"Всегда постарайтесь найти слова для человека, который Вас любит..."
"Всякое совпадение с реально существующими людьми случайно и не предусмотрено замыслом"
Андрей встретил Машу в офисе. Она пришла устраиваться в соседний отдел, и он сразу обратил внимание на симпатичную девушку. Отметил про себя, что очень ясный взгляд ее карих глаз, его немного тронул… Стройная фигура, без каких-либо пышных форм, но во взгляде, в манере держаться, разговаривать, была какая-то своя особенная красота и женское очарование, и он еще раз обратил на нее внимание, когда она проходила по офису, оббегая бесчисленные кабинеты, как это обычно бывает при устройстве на работу.
Они трудились вместе в большой страховой компании. Работы было много, особенно с кем-то общаться времени не было, корпоративов и вечеринок руководство компании не одобряло, и, единственное, что Андрею удавалось – это переброситься парой слов с тремя-четырьмя приятелями в течение обеда или неизбежных перекуров. Футбол, анекдоты про нашу «райскую» жизнь и российский идиотизм – вот и все темы для ежедневных разговоров.
Сидели они по комнатам довольно плотно. Некоторые офисы были, как времянки из пластиковых конструкций, некоторые смежные, а некоторые и вовсе переделанные из закоулков и коридоров. Андрей трудился в комнате с окном, чем если не гордился, то, хотя бы, не сетовал на жизнь, как другие, пребывавшие в «пластиковой» изоляции. Комната была смежной, на 6 рабочих мест, и когда он выходил, всегда в соседней комнате, посматривал на Машу, которую, как «новичка», посадили около прохода, не в самом удачном месте: на сквозняке и под неусыпным взором видеокамер, которые так и казалось, заглядывают в твой компьютер или смартфон.
Маша иногда поднимала на него глаза, иногда нет. И он уже тогда мимолетно подумал, что это немного его задевает, если она на него не смотрит. Потом, правда, осознал, что так думать в рабочее время не годится, что все могут быть заняты, и так представлять себе общение с мало знакомым человеком, просто глупо. И сам старался не обращать на нее внимание и лишний раз не смотреть.
Пришел Новый год и все дарили друг другу какие-то безделушки и незатейливые сувениры в виде очередного символа года. Маша считалась близкой коллегой, и он подарил ей какой-то перекидной календарь, а она неожиданно вручила ему пену для бритья, да еще поцеловала в щеку. Как потом она сама признавалась: «… может, это уже тогда было моей ошибкой?!»
Дни летели. Как в том анекдоте: «- Что это так быстро пролетело? – А-а-а… это полгода. Они тут часто пролетают». Люди приходили и уходили, и вот однажды, путем несложных перемещений и перестановок в офисе, их посадили рядом. Т.е. совсем близко. За спиной чувствовалось ее легкое постукивание по «клаве», а голос звучал близко-близко, и аромат духов и другой дорогой косметики, наполнял теперь и ту часть комнаты, где он раньше чувствовал себя уверенно и спокойно. Спокойствие постепенно улетучивалось… Не понять это... но что-то изменилось вокруг. Постепенно, конечно, не сразу, но они начинали общаться. С каждым днём все больше и больше. Через некоторое время они уже спорили по поводу закрытого окна, режима проветривания помещения, угла наклона жалюзи, когда в комнату светило солнце. Обсуждали какие-то новости, почерпнутые тут же из интернета, слушали рассказы коллег и сами добавляли свои истории, смеялись вместе над анекдотами или хлесткими афоризмами, настаивали на включении радиоприемника, именно на ту волну, которую каждый считал лучшей в данный момент, проклиная попсовые подборки и болтунов ди-джеев из конкурирующих радиостанции.
Она ему нравилась. Не радиостанция, конечно, а Маша. Он стал себя ловить на мысли, что часто стал думать о ней и... да, скажем честно, просто фантазировать... Мужики часто думают о сексе и тут уж ничего не поделать, представляют, в зависимости от силы воображения, смелые и не очень смелые, разнузданные и не очень разнузданные, а, иногда просто романтические и сладостные, сексуальные встречи и свидания. С Машей все фантазии были насквозь романтические… по большей части, хотя, и заканчивались откровенными постельными сценами… и не только постельными. Представляя её тело, он загонял себя в какую-то сладкую истому, но тут же спохватывался. Андрей даже в мыслях не хотел ее обижать: «… так думать о ней грешно и просто некрасиво, но ведь это всего лишь мои мысли, которые, будем считать, надежно упрятаны в тайниках подсознания и никто про них никогда не узнает. Еще неизвестно, что девушки думают в своих самых смелых мечтах… хотя, судя по откровениям в социальных сетях, почти тоже самое». Так рассуждал Андрей, время от времени заглядываясь на Машу, в те короткие мгновения, когда это можно было сделать незаметно от всех остальных обитателей офиса. Ему нравились ее ноги. Мужик всегда начнет с ног, хотя, наверно, и лицо, и волосы, и талия, и грудь, первенства не уступят, но и не перехватят. Лодыжки тонкие, но не больше и не меньше того, чем необходимо, икры, бедра - всё ему нравилось настолько сильно, что он в мечтах представлял, как целует ее ноги - от восхитительного мизинца с маникюром, до… там уже совсем сложно было подобрать слова, до каких пределов. Маша еще и ходила на высоких каблуках, да не брезговала мини-юбкой, вероятно, прекрасно понимала, какое впечатление производят ее стройные ножки. Стоп, стоп… А вот здесь уже поподробнее, можно? «Я не пуританин - думал Андрей, - но если ты пришла работать в офис, на фига ты так оделась, что я хочу тебя, извините, ежесекундно и многократно?!»
В офисе было много хорошеньких девушек. Андрей часто с ними общался, с некоторыми мог перекинуться несколькими задушевными фразами, и даже поговорить о превратностях судьбы и о семейных ценностях. Многие были замужем, с удовольствием рассказывали о мужьях и детях, но в офисе все равно носили короткие юбки и щеголяли в довольно сексуальных кофточках и платьицах, полагая, видимо, что все всё правильно воспринимают, и никто ее не заподозрит в намерении вот в таком наряде вскружить кому-то голову или просто самоутвердиться лишний раз в коллективе, среди посторонних мужчин, если родной муж, например, дундук и зануда, от которого комплимента не дождаться. Андрей всегда понимал это. Женщина, красивая женщина, а не очень симпатичная, наверно, особенно – хочет нравится. Такими нас создала природа. Мы можем в любой момент времени оценить красоту другого человека – восхититься мышцами атлета, или накаченным прессом бодибилдера, а уж красоту женского тела, красивую женщину настоящий мужик не пропустит и всегда посмотрит ей в след, или найдет другой неназойливый способ поглядеть на нее, снова всколыхнув, задремавший на миг тостестерон.
Андрей корил себя нередко за очень уж вольные мысли, однако, справедливо полагал, что если бы создатель захотел, то создал бы нас другими. Мы боремся за… скажем так - за самую красивую женщину, потому что природа наша устроена таким образом, чтобы мы свой генофонд передали, воплотили в самом лучшем продолжении, а красота – это здоровье, часто ум и сила, часто нежность и забота, которую мы все так ищем, иной раз, всю свою жизнь.
