Статья размещена в журнале "Буддизм России" № 38 в 2004 году
ОПЫТ ЧЕЛОВЕКА С МАЛЫМИ СПОСОБНОСТЯМИ В ПРЕОДОЛЕНИИ ПРИВЯЗАННОСТИ К ФЕНОМЕНАЛЬНОМУ БЫТИЮ.
(ТЕОРИЯ СУФАНОВ)
«Есть страдание, есть возникновение страдания, есть прекращение страдания, есть восьмеричный путь прекращения страдания.» Будда.
Мудрость Татхагаты всепроникающа и вневременна. Она неотделима от первопринципа существования мироздания. Не подвержена ни возникновению, ни исчезновению. Присутствует в первичном вакууме, в раскаленных солнцах, в каждом человеке. Это свет. И существует невежество. Это тьма. И есть сумерки. Обычный человек обладает сумеречным, вернее невежественным сознанием. И все усилия Татхагаты и величайших просветителей направлены на устранение этого невежества. Их сострадание отталкивается от мудрости и обета привести всех нас в нирвану, одарив каждого первичным вневременным знанием.
К одним это знание приходит легко, другим необходимо пройти череду перерождений.
Хой-Нен, будучи еще мальчиком, не умеющим ни читать, ни писать, только от соприкосновения с «Алмазной сутрой» становится просветленным, потом шестым патриархом, основоположником южной ветви школы дзен.
Но дзен – это только фрагмент Пути, только система методов, с помощью которых можно пробудить, присущую нам, мудрость.
Таких методов существуют десятки, если не сотни. Только в Шурангаме-сутре описано двадцать пять методов пробуждения, и каждый из них неповторим и по-своему прекрасен. А «Четыре Дхармы Гамбопы» И каждый метод создан, существует для того, чтобы избавить индивида от двух главных иллюзий, порожденных непросветленным умом, - представления реальности индивидуального «Я» и представления реальности дхарм.
Так, соединение дхарм, создающее иллюзию индивидуального «Я», обусловлено, согласно учению раннего буддизма, наличием кармы, созидательной силы, питаемой эмоциональными аффектами индивида.
Отсюда делается вывод, что если подавить аффекты, то процесс комбинирования дхарм прекратится, и индивидуальное «Я» перестает существовать.
В школе «единого сознания» нет противопоставления неведения просветлению, омраченного аспекта – просветленному. И здесь предлагается прекращение омрачающего действия неведения через понимание этой недвойственности.
Цель человека – возвращение его к истинной природе, преодоление восприятия иллюзорности бытия.
Но в познании истинной природы человека лежит принцип, запредельный миру явлений, не поддающийся осмыслению, постигаемый только интуитивно и только людьми с исключительными способностями.
После этого прошло более тысячи лет. Мир стал иным. Человек строит, изобретает, компьютеризирует, осуществляет космические программы. Все глубже и глубже погружается в материальный мир, который является виновником радости и страдания, любви и ненависти, добра и зла.
Духовная составляющая настолько замутнена материальными потребностями, что человек уже не может адекватно воспринимать религиозные наставления. Мир стал глух, слеп, невосприимчив к величайшим источникам знания.
Нужны новые подходы, новые решения проблем, новые рецепты восстановления.
Восемнадцатилетнее вчитывание в текст «Алмазной сутры» позволило мне по-новому осмыслить фразу: «Если бодхисаттва имеет образ «я», образ «человек», образ «существо» и образ «долгожитель», то он не является «бодхисаттвой»
Из этого следует вывод: мы – не люди. Мы, как люди, не существуем. Мы – монстры. И в понимание этого наше спасение. Будда на новом витке приносит нам спасение.
В обычном человеке присутствуют чувства, восприятия, действия, сознание. Это по Сутре.
По Успенскому в каждом из нас присутствует инстинктивный, двигательный, эмоциональный центры. Все обыденно и понятно. Каждый из этих центров отвечает за сферу своей деятельности и распадается на сотни, если не тысячи, своих проявлений. Взять эмоциональный центр. Гнев, смирение, радость, огорчение, любовь, ненависть, восхищение, презрение, наслаждение, отвращение – проявлениям эмоционального центра нет числа.
Но это не функция человека. Это живые существа-фантомы, которые дублируют свои центры, как у человека. Эти существа-фантомы имеют такое же энергетическое право на существование, как и сам человек. Они используют тело или остов человека, как среду своего обитания, паразитируя на нем. И живут в этой обители все до единого – от целомудренного до растлителя, от святого до убийцы, и количество их – словарный запас всех словарей. Иногда они проявлены и очевидны, иногда скрыты и не видны десятки лет, может быть, не будут проявлены в этом рождении, значит, они были в прошлом или будут в будущем. Но они живые существа, зависящие от жизнедеятельности организма человека, но не принадлежат ему. Они иные, другие.
