Так как Клара Фёдоровна работала посменно, то следующий день для неё был выходным. И на этот день она возлагала большие надежды. Рано утром она села в свою машину и выехала на шоссе. Остановилась чуть дальше выезда из дачного посёлка и стала ждать, когда на повороте появится знакомый микроавтобус. Сидеть в машине ей пришлось более часа. Она уже стала сомневаться в том, что Фёдор с Пущиным поедут в этот день на свою секретную работу. Однако микроавтобус всё же появился, повернул направо и поехал дальше. Машина Клары рванула с места.
— Ага, голубчики, — ликовала она, — максимум через три дня я буду знать о вас всё! Тогда и сделаю выводы.
Микроавтобус ехал долго, и женщина начала волноваться:
"Зря я не заправила машину заранее. Не дай Бог, заглохнет посреди дороги. Вся моя затея пойдёт прахом".
Микроавтобус въехал в черту ближайшего города, и медленно пополз в дорожной пробке. Остановился он у городского рынка. Клара припарковалась чуть ближе и стала наблюдать за ним через лобовое стекло своего автомобиля, ничуть не беспокоясь, что мужчины её заметят, так как прежде они её машину никогда не видели. Пущин первым вышел из микроавтобуса, из открывшейся двери его салона выпустил наружу женщину в нищенском одеянии.
"Где это он откопал такую красотку? — удивилась Клара, долго не понимая, кто она такая, и вообще, что происходит".
— Александр сунул нищенке в одну руку картонную коробку, в другую — табуретку, с укороченными ножками, повесил на грудь картонку на верёвочке с каким-то написанным текстом и легонько толкнул в сторону рынка.
"Что это он с ней творит?" — с затаённым дыханием гадала Клара, не отводя глаз от странной пассажирки.
Женщина сама подошла к входу на рынок и села с правой стороны от него. Затем из машины вышел мужчина в старом одеянии, небритый, сгорбившийся, неопределённого возраста, с деревянным ящиком и картонной коробкой в руках. В сопровождении Пущина он пошёл на территорию рынка.
"Интересное кино!" — растерялась Клара Фёдоровна, начиная потихоньку соображать, что происходит.
Через несколько минут Александр вернулся за очередным мужиком и тоже отвёл его на рынок.
"Ты смотри, как Саня ловко с ними управляется! — восхитилась она. — Всё выводит и выводит людей из автобуса! Где он их столько набрал? И ведь идут же, не сопротивляются!"
Клара насчитала семь человек, разведённых Александром по рынку.
"Так вот, значит, какая у вас секретная работёнка, мальчики! — ликовала она, постепенно приходя в себя. — Вовсе даже не пыльная, но очень, видно, доходная, если вы ей занимаетесь, не боясь ментов".
Клара развернула свою машину и погнала её к ближайшей автозаправочной станции. Залила на последние деньги полный бак бензина, выехала на дорогу и остановилась.
"В кои-то времена выбралась из своего посёлка в город, обидно будет вернуться, так и не побродив по магазинам".
Она доехала до торгового центра, вышла из машины и с гордым видом состоятельной женщины направилась в него. Проходя из одного отдела в другой, поняла, что не может долго находиться в торговом зале.
"Чувствую себя, как не в своей тарелке! Любой по выражению моих глаз поймёт, что у меня в кармане пусто! Что я здесь делаю? Только нервы себе щекочу!"
Расстроенная, она вернулась к машине и поехала домой. Всю дорогу её мучили мысли о безденежье. Раньше её довольно-таки сносно содержал муж, а сейчас она еле сводила концы с концами на свою медсестринскую зарплату. Те небольшие сбережения, которые у неё имелись, были неприкосновенным запасом на экстренный случай или чёрный день. О них она вообще старалась не вспоминать, если даже очень хотелось что-нибудь купить.