Маша была красива. Синди Кроуфорд, Анжелина Джоли, Кетти Перри, к примеру - записные красавицы, признанные в мире. Но если, наверно, побыть с ними рядом какое-то время, то, может, тебя и постигнет разочарование. Какая она эта идеальная женщина, которую ты ищешь? Как она разговаривает, какие мысли вкладывает в свои слова, как реагирует на те или иные ситуации, как общается, ходит, смотрит, смеется, как ест, что носит и как одевается, что читает, какие фильмы смотрит, какую музыку слушает? И еще много всего другого, что оценивает наше подсознание и отмечает сознание в минуты общения или непроизвольного наблюдения. И любовь с первого взгляда, и любовь, которая вспыхивает в сердце после многих дней ежедневного общения, наверно, тоже любовь с первого взгляда? Просто она была подсознательно спрятана очень и очень глубоко, пока ты не понял, что это любовь и не дал ей выйти наружу? Мы оцениваем человека в секунду и потом долгими неделями и месяцами понимаем, что наконец-то любим его? Как все это происходит? Зачем и кто толкает человека на этот путь, почти всегда полный страдания, разочарований и невыносимой боли? Есть счастливцы, которые получили в ответ любовь своей избранницы, есть те, кто любит один раз и надолго, на всю жизнь… А есть те, кто ищет свою любовь, почти все время и... безуспешно! И, подозреваю, что таких большинство.
Маша была красива: большие глаза, длинные ресницы (свои, а не наклеенные), аккуратный и очень милый носик, как будто нарисованные художником, хорошо очерченные и чувственные губы, чудесные волосы, всегда ухоженные, и с красивой современной стрижкой. Чуть-чуть что-то проглядывало неуловимо восточное в чертах и в форме лица, особенно когда она красилась в темный цвет. Но это придавало ей только дополнительное очарование.
Мы ходим, разговариваем, смеемся, а наше серое вещество, наш мозг обрабатывает все время информацию из внешнего мира. И в один прекрасный день ты просыпаешься с любовью в сердце и с невероятным подъемом в душе, и… растерянно думаешь, после прилива вдохновения и творческих сил, распирающих тебя в тот момент: «Б…, что теперь будет?!» Т.е. сознание все-таки находит возможность тебя предупредить, вставить свою реплику, основанную на жизненном опыте, рассказах друзей, просмотренных фильмах, и прочитанных книгах, реплику, которую ты пропускаешь, но которую помнишь все время: «Дорогой самодержец, мы пропали!»
«Я требую продолжения банкета!» - кричит все твое естество… и банкет продолжается.
Андрей с Машей в комнате были, наверно, самыми веселыми и энергичными людьми. Или просто им нравилось одно и тоже, и, казалось, на каждую шутку, и на каждый незатейливый офисный рассказ, только они реагировали остроумно и жизнерадостно. Особое место в их общении занимали споры по самым разным поводам. Они с удовольствием «подкалывали» и «подначивали» друг друга, превращая неловкие ситуации в шутку, а тоску и скуку рабочего дня, в довольно веселую атмосферу общения, втягивая в разговоры и остальных сотрудников. Это стало заметно в офисе. Даже из соседних отделов люди говорили, что «ваше милое общение и взаимные пикировки просто приятно послушать, и это дает нам надежду предполагать, что офис еще не окончательно вымер…»
Андрей часто заставлял Машу смеяться. Общаться с ней было легко и приятно. Он просто реагировал на фразу или шутку, переиначивая ее и облекая ее в довольно безобидные, но остроумные реплики, которые вызывали улыбку или искренний смех. Когда он Машу подкалывал чуть сильнее и чуть более остро, она, иной раз (очень редко, потому что почти всегда была готова ответить едко и хлестко) говорила фразу: «Я тоже Вас люблю, Андрей Станиславович!». Как бы нивелируя неожиданным признанием, весь неосторожный юмор в его словах… Он не придавал этому значения, а однажды подумал, яростно отгоняя эту мысль: «А вдруг и правда?». А т.к. они иногда продолжали шутить и обмениваться колкими фразами и по электронной почте, то однажды, после очередной остроты, он получил письмо с несерьезным предупреждением, которое вспомнил только тогда, когда уже все случилось: «… дошутитесь, Андрей Станиславович!»
Потом, «прокручивая» всё еще раз, просчитывая свои слова и фразы, свои невольные поступки и действия, он попытался разложить все на объективные факты, чтобы понять для себя – чем же она ему так понравилась? Что в ней было такое, что вдруг она затмила всех остальных женщин на свете? Ведь в офисе было еще немало симпатичных девушек, с которыми Андрей сталкивался каждый день, но след в душе смогла оставить только Маша. Вспомнить удалось, а понять «почему»… не до конца. Да и зачем? Хотя, вероятно, полагал он, "... это поможет что-то изменить и всё исправить, или сделать так, чтобы душа не болела, потому что логика и стройное мышление «убьет» все возведенное в превосходную степень, и в отношении к девушке, и в своих чувствах…"
После нескольких месяцев, в течение которых они сидели совсем рядом, Маша попросилась пересадить ее от окна, дескать, холодно и ей надоело простужаться. Андрей не помнил, чтобы она часто болела, и не придал ее переезду никакого значения. Все равно они были рядом. Она расположилась опять же спиной к нему, но уже в другом конце комнаты. Когда за окном было темно, большие стекла выполняли роль плохо отполированного и весьма размытого зеркала, но все равно он мог в нем видеть Машу, чтобы лишний раз не крутить башкой, вызывая уже и без того законные подозрения у своих коллег. Уж очень фривольно и мило они общались... Проходя к МФУшке, которая стояла рядом с Андреем, Маша могла легонько ткнуть его в ребра пальцем, мол, "зануда офисный, оторвись от компа ненадолго, щекотки боишься?" Или, когда это никто не видел, и они ненадолго оставались одни в кабинете, могла, проходя мимо, положить ему кончики пальцев на шею или прижаться ладонью, и сказать: «Как же холодно в офисе, смотри, как я замерзла!» Прикосновения были приятны, как и все что она делала – говорила, смеялась, смотрела на него или рассуждала о чем-то, обсуждала что-то с другими женщинами, словом, всё, ну просто всё ему казалось в ней удивительно гармоничным и приятным. Андрею нравилась её походка и её гордая осанка, наклон головы, когда она что-то читала, сдержанная улыбка на сомкнутых устах... Вообще, он вдруг понял, что вот она, именно она, как никто другой, наверное, и есть настоящая женщина, о которой только можно мечтать.
К работе Маша относилась ответственно, но без раболепного и страдальческого рвения, иногда с юмором, иногда напористо и строго... Бывали дни, когда она занималась ей отстранённо и не так внимательно, дескать, "работа работой, но ещё есть в жизни немало важных вещей." За такой подход, в котором было больше искренности, чем оголтелого прагматизма, она нравилась ему ещё больше (у всех у нас бывают проблемы, личные и семейные дела, и только руководство, наверно, наивно полагает, что мы ежедневно должны "гореть" на работе, словно других забот не должно быть и не бывает).
