глава 5
Ярким солнечным днём Тина вышла на крыльцо больницы, держа в руках крохотный свёрток. Малышка спала, наевшись напоследок до отвала, и теперь самой насущной проблемой оказались поиски кормилицы. Бывшая соседка по предродовой палате предлагала свою помощь, но Тина, вспомнив, как та смотрела на Дэвида, отказала. Вот ещё, не хватало привести соперницу в дом. Она ещё вчера позвонила мужу, сказав, что её выписывают, но тот так и не пришёл, и теперь Тина не знала, что ей делать. Сумка оттягивала плечо, дочка спала на руках и как в таких условиях искать наёмный кар, она не представляла.
— Тина! — счастливый вихрь с охапкой цветов обернулся подругой. Кэти расцеловала её, заглянула под кружевную накидку, умилённо восхитилась девочкой, отобрала сумку, отвела подругу на скамейку и всё это не переставая щебетать что-то радостное. — Посиди здесь, я найду кар и вернусь. Твой-то придёт?
— Не знаю, — всхлипнула Тина, не говорить же, что Дэвид за десять дней так и не нашёл времени навестить жену.
— Так, не реви. Ты кормилицу не нашла? Нет? Ладно, заедем по пути в приют, может, подберём временную.
Тина безропотно сидела на скамейке, смотрела на чуть тронутые желтизной листья — осень уже вступала в свои права, уже учебный год начался, пора было выходить на работу, а у неё тут проблемы одна на другой. Рядом кто-то всхлипнул, и Тина глянула в ту сторону. Она видела эту девушку, вроде бы они даже в один день родили, только у той был мальчик. Сейчас незнакомка сидела, прижимая к груди пустые руки, и горько плакала. А вот, кстати, где её ребёнок? Тине стало жаль девушку, хоть и своих проблем было достаточно.
— Мисс, вам помочь?
— Нет, вы мне ничем не поможете, — всхлипнула та.
— И всё же? Может, расскажите, что у вас случилось?
Девушка горестно покачала головой, обронив, что идти ей некуда: из дома её выгнали, когда узнали о беременности, дитя родилось раньше времени и сегодня ей сказали, что мальчик не пережил ночь, и всё очень и очень плохо.
— Послушайте, мисс… — Тина помялась, не зная, имеет ли право предлагать потерявшей ребёнка женщине стать кормилицей другому. — Я ищу кормилицу и няню. Жалованье пять крон в месяц, плюс стол и крыша над головой.
Девушка покосилась на ребёнка в руках Тины, посмотрела на неё, вздохнула и, неожиданно, согласилась, видимо, совсем дело было плохо.
— Тина, пошли, я кар нашла, — появилась энергичная Кэти, подхватывая сумку.
— Пойдём. А я кормилицу нашла для Сибил.
— Ты назвала дочку Сибил? — восхитилась подруга. — Красивое имя! Погоди, какую кормилицу, когда?
— Только что, вот знакомься, это… — Тина замолчала, сообразив, что не спросила имени своей будущей помощницы.
— Мисс Эвелин Портанс, — представилась та.
— Ой, ну удивила, подруга! — засмеялась Кэти, окидывая придирчивым взглядом опрятное платье девушки, немного великоватые ладони, выдавшие то, что их обладательница не чуралась работы и миленькое лицо, покрытое веснушками. — Поехали скорей, кар долго ждать не будет!
Подруга подхватила сумку, и поспешила к выходу. На дорожку тихо падали листья, Тина несла в руках своё главное сокровище и удивлялась тому, как круто изменилась её жизнь.
Дома было тихо: Дэвида в кабинете не оказалось, на кухне Тина увидела пустую бутылку из-под дорогого вина, в холодильном шкафу нашлись остатки копчёного мяса и фрукты. А в спальне на кровати будто стадо овец потопталось. Пришлось вместо отдыха заниматься устройством колыбели для дочки, перестилать постель, пропахшую чужим сладким запахом и удивляться поведению арна — тот как-то странно передвигался, словно через силу, дёргаясь от прикосновений.
— Да что с тобой? — рассердилась, наконец, Тина, когда арн в очередной раз шарахнулся в сторону.
— Всё хорошо, госпожа, — тихо ответил тот. — Вы позволите мне принести колыбель для вашего ребёнка?
— Да, поставь её сюда. Осторожно! — вскрикнула Тина, когда арн чуть не уронил кроватку. — Вот безрукий!
Арн упал на колени, склоняя повинную голову.
— Да вставай уже, не мешайся под ногами. Иди к себе, и чтобы я тебе до утра не видела!