"Мне всего сорок лет, а перспектив никаких, — с досадой подумала она. — Переехать бы в этот город. Здесь в больницах наверняка платят больше, да и жизнь тут кипит. А у меня она какая — эта жизнь? Серая. Пустая. Одинокая. После смерти мужа даже подруги от меня отвернулись. Ну, как же? Они ведь замужние все! А я никому не нужная вдовушка. В гости к себе больше не приглашают. Боятся, что мужа уведу. Нет, надо выбираться из этого посёлка! В Москве купить квартиру я, конечно, не потяну. Приобрести бы её в этом городе да устроиться работать в нормальную больницу. Одна тоска смотреть каждую смену на немощных инвалидов. Никаких положительных эмоций. Труд кажется бесполезным. Они ведь не выздоравливают, как обычные больные. Становятся только слабее с каждым днём, а потом умирают. Сколько их уже ушло на тот свет за время моей работы - и не пересчитать. От этого только тяжесть на сердце остаётся каждый раз. А радости-то никакой в этом захолустье нет!"
Весь остаток пути до дома она сетовала на свою судьбу. Загнала машину в гараж, вошла в дом, бросилась на кровать и немигающим взглядом уставилась в потолок, словно на нём была написана подсказка, как ей жить дальше. И эта подсказка действительно сама по себе появилась в мыслях Клары. Подсказка ужасная, жестокая, абсолютно бесчеловечная. Она это понимала, но жажда наживы была сильнее её совести.
"Завтра выйду на работу, залезу в сейф директрисы и внимательно просмотрю дела всех инвалидов, — твёрдо решила она. — Выберу из них тех, кто вообще не имеет родственников. Потом переговорю с Александром и Фёдором по поводу того, смогут ли они и их вывозить на рынок или ещё куда-нибудь, сидеть с протянутой рукой. Разумеется, я не скажу мальчикам, что знаю, чем они занимаются. Или скажу? Пожалуй, скажу, но только в том случае, если они откажутся со мной сотрудничать. Буду их этим шантажировать".
Она повернулась на бок и задумалась.
"Нет, в любом случае не скажу. Они могут и сотрудничать со мной отказаться и убить за то, что я узнала их тайну. От таких дельцов всего можно ожидать. Если они примут моё предложение, то доход будем делить пополам. Половину возьму себе, половину оставлю им на двоих. Так будет справедливо.
Довольная своим решением по поводу дележа дохода, она начала рассуждать, словно оправдываясь:
"А что они хотели? Ведь я буду рисковать больше, чем они. Им-то что? Отвезут инвалидов, рассадят по местам, сунут им в руки коробки, потом деньги заберут из них, инвалидов вернут в интернат и всё. А мне прикрывай здесь их отсутствие, вешай лапшу на уши санитаркам так, чтобы они поверили и не проговорились директрисе".
Затем быстро переключилась с одной мысли на другую:
"Кстати, надо забрать себе все дневные дежурства в выходные и праздничные дни. С этим у меня проблем не будет. Девчонки у нас в интернате все семейные, выходные дни предпочитают проводить с детьми и мужьями. Ещё спасибо мне скажут. Веры в выходные дни на работе не бывает, врача — тоже. Они приходят в него в экстренных случаях по вызову медсестёр. Жаль, что только в эти дни можно будет вывозить инвалидов. Ой, совсем забыла! Мне надо будет продумать, как уговорить инвалидов согласиться ездить с Александром и Фёдором за подаяниями. Это самый главный момент моего плана".
Не прошло и пяти минут, как она придумала, что им сказать.
На следующий день Клара Фёдоровна прихватила с собой банку варенья, булочек и отправилась на работу. Когда Пущин заканчивал мести двор, она снова подошла к нему и пригласила на чай.
— Фёдора тоже зови, — деловито предложила она.
Когда все напились чаю, Клара, как бы между прочим, спросила:
— Ребята, вам не надоело жить в нищете?
Мужчины переглянулись.
— Да мы особенно не бедствуем, — ответил Федор за двоих.
— Понимаю, что с голоду вы не умираете, но, я думаю, и не живёте достойно! — настойчиво продолжила она начатый разговор. — Иначе здесь не подрабатывали бы. Я хочу предложить вам выгодное дело.
— Какое дело? — с сомнением в голосе спросил Александр, считая, что медсестра не может предложить им ничего заслуживающего их внимания.
