Соколова спала крепко, спокойно, как в детстве. Проснулась от звона будильника. Довольно потянулась в кровати, поднялась, вышла из своей комнаты и направилась в кухню готовить кофе. Ей опять предстояло ехать на работу в ночную смену. Свою дочку сегодня она снова не увидит. Бабушка заберёт её из садика вечером, а утром отвезёт в него. На запах кофе в кухню пришёл Александр, заспанный, обросший щетиной и неумытый.
— Угостишь кофейком? — спросил он без зазрения совести.
— Садись, пей.
— Оксанка, я сегодня уезжаю в один хороший город, — сообщил он, сёрбая из чашки кофе. — Жениться еду. Через месяц вернусь с женой. Жить с ней будем здесь, в этой квартире. Обещаю, через месяц ты сама захочешь покинуть эту хату.
— А сегодня у тебя кто был? — невозмутимым тоном спросила она, вспомнив про Селезнёву Татьяну.
— Да так, одно недоразумение. Даже слов на неё не хочется тратить.
— Ну да, конечно. Её же не Надей зовут.
Оксана допила кофе, переоделась и поспешила на остановку, дав по пути волю чувствам. Слёзы душили её. Она много раз пыталась продать свою комнату и купить отдельную однокомнатную квартиру для себя и Ирочки. Но бывший муж так отвратительно и нагло себя вёл, когда риелтор приводил в квартиру покупателей, что те быстро покидали её, даже не осмотрев. Оксане он говорил откровенно:
— Я сделаю так, что ты сама меня попросишь взять в дар твою долю квартиры.
Спустя час Оксана прибыла в больницу, приняла дежурство и пошла выполнять назначения врача. В это время к приёмному отделению подъехала скорая помощь. На носилках занесли молодого мужчину. Простыня под ним была в пятнах крови, а сам он — белее полотна. В двери палаты появилась санитарка.
— Оксана, иди, принимай тяжёлого больного, — быстро проговорила она.
Заканчивая ставить капельницу больному, она спросила:
— Врач скорой помощи сказал, с чем его привезли?
— Огнестрельное ранение.
Соколова бросилась к телефону и вызвала хирурга. Санитарка Лариса подогнала каталку. Записав все данные поступившего раненного, Оксана набрала номер телефона дежурного по отделению милиции и передала информацию о раненном пациенте. Через пятнадцать минут милицейская машина лихо подлетела к крыльцу приёмного отделения. Открылась дверь, и внутрь быстро вошёл молодой, высокий, симпатичный лейтенант милиции.
— Приветствую вас! — улыбаясь, поздоровался он с медсестрой, словно с давней, доброй знакомой.
— Здравствуйте. Вы по поводу огнестрела?
— Да. Я могу опросить пострадавшего?
— Думаю, что нет. Он, наверное, уже в операционной. Теперь вы сможете увидеть его только после того, как отойдёт от наркоза.
— Ну девушка, мы же с вами прекрасно знаем, что за то время, пока хирург будет мыться перед операцией, я успею вытянуть из пострадавшего нужную информацию, — лукаво улыбнулся лейтенант. — Кстати, он в сознании?
— Был в сознании.
Оксана связалась по внутренней связи с операционной:
— Приехал сотрудник милиции, просит разрешения опросить больного, которого готовите к операции.
Прослушав ответ, она положила трубку.
— Поднимитесь на второй этаж в предоперационную палату. Там вам дадут стерильный халат, бахилы, маску.
Лейтенант ушёл, а у Оксаны вдруг возникла странная идея.
"А что, если я проконсультируюсь у этого милиционера по поводу того, как мне нужно поступить с бывшим мужем, чтобы поставить его на место? Наверняка он сталкивался по долгу службы с различными ситуациями и сможет дать мне дельный совет".
Через десять минут лейтенант спустился в приёмное отделение. Оксана тут же бросилась к нему. Тот остановился.
— Вы не могли бы дать мне небольшую консультацию? — обратилась она к нему тихим голосом.
Глаза милиционера загорелись и обрели умное выражение. Переступая на месте с ноги на ногу, он с улыбкой произнёс:
— Помогу, чем смогу.
— Мне неловко об этом говорить, — стеснительно замялась медсестра, — но я больше ни с кем не могу посоветоваться по поводу одного очень деликатного, личного вопроса.