Что еще удивляло, Маша, общаясь с другими сотрудниками компании, даже с бестолковым юридическим управлением и надоедливой бухгалтерией, с которыми никто не мог спокойно разговаривать, проявляла недюжинную выдержку и здравый смысл. Андрей восхищался ей в такие моменты, а когда разговор заходил на «женские» темы: косметика, обувь, одежда, модные штучки... восхищался ещё больше. Казалось, она все знала и во всем разбиралась, высказывая свое суждение, и, выдавая довольно объемные знания по тому или иному вопросу, касающемуся женской красоты.
Она была уравновешена, обходила конфликтные ситуации, неплохо разбиралась в людях, дружила в офисе избирательно, но легко находила собеседников и разговаривала со всеми всегда просто и свободно.
«Вот да хелл а ю дуинг?! Какого… вообще происходит?! Почему столько превосходных степеней?! Господи, она же мне просто нравится... или не просто?»
Полтора года прошло с момента их первой встречи. Полтора года взглядов, разговоров, споров и безобидных шуток. Пока еще все только начиналось, они стремились оказаться рядом (как ему казалось), побыть друг с другом – вместе ходили в магазины за «офисными» завтраками: булочками, чаем и кофе. Он узнал, что ей нравится шоколад «Бабаевский» и часто покупал его, специально для нее. Они стали обсуждать темы, касающиеся вопросов любви и дружбы, хотя, раньше их избегали. Глаза ее сияли ярче прежнего, и он подумал, что она тоже к нему «неровно дышит», и чуть-чуть, самую малость, ну капелюшечку, дал на секунду волю своему воображению…
Судьба или проведение всегда, вспомните сами, тут же наказывает нас за самоуверенность и необоснованный оптимизм. Любит вселенная такие штуки.
Казалось, он не знал чего-то, хотя, для многих это не было секретом – Маша дружила в офисе еще с одним человеком. Андрей увидел, как они мило вместе шли в корпоративную столовую.
Такого горького разочарования и такого убийственного гнева, он давно не испытывал. И, главное, с кем?! Про себя Андрей звал его «дымоход», потому что этот гоблин каждые десять-пятнадцать минут выбегал на улицу курить. Был небольшого роста, то ли сутулился, то ли был недоволен земным притяжением, и его лицо застыло в угрюмо-неприветливом выражении, а глаза часто бегали, словно он хотел все время что-то стащить - зажигалку у зазевавшегося коллеги или одну-другую сигаретку у простодушного офисного новичка. Андрей представил, как в курилке вобьет в его глотку недокуренный бычок и пинком проводит его подальше от офиса и Маши. Этим себя только подогрел, а дальше оказалось еще веселей. Маша вернулась с обеда и показала плитку «бабаевского» шоколада, которую ей купил ее дружбан, да еще сказала, что Саша, так звали курильщика, записал ей музыку для машины, еще и подарил с этим флешку.
В комнате больше не было никого, все разошлись на обед и Андрей спокойно, подойдя к ней поближе, постарался, правда, чтобы в голосе не было много шипящих звуков, сказал, довольно огорченно и злобно: «Даже в шутку ко мне не обращайся, не смей со мной вообще ни о чем разговаривать!». Она удивилась. Лицо на долю секунды исказила гримаса боли, а в голосе прозвучали нотки горечи и недоумения.
- Что случилось?! Ну что случилось?!
- Я видел Вас, голубки, как вы чудно обедали вместе. Со мной можешь больше не общаться!
И тут она сказала фразу, которую он больше никогда от нее уже не слышал: «Ну… я так не могу, ты мне нужен, мне нужно твое общение!»
Он вышел из комнаты, почти хлопнув дверью.
«Кружим, кружим по району…» Андрей прошелся по улицам, чтобы успокоиться и отвлечься. Отвлечься не получилось. Вломить "дымоходу", конечно, было заманчиво, только вот потом начнутся разборки и правда выйдет наружу, а этого он совсем не хотел. Можно было бы врезать Сашку за то, что он болеет за другую команду, но все равно, это наверняка истолкуют, как хулиганство, да и вообще могут с работы попереть… А, главное, он мог подставить Машу под неприятные кривотолки и разговоры. Ну все плохо. Помимо этих невеселых мыслей, он все время еще думал о женской логике и никак не мог понять, какими соображениями девушки руководствуются, когда ведут себя таким непостижимым образом?! Андрей был метр восемьдесят пять, некогда атлетичного сложения (сейчас, правда, фигуру слегка портил пивной магазин, который он частенько посещал с друзьями), серо-голубые глаза, шевелюра, правда, поредела немного, но шарма он не утратил, разговаривал, в зависимости от обстоятельств, либо весело и энергично, либо по-дружески тепло. Был не занудлив, щедр и покладист, остроумен и в меру проявлял жизнерадостность, чтобы это не претило окружающим. И сравнение с «дымоходом» должен был выигрывать с огромным преимуществом, но… женская натура необъяснима, загадочна и непонятна. Сколько раз, мужики, мы влипаем в это, приняв томные взгляды, прикосновения, игривые разговоры, за настоящее чувство, и увязаем в этом полностью, потому что дороги обратной из такого состояния просто нет! Только что всё было нормально, ты верил, что вот сейчас она будет твоей, вот сейчас в ответ на твои слова, она скажет такие же приятные свои, и… с милой улыбкой она проходит мимо.
Горечь, нестерпимая тяжесть и гнетущая тоска, какая-то идиотская обида, уязвленное самолюбие – все долбит тебя одновременно в такие моменты, и только злость поддерживает твою решимость, завязать с этим раз и навсегда. Он прошелся, пару раз врезал ногой по каким-то заборам, а кулаком по столбу, немного остыл, но стал чувствовать себя еще непонятнее. Откуда-то снизу, то ли из-под «ложечки», то ли из середины живота, наверх постепенно поднялась и разлилась по всему телу, какая-то светлая грусть… К горлу подкатил комок и Андрей ощутил каждой клеточкой своего тела, что любит ее настолько сильно, что готов просто сейчас умереть, если она не будет его с этой минуты и навсегда.
Голова его повисла, он, как пьяный пошел в офис, кусая губы, и, проклиная все на свете.
«Я люблю тебя! Люблю тебя! Люблю тебя! Ну как ты этого можешь не видеть?!» Отчаянье вытеснило из него и злость, и решимость все закончить в один миг… И он вошел в офис совершенно другим человеком – убитый горем, но «с пламенем, которое отныне пылало в сердце» (как обычно пишут в романах), с чувством, которое никому на свете у тебя уже не отнять. Андрей влюбился и сам себе наконец-то в этом признался.
Он промучался несколько дней. Они не разговаривали. Т.е. совсем избегали друг друга. Андрей готов был держаться, несмотря ни на что, но сердце так изнывало от любви, глаза упорно искали встречи со взглядом Маши, а душа болела и саднила так, что со стороны могло показаться, будто он собрался уйти в монахи, закончив все мирские дела и заботы - опустошённый, нелюдимый, подавленный...
