Мануал для манагера
Директора весь день не было в офисе. Сенька вернулся под вечер, когда многие уже ушли. А Валентина не успела. Она надеялась проскочить незаметно, но возникла сенькина секретарша Жанна со словами: «Он тебя ищет. Зайди».
Сенька – это тайное прозвище директора, которого на самом деле зовут Геннадий Антонович. Сенькой он стал непосредственно в момент «инаугурации», когда владелец бизнеса Илья представлял коллективу нового директора. Илья затеял свежий проект, а в этот, уже отлаженный бизнес, привёл вместо себя заслуженного друга. Илья сказал о нем много хорошего и закончил речь словами: «Я уверен, что по Сеньке и шапка». «Сенька» прилип к новому боссу мгновенно и служил опознавательным знаком второй год.
Ни с кем и никогда у Валентины не было таких сложных отношений как Сенькой. Она пыталась приладиться к его мировоззрению, да и он не монстр какой-нибудь, нормальный тип, тоже хотел мирной жизни, но не получалось у них мира. Сенька – из военных, он привык по Уставу и по приказу, и чтобы ни шагу в сторону. Чуть что «не в ногу» – санкции нарушителю и Валентине как не обеспечившей. Он решил, что менеджер по кадрам – это вроде ротного. Валентина объясняла, доказывала фактами, приносила статьи авторитетов, потом забила на разъяснительный процесс и перешла к чистому миротворчеству. Обиженного сотрудника успокоит, потом Сеньку как-то уговорит, чтобы не применял материальных ущемлений. Зачем ей это надо? Жалко было своего труда, потраченного на сбор хорошей команды. На старте три года назад их было всего пятеро, включая Илью, а сейчас почти полсотни сотрудников фирмы, и все лучшие. Любо – дорого коллектив. Поэтому мечется она теперь как сестра милосердия на поле боя. Режим утомительный, непродуктивный и долго продолжаться не может. А что делать? Илья где-то далеко, да и не привыкла Валентина жаловаться.
Сейчас, например, что ему приспичило? Кто не спрятался, тот и виноват – надо идти. Валентина вошла в кабинет, села на стул и вопрошающе посмотрела на Сеньку. Он был какой-то вздрюченный, наверное, деловые партнёры опять кровушку попили. Дело к Валентине оказалось пустяшным, не срочным и даже никчёмным, но выражался Сенька угрожающе и готов был уничтожить её как главного врага порядка. Его агрессия и её усталость синтезировали новый поворот событий, Валентина сказала: «Наверное, мне лучше уволиться. Надоело» Сенька в запале мгновенно подхватил эту идею: «А кто тебя держит!? Пиши заявление, и скатертью дорога». Это был нокаут. Валентина вышла из кабинета и тут же в приёмной написала заявление, отдала его оторопевшей Жанне и пошла в свой персональный закуток собирать вещички. Мы не будем обсуждать её чувства при таком раскладе. Кто через это прошёл, тот поймёт. Ну а кому не доводилось испытать это лично, слова настоящей горечи не передадут.
Жанна повертела в руках листок: «Куда теперь с ним?». Она подумала и, изобразив на лице трагедию, понесла его на подпись руководству. К её удивлению подпись была получена быстро и без вопросов. Больше того, он приказал Жанне немедленно заняться заполнением образовавшейся вакансии. «Собеседования я буду проводить сам», - отрезал босс, закрывая проблему.
Процесс поиска подходящего Сеньке менеджера по кадрам шел тяжело. Приходили, в основном, юные создания, иногда с дипломами психологов, но жизни они не знали. Директор искал соратника, единомышленника и не находил.
К концу второй недели появилась особенная дама, иначе её не назовешь: высокая худая в строгом деловом костюме сизого цвета с блузкой покроя мужской сорочки. И даже сумка её больше походила на портфель. Образование – слов нет: психфак МГУ, потом Гарвард, потом стажировка в Германии по социальной психологии и еще целая стопка разных менее значимых сертификатов и свидетельств. И возраст, далекий от девичества, почти сорок.