— Да ладно, девушка, не стесняйтесь, мы тут все свои! — подбодрил её лейтенант, шаря бархатными глазками по её фигуре.
— Понимаете, получилось так, что мы с мужем развелись и официально разделили нашу квартиру, — начала она.
— Ай-яй-яй! Как опрометчиво он поступил! — с наигранной досадой перебил её милиционер. — Потерял такую женщину!
Оксана засмущалась и на секундочку потупила взор.
— Продолжайте же, — снова подбодрил её собеседник, заметив её замешательство.
— Ну так вот, он живёт в одной комнате, а мы с дочерью — в другой. Я много раз пыталась продать свою комнату и купить другое жильё. Но он устраивал такие «концерты» перед людьми, пришедшим посмотреть комнату, что те отказывались её покупать.
— Какие концерты? — не понял лейтенант.
— Он запугивал их, — начала она разъяснять. — Притворялся сумасшедшим. Иногда говорил, что болен туберкулёзом и пообещал пришедшему человеку, что скоро будут болеть им вместе с ним, если тот купит мою комнату. Потому что тот точно заразится от него. Одного человека он даже побил.
— Надеюсь, пострадавший обратился по этому поводу в милицию?
— Нет. Не стал.
— Почему?
— Риэлтор с покупателем припугнули его, что позвонят немедленно в милицию, но бывший муж их сразу предупредил, что милиция с ним даже связываться не будет и заявил:
— Не тешьте себя напрасной надеждой!
— У него, что есть большие связи в милиции?
— Да нет у него никаких связей. Он соврал, что состоит на учёте в психушке. Те и ушли. А риэлтор после этого отказалась продавать мою комнату.
— Вот артист! — удивился страж порядка. — Наверное, ваш муж по-прежнему любит вас, если не желает с вами расставаться?
— Он никогда меня не любил и не любит. Сказал, что устроит мне такую весёлую жизнь, что я сама захочу подарить ему свою долю жилья.
— А-а-а! — понял лейтенант. — Значит, такими своими действиями он пытается заставить вас отдать ему свою комнату?
— Вот именно! Сегодня он сообщил мне, что уезжает в другой город жениться и вернётся через месяц со своей новой женой. Сказал, что жить с ней будет в нашей квартире, и вдвоём доконают меня.
— Да, весёленькую жизнь вам устроил ваш бывший супружник! — медленно проговорил милиционер, обдумывая, что можно посоветовать медсестре.
— Не то слово, — подтвердила Оксана. — Я и так уже живу, как на пороховой бочке. А если он ещё что-нибудь придумает, то я просто не выдержу психологически. Вы не могли бы подсказать, как я могу избавиться от него, и продать, наконец, свою комнату?
Лейтенант сдвинул рукой фуражку на лоб, которую только что надел, почесал затылок и с умным видом произнёс:
— У вас есть только один выход — выйти замуж и привести своего нового мужа жить в свою комнату.
— Спасибо! — недовольно буркнула Оксана. — Этот вариант мне не подходит.
— Почему? — удивился страж порядка. — Поразмышляйте над ним на досуге. И поймёте, что я был прав.
— Хотя бы потому, что мне не за кого выходить замуж, — попыталась пояснить Соколова. — К тому же я не успею это сделать за один месяц.
Милиционер улыбнулся, пожал плечами, сказал, что других советов дать не может, попрощался и направился к выходу.
— Проконсультировалась на свою голову! — расстроилась Оксана. — Только напрасно выболтала постороннему человеку всё о своей жизни.
В первом часу ночи, когда уставшая Оксана пила вторую чашку «милк-тоника», на её столе зазвонил телефон.
— Приёмное отделение, — ответила она усталым голосом.
— Это Оксана Соколова? — спросил мужской голос.
— Да, — ответила она с тревогой в голосе.
— Рождённая в городе Москве третьего апреля тысяча девятьсот семьдесят девятого года?
— Да, — уже насторожено произнесла она.
— Проживающая по адресу?..
И он назвал её адрес.
— Да, — уже совсем испуганным голосом еле вымолвила Оксана. — Кто вы, и что вам от меня нужно?
— Ваш новый знакомый лейтенант милиции. Помните, вы сегодня расспрашивали меня о том, как отделаться от своего бывшего мужа?
— Помню. Только зачем вам понадобились все мои данные перечислять по телефону? И вообще, зачем вам вздумалось их обо мне узнавать?