Традиционно человеческий организм рассматривается как нечто целостное, слитное, единое. Мой подход иной. Человек составлен из тысячи независимых существ – фантомов (сокращенно по первым буквам) – суфанов.
Когда – то, в миг создания, это единство назвали человеком. И с тех пор пошло. Душа – нирваническое начало, протянутое из вечности в вечность, скорее существующее, как идея, как возможность возникновения всего сущего, в том числе и человека, бесстрастно наблюдает суету рождений и умираний, возникновений и исчезновений сансарических существ – фантомов. Тело, чувства,
Восприятия, действия, сознание – изменчивы, непостоянны и потому не удовлетворены.
Суфаны – это ключ к поиску и постижению первосущности. Как атомы, из которых состоит существо, так и суфаны – это то, из чего состоим мы. Невежество тысячи лет считало любую вещь монолитной, до тех пор, пока не открылись глаза, благодаря химическому анализу.
Человек не целостен. Он – прибежище тысяч и тысяч суфанов, которые заселили его и продолжают заселять.
Я – совокупность тысяч и тысяч перерождений. В эволюции я – моллюск архейского периода, ящер девона, птица, парящая над землей. И все это заключено во мне, как память, вернее, как потенция возникновения суфанов, всегда готовых пробудиться, если возникнут подходящие условия. Человек совершенен. Это окружающий мир изменчив и непостоянен во времени – то добр, то жесток. Чтобы выжить, он должен быть неуязвим в любой ситуации – в воздухе, на суше и на море, в ледниковые периоды и потепления, в эпохи преобразования и всемирных потопов. Среди богов, людей и нелюдей.
Он не мог быть цельным. Целостность эффективна на краткий миг.
Чтобы реализовать свое бессмертие, он должен быть универсальным, ответным на любую временную ситуацию. Здесь счет идет не на тысячи, а на миллионы лет. Ответственность за информационное бессмертие возложена на суфанов. Они знают все. Вернее, их столько, сколько необходимо на каждую потенциальную ситуацию.
Почему суфаны решают проблемы счастья и несчастья, любви и ненависти, наслаждения и агонии существования? Потому что мы все свои несчастья переживаем от собственного лица, от ложной уверенности в том, что мы целостные существа. Но любая эмоция, мысль или действие, отражающая деятельность человека, - это деятельность суфанов, которые манипулируют мной, паразитируют на мне, озабочены единственной проблемой, как реализоваться. Многие из них даже не знают друг друга в пределах одной эмоции. Например суфан, любящий одну женщину, не знает суфана, влюбляющегося в другую. Сейчас я собираюсь сделать что – либо, а через мгновенье, это уже мне не нужно. Один суфан перебивает другого и, в зависимости от потенциала своей энергии, либо продолжает свою деятельность, либо нет.
А человеку кажется, что он ответственен за любой поступок, действие, мысль.
Разделить эту ответственность, вернее, переложить ее на истинных возбудителей, отделить себя от них и не болеть их проблемами, не отождествляться с любыми их проявлениями, вот первое, что нужно знать о суфанах.
Второе – это постоянно помнить о своей первосущности – Душе, ее бессмертии, знать на глубинном уровне о ее неуязвимости, невозможности нанести ей какой – либо ущерб или вред.
Итак, суфаны – представители природы, ее материалистичные адепты, нашли прибежище в пограничной области бессмертной составляющей человека. Паразитируя на ней они распространяют свою экспансию все глубже и глубже, воздействуя энергетически, затемняют чистый аспект Души, заваливая ее своими материалистическими проблемами, заставляя человека отождествляться с ними постоянно, ежесекундно.
Главная проблема суфанов заложена в них самих. Они смертны и амбициозны. Они возникают, проявляются, исчезают. И мельтешению их нет конца.
В «Сутре о сущности анатмана» Будда спрашивает:
- «Как выдумаете, о бхиккху, изменяется ли тело или нет?»
- «Изменяется, Учитель.»
- «Является ли то, что непостоянно, удовлетворенным или
неудовлетворенным (дуккха)?
– «Неудовлетворенным, Учитель».
_ «Справедливо ли тогда думать о том, что непостоянно, неудовлетворенно, изменчиво, - «Это мое, это Я, это моя душа»?
- «Несправедливо, Учитель».
- «Точно так же, о биккху, непостоянны, и неудовлетворены чувства, восприятия, действия, сознание. Справедливо ли думать об этом непостоянстве: - «Это мое, это Я, это моя душа»?
- «Конечно нет, Учитель».
