Все в истории подвержено распаду. Но одновременно если что-то возникло, то исчезнуть тому, не дано. Я говорю вовсе не про наш случай, хотя и к нам это имеет прямое отношение. Ведь наш герой уже наверняка давно канул в небытие. Я здесь говорю о том молодом человеке, о котором и пойдет далее речь. Об этом человеке нам известно и очень мало и достаточно много. О каждой крупице его личности я вел усерднейшие расследования.
Началось то все, как и водится по нелепости. У меня всегда была масса свободного времени, и я всегда искал, чем его занять. Моей страстью было коллекционирование. Я имел коллекцию монет, имел коллекцию крышечек. У меня была прекраснейшая коллекция насекомых в янтаре. Моя жена, с которой мы разошлись некоторое время назад, всегда говорила, что я несу в дом всякий хлам. Порядочные люди избавляются от подобных вещей, а я собирал то, что они называли мусором. Вся моя мебель была старинной, и я очень гордился ей. Я скажу вам, сейчас каждый месяц у нас меняется в домах мебель, это головокружительная смена мира. Даже занавески на шторах люди больше не стирают, а отправляют их прямиком в небытие. Я был не из таких, да и их старые занавески мне были ни к чему. Я собирал вещи вечные. И мебель в моем доме была вечной. Как я уже говорил, это и было моей страстью. Не знаю почему. Такие вещь, словно сами приближали вечность, что-то их окружала, словно облако бессмертия.
Так, в один из дней, в один из своих свободных дней, прогуливался я по не большому рыночку. Это было одно из самых славных мест города. Отсюда было большинство вещей в моем доме. Я часто любил гулять по этим местам, встретится с людьми, похожими на меня. Просто поговорить с ними, или что развлекало меня еще больше – поторговаться.
Подойдя к одной из своих любимых лавок, я приметил одну тумбочку. Я не стал подавать вида, что она меня заинтересовала, ну конечно, ведь продавец мог поднять цену. А ведь она была прекрасна, я уверяю вас. Но не внешне, а именно то облако, что окружало ее. Моя жена и вовсе бы сказала, что это просто кусок бруса. Я не стану спорить, это просто квадратная тумбочка. Нет в ней изящных женственных изгибов, она не принимала на себя роль колонны ионического ордера. Она была грубой. Дерево на ней было толщиной с большой палец. Сейчас так уже не делают. Сейчас на всем экономят и дерево, при условии, что оно вообще есть, толщиной не больше ногтя. Да так, что на новых столиках вы если и сможете выпить чашку чая, то, уже подав к чаю небольшое пирожное, стол, так сказать, перестанет полагать свою Идею, а будет лишь кучей мусора, а куча мусора, как известно, Идей не полагает. Та же тумбочка, к которой пригляделся, я вас уверяю, выдержала бы с десяток точно таких же тумбочек, составив их, друг на друга, а вес у нее был не малый. Да такой не малый, что даже удачно сторговавшись, я не смог бы самостоятельно переместить ее в свой дом. Кстати, сторговался я удачно, да настолько удачно, что продавец предложил даже доставить ее. И хотя все прошло как нельзя лучше, тень сомнения на меня упала. Уж больно легко они мне уступили, может, здесь дело было не чисто? Хотя эти мысли быстро сменились мыслями совсем другого порядка – а не продешевил ли я?
Мои курьеры поставили ее точно по моему приказу, они поставили ее в моем подвале, но не подумайте, это был не обычный захламленный подвал, ни в коем случае, это был мой храм. В нем был порядок, в нем хранилось большинство моих коллекций. Множество вещей разных столетий, от самых современных, хотя признаюсь, таковых было очень мало, до старинных. У меня даже была кость древнего человека, правда я подозреваю, что это была кость какого-то животного, не то какого-то тигра, не то собаки. На ней была трещинка, а из нее показывалась на свет маленькая травинка, но я ее не убирал, нет. Я часто смотрел на нее, даже измерял. Моя жена еще, когда была таковой, всегда говорила, что эта комната настоящий склеп. Я отвечал ей, что это город, это мой город, на который я смотрю словно с птичьего полета. Я часто спускался сюда и проводил здесь целые вечера и ночи напролет. Если в моей скромной и тихой жизни происходило нечто такое, что выбивало меня из нее, то я словно улитка прятался в свой домик. Вновь подходил со своей линейкой к заветной травинке и измерял. Радостью тогда наполнялось сердце мое, видя, как она подросла на сантиметр, как она крепнет. В моем воображении тогда витали множество образов, я видел, как эта травинка становилась могучим деревом, она уже не вмещалась в мой подвал. Дерево становилось все более могучим и расталкивало мою коллекцию в углы подвала. Ох, извините, я совсем заговорился о себе, а ведь хочу я рассказать совсем другую историю. Да и кто захотел бы слушать, о таком старике как я, пусть и таком беззаботном, словно ребенок. Хотя мой голос вам еще нужно послушать, ведь я считаю важным даже то, каким образом я обнаружил эту историю.
Минул уже не один месяц, с тех пор как я купил ту тумбочку, я все больше хотел уединения, все меньше ходил на свой любимый рынок. Да и многие торговцы на нем уже стали закрываться, пусть и раньше он был невелик, сейчас же там осталось лишь пара палаток, даже та самая, заветная лавка уже находилась на грани. Потому и моя жизнь стала более тихой, я уже почти полностью перебрался в свой подвал, а в дом поднимался только за очередным набором книг. Тумбочку, о которой я все не перестану говорить, я переоборудовал в письменный стол, я поставил на нее лампу, для более удобного чтения. Моя травинка видимо больше не находя сил в костях стала желтой, а после уже и коричневой. Конечно, я ее не убирал, она лишь дополняла весь мой интерьер, она придавала всей комнате налет вечности.
Так, в один из вечеров, я очень скучный, сидел в этой скучающей комнате и читал какую-то наискучнейшую книгу, которая в скуке переспорила и меня и мой подвал, даже если бы мы объединились. Я не помню уж, что это была за книга, хотя и не важно это. Что я о ней помню, так это то, что она была современной. Да, лучше и не скажешь, она была современной. О ней ходило много разговоров среди моих знакомых, так что я взял на себя ответственность непременно ее прочесть. Понял я, что это современная книга странице на пятой, так что с этой странице она и перестала меня интересовать, но я дал себе почти клятву, что дойду до конца. Книга была наполнена мелкими фактами, деталями и прочим, что в конце переплетались меду собой и отчего должен был родиться катарсис, главная героиня того романа содержала в себе обилие черт характеров. Вы знаете, в своей жизни я всегда избегал подобных людей, а потому при всему стремлению к реализму, этот роман реальным бы я не взялся называть.
Я, трагический рыцарь, сидел и читал эту книгу. Читал я страницу пятидесятую, а оставалось мне еще очень долго. Каждая страница мне давалась с трудом, я то и дело проверял, а точно ли она еще не закончилась? И вот Морфей начал совращать меня, так что к моей борьбе с литературой добавился еще один эпизод – Битва с Морфеем. И он начинал уже побеждать, строчки книги начали сливаться, а буквы постепенно расходились в разные стороны. Уже даже рука, державшая мою голову, начала поддаваться. Стараясь удержать буквы там, где им и положено быть я медленно прикрывал глаза, в надежде их снова открыть.
Внезапный гром поразил мои уши, оттуда он стремительно перебросился на сердце, а далее по всему телу. Оказалось, моя подручная сдалась и перестала держать меня, я быстро поднял свою голову и понял. Сегодняшний бой был проигран, мне следовало бы набраться сил и нанести завтра ответный удар. Я закрыл книгу, открыл дверку тумбочки и не глядя пропихнул туда все свое оружие. Выключил лампу и медленно побрел в кровать.