Геннадий Антонович повеселел, приободрился, но спросил, дескать, а что это к нам? У нас и штат маленький, всего около 50 человек, и зарплата не очень большая. На что дама по имени Анна Сергеевна ответила, что был у неё перерыв в работе по случаю рождения второго ребенка, поэтому есть резон начинать с малого, чтобы вернуться в профессию постепенно. То есть, она открыто говорила, что долго не задержится, но, видимо от радости, Сенька внимания не это не обратил. Дама внушала доверие, и упустить её не хотелось. Когда договорились и для порядка Сенька назначил испытательный срок в один месяц, дама сказала, что хотела бы для начала познакомиться с уже существующими на предприятии инструкциями, регламентами и приказами. После такой заявки Сенька почувствовал себя совершенно счастливым, может быть, впервые на директорском посту.
Анна Сергеевна вышла на работу уже на следующий день. На ней был тот же деловой костюм стиля унисекс и туфли на ультравысоких каблуках, добавлявших ей не менее 15 сантиметров роста. Волосы собраны на самой макушке в удивительную конструкцию, похожую на ананас. На носу квадратной формы очки в утрированно толстой оправе черного цвета. Макияжа никакого, поэтому черты лица полностью затмевались выдающимися очками. Комплект в целом - «весло в очках».
В первый рабочий день Анна Сергеевна изучала документы за столом в закутке, который до неё занимала Валентина. Офис жил обычной шумной жизнью. Анна целый день просидела молча, ни с кем не знакомилась, не общалась. Ровно в 18 она выключила компьютер, взяла свой портфель и ушла, попрощавшись только с Жанной – с ней она познакомилась вчера.
На следующий день с утра Анна Сергеевна спросила Жанну, в какое время её может принять директор, поставив секретаршу в тупик, чего до сих пор не удавалось сдать никому. Никогда не было у них жестких правил относительно того, можно или нельзя войти к директору. Когда кому надо, тот тогда и шел. Жанне задавался только один вопрос: «Там есть кто?» Если никого у директора не было, посетитель открывал дверь и, засунув внутрь только голову, спрашивал: «Можно?». Ответ преимущественно был положительным. И вдруг, на тебе, странный вопрос! Жанна считала себя человеком бывалым и в людях разбирающимся, но Анну немного побаивалась, потому что не смогла пока понять, что за птица. Указывая рукой на дверь кабинета, Жанна сказала «welcome» и добавила: «У нас не Гарвард, простенько».
Анна вошла в кабинет с вопросом «Можно?» и получила в ответ приветственную улыбку хозяина. Он даже встал, указывая даме на стул, и тут же спросил, так сказать, для затравки душевного разговора: «Ну, что, познакомились с коллективом?» Анна нацелила на Сеньку свои великолепные очки как перископ подводной лодки и, помедлив несколько секунд, ответила холодно: «Этого пока не требуется». Ответ Сеньку озадачил. Анна неспешно раскрыла представительную на вид папку, вынула из неё стопку листков и стала объяснять причину своего прихода. Буквально она сказала так:
- Согласно Уставу фирмы, пункт 8.3, директор действует на основании вышеуказанного Устава и должностной инструкции, утвержденной учредителями, в нашем случае, одним учредителем. Я не обнаружила такого документа в кадровой документации, поэтому хочу узнать, где такой документ находится, и как я могу с ним познакомиться.
Она взяла из стопки бумаг устав фирмы и, раскрыв его на нужной странице, протянула Сеньке:
- Вот пункт 8.3.
Сенька почувствовал себя школьником, который не знал урок. Он даже не мог сообразить, как ему подобает реагировать на это заявление: выкручиваться и надувать начальственные щеки или сдаться без сопротивления на милость победителя. Он мудро решил, что пока лучше второе и миролюбиво сознался:
- Уж так получилось, что нет такой инструкции. Тут такое дело, знаете ли, что учредитель Илья Петров мой старый друг, и мы с ним без формальностей особых. Он попросил – я согласился. Приказ, конечно, оформили, а должностную инструкцию…, как-то так…получилось…». И он посмотрел на Анну виновато. В последний раз такой взгляд у него был лет 20 назад в бытность свою молодым лейтенантом.
