а есть те, кто разрушают, приносят в него несчастье. А мне отшельник поведал про Белую Госпожу, которая меняет мир своим взглядом.
Gor@ задумался, мысленно переставляя слова и состыковывая фрагменты текста.
- Например, можно подумать, что истина откроется, если разгадать загадку. А загадка о том, что происходит в игре на самом деле, а не только что видно на поверхности. И это связано с Белой Госпожой, которая что-то делает, она тут главная. Она исполняет желания. Скажет ли она о предназначении? Как с ней поговорить? Живет она в невидимом замке, то есть он спрятан, и задача его найти, а как? Судя по всему, путь к нему есть только один и раз там скрывается истина, то он должен быть на самом видном месте. Где тут у нас самое видное место?
Он развернул карту, она заняла собой все поле обзора, поверх ушедшего на задний план текста и трактира. В самом центре ее было море Тишины.
- Так! Самое видное место это море Тишины! Но там же ничего нет, вода, души умерших, и прочее бла, бла. А кто сказал что нет? Может, незримый замок потому и незримый, что его не видно. Разработчики игры его не стали отображать. К тому же, все остальные места в этом мире мы уже облазили, и ничего там, кроме подземелий, развалин и всевозможных чащоб с тенями, нет. И как же найти тот один путь, ведущий к морю Тишины? Оно же, как все считают, окружено непроходимыми утесами и скалами, пустынями - мертвая зона. Он максимально увеличил карту и стал рассматривать окрестности моря. Только вот, в одном месте тонкой ниточкой тянется лес. Может быть, это и есть проход?
Gor@ посмотрел на наличие игроков, нет, никто из своих пока не появился. А так не терпелось поделиться своим открытием. Это же настоящее "пасхальное яйцо" вроде квеста, спрятанного в игре. И, судя по всему, никто еще не догадывался об этом. А раз все так плотно сокрыто, то, наверное, и наградой за выполнение этого задания будут тайные знания или исполнение желаний, особые мощные силы или необычные артефакты? А он сам, может быть узнает что-то о своем предназначении, о голосе, который говорит с ним изнутри.
Через полчаса отряд собрался полностью. Все уселись за стол. Gor@ быстро и вдохновенно рассказал им о своих идеях. Он думал, что его энтузиазм передастся соратникам, но они слушали молча. Bruni4togi изучал рисунки на стенах трактира, liii@iiil подперла щеку рукой и внимательно на него смотрела. Doliii хмурилась, морщилась и ковыряла кинжалом стол. А вот nulllar был явно возмущен, покраснел, и порывался что-то возразить.
Как только Gor@ закончил излагать, nulllar закричал:
- Знаешь что!? Я считаю это полная ерунда! Абсолютная! Зачем нам это надо?! Все что ты говоришь очень надуманно. Этой игре уже несколько лет и если бы тут и было что-то спрятано, это давно бы нашли, или кто-то из администраторов проговорился. Скорее всего, там ничего нет! Но если мы туда попремся без задания, наобум, то конец нашей репутации. Хороших заданий отряд больше не получит. Так это еще ладно, я слышал в зоне вокруг моря Тишины, на подходах даже, не работают сейвы. То есть если где-то там, в придорожных кустах мы напоремся на теней, то прогорим как полешко! И дальше можно будет только заново региться в игре и все начинать сначала. Я тут уже третий год, каждый день практически, и что, все мои умения, прокачки, деньги схлынут туда, где прошлогодний снег? Ради чего? Невнятной гипотезы? Что на тебя вдруг нашло? Что-то не устраивает в том, как игра устроена? Тогда скатертью дорожка, игр много! Я считаю, что на этом бред надо закончить и заняться текущими делами.
Gor@ был поражен столь негативной реакцией. nulllar говорил логично, а ему самому в голову не пришли такие аргументы.
- Ну, неужели вам не интересно? - смог только выдавить он.
- Мне интересно! - вдруг вставила liii@iiil. - Теперь я жалею, что не выслушала всю эту вводную часть. Может, было бы больше данных. И я пойду, даже если там ничего не будет, мы хотя бы попытаемся.
- Ты с ума сошла! - возопил nulllar. - Как ты нас оставишь!? Где мы возьмем лекаря, если ты уйдешь с ним? Нас же замочат на первом же задании! И ты что, не понимаешь, что мы там сразу все ляжем и придется все, всю игру начинать сначала! Но тогда ты, конечно, сможешь выслушать подробно первое задание. Поболтать с этим водяным или кто там у тебя был!
- А меня как-то не пугает начинать сначала. Знаешь ли, nulllar, у меня в реале пятеро детей! Задумайся, сколько раз я начинала сначала: токсикоз, живот, роддом, бессонные ночи, подгузники, первые шаги, первые слова, первый класс. И я ни разу не подумала, что не надо. Это всегда того стоило, каждый раз узнаешь что-то новое.
nulllar запыхтел:
- Пятеро! Обалдеть, как тебе времени на игру-то хватает? Ты их снотворным, что ли, кормишь? Вот я прихожу с работы, отсидев целый день в офисе, там мозг выносят, а дома продолжение - жена с ребенком. Она и с одним не особенно справляется. Единственная отдушина - игра! И вы хотите меня лишить всех моих достижений, за 2 с лишним года! Да у меня никакой радости в жизни нет, кроме этой!
- Если для тебя игра большая радость, чем семья, то ты тут не ори на нас, а к психологу лучше сходи, в реале, ногами, - вдруг высказалась Doliii.
- Ой, если ты такая умная, то что ты сама тут делаешь? Что не нашла чем в реале заняться? И с кем? - огрызнулся nulllar.
Doliii покачала головой.
- Сама часто себя об этом спрашиваю. Зачем я тут с вами каждый день часа по три сижу. Получилось странно и непредсказуемо. Я учусь на социолога. И у меня работа курсовая про ролевые игры. Не только в компьютере, но и в жизни. Ну, не важно. Мне нужно было собрать анкеты с игроков, заполнить опросные листы, чтобы составить психологические портреты, но никто из геймеров не хотел мне отвечать. И я решила зарегистрироваться в игре, познакомится с игроками и сделать это по ходу, задавая вопросы в процессе. Это заняло некоторое время, но я получила все данные. И, казалось бы, можно было уйти и не вернутся, но я не смогла. Так и прихожу, играю. Кажется, я к вам привязалась.
Она опустила глаза и разглядывала свои руки. nulllar ткнул пальцем в Gor@:
- Знаю я к кому ты тут привязалась! Вот к этому умнику, который хочет нас всех под монастырь подвести! Весь отряд! Скажи вот мне, что тебе-то не живется нормальной жизнью? Ты вроде говорил, что у тебя свой бизнес круто завернутый, должен знать как дела делаются! Зачем ищешь приключений на одно место, понятно какое! Давай, отвечай!
Gor@ зажмурился. Потом обвел всех глазами, они смотрели на него внимательно, ждали ответа на логичный вопрос, зачем ему это нужно, и почему он предлагает им рискнуть ради своих догадок. Конечно, все что у них в игре есть - броня, умения и деньги, это все значки на экране, но они легко переводятся в одну универсальную валюту - время.
- Я вам наврал, - вздохнул он. - И про бизнес, и остальное про себя. В основном про возраст. У игры ограничение - игроки должны быть не моложе 16 лет. И если бы я указал свои данные честно, то не смог бы играть. Мне 13 лет.
Он взглянул на Doliii, она сидела неподвижно, уставившись в какую-то точку на стене.
- Когда я начинал, то не знал, что одна ложь тянет за собой следующую, и мне придется постоянно изображать из себя кого-то другого.
-Пи****! - перешел на ненормативную лексику nulllar. - Сегодня вечер откровений! Одна тут собирает данные исподтишка, другая учит жизни, и вот главный персонаж этого шоу оказывается малолеткой! Судорожно вспоминаю анекдоты, что я тебе рассказывал! Может, по мне уже плачет уголовный кодекс?! Что ж вы не дадите нормальным людям жить-то по-человечески, а только мозг крутите! Вот объясни мне, Gor@, нафига ты это затеял? Мог бы и дальше играть в свое удовольствие! А теперь, даже если мы и не пойдем никуда, тебя из игры выпрут и заблокируют. Вот что тебе не жилось-то как всем?
Gor@ помолчал, подумал и, заглядывая им по очереди в глаза, сказал:
- Я не знаю, почему мне не живется нормальной жизнью, и даже не знаю почему не живется вообще. Я знаю, что у меня есть предназначение, думаю, что по большому счету, оно есть у каждого. Но я не могу понять какое оно, найти его, встретить. И поэтому, во всем, что происходит со мной, я не вижу никакого смысла. Ни когда я ходил в школу и должен был там учиться, и как-то себя вести, думать о том, кем я хочу стать, стремится к оценкам и достижениям. А теперь я лежу в больнице который месяц и врачи не понимают толком, что с моим телом происходит. В этом уж точно нет смысла. Почему-то мне кажется, что если я найду эту Белую госпожу, все станет на свои места. Можете думать, что это наивно. Но вдруг я прав?
- Ты больной точно! - воскликнул nulllar, потом осекся, и махнул рукой.
Doliii дотронулась до руки Gor@.
- Я пойду тоже. Прислушалась к себе и поняла, что мне не нужно никаких для этого особых причин и смыслов, иду просто потому что туда идешь ты. И все! Остальное не важно, даже если там нет никаких "пасхальных яиц".
nulllar схватился за голову.
- Женщины, вы сошли с ума! Если уйдет лекарь, уйдет защитник и воин, то мы не сможем выполнять вообще никаких заданий. Придется искать каких-то новичков, прокачивать их за свой счет! Бруни, ты у нас главнокомандующий! Скажи свое веское слово.
Bruni4togi сидел, сложив руки на груди. Потом он начал говорить, без обычных своих шуток, и показалось, что это совершенно другой человек.
- Я в этой игре дольше вас всех, с открытия сервера. И, в принципе, я знаю тут каждый закоулок, каждый куст и каждый камень, с момента когда они были пикселями, до того как придумали эту волшебную таблетку и игра была просто картинкой на мониторе. И я не понимаю, как я мог это пропустить. Gor@, мальчик мой, ты гений. Я в реале пишу книги, статьи и преподаю математическую логику, и не заметил всей этой истории, лежащей совершенно на поверхности. Стыдно отрастить такие шоры на глазах и не видеть очевидного. Девочки - молодцы, вы реагируете на все правильно. Конечно, мы пойдем и поучаствуем в этом приключении! nulllar заканчивай нытье, ты отличный лучник и без тебя нам не обойтись. Этот вопрос я считаю закрытым. Теперь, по сути. К сожалению, у нас нет полных первоначальных данных. Будем осмысливать то, что имеется. Судя по всему, Белая госпожа - это скрытая ось мира, вокруг которой все и вертится. Но открыть эту тайну, можно только непосредственно с ней соприкоснувшись. То есть надо ее найти. Я согласен с тем, что нигде, кроме как в море Тишины, искать не имеет смысла. Думаю, когда мы будем уже там, детали начнут проясняться. Gor@, что ты там говорил про лесополосу, ведущую к морю, это где? Что-то я смотрю на свою карту и не вижу.
- Если смотреть на море как на часы, то на 5 где-то.
Bruni4togi замолчал, видимо, разглядывал карту.
- У меня на этом месте горный каньон нарисован. В принципе, можно предположить, что если двигаться по дну каньона...
- А у меня там нарисована река! - вставила liii@iiil.
- Я увеличила на максимум, у меня там песчаные дюны и вроде бы вполне проходимые, - добавила Doliii.
- Так! Это очень интересно! - заметил Bruni4togi. - И это все подтверждает. У нас оказались разные карты, но у всех это место отмечено. Уверен, у nulllar там будут поля или пашни.
nulllar хмурился, но спорить не стал, видимо, тоже разглядывал проход к морю Тишины.
Bruni4togi продолжил:
- Что там на самом деле, неизвестно, может быть, что-то, чего еще не было в игре, может быть все сразу, что указано на наших картах. Это надо увидеть своими глазами. Но сначала, ребятки, нужно подготовиться. Продумать тактику. Поскольку там не работают сейвы, то обычная наша стратегия - навалиться всем скопом, сработает только пару раз, и все. К тому же, мы не знаем, на кого там придется наваливаться. Слушаю ваши предложения по этому поводу.
liii@iiil помахала рукой.
- Нужно много магии для лечения, защиты и нападения на расстоянии. Кое-кому придется переквалифицироваться.
Doliii кивнула.
- Надо мои усовершенствованные доспехи распределить на всех. Чтобы максимально понизить урон при нападении на каждого из нас. И еще, можно купить экипировку получше и покрепче. Я так понимаю, деньги нам все равно после этого похода не понадобятся.
nulllar пробурчал:
- Стрелы, сделайте мне, магические стрелы разного назначения. Чтобы поражали на большом расстоянии, и еще отвлекающие стрелы призраки, и воспламеняющие и взрывающие.
Gor@ был рад видеть нарастающий энтузиазм друзей.
- Я бы раздобыл светящийся меч, помощнее, с рунами, что бы можно было молнии метать в противников.
Bruni4togi подытожил:
- Итак, каждый составляет список необходимого и высылает мне в личку. Я буду смотреть как это реализовать, исходя из наших финансовых возможностей. Надо продать все артефакты, толку от них в походе нет, а на вырученные деньги купим всего побольше. Магию сделаю сам, так будет дешевле и вернее. Ингредиенты соберу тоже сам, на это понадобится два дня. Возьму отпуск, может же быть у профессора внезапный грипп. Отменю лекции - студенты обрадуются. Подытоживаем, через два дня, восемь вечера, встречаемся тут и выдвигаемся в поход.
***
Это был висящий густой туман. Когда они подошли к месту, найденному на карте, предположительному проходу к морю Тишины, там не оказалось ничего. Ни леса, ни реки, ни каньона, ни песка, ни полей. Туман, выплывающий им навстречу, стелился по земле, доходя до колен. Отдельные его клубы поднимались вверх, выше роста и были совершенно непрозрачными. Чуть дальше туман сгустился так, что казалось, будто идешь сквозь белый кисель.
Gor@ почувствовал, как его за руку взяла Doliii, а Bruni4togi скомандовал:
- Дальше идем цепочкой, держась за веревку. Иначе растеряем друг друга. Я не вижу даже своей вытянутой руки. Внимательно, аккуратно, медленно. Неизвестно, кто может прятаться в этом тумане.
- Тут Годзилла может прятаться, и его не заметишь, пока не окажешься в желудке, да, может, и потом разницы не будет заметно! - заворчал nulllar.
liii@iiil захихикала:
- В том, что касается тебя, разницы не будет заметно даже когда ты выпадешь на землю с его задней стороны. Так что не переживай!
- Смейтесь, смейтесь! - nulllar привязал веревку к поясу. - Уверен, тут нас ждут неприятные сюрпризы.
Они медленно двинулись в самую толщу. Сначала шли цепочкой, прислушиваясь и вглядываясь в туман перед каждым шагом. Bruni4togi зажег лампу с магическим огнем, которую, обычно, брали в подземелья. Но толку от нее было мало, разве что видеть размытые очертания друг друга. Туман оставался тих и неподвижен, они пошли немного быстрее.
- Не нравится мне этот поход, это место, этот туман, эта тишина! Почему ничего не происходит? - перечислял nulllar.
- Они к нам приглядываются, - загробным голосом отвечала liii@iiil. - Я чувствую их взгляд на своей спине, - и вдруг схватила nulllar за плечо. - Бу-у-у-у!!!
- А! - заорал тот от неожиданности. - Ну ты и дурная! Блин!
- Нулик, не дрейфь! Гроб на колесиках только подъезжает к твоему дому!
- Ой! - Вдруг воскликнула Doliii. - Ой-ой-ой!
- Что?! - все остановились. - Что случилось?
- Мне почудилось, будто из тумана вылезло щупальце и пыталось меня схватить. Ай! У меня исчезли нарукавники защитные. Оно меня обворовало!
- Так! Понятно! - Bruni4togi поправил шлем и оглядел себя и всех по очереди. - Оригинальная тактика! Такого я еще не встречал. Они не будут на нас нападать, по крайней мере, пока. Сначала хотят разоружить. Попробуем поставить защитный купол и передвигаться быстрее.
Он сотворил заклинание, и отряд оказался в фиолетовой полусфере. И в ее мягком свете стало заметно, что туман весь состоит из плотно скрученных щупалец. Они ползли и вертелись вокруг них, дотрагивались до купола, отдергивались, как бы удивляясь возникшему препятствию.
Gor@ увидел, как напротив его лица на стенку сферы легло щупальце и стало трансформироваться, менять форму, появились пальцы, ладонь, которая пыталась продавить защиту. Он видел даже линии жизни, спиральные, спутанные, не человеческие. Отряд шел дальше, защита держалась, но по сосредоточенному лицу Бруни было понятно, что ему становится все труднее. Снаружи сфера уже вся была окружена призрачными руками. Они царапали ее, давили, стучали. Туман стал менее густой, повис клочьями.
- Еще чуть-чуть, чуть-чуть! - шептала Doliii.
Внезапно ладони соскользнули, осыпались вниз, будто втянулись куда-то обратно. Через несколько мгновений из тумана выскользнула гигантская рука. Она пролетела над ними, сжалась в кулак, и указательным пальцем стала писать что-то на поверхности купола. Gor@ увидел, как под этими символами фиолетовый свет защиты стал угасать, и сфера покрылась дырами.
- Бежим! - закричал он. - Скорее! Бежим!
Сквозь просветы в защите к ним уже тянулись белесые руки, срывая доспехи, оружие, и уволакивая их в туман. А отряд мчался сквозь его клочья, из которых вытягивались щупальца и пытались схватить, содрать хоть что-то, до чего могли дотянуться.
А затем туман внезапно закончился. Было непонятно, где они оказались, но на ночном небе взошла луна, и светили звезды.
Bruni4togi поглядев карту сообщил:
- Мы миновали четверть пути до берега. Этот туман. Итак, каков наш урон? У меня оружие на месте, но доспехов не осталось вообще, и из одежды одни холщовые штаны, даже обувь уперли!
Gor@ тоже лишился всей брони. Doliii утратила оружие, а nulllar и liii@iiil потеряли всего в разнобой.
Бруни скомандовал:
- Так, делимся друг с другом оружием и доспехами, и движемся дальше. Никто не взял случайно лишней пары ботинок?
liii@iiil захихикала:
- Без доспехов, в одних штанах, навстречу неизвестным опасностям, вот это настоящий горец!
Bruni4togi встал в позу циркового силача и поиграл мускулатурой.
- Ладно, посмеялись, передохнули, идем дальше. Нам туда.
Он махнул рукой в густую тьму впереди. Лампа потерялась в тумане, но свет луны равномерно освещал равнину, поросшую редкими и жесткими кочками травы.
Doliii подняла лицо к небу, она впервые решила посмотреть, похоже ли здешнее небо на настоящее, в реальности. Стала вглядываться в него и не увидела ни одного знакомого созвездия, ни медведиц, ни волопаса. Звезды составляли совсем другие фигуры и линии. И даже у местной луны, казалось, было другое выражение лица. Пятна в центре делали ее похожей на старинную монету с гордым профилем императора. Doliii почувствовала, как на лицо ей упала капля, затем еще одна.
- Кажется, начинается дождь, - заметила она. Тяжелые капли падали все чаще. - Дождь! Смотрите, он смывает здоровье! Я уже потеряла несколько единиц, и оно уменьшается с каждой каплей!
liii@iiil достала из своей сумки фляжку.
- Срочно все хлебните, это лечебная магия, стабилизирует здоровье ненадолго. Оно перестанет убывать.
Фляжка прошла по рукам, liii@iiil раздала фляжки остальным.
- Стабилизация закончится через некоторое время, а дождь идет все сильней, пейте восстановитель как только здоровье упадет процентов до 30. И надо скорее уходить отсюда.
Они побежали вперед. Капли дождя, попадая на землю, не впитывались, а покрывали ее пленкой, наступишь ногой - и не можешь оторваться. Липкие лужи тянулись, не давая сделать следующий шаг. nullar достал воспламеняющие стрелы, присел и выстрелил вдоль уровня земли. На сотню метров вперед протянулась пылающая дорожка из огня.
- Попробуем эту штуку! - и он побежал по язычкам пламени, высушивающим землю. Bruni4togi наступил в огонь, сморщился:
- В такие моменты начинаешь видеть недостатки в полном включении органов чувств в игру. И никак не скажешь пятке, что этот огонь иллюзорен.
И он помчался по горящей земле. Дождь усиливался, и стало казаться, что между землей и небом натянулись липкие стены, сквозь которые приходится протискиваться, раздвигая их руками. Gor@ шел, вращая над головой светящимся волшебным мечом, немного задерживающим поток. Остальные сгрудились вокруг него.
liii@iiil заглянула в сумку и констатировала:
- Так, соратники, склянки закончились! Эти последние, за каждый шаг под этим дождем придется платить здоровьем. Хорошо бы что-то придумать, срочно!
- Огненных стрел осталось немного, но они уже не пробьют это!
- Магическая защита не ставится! - одновременно выпалили nulllar и Бруни.
Doliii махнула рукой вправо:
- Пару раз мне показалось сквозь эту завесу, что в той стороне какие-то скопления камней или рельеф пляшет, может быть, там есть где укрыться?
- Давайте двигать туда! - распорядился Bruni4togi. - Конца этому дождю не видно, а здесь, на открытом месте, шансов у нас точно нет.
Это была огромная каменная гряда, уходившая одним своим краем куда-то в горы, а другим создававшая зазубренные уступы, нависающие над равниной. Они втиснулись в расщелину, теперь дождь не попадал на них, хотя завеса его была сплошной, будто они находились за стеной водопада.
- Двигаемся вдоль стены, не высовываемся, под брызги не подставляемся! - Бруни пошел первым, остальные потянулись за ним.
Было видно, как равнина наполняется темной жижей, отражающей свет луны. Земли не было видно и казалось, они идут над бескрайним озером. Уровень его повышался на глазах, и влажные языки протягивались в расщелину, приходилось их перепрыгивать.
- Нас затопит, точно затопит! Скоро здесь уже будет по колено, и мы не пройдем, - нервничал nulllar.
Ему никто не ответил, но Бруни прибавил шагу и двигался так быстро, как это было возможно на узкой тропе вдоль скалы. Внезапно дождь закончился, как будто его выключили. Равнина превратилась в гигантское черное зеркало, отражающее ночное небо.
- Стало еще страшнее, кажется, это неспроста! Как в фильме ужасов, самое страшное случается когда расслабишься! - переживал nulllar.
- Ну, - ободрила его liii@iiil, - затем мы и играем! Наслаждайся, получай удовольствие, наконец-то пошел интересный процесс, а то только теней гоняли! Надоело!
Тропинка стала расширяться и забирать вверх, в гору. Сначала с небольшим уклоном, а потом круче, и скоро они все карабкались по уступам отвесной каменной стены.
Gor@ лез вверх, дотягиваясь и замирая на выступах, старался не смотреть вниз. Он боялся высоты, но разве можно признаться в этом остальным? В игре высота была не менее страшной, чем в реале. Doliii дотронулась до его руки и прошептала:
- Смотри как красиво!
Ему пришлось обернуться. И это действительно было красиво - отраженные звезды под ними полностью повторяли звездный купол сверху. Казалось, что земли нет, только два неба, смотрящие друг на друга и они, несколько маленьких фигурок сказочными образом находящихся между ними.
- Шикарно отрисовано! - восхищенно согласилась liii@iiil.
Еще несколько десятков метров вверх и скала закончилась, они оказались на краю плато. Как будто поднялись на гигантскую ступеньку. Bruni4togi пошел вперед, по каменной осыпи огибая гигантские камни, лежащие вдоль края обрыва.
- Ложись! - крикнул он и упал в камни. - Ползите сюда, медленно и тихо.
Они по-пластунски добрались до него и выглянули из-за камней на плато.
- ***ать! ****! - эмоционально выразил свое мнение об увиденном nullar.
- Как верно подмечено! Это по-марсиански? - засмеялась liii@iiil. - Этот поход мне нравится все больше и больше!
Doliii посмотрела на Gor@ и с сомнением предположила:
- Наверно, что-то и тут можно придумать.
Gor@ снова выглянул, убедиться, что ему не померещилось. Песчаное плато начинавшееся от кучи камней, в которой они прятались, уходило в горизонт и казалось бесконечным. И все оно было заполнено тенями. Как терракотовые воины, они стояли на одинаковом расстоянии друг от друга, прямо в нескольких шагах от них, и сливались в серую мглу через сотни метров. Во все стороны, миллионы теней.
- У кого какие мысли, предложения? Может быть, вертолет кто случайно прихватил? - спросил Бруни.
Они вжались в землю и молчали. В голову ничего не приходило.
liii@iiil подползла к краю гряды и стала наблюдать.
- Вот что интересно, - тихо заметила она, - почему они неподвижны? Обычно, за ними с трудом угонишься, выскакивают не поймешь откуда, вьются. А тут как истуканы.
- Это ловушка! Они нас заманивают! - предположил nulllar.
- А может, это рассчитано на то, что никто не сунется, такая бутафория? - высказалась Doliii.
- А у нас есть выбор? - спросил Gor@. - Разве мы можем вернуться обратно, остается только двигаться вперед.
Он встал, перепрыгнул через ряд камней и подошел к одной из теней. Ничего не произошло, тени остались неподвижны. Gor@ дотронулся до нее, потом толкнул сильнее. Тень покачнулась, но осталась на месте. Остальные осторожно подошли к нему.
- Может, ты и права, Долли, деточка, - заметил Bruni4togi. - Возможно, это для отвода глаз, а возможно и нет. Но, действительно, у нас нет другого варианта, кроме как идти дальше, - он проверил направление и пошел между рядов теней вперед. За ним последовала liii@iiil, nulllar и, замыкая, Gor@ с Doliii, держа друг друга за руки.
Они двигались вглубь плато, окруженные со всех сторон неподвижными тенями. Небо начинало розоветь и бесконечные силуэты стали совсем черными на фоне светлеющего горизонта. Nulllar, проходя, проводил по ним краем лука и тени дрожали, как струны от его прикосновения.
- Представляете, я никогда до этого момента не был к ним так близко! - с восторгом сообщил он. - Всегда стреляю издалека, из укрытия, а тут можно заглянуть врагу прямо в лицо.
Он встал напротив одной из теней и почти прижался своим лицом к ее округлой голове с пустыми глазницами.
- Совершенно не страшные! Какие-то силуэты из темного дыма. Почему разработчики не придумали разных чудовищ, монстров? Можно было бы нарисовать интересно, а здесь одни тени.
- А мне кажется так страшнее, - вставила liii@iiil. - Когда нет жесткой конкретики, додумываешь то, что пугает именно тебя.
Она тоже подошла и заглянула тени в лицо и тут же отшатнулась.
- Вы не поверите, но я почувствовала, как она смотрит на меня! Я действительно хорошо чувствую взгляды. Давайте-ка быстрее двигаться!
Они прибавили шагу, опасливо озираясь, и стали замечать в тенях чуть заметную вибрацию. Тени стали синхронно раскачиваться в разные стороны.
- Вот теперь страшно! - закричал Бруни. - Понеслись!
Они побежали вперед изо всех сил, замечая, как тени начинают качаться все быстрее, иногда взметая руки или опрокидываясь навзничь, и сливаясь друг с другом. Вокруг возник звук, будто гудение огромного улья с пчелами. И, подобно пчелам, тени стали собираться в стаи, совершенно непрозрачные черные сгустки, которыми они предпочитали нападать.