На следующее утро я уже был свеж и полон сил. Хотя битва, которая мне предстояла, все еще огорчала мое сердце. После легкого завтрака я решил вернуться к книге. Какого же было мое удивление, когда открыв тумбочку я обнаружил внутри нее огромную стопку бумаг. Оказалось, вчера обронив свою голову на тумбу, я открыл дверку, которую я раньше и не видел, она расположена была в верхней части полки, и на ней не было никаких ручек. Единственное, чем могла она себя выдать – это небольшое отверстие, видимо под ключ. А я еще и смял все бумаги, когда насильно пропихнул туда книгу. Не раздумывая, я принялся рассматривать каждый листок, большинство из них были мне и вовсе не понятны и содержали просто бессвязные словосочетания, например, на одном из них было написано «не считай до трех», не могу знать, что это должно значить и должно ли это значить хоть что-то. Были и более длинные сообщения, которые так же не известно к чему относится, например подобная заметка – «Все еще не очнувшись, я подошел к окну, подходя я словно через туман на запотевшем окне прочел – «Homo, fuge», тяжесть из моих глаз мгновенно ушла, страхом наполнился мой взгляд. Подойдя уже ближе знак пропал, и я уже смотрел, сквозь небрежные разводы, на ночное святило». Но была еще и другая, меньшая часть, она была похожа на дневник, неизвестный записывал туда разные эпизоды своей жизни, это было и его прошлое и его настоящее, только о будущем, наверное, он не писал, хотя разобрать какой листок к какому времени относится, мне было не дано, а потому кто знает…
Прочитав все листы я, конечно, очень заинтересовался и стал разыскивать, кто же это написал. В первую очередь я бросился в лавку. Оказалось, ее давно уже перекупили. Благом было то, что я знал, где живет прошлый владелец, а потому направился к нему. Но и он не знал, ни кто написал, ни даже того, что у него когда-то была такая тумбочка. Я хотел узнать, не было ли у него учета продукции, кто покупает, а кто продает. Ведь я помню, что когда я покупал ее, и не только ее, он меня заставляли ставить свою подпись. Он ответил, что такой учет у него, конечно, велся, но все тетради, в которых это было записано, были им уничтожены почти сразу после перепродажи. Я его понимал, но мне это было малоинтересно.
На этом можно сказать поиски, и закончились, я еще не раз перечитывал все записи, чтобы обнаружить хоть малейший след автора, но, увы – тщетно. Единственная мысль, которая пришла мне в голову, заключалась в том, что возможно тумбочка хранит еще какие секреты. Возможно, есть еще какая-то дверца которую я не заметил Даже более того, а что если тумбочка не единственная вещь в моей коллекции, содержащая такие секреты? Но, увы, моя коллекция была мной любима и обожаема, да до того, что уже из города разрасталась до целого города-мегаполиса, а потому даже в продолжительности целого дня я не смогу рассмотреть все свои экземпляры. Единственное, что я мог сделать за этот день, лишь бегло пройтись по ним взглядом и стереть с них налет пыли. Чего, признаюсь по правде, никогда не делал. С этой мыслью я и начал снова исследовать заветный ларец. Я прошелся взглядом по всей поверхности, заглянул даже в те уголки, куда Христос не заглядывал. Легкими движениями пальцев я прошелся по всей поверхности. Несколько раз ударил кулаком по верху тумбы. Мне казалось, что возможно для иных дверей не хватило удара моей головы. И вот что я обнаружил, у дверцы которая мне отворилась двойное дно или лучше сказать двойной верх. Он очень плотно был закреплен, невооруженным взглядом нельзя было его обнаружить, однако постучав по нему, я услышал глухой звук. Там было еще что-то, потому что в виду устройства тумбочки в этом месте предполагалось полое пространство, наверное, для того, чтобы громче было слышно удар моей головы и меня пришли спасать, уносить раненого с поля битвы. Не мудрствуя лукаво, я взял монтировку и крепко приложился ей к заветному пяточку, хотя признаюсь, не в моих правилах было так поступать с экспонатами, которые так дороги моей хрупкой душе. Расправившись же с дном потаенного хранилища, я обнаружил в нем еще одну стопку бумаг и несколько небольших предметов, о которых я укажу позднее, когда наш рассказ этого потребует. По налету пыли на бумагах можно было понять, что интересовали они нашего героя гораздо меньше, чем его дневниковые записи и письма. На этих бумагах можно увидеть несколько слоев пыли, когда их положили в это тайное хранилище, на них уже была пыль. Это можно увидеть по следам оставленных руками того, кто их прятал. В местах, где остались следы можно различить меньший слой пыли, чем в остальных частях бумаг. Если принять предположение о том, что бумаги спрятал сам герой дальнейшего нашего повествования, за факт, то мы сможем увидеть размер и форму его рук. Они были худощавы, в отличии конечно от моих, мои то руки – руки типичного бюргера, человека любящего сладкий сон и вкусную еду. Однако предостерегаю вас от поспешных обо мне выводах, сладкая еда и вкусный сон уже давно не встречались со мной, потому я не удивлюсь, если через несколько лет я не смогу различить разницу между моими рука и руками нашего героя. Это, то не многое, что я могу вам рассказать о следах, оставленных пылью на бумаге нашим героем. Остальное было укрыто и присвоено временем, которое, не спрашивая нашего благословения, пересыпает песок в чашу.
Стерев пыль, для того, чтобы внимательнее рассмотреть найденные мной бумаги я обнаружил еще несколько занимательных моментов. Во-первых, это были юридические документы, стопка бланков различного содержания, все их перечислять я не вижу смысла, единственное, что о них укажу – все они пусты и не заполнены. Во-вторых, на первом из бланков я сразу заметил небольшую капельку запекшейся крови и по бокам были небольшие разводы, как раз на местах, где пыли хранила следы рук нашего героя. А потому я сделал выход, что, скорее всего, у нашего героя, в то время когда он убирал эти бланки, шла кровь носом, капелька была тому подтверждением, возможно и руки он испачкал по этой же причине. Хотя конечно, мое суждение нисколько не претендует на истину, все что я знаю это несколько деталей – капля крови, отпечатки рук, разводы крови под отпечатками и то, что это юридические бланки, более же мне ничего не известно, а предполагать можно все что угодно, располагая такими минимальными сведениями.
Что же, со всем этим я и предлагаю вам дневниковые записи, которые я немного проредактировал, структурировал, и как мне показалось, привел в хронологический порядок, правда, в этом я сам себе не верю. Исключаю я здесь только то, что мне показалось полнейшей бессвязицей, как например те записи, которые уже приведены мной. Так же для честности замечу, что большую часть записей я попросту переписал как связный нарратив, дабы не пришлось читать бесконечные куски, вроде – «дождь не прекращался», которыми обильно были наполнены листы. Так же я нисколько не могу поручиться за то, что эти заметки могут представлять для читателя хоть малейший интерес, лично я, как собиратель остатков вечности не мог пропустить текст, который пришел ко мне из небытия, а за тебя, дорогой читатель я нисколько поручиться не могу. Ведь все эти записи – это лишь мелочи, до которых нужно уметь снисходить. Уважаемый мной герой погружен здесь в слой пыли, подобно листам, которые я сейчас держу в руке, уже при жизни он был занесен пеплом, а уж теперь, нам не следует и сомневаться в обратном.