Не в силах это вынести, он сдался на пятые сутки, и пошёл за ней в обеденный перерыв. Маша в этот раз в столовой была одна, потом, вероятно, решила пройтись. Андрей шёл в двадцати метрах позади нее и с такой нежностью и теплом смотрел ей в след, что мог, наверно, растопить целую глыбу льда, попадись она ему на пути. Она вошла в магазин, вышла через две минуты и взгляды их встретились. Он подошёл и зашагал рядом. Она не останавливалась... На ходу, ужасно нервничая, путая слова и выдавая какие-то сбивчивые фразы, он извинился, и стал говорить, что "сам не ожидал, что так поступит, что такое скажет, что так по идиотски себя поведёт. Он не может видеть её ни с кем другим и, может, она остановится и поговорит с ним?!"
Остановились в сквере у какого-то дома. Лучше не стало. Сердце колотилось, в горле у Андрея предательски пересохло, слова все улетучились в эту же минуту. Было только её лицо и восхитительные, сияющие глаза, смотревшие на Андрея немного с укором, немного с любопытством... Ему показалось, что была в них какая-то усталая радость, и небольшая насторожённость, но и проглядывали откровенные искорки веселья: "Что ж ты мне такое ещё сегодня наговоришь?" А говорить Андрей совсем не мог.
Ну почему почти всегда у нас так - только что ты дубасил, в компании своих соплеменников, загнанного мамонта огромной неструганной дубиной, или громче всех орал на футбольного арбитра, поставившего незаслуженный пенальти в ворота твоей любимой команды... как тут же ты превращаешься в кроткого ягнёнка, стоило только красивой женщине посмотреть на тебя и заговорить с тобой. Речь разбивается на междометия, ты краснеешь, бледнеешь, тебя кидает, то в жар, то в холод, и ты утрачиваешь последние остатки разума, способность мыслить и что-то соображать.
Андрей с трудом, но смог выдавить из себя какие-то объяснения, что "если у нас есть это чувство взаимного расположения, симпатии и интереса, то, может нам стоит чуть чаще общаться, чуть больше проводить времени вместе, потому что ты - прекрасна и удивительна, и я такую красивую и обворожительную девушку никогда раньше не встречал!" Что-то несуразное также вплелось в эти «пламенные» речи. Он то пытался дотронутся до ее руки, то совсем уж неловко схватил ее за руку… Хорошо Маша не обиделась и приняла, наверно, немного скептически его слова и поведение.
Он уже не помнил, о чем ещё они говорили, но вернулись оба в хорошем расположении духа. А сразу после работы он позвонил ей на сотовый и сказал, чтобы она не думала, что он теряет контроль и "слетает с катушек". Ему показалось, что днем он ее немного напугал, из-за того, что так «выразительно» высказался. Поэтому постарался чуть смягчить впечатление от своих мало связных речей, и постарался объяснить, что он в целом «кремень и молоток». И не будет ей досаждать… Ага…
Последующие дни он плохо помнил. Все, вроде, было хорошо. Они разговаривали, общались, он много писал ей в чат. И настроение было чудесным, и стихи рождались сами собой. Он давно их не писал, но тут - не надо было вымучивать строки, почти не надо было искать рифмы, и четверостишья слагались довольно легко. Из написанного и отправленного в чат, он не запомнил почти ничего, за то, написанный на бумаге очень романтичный кусок стихотворения, запомнил наизусть:
«… Прости меня, что я тебя не встретил
И не дарил цветов весенним, ярким днем,
Не гладил руки, волосы и плечи,
Не целовал уста под проливным дождем…»
Господи, как же болела душа и сжималось сердце, когда он раз за разом прочитывал про себя эти строки. Как это всё случилось? Зачем мне эта любовь? Ну зачем? Я не просил тебя о ней, может, когда-то мечтал, но не просил… Наверно, был в этом какой-то высший смысл. Но какой?
Он был женат, она была замужем.
Имеем ли мы право укорять людей за их любовь? Можно ли говорить, что если ты полюбил, то предаёшь своего избранника? Где тот критерий морали по которому нам следует сейчас жить? Кто о нем нам расскажет или уже рассказал? "Преступление и наказание"? "Анна Каренина"? "50 оттенков серого"? Мир настолько изменился за последние несколько десятилетий, что мы, иной раз, принимаем обман, воровство и коррупцию за ловкие бизнес-решения, а чистые и светлые чувства за слабость и отсутствие характера. А с другой стороны, нам навязали какие-то "новые" нормы морали, когда ради физиологии и выражения своей сексуальности все спят со всеми, просто ради удовлетворения своей плоти, и кичатся своей нетрадиционной ориентацией, или цинично платят за близость. Андрей и Маша не сделали ничего, за что их следовало бы укорять. Самое долгое прикосновение, которое у них было - это когда он взял её вежливо за локоть и они переходили через дорогу. Пять секунд... Всего лишь пять секунд самого долгого прикосновения...
Когда они говорили об ЭТОМ, то Андрей ей приводил кучу примеров, когда люди полюбили, оставили предыдущих супругов и начинали жить вместе. Да. Их разговоры шли уже даже на такие темы. Маша иной раз высказывалась категорически, не принимая такую точку зрения, иной раз слушала, но так активно не протестовала. Они обсуждали все это как бы «стороной», не применительно ни к кому, хотя, каждый понимал, что все эти речи произносят друг для друга. Открыто они ни в чем не признавались. Спустя несколько месяцев, Андрей только понял, что тогда, он не догадался, а, вернее, просто влюбленное сердце не может это видеть – они относились к друг дргу все же по-разному. Скорее всего, по-разному... Он влюбился в нее без памяти, а она, наверно, просто хотела необременительного флирта, веселого и легкого. Может, это было так? Она ни разу не выдала своих чувств – ни поддельных, ни настоящих.
Сколько всего они наобсуждали и сколько всего они наговорили! Каждую свободную минуту они в офисе могли в иносказательной форме, намеками и оттенками голоса, передать какие-то свои мысли и суждения друг другу. А когда оставались наедине, то откровенно рассказывали уже, что было и что возможно будет, и что уж точно не должно никогда случиться.
Маша рассказала, что совсем недавно был человек, который также сильно ее любил и предлагал все бросить, и быть только с ним. Андрей «раскололся», что также влюблялся, но вот «именно такое» с ним, безусловно, впервые. И что самое удивительное... не знаю, поняла ли это она тогда, смог ли он донести эту мысль до нее в тот момент, но это оказалось не просто новым чувством, с примесью легкого восхищения красивым и обаятельным человеком, это оказалось любовью и страстью от которой сходят с ума, с которой живут в разрывающемся от безысходности сердце многие дни и месяцы, мечтая о любимой, и боготворя её...