- Бежим между ними! - скомандовал Bruni4togi, и они помчались в промежутках между черными гигантскими амебами, уже начинавшими тянуть к ним свои выросты. Gor@ бежал первым и отсекал мечом наползающие щупальца. Стало видно, что впереди скопления теней объединяются и превращаются в сплошную стену. nulllar обернулся:
- Хотят взять нас в кольцо! Смыкаются, твари!
Все увеличили скорость, но стало понятно, что окружение замкнется раньше, чем они успеют пробежать, да и куда, тени были повсюду, казалось на многие километры вперед. Вдруг, с первым лучом солнца что-то изменилось, за несколько секунд на небо набежали облака, сгустились, уплотнились и стали скручиваться в гигантскую воронку. Она вращалась все быстрее и сверкала молниями. А потом упала вниз, в самую гущу темной массы, поджидавшей их впереди. Земля содрогнулась и раздался страшный грохот, будто отряд оказался в эпицентре грозы. Тени разомкнулись, разлетелись в разные стороны как капли густой жидкости, в которую свалилось что-то невероятно тяжелое.
- Туда, в просвет! - заорал Бруни, и они рванули в освободившееся пространство. Тени собирались и наползали, но сверкающее колесо облаков опять крутилось, и новый удар с неба снова разметал врага в разные стороны. Они бежали, останавливались, смотрели где будет следующий удар, меняли направление и расчищали себе дорогу. Gor@ разрезал вздымающиеся сгустки мечом, Doliii раскидывала их руками и рвала шипами на броне, а Bruni4togi кидал взрывающиеся шары.
Тени поняли, что у них появился мощный противник, и со всего плато сползались в ту сторону, где начинался очередной смерч. Они выбрасывали темные щупальца к небу, стараясь будто бы навалиться на него сверху и подмять под себя.
- ****ть! - кричал nulllar. - Как будто гигантский осьминог пытается поймать грозу!
Черные извивающиеся столбы, скорее, напоминали пальцы, вылезающие из ожившего мрака выше и выше. Они поднялись в небо над облаками и начали смыкаться над воронкой. Как будто пытаясь зажать ее в кулаке. Смерч вращался, кидался в них молниями, рвал и разбивал путы, но они вздымались и наваливались на него сверху, прижимая к земле.
- Сейчас они его повалят! - заворожено глядя на эту борьбу, прошептала liii@iiil.
- И тогда нам будет ******! - выдохнул nulllar.
- Я не понимаю что происходит! Первый раз в жизни я не понимаю ничего! - бормотал Бруни.
- А мне как раз все ясно! Тени наши враги! А смерч наш друг! Нежданный, он нам помогает, а они его сейчас убьют! - воскликнул Gor@. - Как же ему помочь?!
- Gor@, мы ему помочь не можем, это не в наших силах, - по лицу Doliii катились слезы.
Тысячи черных щупалец слились над смерчем и образовали подобие клетки, которая быстро разрасталась, ветвилась, не давала ему двигаться, трепетала под его ударами, но держалась, а потом налилась чернотой и вжала его в землю. Она превратилась в черный колокол, накрывший что-то очень живое, кого-то, еще бьющегося внутри, но все слабее и слабее.
Bruni@togi повернул к ним покрасневшее лицо и сказал:
- Давайте умрем все вместе, сразу. Так правильно - уходить настоящим соратникам, в один момент. Я видел как уходят из жизни друзья, это страшно. Не хочу видеть как погибнете вы.
- Бруни, это же игра! - воскликнул nulllar.
- Нул, всегда в своей жизни я опирался на знание и отрицал все, к чему невозможно прийти в результате логических заключений. А теперь, вот прямо сейчас, я совершенно точно знаю - это больше не игра. Все по-настоящему. Я не знаю, почему и как это возможно, но я так чувствую, и это не нуждается ни в каких доказательствах. Просто так есть. Мы все уже умерли, только еще не дошли до этой точки. И это меня даже радует, какая отличная смерть на поле боя, а не осесть где-то, в метро, например, схватившись за сердце, а прохожие бы думали, что ты пьянчуга, и брезгливо обходили твое тело, пока ты взглядом просишь их о помощи. Я готов!
Он обнял за плечи liii@iiil и Doliii, прижимавшуюся к Gor@.
- Мы готовы! - кивнули они.
- ***! Вы сошли все с ума! - лицо nulllar все перекосилось. Он смотрел на них, стоящих напротив, совершенно спокойных, и его трясло. Вдруг по нему как будто пробежала волна, он расслабился. - Ай, ладно! Знаете, что я сейчас внезапно понял? Заглянул в себя и увидел это наконец, по чесноку. На самом деле, по большому счету, мне нечего терять. Задолбавшую работу? Беспросветную жизнь? А как человек я такое говно, что моей семье, наверное, будет даже без меня приятнее жить. Я тоже готов!
Он обнял их и замкнул круг.
- Смотрите! Смотрите!!! - закричала Doliii.
Встающее из-за горизонта солнце, казалось, меняло свой цвет, наливалось красным. Расширилось, вытянулось и выдохнуло столб пламени на вибрирующий пузырь из теней, придавивших смерч к земле. Черный колпак стал распадаться, на прорехи, дыры, как горящая фотопленка. Смерч вырвался наружу и закрутился так быстро, что темные сгустки вокруг него стали расплескиваться и разлетаться, а падающие сверху языки пламени сжигать тени прямо в воздухе. В простирающемся над землей мраке возникли прорехи. И вдали появились очертания камней, это был край плато.
- Так, народ! Героическая смерть временно откладывается! Нам туда! Быстро! - распорядился Bruni4togi. Они снова бежали сквозь тени, рубя и расшвыривая их, но уже стало понятно куда - впереди, там, где кончалось плато, показался подвесной мост, начинающийся у обрыва и ныряющий в поднимающиеся облака.
Тени как будто сообразили, что отряд сейчас ускользнет от них. Черная волна отхлынула от смерча, оставив попытки снова накрыть его, и потекла к бегущим фигуркам, вырастая на глазах как цунами.
- Gor@, liii@iiil, Doliii - вы на мост и вперед! Я останусь, и как только вы добежите, взорву его, иначе нам не оторваться. Nulllar, ты меня прикрываешь пока я закладываю шары и творю заклинания. Встанем в начале моста, и снимай их стрелами на подходе. Девочки и мальчики, пришло время прощаться!
Bruni@togi пихнул Gor@ плечом, потом звонко поцеловал Долли и Лил.
- Все вперед! Нул, давай, покажи класс!
Nulllar кивнул им, улыбнулся и натянул лук. Выпущенная стрела пронзила и развеяла сразу десяток теней. И пока темные ошметки рассеивались в воздухе, он уже заложил следующую.
Втроем они бежали по мосту, в самой середине облака. Противоположного края было не видно, но снизу, очень далеко на дне каньона, текла река, тонкой синей ленточкой.
- Река жизни утекает в вечность! - засмеялась liii@iiil. - А ну уберите эту трагедию с лиц! Мы еще не дошли до конца, чтобы в меланхолию впадать! Быстрее двигайтесь! А то рванет и все будет впустую!
Мост раскачивался в разные стороны от их шагов. Gor@ старался не смотреть никуда, кроме как на деревянный настил перед собой. Там было очень высоко! Доски под ногами стали дрожать и уходить вверх, казалось, мост пытается их сбросить.
- Держитесь за веревки! - крикнула liii@iiil. Она схватилась за натянутые по бокам канаты и перешла на быстрый шаг, перебирая вдоль них руками. Doliii и Gor@ последовали ее примеру.
- Вижу край! Поднажми! - liii@iiil пропустила их вперед.
- Взрывай! - завопила она и кинула этот крик в Bruni4togi. Как пушечное ядро, свистя, он полетел сквозь туман к адресату. liii@iil побежала. Взрыва не было слышно, но они увидели огромную белую вспышку. Мост содрогнулся, побежал волной, в какой-то момент они оказались стоящими на ее деревянном гребне, а затем он взвился в воздух, швырнув их вперед, на землю, и рухнул в пропасть.
- Разгребаем кучу-малу! - скомандовала liii@iiil, вытаскивая свою руку из-под спины Gor@ и убирая с шеи ногу Doliii. - В этом походе я вижу одну закономерность - не надо мешкать! Быстро двигаемся дальше!
Они поднялись. Doliii засмеялась:
- Какие же мы, господи! Грязные, помятые, и подгорелые, где былой шик нашего отряда!? - она хохотала так, что слезы текли из глаз, и не могла остановиться. Выглядели они действительно сомнительно, лишившись большей части одежды, снаряжения и здоровья, после вороватого тумана, ядовитого дождя и полчищ теней.
- Прекратить истерику! - liii@iiil встряхнула Доли за плечи. Но сама тоже хихикнула, глядя на рваные дыры и пятна на своем платье. Gor@ погладил Doliii по голове.
- Лил права, это не конец. Идем дальше.
Тропинка от края обрыва резко забиралась вверх, на заросший серо-зеленой осокой холм. Они поднялись и увидели, что дорожка сбегает к лесу. Лес простирался дальше и ниже, но за ним, уже виднелось море Тишины, проблескивающее узкой полосой между вершинами деревьев и небом.
Лес был темный и тихий.
- Странно, - заметил Gor@, - ни одного звука вообще, как такое может быть? Ни пения птиц, ни шелеста листвы.
Они шли по тропинке и в абсолютной тишине, вокруг, был слышен только хруст веток у них под ногами и их дыхание. Сразу, как они зашли в лес, кроны деревьев сомкнулись у них над головами, и казалось, что они идут в огромном туннеле из стволов и ветвей.
- Даже листья на деревьях не двигаются, - прошептала Doliii. Она потянула на себя ветку, дотронулась до листа и ойкнула. - Я порезалась!
Капельки крови выкатились из ранки и закапали на землю.
- Смотрите! - воскликнула liii@iiil. К тому месту, где кровь впиталась в почву, тянулись, вылезая из земли, корни деревьев. - Страшновато!
Они услышали легкий гул над головами - это деревья раскачивали ветви, будто танцуя. На них посыпались листья.
- А! Черт! Они как бритвы! - liii@iiil сотворила над их головами защитный полог. - Долго не продержится, маловато энергии осталось. Быстрее вперед!
Лес становился гуще и темнее, туннель среди стволов сужался, а тропинка была уже еле видна. Огромные ветви то тут, то там преграждали им дорогу, и приходилось перепрыгивать через них или проползать снизу.
- Они нас задержать пытаются! - заметил Gor@.
- Значит, что-то будет! - кивнула Doliii и была права. Ветви потянулись к ним, пытаясь сбить их с ног, или ударить в спину. Деревья раскачивались и с размахом обрушивались на тропинку всеми ветвями сразу. Было видно, как они прорезают землю, будто это удары железных прутов.
- Думаю, одного такого попадания достаточно, чтобы распрощаться с жизнью, - сказала liii@iiil. - Защита долго не продержится, надо менять тактику.
- Моя броня продержится какое-то время. Лил, если ты меня будешь подлечивать, я отвлеку их, - Doliii взглянула на Gor@. - Ты должен успеть выбежать из леса.
- Нет! Я вас не брошу! - Gor@ замотал головой. - Будем выбираться вместе!
- Доли права! Вместе мы тут поляжем через сотню метров. Gor@, друг мой, доведи дело до конца. Закончи этот поход, найди Белую госпожу. Doliii - защитник, она сконцентрирует их внимание на себе, таково ее предназначение. А я поддержу ее, пока у нас хватит энергии и здоровья, таково мое предназначение. А ты беги дальше и не оглядывайся, - liii@iiil подержала его руку в своих руках, обеих, а потом отпустила и отвернулась. - Прощайтесь, голуби мои!
Doliii заглянула ему в глаза:
- Не знаю, что было бы правильно сейчас сказать. О надеждах, о желаниях или о страхе. Мне кажется, что мы никогда больше не увидимся. Ни в игре, ни в реале. И это самое ужасное! - она шмыгнула носом и всхлипнула.
Gor@ взял ее лицо в свои ладони, вытер слезинки на щеках и поцеловал в губы.
- Конечно же, мы увидимся! Между нами есть связь, которую невозможно разрушить. Я просто знаю! И это не нуждается в логических доказательствах. Я чувствую ее и уверен, что она больше чем жизнь и смерть.
- Значит, до встречи?
- Да!
Doliii выпрыгнула из-под полога, и побежала к деревьям. Ветви метнулись за ней, стволы деревьев стали сближаться, окружая ее. Тропинка оказалась свободна.
- Беги же! - скомандовала liii@iiil и толкнула его. - Удачи!
Gor@ помчался через лес, вперед, туда, где уже сквозь деревья проблескивала морская гладь, отражая солнце. Ветви, пытавшиеся ухватить его и порезать, летели навстречу, он выхватил меч и рубил их, не останавливаясь и не оглядываясь назад. На опушке деревья были словно каменные, с зеркальным отблеском. Они переплелись, закрывая выход из леса прочной оградой. Меч выбивал их них искры и отскакивал. Gor@ добавил к нему все заклинания усиления, которые еще у него остались, и ударил из-за всех сил. Металл разлетелся на мелкие осколки, проломив проход среди застывших ветвей. Весь в крови и безоружный, Gor@ выбежал на пляж.
***
Песчаная полоса простиралась между двух утесов, обрывающихся над морем. У воды камни густо были покрыты зелеными водорослями, вздымающимися при набегающей волне, а выше росли кустарники с желтыми цветами. Gor@ подошел к воде - море как море, самое обыкновенное, шумящее прибоем - никакой тишины. Он смотрел, как волна приблизилась к его сапогам, а потом осторожно скользнула обратно. Что-то тут было не так, какой-то подвох, но он пока не мог сообразить. Вот же он, у самого моря Тишины, здесь должна быть Белая госпожа. Но ее тут нет, море есть, пляж есть, птицы поют, водоросли, и даже рыбы, наверное. А ее нет. Где же ее незримый замок? И тут он понял. Самый центр этого мира, самое его видное место - это море Тишины, точка прямо в его середине! Незримый замок это остров, которого нет на карте! Он подбежал к одному утесу, прошел вдоль него на глубину, нет, там прохода не было, и с другой стороны тоже, и лодки никакой нет! Наверное, где-то, в информации, которую кто-то из отряда не услышал, было про остров, и можно было бы запастись какой-то магией на этот случай, или купить левитирующие доспехи. А сейчас, как же быть?! Построить плот? Он оглянулся на лес, нет, у него не осталось даже ножа, чтобы оборонятся, а не то что топора, которым можно рубить деревья. Камни, трава, кусты, песок - что еще? Gor@ зашел в море, посмотрел вперед. Там была только вода, до горизонта. Остается одно - плыть. Пока не кончатся силы. А насколько их хватит?
- Хм! - раздался голос у него за спиной. - Если ты умеешь ходить по воде, то самое время начать, не так ли?
Gor@ обернулся и отшатнулся, рука его попыталась автоматически схватить меч, но он вспомнил, что безоружен. На песке стоял дракон, огромный, намного больше, чем скелет динозавра, который он когда-то видел в музее. Дракон был ярко-зеленый, с желтым гребнем и фигурными выростами на голове, длинной шее и кончике хвоста.
- Ну и ну! - засмеялся дракон. - Что, обомлел? Можешь восхищаться мною вслух! Давненько я не разминалась в этой форме.
Дракон расправил крылья, вытянулся в линию, выпучил глаза и замер.
- Картину можно писать, да?
- Что? Как? Эээ, зачем? - выдавил из себя Gor@.
- А какой речистый! - хихикал дракон. - Скажем так, я тут пролетала мимо, как бы неслучайно, и решила тебя подвезти до точки назначения, а? Что думаешь? А дальше ты сам.
- Ты поможешь мне попасть в незримый замок?
Дракон закатил глаза:
- Ну не такой уж он незримый. Это вам, людям, если что не описали в учебниках, то этого как будто и нет. Мир намного интереснее и больше всего того, что вы о нем думаете и думаете, что знаете. Я этот замок вижу очень ясно, и ты, искатель, увидишь, как только перестанешь ждать чего-то определенного и будешь просто смотреть. Вон он, отсюда видно! - и дракон махнул лапой в сторону моря.
Gor@ прищурился и попытался разглядеть, что-то там, вдалеке. Остров - нет, там не было никакой земли, волны и вода до горизонта. Замок - он попытался различить какие-то строения, маскирующиеся в воде, но нет, было видно, как ровно и свободно проходит ветер по волнам и как они отблескивают на солнце. Может быть, это иносказание, может быть, имеется в виду корабль? Подводная лодка? Он вглядывался в воду, волны, небо, пытаясь увидеть хотя бы намек на что-то, но ничего не получалось. Обитель Белой госпожи оставалась сокрытой. Он обернулся к дракону.
- Ты не очень сообразительный, да? Двоечник, наверное?
Gor@ разозлился, он смотрел на песок под ногами и думал: "Весь этот поход, все вокруг, оказывается не таким, как мы привыкли. Это сразу ясно, если просто посмотреть, просто смотреть!" Он выдохнул, как учил его когда-то Bruni4togi - перед боем надо очистить голову и сражаться на инстинкте. Глубокий выдох, все мысли вылетают из головы вместе с воздухом из легких. И посмотрел на море. Между водой и небом, вдалеке парило что-то круглое, странное. Гигантское плоское яйцо, полупрозрачное, зеркальное, пропускающее сквозь себя солнечные лучи и невидимое, если вглядываешься пристально, но сразу заметное краем глаза.
- Вот оно! - воскликнул он. - Это такой летающий остров, корабль, замок, яйцо? Я не знаю что, но я его вижу!
Дракон нагнулся и заглянул ему в глаза.
- Запомни как у тебя получилось. Это пригодится, когда ты будешь говорить с ней! Она всегда прячет очевидное за тем, что ты хочешь услышать от нее. Хватайся, полетели!
Gor@ обнял дракона за шею, схватился за огненно-красные выросты и распластался на спине. Тот резко взмыл в небо, взмахнул крыльями и, поймав воздушный поток, полетел вперед. Незримый замок приближался. С высоты он был похож на летающий кокон, продолговатый и округлый. "Я бы никогда не доплыл, да и не увидел его", - подумал Gor@.
Дракон обернулся:
- Ты любишь сказки, искатель? Помнишь, есть такая, про яйцо, в котором игла, а в ней смерть?
- Помню.
- Не дай себя заговорить, просто слушай! И помни, зачем ты сюда пришел!
Gor@ вдруг понял, что у самой цели он не знает точно, что будет делать, спросить о предназначении, вот зачем он сюда пришел.
Дракон приземлился на поверхность кокона-острова. Он был около сотни метров в самом широком месте. Округлый, гладкий, и парил невысоко от поверхности воды. Gor@ подумал о реактивных двигателях, а потом о гравитационных подушках из фильмов про будущее. Вблизи не зеркальный, а будто из полупрозрачной скорлупы с опаловыми разводами, внутри которой закручивались клубы пара. Gor@ спрыгнул на блестящую поверхность и погладил ее рукой - как драгоценный камень. От его прикосновения внутри кокона что-то закружилось, задвигалось и вдруг, в том месте, где он прикасался к поверхности, но с внутренней стороны, что-то мелькнуло, и рядом с его рукой легла маленькая ладошка. Затем появилась вторая ладошка, плотно прижалась к скорлупе, а над ними показалось лицо маленькой девочки. Белые длинные кудри парили вокруг него, а большие голубые глаза смотрели очень пристально. Сначала на его лицо, а потом она перевела взгляд на дракона, нахмурилась и что-то сказала. Gor@ не слышал ее, но видел, как шевелились губы. Было ясно, что она сердится.
- Я имею право помогать ищущим! Придя в этот мир, я обещала это тому кто его создал, как и ты обещала что путь всегда будет существовать! Но ты не оставила им возможности пройти!
Gor@ обернулся. Драконша, наконец-то он понял, что это она, тоже была сердита и явно сорилась с девочкой. Заметив его вопросительный взгляд, дракон сказала:
- Она утверждает, что ты смухлевал, воспользовавшись моей помощью. И пытается указывать мне, что я должна делать, а что нет!
- Эта игра - лишь часть мира, в котором мы все живем, а не твоя собственность, и в ней участвуют люди, - продолжила она разговаривать с девочкой. - Так что к ней применимы точно такие же правила, как и в остальном мире. Искатель нашел тебя, так что выходи, и встреться с ним лицом к лицу.
Gor@ прислушивался, пытаясь услышать девочку, а потом вспомнил, что надо слушать просто, как в случае с обнаружением летающего острова. Он выдохнул и перестал ожидать звук голоса. Внутри образовалась пустота и тишина. И прямо в глубине головы, он услышал ее шепот:
- Побереги себя, дорогуша. Вас осталось так мало, а нас стало так много, может быть потому, что Томуктосоздалэтотмир так нужно? Потому что мы делаем все правильно, а вы нет? Что наша миссия важнее, чем ваша? Не лезь в мою игру, или тебе совсем нечего терять?!
Дракон резко распахнула крылья и ударила лапой по поверхности.
- Ты что мне угрожаешь?!
Кокон от ее удара завибрировал, девочка отшатнулась от поверхности вглубь, лицо ее исказилось то ли от испуга, то ли от злости.
- Уходите немедленно! Я не засчитываю этот поход!- она отвернулась от них и скрылась в молочно-белых клубах.
Gor@ заволновался и посмотрел на дракона.
- Что же теперь делать? Что дальше?
Дракон молчала, она отвернулась, посмотрела на море, потом на небо, потом на свой хвост.
- Знаешь, искатель, наверное, должен наступить момент, когда надо понять, кто ты. Существо со своей личной судьбой, само по себе, или часть этого мира, со всей ответственностью за то, что в нем происходит. Однажды я уже делала такой выбор и решила, что я больше, чем просто сущность, нашедшая в этом мире свой новый дом. Мне тогда пришлось покинуть своих близких, о чем я жалела каждый день своей службы Томуктосоздалэтотмир. Полагаю, о сегодняшнем своем выборе я буду жалеть еще интенсивнее, ну что же, пусть будет так.
Она нагнулась и заглянула ему в глаза:
- Думаю, тебе придется понять про себя то же самое очень скоро. Ты слишком молод для этой игры, хотя, разве возраст тут имеет значение, скорее, это вопрос внутренней чистоты.
Она взмахнула крыльями и поднялась в воздух, обернулась на него, кивнула: "Когда я ударю, прыгай в воду и лови ее! Большего я сделать не смогу".
В несколько мощных взмахов она долетела до облаков, нырнула в них, а потом, сложив крылья, понеслась вниз. Дракон поджала лапы, хвост, голову и превратилась в гигантское ядро, которое с нарастающей скоростью падало на летающий замок Белой Госпожи.
Gor@ замер, ему показалось, что время замедлилось, как будто все что он видит, отсняли на видео и показывают, уменьшив скорость в несколько раз. Когда дракон врезался в кокон, тот выгнулся, содрогнулся, стал похож на бублик с воронкой в центре, а потом вокруг пошли разбегающиеся трещины, увеличивающиеся прямо у него под ногами. Опаловая скорлупа лопнула, распалась, и туман, наполнявший ее, вырвался наружу. От соприкосновения с воздухом он стал воспламеняться, как будто это были пары какого-то горючего вещества. Дракон моментально вспыхнул, обвитый языками пламени. Столп огня вырвался из воронки и швырнул пылающего дракона в сторону. Gor@ почувствовал вибрацию воздуха, приближающуюся к нему обжигающую волну, и, наконец, прыгнул, но огненный ветер догнал его и подбросил высоко вверх. Он летел, видя, как приближаются облака, как сгорающий дракон превращается в свою пепельную тень, распадающуюся от порыва ветра. И, обернувшись назад, заметил как вслед за пламенем из воронки вылетело что-то тонкое, белое, со струящимися то ли кудрями, то ли щупальцами. "Непонятное. Просто смотреть!" - вспомнил Gor@. Выдохнул, очистил свое сознание от ожиданий, и картинка внезапно изменилась.
Он увидел широкую реку, маленький городок на противоположном берегу, а на реке пароход, из трубы его поднимались в небо и сливались с облаками клубы пара, фигурные и такие плотные, будто их нарисовали. На передней палубе, боком к нему стояла девушка, в струящемся белом платье, с белыми летящими волосами и длинным шарфом, он обвивался вокруг ее шеи, и продолжал парить за ее спиной почти до кормы. Это было похоже на старинную фотографию, пока девушка не повернула к нему лицо, нежное и безупречное.
"Какая красивая!" - подумал Gor@.
Она улыбнулась.
- Здравствуй, искатель! Зачем ты пришел ко мне? Спрашивай, я отвечу!
Gor@ немного растерялся:
- Кто ты такая?
Девушка заправила выбившийся локон за ухо и лукаво посмотрела на него:
- Ты можешь называть меня Белая Госпожа, а в остальном ответ на этот вопрос подразумевает определенную систему координат, в пределах которой я должна указать точку своего нахождения. Какие координаты ты имеешь в виду?
Gor@ задумался, в голове у него промелькнули иксы, игреки, слова отшельника о том, что Белая Госпожа меняет мир, потом что-то из сказок:
- Ты добро или зло?
- Я - не добро и не зло, я пастырь этого стада и мне безразлично какого цвета в нем овцы - черные, белые или любых других возможных мастей.
- Почему же тогда в мире есть добро и зло? - уточнил Gor@.
Девушка опять широко улыбнулась:
- В мире нет добра и зла, это понятия существуют только для людей. Я - зеркало, отражаясь в котором, человек становится добрым или злым сам, в своей голове или сердце, как угодно. Я же просто собираю эти отражения. Хотя могу отметить - то, что ты называешь злом, куда интереснее и разнообразнее, чем то, что ты называешь добром.
- Так как же делать добро и не делать зла?
- В этом нет смысла, но я отвечу так. В основном, все люди, даже те, кого бы ты счел настоящими злодеями, считают себя правыми и думают, что делают добро. Так оно и есть. А то, что в основном у них получается зло, ну это просто так выходит, таковы правила игры.
Gor@ запутался:
- Да как же такое может быть?
Девушка повернулась к нему, и оперлась на поручни. Шарф ее заколыхался и выписал в воздухе пару сложных петель.
- Объясню на конкретном примере. Любопытства ради ты повел своих друзей в рискованный поход, и они все погибли.
- Так это действительно не игра!?
- Игра. Но, наверное, ты не обратил внимание на седьмой пункт на пятьдесят четвертой странице пользовательского соглашения? При регистрации.
Gor@ насупился, конечно же, он даже не стал читать соглашение, а просто нажал кнопку принять.
- Ну, так вот, - продолжила Белая Госпожа, - а там написано, что если игроки, пребывая в загрузке, на игровом поле, выходят из зоны игры в области, отмеченные как запрещенные, то никто не гарантирует стабильной работы чипов и проистекающей от этого целостности их физических тел.
- Там не было отмечено, что это запрещенная область, - буркнул он.
- Ой, ну табличка, наверное, упала от ветра и землей присыпалась. Но если прибраться, она там! - засмеялась девушка.
Gor@ попытался собрать в голове все услышанное как части одного гигантского паззла, но не получалось. Он вспомнил совет дракона, и снова использовал проверенный метод - выдохнул и погрузил себя в пустоту. И в ней почувствовал, что какая-то часть его личности или души, которую он в себе знал, но не понимал, вдруг начинает расти и увеличиваться. Она подошла, и встала перед ним, открыто и больше не скрывая себя. Это было его предназначение. На Gor@ спустилось ясное и безусловное понимание.
- Я не понял многое из того, что ты мне рассказала, но знаю теперь одно - ты главный босс в этой игре, и по всем канонам я должен тебя убить!
Картинка вдруг переменилась, как будто на телевизионном пульте переключили канал.