А потому держа в голове все «но» этого текста, а так же извинения мое полное отсутствие навыка к подобной работе, пусть и выполненной с любовью, я начну.
***
Это был обычный пасмурный день. Хотя других дней в этом месте и не бывает, все они в основном обычны, а под обычностью в этих краях понимали облачную погоду с изредка пробивающимся солнцем. Но даже при свете солнца в этих местах не увидишь ярких цветов жизни, солнце здесь не такое как на картинах Ван Гога, нет, оно не желтое, не оранжевое. Хотя, конечно, оно желтое, но оттенок этого желтого какой-то темный. Так что в этом городе, даже когда солнце все-таки пробивается сквозь облака, стоит какой-то мрак.
И вот, в этот самый обычный и пасмурный день молодой человек на скамейке и пил уже вторую кружку кофе. Он часто сидел на этом месте, живя он несколькими столетиями ранее, по нему могли бы даже сверять часы на ратуше. Но в этот день, нашему молодому другу, видимо, суждено было слегка изменить свой распорядок. К нему подсел другой гражданин и между ними завязался диалог.
- Здравствуйте, извините, можно вас отвлечь – вежливо спросил незнакомец.
- Здравствуйте, да – ответил ему наш друг, но по его лицу нельзя было сказать, что его сильно обрадовал тот факт, что его отвлекли от его привычного созерцательного состояния.
- Не находите, что сегодня прекрасный день? – с каким-то холодным энтузиазмом спросил незнакомец.
- Ну, для меня он ничем не отличается от предыдущего и следующего перед ним, даже больше, скорее всего завтрашний день будет ровно таким же. – по тону нашего героя было видно, что отвечать он не желал.
- Ну, так, что же, ведь и те дни были так же прекрасны, как и сегодняшний. И завтрашний день, уверяю вас, еще может вам что-то принести. – голос у незнакомца был тверд и холоден. Он словно и не слушал ответы нашего героя, а его ответы случайно совпадали с тем, что ему высказали.
- Да, возможно вы и правы – ответил молодой человек. Он не считал день прекрасным и дни до него тоже были не таковы, по его мнению. Но спорить он не хотел, а потому из желания прекратить разговор он просто согласился с этим странным господином.
- Ну, хорошо, возможно предыдущие дни были не столь примечательны, ведь встретились мы с вами только сегодня. – продолжил разговор гражданин.
- Действительно. – вновь пытаясь прекратить разговор отвечал наш герой, хотя был немного озадачен странным поведением этого человека.
- Но я не вижу, что вы, наконец удовлетворены.
- В чем я должен быть удовлетворен, по-вашему? – уже более агрессивно отвечал наш герой.
- Ну как же, я думал, что вы давно хотели встретиться со мной, более того вы просили об этом и вот я здесь, а вы все уходите от разговора со мной. Хоть мы с вами уже и виделись, но глазами мы встретились впервые. Да-да, не удивляйтесь так, мы уже виделись, но не беспокойтесь, это было не у вас дома. Такие шутки после прошлого раза я шутить перестал.
- Что? О чем вы вообще говорите? Какие еще предыдущие встречи? Какие еще просьбы? И, наконец, что это за прошлый раз? – молодой человек не на шутку встревожился, его сердце стучало все быстрее и язык не отставал.
- Ох, да, да. Я вам сказал слишком много, но если бы я сказал много меньше, то вам было бы достаточно. А теперь я в неудобном положении. О чем я говорю? О том, что приходить без приглашения мое немецкое воспитание бы мне не позволило. Ну а на счет последнего вашего вопроса, вы, что уж совсем новостей не слышите? Хоть газеты или радио, ну что угодно.
- Знаете, с меня довольно. – молодой человек встал со своего места раньше положенного срока, даже не кончив свой кофе. Этот таинственный незнакомец слишком встревожил его.
Резко поднявшись, молодой человек направил свой путь в сторону дома. Он не мог отделаться от мыслей об этом странном человека. Про себя он припоминал его внешний вид. Как он выглядел? Напрягая память, молодой человек не мог вспомнить, он вспоминал различные детали внешнего вида этого человека. «Он был в шляпе…так, на нем был одет пиджак, на руке из-под пиджака выглядывали рукав рубашки…Так помимо всего прочего на этой руке были часы черного цвета…Сама эта рука была человека уже в возрасте, но еще не старого. Он был вдвое старше меня, это верно.» В таких мыслях наш юный друг продолжил дорогу к своему дому, которая заняла у него меньше времени, чем обычно.
Всю эту дорогу молодой герой шел уверенным шагом, словно маршируя. Но его волнение все равно проглядывалось. Случайный прохожий мог заметить, что у этого человека шевелятся губы. Он словно что-то напевал или рассказывал стишок или, возможно, просто говорил сам с собой. Эти случайные прохожие, сегодня, для нашего юноши были лишь обоями, он проходил их как декорации и не обращал на них никакого внимания, а потому и не подозревал, что его волнение выдавало себя. Так что же он шептал? Как-бы странно это не показалось, то была простая детская считалочка. Именно ее он и произносил беззвучным шепотом. Это она придавала его тихому и неуверенному шагу грозность солдатского марша. Каждый его шаг становился тверже предыдущего. Только Бог знает, из каких закоулков его памяти вышла эта считалочка, но во многом благодаря ей, наш молодой герой добрался до дома.
Зайдя домой, молодой человек все еще не мог опомниться, он резко открыл дверь и направился напрямую в спальню и тут его внезапно остановили.
- Здравствуй, дорогой. – Это был его давний знакомый.
- Доброе день. Извини, я тебя не заметил. – Пытаясь хоть немного сосредоточиться, отвечал он.
- Да, проходишь и людей не замечаешь, а если бы здесь сидел не я, а скажем, скажем, нууу, кто угодно другой? – Удобнее усаживаюсь в жестком кресле вымолвил гость.
- Слушай, да, а как ты сюда пробрался?
- Ну, я постучал, а потом просто вошел. Ведь у тебя нет замка, твоя дверь всегда открыта.
- Да, извини, глупый вопрос. – Голос нашего героя все еще дрожал, но его гость этого или не замечал или не хотел замечать. – Так с чем ты ко мне?
- Да я просто мимо пробегал, да и решил заглянуть, узнать как ты тут, уже собирался уйти, но услышал твои шаги.
Глаза молодого человека все еще бегали по комнате, они попеременно смотрели то на гостя, то на окно, а то и просто в никуда. Пока глаза его бегали, его визитер все старался найти удобное место в кресле. Разговор как-то затих.
- Слушай – прервал посетитель паузу – ты уже несколько недель не заходишь за бумагами и не приносишь готовые, что-то случилось, может тебе уже и не нужна эта работа, я к тебе не первый раз уже заглядываю, но застал тебя только сейчас.
- Да, да, работа, работа. Я закончил, наконец, предыдущую пачку и вскоре пойду за следующей. Просто сейчас я не очень нуждаюсь в деньгах, ну, не больше обычного. – На этой фразе сердце нашего друга слегка замедлило свой бешеный темп.
- Не больше обычного? Ну да, я вижу, у тебя тут видимо совсем ничего не меняется. Все как обычно.
- Да, в целом без изменений.
- Я тебе всегда говорил, что тебе бы просто хоть немного приложить усилий, и ты бы с легкостью выбрался из этого дома, сколько ему уже лет? Ты сам в нем, наверное, живешь уже вечность, а ведь он существовал еще за несколько вечностей и до тебя.
Молодой человек не хотел спорить со своим посетителем, все, что он ему ответил, было скромное – Да.