Что ещё было между ними - это удивительное, ощущаемое физически каждый раз, неповторимое влечение и бешеное желание, когда Маша приближалась к нему, проходила мимо, или просто стояла рядом с ним. Андрей мучительно вспоминал, было ли такое чувство у него, хоть, раз в жизни? Влечение, безусловно, было, но чтобы так гореть желанием и грезить близостью с любимым человеком?! Такого не было никогда. Такой силы чувств он не мог припомнить. Ему было стыдно иногда, даже в метро - он вспоминал о Маше, как она к нему сегодня подходила и... сдерживал эрекцию, которая тут же топорщила ему брюки и вгоняла в краску. Ему было неловко из-за этого, и поначалу он полагал, что такой силы влечение - это гармоны, это желание секса, это страсть к красивой женщине, а не любовь, а лишь плотское чувство... Но потом понял, что любовь его ещё глубже и сильнее, потому что он со временем ощутил такую горькую и убийственную тоску от того, что они не могут быть вместе, но готов был сделать все что угодно для нее, готов был отдать все на свете, только бы она была счастлива, только бы с ней было все хорошо, пусть это будет и без него... Он боялся сделать предположение, не хотел снова испытывать судьбу, которая все чаще и чаще творила с ним злые шутки - наказывала почти мгновенно за смелые мечты и желания. Он не хотел признаваться в этом себе, но она тоже к нему старалась не подходить, значит, что-то чувствовала, Что-то подобное с ней тоже происходило? Однажды он взял её за руку и его просто пробило током. Она также отдернула руку и старалась никогда больше не позволять ему это. Господи! Господи, ну как бы они могли быть счастливы, если бы судьба позволила им это - быть вместе! Он смотрел на неё и представлял, как в один прекрасный день, подойдёт к ней, обнимет сзади за плечи, потом руки его скользнут вниз, обнимая стройный стан и талию, и он закопается лицом в её чудесных волосах, вдыхая упоительный аромат её духов. Потом откинет пряди с шеи и начнёт целовать её так нежно и так томно, что она еле слышно застонет от желания, продолжая целовать и обнимать, повернёт её к себе и прильнёт к её слегка влажным губам, и будет целовать их с такой безумной страстью и силой, что губам станет больно... И он отступит и посмотрит в её счастливые и полные слез глаза. И тогда снова покроет поцелуями все её лицо, и каждую слезинку уберёт губами, и будет все время с нежностью, на какую только будет способен, тихо шептать её имя: "Маша... Машечка... Маша... моё маленькое солнышко, как же я мог жить без тебя все это время?!"
Мечты... Мечты....
Правда, как-то Маша сказала: «… если кто-то захочет быть со мной, то надо решаться и идти вместе по жизни. Вместе и до конца»! Сердце его забилось быстрее в ту минуту. Он хотел крикнуть на весь офис: "Я хочу быть с тобой"! Но смолчал. А она, поразмыслив секунду, добавила: «Хотя, я не знаю… я же могу влюбиться снова». И он не нашелся, что ответить… Чуть позже сказал, что «вероятно, можно влюбиться снова... если ты не любишь и не любил по настоящему»!
Андрей вообще часто размышлял, почему все происходит так, а не иначе. Можно ли поддерживать в себе чувство влюбленности к своему избраннику в течение всей жизни? Как быть, если объективно это невозможно? То ли природа в некоторых из нас заложила эту способность, то ли это общая генетика, которая, как известно, стремится к большему разнообразию видов. Применительно к человеческим взаимоотношениям, звучит даже как-то немного пошловато... Но устои семьи изрядно пошатнулись в последнее время. Разводятся не только люди творческих профессий, которых, не то чтобы можно было оправдать, но, хотя бы, понять -они в поисках музы и новых ощущений для прилива вдохновения, все время стараются поддержать в себе чувство влюбленности; но также разводятся политики и главы государств, с которых, по идее, надо бы всем брать пример, ведь они олицетворяют оплот государства и общества. Но нет. И тут положительных примеров не много. А уж что говорить про простых людей?! Но ведь политики тоже когда-то были совсем простыми людьми, пока известность не выделила их из толпы. А вот были ли законы морали в обществе, которые нам всем надо было усвоить? Это все очень и очень спорно. Религия? Последний оплот страдающей души. Но люди сами и разрушают все религиозные каноны - физики открыли бозон "хиггса" и гравитационные волны, и заявили, что картина мироздания им почти полностью ясна. Получается, надо просто верить, не читая научные труды и отмести все сомнения, какие бы они логичными и рациональными не казались. Просто верить и все! Может быть в этом единственное спасение?
К чему Андрей вел все эти рассуждения - он пытался оправдать свое чувство. Если ты после многих лет в браке. снова можешь влюбляться и любить, значит - это "голос" природы, с которой нельзя спорить? Или можно поспорить, если ты найдешь в себе силы это сделать? И что бы там Андрей не говорил, о чем бы он не думал, как бы не хотел быть рядом с Машей, а никто тебе никогда точно не скажет, как тебе справиться с этой болью, и как правильно поступить. Я люблю тебя. Я люблю тебя. И она сделала шаг навстречу, но, увидев твою нерешительность, также остановилась и... слушает свое сердце. Но, если бы только сердце. Женщины всегда мудрее и ответственнее нас. Они думают о детях, доме, уюте, о будущем... и, наверно, редкая любовь перевесит всё это, и заставит ее уйти с любимым, все бросив...
Андрей так и не узнал никогда, что она чувствовала в те дни, когда, казалось, весь мир был с ними и за них. Он никак не мог объяснить еще одну странность (помимо обжигающих прикосновений), которая постоянно случалась между ними - они очень часто сталкивались лицом к лицу в офисе. Он даже специально постарался припомнить людей, с которыми встречался, проходя по разным кабинетам и этажам. Чаще всех он встречал Машу. Даже не часто, а постоянно. Судьба, провидение, назовите это, как хотите, сводило их вместе, раз за разом, словно повторяя: "Ну поговорите же друг с другом! Вам есть, о чем поговорить! Вам есть, что сказать друг другу..." Мистика. Он даже считал эти встречи и удивлялся таким совпадениям, которые предугадать было невозможно. К сожалению, когда они поняли, что все заходит слишком далеко и под угрозой семьи, способность соблюдать хладнокровие и мыслить разумно... Маша перестала с ним общаться. Она просто сказала: "Скоро всё это кончится" и прекратила отвечать на письма, лишь изредка отшучивалась, если Андрей что-то спрашивал напрямую, или вообще не отвечала. Сказала и отрезала.
Мы часто любим, не понимая за "что"... За ее характер и силу воли, Андрей только сильнее любил её...
Он писал ей стихи. Она родилась летом и он написал ей про день рождения:
Ты, как июльский жаркий полдень
Прекрасна яркой красотой!
И этот день в разгаре лета,
Мечтаю провести с тобой.
Потом ещё, не расставаясь,
Пройтись вечернюю порой,
К друг другу тесно прижимаясь,
Любуясь старою Москвой.
Потом рассвет над Лужниками,
И поцелуй в лучах зари...
И на прощанье со слезами:
"Ты ничего не говори!"
А до того все-таки было признание в любви.