Арн исчез так быстро, словно боялся, что хозяйка передумает.
— Вот что с ним делать? — спросила Тина у кормилицы.
— Ничего, леди Бейс, — ответила та, — позвольте ему отдохнуть, видно же, как он измучен.
— Он? С чего ты взяла?
— Вижу, — пожала плечами Эвелин.
Тина несколько мгновений смотрела на то, как кормилица ловко заворачивает в свежую пелёнку малышку, а потом пошла в ванную, смыть с себя больничный запах. Большая и чугунная ванна стояла посреди большой комнаты — после войны, когда в королевство вернулись маги, стали широко использоваться почти забытые бытовые заклинания. В домах стали устраивать котельные и бойлерные, где небольшие огоньки грели воду, а та по трубам уже шла в квартиры. Служащие муниципальных служб ходили по вызовам, подновляя магических светлячков в лампах и охлаждающие заклинания, изгоняли тараканов и мышей. Опытные целители появились в больницах, стали открываться магазины, где за небольшую плату можно было купить омолаживающий крем, выводящий прыщи тоник, несмываемую водой тушь или подводку для глаз, правда, в комплекте с ними продавалось специальное молочко для удаления краски. Раньше Тина жалела, что в своё время у неё не нашлось денег для обучения магическому ремеслу, и пришлось становиться обычной учительницей. Но теперь, когда своими знаниями и умениями она получила дворянский титул, это оказалось благом. Тина блаженствовала в горячей воде, наслаждаясь ароматом хвои от косметического масла, и её счастье омрачала только одна мысль — где Дэвид?
Супруг появился далеко за полночь, ввалился, топоча в квартиру, закричал пьяно, призывая к себе арна, и замолчал, когда увидел сердитую Тину на пороге спальни.
— О! А ты уже тут… я думал ещё нет…
— Я звонила тебе, Дэвид, — Тина была очень сердита и боялась, что шумное появление хмельного мужа разбудит дочку.
— Не помню, а где арн?
— Я отправила его отдыхать.
— Как это? Пусть он накормит меня ужином, — капризно проговорил Дэвид.
— Иди спать, — устало вздохнула Тина.
На удивление муж не стал спорить, отправился в кабинет, бормоча себе что-то под нос. Тина только вздохнула: даже не спросил, как там его дочь.
Вышел он только к обеду, хмурый и помятый, уставился на сидевшую у стола Эвелин, и с возмущением спросил жену, что в его доме делает посторонняя женщина.
— Это кормилица и няня Сибил, — прохладно ответила Тина.
— Сибил?
— Наша дочь, если ты не забыл, куда я уезжала.
— Ах, дочь! Ну, да, ты говорила, что родила девчонку.
— Не хочешь взглянуть?
Дэвид не хотел, но глянув на опасно сузившую глаза женщину, спорить не стал, пошел за ней.
— Вот! — Тина с гордостью показала малышку, не замечая, с какой брезгливостью, муж рассматривает дочь.
— Угу, ты на обед что будешь готовить?
— Я? — Тина растерялась, удивлённо глядя на мужа.
— Ну не я же! И вообще, вечером я снова уйду.
— Куда?
— Не твоё дело, — буркнул Дэвид, выходя из спальни.
Потекли немного странные дни, Тина уже через неделю вышла на работу, оставляя дочку на Эви и арна, муж целыми днями где-то пропадал, позабыв о ненаписанной монографии, и часто приходил под хмельком, только что песни не пел. Постепенно Тина стала замечать у него новые дорогие вещи: то появятся часы в золотом корпусе, украшенном эмалью, то булавка для галстука, то шейный платок из заморского шёлка. Кабинет неожиданно стал запираться, а однажды утром, Дэвид поставил Тину в известность, что они переезжают.
— Куда?
— Не твоё дело, — отрезал Дэвид, — собирайся, грузовой кар будет завтра утром, в десять. Не успеешь, ждать тебя никто не будет. И пусть твой арн займётся переноской вещей, а то совсем разленился.
То, что Олав не лентяй, Тина сказать не успела: муж закрыл за собой дверь в кабинет, а спустя четверть часа вообще ушёл, не сказав куда. Тина, с помощью арна и Эви, до поздней ночи складывала вещи в коробки, увязывала в тюки, связывала книги в аккуратные стопки. Особенно долго она провозилась сервизом, оставшимся от матери. Хрупкие тарелки, блюдца, чашки старинного фарфора хотелось сложить так, чтобы ни одна не разбилась. Вставать пришлось затемно, чтобы сложить оставшееся, а потом ещё и позвонить в школу, с просьбой отпустить её на день, для переезда.