— Да так, покуражиться захотелось, — честно ответил он.— Кроме того, Оксаночка, я же должен знать, с кем имею дело.
— Какое ещё дело? — не поняла девушка.
— Мне вдруг очень сильно захотелось вам помочь, — сообщил он доброжелательным тоном.
— Правда? — ухмыльнулась она в трубку. — И как вы собираетесь это сделать?
— Давайте мы с вами встретимся в неформальной обстановке и поговорим на эту тему. Вы же понимаете, что такие вопросы не решаются по телефону и в приёмном отделении больницы.
— Я согласна встретиться с вами, — с надеждой на лучшее промолвила Оксана.
— В шестнадцать часов я подъеду к вашему дому, и мы поговорим. Хорошо?
— Хорошо.
Оксана положила трубку, а перед глазами всплыл образ лейтенанта. Он был высоким, худощавым. Шапка слегка волнистых светло-русых волос зачёсана назад от самого лба. В голубых глазах постоянно бегали лукавые искорки. Нос казался каким-то женским, маленьким и слегка вздёрнутым. Губы — яркие, но не выделяющиеся особыми формами.
Она вспомнила, что на неё он смотрел исподлобья, чуть опустив голову, хотя она была ниже его ростом. Внешностью он обладал привлекательной, милицейская форма ему шла. Оксане он понравился тем, что не имел накаченного тела, как у Александра, но выглядел вполне мужественно, даже — привлекательно.
Приехав после дежурства домой, Оксана приняла душ и бухнулась в постель.
— Надо хорошенько выспаться, — решила она. — Сегодня я должна выглядеть на все сто, чтобы у милиционера появился дополнительный стимул помогать мне. А таким стимулом может стать только моя безупречная внешность.
Коснувшись лицом подушки, она тут же заснула. Сновидения не заставили себя долго ждать. Она увидела свою свадьбу, тех же самых гостей, которые присутствовали на первом бракосочетании, только женихом был милиционер, с которым ей предстояло встретиться. Они смотрели друг на друга влюблёнными глазами.
— Мама, мама, — вдруг услышала она.
Оксана повернулась в ту сторону, откуда доносился детский голос. Там стояла Ирочка и смотрела на жениха Оксаны.
— Этот дядя теперь будет моим папой? — поглядела дочка на мать чистым взглядом.
— А тебе он нравится?
— Нравится, — радостно запрыгала она на месте.
— Тогда пусть он будет твоим папой, согласилась Соколова.
— А как дядю зовут?
— Боже мой! — вдруг запаниковала Оксана. — Я выхожу замуж за человека, а имени его не спросила!
Она так разволновалась, что от напряжения появился звон в ушах.
— Как тебя зовут? — прокричала она своему жениху и проснулась.
В комнате стоял звон будильника. Оксана отключила его, пошла в кухню, приготовила себе лёгкий обед, поела и начала собираться на встречу с милиционером. Без пятнадцати минут четыре она уже сама не могла себя узнать. Смотрела в зеркало, плавно поворачивалась перед ним из стороны в сторону и не верила, что это она, а не кто-то другой.
Без трёх минут четыре Оксана вошла в лифт и поехала вниз. Этажом ниже лифт остановился, впустив в себя девушку с молодым человеком. Глаза молодого человека с любопытством сверлили Соколову. Девушка толкнула его в бок локтем и тихонько, сердито спросила:
— Ты не забыл, что со мной едешь, а не с ней?
Вдохновлённая вниманием спутника девушки Соколова вышла из подъезда. Напротив него стоял автомобиль. Дверца открылась, и наружу вышел милиционер, одетый в довольно-таки элегантный гражданский костюм. Он подал Оксане руку, подвёл к машине, открыл дверцу и помог сесть на сиденье. Затем сам забрался на водительское место и ещё раз взглянул на неё с улыбкой на устах:
— Вы выглядите просто восхитительно!
— Спасибо, — с ложной скромностью опустила глаза Соколова, понимая, что так оно и есть.
— Не возражаете, если мы куда-нибудь отъедем от вашего дома и там поговорим? Вам здесь, на глазах у ваших соседей, это делать будет не совсем удобно.
— Не возражаю.
Машина рванула с места. Спустя минут пять они подъехали к небольшому скверику, оставили машину на стоянке, отыскали свободную скамейку под липой и опустились на неё.