Gor@ стоял в саду между старыми кривыми яблонями. Деревья были усыпаны ярко-красными плодами, падающими то тут, то там на землю. При этом их не становилось меньше на деревьях и больше под ними. Белая Госпожа шла ему навстречу - теперь она выглядела как древняя старуха в длинной белой рубахе, с огромной копной седых волос, волочившихся за ней по траве. Она встала напротив и взмахнула рукой. Все замерло, яблоки перестали падать и повисли в воздухе. Она протянула морщинистую сухую руку, взяла одно и откусила большой кусок.
- Ну и что изменится-то? - громко хрустя, спросила она. - Даже если тебе это удастся, что вряд ли, то таких как я, много, и на мир в целом, моя смерть ни как не повлияет.
- Я и не думаю, что я один могу уничтожить все зло, но я точно знаю, что если исчезнешь ты, то уйдет его часть, пусть и небольшая.
Старуха откусила еще кусок:
- Послушай, Егор! Давай договоримся по-хорошему. Ты прошел интересную игру, узнал много нового, практически из рядовой пешки стал ферзем. Ну и остановись на этом. Выгружайся, созванивайся с друзьями, рассказывай им, чем завершился поход, что Белая Госпожа подарила им бесконечное здоровье, бесконечную энергию и много других интересных штук. Ты выздоровеешь, выйдешь из больницы и будешь счастлив! Если захочешь, с этой твоей барышней, через несколько лет, конечно! - она захихикала. - Иначе, ну ты понимаешь, исчезну я - исчезнете вы! Все должно быть в равновесии!
Gor@ почувствовал, как его бросило в жар, а потом сразу в холод, обняло и сковало им. Он обернулся внутрь себя, посмотрел на почти заполнившее его предназначение, в котором, он знал, находятся ответы на все возможные вопросы. Он потянулся к нему, и почувствовал, как оно тянется навстречу, как рука из необозримого далека. Паззл почти сложился, и это было невыносимо. Он осознал, что у него нет, не было и не будет другой судьбы. И он, и его друзья были рождены с одной целью - уничтожить это существо. Что все вместе, со своими жизнями, характерами и чувствами, они созданы быть капканом, ловушкой для Белой Госпожи. И тут в его голове возник последний вопрос:
- А что же насчет любви?! Как она отражается в тебе?
Старуха рассматривала огрызок на своей ладони, потом бросила его назад через плечо и уставилась на него бесцветными глазами.
- Любовь, мальчик мой, это оружие. Самое мощное и бескомпромиссное. Она не отражается во мне, она проникает внутрь и меняет меня. К счастью, люди разучились любить, теперь они умеют только привязываться. Зато как разнообразно, согласись! Можно любить цветы, автомобили, плавать брассом, японских школьниц или ярких зеленоглазых брюнетов. Бесконечное изобилие возможностей и отражений! Все как люблю я!
Gor@ зажмурился, выдохнул мысли, чувства, слова и в своей внутренней бесконечности, наконец, понял, чья рука прикоснулась к нему. Частица кого лежала в нем всегда, неузнанная им, как маленькое семечко. Как же он мог забыть хотя бы на мгновение Тогоктосоздалэтотмир?
- Я думаю, нет, я знаю - я умею любить!
Белая Госпожа подошла к нему вплотную и прижалась своим лицом к его лицу.
- Ага, умеешь! Ну и что! Что ты можешь сделать, этой свой любовью? Может, задушишь меня в объятиях? - она смеялась и быстро увеличивалась в размерах, став моментально выше яблонь.
Егор стоял перед ней, безоружный, растерянный мальчик. Яблоки вновь стали падать, теперь с огромной скоростью, и засыпать землю вокруг. Вот он уже стоял по колено в них, потом по пояс.
"Я тону в яблоках! - подумал он. - Тону как в воде! Вода!"
Вдруг Gor@ вспомнил, что он прыгнул с расколотого острова в воду.
"Это же наваждение!!! - понял он. - Настоящее только то, что во мне!" Gor@ обернулся внутрь себя, потянулся к тому, кто заполнил его, все глубже и дальше к самому его истоку. Он увидел своих друзей, как связаны они вместе в красивейшее кружево, увидел, как оно вплетается в ткань бытия на разных уровнях, увидел их прошлое и их будущее. А потом он нырнул в Тогоктосоздалэтотмир, и увидел все проявленное и непроявленное изнутри, как разные фазы одной бесконечной любви. И вынырнув обратно в себя, он почувствовал ту силу, которую Белая Госпожа считала оружием. Теперь он весь целиком и был эта сила. Gor@ собрал ее в один большой пучок, в одну гигантскую руку, и оттолкнул сад, яблоки и огромную старуху от себя. Картинка стала мутнеть, растягиваться и рваться, как старая фотография. Сквозь нее стало видно море, блестящее в солнечных лучах. Gor@ перестал лететь вверх и начал падать. Навстречу ему из воды вынырнуло странное существо, похожее на гигантскую белую змею, покрытую густым мехом, с копной щупалец на круглой голове, торчащих во все стороны как антенны, и прекрасным женским лицом. Она смеялась, громко, звонко, заливисто.
Кулаки его сжались, и вдруг он почувствовал в ладони металл, рукоять меча, возникшего из пустоты прямо в его руке. Он крепко перехватил его обеими руками. Время перестало быть медленным и ускорилось. За мгновение он увидел застывшее, удивленное лицо Белой Госпожи, рубанул мечом, заглянул в ее голубые глаза, заметил как ее голова, с извивающимися щупальцами летит в сторону, ударился о воду и, теряя сознание, подумал, что расползающееся черное пятно на удаляющейся от него поверхности воды похоже на огромную амебу.
4
Тонкости работы маркитантов.
"Все очень просто и понятно, - думала Ольга. - Ясно! Совершенно точно, но все-таки, как это происходит?" За прошедшую неделю она 5 раз была в гостях у Маши, во сне. Ее визиты происходили по одной и той же схеме. Ольга ложилась спать, не пробуждаясь наяву, просыпалась во сне, и дальше снила, как оказывается в больнице, берет себе в компанию кого-нибудь из детей, а потом лесная дорога, поворот, просвет на опушке, легкие шаги по мхам и поляна. Смех Маши, чай, болтовня. Маша всегда оказывалась в полной готовности к тотальному гостеприимству - стол накрыт белой скатертью с узорами по краю, в белом кувшине букет разноцветных цветов с клумбы, золотой самовар на шишках, тарелки с теплыми пирогами, плюшки, пирожки, розеточки с варением. На качелях гора цветастых подушек, плед и всегда хорошая погода, теплая и ровная середина лета, когда осень еще не показалась ни единым желтым листиком, а пахнет вокруг цветами, травой и лесом, согретым солнцем.
А потом, после долгих разговоров, беготни, игр - Ольга просыпалась дома. Румяная, свежая, будто действительно всю ночь гуляла в лесу. А дети, некоторые из которых уже не первый месяц жили в больнице, и, по большому счету, врачи не знали, как их вылечить, вдруг начинали выздоравливать. Очень явно и заметно для всех. После третьего раза Ольга уже уверилась в целительной силе своих сновидений, но никак не могла объяснить происходящее логически и уложить в привычную картину мира. Она ехала в метро, смотрела на свое отражение, поверх которого шла надпись "Не прислоняться", и раз за разом прокручивала сны в голове. Мелкие подробности начинали забываться, и Ольга решила записывать их, вести что-то вроде дневника сновидений, так же, как она пишет о своих пациентах.
Особенно было жаль, когда забывались разговоры с Машей. Ольге казалось, что Маша знает все на свете, о чем ни спроси. Проблема только в том, что во сне, почему-то, большинство вопросов, которые занимают ум, наяву исчезают. "Так! Надо составить список! Вдруг это сработает!" - решила Ольга.
На переходе с одной линии на другую она подошла к газетному ларьку и купила блокнотик и ручку. Забежав в поезд и, вопреки совету, прислонившись к двери, она перелистнула страничку, занесла над ней ручку и попыталась собрать в аккуратный список все свое непонимание происходящего с ней сейчас, в прошлом, да и в мире вообще.
Пару минут она наблюдала кутерьму в своей голове, казалось, там летает стая птиц, толкаясь и врезаясь друг в дружку. Но как только пытаешься сосредоточить внимание на одной, это оказывается неимоверно трудно. То ее заслоняет чье-то крыло, то какая-то другая птица с криком проносится мимо, взгляд убегает, и уследить за ними не возможно. "Нет, так не получится, - поняла Ольга. - Надо, как учили в институте, двигаться от главного к частностям. Зафиксировать это, а потом уже вылавливать остальное".
Она поставила в блокнотике единицу, и рядом написала: "Как и почему дети начинают выздоравливать после моих снов о них?" Она вспомнила слова Маши о месте, об этой поляне, о том, что она необычная, поставила цифру два и вопрос: "Что это за место?" Сразу же из этих вопросов возник следующий: "Кто такая Маша?" Ольга задумалась - она даже и представить себе не могла, какими могут быть ответы на эти вопросы. Если отбросить, как малореальную, мистическую дичь, транслируемую по телевизору, иногда она заставала обрывки таких программ в комнате отдыха, и ничего, кроме сдавленного хи-хи они не вызывали, то объяснений не было никаких. Как и тому, что произошло с ее семьей, вдруг поняла Ольга. Она постаралась убрать это в глубину себя и оставить тот период жизни позади, не думать о нем, но внезапно все вынырнуло наружу и, как будто, накрыло ее развернувшимся мраком. Она медленно выдохнула, и противопоставила ему следующую строчку в блокноте: "4. Что случилось с моими родными?"
***
В выходной Ольга проснулась рано утром. Надо бы успеть на электричку. Она решила навестить то место, поляну, дуб и Машу по-настоящему. Не увидев во сне, а добравшись туда обычным способом. В поезде Ольга достала тетрадку и стала записывать все с самого начала. Что она помнила о поляне с детства, и все сны, которые были у нее в последнее время. Она пронумеровала их, поставив даты, время и кратко описала свое состояние и сопутствующие обстоятельства. Это оказалось хорошей идеей. Как только она записала основное, память как будто отпустило, ей уже не надо было удерживать костяк сновидения и в голове стали всплывать остальные подробности. Пришлось к каждой записи сделать графу "Дополнения", куда она внесла поправки вроде "А еще Маша сказала" или "в тот момент на качели слетелось множество бабочек, и облепили их".
На эту работу ушло пару часов. Закончив, Ольга удовлетворенно перелистала исписанные страницы и подумала: "если я схожу с ума, то, по крайней мере, зафиксирую этот процесс подробно".
Она вышла на конечной и узнала у продавца пончиков в здании станции, на чем и как ей ехать дальше. Добравшись на автобусе до знакомых с детства мест, вышла на остановке у дачного поселка, на краю поля. Озеро, в котором она плавала когда-то на лодке, обмелело. Теперь, только приглядевшись к очертаниям заросшей осокой и камышами низины, можно было представить, что когда-то тут было озеро. Песчаная гора, которая раньше была видна из-за деревьев, возвышаясь над лесом рыжей шапкой, покрылась зеленью и слилась с кронами. Ольга пошла по дороге через лес, было видно, что ею давно не пользуются. То тут, то там пробивались одуванчики и трава, лежали упавшие ветки и даже, в одном месте, упало дерево, но никто его не убрал. Ольге пришлось через него перелезть, потревожив птиц, прятавшихся в густых ветках. Минут через сорок она дошла до знакомого поворота. Он не был такой как во сне, солнечной опушкой из ее детства. Лес подступил к дороге вплотную, выросли и сомкнулись елки. Если бы она не знала, что тут должен быть проход, то никогда бы не увидела его. Но он был, немного наклонившийся в бок иван-чай, потом растопыренные ветви елок, за ними полоса разнотравья и край леса. Две березы расступились и пропускают внутрь. Ольга встала между ними, вдохнула густой запах влажной листвы, мхов, опавших листьев нагретых солнцем, грибов и, да, несомненно, это был он, аромат пирожков с ягодной начинкой. Она почувствовала, что действительно хочет есть и дала своим ногам просто вести ее на это нарастающее благоухание вкусного обеда. Путь по лесу был не прямой, иногда ей вдруг хотелось свернуть, пойти зигзагами или сделать пару петель вокруг деревьев, Ольга так и делала, поняв, что надо доверится внутреннему чутью, и стараться не подвергать такие порывы логической оценке. Скоро она оказалась около ручейка, с чистой и прохладной водой и вспомнила родник на краю поляны. Пошла вверх по течению и нашла его и поляну, действительно абсолютно круглую. Все было так, как она помнила - зеленый луг, посреди дуб. Дома не было, стола и качелей тоже. Ольга была разочарована, она надеялась, что все тут будет как в ее снах. И главное, хотелось увидеть Машу, а тут было совсем пусто. Дойдя до дуба, Ольга решила устроить привал. Она достала бутылочку воды, пакет с пончиками, которым обзавелась на станции, присела у подножия дерева, и разом слопала все. Потом прислонилась к дереву спиной, посмотрела на убегающий в небо ствол, ветви, зеленую листву. "В этом ракурсе деревья похожи на многоруких великанов", - подумала она. Закрыла глаза и стала слушать, шум ветра в листве, жужжание насекомых, и ей показалось, что слышно чье-то размеренной дыхание. "Может это дуб? - Ольга присоединилась к нему - глубокий вдох, длинный выдох. - Так, наверное, дышит тот, у кого легкие в несколько раз больше моих". Она представила легкие у дерева, вспомнила что-то про клеточное дыхание и заснула.
Кто-то дотронулся до ее плеча. Ольга открыла глаза, над ней склонилась Маша. В этот раз она выглядела совсем не так, как обычно - одетая в зеленое трико с желто- красными пятнами и волосы, заплетенные в косы, были уложены вокруг головы в подобие рогов. Маша держала в руках блокнот, читала вопросы и смеялась.
- Неужели ты правда думаешь что я знаю все? Нет! Я очень многого не понимаю.
Ольга встала и осмотрелась. Почему-то уже была ночь, небо усыпано звездами, неужели она так долго спала.
- Я уверена, что ты знаешь и понимаешь куда больше, чем я. Расскажи мне, пожалуйста, все, что не является секретом. А то мне иногда кажется, что я схожу с ума.
Маша заглянула в блокнот.
- Так, про выздоравливающих детей. Я не знаю точно, но у меня есть предположение, почему это происходит. В этом месте мир пребывает в завершенной гармонии. И все, кто попадают сюда, если они открыты, сливаются с ней. Тут могут быть разные варианты, но если для этого живого существа болезнь - это не гармонично, она уходит.
- Что же это за место такое? Почему тут присутствует эта гармония. Как я здесь оказываюсь?
- Как ты пришла сюда, тогда, девочкой, я и сама не знаю. Но ты запомнила дорогу, и теперь знаешь приметы, по которым идти. А место это, как бы объяснить. Знаешь, ты привыкла жить в плотном мире, где все вокруг материя. Но это лишь часть мира, есть еще и энергия, и менее плотные слои. Представь, что вода может быть твердой, кристаллом - льдом, а может быть жидкостью, или паром. Они разные, хотя все это вода. Ты как будто всегда живешь во льду, все вокруг плотное и осязаемое. Но есть место, где лед становится жидкостью, мир менее плотный. И ровно на этой границе, тонкой, почти неуловимой, и расположено это место. Про гармонию объяснить сложнее. Когда-то, давным-давно, все слои мира пребывали в гармонии. Но потом она была нарушена, стала фрагментарна. А вот в моментах или местах перетекания одного состояния мира в другое, она такая, как была изначально - завершенная. Просто потому, что нарушению тут не за что зацепится, тут все слишком подвижно и зыбко.
Ольга задумалась и попыталась собрать из услышанного цельную картину в голове, но не получилось.
- Так как же и почему гармония нарушилась? Ведь, наверное, если бы все было гармонично, жизнь была куда легче и счастливее?
Маша вздохнула и закатила глаза:
- Это еще сложнее объяснить, я могу попробовать иносказательно, но, скорее всего, получится полная ерунда. Попробуй услышать не слова, а то, что за ними. На вопрос "как" я могу тебе сказать вот что. Представь, что лед покрылся узором из трещин, льдинки сместились, перепутались, перемешались друг с другом. Представь, что воду взболтали, пролили, плеснули, и она рассыпалась на капли разной формы и размера. Представь, что пар подхватил ветер, завил и взбил его, соорудил из него причудливые фигуры. Вот как-то так была нарушена изначальная гармония. На вопрос "почему" я могу сказать так: рисунок из льдинок фантастически красив, летящие капли, сливающиеся друг с другом или распадающиеся дождем куда интереснее стоячей воды, а уж от затейливых созданий из пара глаз просто не оторвать. Так стало куда интереснее.
- Кому это стало интереснее? - Ольга не понимала о чем речь, но старалась все запомнить, чтобы записать и обдумать потом. Она про себя повторяла каждую фразу по несколько раз, будто бы учила стихотворение.
Маша промолчала глядя на свои ноги в траве, потом посмотрела Ольге в лицо:
- Томуктосоздалэтотмир и им же и является. Большего я не могу сказать. Но, возможно, ты сможешь это узнать сама, когда-нибудь.
Ольга догадывалась, что она спит, уснула под деревом и видит Машу во сне. Слишком уж застывшей была картинка, как будто фотография. Звезды не мерцали, листья на дереве не шевелились, как и трава под ногами. Но проверить это можно было, только проснувшись, а просыпаться пока не хотелось, еще не на все вопросы она получила ответы.
- Маша, расскажи мне о себе? Кто ты? Почему ты здесь?
Маша качнула головой:
- Тут тоже сплошная загадка, и для меня самой. Когда-то давно я жила совсем в другом месте, не в этом мире. Я думаю, что их много, по крайней мере, тогда, когда я сама переместилась из одного в другой, то по дороге видела еще несколько. Но я мало что помню об этом. Помню только, скорее как ощущение, что там, откуда я пришла, все существа - духи и сам мир, скорее, похож на объем, наполненный разной музыкой, и ты можешь переходить из одной мелодии в другую. Почему я оказалась тут? Я не помню, но, думаю, меня заворожила плотность, возможность иметь плоть и все что с этим связано. Трогать, видеть, чувствовать. Быть ребенком, расти, влюбляться, иметь детей, умирать и рождаться вновь - этот бесконечный аттракцион, на котором хочется прокатиться снова и снова. А однажды мне предложили, не знаю, какое слово лучше - работа, должность или предназначение? Я согласилась и теперь я живу тут, и здесь у меня есть свои обязанности и свои привилегии. Я помогаю тем, кто оказывается за гранью своего слоя мира, найти правильную дорогу, не сбиться со своего пути. Я не ограничена определенной формой и могу выбирать ее по своему желанию, для тебя я выбираю этот образ. В этом месте невозможно умереть, а потенциальное бессмертие дает возможность подумать на досуге на разные темы. Да и в целом, мой пост - прекрасная точка наблюдения за всем, что происходит в этом мире.
Ольга взяла ее за руку:
- Маша, может быть, ты видела, или можешь посмотреть, что именно случилось с моей семьей? Мне кажется, я готова к любому варианту, просто хочу знать.
Маша прислушалась к чему-то и ответила:
- К сожалению, я не могу тебе дать никакого ответа кроме «не знаю». Но это если в общем. А если вглядываться, то я не вижу в проявленном, на данный момент, никого из твоего рода кроме тебя. А если их нет там, значит они где-то в другом месте. Ты можешь найти их сама, таким же образом как находишь меня, но не по внешним приметам, а по своей внутренней связи с ними.
Ольга задумалась, прислушалась к себе, и внезапно отчетливо поняла, что и как ей надо делать. Она улыбнулась - сны такая текучая субстанция, позволяют трансформировать себя. И, конечно, если посредством сна можно переноситься в другие места и обстоятельства, то переместиться в сторону определенного знания тоже. Это должно быть возможно. Главное, знать куда и зачем ты хочешь двигаться и сохранить при засыпании достаточную концентрацию, чтобы не забыть о цели. Хотелось сразу и попробовать, но она понимало, что сейчас тело должно проснуться. Ее сознание уже не было целиком во сне, а пребывало частично наяву. Одновременно снилось, как она стоит рядом с Машей, держа ее за руку. И в тот же момент она чувствовала, что свернулась калачиком под дубом, уже порядком замерзла, в бок уперся сучок, а на щеке сидит и поет цикада. Она посмотрела на Машу. Та отступила от нее, закружилась на месте, поднимая руки и отводя их за спину, а потом, обняв себя за плечи, Маша села в траву, и как будто стала тонуть в ней, погружаясь как в воду все глубже и глубже. Последним ярким всполохом мелькнули ее распустившиеся при погружении волосы, и она исчезла. Ольга отпустила сон и открыла глаза. Цикада испуганно отпрыгнула. Поднявшись, она потянулась, и несколько раз нагнулась в разные стороны, разминая затекшие ноги и руки. Полдень давно миновал, и солнце начинало клониться к закату. Надо было возвращаться домой, но, в первую очередь, пока в памяти сон лежал на самой поверхности, нужно было его записать. Ольга достала тетрадь и тщательно зафиксировала разговор с Машей.
В электричке она несколько раз перечитала написанное. Особенно тот фрагмент, где она описала ощущения по поиску своих родных. Ольга чувствовала вдохновение и эмоциональный подъем. Мысленно она уже составила план, что и как будет делать, и ей не терпелось начать его реализовывать. "Это займет несколько дней, - думала Ольга. - Работа!" - вспомнила она, в первый раз за многие годы забыв о больнице, о детях. Она уже несколько лет не уходила в отпуск, ей нечего было делать дома или где-то еще вне больницы. Сейчас все изменилось. Ольга достала телефон и позвонила заведующей отделением.
***
Она проснулась ближе к полудню, первый раз за долгое время без будильника, проспав больше 10 часов. В ванной Ольга долго разглядывала себя в зеркало. Обычно она бросала в него взгляд, проводила щеткой по волосам, прежде чем собрать их в хвост и убежать на работу. Сейчас же она долго и тщательно вглядывалась в свое отражение. Ольга собиралась навестить бабушку, а ей она обещала быть красивой. Она покачала головой, резюмируя бледное лицо, круги под глазами, бесформенную прическу и брови: "Бабушка бы была в шоке! Начать придется с процедур".
После парикмахерской, косметолога, покупки платья и туфель, Ольга поняла, что наконец-то почти готова. Она зашла в цветочный магазин и купила огромный букет - любимые бабушкой ярко-красные розы на длинных, толстых стеблях и огромные белые пионы в обрамлении пальмовых листьев. "Ей бы понравилось!" - думала Ольга, пытаясь обнять это объемное великолепие и погружаясь в благоухание. На кладбище она налила чистой воды в вазу рядом с памятником и расправила в ней букет. Он почти загородил надгробный камень, и среди цветов была видна только фотография молодой улыбающейся девушки. Бабушка специально подобрала эту карточку и оставила указания, чтобы на прохожих смотрела она, а не старуха. "Точно бы понравилось! - Ольга присела на скамейку, взглянула на бабушкино лицо и мысленно попросила помочь. - Бабушка, я ищу вас, я иду к вам! Покажи мне дорогу!" - повторила она несколько раз. Ольга прислушалась к пространству и к себе - тишина. Легкий ветер гулял в кронах деревьев, листья, медленно кружась, опускались на землю. Она посмотрела на узор из веточек и листьев на дорожке, к нему только что добавился желто-зеленый кленовый лист. "Очень красиво", - подумала Ольга. Она посидела еще немного, чувствуя движения воздуха и слушая пение птиц. А потом пошла к метро, нужно было съездить к бабушке домой.
Ольга не была в бабушкиной квартире со времени ее смерти. Распорядитель, которому бабушка поручила заниматься семейными делами, поддерживал там порядок и высылал Ольге отчеты. Но сама она не хотела появляться в месте, которое помнила шумным, тесным, набитым родственниками, а не опустевшим. Она открыла дверь квартиры и зашла. Ничего не изменилось, даже запах любимых бабушкиных духов так и витал в воздухе. Стеклянный флакон "Красной Москвы", украшенный шелковыми кистями, с трубочкой и грушей, оплетенными золотыми нитками, так и стоял на столике у огромного зеркала в прихожей. Видимо, те, кто убирал квартиру, каждый раз сбрызгивали ее духами. "Неужели она и об этом оставила указания?" - удивилась Ольга. Она посмотрела на свое отражение в зеркале, обрамленное массивной резной деревянной рамой. И вдруг поняла, что по прошествии лет стала похожа на бабушку. На ту, с фотографии, на кладбище. Ольга прошлась по комнатам, полумрак нарушался лучами солнца, пробивавшимися сквозь плотные шторы. Она дотрагивалась до привычных с детства вещей, как будто знакомясь с ними заново. Вазы в огромных количествах - в них всегда стояли цветы, крошечная, в золотых птицах, чашечка для кофе, стоявшая на невесомом, как лист, фарфоровом блюдце. На бронзовую изогнутую вешалку было накинуто алое кимоно, с золотыми пионами и драконами, вышитыми на спине и широких рукавах. Ярко-желтый шелковый пояс, тоже расшитый, золотыми ромбиками свисал как опавшие крылья. Пол стены занимало гигантское трюмо, с множеством зеркальных створок. На нем стояла бабушкина шкатулка с украшениями, по размерам приближающаяся к сундуку, и тюрбан, конечно, с золотом, и красными перьями. "Боже! - Ольга присела на бархатную банкетку у трюмо. - Как же она жила? Что думала? Как так вообще можно жить? И почему в детстве это казалось совершенно естественным?" Она представила бабушку, в этом самом кимоно, в атласных туфлях с невесомыми шелковыми цветами, колыхавшимися при каждом ее шаге. Шлейф запаха, тянувшийся за ней из комнаты в комнату. Посидела еще немного, наблюдая образы и воспоминания, всплывавшие в голове. "Ну что же, попробую, наконец! Что тут оттягивать, или получится или нет".
Ольга повернулась к трюмо, и увидела сразу несколько своих отражений в разных ракурсах. Открыла шкатулку, некоторое время рассматривала ее содержимое, потом надела серьги с большими синими камнями в окружении светящихся искорок. К ним подходил кулон на широкой цепочке, синие камни сложены в затейливый многоярусный сияющий цветок розы, и ножка с шипами и листвой, усыпанная блестящей россыпью. Несколько колец и браслетов, в них разного цвета сверкающие камни перемежались рисунками и надписями на непонятном языке из черточек и загогулинок. Бабушка говорила, что это семейные украшения, передающиеся по наследству. Теперь они принадлежали Ольге, но ей не приходило в голову забрать их к себе домой. Этому не было места в ее привычной повседневности, но, как оказалось, они вдруг стали нужны в этот, начавшийся недавно, странный этап ее жизни. Она взглянула на отражения в зеркалах еще раз: "Уже лучше, но еще недостаточно!" Вздохнула и надела тюрбан. Теперь она уже не только напоминала бабушкину фотографию, а стала на нее невероятно похожа. Ольга пошла в спальню и присела на краешек большой кровати с балдахином, шелковым тюлем, и бархатными занавесами, подобранными в бронзовые витые кольца, усыпанной огромным количеством вышитых подушек. В детстве она всегда удивлялась, как бабушка может тут спать, ей казалось, это должно быть неудобно. Но сейчас, забравшись туда, она как воспарила на пышной перине, подушки обрамили ее тело, удобно поддерживая его и, неожиданно, она сразу же заснула.
Сновидение началось моментально, время немного отмоталось назад. Она снова сидела на скамейке на кладбище и просила показать ей дорогу. Порыв ветра поднял и закружил опавшие листья и веточки. Они поднялись в воздух, перемешались и вдруг выстроились в одной плоскости. Потом, как будто лежащие на невидимом экране, они стали двигаться и складываться в картинку, или символы, или непонятные буквы. Ольга внимательно вглядывалась в них, пытаясь разгадать значение знаков и запомнить их. Несколько раз узор менялся, но она так и не поняла ничего, кроме того что это буквы, похожие на те, что были на бабушкиных украшениях. Последний раз они застыли, весели напротив ее лица минуту и упали на землю, будто бы поняв, что она их не понимает. Ольга взглянула под ноги. Веточки сложились в стрелку, заполненную листвой внутри. Ольга вскочила: "Ну уж куда понятнее!", и быстро пошла в указанном направлении.