Муж приехал вместе с грузовым каром и сразу стал командовать, что выносить в первую очередь. Разумеется, он начал со своего кабинета и, обнаружив, что его бесценные записи никто не удосужился сложить, ворвался в спальню к жене.
— Ты, глупая курица, почему моя работа не упакована?
— Прости, но ты сам запретил мне трогать свои записи, — кротко ответила Тина, по опыту зная, что если бы она прикоснулась к ним, то скандал был бы ещё хуже.
— Ты совсем дура? Как я теперь их повезу?
— Я приготовила для них коробку, сложи, как тебе нужно.
— Я?
— Конечно, это же твоя работа, а вдруг я перепутаю страницы?
— Идиотка! — Дэвид вылетел из спальни, а Тина впервые за много времени почувствовала удовлетворение.
Собирались долго, сначала ждали, пока Дэвид сложит свои записи, а у того всё время терялось то одно, то другое, потом, пока арн спустит все вещи. Грузчики лениво переговаривались, не собираясь помогать Олаву даже в малом, пока Тина не вышла и не отчитала их, заявив, что её слуга, конечно, силен, но даже ему не под силу спустить дубовый шкаф в одиночку. С этого момента дело пошло веселее, и всё равно, на новое место жительства они выехали уже в четыре часа пополудни. Им оказался большой дом в глубине старинного парка, и Тина даже представить себе не могла, сколько он стоит, и самое главное, кто позволил им здесь поселиться. Особняк выглядел нежилым, мебель закрыта чехлами, даже люстры и светильники укутаны в серые от пыли сетки: здесь явно не жили уже очень давно.
— Дэвид, откуда у тебя этот дом? — спросила Тина, рассматривая широкую лестницу на второй этаж.
— Я получил наследство, — небрежно бросил мужчина.
— От кого? — изумилась девушка, точно зная, что свёкор жив и здоров, так они разговаривали не далее, как вчера.
— От дальнего родственника, — туманно пояснил Дэвид, а потом заявил, что ребёнок слишком громко плачет, а потому Тина с малышкой и няней поселятся внизу, а он сам на втором этаже.
Ошеломлённая Тина даже не стала спорить, безропотно заняв небольшую комнату недалеко от кухни, в соседней поставили колыбель и кровать для Эвелин, а в каморке разместили арна. На второй этаж, где Дэвид приготовил комнаты для себя, подниматься он запретил, заявив, что у него будет своя прислуга. И Тине пришлось промолчать, когда ближе к ночи в особняке появилась весьма спелая девица с наглыми глазами, представившаяся горничной.
Вот так они и стали жить: наверху Дэвид с нахальной Прю, а внизу Тина со своими домочадцами. То, что теперь вставать ей приходилось на час раньше, чтобы успеть до начала занятий в школу, Дэвида совершенно не беспокоило. Странным было другое: он совершенно перестал брать деньги у Тины, однако, не стеснял себя ни в чём. Супруги даже столоваться стали порознь, и Тина с горечью говорила Кэти, что совсем не узнаёт своего мужа.
— Его будто подменили.
— Или у тебя, наконец, открылись на него глаза, — ответила подруга.
— Он меня любит! — возразила Тина.
— Ты сама-то в это веришь?
— Любит!
— Как знаешь, — пожала плечами Кэти и перевела разговор на маленькую Сибил.
О дочке Тина готова была рассказывать бесконечно и неприятный разговор забылся. Но его не забыла Кэти, решив присмотреться к Дэвиду, а то, что-то действительно тот слишком странным стал в последнее время. А вот и он, входит в холл, чуть покачиваясь на каблуках, остановился и сделал такой странный жест рукой, будто муху отгонял.
— Ого, кто тут у нас? Моя жёнушка с подруженькой. Что, кости мне перемываете?
— С чего ты взял? Мы говорили о Сибил, — проговорила Тина.
— Об этой мелкой писклявой девчонке? Было бы о ком говорить. А вот скажи-ка мне, драгоценная ты моя, что-то я давно тебя в нашей постели не видел!
— Ты же знаешь, что я недавно родила.
— Прошло уже достаточно времени, чтобы вспомнить о супружеском долге, — Дэвид покачнулся и, уставив палец на Тину, сказал: — сегодня жду тебя, и не опаздывай, а то рассержусь!
Он поднялся наверх, а Тина смущённо попросила подругу уйти, как-то это не очень было похоже на разговор любящих супругов. Кэти не стала спорить, с сочувствием погладив руку Тины, ушла.
Брачная ночь оставила у Тины неизгладимый след: так плохо ей ещё ни разу не было.