— Аромат липового цвета пьянит меня, — произнесла девушка, вдыхая его. — Аж голова кружится.
И вдруг вспомнила свой сон и тут же спросила его:
— Как вас зовут?
— Иван Милованов, — представился молодой человек. — А о вас я уже всё знаю.
— Так как же вы собираетесь мне помочь?
Иван уставился на Оксану так пристально, что у неё стали «гореть» уши. А он всё смотрел и смотрел, словно пытался принять какое-то очень важное решение, но боялся ошибиться. Что он пытался в ней разглядеть, было известно только ему одному.
— Не смотрите на меня так, — попросила девушка, — мне страшно. Вы напоминаете мне маньяка.
— Хо-хо-хо! — засмеялся он. — Неужели вам известно, как выглядит маньяк? Насколько я знаю, определить его по внешнему виду или по взгляду практически невозможно.
— Не смейтесь, — строго оборвала она Ивана. — Я сейчас уйду, если вы не перестанете на меня так пялиться.
Оксана привстала, делая вид, что уходит, но он удержал её за руку. Это получилось так нежно и трогательно, что её словно пригвоздило к скамейке. Желания уйти больше не возникало.
— Подождите, — дрожащим голосом произнёс он. — Я хочу предложить вам выйти за меня замуж.
В интонации его голоса она уловила какую-то нотку обречённости, словно кто-то насильно заставил его сделать такое предложение.
— Вы что, с ума сошли?! — возмутилась она. — Мы же совершенно не знаем друг друга!
Она опустила глаза и замерла, словно в ожидании чего-то ужасного, обманного.
Иван решительно встал со скамейки, прошёлся несколько раз туда, обратно вдоль неё и спросил:
— Когда обещал вернуться домой ваш бывший муж с новой женой?
— Через месяц.
— Значит так! — решительно начал он. — Завтра мы с вами подаём заявление в ЗАГС. Возражений я не принимаю.
От такого предложения у Соколовой голова пошла кругом.
— Я должна подумать. Сейчас на ваше предложение я отвечать не готова.
— У вас будет время подумать. Регистрация брака может произойти не раньше, чем через месяц. Вот в течение этого времени мы и сможем основательно познакомиться друг с другом. Я не раз читал, что сложившиеся впечатления о человеке именно в первый месяц знакомства являются самыми верными. Так что будем общаться и впечатляться.
— Я в это не верю! — категорично возразила Оксана. — За один месяц невозможно узнать друг друга.
— Ну, что же, если мы поймём, что напрасно затеяли нашу женитьбу, то на регистрацию не явимся и всё. Насильно под венец вас никто не поведёт. Годится?
Оксана предусмотрительно ничего не ответила, чтобы не подавать Ивану напрасную надежду на возможный брак. Ей хотелось бежать от него, как можно скорей. Страх. Один лишь страх сковал её сознание о мысли об ещё одном замужестве без любви с неизвестными последствиями. Она заподозрила в его предложении что-то неладное.
— Когда у вас следующее дежурство? — не унимался Милованов.
— Завтра с двадцати часов и до утра, — машинально ответила она зачем-то.
Затем взглянула на Милованова. Его вид казался растерянным, а лицо вымученным. Оксана поняла, что решение жениться на ней ему далось нелегко. И сейчас он борется сам с собой. Было не понятно, зачем это ему понадобилось?
— Мне пора, — подскочила она со скамейки, — хочу дочку забрать из детского сада пораньше. Я её почти не вижу.
— Куда же вы? — остановил её Иван. — Я отвезу вас обратно на машине. Не хочу, чтобы мою прекрасную невесту кто-нибудь похитил в дороге.
Он осторожно взял её под руку, помог сесть в машину и отвёз домой. Помог выйти из машины. К себе домой Соколова его приглашать не стала. Быстро попрощалась и пошла к подъезду, не оборачиваясь.
Дома не находила себе места и металась по комнате, вспоминая каждое слово, сказанное Иваном.
"Зачем ему понадобилась эта женитьба? — гадала она. — Вот зачем? Вдруг он поведёт себя так же, как Пущин? Увидел, женился, сделал ребёнка и прости дорогая, я тебя не любил!"
Быстро помыв руки, она бросилась к холодильнику. Не глядя достала из него много продуктов и принялась их нервно жевать, не ощущая вкуса, запаха и не понимая, что ест.
