П.В.Евтеев
П О Т И - П Р Е О Б Р А Ж Е Н И Е
Посвящается Е.С.Д-Е
Ночь. Лечу из Касабланки навстречу Солнцу. В Поти.
Там, в Атласских горах, делали восхождение по Северо - Западному контрфорсу вершины Тубкаль.
Хотелось снова оказаться в предельно-экстремальной обстановке. Почувствовать проникновение страха в сердцевину своего существования, их непереводимый диалог между собой. Наполнить благостной информацией подсознание, чтобы потом чувствовать себя обновленной.
Странно. Только в горах ощущаю неотделимость жизни от смерти. Смерть ли, жизнь ли, - все равно - в ритмике шагов вверх, вверх, вверх, будто подъем или восхождение - сродственное с тобой состояние устремленности в небеса.
А потом вернулись в Марракеш - город, дома которого сплошь из красного кирпича, или покрашенные в красный цвет.
Христианской церкви или следов ее мы так и не обнаружили. Каких-либо артефактов тоже не нашли.
Но это уже не огорчало. Свершился переворот в мироощущении от тысяч вопрошаний, кто и зачем совершал грандиозную мистификацию по насаждению в умы человечества искаженной на тысячелетия истории планеты.
Кто? - Только пришельцы. Только внеземные цивилизации по каким-то программам и в каких-то целях насадили, насаждают и будут насаждать знания, без которых немыслим прогресс человечества.
Поти. Непреодолимое желание находиться в этом городе. Что-то, самое важное для меня, будто бы, забыла в нем. Боль, радость, надежду, разочарование, Золотое руно, начало рождения и предстоящее умирание, и протянутость времен, когда аргонавты обессмертили эту землю. И неотделимость себя от них. И еще большая неотделимость от тех, кого называю пришельцами. И кто по-новому влечет мою судьбу. Куда? Не знаю. Но в этом влечении - реализация всей моей жизни - вера, устремленность и уверенность в том, что лучше этого периода в жизни нет, и уже не будет.
И уже более реальное - мудрость Кето. Она – мое второе духовное существо. Ранее только интеллектуально могла понять, что высшее состояние общения в этом мире - ощущение слитности - ты это я, я - это ты. Сейчас же мы нераздельны. Где бы ни находилась - в Питере, горах, других странах. Прикоснуться к городу и увидеть ее.
Что-то родительское в этом видении. Ведь маму никогда не помнила. И уже не сопротивляюсь этому притяжению. Еду в Поти, как на праздник. Чтобы только сидеть, слушать и смотреть.
Такие различные в юности, мы, до мелочей, неотличимы в старости.
Здесь и возросший интерес к переосмыслению огромного пласта знания, и отвержение привычных схем верований, надежд и устремлений.
И бездоказательное, скорее фантазийное внедрение в сознание нашей правоты, и превосходство новизны над устаревшими мировоззренческими схемами человечества. Все это дарит она.
Вечером мы сидим в комнате, открытой всем ветрам. Смотрим, как
солнце заходит за горизонт. Совсем непохоже на то, как опускается
за кромку океана в Марокко. Там оно погружается в бездну безвозвратно, на века. Здесь же селится в сердца людей, умытое их любовью. Так мне кажется. В мое сердце - именно так.
- Удивительно, - говорю ей, - как в природе все запутано: самые фундаментальные качества бытия исподволь повинны в горести, несчастии и страдании. А с виду кажутся невинными проявлениями противоположностей. Холод и тепло, твердое и мягкое, мужское и женское, добро и зло, любовь и ненависть, война и мир, - все это рождает двойственное сознание, и уже оно вершит весь человеческий негатив.
Противоположности перетекают одна в другую. Меняют свой знак с плюса на минус. Нет ни мгновения устойчивого состояния. Это порождает неуверенность в завтрашнем дне, порождает страх и беспокойство - не удержать, не вынести, не сохранить.
