Гость давно ушёл, но майор мысленно раз за разом возвращался к их беседе. И тому случаю, который описал Стэнли. Уилсон не знал прежде о том происшествии, а в сети он нашёл лишь скупые фразы о смерти профессора Хильмана. История бывшего агента была полна самых мелких подробностей, отчего майор подозревал гостя в излишнем украшательстве. Но больше всего Уилсона занимал вопрос о том, почему гость рассказал ему о том случае. Да, тогда ему в расследовании помогал Селиванов, но почему этим не занимался сотрудник КГБ майор объяснить не мог. Ушедший на покой контрразведчик не стал бы без определённой цели рассказывать ему о деле Хильмана. Майор хрустнул костяшками пальцев и уставился на часы. Уже было шесть часов вечера, а гость ушёл не меньше трёх часов назад. И всё это время Уилсон просидел в кабинете в попытке понять мотивы Стэнли. Он долго вертел в куках флеш-накопитель, оставленный гостем. А затем, как если бы набрался смелости, воткнул его в гнездо. Голографический стол тут же отреагировал на новое устройство, поверхность его посветлела, а в воздухе возникла плашка с анимированными песочными часами и уведомлением, что происходит установка. Наконец флеш-носитель был открыт и перед Уилсоном возникла галерея видео и фотофайлов. Некоторое время он прокручивал её приглядываясь к уменьшенным изображениям.
Как и любой полевой офицер он знал о существовании множества повстанческих и откровенно террористических группировок, что как пираньи кружили вокруг фортресс-сити. Объединённый кельтский фронт был локальной организацией, а Преображение не имели большой силы. Но были и другие группировки. Три года назад Уилсон ещё был лейтенантом и был одним из тех, кто принял на себя первый удар Белого движения. Он помнил тех повстанцев в тяжёлой броне, вооружённых незнакомыми ему штурмовыми винтовками. Пропаганда всегда описывала обитателей зеро-граунда как вырождающихся и имеющих кучу болезней дикарей. Но напавшие на них не соответствовали этому образу. Они все были рослые и шли в атаку с белыми знамёнами, на которых был изображён геральдический двухглавый орёл. Майор прекрасно понимал, что правда отличается от официальной версии о зеро-граунде. В землях зеро-граунда существовали государства и урбанистические центры. И о них у SSF было мало информации. Спутниковое наблюдение не давало нужной общей картины. И кроме разрозненных клочков несущественной информации, полученных при осторожных и тайных операциях в глубине Опустошённых земель они не знали ничего.
Часто Уилсон, во время полётов на Немезиду, наблюдал за ночной стороной Земли, на которой яркими узлами света отпечатывались фортресс-сити и сателлит-сити. Светился и зеро-граунд, но из-за светового шума его огни были едва различимы. Майор не редко задавал себе вопрос, что будет, когда брошенные за стенами на произвол судьбы люди придут и возьмут своё. Он боялся этого момента.
Он открыл одну из видеозаписей. Это был файл из мозга гиброта, трёхнедельной давности, как можно было судить по информации в нижней части записи. Гиброт постоянно крутил головой, впереди мелькал каменистый берег реки, вокруг росли сосны, а туман вдалеке скрывал горы, которые вырисовывались туманными силуэтами. Майор проверил координаты — запись была сделана с территории Баварии, где не было ни одного фортресс-сити. Гибротов было десятеро, слишком много для простой операции, а людей двое, в форме SSF и утяжелённых бронекостюмах. Они бежали впереди и один из них что-то кричал биороботу, но из-за шума реки нельзя было понять, что он сказал.