— Как бы мне снова не вляпаться в какую-нибудь историю с этим Иваном! — уже вслух начала она истерить. — Потом не отвяжешься, да ещё и последнюю комнату потеряешь.
Немного погодя Оксана успокоилась и предположила: "А что если он действительно решил просто помочь мне избавиться от Сашки, чисто по-человечески, а потом разведётся со мной и всё?"
Она переоделась и пошла в детский сад за Ирочкой. Тревожные мысли не покидали её всю дорогу. Соколова снова и снова мысленно возвращалась к разговору со стражем порядка.
"Не хочу связываться с этим Иваном, боюсь! Зря я к нему обратилась за советом! Не желаю больше с ним встречаться!"
На следующий день в пятнадцать часов запищал домофон. Она сняла трубку и услышала его голос.
— Здравствуйте Оксана! Это Иван Милованов. Откройте мне, пожалуйста.
"Что-то мне не нравится его неожиданный визит", — заволновалась она, но на кнопку нажала.
Потом впустила его и в квартиру.
— Ну, что, госпожа Соколова, — решительно произнёс незваный гость, — берите свой паспорт, едем в ЗАГС.
— Я не могу, у меня скоро начнётся дежурство, — попыталась она отвязаться от него.
— Не волнуйтесь, — с усмешкой произнёс он, вспомнив, во сколько начинается её смена. — За пять часов мы успеем подать заявление, и я отвезу вас на работу.
— Поверьте, мне не подходит предложенный вами вариант помощи, — сдавленным голосом просипела она. — Я не хочу ехать в ЗАГС.
— Но, почему? — вспылил лейтенант.
— Потому что я совершенно не знаю вас. Поэтому боюсь непредвиденных последствий. Поймите же — мне страшно!
— Даю слово, что их не будет. Поторопитесь. К тому же в вашем распоряжении будет целый месяц. Под венец вас насильно никто не поведёт. Я это вам уже говорил.
Оксана, как под гипнозом, быстро собралась и неуверенной поступью поплелась за Иваном. В машине он вручил ей букет цветов.
— Момент для меня торжественный, волнительный, я собираюсь жениться первый раз и хочу, чтобы всё было красиво и по-настоящему.
Девушка приняла цветы, поблагодарила за них Ивана и уткнулась в букет носом.
Заявления в ЗАГС Милованов заполнил сам. Оксана только поставила свою подпись.
На работу Соколова не опоздала, но всё дежурство была несосредоточенной.
Со следующей встречи Иван с Оксаной перешли на «ты». Иван оказался весёлым балагуром. С ним было интересно и легко. Так уж получилось, что он оказался на два года младше своей невесты, то есть ему исполнился двадцать один год. Работал он участковым уполномоченным милиции, поэтому лишь изредка дежурил в отделении милиции. Именно в такое дежурство и состоялся их первый разговор в больнице.
— Смотри, Оксаночка, — предупреждал он свою избранницу при очередной встрече, — участковые приходят домой ночью. Тебе придётся к этому привыкать. Из рассказов своих коллег знаю, что их жёнам такой график работы мужей даётся очень даже тяжело. Семьи часто распадаются. Но мы с тобой, надеюсь, всё преодолеем. Правда?
Оксана только улыбалась и ничего не отвечала. Лишь всё пристальнее вглядывалась в его глаза, пытаясь понять, как он к ней относится на самом деле. Ведь в её сердечке этот смелый парнишка уже сумел занять определённое место. Так не хотелось ошибиться в нём и наделать глупостей.
Однажды, когда Милованов находился у неё в гостях, у них случилась первая близость. И она была совсем не похожа на близость с Пущиным. Оксана даже не заметила, как оказалась с ним в кровати. Иван старался обращаться с ней нежно, ласково, предупредительно, бережно... А она вдруг вся утонула в нём, растворилась. Тело её стало пластичным, податливым, стремящимся ему навстречу. И те самые бабочки, о которых Оксана читала в каком-то любовном романе, но не верила в их существование, тоже порхали внизу её живота, хлопали крылышками, создавая волшебные ощущения. А одновременный, заключительный аккорд их соития привёл Соколову в полный восторг. Чуть позже, когда она уже просто лежала с ним рядом, поняла, что точно хочет стать его женой. С тех пор её всё чаще тянуло к нему.