Андрей не выдержал. Почему-то мужики сплошь и рядом стараются своей возлюбленной сказать эти слова. Почему мы так хотим их осчастливить этим признанием? Оно все портит почти все время. Либо слова эти сказаны рано, либо вообще надо обходиться без них! И только парочка юных влюбленных будет произносить это снова друг другу бесконечное количество раз, не зная еще, что есть реальная жизнь и она более беспощадна к разного рода признаниям, особенно к таким. Андрей жестоко пожалел, что сделал это, корил себя, ругал последними словами, но поступить по-другому не смог. Во-первых, он очень захотел ей это сказать. "Ты - прекрасна, любовь моя! Я люблю тебя!" Она должна была это услышать от него. Все его естество желало этого страстно и невозможно, как сильно. А, во-вторых, он понимал, что это почти единственный способ не сделать ей больно, но охладить эту немыслимую и нечаянную любовь. Андрей знал, что признание сразу все обнажит и поставит их в неравные положения. Она поймет, как это не грустно признавать, что "очередной" поклонник, с которым было пока не все до конца ясно, наконец-то сдался на милость победителя, и теперь переходит в разряд постоянного воздыхателя, надоедливого и обидчивого. А Андрей просто в жутких муках, осознал, что еще несколько шагов навстречу друг другу, и он все бросит и сломается, и неизвестно, что вообще натворит... Представил из самого безобидного, как огнетушителем пройдется по физиономии "дымохода", или вообще заявиться к ее дому...
Еще минуло пару месяцев, разрывающих сердце и терзающих душу до состояния исступления. Все ему уже ехидно сказали, что "Вы, вероятно, влюбились, Андрей Станиславович, раз так быстро исхудали и осунулись?" Пришлось врать, что забросил углеводы и алкоголь, а также хмельные напитки, и в приоритете - молоко и гантели, причем в любое время суток. Кто-то верил... Маша строго еще раз ему сказала, что "скоро все кончится", видимо, и сама прекрасно сознавала, что с ним происходит. Вообще, они чувствовали друг друга. Ему казалось, что они могут разговаривать одними взглядами, только бы видеть ее глаза... Они понимали друг друга, и это удивительное открытие не давало ему ни на секунду забыть о ней. Представьте, какое же это чудо каждой клеточкой ощущать, что твой любимый человек рядом (хотя бы в офисе), и что он тебя понимает. Он чувствует твое настроение, разделяет твои радости или, словно, это ты сам и есть, переживает твои неудачи и невзгоды. Все заметили, что они даже общаются одинаковыми фразами, а, почти всегда, Андрей мог просто предугадывать её слова или заканчивать за неё предложения. Он узнавал звук её шагов и поворачивался тогда, когда она входила в комнату.
Как и раньше, они ни в чем не признались друг другу. Наоборот, видимо, его письма стали немного ей досаждать, и она написала ему, "чтобы он не смел о ней мечтать, ни о каких прикосновениях, ни о каких минутах вместе, ни о чем вообще". Она написала именно то, о чем он грезил. И только горькая усмешка далась Андрею легко, потому что все остальное было ещё одним тяжким бременем для влюблённого сердца...
Ее профиль в социальной сети спасал его от помешательства и не давал ему совсем уж впасть в отчаянье. У Маши было много сохранённых снимков на странице и Андрей часами смотрел влюбленными глазами на милые сердцу и взору фотографии. Ставил "лайки", потом убирал их, чтобы откровенно "не палиться", потому что, наверно, выглядит подозрительно, если человек, который не числится даже у тебя в друзьях, отметил "лайками" все твои фото. И не мог ничего поделать... прижимался губами к милым чертам на прохладном экране планшета. Сентиментально и глупо, но это единственное, что он мог себе позволить. Время ожесточило её сердце, как он думал, и она почти полностью прекратила всякое общение с ним. Проблем итак хватало у каждого, а тут ещё ты со своей навязчивой страстью. Наверно, это разозлит даже самого терпеливого человека...
Начальник сказал, что нас отпустит пораньше, но нас не отпустило... Прошло восемь месяцев и выхода никакого нет из этой ситуации. Сердце не дает забыть о ней и кто-то все время ему напоминает, что ты когда-то мечтал о любви... вот она у тебя есть сейчас. Как ты поступишь и что сделаешь? Кому-то интересно, вероятно, за этим понаблюдать?
Что еще вспомнилось. Несколько лет назад, когда Андрей работал в другой Страховой компании, но не постоянно, а по договору, хотя, и бывал в офисе довольно часто... так вот, несколько лет назад туда же пришла и работала там же - Маша. Все это не так просто. Не может быть, чтобы это вот так происходило бестолково и без всякого смысла. Он мечтал о любви, и, наверно, вселенная (давайте скажем в конце рассказа об этом вот так пафосно), наверно, она нашла ему его половинку или родственную душу, и они должны были встретиться, чтобы понять, как это любить! Как это любить без памяти, безответно, страдая и вымучивая каждый день, сознавая, что ты любишь... но ничего не в силах изменить... бессильно, беззвучно рыдая от безысходности... потому что жизнь развела их по разные стороны пропасти, имя которой - годы.
Андрей был старше Маши на много лет...
Он ужаснулся цифрам, которые трудно себе было представить рядом: 21 и 39, 28 и 48, 31 и 47... хотя, 35 и 55, к примеру, выглядело уже не так страшно. Молодость и красота проходят. У женщин, к сожалению, этот процесс, простите милые дамы, чуть заметнее, чем у мужчин. Поэтому 35 летняя женщина и 55 летний мужик, если он держал себя в форме, выглядят вместе не так уж и несуразно. Маша остроумно высказалась и на эту тему. Обсуждали как-то в коллективе известного певца, так Маша бросила реплику: "Ему уж скоро 50 стукнет, а он все, как мальчик скачет!"
Андрей понял, в чей "огород" камешек и отыгрался через два дня, когда разговор зашел о возрасте одного из коллег по работе. "Ему почти столько же, сколько и тебе - сказал он весело Маше, - т.е. через девятнадцать лет ему будет пятьдесят!" Больше тему возраста в этот день не обсуждали.
Андрей был ужасно расстроен из-за того, что Маша с ним не общалась. Оказывается, всему было объяснение, и она рассказала, почему все так, а не иначе.
Маша считала, что если продолжать общаться, то, возможно, вероятно, это новое чувство, это взаимное увлечение перерастет во что-то большее, и наступит такой момент, когда придется выбирать – с кем ты хочешь связать свою жизнь? Придется, или разрушить предыдущую семью, и, разорвав отношения, строить что-то новое, или расстаться... Т.е. придет пресловутый «треш», по меткому выражению самой Маши, и спокойствию будет положен конец, и нужно будет встречаться тайком (если она когда-то пойдёт на это), или сделать другой какой-то тяжелый выбор... И еще она добавила: «Я не хочу остаться одна!»
Вроде, все правильно, вроде… но! Всегда есть «но».