Она прошла кладбище насквозь, на другую сторону, и вышла за ворота. От них в реальности дорога спускалась к бульвару, а по бульвару она доходила пешком до метро. Но сейчас, вместо асфальтовой дороги за воротами оказалась тропинка, взбегающая вверх, на зеленый холм окруженный лесом. Никаких домов и большого города вокруг. На вершине холма ветер закручивал листья в маленький ураган, как будто поторапливал ее. Ольга поднялась на вершину и огляделась. Кладбище уже скрылось в лесу и казалось, что его там нет. Причем Ольга была уверена, что, спустись она обратно, его там действительно не окажется. Сам холм возвышался на изгибе реки, простирающейся в обе стороны. На другом берегу был виден городок, россыпь невысоких домов, сплетение улиц, огромные деревья, возвышающиеся над крышами, пристань у реки, лодки. Было раннее утро и только пара рыбаков с удочками сидели на берегу. Листья, подлетая и опрокидываясь, полетели по дорожке вниз. Ольга побежала за ними, вприпрыжку, как в детстве. Ее вдруг наполнило чувство, что сейчас все стало правильно, будто много лет назад она поехала не той дорогой, в сложный и запутанный объезд, и вдруг вырулила на изначально проложенный маршрут, и теперь двигается действительно туда, куда нужно. "Куда же?- спросила она сама себя, и ответ тут же возник в голове, без раздумий, - Домой!"
Оказавшись на берегу, Ольга подошла к кромке воды. Надо было как-то переправиться на другой берег. Она попробовала крикнуть рыбакам, но они не замечали ее, пока порыв ветра не снес с головы одного из них широкополую шляпу. Рыбак потянулся за ней, поднялся и увидел Ольгу, в развевающемся платье, машущую рукой. Пару минут он вглядывался в нее, потом отложил удочку и отвязал одну из лодок, оттолкнулся от берега, взялся за весла и поплыл к ней.
В середине реки лодку стало сносить течением, но мужчина несколькими мощными гребками преодолел его и, чуть изменив траекторию, направил лодку к тому месту, где ждала Ольга. Когда он приблизился, Ольга узнала его, наконец, и замерла, почувствовав мурашки, побежавшие по коже. Смесь испуга и предвкушения, в почти равных пропорциях.
- Дядя Женя! - воскликнула она, когда нос лодки уткнулся в песок. Это был бабушкин племянник, один из сыновей бабушкиного брата. Ольга вглядывалась в его лицо, раскрасневшееся от ветра над рекой и гребли, их семейный нос с горбинкой и пухлые губы. Совсем не похожее на то, что она видела несколько лет назад, инфаркт, да. Он ушел одним из первых, сразу после бабушки. Тогда это показалось ужасным совпадением. Женя отложил весла, встал и подал ей руку, помогая забраться в лодку.
- Долго же ты к нам добиралась. Мы ждали.
Он оттолкнулся веслом от берега, и лодка скользнула по воде. Почему-то теперь она пылала сама, как будто привязанная к тому берегу невидимой веревкой, за которую ее вытягивали обратно. Они сидели напротив и разглядывали друг друга.
- Женя, ты как будто моложе, чем я помню.
- Ты просто повзрослела. А в остальном, тут жизнь деревенская - лес, дрова, рыбалка, охота. Не как в большом городе, свежеешь.
- Тут? Это где? Что это за место.
- Это наша земля. Но я плохой теоретик. Давай ты у нее спросишь?
- Бабушка? Она здесь? - Ольга знала, что это так, но хотела услышать подтверждение.
- Да, она здесь, ждет тебя. Мы все здесь. На нашем острове.
Ольга оглянулась на приближающийся берег. Пристань начала заполнятся людьми. И она видела фигуры, идущие по улицам и спускающиеся по лестнице. Как будто, получив сигнал, они вышли встретить ее. У самого края возле черных столбиков, к которым были привязаны лодки, стояли, взявшись за руки и не сводя с нее взгляда, родители.
Все смешалось вокруг, и лица, и слова. Как только лодка приблизилась к берегу, чьи-то руки подхватили ее, поставили на причал. Они трогали ее, щупали, смеялись. Ольга никогда не видела столько родственников разом. Среди них были и неизвестные ей люди, но по знакомым чертам она поняла, что они тоже родня. Она наконец-то оказалась рядом с родителями. В детстве они казались ей такими большими и могучими, а сейчас она увидела двух невысоких пожилых людей, похожих друг на друга своими ясными лицами и светлыми глазами, и прижала их к себе. Потом кто-то оторвал ее от земли, подбросил в вверх, хохоча, поймал, сжал так, что внутри раздался хруст. Ольга увидела брата, он стал огромный, плечистый, загорелый. И вокруг него прыгали и смеялись дети. Он махнул рукой на разновозрастную дурачащуюся ораву:
- Смотри, сестренка! Это все мои балбесы! Тут четверо и еще дома одна мелочь!
Ольга зажмурилась, пытаясь на мгновение остановить этот невероятный поток.
- Как же это?! Когда ты успел?
Пашка засмеялся.
- Это самое простое из того, что тут можно делать. Давай вопросы потом? А сейчас праздник! Мы так долго ждали тебя!
Он закинул одного ребенка себе на плечи, тот вцепился ручками в его выгоревшие волосы, другого посадил на пояс, а оставшихся сгреб вместе с Ольгой, и подтолкнул вперед, к лестнице.
- Давайте двигайтесь, а то бабушка нам устроит головомойку, что мы задержались!
Они поднялись, и тут же нырнули в маленькую улочку с каменной мостовой и деревянными домами в ряд. Ольга спешила за размашисто шагающим братом, и глазела по сторонам, выхватывая взглядом резные ставни и наличники, массивные и высокие каменные фундаменты. Наверное, река иногда разливается и затопляет эти улочки, и тогда городок, должно быть, становится похож на Венецию, только русскую, яркую резную. Кое-где, в просветах между домами, виднелись дворы с развешанным на веревках бельем, и качелями под старыми большими ветвистыми яблонями, усыпанными красными плодами. Старый яблоневый сад продолжался за городом и окружал его.
Они несколько раз повернули, прошли вдоль площади, с одной стороны было красивое здание с деревянными резными колоннами, а с другой - похожая на раковину сцена, и ряды скамеек перед ней. От площади разбегались веером широкие улицы. Они повернули на одну из них, и Ольга увидела ярко-желтый дом, украшенный по фасаду большими резными цветами и листьями. Под коньком летали ярко раскрашенные деревянные птицы, а на крыше вращалась затейливая кружевная стрелка флюгера. Вокруг двери к деревянным цветам присоединялись живые, плетистые розы и гортензии, уже отцветающие, но усыпанные цветами. В таком только месте и могла жить бабушка. В подтверждение, брат подошел дому, одним шагом преодолев сразу три ступеньки, распахнул дверь. Дети тут же скатились с него и все вместе понеслись куда-то внутрь. Ольга зашла, вдохнула вкусный запах еды и пошла на него. Длинный коридор, дощатый пол, поскрипывающий под ногами, завершался просторной кухней. Огромный стол был засыпан мукой, заставлен подносами с аккуратными рядками пельменей. Склонившаяся над раскатанным тестом бабушка вырезала стаканом кружочки, помещала в самый центр плотную тефтелинку и затейливо сворачивала каждый пельмень, как маленький конверт с посланием внутри. Ее руки, платье, голова были неравномерно засыпаны мукой. Она поднялась им навстречу. Ольга замерла, бабушка была совсем молодая, девушка с фотографии. Она засмеялась ее удивленному лицу.
- Помнишь еще как это делается? Садись, помогай! Только руки помой!
Ольга повернулась к раковине. Бабушка опять стала смеяться, утирая лицо руками и размазывая муку. Ольга улыбнулась и села напротив, взяла стакан и вырезала им десяток кружочков.
- Ба, какие руки! Я же сплю!
Они сидели напротив и разглядывали друг друга. Брат схватил миску с чем-то уже готовым, вкусным:
- Пойду, покормлю детей, а то они позавтракать не успели.
Бабушка хитро улыбнулась:
- Чур, ты рассказываешь первая. Что делала это время, почему так долго не приходила и по какой дороге в результате пришла?
- Неа! Мы будем общаться совсем в другом режиме, - Ольга взяла ложкой кусочек фарша, скатала его в шарик и положила на кружочек теста. - Я задаю вопросы, ты отвечаешь.
Она обернула шарик тестом, закрепила края и свернула их крестиком.
- А именно в таком, бабушка. Мой вопрос - твой ответ, вопрос - ответ.
Девушка напротив хихикала:
- Суровая-то какая стала!
- Не суровая, а строгая. И первый вопрос такой, - Ольга внимательно поглядела на нее. - Почему вы все ушли в это приятное местечко, а меня оставили?
Бабушка молчала. Лицо ее стало меняться, сначала по нему как будто прошла мелкая рябь, черты на мгновение расплылись, а потом сквозь них стали проступать знакомые Ольге морщинки в уголках глаз, складочки между бровей, высокие скулы, и через несколько мгновений напротив сидела привычная бабушка.
- Я часто думала, как начать этот разговор с тобой. То, что ты спрашиваешь, это как нити в плотно сплетенном клубке. Чтобы добраться до них, нужно сначала размотать те, что сверху. Это можно делать разными способами. И каждый из них не является оптимальным. А из их недостатков выбрать наименее критичный - это задача, которую я так и не решила, пока мы все еще были там.
- Начни как-нибудь, с любого места. А потом мы разберемся. Расплетем этот клубок и что-то из него свяжем.
- Мы должны были уйти. Наше время в проявленном закончилось, начался новый виток.
Ольга выложила в ряд кружки из теста.
- Что-то я не понимаю. Виток чего? Кому должны?
Бабушка вздохнула.
- Мир стал меняться, снова. И ему нужно чтобы мы оказались здесь. Каждый на своем посту. В прошлом витке мы бесконечно долго рождались и жили среди людей. Теперь нам нужно быть тут, можно сказать, что это мир духов. Я сделала для нас этот остров в окружении реки, и собрала на нем весь наш род.
Ольга молчала и сворачивала пельмени. В голове у нее возникало сразу много вопросов, каждый из которых разветвлял беседу, уводя ее в сторону от основного. Она решила выбрать ту, дорогу, которую планировала изначально.
- Что такое наш род?
Бабушка молчала и глядела ей в глаза, долго, будто пытаясь передать информацию без слов.
- Не думаю, что я расскажу все правильно. С моего поста видна лишь часть того, что происходит. Я могу говорить только о том, что вижу я. Знаешь, в нашем мире живет много разных существ, хотя сейчас они и выглядят, в большинстве своем, как люди. Бывали времена, когда существа были многообразнее, и осколки этой памяти разбросаны по сказкам и преданиям. Так вот, я, хоть ты и привыкла видеть меня в форме человека, не являюсь им по сути. Я из тех, кто был создан одновременно с этим миром, так сказать в первые моменты творения.
Она замолчала, вглядываясь вглубь себя, своим воспоминаниям и улыбаясь им.
- Тогда я не знала что такое плотность, и могла быть сразу всем и ничем. Веселым духом, сливающимся то с каплями дождя, то с течением в океане. Да, вся вода этого мира была моей. Но однажды мир изменился и дал мне тело. Это был восхитительный подарок, не только быть частью мира, но и чувствовать его. Изнутри и снаружи, одновременно, до головокружения. И он захотел, чтобы нас было много. И тогда я стала отделять от себя лучшие свои части, а он давал им жизнь. И наш род возник из этого совместного творения. Мы разные, с тех пор у каждого своя жизнь и судьба, но на определенном уровне мы одно целое. Причем теперь, куда большее, чем когда я была одна. Каждую свою жизнь мы как будто черпаем из мира опыт, информацию, любовь, и наполняем себя. Распадаемся и собираемся вновь. Как вода, которая может собраться в облако, излиться дождем, потом воспарить и снова рассыпаться. Каждый раз мы становимся все более насыщенными.
Ольга замерла, слушая ее. Она вспомнила, что как-то давно, в детстве, ей вдруг показалось на семейном празднике, что бабушка похожа на большое озеро, в котором плавают все остальные родственники, по своим траекториям, но неотделимые от нее. Тогда она встретилась с бабушкой взглядом и поняла: "Но не я. Я не плаваю в ней, я отдельно. Смотрю со стороны".
- Я ведь не такая как вы? Я не из вашего рода? Думаю, я это всегда знала. Вы поэтому оставили меня?
Бабушка покачала головой.
- И да, и нет. Ты не часть нашего рода, в том смысле, что ты не из тех сущностей которые были сотворены из меня. Но ты такая как я. Ты же не можешь этого не видеть? Ты более чем кто-либо еще похожа на меня. Но не как дитя, а как сестра. Я была удивлена и счастлива, когда ты появилась в нашем роду. Это как благословение, знак того, что наша служба в этом месте была закончена и засчитана. И предвестник перемен, которые наконец стали происходить, после этих несчетных веков нашей жизни в проявленном. Мы соединились и стали сами собой, вместе. Теперь наш пост здесь. А твой там. У тебя свой путь, мне неизвестный. Только ты сама и Тотктосоздалэтотмир знаете его. Тебе надо вспомнить.
Ольга вдруг поняла, что ее способ думать изменился. Как будто линии мыслей распались на много каналов. В одном текла информация в чистом виде, как пришла к ней. В другом канале всплывали воспоминания, и дополняли информацию. В третьем происходила сортировка и осмысление, там как будто навешивались бирочки с ключевыми словами. Еще из одного канала она просто наблюдала за этими процессами, запоминала их, и оглядывалась вокруг. И видела еще много каналов, к которым она была подключена или они проходили через нее. Она нырнула в один из них и погрузилась в поток воспоминаний того бестелесного духа, о котором говорила бабушка. Но тут же поняла что это не бабушка, это ее собственная память о том состоянии, когда она сама была таким духом. Она скользнула с ним по радуге, так что искры полетели по сторонам, и влетела в траву, побежав по ней легким ветром, играя с цветками и кружась с бабочками. Ольга вынырнула из этого канала и посмотрела со стороны. Похожие на тонкие светящиеся нити, они подходили, сплетались, пронизывали ее, и уходили куда-то вдаль. Она скользнула по ним, заметила, как они сливаются с другими нитями. Превращаются в плотную сеть, объемную, многомерную, как кристаллическая решетка. Ольга двинулась дальше, к максимальной плотности, где уже нити невозможно было различить и они становились сиянием. Она влетела в глубь этого сияния и ее схватили, обняли, закружили, станцевали, спели, окружили словами и образами. Ольга заглянула в лицо Томуктосоздалэтотмир, а лица не было и она, как бабочка, выпорхнула наружу, несколько взмахов невидимыми крыльями и она увидела свои руки, заворачивающие начинку в тесто. Прошло только мгновение, как бабушка замолчала, а Ольга знала, что успела глубоко измениться. Вопросов к бабушке больше не было, а их место заняло понимание. Взгляды их встретились, бабушка кивнула.
- Я соприсутствовала.
Ольга отряхнула руки от муки и вытерла их полотенцем.
- Итак, полагаю, теперь я должна получить основную часть своего наследства, а не только дома, квартиры, деньги и драгоценности?
Бабушка засмеялась.
- Поверь старой опытной женщине, драгоценности никогда не бывают лишними!
Бабушка встала из-за стола и поманила ее за собой. Они пошли по коридорам дома, несколько раз повернули, и остановились в полумраке, перед двойной дверью со стеклянными окошками, заполненными светящимися от идущего изнутри света витражами.
Ольга заметила, что бабушка уже не в фартуке, а в длинном платье со шлейфом, поверх которого накинут золотой вышитый цветами халат без рукавов, волосы ее сами собой уложились в замысловатую прическу, а платок, покрывавший их на кухне, вдруг свернулся в объемный цветок.
Бабушка бросила взгляд на двери, и они распахнулись, Ольгу ослепил яркий свет, она заморгала и они шагнули вперед. Это было солнце, яркое полуденное солнце над бескрайним морем. Огромный длинный стол стоял прямо в воде, накрытый белой атласной скатертью, взлетающей по краям от легких порывов ветра. На столе хаотично и обильно громоздились тарелки с любимыми бабушкиными угощениями: пельмени, дымящиеся пирожки, торты, сладкие пироги, варенье, вазы с фруктами, чайники с чаем и графины с компотами. Все это с аппетитом поедалось всеми родственниками сразу. Стоял шум, говорили все одновременно, смеялись, жевали пироги, прихлебывая, пили чай. Ольга попыталась сосчитать, сколько же их всего. Наверно больше сотни. Много детей, они бегали и, хохоча, толкались, падая в воду, окатывали брызгами друг друга, взрослых и еду. Она обернулась, дом исчез, во все стороны от стола видно только море, видимо это была отмель, вода едва доходила до щиколотки и приятно щекотала ноги.
Их заметили, зашикали друг на друга, и через минуту установилась тишина. Бабушка отошла в сторону и стала говорить, голос ее звучал сверху, будто транслировался через невидимые динамики.
- Оля хочет нам рассказать о своем пути.
Она сложила руки на груди и посмотрела на Ольгу. Все замерли и смотрели на нее.
Ольга думала, к ней придет привычное стеснение и смущение перед большой аудиторией, но его не было. Это уже была не она, какой она себя знала и помнила.
Она сделала шаг вперед:
- Ну что же, когда вы все ушли, несколько лет я просто тупила. А потом...
И она стала рассказывать все по порядку, вспоминая подробности и свои чувства и мысли и смеясь над ними по ходу. В ней больше не было надлома, только текучая подвижная энергия, которая влекла ее вперед. Когда она стала рассказывать часть истории, связанную с Машей, то заметила удивление, проступившее на лице брата, в детстве он ей так и не поверил.
Бабушка добавила:
- Когда ты сбежала тогда, мы искали тебя не только по окрестным кустам. Мне было не трудно просмотреть все проявленное. Но тебя в нем не было. Ты сама не заметила как ушла в тонкий мир и как вернулась из него.
Завершался Ольгин рассказ подробностями ее дороги к острову. Пересказывая свои действия, она поняла, что могла сделать их давно, без подсказок Маши. Почему же она не сделала это сразу? Ответы: не знала, не верила, не получалось - не были правильными и искренними. Она даже не пробовала разобраться, просто тонула в обиде и непонимании.
"Такое отношение совершено недостойно мыслящего человека и исследователя жизни!" - резюмировала она свой рассказ.
Родственники внимательно слушали ее, и когда история была закончена, они стали подниматься со стульев, каждый из них держал в руке наполненный сосуд. Это были разнообразные чашки, кружки, бокалы и стаканы, со столь же различным содержимым - лимонадами, морсами, компотами из сухофруктов, груш или вишни, молоком или кефиром, чаем черным, зеленым, красным, ароматным кофе или какао с пенкой и кусочками мороженного.
Брат первым сделал глоток из высокого стакана с дольками лимона и зелеными листиками мяты, выплеснул оставшийся лимонад через плечо, поставил стакан на стол, улыбнулся и сказал:
- Оля, выпей море!
Вслед за ним все остальные стали делать по глотку своего напитка, выливая оставшееся в волны и вокруг стола загудело:
- Выпей море! Выпей море!
Ольга оглянулась на бабушку. Та сидела в бархатном кресле с высокой спинкой. Бабушка налила дымящийся чай в блюдечко и, держа его на вытянутых пальцах, аккуратно сделала глоток. Потом перевернула блюдце донышком вверх, чай выплеснулся и стал волной.
- Они совершенно правы, моя девочка. Выпей море.
Глаза бабушки искрились от сдерживаемого смеха. Она протянула Ольге блюдечко:
- Хочешь блюдце? Или кружкой будет сподручнее?
Ольга взяла блюдце, и увидела как все смотрят на нее с ожиданием, улыбаясь, дети собрались в кучу и хихикали.
"Это такой ребус, шутка", - поняла она. Она, как бабушка, подняла блюдце перед собой, на вытянутых пальцах, и почувствовала какое оно горячее, от заполняющего его чая. Посмотрела на поднимающийся от жидкости пар, на его очертания. Это был не чай, а море, все море помещалось в одном ее блюдце, сквозь клочья пара можно было увидеть крошечный стол в самом центре. Ольга подула на него и почувствовала, как налетевший порыв ветра поднял волны, края скатерти взметнулись как паруса, а когда опали, она увидела, что людей вокруг стола стало вполовину меньше. Ольга засмеялась, еще раз набрав полную грудь воздуха, дунула. Ветер закрутил еду в водоворот и стал поднимать вверх, потом стулья, людей – они, хохоча и брыкаясь, кувыркались в воздухе. Последним взлетел гигантский стол и превратился в хвост огромного воздушного змея, который оторвавшись от невидимой привязи, взмыл высоко в небо. Она поднесла блюдце к губам и стала пить. Земля пошатнулась, вода стремительным потоком скользила вокруг ног, а на горизонте поднималась огромная волна и быстро приближала к ним. К ней и бабушке, так и сидевшей в кресле.
Бабушкина улыбка была теплой и грустной.
- Наверное, нам надо еще о многом поговорить и многое вспомнить. Но сейчас время почти закончилось. У тебя есть неотложные дела. До встречи!
Цунами дошло до них, и в мгновение они оказались под гигантским святящимся капюшоном. А потом волна их накрыла, мягкая, теплая как одеяло, подняла Ольгу вверх, перевернула, закрутила. Ольга взмахнула руками, чтобы вынырнуть на поверхность и села на кровати. Она почти утонула в перине и подушках. Раздвинув их, она слезла, и пару мгновений стояла посреди комнаты. Ей казалось, что пол шатается под ногами, а стены двигаются в разные стороны и расплываются в глазах. Потом все пришло в норму. Ольга пошла на кухню и включила чайник. Несмотря на выпитое море, очень хотелось пить, есть и в туалет. Ольга засмеялась. Она налила себе чаю, достала тетрадку и стала дополнять вопросы ответами.
***
Ольга наблюдала у себя совершенно другой способ мыслить. Из головы исчезли вопросы «почему» и «зачем», это стало неважно. Она настолько плотно чувствовала теперь свой путь и свое предназначение, что не требовалось никаких дополнительных объяснений. Оставалось только выбрать оптимальный маршрут и двигаться по нему, предвкушая все то новое, что появится за поворотом дороги. И предчувствие этого рождало внутри восторг и наполняло ее энергией. Ольга подумала, что, наверное, если ее потереть шелковой тряпочкой, то она начнет искрить как эбонитовая палочка.
Она разглядывала новую себя, вернее, как она сейчас поняла, она была такой всегда, легкой и пронзительной сущностью. И как же так получилось, что столько лет она провела, погрузившись в совершенно бессмысленное и неподвижное болото? Окруженная тиной, под толстым слоем черной воды. Ей хотелось скорее снять с себя остатки этой тяжести и немощи. Ольга встала напротив зеркала и внимательно себя разглядывала. Годы, проведенные в минимальной подвижности городского жителя, наложили свой отпечаток и на ее лицо и тело. "С этим нужно что-то срочно сделать!" - подумала она, вспомнив, как много внимания бабушка уделяла своей физической форме. Ольга достала ее ежедневник, почти каждая станица была покрыта плотным мелким текстом, кириллица сменялась местами арабским, а иногда целые недели были заполнены теми странными приснившимися закорючками. Ольга перелистывала страницы, от конца к началу, и, открыв первую, увидела столбик с телефонами бабушкиных тренеров и инструкторов: фитнес, плавание, верховая езда, борьба. Фехтование. "Ба!" - Ольга представила бабушку со шпагой в руке. Экстремальное вождение. "Ба!!!" - и Ольге показалось, что она услышала голос у себя в голове: "Поверь старой опытной женщине, вождение никогда не бывает лишним!"
Там же был и телефон поверенного. Ольга поставила перед собой телефонный аппарат, с круглым диском и трубкой на витом шнуре и набрала его номер.
- Я хочу, что бы мое имущество быстро приобрело форму компактную и транспортабельную.
На другом конце повисла тишина, потом он выдохнул.
- Господи, я подумал, это она звонит! Голос как похож. Ольга, у Вас все в порядке? Продаем все? Деньги на счет?
- Все прекрасно! Продаем! Кроме этой квартиры, я сюда перееду. Деньги? Нет, пусть лучше будут драгоценности.
Ольга улыбнулась.
Он опять помолчал, погудел что-то себе под нос и уточнил:
- Насколько быстро?
Все-таки бабушка находила лучших специалистов. Закончив разговор с поверенным, она стала обзванивать остальных. "Борьба? Плавание? Вождение? Наверняка что-то из этого пригодится!"
***
На работу Ольга вернулась только через месяц, который был проведен в постоянном преодолении своего тела. Она падала, задыхаясь, с бешено бьющимся сердцем, потом вставала, чуть успокоив его, и продолжала бежать, прыгать, качать, висеть, поднимать. Плавать пришлось учиться заново, оказалось, ее торопливые и разбросанные движения, по большому счету, нельзя называть плаванием. Она научилась скользить по воде, отталкиваясь от нее, это было похоже на катание на лыжах, с разницей между легким полетом над снегом и просто ходьбой по лыжне. Оттолкнуться от жидкости, а потом приобрести форму, максимально обтекаемую, и проникнуть сквозь толщу, рассекая ее на потоки и позволяя им окутать себя и выталкивать тело вперед. Это были завораживающие открытия тайн владения телом и активного прикосновения к проявленному. Ольга почувствовала, что есть общий принцип, получая определенные навыки и прилагая их к миру, можно было получить осознанное и глубокое взаимодействие. "Наверняка это работает не только с телом, но и эмоциями, умом, да и с магией", - думала она. Все странное, что произошло с ней, Ольга стала про себя называть собирательным термином - магия. В этом слове как будто присутствовала она сама и еще какой-то неведомый маг. И то, что происходило при их слиянии, и можно было обозначить таким словом. Хотя Ольга была почти уверенна, что маг - то существо, которое она нашла и увидела внутри себя - кувыркающийся в воздушных потоках древний дух.
Она шла по больничным коридорам и чувствовала, что вернулась в прошлую жизнь, которая перестала быть ее, как птица, ступающая по осколкам скорлупы, бывшей когда-то ее домом, но совершенно уже непонятно, как и почему. С каждым шагом Ольга все яснее понимала - это прошлое и ей больше нет тут места, слишком тесно. Она изменилась настолько, что перестала соответствовать, даже частично, функции, которую тут надо выполнять. Оставалось только сообщить начальству о своем уходе и совершить все формальности присущие таким случаям. А еще, проведать детей, участников ее вечеринок. Ольга знала, что некоторые из них, те, что путешествовали с ней в снах, за это время успели выздороветь и вернуться домой. Но кто-то еще оставался в больнице, и она знала, что надо делать. Взять их в охапку и отвести к Маше.
Она заходила в палаты, обнимала детей, гладила лохматые головы. Открывая дверь в мальчиковую палату, чтобы проведать Егора, она ожидала увидеть его как обычно с сосредоточенным видом погрузившегося в компьютер. "Что он там делает так непрерывно?" - думала она. Но все оказалось иначе. В палате он остался один, и лежал в кровати, бледный и осунувшийся. К рукам подходили капельницы, а дыхание еле прослушивалось. Ольга пролистала карту - внезапное ухудшение состояния. Без видимых причин. Только с утра мальчик вставал, ходил, спорил с медсестрами, а через час уже оказался без сознания. За строчками медицинских терминов скрывалось недоумение и бессилие врачей.