- Слушай, ты сказал, что у тебя бумаги уже готовы или мне послышалось – после некоторой паузы, выпуская изо рта дым сигареты, спросил гость.
- Да, но еще нужно немного подкорректировать – немного нервно и словно понимая, к чему ведет его посетитель, отвечал наш герой.
- Если хочешь, я могу забрать гот.. - на этом месте гость закашлялся и нельзя сказать, что этот кашель был вызван дымом, который визитер вдохнул несколько секунд назад. Прокашлявшись же он продолжил, ускорив свою речь, словно пытаясь нагнать те секунды, которые у него отнял кашель – готовые бумаги я могу забрать и занести вместо тебя, я как раз направляюсь на работу и меня это не затруднит.
- Нет, не стоит. Я сам занесу – слегка ускоренным темпом, вторя гостю отвечал наш герой – говорю же, там нужно еще немного подкорректировать, да и все равно мне придется еще заходить за новой партией.
На том их разговор и закончился. Он, конечно, еще продолжался несколько минут, что казалось уже новой вечностью, пришедшей на смену предыдущей, но в том разговоре гость лишь несколько раз сказал, что ему уже срочно нужно уходить, дал несколько советов о том, что нашему другу следует вернуться на прежнее место, и еще было несколько попыток забрать готовые документы, которые успехом не увенчались. Спустя же, молодой человек проводил гостя до двери, и они распрощались.
Этот разговор, хоть и смог успокоить нашего героя от предыдущей встряски, но и прибавил новых забот, ведь о работе, о которой говорил его приятель, наш герой давно уже и забыл. Те бумаги, о которых они говорили, не были не то что закончены, но даже и распечатаны. Они оставались лежать не тронутыми на столе, и на них уже лег не один слой пыли. Все следующее время вплоть до вечера, наш товарищ был занят ими.
Молодой человек вел свой дневник, о котором ваш покорный слуга уже упоминал. Уж неизвестно что побудило его на это, толи одиночество, толи желание стать писателем и опробовать свое перо на чем-то не очень существенном. Хотя для нас его дневник крайне важен. И не существенным мы его назвать не можем. Потому-что во многом только благодаря ему и еще нескольких заметкам и письмам, которые были найдены мы и можем передать его странную историю. Мы даже не можем сказать, насколько она полна, ибо неизвестно, сколько бумаг и иных записей было утеряно. Но уверяю вас, за все время написания я постоянно искал новые свитки с текстом о нашем герое.
Вот что об этом дне было написано в дневнике.
***
День мой начинался как обычно и в целом все, что уже не раз было описано на предыдущих страницах этой тетради пришло вновь. Вновь тяжелое утро, перед бессонной ночью, вновь попытки пробудить себя и встать с кровати. Я как хомяк, который бесконечно бегает по своему колесу, но только я бегаю в нем в попытках найти выход. Будь я хомяком, я мог бы спокойно выйти из него, вдоволь набегавшись, а вот в действительности этот выход не так очевиден. Так я и сегодня бегал по тому колесу. Единственное, что смутило меня этим утром, это то, что темная пленка между землей и солнцем стала, словно еще темнее, я все время думаю, что это на небе ненастоящее солнце, я мечтаю увидеть настоящее. Лишь немного позже я понял, что этот день уже выбился из череды моих «обычных» дней. Сегодня я встретил какого-то странного человека, я его и не запомнил, когда он подсел ко мне я не обратил внимания на него, его черты и показались мне очень знакомыми, сейчас же он у меня ни с чем не ассоциируется. После разговора с ним я испытал настоящий ужас, словно мою клетку кто-то схватил и начал трясти. А мне только и оставалось, что кричать. Выход то из клетки закрыт, а опасность уже здесь. Я не понимаю даже источник этого страха. Этот гражданин был довольно учтив и сдержан. Вот только он сказал, что мы с ним уже виделись, он говорил, что я звал его. Я его даже не знаю, а он говорил, о моем желании увидится. Он говорил о каких-то предыдущих случаях и еще что-то. Возможно, я не все уже помню, однако надо мной словно нависло облако Пана. Единственной разумной, на тот момент мыслью мне представлялась только мысль о побеге, хотя даже эта мысль не явилась ко мне как мысль-прямая. Я просто бежал, я не думал, а ускорял шаг. В моей голове мелькали образы. Множество различных образов, но не один из них не представлялся как целостный, только обрывки и клочки.
Дорога до дома никогда не занимало такое количество времени. Сколько я шел? Готов поклясться не меньше нескольких часов, а ведь обычно путь мой занимает в разы меньше времени. Дорога казалась мне бесконечной. Я хожу по кругу? Я уже проходил это место? Да, проходил. Проходил его уже тысячу раз, и сегодня тысяча-первый. Я смотрю себе под ноги, нет, я не хожу по кругу. Но дорога все же растянулась до невозможности. Шаг, еще шаг и следующий.
«Первый, второй, третий
Сегодня в море ветер.
Капитан сегодня болен,
За него ты будешь голей»
Я начал считать считалочку, не знаю, как она появилась в моей голове, но начав ее произносить как мантру, моя нога наконец ступила на твердую почву. Я уже подходил к своей двери. Не знаю, если не она, добрался ли я вообще бы до дома. Я зашел в квартиру, дверь была не заперта. Я никогда не запираю. Продолжая мысленно произносить свою мантру, я направился в комнату и тут меня окликнул он.
Мой давний знакомый. Его звали Эверетт. Я уже писал о нем где-то на предыдущих страницах, и вот он снова здесь, и вот его прежние разговоры о работе. В голове стоял, словно какой-то гул, в ней словно начался базар, и если считалочка хоть как-то меня спасала и давала слово лишь одному голосу, то теперь все это прекратилось. Мне нужно было попытаться сосредоточиться на разговоре. Как я не пытался первую часть разговора я вспомнить не могу и вовсе, но, а во второй это был типичный Эверетт. И все что мне принес этот разговор – это воскрешение прошлого. Я не в первый раз убеждаюсь, что прошлое не мертво, оно живо, даже если мы для него уже мертвы. Оно только и поджидает своего часа, для выхода из шкафа времени и новой демонстрации скелетов, которые уже и не должны иметь значения, но в том и игра, что эти ушедшие духи тебя-мертвого оживают, и демонстрируют, ей на забаву, что все еще живы и всегда с тобой. Эта старуха умеет хорошо прятаться, она может запрятаться в книге или в песне из твоего детства. Может кому-то это и доставляет радость, они говорят друг другу «а помнишь?», ну а если нет этого «а помнишь?», нет этих друг друга? Во что эта старуха превратит вас? Вот и меня тогда она коснулась, лишь одним пальцем, да я почувствовал ее мороз, я не смел, сказать Эверетту «а помнишь?», ибо мне противно вспоминать о той ушедшей тени, я не хотел ее воскресения. Для меня всегда были трудны эти путешествия по земляничной поляне и уж спокойным сном они точно не оканчивались.
Стрелка на моих часах, к уходу Эверетта, подходила к 12, в обычное время я бы еще дописал свое кофе, а сегодня я опрокинул его еще горячим. Да и был еще кое-чем необычен этот день. Работа, уже давно не входящая в мое ежедневное расписание неожиданно ворвалась в него снова.
***
Так молодой герой и писал в своем дневнике. Мы не можем продолжать рассказ только посредствам его дневника, пусть он и составляет основу нашего повествования. Есть и иные свидетельства (хотя бы другие тетради, которые еще не были упомянуты) которые должны быть отражены, а потому для избегания повторений (которых уже и без того накопилось достаточно) мы будем приводить вещественные доказательства по мере нашего продвижения.