Остается одно - искать проход в другое измерение. А это значит, отказаться от привычных воззрений на все сферы бытия, переосмыслить само понятие «человек», ответить на вопрос, кто он, что он, куда стремится. С головой, нет, всем существом погрузиться в запрограммированный обман этого мира, Великий обман.
Создатели его что-то ждут, испытывают, экспериментируют. Это длится долго, слишком долго. Думаю, ими уже все понято, пора менять картину мира.
Может быть, мы и вправду преступники дальних миров, и отбываем здесь срок наказания? Не знаю. - Кето сидит, смотрит куда-то вдаль.
- Ну, что ты молчишь?
- Прислушиваюсь к твоим словам. Они в точности похожи на мои, о чем думала все эти дни. У меня есть новое видение, объясняющее жизнь в страдании, муках, неустроенности и горе. Согласно этой версии ни одна духовная ценность не может быть реализована в нашем мире, а значит, грош ей цена. Все представления о добре и зле сведены к нулю. И знаешь, почему?
- Почему?
- Потому что человек не имеет души. Если бы у него была душа, тогда он мог бы творить все, что угодно. Об этом говорил Будда еще 2500 лет тому назад. Без души, какая духовность? Без души, какие мы люди? Мы просто биологические роботы. Нелюди.
Вот почему Вершителям наших судеб так безразлично всечеловеческое страдальческое состояние - войны, голод, неустроенность. Отношение их к нам, как к роботам - что робот может почувствовать, как может болеть, какова цена страдания у компьютера? Да, мы рождаемся, умираем, имеем каждый свой генетический код, весь организм работает согласно программе. Думаем, создаем произведения искусств, изобретаем - вершим технический прогресс, пытаемся заглянуть в прошлое и будущее. Но отсечены столько веков от постижения, кто мы, что представляет эта многомиллиардная биомасса людей и животных на земле. Но, думаю, все мы не земного происхождения. Занесенные в пробирках и размноженные, или преступники — пришельцы, как говоришь ты, имитирующие полноценную жизнь, какова есть на других планетах, но все мы устремлены в небеса, вопреки вживленному сознанию, что мы земные существа. Отсюда в каждом присутствует жажда перемен.
- В который раз, дорогая, твой разум порождает чудовищ. Что движет тобой?
- Во мне течет колхидская кровь Медеи и сына бога Солнца Эета. Первая влечет к переменам, вторая наследует Свет всеобщий великого мира.
Жажда перемен лежит в твоей и моей устремленности прочь из этого бытия за пределы земного существования. Жажда обязательно должна привести к насыщению, изменению или гибели. Другого не дано. Как растение погибает без солнца и воды, или исчерпало срок своей жизни. Нам очень много лет. Мы накануне нашей завершенности. Вот почему нас привлек Великий обман, потом пришельцы, сейчас биороботы. Эта жажда диктует поиск и реализацию пути спасения.
- И я всю жизнь спрашивала себя, в чем суть спасения? У христианства нет даже описания этого понятия. Разве что оказаться в раю. Во всех религиях фактор спасения лежит за пределами жизни.
- А при жизни?
- Нет ни одного ответа.
- Никто не знает, не вопрошает, не стремится узнать. Но вопрос должен быть поставлен с такой силой, такой неистовостью, такой концентрацией, что дверь обязательно откроется. Стучите! И вам откроют. Это про тебя и меня. Наступит преображение. Кто откроет, почему откроет, почему выбор падет на тебя, за какие заслуги, не знаю. Но даже не это главное. Главное - потом. Самой оценить масштаб и степень изменения. Знать всем своим существом -
ты вошла на территорию ВСЕВЫШНЕГО. Здесь, какие бы невзгоды, утраты, тюрьмы, насилие не свершались над тобой, - т ы з н а е ш ь, кто т ы. Ты свободна, ты спасена. Счастье непреходяще. При жизни.