Андрей считал это надуманным и весьма спорным объяснением. Он не предлагал все бросить и сразу быть вместе, но и расставаться ни в коем случае нельзя. Что он ей говорил: «…представь, что есть человек на планете, насчитывающий более 7 млрд., который относится к тебе лучше всех остальных - он любит тебя. Если это случилось и нам так хорошо друг с другом, то надо постараться сохранить это удивительное чувство. Это нечто неподдельное, это радость, это счастье, от того, что ты просто рядом! У каждого в жизни этого ничтожно мало, а, иной раз, и нет вовсе! Это настоящее чудо! И нам такое удивительное чувство просто посылает вселенная! Господи, ну почему надо все разорвать, растоптать и ненавидеть друг друга за любовь?!»
«Понимаешь – продолжал объяснять он, - это не пройдет так быстро, и вообще пройдет ли когда-либо? Ты сейчас меня игнорируешь, обрекая на жуткие муки и боль, и сама… наверно, тоже, переживаешь? Хотя, я не знаю этого... Ты мне ни разу ничего не сказала. Ты не пускаешь меня в свою жизнь. Это твоё право! Мне не в чем тебя упрекнуть, но ты делаешь меня самым несчастным человеком на свете! Невыносимое наказание для влюблённого сердца! Прости меня... Я не могу принять твое решение. Т.е. еще ничего не случилось, еще ничего не произошло, а мы уже убиваем любовь, потому что, кажется, что она будет нам мешать! А кто знает, что будет? Когда любишь, когда судьба дает тебе эти крылья, жизнь меняется! Все становится другим. Ты все делаешь для любимой, и вселенная тебе помогает, потому что все на свете во имя любви и для любви! Услышь меня! Пойми меня, что это так! Вспомни сама, кажется, что - это волшебство, и мир меняется к лучшему в минуты, часы и дни, когда ты даришь любовь! Господи! Как же сияли твои глаза! Только ради этого и стоит жить!»
Каждое действие предусматривает противодействие, по крайне мере, так нас учили в школе, и реальная жизнь это только подтверждает. Когда мы так горячо пытаемся кому-то что-то объяснить, что-то доказать, то, почти наверняка, тот, к кому направлены все эти пламенные речи, поступает ровно противоположным образом. Андрей забыл про это. Он любил и не понимал этого. Ему казалось, что еще можно все объяснить, казалось, что еще можно все спасти…
Нет! Она уже приняла решение. Если вспомнить предыдущие разговоры, то как-то Маша проговорилась, что все отношения заканчивала именно так: «… пусть лучше сейчас мне будет больно, лучше сейчас все порвать и уничтожить, чем потом переживать и мучаться!» Андрей пытался возразить и всегда говорил, что лучше любить и потерять, чем вообще не любить! Чего ты боишься? Это самое великое чувство на всём белом свете. Даже если ты понимаешь, что для тебя пока не все ясно, пока ты не разобралась до конца со своими чувствами, но прояви милосердие и чуть-чуть сострадания?! Ты же понимаешь, что он влюблен до беспамятства! Ты же видишь, как он смотрит на тебя, говорит с тобой, ловит каждый твой взгляд, каждое твое слово, как колотится его сердце, когда ты просто рядом. Он думает о тебе каждую секунду и готов просто целовать уже землю, по которой ты ходишь! Он влюблен! За что его так наказывать?! За что?!
Все это было похоже уже на мольбу о помощи, но любимая была непреклонна! Андрей понимал, что никого другого он никогда бы не полюбил. Только ты, любовь моя, можешь быть так строга и решительна, так горда и неприступна, и в тоже время так восхитительно прекрасна, как настоящая коронованная принцесса из романтичной средневековой сказки - серьезная и рассудительная, в чем-то своенравная, но с удивительно добрым сердцем и светлой душой, и ослепительно красивая.
Она не общалась с ним, но кое-что еще происходило. Причем девушки сплошь и рядом делают это в такие моменты – они на твоих глазах начинают тут же с новой силой общаться с предыдущими знакомыми и друзьями мужского пола! Благо у Маши был под рукой «дымоход». Андрей почувствовал себя просто растоптанным в грязь! Ну, есть здравый смысл в таком поведении? Наверно, у девушек есть какое-то объяснение, но Андрей для себя его не находил. Неужели невозможно общаться с человеком, который тебя любит?! Или надо сделать все ему назло, да еще унизить при всех, чтобы он от горькой обиды и от разрывающего сердца чувства, в страшных муках проводил все свои дни и ночи?!
Он написал ей стихи и решил больше с ней не общаться.
Зачем же, господи, ты боль послал мне эту? Я не знаю...
Я раньше рифмовал "люблю", теперь рифмую "умираю".
Я раньше верил в силу чувств, теперь же верю в силу слова -
Она сказала: "Ничего", и повторила это снова.
Она сказала "Никогда", чеканя каждый слог на гласных,
И буквы были изо льда, из зимней стужи дней ненастных...
И я остался в стороне, не в силах сделать шаг навстречу,
"И для меня ты был - никто, тебя я просто не замечу...
Мне не нужны твои стихи, мне не нужны твои признанья
Не смей и думать обо мне и все сотри воспоминанья..."
Осенним днем, в ненастный час, наверно, где-то гасли звезды
Вселенной было не до нас, вселенной было просто сложно,
Ведь распадаясь на миры, живя, и тут же умирая,
Из мрака, холода, тоски... от боли к милости взывая,
Не веря во спасенье душ, платя жестокостью за злобу,
Мы обращаемся в словах, то в муках к демону, то к богу...
И разрушаем все вокруг, и жизни ткань вселенной рвется
И только ненависть одна, как наш советчик, остается...,
Но, не смотря на эту боль, у жизни есть одно начало
Мы верим все-таки в любовь, хоть, так ее осталось мало...
Андрей послал ей цветы и переслал в чате стихотворение. Был уверен, что все сделал правильно. Но... Но почему так болело сердце?! Он не хотел думать и вспоминать о любви, а подсознание упорно все мысли, все чувства направляло только к ней... И он мог думать только о Маше. Это наваждение ему не удавалось скинуть уже много месяцев и он не мог никак понять, как с этим бороться - читал любимые книги, слушал музыку громко, смотрел все спортивные трансляции, не прерываясь, какие-то дурацкие сериалы и фильмы, и... все равно не мог избавиться от мыслей о НЕЙ.
Дальше - больше. С течением времени Андрей стал всех женщин просто сравнивать со своей возлюбленной и не мог уже общаться с ними, как раньше. Они казались ему какими-то недалекими простушками, и каждая проигрывала Маше в силе обаяния, в остроумии, и ни одна не могла сравниться с ней красотой и очарованием...
Он не знал, как быть, ведь они виделись почти каждый день. Держался, как мог. А Маша, то общалась с ним, шутила и обращалась по каким-то пустяковым просьбам, то вдруг целыми днями не разговаривала. Андрей был в полнейшем отчаянии - ни слова, ни жеста, ни взгляда. Он полагал, что всегда есть возможность поговорить и обьяснить все друг другу. Объяснить бесконечное количество раз, если это потребуется, только бы не выжигать калеными железом душу и сердце, которое итак страдает от любви.