Наш молодой герой провел уже достаточно времени сидя за бумагами, солнце давно зашло, а вышла луна, которая в ту ночь была полной. У нашего друга от бумажной работы уже голова кружилась, но было в этом и благо, про утренние свои потрясения он совсем забыл. Морфей к нему все не приходил, а потому он вышел из своего дома и по своей привычке пошел в бар, который находился этажом ниже квартиры нашего товарища. Спускаясь в этот бар по ступенькам, он словно переходил из «Супер-Эго» к «Эго». Все его сокрытие вмиг уходило, и он становился более разговорчив и учтив. И хотя спуск к «Эго» был не самой любимой его процедурой, раз в неделю он все же приходил в этот бар, заметим правда, что с течением времени это происходило все реже.
В баре он, не изменяя себе, заказал кофе по-ирландски. Рядом с ним сидел невысокий человек средних лет с небольшой бородой. Да, наш молодой друг в этом месте даже смотрел на других людей и не принимал их за простые декорации. Он интересовался ими. Этим мужчиной он тоже заинтересовался. А именно его привлекли его часы, они ему показались знакомыми, но не этому придал он значение.
- Извините, что отвлекаю. – Сказал он, и не успев продолжить уже услышал ответ.
- Ничего, мы здесь не кроссворды гадаем.
- Меня привлекли ваши часы, скажите, а они тикают?
- Хм, интересный вопрос, вот уж точно неожиданный. А почему вас это интересует? - Голос его тоже показался знакомым нашему герою, но он отнес это к магии этого бара, ведь здесь постоянно одни и те же люди, а значит, вероятность встретится дважды крайне высокая.
- Просто я никогда таких не видел. Стрелка на них не дергается от одного мгновения к другому, а медленно перетекает. Настенные такие часы я уже видел, а вот наручные еще никогда.
- Да, интересная мысль. Вообще они издают какие-то звуки, вот послушайте, но это точно не тик. Это скорее какое-то плавное перетекание его, как и со стрелкой. – И он протянул руку с часами к нашему герою, чтобы тот сам услышал.
- Действительно, что-то новое и невообразимое. Это же просто чудесно!
- Но я все еще не понимаю, что же вас так вдохновляет в моих часах?
- Так вы только подумайте, одно мгновение перетекает в другое, оно не останавливается. А значит, я не смогу остановить это мгновение. Оно неизбежно потечет дальше. Я не войду в реку дважды. Потому что не смогу выйти из реки. Понимаете? – Наш герой говорил все это очень вдохновленно. И мы, наверное, начинаем понимать почему.
- Хммм, и снова вы меня поражаете, так чем же эта мысль вас так вдохновила?
- Разве это не ясно? Любая горесть здесь превращается в песок, ваши часы будут смывать любой песок. Да мы никогда не сможем остановить это мгновение. Ведь останавливая его, мы солжем. Мы будем знать, что оно неизбежно измениться.
- Ха-ха, вот уж действительно никогда не думал так о своих часах. Тебя как зовут то?
- Имя мое Гут, а ваше какое?
- Необычное имя, мое - Василий, будем знакомы.
- Будем.
- Вот только у меня вопрос к тебе. – после непродолжительной паузы Василий продолжил разговор.
- Да, я вас слушаю.
- А вот теперь уже даже два. Во-первых, почему ты говоришь на «вы», уж в этом месте это непривычно, особенно теперь, когда мы знаем имена друг друга. Ну а второй после ответа на первый. – Он усмехнулся.
- Что-ж, это просто дело привычки. – На самом деле молодой человек не имел ввиду этого, а мы бы ответили, что он хоть и выходит из своего «Супер-Эго», воспоминание о нем все же всегда держится при себе.
- Ладно, пусть так. А вот теперь ответь мне и на другой вопрос. Ты говоришь о невозможности остановить мгновение. Так скажи мне, а куда здесь прячется Бог?
- Что? Извините, я не понимаю, это у вас шутка такая? – словно после встряски сказал Гут
- Да нет же, почему. Сами подумайте. Вот остановили вы мгновение. Так ведь в мгновении то в этом, вся вечность. А где Богу быть как не в вечности?
- Так, а вечное течение? Как же? Разве нет?
- Ох, говорите вы все хорошо. Но ведь это вечное течение, так что это как не эстетика? А когда Бог был в эстетике?
- Ну, что-же, вы окончательно меня запутали. Я думал, этот вопрос уже решен для меня. Я уже радовался его решению. Вы, наверное, религиозный человек? - Его действительно заинтересовал этот собеседник, а потому задавая этот вопрос, он действительно желал узнать ответ на него.
- Нет, что вы, ну может, к этому-то я и стремлюсь, да застреваю сам в таких вот противоречиях, которые мне и мешают. Я знаю, что вера и есть противоречие, не думаю только, что такого порядка. Но в церковь то я хожу регулярно. Это можно считать?
После этих слов, разговор на время сбавил свой темп. Наш молодой друг погрузился в свои мысли, он продолжал прокручивать этот диалог в своей голове и услышал тик своих часов, тик звучал в его ушах все отчетливей. Все громче, тик-так тик-так, все быстрее, тиктактиктактиктак. Молодой человек взглянул на часы. Стрелка не знала, что была замечена, лишь через несколько мгновений она это поняла и начала сбавлять свой темп. Молодой человек смотрел на часы несколько мгновений, стрелка на часах успокоилась и продолжала двигаться привычным ходом, она не подавала вида, делала вид, что ничего не случилось.
После этого наш молодой друг поднял голову и словно впервые увидел это заведение. Перед ним за барной стойкой стоял бармен, самый типичный. Одежда его – контраст черного и белого. Еще раз, но новым взглядом он увидел и своего соседа, недавнего собеседника. Тучного человека с бородкой, он выглядел уже иным. Не таким, каким минуту назад. Наш герой обвел своим взглядом весь бар, его взгляд проходил через каждого человека. И вот взгляд добрался до часов, они тикали, это словно поразило его. Взгляд вернулся вновь на бармена, пройдя свой круг. У него в ушах начался гул, тысячи голосов давали вновь о себе знать. Взгляд не сходил с бармена, цвета одежды бармена стали более темными, черный цвет еще более потемнел. Его помутило. Он провел указательным и средним пальцем у себя под носом. Взглянув на свои пальцы, он увидел на них кровь. Это несколько не задело его. Он воспринимал это так, словно так и должно быть. Гул в его голове становился все громче. Все голоса, по-видимому, объявили друг другу войну. Внезапная вспышка ослепила его.
***
«Я был в клетке, это была огромная клетка, вокруг были лишь горы. Было видно, что где-то за горами есть свет, есть солнце, но я не могу его увидеть. Я слышал тиканье часов, они тикали, тикали, тикали, тик-так, тик-так, тик-так. На меня что-то давило, все давило на меня. Я услышал смех, он был тих, но приближался. Это был жуткий, но очень знакомый смех. И тут к моей клетке подошел он. Я не знаю, кто этот он, мне кажется, что это тот самый человек, которого я встретил утром. Он молчал, а я смотрел на его лицо. Он улыбался, его фальшивая, неестественная улыбка растянулась на все лицо. Я знаю его лицо. Нет, не знаю. Готов поклясться это он, но и не он. Я узнаю в нем Эверетта. Я узнаю в нем недавнего собеседника Василия. И не узнаю никого из них. На меня все больше что-то давило. Я закричал. Я был в панике. Он не двигался. Все стоял и фальшиво улыбался.