Месяц пролетел быстро. Оксана с Иваном уже твёрдо решили пожениться, только фамилию свою Оксана менять не захотела категорически. На свадьбе гуляло всё отделение милиции. А после свадьбы они с Иваном приехали жить в её комнату. День спустя, когда молодожёны находились ещё в постели, в прихожей раздался звонок. Оксана подошла к двери и заглянула в глазок. Там стоял Александр. Оксана быстро бросилась в свою комнату и предупредила об этом Ивана.
— Открывай, — сказал он спокойно, быстро натянул на себя брюки и снова юркнул под одеяло, придав спокойное выражение своему лицу.
Оксана открыла дверь.
— Фу, наконец-то я дома, — выдохнул Санёк, сбрасывая с плеча огромную сумку.
— А где твоя жена? — поинтересовалась Оксана, заглядывая ему за спину.
— Не пошла за меня эта меркантильная тварь, — разочарованно произнёс он, входя в прихожую.
— А что так? Разочаровалась в тебе?
— А то! Расспросила меня о жилищных условиях, о моём заработке, сказала, что всё это её не устраивает, и исчезла. Какие же вы, бабы, подлые! У вас на уме только деньги да комфорт. Э-э-эх! Прошли времена настоящих жён, для которых с милым был рай в шалаше! — обидчиво скривил он рот.
— Поздравь меня! — торжественно произнесла Оксана, гордо вскинув голову. — Я вышла замуж и сейчас живу с мужем здесь, в этой квартире.
Санёк посмотрел на Оксану озверевшим взглядом, с силой толкнул ногой дверь в её комнату.
— А ну, подъём! — взревел он, увидев в постели своей бывшей жены мужчину.
Он медленно перевёл взгляд на стул. На его спинке висел милицейский китель.
— Выйдите, пожалуйста, с нашей жилой площади, — потребовал спокойно Иван, на всякий случай лёжа под одеялом в брюках.
— Тьфу! — зло плюнул на пол Санёк и вышел.
Ближайшие два часа из его комнаты доносились крепкие ругательства и грохот мебели. Зная буйный нрав Александра, Оксана сидела в кресле, сжавшись в комочек.
— Не расстраивайся, — успокаивал её Иван, — скоро перебесится. Ну, побьёт, что не жалко, для острастки. Устанет — перестанет буянить.
И действительно он перебесился. Никакой агрессии по отношению к бывшей жене и Ивану больше не проявлял. Но и к своей дочери был равнодушен. Поэтому Ирочка вскоре начала называть нового мужа мамы папой Ваней. К родному отцу обращалась тоже по имени — папа Саша.
Мало того, проживание Ивана в квартире стало для Александра чем-то вроде комедийного, бесплатного сериала, в котором он сам принимал участие, как зритель. Его очень забавляли наблюдения за жизнью стража порядка в условиях коммунальной квартиры.
Новый жилец частенько, старательно намывал пол в своей комнате и в местах общего пользования квартиры. Опускал в ведро тряпку, надетую на швабру, вынимал обратно и, не отжимая, возил ей, мокрющей, по полу вперед-назад, как по палубе. Вода потом на полу долго испарялась сама, так как пол он не вытирал насухо. Похоже, что ума у него на это не хватало.
Но больший восторг Шурик испытывал от того, как Иван Милованов готовил пищу для семьи в период нахождения жены на работе в дневную смену. Так уж получалось, что когда она возвращалась вечером домой, Ивана уже дома не было. Он находился в своём опорном пункте милиции.
Однажды, придя домой и приняв душ, Оксана направилась в кухню, приготовить ужин, но обнаружила на плите свою двухлитровую кастрюлю. Она была ещё горячей. Александр уже сидел за столом и с интересом наблюдал за ней. Теперь это стало его излюбленным занятием. Не успела она поднять с кастрюли крышку, как он разразился неукротимым смехом:
— Ну и придурка же ты себе отхватила, Оксанка! Ну и придурка! Долго, наверное, выбирала? Таких экземпляров в природе бывает мало! Раз-два и обчёлся!
Оксана сделала вид, что не слушает его.
— Знаешь, я получил огромное удовольствие от созерцания процесса приготовления им супа с рожками! — продолжал ёрничать Пущин.
В этот момент Оксана заглянула в кастрюлю. Там горкой лежало какое-то подгорелое месиво.