Взрыв отбросил гиброта назад, а майор вздрогнул от неожиданности, съёмка из глаза-камеры не остановилась, когда полумеханическое тело рухнуло на камни. Ему оторвало ноги и серьёзно повредило корпус. Майор внимательно наблюдал как пятятся люди и гиброты, открыв шквальный огонь. Во что они стреляли не было видно, хотя гиброт крутил головой пытаясь подняться и вступить в бой с неизвестным противником. Майор уменьшил громкость, когда произошло нечто ему непонятное. Внезапно один из людей и двое гибротов исчезли, оставив после себя клубы пыли, которую тут же разнесло ветром. Оставшийся в живых оперативник что-то прокричал, отбрасывая оружие и бросаясь прочь. Гиброты остались на месте и продолжали вести огонь по противнику. Уилсон увеличил громкость и в промежутке между пальбой в помехах отказывающих систем биоробота он услышал какой-то странный еле слышимый вибрирующий звук. Оставшиеся в строю гиброты превратились с пыль. Троих стоявших по бокам словно разрубило надвое и снова в воздух поднялась пыль.
- Это оружие?- сам себя спросил майор.
В видимости камеры вплыла бесформенная тень, а следом рядом с головой гиброта нечто с силой ударилось в каменистый берег и запись прервалась. Уилсон торопливо закрыл запись и принялся листать фотографии, часть из которых была покадровой съёмкой просмотренной им записи. Момент, когда от человека в броне осталась кучка пыли, он нашёл быстро. Но никаких промежуточных кадров там не было. Только два различных мгновения, на одном — оперативник SSF, а на втором просто пыль. Некоторое время Уилсон таращился на поставленные рядом кадры.
- Боже всемогущий, что же это такое?
***
18 июня 2242г. 5:01 GMT +09:00
Мутные потоки воды с едва заметной радужной бензиновой плёнкой проникали в трещины асфальтового покрытия, собирались в лужи и стекали по стокам в бетонный короб резервуара очистного сооружения. Точнее это место на окраине Вакканая когда-то было очистной фабрикой. Лет двести назад, до мировой войны. А потом фабрика, городок и северное побережье Хоккайдо оказалось отнесено к зеро-граунду. Мародёры растащили здесь всё, что только можно было ещё два века назад. Обойдя своим вниманием то, что не могли открутить или отрезать. Либо то, что тогда фонило, после попадания ракеты с тактической ядерной боеголовкой. Именно поэтому примитивный счётчик Гейгера Тоору на всякий случай всегда носил с собой. Но тут не осталось облучённого металла — местные были менее разборчивы в мародёрстве и заработали лучевую болезнь. Но это было давно.
Тоору родился в Вакканае, когда часть города ещё была заселена немногочисленными семьями рыбаков. И город кое-как но продолжал жить. Но усилившиеся полёты конвертопланов и патрули гибротов заставили жителей сняться с этих мест и перебраться южнее, в Юму под защиту военной полиции, которая могла дать отпор патрулям из фортресс-сити Саппоро. Туда перебралась и семья Тоору, но он несмотря на это он всегда считал Вакканай своим домом. Он сунул руки в карманы плаща, пропавшего дешёвым табаком. Счётчик Гейгера в левом, а пачка русских сигарет в правом и карманный фонарь. Двадцатитрёхлетний молодой человек с крашенными длинными волосами и щетиной, с неприятным колючим взглядом, он выглядел как якудза или наёмный убийца дзайбацу. Его плащ, тёмный костюм-двойка с засаленными краями рукавов и не сочетающиеся с ним по цвету коричневые ботинки не портили этот образ. Надень он что-либо другое то всё равно бы напоминал преступника с которым лучше не иметь дел. Рождённый в зеро-граунде не мог рассчитывать на многое. Ты либо мёртв, либо жив. А если жив то ты либо медленно помираешь от врождённых болезней, либо помираешь от синтетических грязных наркотиков. Но это были не единственные варианты. Зеро-граунд всегда предлагал своим обитателям широкий спектр возможностей. И Тоору Кимори нашёл свой.
Он снова посмотрел на часы и вытащил из кармана фонарь. Было пять утра и его клиенты должны были приехать с минуты на минуту.
***
- Ирина, сколько времени?
- Шесть утра.
- И ты встаёшь в такую рань, - Кэтрин зевнула. - И занимаешься физическими упражнениями?