- ЭТО ТЫ!!! – Я кричал
- Здравствуйте, это я – он ответил, но улыбка его не дрогнула. Он не двигал губами, его губы застыли.
- Кто вы? Что вам нужно – Я кричал, но крик становился тоньше, он уже переходил в мольбу.
- Ничего, абсолютно ничего, я от вас уже все получил. – улыбка так и оставалась застывшей.
- Что ты получил? – протянул я, не получив ответа я спрашивал - Как я сюда попал? Выпусти меня! Дай мне мгновение, еще мгновение! – Я уже почти молил его.
- Выпустить? Мгновение? Так ты свободен. Ты всегда тут и был, тут и останешься, тебе некуда идти! – Его голос становился все тверже с каждым словом, он говорил, как говорят начальники со своими подчиненными или даже как офицеры говорят с рядовыми.
- Нет, у меня был дом, отпусти меня, пожалуйста. – Я начал умолять.
Он молчал и смотрел на меня, улыбаясь. Из моих глаз бежали слезы, я медленно начал становится на колени. Его брови поднялись, это удивило его. Неестественно растянутая улыбка и поднятые брови все более уродовали его лицо.
- Боже, пожалуйста, помоги мне – начал я молить Господа.
- Стоп! – Он остановил меня. – Как ты смеешь! – Он перешел на повелительный тон. – Ты!
Гул в моих ушах по-прежнему давил на меня, я слышал тиканье, оно звучало так же отчетливо, как и прежде.
- Господи.
- СТОП! – Ты! Безбожник! Ты жил таким! Разве ты веришь в Него?
- ДА!!! – Крикнул я, весь в слезах.
Он исчез. Просто исчез. Гул начал стихать. Вместо гула я теперь слышал – «Первый, второй, третий…». Я повернул голову и увидел, открытую дверь. Я быстрым шагом подошел к ней. Еще раз оглянулся, взглядом обошел клетку и услышал смех. Легкий и веселый смех. Сейчас я узнаю его, это был смех Маргариты. Я шагнул. Но земли под моими ногами не оказалось. Я начал падать. Я закричал.
Я проснулся. Это был сон. Слава богу, это был сон! Я был у себя в квартире, в своей кровати. Все было в порядке, все было как обычно. Я собрался встать с постели. Я откинул одеяло. Под ним была кровь»
***
Это ранним утром написал в своем дневнике молодой Гут. Следующий день он не мог найти себе покоя, он не выходил из своей квартиры, он не спускался в бар. Его всего трясло. Все, чем он занимался в этот день – это работа. Хотя большая часть дня его – это была ходьба по пересеченной комнате. Он ходил из угла в угол словно зверь. То, садясь за работу, то снова вставая из-за стола. Этот день показался ему вечностью, но и он минул для него. Наступила новая ночь. Всю ночь он пролежал неподвижно в своей кровати, но глаза его были открыты. Несколько раз он все же вставал с кровати, подходил к окну, закуривал сигарету и «смотрел на ночное святило». Не докуривая сигарету он выбрасывал и уже зажигал новую. Отходя от окна, он лишь повторял – «Человек, беги! Так он говорит? Но куда? Куда? Почему не говоришь куда? Здесь же нет выхода…» с такими словами он вновь подходил к кровати и ложился в позу зародыша.
Наступило утро, ему вновь надо было вставать, это мучило нашего героя. Он не мог подняться несколько часов, в постели он пробыл, наверное, до полудня. Точного время у нас нет, сам он не смотрел на часы, сегодня они пугали его. Хотя, именно часы и помогли ему подняться с кровати в этот раз.
Он лежал в кровати неподвижно, вдруг заметив то, чего не замечал весь предыдущий день и всю ночь. Тиканье часов. Они тикали все громче, ему это напомнило сон, в ярости Гут поднялся, снял часы со стены и разбил их вдребезги, осколки разлетелись по всей его небольшой комнате.
Он бы провел этот день, так же как и предыдущий, но его словно разбудил знак из прошлого. Он так и ходил по своей комнате не находя себе места, изредка проходя по комнате он поворачивал голову на часы и вглядывался в них. Ему казалось, что они еще тикают, он смотрел на них пока не убеждался в обратном И в дверь постучали. Испугавшись неожиданного стука, наш герой вздрогнул и оглянулся. В его глазах отражался его страх, это был взгляд загнанной в угол жертвы. Постучали тихо, даже скромно три раза. Гут не спешил отрывать, тогда стук повторился, но уже тверже. Наш герой старался быть как можно тише, стал даже наблюдать за своим дыханием.
- Открывай. – Крикнул, наконец, стоявший за дверью – Я знаю, что ты внутри, твоя дверь не закрывается снаружи.
Гут узнал кто это. Это был Эверетт. Он вновь постучал, и вновь три удара, но уже в них слышна была твердость и даже дерзость стучавшего.
- Ай! Черт с тобой! – он собрался уходить. Перед уходом он подложил под дверь нашего героя небольшую записку. В ней было написано: «Бумаги, которые ты брал нужно срочно вернуть! Они должны быть заполнены! Эверетт»
Наш герой не сразу решился взять записку. Прошло несколько минут с того момента как шаги совсем затихли. Читая эту записку, на лице Гута не было никаких эмоций.
Прочитав записку, он скорее успокоился, чем встревожился. Он подошел к креслу и сел в него, впервые за долгое время. Мысли постепенно начали кружиться в его голове. Он начал прокручивать недавнее происшествие в своей голове – «В конце то концов это всего лишь сон, ничего более. Конечно, сны и раньше мне уже доставляли беспокойство подобное этому, вызывали бурю чувств. Но вот я проснулся, сон прекратился, теперь я в безопасности. Только один вопрос остается у меня, с какого момента начинается этот сон? С того момента как я зашел в бар? Очень вероятно, я вел себя там не очень естественно для себя, хотя и вполне естественно для подобного заведения. Возможно сон начался с того момента как в голове у меня помутнело, цвета бара преобразились и какой-то непонятный свет ударил мои глаза. Но, даже приняв этот вариант, я не могу понять, каким образом я очутился в своей постели?» - таким ходом шла мысль нашего героя. Он еще прокрутил в голове различные версии, но остановился на самой разумной, по его мнению, видимо вчера, он выпил слишком много, хотя он точно помнил лишь один стакан ирландского кофе, а ноги сами донесли его до кровати, путь чай не далекий. Пусть наш герой и принял какую-то версию, чтобы хоть как-то объяснить себе происходящее, но на его душе все равно было тревожно. Он не мог успокоить себя и вот он усаживался в кресло и вставал с него, проходил по кругу из одной комнаты в другую, садился за стол с документами, посидев несколько мгновений, вновь вставал, еще немного побродив, он подходил к книжной полке, брал книгу, усаживался для чтения, не проходило и минуты как он задерживал взгляд на тексте, как его руки уже проверяли, не закончилась ли глава, которую он читает, много ли ему еще осталось читать. Сделав несколько попыток к чтению, поднимался и ставил книгу на место. Такой круг он повторил несколько раз, после чего устал от попыток занять свои руки и голову хоть чем-нибудь, не в силах понять смысла своего трепета он решил немного прогуляться, возможно, свежий воздух успокоит его, решил наш герой. Выйдя на улицу, он не заметил, как спустился и как прошел уже половину своего маршрута, его глаза ни на что не смотрели и не на чем не останавливались.
***
Наш герой уже был близко к своему дому, он уже мог различить входную дверь. Но его кто-то окликнул:
- Эй, Гут – крикнул кто-то.