— А что если мы немного поэксплуатируем нескольких наших инвалидов? — в полголоса спросила она, переводя взгляд с лица одного мужчины на глаза другого.
— Да что они могут? — засмеялся Федор. — Разве что под себя ходить! Не смешите, Клара Фёдоровна!
— У тебя же есть микроавтобус! — бросила Клара.
— Ну, и что из этого?
— А то! Предлагаю в выходные дни возить их в людные места просить милостыню в общественных местах с большой проходимостью людей.
Мужчины снова переглянулись. Такого предложения от женщины они не ожидали.
— Клара Фёдоровна, а у них будет хватать сил, чтобы целый день сидеть на улице в любую погоду? — поинтересовался Пущин.
— Зачем же целый день их держать на улице? Возите их на несколько часов.
— Вы представляете, что будет, если Вера узнает о наших проделках, или инвалиды пожалуются на нас своим родным? - уставился на медсестру Александр.
— Я скажу им, что это Вера Олеговна попросила меня уговорить их ездить с вами. Постараюсь убедить в том, что государство выделяет мало денег на их содержание, а их пенсий стало не хватать. К тому же я собираюсь привлечь к этому делу только тех инвалидов, которые вообще не имеют родственников. Всего таких — шесть человек. Трое из них — колясочники. А с полученного дохода буду покупать им какие-нибудь угощения в качестве поощрения.
— Как доход будем делить? — сразу задал вопрос Фёдор, поскольку нравственный вопрос эксплуатации инвалидов его нисколько не беспокоил. Деньги любой ценой! — вот главный смысл его существования. Он всегда хотел иметь очень много денег. И его мечта начинала претворяться в жизнь.
— Пополам, — смело ответила Клара. — Половину — вам, а вторую половину — мне.
— Нет, так не годится, — категорично заявил Пущин. — Нам надо будет тратить много денег на бензин. Возить людей придётся далеко. Торчать целый день на улице в любую погоду. Оберегать их от всяких проходимцев. Да нас, в конце концов, просто может замести милиция! Мы слишком многим рискуем! Нет, как хотите, а мы на такой расклад не согласны.
Мужчины, как по команде, встали, делая вид, что уходят.
— Ну, хорошо-хорошо, — остановила их Клара, замахав в воздухе ручками, — будем доход делить поровну на троих, но после того, как вычтем из него средства на угощения инвалидам. Такой расклад вас устроит?
Мужчины снова сели на свои стулья.
— Тогда и деньги на бензин прибавляйте к нашей доле, — потребовал Фёдор.
Клара сначала многозначительно поморщилась, но потом согласилась.
— Когда выезжаем? — спросил с готовностью Александр.
— В эту субботу я выхожу в дневную смену, приезжайте, буду ждать вас с инвалидами наготове.
Мужчины ушли, а она собрала безродных инвалидов в комнате отдыха. Напустила на себя доброжелательный вид и заговорила ласково.
— Вам шестерым, мои дорогие, Вера Олеговна поручает особую миссию — в выходные дни сидеть несколько часов на рынке с коробкой в руках. Говорить вам ничего не придётся. Люди сами будут класть в неё денежки. В нашем доме-интернате наступили тяжёлые времена. Государство почти не выделяет денег на ваше содержание.
Люди расстроились и запыхтели.
— А наших пенсий разве не хватает? — спросил один из них сиплым голосом. — У меня она хорошая.
— Вы не представляете, как всё подорожало! — начала она давить на жалость. — А пенсии почти не увеличились. Скоро не будет хватать денег даже на питание. Да не расстраивайтесь вы так! Ну что вы здесь видите? А на рынок вас отвезут на микроавтобусе, вы будете сидеть на свежем воздухе. Посмотрите на людей. Развлечение, да и только! Вас там никто не обидит. Наши сотрудники будут за этим строго следить. Ну, согласны?
— Если Вера Олеговна сама нас попросила, то можно будет попробовать, — неохотно согласился один престарелый мужчина.
Другим после таких слов тоже стало неудобно отказываться.