- Да, и тебе советую.
- У меня всё болит.
- Даже хвост? - отозвалась соседка, занимавшаяся приседаниями.
Кэтрин неподвижно лежала на кровати с ужасом глядя на Ирину. Ей хватило сил и выдержки встать рано утром и заняться зарядкой после вчерашних тренировок устроееных Брэгг под солнцепёком, которые продолжались пока солнце не зашло. Сама Дженни ещё сопела и не думала просыпаться.
- Даже хвост, - подтвердила фелисид. - А ты бодро выглядишь, для ползавшей вчера три часа под колючей проволокой.
- У меня четвёртая ступень по ГТО, так что к физическим нагрузкам я привыкла. А ещё тут для меня просто курорт.
- Почему?
- Потому, что у себя дома кроме работы и домашнего быта я занималась общественно полезной работой, входила в научный совет «бауманки», посещала секции плавания и лёгкой атлетики, ещё читала лекции для студентов, а иногда и для школьников, а ещё субботники.
Кэтрин ничего не ответила и только смотрела на Селиванову с затаённым ужасом.
- А ты точно не биоробот?
- Если ты думаешь, что я не уставала, то сильно ошибаешься. Но мне нравилось заниматься всем этим.
- Нравилось? - Кэтрин предприняла попытку пошевелиться.
- Конечно же. Усталая и довольная, я знала, что мой труд, как и труд миллионов развивает наше общество.
- Да ты упоротая, - Дженнифер ужа проснулась, но вставать не торопилась. - Как насчёт того, чтобы отдохнуть на диване перед теликом?
- Это не отдых, а тунеядство. Отдых это туристический поход.
- Туристический поход по зеро-граунду? На танке или с авиационным прикрытием?
- Есть территории вдали от городов-крепостей, которые безопасны.
- Конечно, - Брэгг обувалась не вставая с кровати. - А хочешь я тебе устрою активный отдых?
- То есть ты хочешь без ведома начальства отправиться за стены лагеря за алкоголем?
- А чо?
- А ничо, - Ирина повесила на плечо полотенце. - Я в душ.
Дженнифер ничего не ответила ей. Она всё ещё лежала на койке, заложив руки за голову.
***
- Вызывали, сэр?
Из-за двери высунулась голова капрала Брэгг. Её длинный рыжий хвост был закинут на плечо, чтобы не болтался. Майор Уилсон вперил в неё покрасневшие глаза и махнул рукой. Капрал расселась в кресле, закинув левую ногу на подлокотник и выжидательно уставилась на майора.
- Хреново выглядишь, Марк. Что на этот раз произошло?
- Белое движение.
- Только не говори, - Дженнифер резко села. - Что спутниковая разведка засекла здоровенную группировку, которая намеревается нас раздавить раз и навсегда.
- Нет. Хотя не известно, что хуже. Гляди.
Он взмахнул рукой над голографическим столом и тот включился. Брэгг со своего места прищурилась, разглядывая фотографии, которые масштабировал Уилсон. Они были слегка смазаны, но Брэгг узнала на снимках шагающие танки повстанцев. Вот только сделаны они были не в пустыне, а среди гор и лесов, очень похожих на забайкальский зеро-граунд.
- Неужели нашли из базу или лагерь?
- Это не Белое движение, Дженн. Смотри внимательно вот сюда.
Он ещё больше увеличил одно из изображений, отцентрировав участок снимка около правой ноги шагающей машины. Качеством кадр не отличался, но непропорциональная громоздкая фигура была хорошо различима.
- Это бронескафандр? Какой-то он угловатый.
- Приглядись.
Брэгг поднялась с кресла и чуть ли не носом уткнулась в изображение. Деталей разобрать было нельзя, но символ на броне механизированного костюма хорошо читался.
- Свастон. Значит Чёрные врата. У них с Белым движением взаимное сотрудничество?
- Если эти движения начали объединяться, то мы в жопе.