Ольга посмотрела на лицо Егора, с проявившимися скулами и тенями под глазами: "Нельзя откладывать! Это очень срочно!"
Она представила варианты, до дома ехать долго, в больнице сейчас кипит дневная жизнь, но сюда, наверное, пару часов никто не зайдет, обход только что закончился. Ольга пододвинула к кровати стул, села и взяла в свою руку ладонь Егора. Пристроила локоть на краешек кровати, положила на него голову и закрыла глаза. "Не очень удобно, но попробую", - она попыталась заснуть. Сначала сон не шел, Ольга чувствовала как затекают руки и ноги, но мысленно отключилась от телесных неудобств, теперь она это хорошо умела и успокоила эмоции. "Самый лучший способ заснуть, это представить что ты в кровати." Она мысленно прошлась по своему телу, от пяток до макушки расслабляя все мышцы поочередно, а потом вообразила как ложится в бабушкину кровать, мягкую, удобную, теплую. Сон накрыл ее как густой туман. Она шла через него, видя сквозь размытые полупрозрачные клочья, стены и коридоры больницы. Вот дверь в нужную палату, распахнула ее и подошла к кровати. Егора в ней не было. Капельницы, мятое одеяло, подушка с вмятиной посередине, все было на месте как наяву, но только не он сам. Ольга огляделась, под кроватью его тоже не было. "Как глупо! Я совсем не понимаю что делать!" Она еще раз внимательно рассмотрела палату, пытаясь хоть за что-то зацепиться взглядом. Мальчик исчез, на столике возле кровати стояла какая-то картинка в рамочке. Ольга взяла ее и поднесла к лампе. Это был распечатанный на принтере снимок с экрана компьютера. На нее смотрели персонажи какого-то мультфильма, разномастная компания экзотического вида. Крепыш со стоящими дыбом красными волосами, миниатюрная девушка, голубые косы сплетены над головой в странную прическу, такая точно не способна удержаться в реальности без проволочного каркаса. Еще одна девушка напомнила ей сильно разбогатевшего Маленького Мука, в чалме, украшенной драгоценными камнями, цветастых шароварах и туфлях с закрученными в спираль носами. Могучий гипертрофированный качок, с обнаженным торсом и доспехами прямо на голое тело - Ольга улыбнулась, это что-то из раннего Шварценеггера. И длинный худой парень в кожаных доспехах - Ольга сразу поняла, что это Егор - каким-то образом он передал персонажу сходство с собой - цвет волос, глаз, и даже выражение лица, немного скептическое и насмешливое. "Это игра! Какая-то игра! Вот что он там делает!" Ольга обрадовалась своей догадке, но ясности она не прибавила. Она достала картинку из рамки, и, сложив, убрала в карман. "Надо проконсультироваться у специалиста по происходящему в этом мире".
Путь был прост и привычен, Ольга проходила его, практически не задумываясь: проселок, опушка, узенькая тропинка среди моховых кочек и поляна. На поляне была середина лета, утро. Маша гуляла по лугу, собирая букет из полевых цветов. Она была похожа на Василису Премудрую из сказок - сарафан с красным кантом поверх просторной домотканой рубахи, длинные косы и босые ноги в росе. "Да и роль у нее такая же - сказочная помощница", - подумала Ольга.
- Мне нужна твоя помощь! Один мальчик очень болен, но я не могу найти его во сне, чтобы привести сюда.
Маша обошла вокруг нее, разглядывая и саму Ольгу и что-то над ее головой.
- Вижу твою трансформацию, правильный процесс. На, подержи.
Она дала ей цветы и взяла картинку, встряхнула ее, бумага расправилась, и легла на ладонь. Маша рассмотрела лист во всех деталях, само изображение, замявшиеся углы и даже с обратной стороны. Под разным углом разглядела всех персонажей, поворачивая боком к солнцу и на просвет. Ольга не понимала, что можно увидеть в игре света и тени на напечатанных лицах, но терпеливо ждала. Потом Маша поводила над листком рукой, будто бы раздвигая что-то сгустившееся над ним. Она даже глаза закрыла и наморщила лоб.
- Я не нахожу тут больного мальчика.
- Так вот же он! - Ольга ткнула пальцем в персонажа Егора.
- Оля, это не мальчик. Это искатель. И ему не лечение нужно, а оружие, посмотри же на него! - и она поднесла листок вплотную к ее лицу.
Солнце просвечивало бумагу, превращая ее в цветные плывущие пятна. Ольга попыталась увидеть что-то в этих пятнах, поймать и зафиксировать их перед глазами. И вдруг ей показалось, что она видит длинный туннель, темный с высокими сводами, освещенный только рядом тусклых лампочек, несколько из них мигали вразнобой. В туннеле, растерянный и взъерошенный, стоял Егор, в пижаме, тапочках и больничном халате. Он пристально смотрел на что-то у нее за спиной. Ольга обернулась и увидела надвигающуюся громадину, сверкающую многочисленными зеркальными гранями. Это было что-то вроде футуристического танка, в острых блестящих иглах, с множеством текучих, меняющих форму выростов, как будто заряженных дул, и все это было направлено на мальчика. Ольга почувствовала излучение - опасность, угроза, мощность, красота и любопытство. Она поняла - это живое! И это существо скоро окажется рядом с Егором.
Она выпала из видения:
- Да! У него совсем нечем защищаться! Маша! Что мне делать?
Маша молчала, она глядела на что-то вдалеке, потом вздохнула.
- А что могу сделать я? Что-то явно могу, - она еще раз бросила взгляд в какое-то невидимое Ольге пространство. - Тебе надо найти Мастера оружия. Думаю, у него кое-что припасено для подобного случая.
- Мастер оружия? Где его найти? Как?
Маша опять смотрела на что-то вдалеке и хмурилась. Потом она вынырнула оттуда и глянула на Ольгу. Она была очень сердита, глаза ее стали совсем светлые и прозрачные.
- Иди на Сумеречный рынок. Найди там Мастера оружия. Он поможет.
- Как найти этот рынок?
Маша тряхнула головой.
- Ольга, надо спешить! На Сумеречный рынок ты можешь попасть из любого рынка в этом мире. Просто поднимись в самое высокое место, и там будет проход. Сама, ты все можешь уже сама. А мне пора туда, я помогу искателю!
Маша отступила от нее и вдруг подпрыгнула вверх. Взмыла в воздух, сделала там кульбит и, раскинув руки в стороны, нырнула в траву. Земля у Ольги под ногами вздрогнула, завибрировала, пошла волнами, а затем разверзлась, и оттуда вылетел яркий сверкающий дракон. Он расправил крылья, взмахнул ими, поднялся в небо, и скрылся в облаках.
Ольга ошеломленно смотрела вверх. Потом собралась мыслями: "Рынок! Мастер! Оружие!"
Она зажмурилась и подумала о рынке, представила колхозный рынок около метро, там, где она жила. И тот же момент услышала гул и гомон. "Три на десять! Три на десять! Лимон! Лимон!" - кричала у входа пожилая торговка. Ольга осмотрелась: "Где же тут самая высокая точка?" Несколько рядов с фруктами, овощами, начинались от выхода из метро и дальше переходили в мясные и молочные. Справа возвышалось двухэтажное здание администрации рынка, с торца шла пожарная лестница, с металлическим балконом, выходящим на крышу. Она начала подниматься по лестнице, заметив, что снит себя в туфлях на каблуках, которые теперь проваливаются в промежутки между прутьями лестницы. Ольга захихикала и наснила вместо туфель ботинки, а вместо легкого платья джинсы и футболку.
Она вышла на крышу и заметила посередине маленькую будочку с дверкой и окошком, снизу ее не было видно. Видимо, в случае пожара предполагалось, что все, кто не могут выскочить в окно первого этажа, поднимаются на крышу и спускаются по лестнице. Этот чердачный домик и был высшей точкой рынка. Ольга распахнула дверцу и увидела маленькую клетушку с лестницей вниз, освещаемую тусклым светом из заплетенного паутиной окошка. Она сделала шаг внутрь, дверь за ее спиной захлопнулась и в этот момент картинка перед ее глазами поменялась. Она стояла в высокой арке, сложенной из огромных круглых булыжников. На вершине холма. А внизу перед ней простиралась долина до следующего холма, с такой же аркой. Отсюда она казалось крохотной петлей на зеленой вершине. Долина была плотно заполнена маленькими домиками, узенькими извилистыми улочками, хаотично переплетающимися друг с другом в клубок линий, который невозможно было обозреть сверху и понять структуру. И везде, на улицах и крышах домов, на мостах часто соединяющих крыши и образующий еще один уровень городка, кипела жизнь. На лестницах и переходах суетились, крутились, бежали или шли, или стояли и болтали, усиленно жестикулируя, люди. Огромное количество людей заполняло долину, перемещалось и передвигалось сразу во всех направлениях, напоминая муравьев в муравейнике. Это был Сумеречный рынок - особое место на тонком плане, где можно купить, продать или поменять все что угодно. Ольга спустилась вниз, по каменной мостовой, начинающейся от арки. Ближе к городу дорога расширилась, Ольга зашла в город. Все дома оказались магазинами или лавками. Товары были выставлены на витринах, стояли на входе, иногда лежали прямо на мостовой или свисали с крыш. Еда, обычная и экзотичная, странные фрукты, тарелки с пирамидами из сладостей или горшки с дымящимся содержимым. Вещи - посуда, какие-то статуи и картины, украшения, целый магазин с колокольчиками и бубенчиками - множество всякой всячины. Одежда, ткани, обувь. В некоторых магазины отличались разномастным товаром, и металлический нагрудник мог соседствовать с тренировочными штанами с лампасами. Другие магазины, наоборот, строго специализировались, только шелковые цветы, или только гадательные печенья, или только плетеные шелковые шнуры с длинными кистями. Люди вокруг, разные, странные, сновавшие, гомонившие, кричавшие, усиленно торгующиеся или кидающие монеты на мостовую, высокомерно глядя вдаль - их было невероятное количество. "Как в метро в час пик!" - подумала Ольга. Монахи в холщовых рясах с длинными бородами, или наоборот, бритоголовые в ярких шелковых одеждах, вышитых звонкими колокольчиками. Прекрасные дамы в пышных платьях с высокими замысловатыми прическами, или девушки в обтягивающих кожаных костюмах, с нарисованными на лицах черными масками. Рыцари в блестящих кованых доспехах, глухо звякающих при ходьбе и даже некто, одетый в трико из странного мерцающего материала с непонятными эмблемами и нашивками, похожий на члена команды звездолета из фантастического фильма.
"Неужели!" - воскликнула Ольга, пытаясь собраться и сосредоточится. Она подошла к первой попавшейся витрине, сделав вид, что разглядывает шахматы, вырезанные из разных материалов - всех цветов радуги, большие и маленькие, в карманных коробочках и метровые фигуры. "И как же мне найти здесь Мастера оружия?" - задумалась она.
Из магазина выбежал продавец, невысокий, плотный, бородатый, в кожаном фартуке поверх плюшевого костюма и в остроконечной шапке. По следам краски и древесной пыли на его одежде, лице и бороде было ясно, что он не только продает, но и делает эти фигуры, тут же. Лавка была и мастерской. Судя по всему, Сумеречный рынок являлся не только торговой площадкой, но и местом, где изготавливается огромное количество странных и непонятно кому нужных вещей.
- Высокородная госпожа интересуется шахматами? - осведомился он, отвесив низкий поклон.
Ольга удивилась, что в ней могло вызвать такое вычурное приветствие, и вдруг увидела свое отражение в витринном стекле. Даже среди местной разномастной публики она явно выделялась. Ее лицо, руки, ноги были покрыты письменами, теми загадочными закорючками из бабушкиных записей. Волосы каким-то образом стояли вертикально вверх против силы тяжести. И странное одеяние, гибрид стеганого халата и атласного, вышитого блестящим шелком, жилета. Без рукавов, но с длинным шлейфом, запахивающееся спереди и завязанное на огромный бант сзади. И ярко-красные блестящие шаровары. Ольга смотрела на свои ноги - она была босиком.
- Ваши шахматы прекрасны. Но на данный момент мне нужно что-то более поразительное. Оружие.
Продавец уставился на мостовую и молчал.
- Не знаете ли Вы случайно как найти Мастера оружия?
Он бросил на нее быстрый взгляд и снова стал разглядывать камни.
- Значит, шахматы Вас не интересуют?
Ольга отрицательно покачала головой.
- Не до шахмат сейчас, но я Вам обещаю, когда настанет их время, я буду помнить о том, что здесь есть такой грандиозный ассортимент.
Продавец поднял на нее глаза, а затем уставился на ее босые ноги.
- Я никогда не слышал о Мастере оружия, даже и не представляю, кто это может быть, - при этом свое "никогда" он произнес очень громко и отчетливо, разделяя слоги.
А потом быстро, шепотом и скороговоркой добавил:
- Но не дело столь высокородной госпоже ходить по камням босиком. Можно пораниться. На другом конце рынка у меня есть приятель, он делает отличную обувь. Вы найдете его магазин по вывеске с красными туфельками. Вам точно подойдет.
С последними словами он встретился с ней взглядом и смотрел в глаза долго и прямо. Потом сморгнул, поклонился.
- Удачи Вам, госпожа! - и быстро исчез в глубине своей лавки.
Ольга пошла по улице вперед. Она почувствовала, что ее расспросы опасны, и надо быть с ними осторожнее.
Ближе к центру города улица расширялась и стала разветвляться во множество переулков. Каменные дома подросли до двух, трех этажей, а людей стало еще больше. "Люди ли это?" - подумала Ольга, после того как ее окружили и закружили маленькие человечки ростом ей по бедро. Они вопили и галдели, оглушительно, на незнакомом языке, но было понятно, что это реклама.
Она перестала разглядывать магазины и заспешила. В центре города оказалась площадь, зачем-то украшенная колонами. Они просто возвышались в нескольких метрах друг от друга, ничего не подпирая, как лес из мраморных стволов, лишенных крон. Ольга заметила, что люди обходят их, стараясь не приближаться. И если вдруг кто-то в толчее оказывался притиснутым к колонне, то тут же отпрыгивал в сторону. "Здесь мне пригодился бы гид", - подумала она, и, миновав площадь, стала приближаться к другому краю города, высматривая вывеску с туфлями. Она нашла ее только дойдя до самого конца, в крайнем ряду домов, обрамляющих периметр Сумеречного рынка. На черном кронштейне висела, мерно раскачиваясь, пара огромных туфель, алых, с золотыми пряжками. Ольга распахнула дверь и вошла внутрь. Первое, что она увидела в небольшой темной зале, это ослепительно светящийся стеклянный шкаф с обувью. Он занимал всю ширину стены, от пола до потолка, и состоял из невесомых прозрачных полок, задняя стена была расписана черными линиями неведомой каллиграфии, на фоне которых стояли цветные туфли самых разных фасонов. С тонкими высокими каблуками, или, наоборот, небольшими и широкими, с острыми мысами, и с круглыми, и квадратными. Из кожи или обтянутые блестящим атласом с рисунком. С вензелями, пряжками, бантами. Ольга увидела на одной из полок туфли с воздушными шелковыми цветами и узнала их. "Бабушка! Так вот где ты устраивала шоппинг!" - она вспомнила, какое загадочное лицо бабушка всегда делала, когда ее спрашивали о происхождении нарядов, украшений и некоторых предметов в интерьере.
- Госпожа ищет туфли для особо случая, или на каждый день? - раздался тихий голос у нее над ухом. Ольга вздрогнула и обернулась. Продавец пошел к ней совсем неслышно. Она увидела на другом конце залы его стол, с двумя лампами и множеством инструментов разложенных веером. Посреди стола стояла недоделанная пара туфель и, казалось, мастер собрался сделать им операцию. Ольге пришлось запрокинуть голову, что бы встретится с ним взглядом. Он был очень высок и худ, смуглое лицо с глубоко посаженными глазами, настолько темными, что у них как будто нет зрачка. Он раскрыл створку шкафа и достал туфлю, цветы заколыхались и поплыли в воздухе к ее лицу.
- Вам понравились эти?
Ольга обратила внимание на его руки, с тонкими длинными пальцами, намного длиннее, чем может быть у человека.
- Они напомнили мне одну пару, которую носила моя бабушка.
Продавец быстро сделал шаг назад и впился взглядом в ее лицо. Потом кивнул.
- Рад видеть Вас у себя. Так что же я могу Вам предложить?
Ольга дала ему картинку:
- Не мне, а вот этому юноше, - она ткнула пальцем в персонажа Егора.
Продавец внимательно рассмотрел рисунок, заглянул на оборот, потом вернул его Ольге.
- Не вижу, что я могу сделать для этого молодого человека. Вот те две воительницы могли бы, наверное, что-то подобрать для себя. Я делаю только женскую обувь.
- Ему нужна не обувь, ему нужно оружие. Я ищу Мастера оружия и меня отправили к Вам, - она заметила, как застыло его лицо при этих словах и добавила: - Господин, делающий замечательные шахматы.
Он молчал, глядя куда-то перед собой.
- Я делаю обувь, наверное, Вас ввели в заблуждение. Продажа, и тем более изготовление оружия запрещены на Сумеречном рынке уже несколько сотен лет. За это можно оказаться на колонне.
- Колонне? Это те, что на площади? Простите, я первый раз здесь.
Он изучал ее лицо. Ольга вдруг поняла, что он читает письмена, которыми покрыта ее кожа.
- На Сумеречном рынке свои законы и правила. И несоблюдение их строго карается Старшими. Самое фатальное, это попасть на колонну. Они могут любого заставить окаменеть и оставить там, до тех пор, пока не превратишься в свой собственный скелет и не рассыплешься в прах, а твой страдающих дух будет до конца времен привязан к этому мраморному столбу.
Ольга попыталась это представить.
- Понятно. Наверное, это страшная пытка. И, возможно, я не могу оценить всего ужаса такого наказания. Но я недавно видела того, с кем собирается сразиться этот мальчик. И мне это существо показалось настолько чудовищным, что по сравнению с такой встречей, постоять на колонне кажется вполне сносно. Простите мне мою неопытность и, может быть, глупые слова.
Продавец еще раз взял картинку и стал рассматривать ее на просвет.
- Расскажите, что Вы видели?
Ольге показалось, что голос его дрогнул. Она наморщила лоб, пытаясь сжать видение в слова.
- Огромное серебро, текучее как ртуть, но острое. Очень близко.
Она попыталась мысленно показать ему картинку, живые зеркальные иглы меняющие форму, подвижные, перетекающие друг в друга. Продавец отшатнулся и взмахнул рукой.
- Хватит! Я вижу! - он глубоко дышал и был бледен. - Надо было сразу объяснить. Кидать меня туда не обязательно. Она нас видела. Теперь у нас очень мало времени, Старшие скоро появятся.
Он подошел к шкафу с туфлями, щелкнул каким-то выключателем. Яркий белый свет сменился сумрачным фиолетовым. Туфли превратились в свои тени, погасли, но орнамент на задней стенке завибрировал, проявился, и Ольга вдруг увидела, что это не буквы и знаки, нарисованные на стене, а оружие, каждое в своей ячейке, углубленной в стенку шкафа. В основном, ножи и кинжалы разной формы и длины.
- Лучший способ спрятать что-то, это положить на самом виду, - Мастер оружия потянулся к тонкой длинной линии и в руках его оказался клинок.
- Этот я сделал давным-давно, в те времена, которые современная история даже не описывает. Но, это клинок класса разящий. А нам нужен смертоносный. Нужно его дополнить.
Он быстро подошел к столу, откинул боковую часть, потянул на себя открывшуюся ручку, и Ольга увидела совершенно другой набор инструментов. Второй стол, выехавший наружу, стол оружейника, был спрятан внутри первого. Мастер положил клинок перед собой, достал бутыль из темного стекла и вынул пробку. Над горлышком взвился дымок и комнату наполнил едкий запах. В руках Мастера оружия оказалась тонкая как иголка стеклянная палочка. Он обмакнул ее в жидкость и написал на острие клинка буквы, и в то время, пока он их наносил, они мерцали и горели, а потом сплетались в темный, заметный на отсвет узор.
Его руки летали над столом как птицы - быстро, стремительно и точно. Вот узор уже покрывал половину клинка, потом свился в спираль на самом кончике. Мастер перевернул его другой стороной и стал поднимать вязь обратно, к рукояти.
- Верите ли, госпожа, я не делал этого несколько сотен лет. И обычно на такую магию уходит не один год. Но, оказывается, что-то я еще могу, в крайних обстоятельствах. Спасибо, что дали мне это почувствовать. То, что у меня давно отняли, мое предназначение. Теперь оно вернется к тем, кто его забрал, встретившись с ними лицом к лицу, зеркало к зеркалу, серебро к серебру!
Ольга смотрела на его вдохновенное лицо, движения как в танце, ей казалось, что она слышит музыку при нанесении каждого заклинания.
Узор был закончен, буквы погасли, Мастер оружия вскочил, вознеся клинок над головой, и резко опустил его вниз. Раздался мелодичный звон, а потом она увидела как расширяется трещина в полу, расходятся в разные стороны перерезанные доски, и в расщелине видна земля и блестящие срезы камней уходящие в мрак и глубину .
Мастер аккуратно перевернул клинок.
- А теперь уходим! Быстро!
Он открыл дверь магазина, выглянул на улицу и тут же закрыл ее обратно. В просвет Ольга успела заметить высокие фигуры в балахонах, и ей показалось, что она увидела торчащий из глубоко надвинутого капюшона длинный клюв.
- Это Старшие! Уже здесь! Этим путем нам уже не уйти! Туда!
Мастер махнул рукой в сторону двери за его столом.
Он открыл ее ключом, и пропустил Ольгу вперед. За дверью была темная комната, освещаемая из окна под потолком. Ольга совершенно не ожидала, что увидит там внедорожник. Старый, квадратный, со следами коррозии.
Мастер дал ей ключ.
- Заводи, жми на газ и бери правее, мы должны добраться до выхода раньше них! Гони, а я буду отвлекать.
Он обмотал клинок тканью, пристроил на переднем пассажирском сидении, а сам схватил с полки какой-то мешок и запрыгнул на заднее. Ольга села на водительское место и завела машину.
"Вот и экстремальное вождение пригодилось бы!" Она пока научилась только трогаться и медленно ехать, но нажала на газ. Машина рванула, ворота от удара распахнулись в стороны, и они выехали на пустырь за последней линией домов Сумеречного рынка. Ольга увидела сбоку каменную ленту мостовой, уходящую в сторону одиноко стоящей на холме арки. Она повернула руль, и машина, подпрыгивая на кочках, полетела к дороге. Бросив взгляд в зеркало, она увидела, как из только что разломанных ворот выплывают фигуры в темных рясах. Ольга поняла, что они не идут, а летят над землей.
Мастер оружия достал из мешка красную туфлю на длинной и тонкой шпильке, похожую на те, что висели на его вывеске. Заметив, что Ольга кинула на него изумленный взгляд, он улыбнулся:
- Туфли тоже могут быть оружием! Многие женщины знают об этом!
Он высунулся в окно и швырнул туфлей в преследователей. Она полетела как красный снаряд, перевернулась в воздухе и распалась вдруг в прозрачную сеть, накрывшую сразу двух Старших, облепив их как паутина. Они рухнули в траву. Оставшиеся преследователи увеличили скорость, уже не плывя над землей, а летя, вытянувшись горизонтально, потеряв сходство с людьми. Ольга увидела, как капюшоны слетели и стали видны птичьи головы. Белые и серые, с длинными тонкими клювами и огромными, навыкате, черными глазами по бокам.
- Гони, гони! - закричал Мастер оружия, кидая вторую туфлю - босоножку с деревянной подошвой и тонкими ремешками. Ольга вжала газ в пол, и они, подпрыгнув, взлетели на откос и оказались на дороге. Она резко выкрутила руль, и машина понеслась к арке. Босоножка полетела дугой, упала на землю, и в то же мгновение вверх взмыли стволы деревьев. Растущие ветки раскидали пролетающих Старших в разные стороны, в воздухе закружились перья. Несколько преследователей запутались в ветвях, кто-то, упав вниз, стоял на четвереньках, мотая головой.
Арка была уже близко. Ольга бросила взгляд в зеркало и увидела, как один из Старших выбежал из леса, взлетел вверх и, широко раскрыв клюв, издал какой-то клекот. Она не слышала звук, но почувствовала вибрацию, пронесшуюся по воздуху и догнавшую их. Из клюва вылетели маленькие сверкающие шарики и полетели, слившись в светящуюся линию. Они ударили в бок машины, ее подняло в воздух, подбросило, стало переворачивать. Ольга увидела пролетающую перед глазами землю и еще как Мастер оружия кидает в окно третью туфлю, строгую, черную с квадратным носом и блестящей пряжкой. Она могла бы подойти старой деве или школьной учительнице. Туфля взорвалась в воздухе, превратившись в столб огня. Взрывная волна швырнула их вперед, в арку, которая пошатнулась от взрыва и стала рассыпаться. Ольга увидела летящий огромный квадратный камень, который стоял в завершении арки. Потом машина перевернулась и упала.
Вокруг стало тихо. Ольга пошевелилась - вроде цела, так только, несколько ушибов. Она толкнула дверь и вылезла. На усыпанном звездами небе сияла полная луна. Они оказались в лесу, старый лес с высоченными деревьями и огромными валунами, плотно покрытыми мхом. Камни казались гигантскими пушистыми шарами. Между двух таких и втиснулся помятый внедорожник. Мастер оружия подергал заднюю дверь, а затем вылез через вылетевшее заднее стекло. Он извлек сверток и достал клинок.
- Надо же, оторвались.
Ольга увидела, как серебрянкой иголкой сверкнуло острие в свете луны, и вдруг ее накрыло видение. Она увидела Егора, его тело пронзили светящиеся иглы, и он как будто висел в воздухе на них, как бабочка, пойманная энтомологом в коллекцию. А существо, поймавшее его, приблизилось совсем вплотную и собиралось втянуть его в серебряную воронку зеркального водоворота.
Ноги подкосились, и она схватилась за ствол дерева, чтобы не упасть.
- Времени больше нет! Как отдать ему оружие?
Мастер кивнул.
- Ты и есть портал! - и он воткнул клинок ей в живот.
Ольга увидела, как по воздуху, будто в невесомости, полетели красные шарики ее крови, завертелись, закружились, складываясь в красивый узор, напоминающий снежинку.
Боли не было, только необходимость. Она положила ладони поверх руки Мастера и протолкнула оружие внутрь себя. Руки их оказались пусты, клинок пропал. Ольга стала падать, Мастер оружия подхватил ее и положил на мох. Она хотела сказать ему слова благодарности, но в горле у нее булькало. "Умирать, оказывается, очень просто", - подумала она и закрыла глаза. Соединилась мыслями со своим сердцем и велела ему перестать биться. Оно послушно замерло, и Ольга почувствовала, будто ныряет сама в себя, в длинный канал, который вдруг открылся у нее внутри. И, пролетая его, выворачивается на другую сторону, как рукав водолазки. В какой-то момент она увидела сразу много пунктов назначения, куда возможно вывернуться, как формы, в которые складывается этот рукав. Выбрала больницу. Открыла глаза, схватила Егора. Он не дышал, она попыталась вскочить, но затекшие ноги не слушались. Ольга нажала на стене кнопку вызова, услышала долгий звонок в коридоре. Перед глазами все поплыло, и она осела на пол, теряя сознание.
5
Тихая поступь стражи.