Она помолчала.
- Ты видела хоть одного такого счастливца? Нет? А я знаю - ты и я. И еще. Мы создаем свою личностную, ни от кого независимую беспредельность - собственную религию, вживание в которую превыше всех чудес на белом свете. Когда чувствуешь не старческое прозябание, а взлет в небеса, в смысл существования и его реализацию.
- А если придет кто-либо из биороботов, что ему сказать?
- Будь на пределе существования, - скажи ему, - стань человеком. Раскодируйся. Все зависит от каждого.
- Классно. Ты умница, Кето. Нам повезло. Мы пришли хотя бы к началу.
- Только жажда перемен, доведенная до безумия, может перевернуть твой и мой мир. Конечно, не без помощи Всевышнего. Мы уже стали свободными, стали людьми. Что-бы-это-ни-значило.
- А пришельцы?
- Не волнуйся. Мы станем и пришельцами. Истинными пришельцами.
Ночью штормило. Алекс просыпалась, как часто просыпалась в горах от ветра и шума грохочущих камнепадов и лавин. Но утром снова сияло солнце, и было безопасно и легко. Но что-то беспокоящее саднило сердце.
- Скажи, пожалуйста. Вчера я полностью понимала и была в восторге от сказанного тобой. И принимала всем своим существом. А сегодня нет той четкости.
- Вчера ты воспринимала небесным в себе, сегодня - земным.
- Да, но религии возникают тогда, когда есть сомнение в подлинности ее сути.
- Согласна. Сомнение в подлинности рождаются тоже в земном видении проблемы. А несомненность - в восприятии небесным. У нас все фантазийно, если смотреть из земного, обыденного уровня. Но с небесного - все правда - и бог Солнца, и Ясон, Медея, пришельцы, биороботы. Скажи, как выжить в этом мире, если переполненность небесной составляющей стирает начисто земную? Как можно брести все жизни в обыденной колее земного существования, если гонит устремленность к звездам? Да, существует необходимость жить в сплошном компромиссе с земным , да, необходимо работать, чтобы не умереть от голода. Но не заставить Пушкина стоять у токарного станка всевечно, Чайковского идти за плугом.
- Но как же жить и не иметь души?
- Успокойся, есть. Такая же компьютерная, чтобы возобновить программу и тем самым обеспечить бессмертие биомассы.
- Но как уйти от закодированности ее, как стать человеком? - Все просто, - сказала Кето, - проще, чем ты думаешь. Напряженность, накал устремленности должны быть такой силы, что код снимется автоматически. Так было с христианскими Апостолами.
- Там был миф, и здесь, похоже, миф.
- Нет. И там правда, и здесь правда.
Кето помолчала.
- Пойми, - продолжила она, - никогда не было контакта между нирваническим и сансарическим состояниями в человеке. Это абсолютно разные сущности. Можно сказать, они враждебны друг к другу. Когда живешь на пределе существования в устремленности за пределы земного бытия, то неизбежно небесная составляющая будет проявляться все больше и больше. И, когда она заполнит тебя до предела, придет, вернется твоя истинная душа. Небесное преобразится в душу.
В каждом человеке находится природа Будды, но только в непроявленном состоянии. От каждого на этой земле зависит стать пришельцем, Буддой, богом. В этом смысл моей и твоей религии. Гесмис? (Понимаешь, груз.).
- Понимаю.
- Правда, в этом преображении участвуют и Всевышний, и истинные пришельцы, и все бытие. И, при всей рассудочности, воспринимается как чудо из чудес, так, будто мы уже живем на территории Всевышнего. И уже возврата в прежнее бытие никогда не будет. Гесмис?
- Понимаю. С этого момента каждый из нас представляет храм господний, обретает второе рождение в качестве истинного пришельца. Спасибо. Снова воспринимаю четко, всем сердцем. Этот небесный свет, вижу, присутствует в каждом существе, камне, цветке, не так ли?