- Да не паникуй, Марк. Помнишь когда нас прижала огнём та довоенная хрень. И пока я отвлекала её ты смог вызвать на неё авиаудар. Такой то фейерверк был, прям как на день Независимости.
- Помню, - майор улыбнулся. - Из-за тебя мы всегда попадали в голимую задницу. И ты всегда нас вытаскивала.
- А чего ты ещё ожидал. Я ваще как человек из стали.
- Только смотри как бы не нашёлся твой персональный Лекс Лютор.
***
- Калашниковы пакистанские. Углеродистый пластик, распечатаны на довоенных принтерах.
У ящика, в котором ровными рядами стояли автоматы, покрытые татуировками пятеро людей в поношенных куртках изучали оружие. Якудза. Точнее якудза из зеро-граунда, которых от простыл мародёров, торчков и прочей гнилой братии ничего не отделяло. Точнее оделяло лишь одно — якобы их следование кодексу якудза. Тоору считал то полной чушью. И лично ему эти покупатели нисколько не нравились.
В особенности татуированный амбал с аугментическими глазами. Это были даже не эрзацы глазных яблок, а два немигающих объектива, которые таращились на молодого человека. Древний Браунинг М1900, который Тоору обожал и тщательно ухаживал, находился в поясной кобуре и его присутствие успокаивало. Пистолет конечно сильно уступал современным лёгким образцам по огневой мощи. Но пробить аугментированный череп бронебойная пуля Браунинга могла.
- Дерьмо, - наконец сказал один из покупателей. - Корпус весь кривой! Ты решил, что мы купим у тебя это мусор?
Тоору достал пачку сигарет, извлёк одну из них и закурил. Бандиты молча наблюдали за тем, как он подошёл к ящику, взял брошенный автомат и задумчиво покрутил в руках. Щели в пластике корпуса действительно были, но сам механизм оружия был изготовлен из металла и был выполнен с безукоризненной точностью. Калашников шестидесятой модели был прост в конструкции и его могли производить талибы на довоенных ржавых принтерах. По сравнению с сороковым он изменился только внешне благодаря пластиковому корпусу, но это был всё тот же надёжный автомат.
- Вы сами говорили что вам нужно оружие подешевле, - с мерзкой ухмылкой и сигаретой в уголке рта, слащавым баритоном сказал Тоору. - Вы же не говорили, что собираетесь фотографироваться с ним.
- Ты следи за словами, - якудза с аугментированными глазами ткнул в продавца оружия пальцем. - Я не позволю никому так разговаривать с братом.
- О. Вы родственники. Ясно. Я сначала не заметил семейное сходство.
Он бросил автомат в лужу и резко вытащил пистолет. Бандиты отреагировали моментально, взяв Тоору на прицел. Тот не обратил на них внимание, выстрелил в лежащий в луже автомат несколько раз. Поднял автомат. На пластике виднелись следы от пуль и туда затекла грязная вода. Кимори потряс калашников, выливая из него воду, а затем прицелился из него в ржавый лист, хлопавший на ветру. Переключив оружие на стрельбу с отсечкой по три выстрела. Дал несколько очередей. Высокоэнергетические боеприпасы производили меньше шума, чем обычные на бездымном порохе. Пули превратили лист в решето и тот, оторвавшись, крутанулся пару раз и плюхнулся в мутную лужу.
- Ну если вас не устраивает товар, то я его забираю.
Внезапно бугай с аугментированными глазами вздрогнул и уставился в дырявый бетонный потолок. Остальные поступили точно так же.
- Патрульный, - сказал он и все его поняли.
Его улучшенный слух позволил ему услышать гудение реактивных двигателей русского конвертоплана раньше прочих. Через несколько минут Тоору расслышал отдалённое слабое гудение. Он стоял не шевелясь и ему показалось, что даже дождь прекратил идти. Гудение усиливалось и он через дыры в стене увидел силуэт четырёхмоторного конвертоплана который патрулировал северное побережье.