Прошло две недели, жизнь постепенно вошла в свою колею, а странное приключение отступило на задний план. Марина готовилась держать оборону и не разговаривать с Артуром. Но он и сам не появлялся, видимо, давая ей время прийти в себя. Почти каждый день Марина находила небольшие анонимные подарки - тарелку со спелым инжиром, или желтые яблоки, выставленные на окошке, или пакет со сливами. И у нее не было шанса не принять их. Сначала Марина боялась, что Артур появится и опять будет ее звать в то странное место. Но дни проходили, а он так и не давал ей возможности отказаться.
В воскресенье у парикмахерской был выходной день, и Марина решила сходить в одно из мест, полюбившихся ей в этом городе. Надо пройти через парк, мимо прудов с розовыми кувшинками, потом повернуть на тропинку в лес и двигаться к реке. Там, на опушке, на высоком берегу, стояла старая каменная башня. Марина не знала, какие функции она выполняла когда-то: была чьим-то домом, или мельницей, или сторожевым постом. Но ей очень нравилось набрать в заросшем саду вокруг нее груш, и по лестнице из больших валунов, обвивающей башню по спирали, забраться наверх, где была смотровая площадка. Оттуда открывался прекрасный вид на долину реки, линию гор и снежные вершины. Камни нагревались на солнце, и можно было сидеть на их обкатанных, отшлифованных временем поверхностях, есть сочные фрукты и смотреть на реку. Марина мысленно пропускала русло сквозь свой ум, наблюдала, как вода пенится и закручивается на порогах ее мыслей. Но постепенно все успокаивалось. И ей казалось, что внутри возникает тишина и мысли не крутятся, сталкиваясь друг с другом, а вольготно плещутся как форель в кристальной чистоте.
Она двигалась по привычному маршруту, но выйдя из леса, сразу поняла, что в ее любимом месте произошли изменения. У него явно появился хозяин, трава была скошена, деревья подстрижены, старая тропинка посыпана речной разноцветной галькой, а сама башня обзавелась новыми окнами и дверью, крышей из плоского черного камня, к лестнице и смотровой площадке добавили деревянное ограждение и перила. Из печной трубы поднимался тонкий белый дымок.
Марина вздохнула, она думала, что у этого места нет хозяина и оно заброшено, как она сама, на отшибе жизни. Но оказалось это не так. Придется искать новые маршруты для прогулок. Она хотела повернуть обратно в лес, но увидела, как дверь открылась и из башни вышел человек в соломенной шляпе с ведром и кисточкой. Он присел около лестницы и стал аккуратными взмахами красить ее, в глубокий красный цвет. Когда он развернулся, чтобы пройти краской внутреннюю поверхность перил, Марина узнала Артура. Ноги сами понесли вперед. Она подошла ближе, Артур не заметил ее, увлеченно водя кистью.
- Красный? Так радикально?
Он обернулся, бросил на нее долгий взгляд:
- Сюрприза не вышло. Я думал, серый камень с красными линиями вокруг, это хорошо. Но если нет, то скажи как будет лучше, тебе же тут жить.
- Мне? Здесь жить? - переспросила она.
- Ну да, или у меня сложилось неправильное впечатление, что тебе нравится это место?
Марина помолчала.
- Ты что, следил за мной?
Он кивнул:
- Надо было к тебе приглядеться.
Марина почувствовала что краснеет. Артур заметил.
- Я наблюдал деликатно, только в те моменты, когда взгляд не оскорбляет.
Марина вспыхнула еще ярче и рассердилась.
- Не надо вообще за мной наблюдать! Ни в какие моменты! Совсем! Ты что, влюбился что ли?
Он задумался, как будто перебирая что-то внутри, покачал головой.
- Нет, не влюбился. Не все в мире упирается в любовь. Это было когда-то в моей жизни, но закончилось. Где-то в этом мире живет та, что была когда-то любима мной. Но уже сама по себе. Мне, в моей должности, положен напарник. И я думаю это ты, можно считать, что я тебя выбрал. Поверь, в нашем случае это куда глубже и шире, чем отношения между мужчиной и женщиной.
- В каком это случае?
- В делах, которые намного важнее, чем все что случается здесь, поскольку, в некотором роде, они являются определяющими для всего, что происходит со всеми людьми сразу.
Он вздохнул и добавил:
- И не только с людьми.
- Что ты имеешь в виду?
Артур открыл рот, хотел что-то сказать, потом покачал головой:
- Рано еще об этом говорить. Да и вообще не стоит. Такие вещи лучше видеть и понимать самому. Когда ты будешь готова. А пока надо доделать дом. Скоро зима. Пойдем, я покажу, что внутри.
Он распахнул дверь. Марина встала на пороге и оглядела круглую комнату, с одной стороны - лестница на второй этаж, с другой - окно и у него деревянный стол с широкой столешницей. А посреди комнаты - печка, большая, белая.
- Я привезу тебе дрова, и зимой будет тепло.
Она дотронулась до ее поверхности, теплая.
- Почему ты это делаешь? Дом это уже слишком.
- Я думаю, что у каждого человека должно быть свое место. А у моего напарника свой дом в красивом месте, а не каморка на задах парикмахерской. Ты замерзнешь там зимой.
Марина присела на стул с высокой спинкой и сложила руки на коленях.
- А что если ты ошибаешься, и это не я?
Артур пожал плечами.
- Я думаю, это предназначение, и если это так, то все произойдет когда должно, наиболее оптимальным способом. Если же я ошибаюсь, то какая разница, что мы делаем и говорим. Это никак не повлияет и не отпечатается на карте этого мира. Но дом тебе нужен в любом случае.
Ей нравилось в этом месте все - каменные стены, дощатый пол, массивная основательная мебель, волны тепла от печки, и вид из окна, на реку и горы.
- Красный это хорошо.
Артур улыбнулся.
- Ну, тогда ты можешь подняться на второй этаж, а потом поможешь красить.
Он вышел во двор, оставив ее одну.
Марина поднялась по лестнице и увидела вторую круглую комнату. Лестница пошла дальше, на самый верхний этаж башни. А на втором этаже продолжалась печка, и стояла частично собранная мебель. Деревянная кровать еще пахла смолой, на таких в городе спали все, и Марина знала, что их изготавливает столяр, живущий у самой реки рядом с лесопилкой. Видимо, стол и стулья тоже он сделал. У стены, рядом с лестницей, стоял шкаф, от пола до потолка, широкий с резными дверцами. Марина распахнула их и увидела множество пустых полок. "Что же я в него положу? У меня никогда не было столько вещей, чтобы занять хотя бы его десятую часть", - думала она.
Окно в этой комнате выходило в сад, можно было распахнуть его, дотронутся до ветвей и сорвать спелую розовую сливу.
Она почувствовала, что это все - и дом, и его содержимое, намного больше, чем она может сейчас в себя вместить. Надо было отступить внутрь себя и посмотреть на это со стороны. Она спустилась вниз и вышла на улицу. Артур протянул ей кисточку:
- Давай ты крась перила, а я - столбики.
Она провела кистью, глядя как краска растягивается в линию на дереве.
- Знаешь, у меня никогда не было своего дома.
Артур отвечал, не поднимая головы, внимательно прокрашивая все углы и впадины.
- Хорошо, что будет теперь. То, что успел сделать я, это только предложение, ты можешь переделывать, так, как хочешь, сама.
Марина мысленно представила печку, мебель.
- Это все очень хорошо. Мне надо будет научиться тут жить.
- Учится жить, да, это всегда полезно, - улыбнулся он.
- Не смейся, я, наверное, наивно выражаюсь. А еще я хочу помочь тебе, но не знаю как. Этому тоже можно научиться?
Артур поставил кисточку в банку с водой и задумался.
- Интересный вопрос. В принципе, то, что я имею в виду, это всегда предназначение. Оно либо такое, либо другое. И когда оно к тебе приходит, его ни с чем не перепутаешь.
- А ко мне оно пришло?
- Это только ты сама можешь знать.
- Я не знаю, - Марина пожала плечами, - как это выглядит, когда оно приходит? Что-то случается?
- Это у каждого происходит по-своему. Оно просто приходит и накрывает тебя, как волна. И выныриваешь из нее уже другим. Как будто изменившимся, но на самом деле таким, какой ты есть изначально. Она просто уносит все лишнее, смывает нарисованное на поверхности. Каждый из нас намного больше, чем мы привыкли видеть. Я говорю о том бессмертном и бесконечном существе, частью которого мы являемся. Думаю, установить с ним связь - это смысл существования каждого человека. И когда она установлена, ее уже не нарушить. На меня это свалилось, внезапно и стремительно.
- А как это случилось? Ты изменился?
Артур засмеялся.
- Да, знаешь, я был таким пухлым кудрявым пастушком, играющим своим овцам на дудочке, вырезанной из орешника. Я не был готов. Ни к встрече с предназначением, ни к силе. Я был неподходящим сосудом.
- Как это?
- Твоя сущность, которая и есть твое предназначение, сначала знакомится с тобой, а потом снисходит в тебя. Это ощущается как прилив силы и возможностей, умений и пониманий, о которых и не подозревал раньше. В идеале сосуд должен быть чист, глубок и силен. Я таким не был.
Взгляд Марины заскользил по его лицу - резкие скулы, глубоко посаженные темные глаза, под кожей явственно проступал череп. Было видно как все мышцы двигаются, четко и слажено.
- Не верится, да? Однажды я пошел в горы, чтобы набрать весенних цветов, а вышел оттуда другим. Стражем. Пришлось поработать над соответствием физической и духовной формы новым функциям.
Он замер.
- Вот, отличная идея! Этим мы с тобой и займемся для начала. С физической формой у тебя все более-менее, ничего лишнего вроде нет, но выносливости не хватает.
Марина почувствовала, что опять краснеет и скорее переспросила:
- А что, физическая форма так важна?
Артур кивнул.
- Да! Попробую объяснить. Правда, в слова это можно облечь только приблизительно. В процессе ты разберешься сама, когда начнешь ощущать. Скажу только наметки. То место, куда мы с тобой ходили, скорее, это больше состояние, чем место. Мир там не такой плотный, как здесь. В принципе, эту более тонкую часть мира способны видеть многие. Туда даже обычный человек может попасть, случайно или во сне, к примеру. Но, чтобы заниматься там определенной деятельностью, надо проложить канал, отсюда туда, и назад. И этот канал находится не где-то вовне, как может показаться, а внутри твоего тела. Поэтому оно должно быть максимально крепким и выносливым. Будем ходить в походы по горам. Ты станешь сильнее и крепче, и я покажу тебе красивые места.
Марина вспомнила коридор с огромным количеством дверей.
- Весь тот путь, с дверями был внутри меня? Почему? Как это устроено?
Артур покачал головой.
- Я плохой теоретик. Могу только рассказать, что сам знаю об этом, а уж ты попробуй связать со своими ощущениями.
Он помолчал, подбирая слова.
- Представь, что так же, как у нас есть тело на плотном слое мира, у нас есть тело и на том, тонком. И они проявлены одновременно, просто тонкого тела не видно, как не видно и тонкого слоя мира.
По большому счету, это невозможно разделить, они слиты и взаимодействуют друг с другом постоянно. Только сигналы, которые тонкое тело подает, не так заметны, как например желание поесть и все остальные, которые приходят от нашего материального тела. Но его слышно, когда ощущаешь такие состояния как "душа болит" или предчувствия.
Марина кивнула.
- Да, я, наверное, понимаю, о чем ты. Это ощущение будто что-то сжимается. Оно?
- Сжимается? Да, может и так быть. Видишь ли, это тонкое тело похоже на кокон, сплетенный из нитей и узлов, вот такого размера где-то.
Артур широко развел руками снизу вверх и где-то на ширину плеч в стороны.
- Когда человек рождается, младенцем он как парит внутри своего кокона. И как бы смотрит на мир изнутри, через него. Отчасти, поэтому для детей мир вокруг такой сказочный. Постепенно ребенок растет и наступает момент, когда кокон совпадает размером с физическим телом. Это время максимальной силы для человека. В таком состоянии можно легко творить чудеса, правда, подростки тратят силу совсем на другие затеи. Не зная, что в этот момент они наполнены природной магией. В это время и может прийти предназначение, а потом старение, и кокон начинает сжиматься, постепенно, такими небольшими рывками, каждый раз чуть меньше и чуть глубже погружаясь в тело. До тех пор, пока не превращается в маленький светлый шарик в районе сердца. С кем-то это происходит раньше, с кем-то позже. В этом процессе человек теряет и силу, и чувство магии. У некоторых остаются воспоминания, мол, что-то такое я чувствовал и знал когда-то, или возникает скепсис, от внутреннего понимания, что вернуть магию назад невозможно. А кто-то забывает совсем, напрочь.
- Неужели нет исключений?- Марина мысленно перебирала небольшое количество людей, с которыми была знакома и пыталась применить эту информацию к ним.
- Бывают исключения. Все маги прилагают целенаправленные усилия, чтобы тонкое тело правильно совпадало с физическим. Обычно выбирают более-менее компактную оболочку и поддерживают ее в хорошей форме, не давая тонкому телу погружаться внутрь и сжиматься. И поэты, музыканты, художники, все, кто, так или иначе, являются проводниками Божественного, их тонкие тела не вибрируют в резонансе с нитями мира.
Марина покачала головой.
- У меня небольшой жизненный опыт. Я не знакома ни с одним поэтом или музыкантом. И с магами тоже, ты первый. Они что, правда, все маленькие? Мне казалось, что это должен быть кто-то внушительный, в такой мантии, со светящимся шаром в руке, как по телевизору показывают.
Артур засмеялся.
- Сомневаюсь, что хоть кто-то из магов согласится проявиться в телевизоре в таком качестве. Слишком у нас закрытое общество и образ жизни. Так что, по телевизору ты увидишь либо шарлатанов, которые, впрочем, могут быть весьма искренни в своей роли или настоящих актеров. А насчет размеров, наверное, могут быть исключения, но все, кого я встречал, действительно, были небольшие. Нет смысла быть большим, придется прилагать дополнительные усилия, чтобы увеличить тонкое тело и поддерживать его в таком виде. И с физической формой то же, стоит ее чуть запустить, и тонкое тело начнет погружаться, магия уходит. И это трудно остановить или повернуть вспять. Но держать кокон несложно, вопрос привычки. Гораздо труднее оставить чистым и глубоким свой сосуд на духовном плане. Немного не тех мыслей, неправильного поведения - стенки его мутнеют, объем уменьшается и силы становится все меньше, пока она не пропадает совсем. Даже не знаю можно ли ее вернуть. Но, думаю, это не твой вариант.
- А как у меня это тонкое тело выглядит? Ты видишь?
- Я вижу. Но будет лучше, если ты сама его почувствуешь. Это куда полезнее любых пояснений и объяснений.
Марина кивнула. Она не заметила как покрасила почти все ограждения. Артур окинул взглядом дом и кивнул, соглашаясь с увиденным.
- Давай договоримся так - осваивайся тут, обживайся. Говори, какая помощь нужна. А по ходу будем в горы выбираться. Думаю, что скоро ты сама со всем разберешься. Начнем прямо завтра. Тут недалеко есть одно ущелье, тебе надо увидеть.
Марина взглянула на дом, на горы.
- Может откладывать. Давай прямо сейчас!
Он улыбался:
- Рвение это хорошо. Правильно, если что-то интересное к тебе приходит, идти ему навстречу сразу.
Он стал собирать фрукты и рассовывать их по карманам.
- Ну, так пойдем.
Они спустились вниз по реке, сначала по тропинке вдоль берега, а потом прямо по прибрежным камням. Река в этом месте имела широкое русло, усыпанное валунами. Артур прошел по ним на другой берег, будто поверх камней проложена невидимая дорога. Марина спешила следом, стараясь запомнить куда он наступает. Вокруг бурлила и пенилась вода, и ей даже показалось, что она видит блестящих серебром рыб.
На другом берегу, прямо вверх, в горы, взмывала тропинка. Вскарабкаться можно было, используя торчащие корни деревьев как лестницу. Артур практически моментально оказался наверху, а она продвигалась медленно, угадывая каждый раз, за что ухватится и на какой корень опереться. Забравшись наверх, Марина уже изрядно запыхалась.
Артур ждал ее, присев на корточки.
- Выносливость - это наживное, появится через некоторое время. Дальше подъем не такой крутой.
Они пошли по тропинке, кружившей в лесу. Она постепенно забирала все выше и выше, два раза пересекла горную речку, стремительно бегущую вниз. Сначала они перешли по деревянному мосту, а дальше над потоком просто лежало бревно.
- Везде, где можно упасть, надо двигаться быстрее, чем обычно. Попробуй, это работает не только при переправах через реки, но и в жизни вообще, - посоветовал Артур.
Марина пыталась идти не отставая, но ей периодически приходилось останавливаться и выравнивать дыхание. Артур ждал ее, перебрасывая в руках ветки, шишки и камешки. С каждым разом вещей в его руках становилось все больше, а траектория их полета все более замысловатой. Марина что-то заподозрила, когда уже более двух десятков предметов летало, выписывая восьмерки над его головой, а одна веточка, прежде чем соприкоснуться в его ладонью, всякий раз делала мертвую петлю и входила в пике.
- Что ты делаешь? Так же ведь не может быть на самом деле?
Артур кивнул, сложил ладони лодочкой, листья, ветки, камни, шишки, вовлеченные им в жонглирование, закружились в воздухе, разбившись на пары, а потом поочередно упали ему в руки. Он развернул их к Марине, они были пусты.
- Это не по-настоящему?
Он пожал плечами.
- Для мага настоящее отличается от того, что под этим принято обычно понимать. Знаешь, когда ты умеешь пользоваться своим тонким телом практически так же как и физическим, то можешь проявлять тонкий план бытия в реальность.
- Как это?
Артур задумался.
- Ты поймешь, когда сможешь это делать сама. Можно сказать, что это похоже на пересказ сна. С той разницей, что видишь этот сон в тот же самый момент, и не рассказываешь, а показываешь его. Понятно?
- Нет. Сон это не по-настоящему, просто слова. А тут все выглядело очень натурально. Вот если бы я поймала один из твоих камешков, это был бы настоящий камень?
Артур улыбнулся.
- Ты действительно бы думала, что это камень. Люди очень привязаны к тому, что видят и большую часть дорисовывают сами, а потом в это верят. Смотри!
Он сделал быстрый жест и Марина увидела, как в нее летит большая шишка, она исчезла ровно в тот момент когда врезалась ее в плечо. Марина потерла это место рукой, она явно чувствовала удар.
- Это все в голове. Научись отличать одно от другого. Мы потренируемся позже. А сейчас пойдем дальше.
Они поднялись еще выше, и тропинка пошла по вершине хребта. Оттуда открылся прекрасный вид на небольшое ущелье, заросшее невысокими кустарниками. Впереди тропинка огибала огромный камень, поросший пучками травы. Марине показалось, что он похож на голову великана, торчащую из земли, вихрастую.
"Не мешало бы ему сходить в парикмахерскую", - подумала она и захихикала.
Возле камня Артур свернул и стал спускаться в ущелье, протискиваясь между плотно растущих кустов. Марина двинулась за ним, подумав, что для прогулок по горам надо обзавестись какой-то крепкой одеждой и обувью. "И будет что на полки положить!"
Артур ждал ее на небольшой поляне на склоне ущелья. Он присел на дернину, устилающую площадку как зеленым ковром. Марина села рядом и отдышалась.
- Есть много существ, живущих на тонком плане. Их невозможно увидеть в плотном мире, вернее, почти невозможно, но можно легко ощущать своим коконом. Вот в этом месте обитает такой персонаж. Попробуй почувствовать его.
Марина прислушалась к себе. Спине было тепло от солнечных лучей, в туманной дымке, поднимающейся со дна ущелья, летали бабочки.
- А как именно чувствовать?
- Ты понимаешь, у тонкого тела нет глаз, ушей и всего остального, есть нити и их сплетения-узлы. И чувствовать надо ими. Все сразу, что есть вокруг, выделяя то, что не является реальностью. Как с той шишкой. Лови сигналы своего кокона, а твое физическое тело автоматически переведет их в тот контекст, который ему удобно воспринять в данном случае. Может быть, это будет запах, или осязательное - другая плотность воздуха, холод или тепло.
Марина закрыла глаза - все, что было перед ними, отвлекало ее. Она стала поочередно перебирать ощущения - дуновение ветра, поющего в траве кузнечика, щекочущую ноги траву, и мелодию. Тихую мелодию, которая звучала где-то вблизи или вдали? Она прислушалась к ней, этот звук шел негромко и со всех сторон.
- Я слышу музыку.
- Музыку? - Артур удивился.
- Да, такую тихую, будто кто-то играет на каком-то музыкальном инструменте.
- Интересно. А попробуй совпасть с ней, с музыкой.
- Как это совпасть?
Артур подумал:
- Наверное, попробуй ей подпеть.
Марина открыла глаза и посмотрела на него.
- Я не умею петь.
Мелодия продолжала звучать, теперь, когда она ее заметила, то не слышать было уже невозможно. Воздух вокруг, казалось, звенел и вибрировал от этих звуков.
- Не надо петь песню, просто издавай такие же звуки. Знаешь, как напевают когда настроение хорошее. Погуди в такт. Как будто хочешь мне напеть песню, а слов не помнишь.
Марина сосредоточилась на музыке, ее переливах, и стала тихонько подпевать. Мотив был простой, похожий на трели лесной птицы, и периодически повторялся. Марина пропела его, ей стало весело, и она добавила в конце несколько нот. Мелодия чуть приутихла, а потом повторилась, но уже дополнив себя новыми звуками, как будто пробуя их на вкус. Марина продолжила, теперь добавив лесенку звуков, которые сначала поднимались вверх, а потом резко падали в низкое "Уууу". Теперь музыка следовала за ней, включая предложенные ей новые ноты. "Это игра!" - догадалась Марина.
Музыка стала очень громкой, и она поняла, что Артур тоже слышит ее. Внезапно Марина увидела прямо перед своим лицом большую, размером с ладонь пчелу, целиком золотую и блестящую. Она чувствовала кожей поток воздуха от движения ее крыльев. Потом появилась еще одна, и еще. И через минуту, прямо пред ее лицом, гудел, переливаясь в солнечных лучах, золотой рой. Пчелы зависли в одной плоскости, похожие на непонятную букву или какой-то рисунок. А потом, вдруг, выстроившись в линию, полетели ей за спину и будто втянулись в каменную стену. Марина вскочила и дотронулась до камня, казалось, там должно было быть отверстие, куда они вошли. Но поверхность была ровная, даже без трещинок, и от золотых пчел там не осталось даже следа. Музыка умолкла.
- Ну что же, - сказал Артур. - Можно думать, что ты ему понравилась.
- Кому?
- Тому, кто здесь живет. Люди называют их духами мест. Но место это просто место, а его житель совсем другое. Он пообщался с тобой и даже показал себя, насколько ты смогла увидеть. Запомни это ощущение, когда ты получаешь информацию от своего тонкого тела. Это пригодится.
Последующие дни Марина занималась переездом в новое жилье. Перевозить было особенно нечего, всего один пакет с одеждой. Но надо было многое подготовить. Артур помог собрать мебель, а местные жители, узнав, что она перебирается в новый дом, стали приносить подарки. Парикмахерская заполнялась дарами - кружками, тарелками, вязаными ковриками, и даже чабаны подарили овечью шкуру. Теперь вечером, закрывая парикмахерскую, она собирала подарки и относила их в дом. Расставляла и раскладывала там. Иногда приходил Артур, он всегда знал когда она будет на месте и уже закончив дела, сядет на ступеньку крыльца. Он появлялся из леса с пригоршней шишек в руках, и присев от нее в нескольких метрах на корточки кидался ими. Марина должна была отличить, какие из них реальные, и увернуться. Поначалу совсем не получалось и она частенько получала сосновой шишкой в плечо или лоб. Марина ругалась, потом смеялась и продолжала пытаться снова и снова. И вдруг, она почувствовала, что все настоящие шишки были просто шишки, не имевшие своего настроения. А все шишки, которые создавал Артур как будто веселые. Ей казалось, что она слышит как они хихикают в полете и корчат ей рожицы.
- Да ты в поддавки со мной играешь! - воскликнула она, схватила шишку упавшую рядом с ее ногой, и кинула в него. Ей захотелось швырнуть в него всем смехом, которым, как ей показалось, он над ней потешается. И она добросила его вслед шишке. В тот момент, когда этот комок смеха догнал шишку в полете, она вдруг рассыпалась на несколько десятков своих копий, которые заколотили его по голове и плечам. Артур смеялся, отмахиваясь от них:
- Как ты это сделала? Ты заметила?
Марина задумалась и прислушалась к себе.
- Я захотела кинуть в тебя смех. Как бы вместе с шишкой или через нее.
- А чем ты его кинула? Шишку рукой, а смех?
Марина сосредоточилась и попыталась вспомнить.
- Похоже, что я кинула его сердцем.
Артур громко смеялся.
- Сердечной мышцей? У нее отросли руки?
Марина украдкой глянула вниз, туда, где предположительно находилось ее сердце. Артур снова прыснул. Она снова ощутила порыв швырнуть в него чем-то и почувствовала горячую точку у себя на груди, она расширялась, и за несколько секунд стала похожа на пылающую газовую конфорку. Круглая, и с языками пламени, пляшущими по краю. Один из этих языков вытянулся, став похож то ли на хвост, то ли на хлыст, то ли действительно на маленькую руку, свернулся в пружинку, а потом резко распрямился. Артура опять осыпало шишками. В этот раз там не было ни одной настоящей.
Он вскочил. Марина сложила руки на груди.
- Да, знаешь ли, у моего сердца действительно выросли ручки, очень много ручек! На случай, если тебе еще захочется посмеяться надо мной, они могут кинуть чем-нибудь поувесистей шишек.
Артур махнул рукой и сделал огорченное лицо.
- Вот оно, женское коварство.
Но Марина знала, что он очень доволен - у нее наконец-то получилось.
***
Пора было устраивать новоселье, но почему-то она оттягивала этот момент под разными предлогами. То нужно было еще что-то собрать, то разложить. Она проводила в своем новом доме по несколько часов в день, а потом шла ночевать обратно в парикмахерскую. Ей казалось, что что-то изменится, когда она, наконец, станет жить там, и это немного пугало.
Через неделю, с ревизией и подарками приехала Лола Гамлетовна. Она уже была в курсе всех подробностей, в маленьком городке невозможно было сохранить в секрете столь тесное общение, которое возникло у нее с Артуром. Особенно когда он подарил ей дом.
Лола свалила на пол посреди парикмахерского зала сумки, коробки, в которых что-то звенело, звякало, трещало и шебуршало.
- Вот, девочка моя, будет тебе приданое в новый дом! И отсюда забирай все, что тебе может понадобиться!
Марина уставилась на носик красного чайника со свистком, выглянувший из одного пакета.
- Спасибо тебе, - тихо сказала она, пораженная таким обилием своего растущего хозяйства.
Лола глядела на нее внимательно.
- Ты знаешь, что он не простой?
- Не простой? - переспросила Марина, понимая, что речь об Артуре.
Лола кивнула:
- Мы тут все простые люди, кто-то более кто-то менее, а он не простой. Да и ты, наверное, сама тоже. Может, ты и вправду ведьма?
Марина открыла рот, собираясь возмутится такому предположению. Но увидела перед глазами картинку, как далекое воспоминание, которое она засунула в угол памяти и там забыла. Старое мутное зеркало с пятнистой амальгамой, с трещинами, разбегающимися от края, в темной деревянной раме. Тусклую лампочку, висящую на шнуре без абажура, отражающуюся в зеркале, двигающуюся от сквозняка как маятник – вправо-влево, вправо-влево. И свое лицо, почему-то металлически блестящее, будто покрытое серебряной пудрой, и глаза. Ее отражение смотрело яркими желтыми глазами, с черным вертикальным зрачком. Марина сглотнула, она знала, что это не фантазия или сон, это действительно было с ней когда-то.