Кто-то когда-то ей рассказал, или Маша стала жертвой первой несчастной любви, словом, рассказал, что все мужики - сволочи, недостойные понимания и сострадания. Кто-то жестко с ней обошёлся или это пример из сложных семейных взаимоотношений, и теперь в этом решительном характере и в ущербном мировоззрении ничего не поменять? Психолог бы посоветовал придумать себе другое прошлое, чтобы отталкиваться в жизни от более позитивных моментов... но это на словах только легко.
Они разругались. Поссорились вдрызг, даже не общаясь. Каждый теперь обижен на другого, и каждый считает себя правым. Маша привела к ним в комнату "дымохода" на чаепитие. Цирвикальная дислокация и вивисекция одновременно - вот на что это было похоже. "Не понимает она что ли ничего!? Или нарочно!? Или ей просто на тебя наплевать, дорогой Андрей Станиславович!? Она знает, что ты её любишь до сих пор, и что ты ненавидишь "дымохода", и при всех приводит его в комнату, окружая заботой и предлагая "славному пареньку" - чайку". Стерпеть такого удара "под дых" Андрей не смог. Все высказал, что если "ты открываешь тут буфет для других людей, то купи себе чайник, чашки и в коридоре, а не здесь, занимайся организацией фито-бара, или вообще пересядь к "дымоходу" поближе, желательно за его стол, и будете там наливаться "по полной", когда вам заблагорассудится!" Она ответила, что "Андрей Станиславович должен убраться в таком случае из их офиса, если он не терпит людей из других отделов!" Ещё парочка горячих реплик прозвучала и их разняли коллеги по комнате.
Через какое-то время Андрей извинился. Подошёл, она отшатнулась от него, как от чумного. Он говорил, а она с гримасой боли отвернулась и отклонилась в сторону, только бы не слышать и не видеть его!
Через какое-то время он попытался извиниться ещё раз. Она сказала, что "мы с тобой обо всем договорились!" И сказала так жестко и холодно насколько это вообще было возможно!
Все... Все! Все...
Хорошие слова, шутки и милые споры, стихи, нежные фразы, удивительное время вдвоём - все было растоптано в одну минуту. Она ненавидела его за любовь!
Она ненавидела его за то, что случилось, и за то, что не случилось! За то, что ты только обозначил решимость, а так ничего и не сделал, хотя, все время говорил, что любишь...
А он любил её за то, что она все сделала правильно, и не дала ему, дураку, все разрушить и испортить им обоим жизнь, и ещё сделать несчастными нескольких близких людей, которые шли с ними по жизни рядом...
Она ненавидела его за то, что он - не зануда, весёлый, оптимист и неисправимый романтик...
А он любил её за то, что она самая красивая на свете женщина, его последняя любовь и мечта...
Кроме страданий и боли, которые стали неотъемлемой частью жизни Андрея, были у него и несколько самых прекрасных воспоминаний об этой нечаянной любви. Он никак не мог решиться сказать ей, что любит... вернее, не хотел делать это тривиально, обыденно, или как-то напыщенно. А все-таки решился на признание, о чем уже было сказано выше, хоть, и понимал, что этого делать было нельзя. Он написал ей, как это было бы в офисе "вживую", не будь они ежесекундно под строгим взором коллег и неусыпным оком видеокамер: "... Мне так хочется подойти к тебе, когда ты тихо сидишь около стола, опуститься перед тобой на колени. Обнять твои ноги, на секунду, подняв голову, посмотреть в твои глаза... Потом уткнуться лицом в живот, ощущая твоё тепло, и прошептать, прижимаясь нежно губами: "Маша, Машечка, я люблю тебя!" Он написал ей все это в чат ярким августовском днем и она ответила: "Без комментариев", полагая, вероятно, что это неизбежно когда-нибудь случилось бы... Но самое удивительное произошло на следующий день! Все было после признания подготовлено, как будто для их встречи. Кто это сделал и как?! Необъяснимая загадка! Он пришёл на работу, а Маши в офисе не оказалось. Выходя по каким-то делам, он чуть энергичнее открыл дверь, а кто-то с другой стороны также порывисто нажал на дверную ручку. И... Это была Маша. Они в единый миг оказались друг напротив друга, так близко, что Андрей мог поцеловать её, если бы наклонил голову на пару сантиметров к ней ближе. В этот миг он заглянул в её глаза... И понял, что она его любит. Во взгляде была нежность и какое-то тёплое чувство, и смятение, от того, что Андрей неосторожно как-будто подсмотрел чью-то тайну. В ту секунду ему показалось, что это было так. И оба поспешили отвести взгляд.
А однажды, Андрей уже даже не помнил, как это получилось - они вместе оказались в корпоративном кафе. Оба были заняты подготовкой какого-то проекта, и пошли обедать лишь только уже около трёх часов дня. Народу никого не было. Все давно поели. Они взяли то, что оставалось в меню, заняли столик в самом уютном уголке зала, и... для Андрея вдруг мир изменился в одну секунду. Напротив него, на расстоянии вытянутой руки, была его мечта - его любимая женщина. Часы замедлили свой бег, секундная стрелка и вовсе остановилась, время просто перестало существовать - они были вдвоём, только лишь вдвоем во всем мире. Такого упоительно чувства счастья, удивительного комфорта и спокойствия, какого-то внутреннего наслаждения происходящим, Андрей ещё никогда в жизни не испытывал. Спроси его, он даже и не вспомнил бы, о чем они говорили. Ни о чем... и обо всем. Каждое слово, взгляд, просто вздох, взмах ресниц, еле заметная улыбка на губах - все казалось было соткано, если такое вообще возможно, из невесомой и необъяснимой субстанции, тончайшей материи времени и пространства, в которой, например, распускается нежная роза на утренней заре, или в тишине полуденного зноя вдруг сверкнёт в лучах солнца яркая капля росы, сбегающая по листьям полевых цветов... К наслаждению этим моментом, добавилось и некоторое возбуждение, когда он вдруг понял, что происходит. Андрей был счастлив. Рядом с ней. Он готов был жить для неё и ради неё. Только бы знать , только бы понимать, что каждый день, каждую минуту, каждую секунду, тебя любят, тебя ждут. Только бы это чувство никуда не пропадало, только бы быть вместе.
Он до сих пор не знает, что думала тогда Маша. Были у неё такие же чувства? Смогут ли они когда-нибудь повторить этот удивительный момент, или судьба окончательно их разведёт в разные стороны, раз они не смогли поверить ни друг другу, ни своей любви?
Или Андрей просто запутавшийся влюблённый романтик, так и не раскрывший тайну этого неожиданного чувства? В последнее время он себя часто успокаивал словами: "Все это надуманно и спорно! Все придумал ты, и все тебе, вероятно, показалось. Все пройдёт когда-нибудь..."
Кто-то из мудрых сказал: "...чтобы разлюбить, нужны годы!" Андрей только сейчас понял, насколько это изречение верно и точно.
Он смотрел на одну из последних добавленных фотографий Маши, где она улыбалась в свете яркого солнца. "Прости меня и прощай... Я люблю тебя" - прошептал Андрей, закрывая планшет и выключая в комнате свет. Он положил голову на подушку и смотрел в темноте на чуть белеющий в отблесках уличных огней потолок. Глаза его были полны слез, но их никто не видел...