— Представляешь? — взвизгнул от удовольствия Санёк. — Он одновременно бросил в кастрюлю мясо, картошку, соль и высыпал целую полукилограммовую пачку макаронных изделий. Всё это залил холодной водой и ждал с умным видом, когда суп сварится. А я, умирая со смеху от этого кино, наблюдал за тем, что будет дальше. Немного погодя рожки разварились и подняли крышку над кастрюлей. Твой придурок попробовал картошку и мясо. А они-то сырые! Тогда он взял половник и полчаса мешал это месиво в кастрюле, пока оно не начало подгорать ещё сильнее.
Оксана продолжала делать вид, что не слышит, о чём взахлёб рассказывает её бывший муж. Спокойно достала из шкафа тарелку, положила в неё приличную порцию густой массы из кастрюли и, сделав довольный вид, стала старательно её поглощать.
" Сдохну, но принципиально всё съем!" — пообещала она себе.
Шурик, скорчив брезгливую физиономию, наблюдал за ней до тех пор, пока тарелка совсем не опустела.
— Из моих рук ты такое дерьмо есть не стала бы, — с обалдевшим видом произнёс он, показав пальцем на тарелку.
— А ты и не готовил мне ничего! — поставила Соколова пустую тарелку в раковину.
Она прихватила чайную чашку, чайник с кипятком и отправилась в свою комнату.
— Второй такой пытки я не выдержу! — чуть ли не рыдала она, выпивая вторую кружку чая. — Надо будет научить его готовить суп.
Между тем работа участкового милиционера действительно стала её доставать. Они практически не пересекались друг с другом. Виделись редко, только после двух часов ночи, когда Иван приходил домой уставший. Но иногда он приходил домой вообще утром. Совпадение это было или нет, но такими днями были каждые четвёртые. То есть через три дня на четвёртый он дома не ночевал совсем. Объяснял это очень просто:
— Была тяжёлая ночь, приходилось снимать много показаний по горячим следам. Отложить работу на потом было нельзя.
— Понимаю, только я не вижу в тебе настоящего мужа, а так, иногда приходящего гостя. Я даже не успела к тебе привыкнуть. Порой не понимаю, кого жду дома до середины ночи или до утра. И вообще, нужен ли мне такой брак?
А тут ещё Шурик, как сдурел, стал водить домой разных девиц, которые после близости с ним пользовались общей ванной, возможно, и полотенцами членов её семьи.
— Ты женись и живи нормально с одной женщиной, — просила его Оксана. — Не забывай, что этой ванной пользуется твоя же дочь. Мало ли какую заразу эти девицы могут на ней оставить. Да и я не уборщица, чтобы убирать за всеми вами. А с твоей женой мы бы по очереди наводили порядок в квартире.
Но после таких слов Александр грубо посылал свою бывшую жену и отвечал:
— Если ты не уборщица, то пусть твой придурок всё моет и убирает! У него это отлично получается. Ему не привыкать!
Однажды Шурик привёл очередную девицу. Время приближалось к часу ночи, а в его комнате всё ещё громко играла музыка. Оксана вышла, чтобы попросить Александра выключить её, но обнаружила открытую дверь в ванную. Под душем стоял он с какой-то девицей в интимной позе.
— Ты совсем уже с ума сошёл? А если бы сюда вошла Ирочка?
Шурик «заржал»:
— Я же сказал, сделаю так, что ты сама мне подаришь свою комнату, и будешь бежать отсюда без оглядки со своим придурком.
Девица без зазрения совести продолжала на нём виснуть. Оксана подошла к ванной, чтобы закрыть в ней дверь.
— Пошла отсюда, проститутка! — выкрикнул Александр.
— Ты кого проституткой назвал? — раздался в прихожей возмущённый голос Ивана, входящего в квартиру из подъезда. — А ну-ка извинись перед моей женой!
— Что-о-о? — взвыл Александр.
Он выскочил из ванны и бросился на Милованова. Силы оказались неравными. Иван был на одиннадцать лет младше своего соперника и в два раза легче. Вскоре он лежал на полу окровавленный. Оксана быстро вызвала скорую помощь. Врач осмотрел Ивана. Вместе с санитаром положили его на носилки и понесли к лифту. Соколова не поехала сопровождать мужа в госпиталь. В комнате спала Ирочка. Оставить её одну она не решилась.