- Конечно, так, мой свет. Только ты, достигшая просветления, можешь понять, принять, стать. И довольно об этом.
- Да, мой свет, мне нужно лететь. Но, прогуляемся по городу?
- Конечно. Давно не ходила пешком.
Они медленно шли по бывшей улице Жданова туда, к центральному проспекту.
Алекс впитывала атмосферу присутствия всех тайн, мифов и легенд, будто плыла по расплаву времен каким-то многогранным мифическим существом, постигая и неотделимость от этих веков, и неотделимость от озабоченности и чаяний идущих навстречу людей, далеких от проблем Великого обмана.
- И что там, в Стамбуле? - Голос Кето вернул ее в реальность.
- В этом Константинополе нет ни одного артефакта, ни одного фрагмента из древности. Парадоксально, но Петербург кажется древнее Стамбула на пару сотен лет. И это ложное убеждение усиливалось с каждым днем, и приходилось сдерживать смех при виде псевдодревностей моего обожаемого Стамбула.
- Кажется, Великий обман будет вечной темой не только для нас, но и всего человечества.
- Да, мой свет, этот Обман делает нас свидетелями их тайны. Пришельцы - это идея приблизить богов как можно ближе, вступить в контакт с ними. Из неприкасаемых войти в круг их общения, стать такими, как они.
- Ты улетаешь. Давай поговорим о тебе.
- Давай, если хочешь.
- Как музыка, стихи, рисунки?
- Легко. Как будто этим занималась всю жизнь. Говорят, талантливо, но, ведь, не прикасалась никогда.
- Это пришельческие способности. Они тебе пригодятся.
- Зачем?
- Предвижу твою влюбленность
- Вот так взяла и влюбилась? В мои годы? Это невозможно.
- Ты знаешь мои провидческие способности. Когда ты заговорила о противоположностях, повинных в не уютности этого мира, я подумала о слиянии женской и мужской энергетик Инь и Ян, ведущих к реализации трех начал - гармонии, идеала и бессмертия. Ни в чем другом такого соединения противоположностей не происходит. Подумала о тебе.
- Но я - то причем?
- Не знаю. Просто так случится. Не огорчайся. Небо и земля разделены, но образуют одну планету. Открытие Южного полюса и Эвереста делают прекрасными мгновения открытий. А сейчас ты и я входим в другое измерение, соединяясь со вселенной. Мы не знаем себя, своих возможностей. Не знаем, с какого-то мгновения Бытие работает на нас по любому запросу, по любой предрасположенности. Не грусти.
- Я не грущу. Просто почувствовала себя перед бездной неизвестности - не знаю, то ли улетела в космос, то ли вернулась сюда и ничего не знаю. Не беспокойся, мой свет, это пройдет.
Они шли молча по проспекту к центру города. Шли, внешне ничем не примечательные, женщины. Но внутри несли запретный огонь цивилизации - знание, отвечающее на главный вопрос Бытия, - кто мы, что мы, куда стремимся.
С моста через Риони можно было видеть море, куда впадала река, дальние горы, припорошенные снегом, растущие платаны на том берегу. И все это была Колхида, и она покоилась под синим небом и ярким светом Солнца, как встарь.
Без этого запретного знания ничего, по сути, не происходило кроме деградации человечества, подумала Алекс. Без этого знания ничего не может произойти в его нравственном совершенствовании.
Все, сказала себе Алекс. Ты увидела все, что хотела, и наполнилась всем, чем могла. Есть истины, которые освобождают немногих, но есть истины, которые освобождают всех. Можно лететь.
24 октября 2015 года
Примечания.
Контрфорс в альпинизме - Неявно выраженное ребро на крутом склоне («стене») горы.
Артефакт в археологии — объект, подвергавшийся воздействию человека и обнаруженный в результате раскопок или единичного, иногда случайного события.