Отсюда страх перед конечностью своего бытия. И амбициозность. Суфаны больше всего обеспокоены за свою самореализацию именно в этой жизни. Их гонит обязательность или инстинкт реализоваться во-что-бы-то-ни-стало. При этом используются любые средства. Хорошее или плохое для них не имеет никакого значения. Оттого они так истово пекутся о моем существовании, потому что без меня им не быть. Это они повинны в тяжести повседневной жизни, непрекращающейся агонии существования, потому что, что бы ни делали, никогда не смогут достичь желаемого – преодолеть конечность своего бытия и достичь бессмертия.
Они очень изобретательны – это они вдохновители всех научно-технических революций, но и здесь им не достичь желаемого бессмертия.
А ведь желание есть «причина неудовлетворенности (дуккхи)» - воистину так. Это желание, которое ведет к возрождению, сопровождаемое страстной привязанностью к чувственным наслаждениям в этой и той жизни. «желание существования, желание несуществования», так говорится в «Бенаресской проповеди».
Неуемное, непрекращающееся желание заставляет суфанов искать суррогат бессмертия. Они знают – устремленность человечества в бесконечность и опора на познание своей первосущности – это погибельный для суфанов путь. А чтобы не допустить этого, нашли такие ценностные ориентиры, которые могли бы увести человечество от истинного знания и мудрости. Таким оптимальным средством стало искусство.
Искусство – это отточие отождествления – «Что он Гекубе, что ему Гекуба, а зал плачет». Мы плачем, смеемся, сопереживаем, соотносим. Казалось бы ничего плохого. Но через отождествление происходит самый значительный отток той внутренней энергии, которая необходима для подъема на более высокий уровень бытия, где только и возможна самореализация. Но это дано слишком немногим. Те, кто этого достиг, не имеют ничего общего с искусством.
Искусство – виновник исчезновения мудрости на Земле. Потому что там, где цветет мудрость, нет места суфанам, они за этим постоянно следят.
Вот почему попытки донести миру истину, безрезультатны. Потому что информация поступает через фильтр суфанов, которые не заинтересованы в истине, грозящей уничтожением их экспансии.
Внутрь к ним поступает деза или непонимание. Вот почему все яркие философии и религии мира так неэффективны и беспомощны, потому что используют язык и термины этого знания.
Оттого религии мира пытаются при помощи молитв, техник, медитации, умерщвления плоти перевести наше сознание в качественно иное состояние, в состояние истинной реальности, к котором можно что то понять и расшифровать.
Но, увы, этого не произошло за тысячи лет, потому что неизбежно каждый тянет за собой груз своей целостности и отождествления.
Суфаны возникают, проявляются, исчезают. Так было всегда. Но в последнее время биокомпьютер не может справиться с завалами материальных проблем. Он дает сбои, и потому неврозы выплескиваются из глубин бессознательного. Темное, несовершенное, глупое, виновное, все это раньше боялось выйти на поверхность, культивируется в преступных и губительных влечениях и поступках суфанов.
Сейчас, как никогда ранее, необходимо отойти от их деятельности, необходимо глубинное понимание того, что все что ни происходит вокруг, не должно касаться человека – это суетная возня одних суфанов с другими. Временное борется с временным и нужно только одно – не отождествляться с их проблемами.
« Благородно обученный, который понимает это, испытывает отвращение к телу, чувствам, восприятиям, действиям, сознанию, становится независимым от этих отвратительных скангх, и освобождается через независимость от них. Тогда осеняет его знание: «Я свободен». Он понимает, что привязанность к возрождению окончена, становится счастливым, делает то, что должен сделать, и для него невозможно вернуться к прежнему состоянию».
В наше время мало учителей и мало благородно обученных. Сумеречное сознание для многих из нас остается сумеречным, если не более затемненным, до конца дней. Остается самообразование, пристальное вчитывание в перевод сутр, которые зачастую трактуются по-разному.Есть опасность неверного толкования. Но иногда приходят мгновения озарения, и тогда не так беспросветна ночь. Теория суфанов предназначена для тех, кто в силу «омраченности» и малых способностей привязан к признакам дхарм, феноменальному бытию, и не в состоянии достичь просветления путем непосредственного созерцания истинной природы.
Таких людей большинство на белом свете. Теория, по крайней мере, может помочь выйти любому человеку из разных форм потрясений, горестей и проблем; отбросить все вопросы, связанные с бытием, как ненужный хлам, абстрагироваться, если необходимо, ото всего на свете. Еще при этой жизни.
Она позволяет трансформировать Четыре Благородные истины
В иное видение: «Нет страдания, нет возникновения страдания, нет прекращения страдания, нет пути прекращения страдания».
Есть только суфаны, озабоченные своим существованием. Их необходимо найти, увидеть, отбросить.