- Знаешь, может и ведьма, - после этих слов она почувствовала облегчение. Всю жизнь это догоняло ее, а оказавшись, наконец, совсем близко, перестало пугать. - Люди ведь зря говорить не будут, а?
Лола засмущалась.
- Извини. Ну, он, знаешь, такой странный. И непонятно, почему он тебя выбрал.
Марина пожала плечами.
- Я тоже странная, наверное, ему это подходит.
Лола усиленно закивала.
- Вот, вот это я и хотела сказать. Вы вроде как оба странные. Так что неудивительно...
Она замолкла, решив не развивать эту мысль дальше. А Марина засмеялась - она вдруг представила, как спрашивает Артура, что он думает о том, что она ведьма. А он по своему обыкновению сдвигает брови, прислушиваясь к себе и отвечает: "Это оригинально". Или что-то в этом роде. Для человека, который работает великаном, убивающим чудовищ, вертикальные зрачки не важны.
"А вдруг он решит, что я сама чудовище?" - подумала и испугалась она. И ее накрыло еще одно воспоминание, перекошенное лицо напротив, крик "Чудовище! Ведьма!" А потом отсвет на лезвии ножа, отскакивающего от ее серебряных рук. Язычки пламени, летящие по воздуху медленно, плавно, и падающие на все вокруг, прорастающие огненными цветками, на стены в тусклых обоях, стол, застеленный газетами и на кричащего человека напротив. Хотя Марина не слышала крика, будто весь звук отключился, а в ушах раздавалось шипение и шум как из старого радиоприемника.
Она вдруг снова почувствовала как отключились звуки. Лола что-то озабоченно говорила ей. Шипение стало заполнять все вокруг. Марина схватила себя руками за голову, пытаясь закрыть уши, но звук как будто рождался в центре ее головы и становился все громче, вибрировал. Она выбежала на улицу, мимо Лолы и удивленных лиц посетителей парикмахерской. Быстрее, вниз по улице и через мост, начинался лес. Она влетела в него, побежала сквозь, напролом, подальше от тропинок, скатилась кубарем в овраг и, наконец, свернулась калачиком среди изогнутых корней растущего на склоне дерева.
Шум стал постепенно затухать. Марина услышала пение лесных птиц и шелест листвы. Она перевернулась на спину и закрыла глаза. "Что же это такое? Кто я такая? Ведьма?"
Очень хотелось, чтобы пришел кто-то, кто мог бы ей все объяснить и рассказать про ее жизнь. Она почувствовала прикосновение, открыла глаза. Артур сидел рядом и стучал пальцем ей по плечу.
- А что, если окажется, что я это что-то ужасное? - спросила она.
Он разглядывал ее пристально.
- Ну, то, что ты не человек, это точно, я тебе сразу сказал. А кто именно, я не знаю. Не вижу, а может, не узнаю, потому что не видел никогда ничего подобного. Но не тревожься, мы разберемся. К тому же, можно показать тебя моей маме.
Марина села:
- Ты что, хочешь познакомить меня с мамой?
Артур засмеялся.
- В какой-то момент ты с ней определенно познакомишься. Город у нас маленький. Но срочности тут нет.
Они сидели на склоне оврага и Артур, по обыкновению, кидался в нее, в это раз веточками. Марина больше не ошибалась, ловила рукой настоящие ветки, а на иллюзорные не обращала внимания, и они превращались в туманную дымку, долетев до нее. У всех нереальных объектов, сотворенных Артуром, было характерное настроение, свой особый вкус. Как она могла раньше этого не замечать?
- Как ты меня нашел? Опять следил?
Он кивнул:
- Только сейчас мне уже не нужны глаза, что бы видеть тебя.
Марина от удивления пропустила ветку и вынула ее из волос.
- Как это?
Артур помолчал.
- Сложно объяснять то, что самому кажется естественным и не нуждающимся в словах. Приблизительно, это похоже, знаешь на что? Пару месяцев назад я ездил в город и видел магазин, в котором продаются телевизоры. Там их много было, разных. Все включены и каждый показывает что-то свое. Красивые виды природы, или машины, или новости, или фильм. Разные картинки и одновременно. Представила?
Марина кивнула.
- Так вот, у меня тут похоже.
Он дотронулся до своей головы.
- Как будто я смотрю сразу на много вещей. Как много каналов у телевизора и все в один момент. Там есть и то, что я вижу сейчас перед глазами, и то, что я вижу как страж, то, что происходит дома, и много другого разного. И там есть отдельный канал для тебя. Можно так сказать, что я вижу тебя постоянно. Но это не совсем так, как смотреть глазами.
- Вроде как чувствовать? Состояние?
Он кивнул.
- Как-то так.
Марина хорошо понимала, о чем речь, но не представляла как этим можно управлять. Она часто чувствовала других людей, но всегда спонтанно.
- А как ты это делаешь технически? Я могу так же видеть тебя?
- Да. Помнишь, как кинула в меня шишки? Попробуй дотянуться до меня таким же образом и как будто прикоснуться.
Марина закрыла глаза и сконцентрировалась на ощущении газовой горелки у себя в груди. Сейчас она была маленькая, как небольшое теплое пятнышко. Она уже поняла, что если дышать глубоко и проникновенно, доводя вдыхаемый поток до этого места медленно, а потом резко высвобождая его, то через несколько циклов такого дыхания тепло увеличивается и цветок распускается. Она дышала пока не увидела внутри себя длинные лепестки, взвившиеся по краю того, что Артур называл сплетениями или узлами. Марина потянулась к нему одним из переливающихся светом язычков. С каждым ее выдохом он вытягивался все дальше и дальше, пока не дотронулся до Артура и как будто нырнул в него.
Артур сказал:
- Ага, а вот теперь представь, что ты как будто оставила это внутри меня. Будто прикоснулась рукой и не отдернула ее. Можешь?
Марина наблюдала за лепестком, обвившим Артура вокруг и насквозь. Ему явно там было хорошо и он не собирался втягиваться обратно.
- Да! Я держу!
- А вот теперь забудь про него! И открой глаза, наконец. Закрывать их вовсе не обязательно.
Марина смотрела в его лицо и одновременно пыталась почувствовать свой контакт с ним.
- Я ничего не чувствую особенного. Телевизора не появилось.
Артур улыбнулся.
- Появился. Вот увидишь. Просто сейчас я рядом, ничего особенного не происходит, и сложно отделить одно от другого. Но в другие моменты ты сможешь увидеть когда будет нужно или если ты сама захочешь. Это может быть похоже на встроенную сигнализацию, видеть, когда случаются события. Или когда я захочу привлечь твое внимание, я нажму этот звоночек. Разные варианты. А теперь пойдем обратно, скоро начнутся сумерки, а нам еще надо выбраться из этого, облюбованного тобой, оврага.
***
Марина расставляла новое имущество в своем доме. "Мой дом", шептала она и дотрагивалась руками до стен. Гладила его, и ей казалось, что он начинал урчать в ответ как котенок, довольный, что теперь они есть друг у друга. Тарелки и чашки на полках. Красивые миски, расписанные цветами и птицами в ряд. Чайник фырчит на маленькой плитке сбоку от печки. На полу разноцветные коврики, которые здесь было принято вязать из старых тряпок, скрученных в жгут. Старушка, жившая по посредству с парикмахерской, подарила ей вышитые красными звездами салфетки. Они показались Марине такими красивыми, что она отгладила их и повесила на стену как картины.
Она присела на стул и посмотрела на реку и горы. Марина заметила, что в этом городе все жители смотрят вверх, взгляд сам по себе устремляется к вершинам, утопающим в облаках, или к сверкающим шапками снежников. Там, где она выросла, все смотрели под ноги, и редко даже в глаза друг другу.
Тихий стук в дверь, она знала, что это Артур. Марина научилась чувствовать его присутствие и даже местонахождение. Она ощущала его передвижения по городу, подходит он к ней близко или удаляется, или поднимается в горы. И когда становится стражем и когда делает магию. Телевизор работал.
Дверь открылась, он зашел, и остановился на пороге, разглядывая комнату.
- Очень уютно.
Марина улыбнулась.
- Присоединяйся, чай готов.
Он достал из одного кармана банку с медом, а из другого - пакет с пряниками.
- Да, я знаю. Рассчитывал на него.
Она закатила глаза.
- Кто бы сомневался!
Они пили чай с горными травами из чашек в розовых цветочках. Мешок засушенных растений, собранных у вершин, он принес в прошлый раз, а чашки привезла Лола.
- Наверное, пора спросить, почему ты не переезжаешь? У тебя же все тут готово, - спросил Артур.
Марина вздохнула.
- Я не знаю. Что-то держит меня, тянет обратно.
- Куда? В парикмахерскую? Ты же туда возвращаешься каждый вечер.
- Нет. Когда я пытаюсь думать об этом, то наталкиваюсь на стену, не понимаю как ее преодолеть. - Марина нахмурилась.
- Это неправильно. У мага не должно быть хвостов.
- Хвостов?
- Да. Это какие-то нерешенные вопросы, неоконченные дела или ситуации. Ты можешь забыть о них, но они тянутся за тобой по жизни. От них надо избавиться. Иначе невозможно воспарить. Маг должен быть кристально чист и легок.
- А как избавится от них, если я не понимаю что это, или не помню?
- Есть методы. Собирайся. Мы давно не поднимались. А то различать иллюзии ты научилась, а ходить нет.
Марина вскочила, почему-то стало страшно. И тут же рассердилась на себя. Она уже знала один из основных принципов жизни мага - своему страху надо идти навстречу, а не избегать его. В попытках убежать нет смысла, страх все равно догонит тебя в тот момент когда его не ждешь. Мудрее встретиться с ним когда ты готов, а если есть еще и хорошая компания - прекрасно.
Она переоделась, для прогулок по горам Марина купила брезентовые штаны, толстый свитер с капюшоном и крепкие ботинки.
Артур засмеялся, когда увидел ее:
- Еще накидку из шкур и ты будешь как настоящий чабан, - сам он ходил в горы в шлепанцах, будто просто вышел с утра на крыльцо, посмотреть на вершины и сделать прогноз погоды.
Она показала ему язык.
Они вышли на дорогу и прошли до окраины города. Там, обычно неподвижный, шел вверх фуникулер. Артур постучался в дверь маленького домика, у начала воздушной дороги. Оттуда вышел старичок, кивнул ему и пошел к большому металлическому ящику. Нырнул туда, что-то загудело, звякнуло, и фуникулер заработал. К ним приближалось, качаясь на ветру, двойное сидение. Чем-то оно походило на фрагмент зонта, перевернутого головой вниз и зацепившегося рукояткой за натянутый сверху трос. Артур придержал его рукой, помог ей сесть, пристегнул металлической цепочкой и запрыгнул в соседнее кресло, когда ее ноги уже оторвались от деревянного настила.
Марина сжала руками металлическую цепочку в облезлой разноцветной краске и вдруг вспомнила такое же металлическое кресло с деревянным сидением, карусель. Тонкие пальцы, пристегивающие ее, улыбающееся лицо в обрамлении длинных кос. "Сейчас ты полетишь, малышка!"
"Мама! Мамочка!" - она давно не видела ее даже во сне.
Артур обхватил ее за плечи.
- Тут не страшно! Просто не смотри вниз.
Марина поняла, что она воскликнула вслух, хотела ему объяснить, что не боится и тут глянула вниз. Под их ногами проплывали вершины деревьев. А налетевший порыв ветра так качнул их сидение в сторону, что она зажмурилась и вцепилась в кресло из-за всех сил.
- Пешком! Надо ходить пешком! Не знаю как ты, я не умею летать!
Она открыла один глаз и с любопытством глянула на него.
- Кстати, ты умеешь летать?
Артур смеялся:
- Нет, не умею. Видишь, для воздухоплавания приходится использовать специальные устройства.
Впереди показалась площадка. Небольшой деревянный помост. Опоры фуникулера там заканчивались, тросы разворачивались и сиденья скользили обратно вниз. Они спрыгнули, их кресло поехало дальше, проплыло несколько метров, и вдруг остановилось. Фуникулер замер.
- У смотрителя внизу бинокль,- пояснил Артур. - Он помог нам подняться, а спустимся мы сами, пешком, как ты просила.
Марина поняла, что он уже заранее обо всем договорился.
- Ты знал, что мы сегодня сюда поедем?
Он кивнул.
- Почему-то я не удивлена.
От площадки в разные стороны отходили тропинки. Артур выбрал ту, что шла прямо вверх, и стал подниматься. Марина двинулась за ним. Тропинка забирала все выше и выше, и в один момент уперлась в каменную стенку. Дальше надо было карабкаться, аккуратно переставляя ноги по выемкам в камнях. Отвес казался не высоким, но Марина уже поняла, что восприятие расстояния в горах очень обманчиво. Вот, кажется, что до вершины стенки осталось несколько метров. Но маленькие камни в приближении оказываются огромными, их приходится огибать, и край почти не приближается. Они поднимались больше часа, но, наконец, показалась полоса травы, стена закончилась, и Марина выбралась на горизонтальную поверхность. Это было каменистое плато, покрытое плоскими камнями. Между плит росли невысокие кустики с черными ягодами. Артур набрал их, насыпал ей в ладонь.
- Ешь, они хорошо снимают усталость. Теперь нам недалеко.
Они шагали по горной равнине, изредка перепрыгивая выемки между камнями.
Чуть выше, камни расступились, открыв зеленые ковры из невысокой травы и мелких фиолетовых цветов. Артур сел на траву.
- Пришли, садись, отдохни сначала.
Марина присела и огляделась. С плато во все стороны были видны вершины гор и облака, поднимающиеся из долин. Облака постепенно смыкались, город внизу был виден размытыми фрагментами и казался призрачным. В мире оставались только горы, торчащие из пышного белого парящего моря.
- Сейчас попробуем одну штуку сделать. Это вообще полезная вещь, которая помогает выявлять хвосты.
Он растянулся на траве на спине, раскинув руки и ноги.
- Ложись так, чтобы тебе было удобно. Можешь глаза закрыть. И попробуй почувствовать, что ты прорастаешь в землю.
Марина легла на зеленый ковер, трава щекотала ей шею и уши. Потом она примялась под ней, и ей даже показалось, что тело как будто висит на тонких стебельках в нескольких сантиметрах от земли. Она почувствовала, как цветок в ее груди начинает увеличиваться и распускаться. А потом заметила еще один и еще. Их было несколько, не такие большие, как этот, в груди, но они все стали видны, она ощутила вибрацию их лепестков. А потом эти язычки стали вытягиваться и проникать в землю, ветвиться там, погружаться все глубже и глубже. Она чувствовала как вся она, вся ее суть ушла глубоко в толщу, а на поверхности остались только маленькие светящиеся узелки. И там, внутри, ее корни соединились с другими нитями. Которыми, как оказалось, наполнено все вокруг, они шли от растений - каждой травинки, от насекомых, от камней, от всего живого и неживого. Марина сплелась с ними, слилась с тем потоком, который, не останавливаясь, пульсировал в них, вошла в него почувствовала единение со всем проявленным. И вдруг Артур прикоснулся к ее руке.
- Ты утекла почти вся, а теперь смотри внимательно, что осталось на поверхности.
Марина открыла глаза и увидела свое тело сверху. Оно как будто стало полупрозрачной оболочкой для искрящихся цветов на поверхности земли и светящихся нитей, падающих вниз. Внутри этой оболочки, не давая ей сжаться и утечь в нити окончательно, лежал туманный сгусток. Она сконцентрировала на нем свой взгляд и как будто заглянула внутрь. Белые стены, запрокинутое окно, луч солнца в глаза и тут ее накрыло болью. Она вынырнула из нее как из волны, захлебываясь и крича. Еще одна волна, она почувствовала, как все ее тело скручивается в тугую пружину, потом резко распрямляется и она снова слышит крик, но уже не свой. Она увидела на фоне окна маленькие ручки и вдруг выпала из видения. Марина лежала, скорчившись на траве и плакала.
Артур сел рядом.
- Это больно, да. Но зато теперь мы знаем, что тебя держит. Вернее кто.
- Это мой ребенок.
- Да.
- Я его не видела даже.
- Тем не менее, это твой якорь, зато он единственный. Чаще всего люди имеют столько якорей, что избавиться от них всей жизни не хватит.
- От этого можно избавиться?
- Каждый случай индивидуален. В идеале, надо исправить все, что возможно исправить, а остальное отпустить.
Он подал ей руку и помог подняться.
- Пойдем, нырнем в тучи.
Марина оглянулась и увидела, что поднимающиеся из долин облака окончательно сомкнулись и окружили их. Каменная стенка, по которой они поднимались, была полностью погружена в густой туман. Спускаться оказалось намного тяжелее, Марина не видела тропинки, не понимала, куда надо вставать и за что держаться. Пару раз она просто съезжала вниз на животе, пока Артур не подхватывал ее и не ставил на уступы.
Эту ночь она провела в новом доме. Сон не шел, и Марина лежала, глядя в потолок, на стены, на полоску неба в окне над линией гор. Небо было усыпано звездами и если смотреть на них пристально, а потом замедлить себя, можно было заметить как они движутся по небесному своду. Она часто в детстве садилась напротив часов и смотрела на стрелки, как быстро бежит секундная стрелка, за ней тихо следует минутная, и совсем, казалось бы, неподвижная часовая. Она могла войти в такое состояние внутренней остановки, что часовая стрелка начинала двигаться так быстро, что часы казались секундами, и Марина жалела тогда, что в часах не было стрелок, показывающих месяцы и годы.
Созвездия и планеты заползали в оконный проем, продвигались вдоль рамы и прятались за вершинами. Это состояние замедления, всегда казалось ей очищающим. Как будто заходишь в свое внутреннее море, погружаешься в его волны с головой, а, выныривая, уже и не впоминаешь все, что было прилеплено к тебе лишнего. Но сейчас, в своей остановке, она очень явственно ощущала ту связь, что возникла между ней и Артуром. Не прилагая никакого усилия, она держала прикосновение к его сути и чувствовала его состояние и настроение. Ближе к утру она поймала оттуда всплеск энергии, ее завихрения, а потом поняла что он удаляется. С каждой минутой он был все дальше и через два часа она уже видела его где-то с другой стороны гор. "Он уехал из города на утреннем автобусе", - поняла Марина.
Так и не заснув, но, тем не менее, отдохнувшая, она встала и стала собираться на работу. Ей нравилось ходить босиком по деревянному полу, слышать, как поскрипывают доски, как будто поют свою песню. И путь от кровати до шкафа или от кровати до окна звучал по-разному. Ей пришло в голову, что она и дом, вместе, похожи на своеобразный оркестр, с единственным музыкантом и дирижером в ее лице. На звуки поскрипывающих досок накладывались хлопки дверей, шуршание покрывала, звон посуды и шипение газа в конфорке. Добавим шум закипающего чайника и мелодия этого утра готова.
Жизнь потекла своим чередом. Всех посетителей парикмахерской Марина приглашала на новоселье в выходные. Встретив на дороге пастуха, собирающего с утра коров, чтобы вести их на пастбище, она позвала его тоже.
- Новоселье! - мечтательно повторил он. - А разноцветные воздушные шарики будут?
Марина улыбнулась такой идее:
- Возможно!
В обед она пошла в магазин. Он был в городе один, и, в основном, на широких деревянных полках и столах были разложены привозные продукты - консервы, крупы, макароны, немного апельсинов. Еще целая стена была увешана хозяйственным оборудованием, там были ведра, лопаты, огородный инвентарь и множество приспособлений для рыбалки.
- Воздушные шары? - продавщица замерла и почесала нос указательным пальцем. Потом она нырнула куда-то под прилавок и вытащила картонную коробку. - Давай поищем здесь.
Они открыли ее, и Марина увидела игрушки - машинки, погремушки, семейство резиновых жирафов и даже большую куклу, удивленно распахнувшую глаза.
- А шариков-то не осталось, - констатировала продавщица, пару раз перемешав содержимое коробки рукой. - Тут их и не спрашивает ни кто. Но я попрошу, кто будет в Кисловодск ехать, может, купят. Курорт, там должны быть.
Она достала еще одну коробку, в которой обнаружились тетрадки, ручки, линейки - разные школьные принадлежности. И стала тщательно перебирать и ее содержимое. Марина достала оттуда небольшой глобус. Карта в некоторых местах ободралась, и в этом варианте планеты отсутствовала большая часть Антарктики и совсем не было Японии. В пластмассовом основании зияла дырка, но Марина обхватила его ладонями и поняла, что он ей нужен.
- Я куплю глобус. Будет хоть один шарик.
Продавщица скосила на нее глаза. Она явно тоже считала ее странной.
Марина расплатилась, вышла из магазина и села на одну из скамеек, стоящих по периметру площади. Это был центр города, место торговли и автобусная станция одновременно.
Она разглядывала глобус, поворачивая его то в одну сторону, то в другую и почувствовала, как завибрировала нить, связывающая ее с Артуром. Она провела рукой над поверхностью и ощутила легкую щекотку, дотронулась пальцем до карты, тепло, тепло, горячо. Восточно-Сибирская равнина. Пальцу было горячо на буквах "кая". "Артур уехал очень далеко, на другой конец материка. Почему не предупредил? Ничего не сказал?" - думала Марина. Она встала и пошла вдоль дороги. Ноги сами по себе двинулись в дальнюю часть города, в глубину долины, где, как ощущала она, Артур жил до отъезда. Это была узенькая улица, с одной стороны которой вертикально вверх шла скала, а с другой - ряд домов, с огородами и выходом к реке. На каменной стене, у кустиков бледной травы, то тут, то там стояли козы. "Как они забираются так высоко и не падают?" - удивленно пыталась понять Марина, камень казался гладким, без уступов.
Она шла по узкой тропе вдоль невысоких заборов, которые были призваны охранять огороды от покушения этих самых коз и коров. Марина разглядывала дома. Они были покрашены в разные цвета, правда, некоторые уже порядком облупились. "Наверное, здесь, при таком жарком лете и холодной зиме, дома приходится перекрашивать раз в год", - думала она. В той деревне, где она провела детство, их не красили вообще, и поначалу светлые срубы постепенно темнели и становились черными.
А тут, за розовым домом шел ярко-желтый с голубыми окнами, а потом синий с фиолетовыми ставнями, а затем целиком зеленый. А за ним, в тени высокого дерева, стоял белый дом. Марина остановилась у калитки, она знала, что это здесь. Тут, как будто прямо в воздухе, было разлито это настроение, которое она чувствовала у Артура. Настолько сильно сконцентрированное, что ей показалось, что она слышит его как музыку. Как будто мелодично и в унисон звенят сразу много колокольчиков.
Из-за дерева, с метлой в руке показалась старушка. Она сметала в желто-зеленые кучки опавшие с листья. Старушка остановила взмах, пустила метлу и обернулась к ней.
- Здравствуй, девочка с глобусом. Ты ведь Марина. Молодец что пришла. Заходи.
Калитка вдруг, как от порыва ветра, распахнулась. Марина попыталась поздороваться и поняла, что у нее от смущения пропал голос. Она зашла внутрь. Старушка разглядывала ее, наклонив голову к плечу, потом опять кивнула.
- А меня зовут Офелия Магомедовна, - она сделала паузу, а потом захихикала совсем как маленькая девочка. - Ты, наверно, уже обнаружила любовь местных жителей к шекспировским именам. Артур - мой младший сын.
Марине вдруг стало радостно, эта крохотная пожилая женщина, похоже, наполняла пространство вокруг себя маленькими веселыми молниями. И колокольчики звонили откуда-то у нее изнутри.
- Он уехал на некоторое время. Срочные дела. А у тебя, я слышала, новоселье. Когда мы, с моим покойным мужем и нашими старшими детьми переехали сюда, то тоже устроили новоселье. Я сделала флаги и фонарики, и мы нарядили в них это дерево.
Она махнула рукой на возвышающуюся где-то в небе крону.
- Только оно тогда маленькое было. А ты умеешь делать флаги?
Марина отрицательно покачала головой. Она слушала ее голос, старушка рассказывала о технологии изготовления праздничных флагов, схватив ее за руку, повлекла в дом, и делилась воспоминаниями своей юности. Но Марине почудилось, что слова свиваются в разноцветные ленты и окутывают ее, она будто оказалась в крутящемся переливающемся коконе, невероятно уютном и мягком. Они расположились у большого, как диван, деревянного сундука и перебирали его содержимое. Откладывали яркие кусочки тканей, в руках Офелии порхали ножницы, щелкали, и на полу росла стопочка разноцветных прямоугольников. А Марина сидела, обняв коленки, и ощущала такой невероятный покой и защищенность, какие не помнила в своей жизни вообще.
- А Вы сейчас магию делаете?
Старушка глянула на нее весело:
- Ты про гирлянду с флажками?
- Нет, я про эти ленты, которые кружатся вокруг меня и мне становится от них очень хорошо.
- Ах, про это?! - она оглядела ее, будто проверяя наличие лент и что-то подправила в воздухе, а потом опять захихикала: - Да! Ты права, это магия! Но такая маленькая, совсем чуть-чуть! Капельку!
В руках Марины оказалась иголка, и она стала сшивать флажки. Пестрый хвост вился по комнате, ложился кольцами, незаметно пролетели несколько часов. И ей казалось, что она знает Офелию всю жизнь, все истории про ее детей, мужа, про Артура и его детство. Вдруг, совсем незнакомые, и даже недавно не известные люди, стали для нее родными.
Офелия стала сматывать гирлянду в клубок и Марина заметила, что ленты, летающие вокруг нее, начали обвивать флажки, дополнять их. Получился большой разноцветный мяч. Старушка положила этот клубок ей в руки.
- Вот, теперь твое новоселье будет ярким! Да и вообще, они будут радовать тебя когда захочешь.
Марина прижала шар к груди одной рукой, в другую взяла глобус.
- Я не сомневаюсь!
Офелия засмеялась:
- Похоже у тебя две планеты!
И вытолкнула на улицу.
- Удачи! Я приду на праздник и принесу угощение! Спасибо за приглашение!
Марина открыла рот, потом смутилась и спрятала лицо в разноцветных лоскутах.
- Спасибо - это как-то мало за все, что вы сделали для меня.
Старушка смотрела на нее внимательно и серьезно:
- По большей части, никто из нас не помнит, что было позади и не знает, что будет впереди, так что нет смысла начинать вести какой-либо учет. Мы просто проявляемся друг по отношению к другу здесь, сейчас.
***
На ее праздник собрался практически весь городок. Люди принесли с собой столы, стулья, музыку и множество еды. Большие круглые местные пироги с сыром и зеленью, пироги с рыбой, пироги с грибами, пироги с лесными ягодами, заплетенные сверху решетками из теста. Горшочки с мясом, рыбой, овощами, все приготовлено по разнообразным местным рецептам, которые считались семейными секретами. Они ходили между столов, накладывали себе в тарелки всего сразу, ели, галдели, ссорились и мирились, шептались и танцевали. У Марины не получалось слиться с потоком всеобщего веселья, и она наблюдала его со стороны. Но было хорошо, что она дала повод людям вокруг оставить будни и погрузится в праздник. Повод был главным, что требовалось, все остальное они сделали сами. Разноцветные флаги она натянула между плодовых деревьев в саду, они трепетали на ветру. Когда стало смеркаться, стали зажигать свечи в пустых стеклянных банках, чтобы не гасли на ветру. Марина поднялась на смотровую площадку, там уже сидела Офелия, закутавшись в плед. В кресле, которое кто-то, видимо, принес с собой и поднял наверх.
- Какой прекрасный вид. Ты выбрала хорошее место для дома.