Анна, без каких либо эмоций, опять нацелила на него свои очки и, помедлив секунды три, равнодушным голосом произнесла:
- Я примерно так и подумала.
Опять сделала паузу, не отворачивая очков от лица Сеньки, и продолжила тем же тоном:
- Текст недостающей должностной инструкции, в соответствии с Уставом, я приготовила. Необходимо его в ближайшее время утвердить у учредителя, - и она положила на стол перед Сенькой несколько листков.
- Это будет затруднительно, - стараясь скрыть раздражение, ответил директор, - он, знаете ли, где-то за пределами России.
После обычной своей паузы Анна отреагировала в том же духе:
- При современных средствах связи это не должно составлять значимую проблему. В какие сроки вопрос будет решён – зависит от Вас. Но это необходимо сделать, иначе Ваши действия не являются легитимными. Так предписывает нам Устав.
Сенька понял нешуточность ситуации, оживился и заверил Анну, что он, конечно, приложит максимум усилий, чтобы ликвидировать такую досадную оплошность. Потом он стал благодарить Анну за внимание к процедурным документам, за тщательность, за профессионализм. Анна выслушала дифирамбы молча и без эмоций. Затем так же бесцветно сказала:
- Если у Вас нет ко мне вопросов, я пойду.
- Никаких вопросов, - бодро отреагировал Сенька.
И Анна ушла, оставив ему головную боль поиска блудного учредителя. «Черт его знает, где он сейчас мотается», - в сердцах подумал Геннадий Антонович. Он испытывал чувства, которые принято называть двойственными. С одной стороны, абсолютно всё сделано правильно, но с другой стороны, лучше бы она этого не находила. День был испорчен. Он отменил совещание начальников отделов по промежуточным итогам, часа два пытался вызвонить Илью по трем известным ему телефонам, но все были вне доступа. В итоге он просто уехал из офиса. Жанне сказал, что на переговоры до конца дна, на самом деле – домой.
Дня через два Анна Сергеевна принесла директору на подпись несколько кадровых приказов. Это были обычные текущие документы, кроме одного, который предписывал в определенные сроки провести аттестацию кадров во всех отделах в полном соответствии с директорским распоряжением почти двухлетней давности.
- Мы давно отказались от аттестации, Анна Сергеевна! – с усмешкой и в предвкушении реванша сказал Геннадий Антонович. – Один раз попробовали и решили, что ничего это нам не дает, только отнимает время. После первого раза и отменили, уж года два прошло с тех пор. Откуда Вы-то его взяли?
Анна Сергеевна в обычной манере перископа навела свои окуляры на говорящего и ледяным низким голосом произнесла:
- Возможно, это было рациональное решение, но нет приказа об этом ни в каком виде, то есть формально старый приказ не отменен и действует правило ежегодной аттестации. Я подчеркиваю слово «ежегодной». За два года сменилось два начальника отдела и руководитель кадровой службы, итого четыре единицы, которые должны в своей работе руководствоваться действующими распорядительными документами. Приказа более позднего об отмене этого действующего нет, поэтому я, как ответственная за работу с кадрами, должна руководствоваться тем, что еще действует, а не воспоминаниями старожилов.
Сенька понял, что опять попал впросак и начал внутри закипать: «Вот ведь занудная баба какая!». Он даже вспомнил то позднее совещание, где решили «забить» на эту аттестацию, и как он велел Жанне…, нет не Жанне, тогда была Юля…,ну, не важно,… подготовить приказ, а вот что дальше – провал. Был у него на подписи этот приказ или не был – из памяти выветрилось. Видимо, он с какими-то бумагами потерялся в дебрях бюрократии.
Но сегодня Сенька категорически не хотел чувствовать себя тупым второгодником, он решил совершить наезд.
- Вот что, Анна Сергеевна, не будем тратить на эту ерунду наше с вами время. Подготовьте приказ об отмене прежнего и отдайте его Жанне. Меня больше беспокоит характер вашего взаимодействия с сотрудниками. Вчера на Вас жаловался начальник информационного отдела. Он сказал, что Вы демотивируете рядовой состав.