А Шурик со своей подружкой спокойно продолжил развлекаться в своей комнате под звуки музыки. Примерно через час в дверь позвонили. Оксана вышла в прихожую и посмотрела в глазок. Там стояли два милиционера. Она открыла дверь.
— Гражданка Соколова? — спросил один из них.
— Да, это я.
— Что здесь у вас произошло?
Оксана знала, что визит сотрудников милиции неизбежен. При приёме в стационар пациента с насильственной травмой, информацию о нём сотрудники приёмного отделения немедленно передают дежурному ближайшего отделения милиции. Поэтому сразу провела стражей порядка в кухню и всё рассказала.
После чего они постучали в дверь комнаты Александра.
— Пошла на ... ! Сейчас выйду из комнаты, и тебе ещё морду набью! — выкрикнул он на свою голову, тем самым, подтвердив собственную причастность к избиению Милованова.
— Откройте, милиция! — раздалось за дверью.
— Ну, что ещё? — возмущённо крикнул он, открывая дверь в абсолютно голом виде.
— Собирайтесь оба, — показал милиционер рукой на Пущина и его гостью. — Поедете с нами в отделение.
— Вы тоже поедете с нами, — сказал второй милиционер Оксане. — Напишите заявление.
Оксана собралась сама, одела сонную дочку и спустилась с ней к машине.
— Давайте разберёмся, кто из вас кто? — сказал сотрудник милиции, как только всех завели в отделение. — Вы, как я понял, его бывшая жена? — обратился он к девице.
— Нет, — сказала Оксана, — это я его бывшая жена, а она — его любовница.
Лейтенант закатил глаза, выражая, таким образом, неодобрение выбора Пущина, и попросил Оксану пройти с ним в соседний кабинет. Он посадил её за стол и предложил написать заявление.
— Где он взял эту бомжиху? — спросил её лейтенант.
— Не знаю, он уже достал нас с этими девицами! — с безысходностью в голосе произнесла Оксана. — Тащит в квартиру всех подряд.
Затем она отвезла Ирочку в детский сад и поехала в Госпиталь УВД к мужу. Ей разрешили пройти к нему. Знакомый хирург объяснил, что у Ивана имеется перелом нижней челюсти, разрыв слухового прохода, разрыв барабанной перепонки и тяжёлое сотрясение головного мозга. Он находился уже в сознании. Но его постоянно тошнило.
В госпитале Милованов пролежал почти месяц. В это время Александром занималась военная прокуратура, так как он числился прапорщиком в одной лётной части и на всех соревнованиях выступал за какой-то военный спортивный клуб.
Не осталась без внимания и Оксана. Милиция, как это водится, посетила её соседей и расспросила, не слышали ли они каких-либо криков и шумов из её квартиры.
— Ну, как же — как же, — словно, сговорившись, подтверждали они. — Жить не возможно стало. Музыка иногда до самого утра орёт.
— А скандалы в их квартире бывают?
— Хозяин частенько на повышенных тонах разговаривает со своими домочадцами. Бранными словами их ругает.
Такие свидетельства совсем не были в пользу Александра.
— По тяжести причинённого вреда моему здоровью, — сообщил Иван жене после выписки из госпиталя, — твоему бывшему мужу грозит не менее пяти лет лишения свободы. Военная прокуратура просила меня решить этот вопрос мирно, но я его всё равно засажу в тюрьму.
— Засадить его, конечно, можно, — задумчиво произнесла Оксана. — Но мне не хочется, чтобы Ирочке когда-нибудь сказали, что она дочь зэковца. Из этой ситуации нужно найти совсем другой выход. Я согласна с тобой полностью в том, что Сашку надо наказать, но при этом самим остаться с выгодой.
— Что ты имеешь в виду? — не понял Иван.
— Предложи ему написать дарственную на его часть квартиры.
— На кого?
— На меня, конечно. Он хотел нас с дочерью лишить жилья, а я хочу, чтобы он сам его потерял. Пусть прочувствует, каково это — оказаться на улице.
— Мне было бы приятней осознавать, что он сидит на зоне, — сознался Иван. — Но так уж и быть, предложу ему твой вариант решения вопроса. От него действительно пользы будет больше.
С этим вариантом Александр согласился не без уговоров военной прокуратуры. Через две недели Оксана с дочерью стали хозяйками всей квартиры, а Александр не сел в тюрьму.
Продолжение в гл. 3 http://proza.ru/2016/02/20/1013