Марина огляделась - горы превратились в темный резной силуэт, в небе над ними загорались первые звезды. А в саду, внизу, звучала музыка, разгоралось все больше огней, они передвигались - встречаясь друг с другом, замирая вместе, или расходясь. Взлетали вверх к ветвям или, наоборот, погружались в траву. Какие-то гасли, но тут же зажигались другие. Офелия сказала:
- Жизнь имеет начало и конец, но сама по себе она бесконечна. Так устроен наш мир.
Марина задумалась.
- Я понимаю. Да, про жизнь. А мир? Он бесконечен?
Офелия кивнула.
- Мир тоже бесконечен, но изменчив. Меняются формы, в которых он себя проявляет и каждая из них имеет свое начало и конец.
- То есть то, что мы видим и как живем, это форма мира?
- Да. Когда-то она началась и когда-то закончится. Иногда, на досуге, я смотрю то на один край, то на другой, и перестаю видеть разницу.
Марина почувствовала, как внезапно распустились все узлы у нее внутри, вместе, как будто раскрылись навстречу солнцу, засияли и затрепетали лепестками. А потом переплелись, расширились, разрослись, стали одним общим потоком и она ощутила, что превратилась в цельный сияющий шар. Только это была уже совсем не она. Ни одно определение, которое можно было дать словами, не подходило к этому существу. Но при этом она была им. Напротив себя, она видела другой светящийся шар, яркий, глубокий.
И спросила его:
- А как это выглядит? Начало и конец?
Внутри света возник ответ, и она его восприняла сразу, еще до того, как он обрел форму слов и звуков и соприкоснулся с воздухом.
- Красиво.
После праздника прошло пару недель. Несколько дней Марина убирала сад и дом, разбирала возникшую гору подарков, понимая, что один шкаф это, пожалуй, мало. Гирлянду из флагов она развесила на третьем, пустом этаже своего дома, растянув ее хаотически от стены к стене. Под потолком образовалась пестрая паутина, на пол она положила овечьи шкуры и часто приходила туда, вытягивалась на них, погружаясь в теплую шерсть, и смотрела на разноцветные тряпочки. Несколько раз она так и засыпала и видела красочные сны. Совсем другой мир, планету, покрытую целиком водой, из которой возвышались вытянутые как пальцы, черные полупрозрачные скалы. Она видела, как стоит на самом кончике такой колонны. Почему-то она ничего не весит, и, чуть оттолкнувшись от поверхности, может зависнуть в воздухе. Она прыгает в него, кувыркается в потоках, а потом ныряет в воду молочно-розового цвета и плывет в ней. От ее движений на поверхности воды возникают пузыри, отрываются и взлетают вверх. И воздух за ней наполняется радужными сферами, чинно парящими и постепенно поднимающимся все выше и выше, к ярко-зеленому небу.
Как-то утром, после того, как она очередной раз заснула под гирляндой, еще не до конца проснувшись, Марина спускалась по лестнице и вдруг почувствовала натяжение у себя в груди, уплотнившееся ощущение связи. "Артур вернулся", - поняла она. Она заварила чай и вышла на крыльцо. Среди крон деревьев что-то двигалось и переливалось разными цветами. На мгновение ей показалось, что это флаги до сих пор стоят у нее перед глазами.
Из леса вышел Артур, над ним парили, толкаясь и крутясь, воздушные шарики, красные, зеленые, синие, желтые. В одной руке он держал веревку, к которой они были привязаны. А другой рукой сжимал ладошку маленького мальчика.
Она, как была, босиком и с чашкой в руках пошла им навстречу.
Артур протянул ей шарики:
- Мне показалось, они тебе нужны.
Марина взяла мальчика за вторую руку:
- Пойдем домой, - взглянула на пляшущие на ветру шарики. - Отпусти их.
Артур разжал пальцы, веревка проскользнула сквозь них, и пестрое облако взмыло над домом, над кронами деревьев и поплыло к вершинам гор, влекомое воздушным потоком. Они пошли к дому.
- Как тебе это удалось? Я же пыталась узнавать что-то о нем, но совсем не получилось.
Артур ответил:
- Сначала я смотрел линии, а потом... - он поморщился, - обратился к старейшинам. Воспользовался служебным положением.
- Линии?
Артур открыл рот, чтобы пояснить, но Марина дотронулась до его плеча.
- Погоди, это потом. Как его зовут?
Артур улыбнулся.
- Степа.
Мальчик задрал голову и посмотрел на них:
- Степан! - звонко сказал он, и побежал в дом.
- Ой! Он умеет уже разговаривать?
- Немного. Но характер налицо. Иди, разбирайся. И тебе надо будет на неделе съездить в Кисловодск, оформить всякие бумаги.
Марине казалось, что ее старая жизнь, долго висевшая за спиной, как последний лист осенью на ветке, вдруг засохла, скукожилась и была унесена порывом ветра так, что о ней и не вспоминалось. С утра она открывала глаза и видела на соседней подушке детское лицо. Спал он беззаветно, раскинувшись в разные стороны и громко сопя. И Марина чувствовала, как распускаются все ее цветки и окутывают его своими лепестками.
А когда он просыпался, его выкидывало из кровати, как будто внутри была пружина, за ночь заводившаяся невидимым ключом. Он носился по саду, перемещался по дому с невероятной скоростью, иногда только останавливаясь у стола, чтобы заправить себя порцией еды. Марина научилась делать блины, оладушки, пироги и печь булочки. Все это уничтожалось моментально, в дополнение к плотным завтракам, обширным обедам, и долгим ужинам. Иногда она поражалась, как влезает столько съестного в такого маленького мальчика. Днем Степа помогал ей в парикмахерской, в основном играя с посетителями в игры, которые придумывал сам, на месте. А потом они шли домой, держась за руки. Он сразу облюбовал для себя верхнюю комнату, они сходили на лесопилку и заказали мебель. А пока мальчик забегал наверх, падал в шкуры под разноцветными флагами, высыпал из карманов свои находки - камушки, веточки, старые гайки и другую всячину, происхождение которой Марина затруднялась определить. Он выкладывал из них рисунки или строил сооружения, ползая вокруг и оглядывая их пытливым взглядом. Как-то, он заскучал в парикмахерской, и в обед она отвела его к Офелии. И совсем не удивилась тому, что их даже не надо было знакомить. Встретились они так, как будто знали друг друга всегда, и лишь ненадолго расстались. А когда Марина ближе к вечеру пришла за Степой, и прошла в дом, то увидела на полу большую картину, выложенную из всего подручного материала - веток, пряжи, деревянных катушек с нитками. Она была похожа на то, что он складывал дома, но за день с Офелией он завершил это произведение. Что-то вроде карты, где отдельные острова соединялись друг с другом цветными нитями. Соединений могло быть много или только одно, иногда они проходили между самыми близкими фрагментами, а иногда пряжа вилась по всему полю, соединяя самые отдаленные части. Каждый из островков, аккуратно выложенный веточками, имел наполнение - своих жителей. Где-то были сложены листья, где-то обертки от конфет, катушки или булавки, перемешанные или аккуратно разложенные в ряд. Над всем этим Степа и Офелия порхали на цыпочках, кружась и передвигая иногда фрагменты и предметы.
Офелия держала в руках россыпь речной гальки, прикладывала ее то туда, то сюда и спрашивала:
- А вот сюда будет хорошо? Правильно?
Степа или кивал, соглашаясь, или морщился, и тогда старушка переходила дальше. Сам он крутил в пальцах большую ржавую гайку и примерял ее к разным местам, но что-то ему не нравилось. Он озадаченно смотрел на нее и был расстроен.
- Смотри-ка, Степушка, мама пришла! - прощебетала Офелия. – Видишь, как мы хорошо поработали!
Марина обошла картину кругом и спросила почему-то шепотом:
- Что это?
Офелия сделала круглые глаза:
- Это игра такая! Мы участвуем! Она еще не окончена, много работы. Так что приводи малыша ко мне почаще. А то у тебя в парикмахерской он только время зря теряет.
Степа покрутил еще раз гайку в руках и положил ее на самую верхушку кучи с рабочим материалом. Обернулся к Офелии.
- Да-да, мой хороший. Это все тут останется, будет ждать тебя.
Он подбежал, обнял старушку и уткнулся носом в живот.
Офелия погладила его по голове и сказала Марине.
- Быть маленьким так трудно. Предназначение может прийти и к ребенку, а как его проявить, непонятно. Это может уничтожить, сжечь изнутри. Надо помогать ему находить выход, пока он сам не поймет как лучше.
Степа поднял голову и посмотрел на них:
- Мама! Бабушка!
Он говорил только отдельные слова, зато очень ясно, по-взрослому и с выразительной интонацией.
Марина почувствовала, как защипало у нее в носу, и посмотрела на Офелию. Та улыбалась. Потом они шли домой, Степа что-то подбирал под ногами, нырял иногда в кусты и выбирался обратно с куском веревки или обрывком журнальной страницы. Карманы его были набиты уже полностью. И Марина предложила:
- Давай купим рюкзак?
Он кивнул.
***
Через пару дней Марина собралась в Кисловодск к юристу. Чтобы успеть сделать дела в один день, надо было ехать самым ранним автобусом. Она проснулась затемно, взяла сумку с заранее подготовленными вещами и попыталась разбудить Степу. Он спал так крепко, что никакие тормошения не помогали, тогда Марина обернула его в одеяло, подхватила на руки и пошла в город. С реки поднимался туман, заволакивал улицы и стелился под ногами. После полудня он уже превратится в облака и поднимется в горы, а сейчас казался густой массой, вдруг разлившейся по дорогам и огородам. Она вступила в плотную полосу, видя только дорожку на метр вперед. Город, дома, заборы все утонуло в плотном белом облаке, ползущем из реки. Сбоку раздался шорох, Марина оглянулась и увидела ушастую и рогатую коровью морду, потом еще одну. Это стадо с утра собиралось и шло за пастухом на пастбище. Впереди послышались его окрики. Он звал каждую корову по имени, здоровался с ними.
Марина дошла до края города, вперед и увидела Офелию, ждавшую у калитки. Она открыла дверь в дом и помогла уложить ребенка на диване, среди подушек. Погладила его по голове.
- Езжай и не беспокойся. Нам тут есть чем заняться, - махнула на разложенные на полу предметы.
Марина тихо прошла по комнате и вышла на улицу. Туман уже немного рассеялся от порывов ветра. Город стал проступать, в образовавшихся прорехах, как в рамах, появились люди. Кто-то работал на огороде, кто-то шел в горы с корзинками в руках. А кто-то на площадь, к автобусной остановке, как она.
Марина подошла к ней, поздоровалась со знакомыми и встала чуть в стороне, вглядываясь в дорогу. Через несколько минут послышалось тарахтение мотора и из-за поворота вынырнул маленьких старый автобус. Желтого цвета, с круглыми фарами, такие Марина помнила еще с детства, когда ездила с мамой в поселок.
Автобус подъехал, распахнул двери. Марина вошла, заплатила водителю и присела у окна. Двери захлопнулись, они поехали вперед. Она прислонилась лбом к стеклу, глядя на проплывающие мимо кустики, растущие на отвесной каменной стене, клочки тумана как будто зацепились за их кроны и были похожи на шапочки.
"Как же хочется спать!" - подумала она и закрыла глаза, моментально провалившись в сон. В нем она сидела на крыльце дома и смотрела как Степа бегает вокруг и смеется. Один круг, второй, третий, по одной линии, которую она увидела в воздухе как нарисованную карандашом. Линия становилась плотнее, темнее, а картинка с садом и домом все более блеклой и прозрачной. Наконец осталась одна темная изогнутая линия на светлом фоне. И вдруг она дрогнула, как струна, которую натянули и резко отпустили. Марина почувствовала как будто ударную волну, прошедшую через ее тело судорогой. Темная линия стала расширяться, наползать на нее и когда она приблизилась, Марина поняла что это разлом, будто через полупрозрачную стену прошла трещина. Она двинулась ей навстречу, заглянула туда и все поле зрения заняла уже знакомая картина. В том месте, где была линия, так же, извиваясь, текла река, взгляд ее метнулся к огненному озеру, откуда один за одним вылезали темные чудища, какие-то кляксоподобные, с вытекающими из тел лапами-щупальцами. И перетекая, отращивая то ли конечности, то ли крылья, то ли хвосты, цепляясь ими за камни, они стремительно двигались к реке. На берегу она увидела Артура, в облике стража. Он стоял, широко расставив ноги, сжав кулаки и, прищурившись, смотрел на приближающихся монстров. У них же по всему телу постепенно вырастали, вытягивались и заострялись крючья, и открывались зияющими дырами глаза. Они смотрели на Артура и вдруг начали гудеть. Великан усмехнулся и пошел им навстречу. А Марина увидела за его спиной противоположный берег. Ледяные скалы, по которым вдруг, как будто в ответ на это слаженное гудение, прошли трещины, и из них стала вытекать темная масляная жижа. Она начала собираться в пятна, лужи, ручьи и потоки, и устремилась к границе.
Марина крикнула, махнула рукой, и ударилась о какую-то невидимую преграду. Картина перед ее глазами снова стала расплываться и заменятся другой. Гудящий на подъеме автобус, пассажиры, смотрят искоса. Она задремала и кричала во сне, била рукой по стеклу. Марина потрясла головой, пытаясь прийти в себя. "Артур!" - она резко вскочила, какой-то мужчина с сумками испуганно отшатнулся. Она побежала в начало автобуса и резко дернула окошко за спиной водителя:
- Остановите! Мне надо сойти! Срочно!
Водитель изумленно покосился на нее, но, видимо, ее лицо было настолько испуганное и взволнованное, что он снизил скорость и, затормозив у края дороги, открыл дверь.
Марина выскочила наружу, на обочину, кто-то в раскрытое окно высунул ее сумку. Автобус поехал дальше, а она осталась на пустой дороге. Всем своим существом она знала, что должна сейчас быть рядом с Артуром, помочь ему. Она чувствовала его присутствие, там, в горах, в маленьком домике, где они были в самый первый раз. Ей надо было вернуться назад. Попутку так рано утром встретить невозможно. Марина еще раз огляделась, спрятала сумку в траву у придорожных кустов и побежала. До первого поворота дороги, потом дальше, вниз, она стала задыхаться, остановилась, сделала несколько глубоких вдохов, пошла быстрым шагом, потом опять перешла на бег. "Выносливость! Выносливость!" - стучало у нее в голове. Артур говорил, что она должна быть более сильной и более выносливой. И вот теперь от этого зависело, что? Марина была уверена, что это очень важно, вопрос жизни и смерти. Чьей? Артура? Перед глазами у нее вдруг замелькали какие-то незнакомые лица, странные, яркие. Она бежала дальше, поворот, потом еще один длинный спуск, вдали показался город. Автобус не успел уехать очень далеко. Хорошо. Она добежала до окраины, потом промчалась по улицам, насквозь, до моста. Через него, дальше, в лес. Начался подъем вверх. Бежать дальше было невозможно, и Марина просто очень быстро карабкалась по тропинке. Сердце стучало как сумасшедшее и, вдруг она заметила, что в ее голове больше не осталось мыслей, они упали в заросли малины все разом и остались лежать там. А потом также исчезли ее эмоции - волнение, страх, что она не сможет или не успеет. Вверх на гору поднималась пустота, но она быстро двигала руками, ногами, цеплялась за корни, подтягивалась и перелезала все выше и выше, выравнивала дыхание и биение сердца.
Тропинка завилась, огибая гору, домик был уже близко. Марина наконец-то добралась до места, распахнула дверь и ввалилась внутрь.
Артур лежал на настиле, закутавшись в плед. Марина склонилась над ним и вскрикнула от испуга. Его лицо было очень белое, а из ушей, носа и закрытых глаз вытекали и скатывались вниз капельки крови. Марина попыталась его разбудить, потрясла за плечи, толкнула, но, было похоже, что он без сознания. Она села рядом и почувствовала как лепестки из ее сердца тянутся к нему, оплетают, ощупывают.
"Мне надо оказаться там! С ним! Как же это сделать?" - Марина вскочила и заметалась по избушке. Она подумала про грибы, но поняла, что искать их времени нет. Потом вспомнила, как Артур говорил, что грибы не нужны, дверь можно открыть и так. Она остановилась и прислушалась к себе. Ее внутренние нити проникли в него и уже были там, на другой стороне, ей просто нужно было последовать за ними. Марина увидела их как струны и стала спускаться по ним. Она почувствовала, как по ее телу побежали волны, одна за другой, ощутила скопление шариков-клеток, которые собрались распасться в разные стороны. Удерживать их не было сил и возможности.
- Черт с вами! - закричала она. - Катитесь!
Тело ее вдруг рухнуло вниз, превратившись в водопад отдельных частиц, а сознание понеслось куда-то с невероятной скоростью. Что-то вокруг мигало, вспыхивало, светящиеся линии прочерчивали пространство на периферии ее взгляда. Внезапно все застыло. Она увидела перед собой дверь. Обычную, обитую коричневым дерматином, с узором из металлических гвоздиков с круглыми шляпками и повисшей на одном шурупе табличкой "127". Она распахнула ее, провалилась вперед и увидела Артура, он возвышался над рекой, упираясь ногами в разные берега. Раскинутыми руками, как будто щитами он удерживал две темные стены, наползшие на него с обеих сторон. Они гудели, вибрировали, и Марина видела как с одной стороны по Великану ползут язычки пламени, а с другой мороз и иней делает его тело прозрачным, как будто ледяным. Там, где огненные пятна встречались с кристальными, по телу его проходили, расширялись трещины. Марина почувствовала, как ей в спину ударил порыв ветра, это ее нагнало потерянное и рассыпавшееся тело. Клеточки стали собираться и кружиться вокруг нее, но она уже летела вперед, к Артуру, протягивая к нему все лепестки своих, ставших огромными, цветков. Тело возникло. Она ощутила полет, взмах крыльями, скорость, рассекаемый воздух, вдруг увидела все сразу, во всех подробностях - и раскалывающегося вдоль бегущих трещин Артура, и падающие на него темные стены. Крик, вырвавшийся из ее горла, превратился в низкий глухой рык и, вслед за ним, ее лепестки скрутились друг с другом и вылетели у нее из-за рта как зеленое яркое пламя. Перелетели оставшееся расстояние быстрее, чем она сама, и ударили в черную плотную стену. Чернота пошатнулась, задрожала. Марина в тот же миг оказалась рядом и ударила по ней со всей силы рукой, увидев перед собой гигантскую лапу с огромными сверкающими когтями. По стене прошли полосы как порезы, она стала падать назад, а Марина выдохнула еще один сгусток зеленого пламени во вторую стену. И отбросила ее от Артура. Она била ее огромными серебряными лапами, разрывая на части и усеивая этими клочками землю. Падая, они походили на сгорающую на лету бумагу и затухали, ложась на камни. Марина еще раз кинула пламенем в пытающуюся соединиться и собраться жижу, и превратила ее в серый дым, многочисленными струйками завившийся в небо. Теперь Артур, она подлетела к нему, так же неподвижно стоявшему над рекой. Он казался древней статуей из пятнистого мрамора, покрытой глубокими трещинами и разломами, сквозь которые можно было увидеть голубое небо над рекой. И вдруг Марина заметила, что прямо над поверхностью воды, как будто играя с рекой, порхают бабочки. Разноцветные, яркие, они перелетали от камня к камню, кружились, то взмывая вверх по одиночке, то парами, а потом хороводом летели дальше, по блестящей солнечной дорожке на воде.
Марина отвела от них взгляд и заметила как прямо за великаном в воздухе появилась распахнутая дверь, она протолкнула его туда и ей показалось что он как будто сплющился, свернулся в мяч и полетел вниз, и прыгнула в проем следом. Ее несколько раз перевернуло, закружило, завертело. А потом она с размаху упала, вскрикнула, попыталась встать, ноги не слушались ее, она ударилась об стол, с трудом выпрямилась. Все тело ее затекло и не хотело слушаться. Она доковыляла до лежанки, заползла на нее и склонилась над Артуром. Он так и не пришел в себя. Марина дотронулась до его плеча, лба, щеки, а потом наклонилась и прижалась губами к его губам. Он был теплый, и как будто вкусный, и вдруг его глаза открылись. Марина отпрянула. Артур смотрел вверх, на потолок, потом провел руками по лицу, и встретился с ней взглядом:
- Представляешь, меня поцеловал дракон!
Марина замерла на мгновение и вдруг стала смеяться. Приступы хохота наваливались на нее один за другим, слезы катились из глаз, но она не могла остановиться. Она чувствовала, как все, чем она была, сползает с нее. Как будто она, много лет пребывая в замкнутом тесном пространстве, наконец-то смогла разрушить его оболочку и выбраться наружу. Оглянуться вокруг, увидеть мир, в который она пришла, понять, кто она и зачем здесь. И с недоумением оглянуться на хрустящие обломки, бывшие когда-то местом ее заточения.
- Таким образом и вылупляются драконы! - сказала она сквозь смех.
***
Великан и серебряный дракон сидели на высоком берегу реки. Кругом тишина и покой, никаких следов недавнего сражения не осталось. Огненные озера вспыхивали иногда язычками пламени, а ледяные горы отблескивали в солнечных лучах синими и голубыми гранями.
- Поговорим о линиях. И том, как их смотреть, - сказал Артур. - Это как направления, по которым движется жизнь человека, как пример. Они прочерчены заранее от одной точки к другой, но имеют множество вариантов реализации движения. Это как добираться из города в город. Всегда есть кратчайший путь, который может и не быть самым быстрым. Есть быстрый, и, наоборот, медленный, а есть разные случаи извилистых дорог, полных превратностей и препятствий.
- Это что, все известно заранее, для каждого?
Артур задумался.
- Думаю, да. Но я практик и работаю с конкретными ситуациями, не могу говорить за все. Так вот, заглядывая в линию человеческой судьбы, ты можешь увидеть, что происходит на данный момент, и то, что было в прошлом и, возможно, то, что будет, причем, поскольку оно до конца не определено, то видно может быть все сразу. Все возможные для этого человека события, как бы слепленные вместе. Тут надо пробовать расслоить их и посмотреть в отдельности, понять связи. Что из чего проистекает.
- А как это происходит технически? Что мне надо делать, чтобы заглянуть в линию?
Великан озадаченно потер лоб рукой.
- Трудно объяснить, но я попробую по аналогии. Как-то, в детстве, мы с мамой ехали из Невинномысска в Нальчик. Мы сели на станции в поезд, ехали, пили чай, а когда через несколько часов вышли, то она уже знала все и обо всех попутчиках, кто, откуда, как зовут, кому сколько лет, какие у них семьи, зачем и куда они едут. Понимаешь?
Дракон мотнул блестящей головой.
- Нет.
- Ты как будто подсаживаешься к человеку в линию и двигаешься некоторое время с ним вместе, по его маршруту. Это может быть несколько мгновений, но если ты внимательна, то за это время успеваешь увидеть все, что с ним было, все, что будет и все, что могло бы быть, но никогда не случится.
Дракон покосился на него.
- Я все равно пока не очень понимаю.
- Надо попрактиковаться, - великан оглянулся. - Только тут нет никого, да и не бывает. Эта река, по сути, единственный путь, который остался для тех, кто идет к истоку. Говорят, в былые времена, силы Движения и силы Покоя были малы и фрагментарны, и искатели имели много путей. А сейчас осталась лишь эта тонкая граница, только на ней мир остался таким, каким он был создан изначально. Но этим путем уже давно никто не пользуется. За все время работы стражем я не видел никого, хотя... - он осекся. - Бабочки! Эти бабочки, которые пролетели над водой. Кто сказал, что искатели не могут выглядеть так?
Он задумался, наморщился.
- Жаль, я не успел рассмотреть их. Не до того было.
Марина пристально глядела на реку. Вертикальные зрачки в ее глазах стали совсем как черные щелочки.
- Смотри!
Вдали, вздымая за собой веер брызг, прямо по середине реки, по воде бежала собака. Она смешно перебирала лапами в воздухе, задевая поверхность воды. И по мере приближения, они увидели коричневую морду самой обычной дворняги, с большим розовым носом. И взлетающие при каждом прыжке трепещущие уши.
Марина потянулась к ней лепестками своего сердечного цветка, погладила ими собаку по голове, по спине, и вдруг увидела открывшийся навстречу цветок. Впрочем, он, скорее, был похож на лучистую звезду. Ее лепестки переплелись с лучами, потянули ее за собой, и она как будто скользнула внутрь, оказавшись вдруг очень маленькой. Крохотным язычком зеленого пламени, танцевавшим на поверхности огромного плоского диска. Лучи этой звезды казались бьющими в разные стороны столбами света, а на ее поверхности то и дело вздымались протуберанцы, меняли форму, испускали радужный свет и втягивались обратно. Марина заворожено оглядывалась на меняющие цвет и форму излучения, почувствовала, как кружится у нее голова и опустила глаза. Поверхность, на которой она стояла, напоминала полупрозрачный камень со всполохами внутри. И во все стороны под ней разбегались надписи на неизвестном языке, буквы или слова которого были похожи на извилистые закорючки, со стрелками, спиралями и окружностями, с рисунками внутри. Марина прикоснулась к ним, побежала вдоль них сразу в несколько направлений. И увидела, образы и картины возникли у нее перед глазами как тасуемая колода карт, каждая из которых была будто живая и показывала свое кино. Они пролетали перед ней с невероятной скоростью, и она не успевала рассмотреть не только подробности сюжета, но даже картинку.
Марина выхватила одну из них, вгляделась в нее и карта превратилась в дверь, распахнувшуюся и всосавшую ее внутрь. Она как будто пролетела над лесной поляной и увидела собаку, которую обволакивает и наполняет светящееся облако, и как все ее клетки разлетаются в разные стороны радужным потоком, устремляющимся в светящийся туннель. Марина полетела за ним, провалилась в яркую трубу, где ее завертело и зашвыряло из стороны в сторону, как будто на поворотах она врезалась в упругие стены, то взлетала вверх, то падала вниз. Пока не увидела впереди маленькое окошко, к которому так стремилась эта собака. Она обогнала ее и заглянула в это окно с деревянной форточкой, приоткрытой на защелке. Почувствовала, что ее туда тянет, поняла, что если нырнет, то уже никогда не сможет вернуться обратно на то место, которое было предназначено для нее. Место рядом с Артуром, на границе между двумя проявлениями тьмы, захватившей этот мир.
Она дотянулась до Артура, вцепилась в него, и отпустила собаку. Ее стремительно поволокло обратно, через взлеты, падения и повороты и, наконец, вбросило с размаху в серебряного дракона, так и сидевшего неподвижно на берегу реки. Дракон вскочил, захлопал крыльями и затряс головой. Великан захохотал, глядя на нее.
- Для первого опыта это был не самый легкий объект, - он махнул рукой в сторону собаки, уже превратившейся в пятнышко, двигающееся вдали. - Люди устроены намного проще, чем...
- Чем собаки?! - переспросила Марина.
- Нет, чем она. Расскажи же, что ты увидела.
Марина задумалась, перебирая впечатления.
- Да я вроде как и не увидела ничего. Звезда, собака, ставшая живой радугой, и тот, кого она ищет. Она идет по следу.
Великан смотрел на нее внимательно и серьезно.
- Она найдет?
Марина кивнула.
- Да, осталось лишь пара поворотов.
Артур разглядывал свои огромные великанские руки, сжимая и разжимая их и вглядываясь в центры ладоней. Потом перевел взгляд на реку. Марина увидела, что река стала шире и прямее, берега ее раздвинулись, разгладились и позеленели от выросшей вдруг травы.
- Знаешь, напарница, а жизнь-то, похоже, налаживается.
Он поднялся и открыл перед ней дверь.
- Пойдем домой, на сегодня наша стража окончена.