Сказал и вопросительно посмотрел на Анну. Ему было любопытно, как она, эта железная баба, будет оправдываться. Как обычно после трехсекундной паузы с наведением очков и с той же интонацией Анна спросила:
- Что конкретно Вы или начальник информационного отдела обозначаете словом «демотивация» в данном случае?
На самом деле вчера действительно заходил Будников из IT – отдела и сказал так, между делом: «Ребята мои возмущались этой твоей новой жердью. Сказали, что если такая зануда будет их «лечить», то они свалят куда-нибудь». Геннадий Васильевич отмахнулся: «Знаю я твоих ребят – раздолбаи, будь здоров», после чего перешли к другой теме. Сейчас Сенька вспомнил разговор исключительно затем, чтобы придраться, но вышло нескладно, и он сказал, изображая большую занятость: «Хорошо, к этому вернемся позже, сейчас нет времени на подробности. По Вашему вопросу всё?» «Всё», - поставила точку Анна, и ушла как обычно, неся гордо свой «ананас» на прямом, как палка, позвоночнике. «Выступает, словно пава» - выплыло из каких-то глубин памяти Геннадия Антоновича. Он уже было задался вопросом «Кто такая пава?», но передумал и переключился на прозу жизни.
Неделя шла как обычно, но в среду к Сеньке в кабинет вбежал заведующий складом Витасик. Вообще-то, он всегда пребывал в панике, к этому привыкли. А к чему привыкнешь – то и норма. Сегодня в нем было много чего сверх нормы. Он вспотел и изъяснялся бессвязными выкриками. Усилиями Жанны суть речи свелась к простой фразе: «Уберите вашу Горгону из кадров, иначе я за своих не ручаюсь».
Произошло следующее. Анна Сергеевна пришла на склад в обеденное время. Все были заняты срочной загрузкой контейнера, до передачи которого железной дороге оставалось не более двух часов, иначе отправка по документам будет числиться завтрашним числом, что грозит приличным штрафом. Ребят на складе всего трое, Витасик четвертый. Заказ большой, так что суетились всем составом. Тут вдруг пришла кадровичка и приказала своим металлическим голосом остановить работу. Все, естественно, посмотрели на неё как на идиотку и продолжали работать. Её это не смутило, с интонациями диктора, сообщающего о трагедии, она сказала: «В ваших трудовых договорах записано, что каждый обязуется выполнять утвержденный распорядок работы. Несоблюдение этого обязательства ведет к порицанию в виде выговора, что в сою очередь может сказаться на начислении премиальных». Народ это выслушал и согласился с тем, что это им известно, но, убей бог, не понятно, сейчас-то что не так. На это кадровичка ответила, что на часах 13.20, а по распорядку, утвержденному директором, с 13 до 14 должен быть обеденный перерыв. Значит надо работу остановить и идти обедать. Дальше она еще минут пять – семь вещала о пользе обеда во одно и то же время, о здоровье коллектива, за которое она отвечает и всякую другую глупость. « Если бы она не была взрослой бабой, мы бы её послали сразу, и она бы пошла. Но у этой такой вид, будто она королева английская. Мы воздержались. Мы тебе поручаем, Антоныч, послать её куда-нибудь, чтобы нам уже не встречаться», - заключил свою истерику Витасик. Сенька обещал Витасику, что ничего подобного больше не будет.
Устраивать разбирательство сегодня у Сеньки уже не было сил, поэтому никто не пострадал. Ночью он искрутился в своей постели, решая две задачи: выгнать кадровичку или оставить и как бы скорее уснуть. «Вот и верь всем этим гарвардам, - думал он с досадой. – Если человек дурак, никакой Гарвард не поможет. Выгнать Анну не проблема, а кого взять? Опять прибегут профурсетки недоученные. Может быть, поискать среди знакомых?» Но никакой подходящей знакомой личности не находилось. Уже засыпая, Сенька подумал о Валентине. Но мысль уснула вместе с ним.
