Они стояли ранним утром у еще закрытого метро и курили.
Их только что прямо на Пасху выгнали с очередной съёмной квартиры, и они с интересом думали:
- Что там делает наша хозяйка, о чём говорит?
- Господи, помоги! – вдруг радостно возопил, вскидывая к небу руки, проходивший мимо паренек. Потом добавил:
- Совсем тварь обнаглела!
Мужчина и женщина переглянулись. Им стало веселее. Хотя они и не особенно огорчались. Сказывалась привычка к потерям и огорчениям. "Жизнь полная опасностей и выгоняний,"- по словам женщины.
Позади потеря жилья, работы, семьи, детей, лишение родительских прав и здоровья. У мужчины не лучше. На фоне всего этого изгнание с квартиры и предстоящий ночлег на вокзале, - лишь мимолётный эпизод, не более.
- Пойдём на другой выход, там, кажется, уже открывают, - сказала женщина. - Посмотрим ещё на витрины. Я хотела тебе купить фуражку, а то холодно по утрам...
Привычного потока машин ещё не было. Перелезая через железное ограждение, мужчина заметил, как женщина законопослушно обошла его и направилась на другую сторону по пешеходному переходу. Он хмыкнул и перепрыгнул через лужу. Перейдя через дорогу, они вошли в метро с другой стороны улицы. Праздник. Народу в метро мало. Можно посидеть. Вышли на Кропоткинской, где храм Христа Спасителя. Там много чего есть. Может и с будущей работой что получится...
Постепенно утренняя хмарь и серый мрак разлетелись. Поток людей и машин наполнил Москву привычным шумом. Жизнь возвращалась на круги своя.
Всё утро прошло в походах по делам. Провели несколько переговоров. Намёток много, конкретики мало...
Паре захотелось отдохнуть. Они направились к синей круглой лавочке у подножия здоровенного памятника.
- Все загадили, свиньи! Вот я разберусь с вами!- прокричал проходивший мимо дядечка.
Кто-то, приняв эти слова на свой счет, ответил ему:" Ж...па!".
- Спокойно, - ладошкой отгородился буян и проследовал дальше.
Сколько бы раз они ни проходили мимо изваяния, всегда с любопытством поглядывали на него. Великий реформатор Энгельс после краха всех его реформаторских социальных идей в отдельно взятой стране выглядел оплёванным замухрышкой. Он стоял и задумчиво смотрел на метро, где кипела и выплёскивалась на улицу, во всех своих проявлениях, многоголосая и многоликая жизнь.
Энгельс был с ног до головы обгажен птицами. Несмотря на такой конфуз, монумент пытался сохранить подобие достоинства.
Чтобы народ не пИсал на памятник, на постаменте было выведено революционной краской:" здесь не сс...ть!"
Сверху кто-то приклеил обличительно-покаянное:" Я – г...но!"
С другой же стороны постамента сиреневой краской было приписано кратко: "С...ка."
Н-да, не любят москвичи гегемона...
Маленькая девочка не умела читать. Она играла прямо напротив статуи, прыгая по ступенькам вверх и вниз. Вдруг она остановилась и с удивлением стала смотреть на окаменевшего дяденьку.
-Плюнь на него, дочка, плюнь. Вот так вот, - сказал какой-то бородач и плюнул в сторону Энгельса.
-Плюнь, плюнь, - поддержала мужчину женщина в голубом платочке. И они оба дружно плюнули в сторону апологета коммунизма.
Девочка недоверчиво посмотрела на них. И убежала. Такая вот умная девочка оказалась.
Люди на лавочках заулыбались. Вокруг все было заплевано. Наверное, у каждого приходящего сюда срабатывало одно и то же правило или просто степень реагирования. Валялись бутылки из-под пива, пустые банки, окурки, кожурки семечек и пакеты от чипсов…
Народ любил здесь собираться и распивать спиртное, по всему было видно. Изрядно надравшись, многие прямо тут, на лавочках, и ложились отдыхать. Так, перефразируя Маяковского, народ "чистил себя" под Энгельсом, чтобы плыть в революцию дальше, но многие не доплывали... напиваясь до остекленения.