Наш герой, пытаясь узнать голос кричавшего оглянулся. Это был не кто иной, как уже знакомый нам Эверетт. Гут был немного озадачен, что последнее время тяжело угадывает голос Эверетта, хотя знаком с ним уже долгое время, да и фактически Эверетт был единственным человеком в теперешней жизни нашего героя.
- Что ты здесь делаешь? – Спросил Эверетт у Гута.
- Да, знаешь, решил немного прогуляться – Отвечал ему наш герой с небольшими паузами перед каждым словом – А ты как здесь?
- Мы здесь отдыхаем в ресторане неподалеку, я увидел, как ты проходил мимо, быстро накинул куртку и выбежал тебя окликнуть.
- Понятно – сказал Гут, желая избегнуть неловкой паузы.
- Слушай, я ведь тебя не просто поздороваться окликнул. Ты записку видел, которую я тебя оставлял?
- Да, я ее прочел, слушай, документы будут готовы к…
- Забудь – перебил нашего героя Эверетт – Не получив твоего ответа я нагрузил наш персонал и они уже сами заполнили все бумаги. Так что можешь их вообще выкинуть. Если нужно будет, приходи за новой пачкой. Только если придешь, постарайся впредь делать все в срок, я конечно понимаю, что мы с тобой в равных правах в этом деле, но и ты пойми, что ставишь под риск и меня.
- Хорошо, слушай, я, наверное, на днях зайду и извини, если что.
- Да ничего, ничего. Слушай, а не хочешь вернуться к нам? По тебе уже все скучают – сказал Эверетт, на последних словах его лицо преобразила улыбка.
- Надо об этом подумать, возможно – отвечал Гут и тоже улыбнулся в ответ.
Этот разговор немного снял тревогу с сердца Гута, однако в страхе перед тем, что как только он прекратиться трепет вновь вернется, Гут продолжил говорить.
- Слушай, а с кем ты в ресторане?
- Да, мы там вдвоем, я и Маргарита, она, наверное, уже вне себя, оттого, что я отлучился – Эверетт продолжал говорить улыбаясь.
- Что отмечаете, если не секрет? – Гут так же продолжал улыбаться, отвечая Эверетту.
- А разве нужен повод, хотя, если быть честным, то ты нас поймал. Накануне вечером я сделал ей предложение, она не смогла отказаться, вот мы и решили отпраздновать это дело.
- Предложение руки и сердца? – Спрашивая это, Гут вместе с улыбкой погрузился в бессознательное состояние.
- Да, конечно. Слушай, а раз мы с тобой так разговорились, не хочешь присоединиться к нам? Думаю, Маргарита будет не против – Эвретт продолжал улыбаться, он не заметил, что с лица Гута, улыбка начала постепенно сползать.
- Нет, слушай, я, наверное, все же пойду домой – немного встряхнув себя, заговорил Гут в ускоренном темпе.
Не слушая, что ему ответит Эверетт, Гут отвернулся от него и устремил шаг по направлению к его дому, мы уже говорили, что до его дома было не более нескольких минут, однако, как это обычно бывает, в часы переживаний время человека перестает подчиняться всеобщему времени. С нашим героем такое случалось не единожды и один из этих случаев мы уже описали. Итак, пораженный новостью наш герой шел по направлению к дому и не мог ни о чем другом думать, как о том, насколько же увеличивается его путь, с каждой секундой дорога только увеличивалась, хотя его нога скорыми движениями перемещалась от одной точки к другой. Нашему герою начинало казаться, что он уже не наступает на твердую почву, с каждым его шагом его подошва все более утопала в земле, приковывая его и замедляя, словно болото. Однако на самом деле Гут очень скоро преодолел расстояние до дома, переступая через ступеньку, он поднялся по лестнице и оказался в доме. Единственная мысль, возникшая в его голове, не собиралась разворачиваться в предложение или связный текст, она была лишь из одного слова – «Замок!». Его вдруг заставило беспокоиться то, на что раньше он старался не обращать внимания. Его начали пугать мысли о том, что в его отсутствие в доме кто-то был, его воображение рисовало картины незнакомца, который спокойно расхаживает по его обители, рассматривает все его вещи, без разрешения рассматривает его записи. Ранее это его не заботило, однако мы можем заключить, только то, что ранее эта мысль просто не возникала у него, она была, но его не пугала, т.к. наш герой за собой закрывал двери, а мысль о том, что мир может существовать и в его отсутствие сразила его. Если размышлять о его страхе, то можно сказать, что даже все его осторожности не смогли уберечь от того, чтобы эти листы, которые вы видите уже в переработанном виде, попали в мои руки. Осознав этот страх, наш герой решил выйти и купить замок, но он оказался в дилемме, он не мог выйти. Сейчас его личность в безопасности, но только выйди он из квартиры, и она вновь останется открыта. В своих сомнениях по поводу замка он словно забыл о недавней встрече с Эвереттом, смею вас уверить, это было не так, далеко не так. Лично я считаю, что эти навязчивые мысли о замке и проявились только как следствие встречи.
***
Отложив принятие решения о выходе на улицу, наш герой упал на кровать. Лежа на кровати в голову к нему приходила то одна отрывочная полу-мысль, то другая, не составляя полной картины, наш герой погрузился в полусонное состояние, он не спал, нет. Он словно грезил наяву. Одной из его грез была недавняя встреча с Эвереттом, однако его память словно подменила для него некоторые моменты. Вот он снова спускается, чтобы проветриться и уйти от мысли о недавнем беспокойном сновидении, вот он вновь проходит весь путь и снова его окликает Эверетт. Повторяется весь разговор, однако в этот раз наш герой перестает различать голос Эверетта, перестает видеть весь образ Эверетта, лицо его словно покрывает густое облако. Ему еще удается услышать некоторые фразы и обрывки фраз, однако, весь разговор о помолвке Эверетта полностью утратил свою натуральность и превратился в неразличимое бормотание. Все время разговора наш герой смотрел на Эверетта смущенным взглядом и старался пробиться через бормотание. Вот Эверетт произносит какую-то последнюю фразу, некоторое время еще стоит, поворачивается и уходит, оставляя нашего героя смущенно смотреть ему вслед. Так и не выяснив, что же произошло, наш герой пошел следом за Эвереттом и увидел, как тот заходит в ресторан и усаживается с привлекательной женщиной. Черты лица женщины, которая сидела рядом с Эвереттом, наш герой так же не мог уловить, однако она без сомнения поразила его своим изяществом. Она держала сигарету над пепельницей, стряхивала дым, выпрямляясь, словно не одна рука подносила сигарету ко рту, но весь позвоночник работал для этой цели. Вся эта картина поразила Гута своим изяществом. Не решаясь зайти, наш герой сел около огромного окна ресторана и наблюдал за парой. Через некоторое время он почувствовал дискомфорт во рту, у него по неизвестной причине начать ныть зуб, пошатав его языком, Гут дернул зуб и тот оказался у него в руке. Посмотрев на него, он положил его в карман и забыл о нем. Вновь взглянув в окно, он не обнаружил пары, которая так привлекла его внимание, он встал, стряхнул с себя пыль и направился в сторону дома. По пути к дому вновь начался некий дискомфорт во рту, идя по дороге, он плюнул, и кровь обагрила тротуар. Зайдя домой, Гут запер за собой дверь и спокойно лег.