В субботу утром у дома Пущина остановилась «Нива». Отец и сын Федуловы вошли внутрь, поздоровались, поинтересовались, как идут дела.
— Нормально, — ответил Александр, — вот ваша доля за неделю.
Леонид Яковлевич пересчитал деньги.
— И это всё? — недоверчиво посмотрел он на Пущина.
— Всё, — ответил Фёдор, глядя на брата чистым взглядом. — А для вас, что ста двадцати трёх тысячи рублей за пять дней мало?
— Откровенно говоря, мы рассчитывали на большую сумму, — ответил Федулов старший. — Нам нужно очень много денег.
— В рабочие дни на рынках народа бывает мало, поэтому и сборы намного меньше, — честно объяснил Санёк.
— Леонид, — обратился Фёдор к брату, — нам предложили в выходные дни делать ещё одну ходку на рынок или в другие людные места с постояльцами из дома-интерната для инвалидов.
— С инвалидами что ли? Я не ослышался?
— Ну, да, с ними. Только суммой, собранной ими, мы с вами делиться не сможем. Во-первых, вы к инвалидам никакого отношения не имеете, а во-вторых, там своих нахлебников хватает.
— А я бы и не взял у вас этих денег, — презрительно посмотрел он на брата и Пущина. — Надо быть круглыми идиотами, чтобы эксплуатировать немощных людей. Прогорите с ними сами и нас за собой потяните!
* * *
Чтобы не вызывать подозрения у охранников и санитарок по поводу того, почему инвалидов сажают в микроавтобус и куда-то везут, Клара уговорила директрису оформить Фёдора в дом-интернат на треть ставки водителем. И придумала для этого убедительные доводы.
— Вспомните, Вера Олеговна, с каким трудом вам каждый раз приходится выбивать машину, чтобы свозить кого-нибудь из наших людей к зубному врачу или на обследование в поликлинику. А со своим водителем всё это делать будет гораздо проще.
И Вера Олеговна сдалась. Теперь ни у кого не вызывало вопросов то, почему микроавтобус в выходные дни куда-то увозит шестерых пожилых людей из интерната. К тому же Клара Фёдоровна строго настрого запретила им самим распространяться о том, где они бывают, и чем занимаются. Особо любопытным санитаркам она просто советовала не задавать лишних вопросов и подчеркнула несколько раз в разговоре с ними:
— Об этом Вера Олеговна просила никому не говорить. И при ней этот вопрос не поднимайте.
Сами инвалиды подсчитать собранную ими сумму денег не могли. Пущин постоянно менял их коробки с подаяниями на пустые. Угощениям, которые приносила Клара Фёдоровна, они радовались. Четыре человека из подопечных интерната были довольны тем, что выезжают в народ и бывают на свежем воздухе. Двоим из шестерых инвалидов делать это было физически тяжело. Не хватало сил подолгу сидеть на улице. Они стали просить заменить их кем-нибудь. Но других безродных пациентов в доме инвалидов не имелось, а доход терять не хотелось. Поэтому Пущин начал запугивать их и угрожающе совать им под нос кулак. Вскоре и совсем стал грубо заталкивать их в микроавтобус и волоком тащить из него по возвращении обратно. Те двое уже собирались наложить на себя руки, как вдруг их обидчиков арестовали. После этого Вера Олеговна собрала в своём кабинете своих подопечных и объяснила, приложив руку к груди:
— Поверьте, мои дорогие, я не знала о том, что вас куда-то вывозят в выходные дни.
Попросила прощения за свой недосмотр и пообещала, что лживая Клара Фёдоровна, Пущин и водитель микроавтобуса понесут суровое наказание за жестокую эксплуатацию всех шестерых. И попросила честно и подробно всё рассказать следователю, когда он придёт.
— Я буду чаще общаться с вами, — заверила она. — А вы должны всегда откровенно говорить мне о том, что вас беспокоит, чтобы такое никогда больше не повторилось, и не было изобретено что—либо новое, ущемляющее ваши права и достоинство.
Продолжение в гл. 21 http://proza.ru/2016/02/20/1118