Всю эту потрясающую картину скрашивали мирно курлыкающие сизари, которые беззаботно паслись здесь целыми стаями. Они с самозабвением клевали крошки, с удовольствием гадили на Энгельса и производили необыкновенно успокаивающее впечатление. Где-то в это время происходили выборы куда-то и кого-то. Висели плакаты с наглядной агитацией. Но народ беспечно шел по своим личным делам, не обращая никакого внимания на памятник и на всю пену жизни, называемую политикой.
Местные "жильцы под памятником" махом приняли пришельцев в свой дружный коллектив и даже стрельнули закурить.
Какое их житьё-бытьё? Позади жизнь. Учились, многие имели высшее образование. Жили хорошо. Работали, заводили семьи. Воспитывали детей, ходили в гости. Гордились своей страной. Тем, что они члены партии. Ходили на демонстрации. "А из нашего окна площадь Красная видна!"- читали их дети в школе наизусть... Приходили раньше и сюда, и к Ленину в мавзолей.
Но потом словно сломалось что-то в их жизни, надорвалось.
Их воспитывали на примерах Великой Социалистической революции. Они, конечно, знали и о репрессиях, и о раскулачиваниях, и о красном терроре. О расстрелах. Но всё это было в далёком прошлом и оправдывалось "завоеваниями социализма".
"Каждой кухарке", вопреки заверениям классиков, поправить страной так и не дали. Но бездарности, действительно, руля никому не уступили и довели-таки государство до полного краха.
Реформы. Горы трупов в Афганистане, горы трупов у "Белого дома". Горы гробов и составы, набитые разбитой военной техникой из Чечни... Развал экономики, перестали платить зарплаты, закрыли колхозы и порезали коров!
Теперешняя революция оказалась буржуазно-демократической. Новое поколение "раскулачивали" и ставили к стенке. И к этому оно, это самое "новое поколение строителей социализма с человеческим лицом" оказалось не готовым.
Ельцин на танке, народ под танком..
Потеря работы, жилья, семьи, детей, честного имени... Кто обанкротился и спился, у кого "отжали" квартиру, кого жена выгнала из дому, кого муж, кого дети... Кого-то один преступник изнасиловал и отнял квартиру. Потом другие преступники лишили родительских прав в отношении ребёнка, зачатого от этого насилия. Неумолимой рукой они ещё и взыскали с жертвы алименты в доход "бедного" государства. Навесили долги и выгнали на улицу.
- Как всё знакомо!- в один голос произнесли мужчина и женщина, и ещё раз закурили, "на посошок".
Разношерстная кучка людей на лавочках вполне могла сойти и за группу смутьянов - манифестантов, чего, возможно, и ожидал великий смутьян всех времён и народов, пробудивший в своё время "призрак коммунизма" в Европе.
Однако такие понятия, как "мужество в отстаивании своих гражданских прав и свобод" или "борьба трудящихся за своё освобождение от социального неравенства" звучали бы неуместно в кругу этих людей, перемолотых и выброшенных какой-то злой силой на задворки истории.
- Да, не только мы с тобой, - сказал мужчина женщине, - похоже, что вся Россия теперь оказалась выброшена на помойку!
Они задумались.
- Пора выбираться из всего этого, пожалуй, - ответила женщина.
Уходя, "новенькие" махнули всем оставшимся рукой на прощание. Бедолаги спокойно наблюдали за ушедшими. Философическое спокойствие было в их глазах. Ведь зима позади. Удалось не замёрзнуть.
Памятник не глядел ушедшим вслед. Он прятал глаза и даже старался смотреть куда-то в сторону. Будто покраснел от стыда. Или это почудилось…
© Copyright: Михаил Хардиков, 2014
Свидетельство о публикации №214031800488