Утром опять навалилась текучка, и только во второй половине дня Сенька вспомнил, что дал обещание Витасику. «Может еще образуется всё», - подумал он, хотя знал, что ничего само собой не образуется, но очень уж не хотелось встречаться с Анной хотя бы сегодня. Сенька решил где-нибудь пообедать, а потом уж как получится.
В это время дверь его кабинета открылась, и он услышал знакомый металл: «Можно к Вам?». На этот раз Анна Сергеевна принесла с собой большую знакомую папку – файл с четкой надписью по корешку «Мануалы для менеджеров проектов». Как всегда она выразила свою мысль четко, понятно и без эмоций.
- В законодательных актах РФ и в нашем Уставе закреплено положение о том, что вся документация ведется на русском языке. Если слово «менеджер» уже признано как устоявшееся заимствование, то про слово «мануал» я то же самое сказать не могу. Тем более, что в таком написании сочетание этих слов больше похоже на смесь нижегородского с французским.
В этот момент визуальная память явила Сеньке оружейную комнату в воинской части, где он служил. Анна продолжила, не заботясь о впечатлениях слушателя:
- Я объясню, почему я имею право это утверждать как специалист по английской лингвистике по своему первому образованию. Мы по-русски пишем слово manager так, как произносим, а не так, как видим. То есть мы пишем «менеджер», а не «манагер». А вот слово manual мы по-русски пишем, как видим, хотя по логике вещей должны писать, как произносится, то есть «мЭньюэл». Вот я и хочу спросить, почему два рядом стоящих английских слова имеют разный подход к произношению и к написанию. Это невозможно ни по каким стандартам. Это означает, что мы должны выбрать одно из двух: либо «МЭньюэл для менеджера», либо «Мануал для манагера». Хотя лично я против слова мануал в принципе. Есть нормальные привычные термины «руководство» или «инструкция».
Сенька сделался не то, что красного, а даже бордового цвета, вскочил со стула и со всей мочи жахнул кулаком по полированной крышке стола. Потом мгновенно побелел и еле выдавил из себя хрипло только одно слово: «Вон!».
Ничуть не изменившись, Анна помедлила 3 секунды, встала со стула, забрала папку и вышла. Проходя мимо Жанны, она в обычной манере сообщила ей, не прекращая движение: «Там вашему директору плохо», и удалилась.
Геннадий Антонович достал из нижнего ящика стола початую бутылку виски, выпил прямо из горла столько, сколько выпилось, и после лечения почувствовал, что немного отпустило. Имя Валентина всплыло в мозгах во второй раз.
А Валентина в это время сидела на дачных качелях и наблюдала, как за горизонт постепенно уходит солнце, и причудливо меняются краски неба. Весна только – только начинается, солнце садится рано. «Как совсем зайдет за горизонт, пойду в дом. Затоплю печку, пошарюсь по сети, найду хороший музон и спать». Планчик был простенький, но приятный. Новую работу она пока не искала, от старой еще не отошла.
К воротам подъехала знакомая Хонда. «Вот и сестрица пожаловали, - обрадовалась Валя, - рановато сегодня». Обнялись, порадовались, забрали из машины полные сумки и в дом.
- Я сегодня ненадолго, - сказала сестра, - завтра у нас большие семейные планы, в аквапарк пойдем. Ты мне чайку покрепче и погорячее сваргань, и я поехала, пока не совсем темно.
- А поесть?! – обиделась Валя, - я салатик сделала, для тебя, между прочим.
- Салатик – это здорово, давай и его, только очень быстро.
Зазвенел мобильник Валентины, высветился знакомы номер, Валя напряглась как фортепьянная струна, но постаралась ответить расслабленным голосом: «Я слушаю… Ну, как вам сказать… Мне надо подумать… До понедельника… Хорошо, в понедельник позвоню». На этом разговор закончился.
«Йез! Йез! Йез!» - взорвалась Валентина диким голосом. - «Анька! Ты чудо! Всё сработало! Ты даже не представляешь, что ты для меня сделала!»
«Отлично представляю, - хихикнула Анна, - главное, ты помни, что долг платежом красен. В августе сидишь с ребятней на даче. А мы с Сашкой, наконец, ремонт в квартире сделаем».