Хокайдо и часть Хонсю были единственными уцелевшими островами. Это случилось ещё до мировой войны. Тогда Россия дала убежище японцам, пострадавшим от чудовищной катастрофы. Они были расселены на Камчатке и Сахалине, включая Курилы, на территории Приморья от Владивостока до Магадана и вглубь страны до Уральских гор. А через несколько лет бюрократической волокиты оставшиеся японские острова, Сахалин, Курилы и Камчатка были объединены в единый субъект — Японскую дальневосточную республику. А спустя ещё полвека разразилась война.
Утробное гудение конвертоплана накатило на замерших людей. Он как раз двигался над очистным сооружением, обшаривая окрестности своими сканерами и датчиками. Если бы их заметили, то патрульная машина начала бы разворачиваться и гул её изменился бы. Кимори давно научился распознавать по звуку работающих двигателей направление движения конвертопланов. Выключив фонарь он закрыл глаза, вдыхая дым сигареты. Их не заметили, патрульный удалялся от них, вглубь острова к фортресс-сити Саппоро. Но никто не сдвинулся с места, так как конвертоплан мог заложить круг для контрольной проверки. Но в течение десяти минут люди слышали шум дождя и удаляющийся гул. Тоору щелчком отправил окурок в лужу, где было меньше бензиновых разводов.
- Если не устраивает, то ищите другого поставщика.
Он убрал оружие в контейнер и полез за новой сигаретой.
- А, ну да, я же единственный кто может достать какой угодно ствол на всём северном побережье.
- Единственное, что ты можешь достать - куча хлама. Я знаю, что ты, Кимори, до этого торговал чипованными видеоприставками, которые откапывал по свалкам. Собирал то. что выбрасывали фортресс-сити.
Аугментированный якудза был на голову выше Тоору, и тому с его ста семидесяти пяти сантиметрами пришлось встать на носочки чтобы быть лицом к лицу с якудза.
- То есть ты хочешь сказать, что я мусорщик?
В этот момент он хотел всадить по пуле в каждый искусственный глаз бандита. Тоору отступил, подняв руки вверх.
- Хорошо, как скажешь. Я забираю свой хлам.
Он со злости пнул ящик и крышка с громким хлопком опустилась.
- Мы их купим, - наконец вмешался брат аугментированного. - Но заплатим тебе не деньгами.
- Хм? - Кимори закурил очередную сигарету.
Аугментированный переваливающейся походкой направился к фургону. Тоору непонимающе поглядел на его брата, который улыбался ему своей керамической улыбкой. Что-то подсказывало Тоору, что сделка направилась по неожиданному руслу. Здоровяк ухнул и вытащил из фургона продолговатый ящик, покрашенный в армейский зелёный. Молодой человек ощутил, как волосы на затылке встают дыбом. Он никогда не торговал армейским вооружением, так как знал, что можно найти нечто такое, с чем не оберёшься проблем.
- Что это? - сигарета дёргалась вверх-вниз в уголке его рта. - Это военное оборудование? Я не собираюсь...
- Ты ещё не знаешь что это и уже отказываешься? - якудза встал напротив Кимори, внимательно разглядывая его лицо, пока аугментированный открывал ящик.
- Они могут отследить это по номеру, маячку или ещё как!
- Не отследят, - ухмыльнувшись он отступил в сторону, дав возможность Тоору разглядеть предмет в ящике.
- Что это?
- Иридий. Осмий. Немного титана.
- В слитках? Не верю.
- Твоё право. Мы это подобрали с подбитого конвертоплана южнее Саппоро неделю назад.
- Подбитый? - сигарета снова задвигалась вверх-вниз.
- На Сикоцу. Мы успели стащить один ящик, прежде чем заявились русские. Хорошо вооружены и они не из фортресс-сити.
- Сикоцу? Это же рядом с Саппоро. Они настолько смелы или безумны?
- Мне не хотелось у них спрашивать, но они точно разбили лагерь в Томакомае. Не думаю, что соваться туда - хорошая идея.
Тоору снова уставился на ящик с редкими металлами.