Из неизвестного источника к нашему герою пришла резкая боль, он открыл глаза и схватился за нижнюю челюсть. Неожиданно для него он обнаружил, что у него не хватает зуба, заглянув в карман, он нашел пропажу, но это нисколько не успокоило его боль. Среди предметов, на которые я указывал еще в самом начале, мы, среди прочего нашли и тот зуб. Я и не мог предположить изначально какое происхождение он имеет, осмотрев его, я даже не счел необходимым описывать его. Вид он имел, словно прямиком из стоматологической клиники, где зубы расставлены как предмет интерьера и украшения помещения.
Когда боль немого утихла, его мысли начали постепенно приходить в порядок, теперь, даже если бы вы спросили его о том, что же произошло при его встрече с Эвереттом, наш герой не смог бы дать точного ответа. Он бы просто сказал – «мы с ним немного поговорили и все», однако, указать предмет разговора, или как он закончился, наш герой был не в состоянии, он позабыл и разговор, и свое возвращение домой. Он мог даже принять и ту версию, что он и вовсе не выходил из дома.
***
В данное мгновение текст в моих руках оборвался, и я, каких бы усилий не прилагал, не мог найти четкую связь, между тем, что я уже описал и что еще только предстоит. А потому, мной было принято решение воспользоваться паузой, к которой нас вынудило отсутствие записей героя и рассказать вам то, что было мной ранее упущено, то все же существовало и воздействовало на нашего героя. Я имею ввиду, ту загадочную Маргариту, которая так внезапно свалилась на нас и то загадочное прошло, которое то здесь, то там появляется в поле нашего зрения. Я уповаю на ваше понимание, ведь вспомните, у меня в руках нет теста для изложения вам, мне приходиться подобно археологу осторожно работать с кусочками записей, оставаясь в постоянном страхе не понять, в какой момент происходит наше повествования. Мы с вами находимся в том состоянии утраченного времени, которое стараемся обрести.
Итак, запись, которая показывала бы нам самое раннее, самое далекое от теперешнего положения Гута, упоминание говорит нам о его отношениях с Эвереттом.
Среди бесконечной скуки, я не мог не искать себе развлечения. Как мне думается, я отошел от людей уже слишком далеко и единственное место, где я еще могу повстречаться с ними – это моя память. – Так пишет он в одной из своих заметок – Сегодняшний я не мог ничем наполнить, кроме уже прошедшего. Сегодняшний день вновь приводил меня к воспоминаниям о работе. Забавно, я так давно пишу этот дневник, еще с той поры, когда только ушел с нее, но никогда так и не раскрывал, что же это за работа. Что же это за прошлое, к которому меня постоянно влекло и которое не желало меня отпустить. Наверное, и пришло для этого время.
Это было так давно, что я уже более не различу, то, что я выдумал сам, а что происходило на самом деле, но начну я поступательно. Я знаком был с Эвереттом еще с поры университета, он часто подходил ко мне с различными предложениями по поводу открытия своего дела. На что я обычно всегда уклонялся и не давал прямых ответов. Однако, после того, как учеба была окончена, денег в кармане не было, а Эверетт вновь и вновь подходил с предложениями я уступил. Так и случилось я и он стали соучредителями юридической компании, тогда нам и не снились теперешние успехи фирмы, всю работу делали в основном только мы вдвоем. А этот наш вагончик, в котором мы работали. При входе в него ты постоянно наступал в лужу, эту лужу приносили с собой наши посетители и сколько бы мы не убирали ее, через четверть часа она вновь была на своем месте.
Долгое время так и продолжалось, пока Эверетт вновь не подошел ко мне с идеей расширения, пока небольшого, но штат увеличить требовалось, ведь даже при круглосуточной работе у нас все еще была куча неразобранных бумаг. Я дал свое согласие, однако сказал, что не хочу участвовать на собеседованиях, лучше, пока буду потихоньку помогать с тыла, разгребая залежавшиеся бумаги. Не знаю, когда он назначал собеседования, не знаю, из кого отбирал людей, однако придя через неделю на работу, меня встретила прекрасная девушка на входе, поздоровалась и улыбнулась мне. Это была Маргарита, что я испытал тогда при виде ее милой улыбки, словами, мне, увы, не описать, в моей груди, словно что-то родилось, что-то новое и прекрасное. Помимо Маргариты Эверетт набрал в штат еще несколько человек, уж не помню, все мое внимание поглотила она. Работа медленно шла, мы работали с Маргаритой и Эвереттом в одном офисе, чем больше шло времени, тем все больше я обнаруживал при взгляде на ее лицо, что улыбка, та самая улыбка, которой был я одарен, пропадала. Она медленно превращалась в пренебрежение. Тяжело было мне даже обратить мне на это внимание, видимо, чем больше она открывала меня, тем дальше отходила.
Даже если по отношению ко мне, во взгляде Маргариты можно было уловить неприязнь, то мое же чувство, которое она родила, все усиливало свое воздействие на меня. Мне иногда казалось, что я забыл его, потерял в рутине, но только я ложился в постель, как во сне мне приходили прекрасные картины, полные счастья и радости, проснувшись же, я начинал понимать, что это лишь сны и умалял их вернуться, слезы тогда проступали на моих глазах. После таких ночей я еще несколько дней не мог от них оправиться. Главное, что меня тогда беспокоило, так это один вопрос - почему она так далека от меня? Чем я ее так отталкиваю? Однажды я даже прямо это спрашивал, мы регулярно выходили всем штатом куда-нибудь отдохнуть, на одной из таких посиделок я и спросил о природе ее пренебрежения, на что не получил ничего, лишь какие-то не внятные обвинения. Уже и не вспомню, что она дословно сказало, но она скорее отмахнулась, чем указала на причину. Мне кажется, что природа ее пренебрежения – это и есть пренебрежение. Ей противно, что такой человек как я просто существует на этой земле. Не важно, где я, чем я занят и видит ли она меня. Просто самим фактом того, что такой человек как я существует. Я сам не склонен к вражде, а потому никогда не упускал случая загладить вину своего существования. Заняться чем-то полезным, что бы ни тяготило ее. Но конечно, эти попытки были обречены на провал. Ведь подумать только, мало того, что такой человек существует, он еще и смеет постоянно напоминать людям об этом, проявляет какую-то активность и смеет расширить свое присутствие. Как это вообще можно терпеть? А значит, я получал немедленный отпор. Со временем я начал понимать, что для нее будет спокойнее, если я перестану напоминать о себе, если я пропаду из поля зрения. Потому я и решил уйти, но Эверетт уговаривал меня остаться работать, хотя бы на дому, на том я и остановил свой выбор. Тяжело было покинуть свое место, я к нему уже слишком привык, меня останавливало еще и то, что я больше не буду видеть ее ежедневно, но эта же причина меня и подталкивала. Ведь это божество и способно расцвести, только если рядом не будет дьявола.
***
Очнулся я уже дома. Я вижу, что на двери появился замок. Что же, значит, я выходил, значит, я как минимум выходил за этим замком. Не могу вспомнить, как же это произошло. Черт! Когда это было? Так, кажется, начинаю припоминать, но лишь смутные образы, иду по улице, вечно темный город. Светило солнце. Да, святило, но оно не настоящее. А если и настоящее, то самая важная часть его света не доходит до этого города. Ну, что же дальше? Не могу ничего сообразить, а, вот, старик, подходил старик. По-моему, я его знаю, не думаю, хотя мне кажется, я его уже встречал. Этот старик побежал за мной, он немного запыхался и, догоняя, кричал –
- Молодой человек, постойте, постойте! - он выровнялся со мной, но все равно продолжал бежать, лишь слегка сбавив темп - Молодой человек, посмотрите, смотрите, вам наверняка пригодятся вот эти новые часы, я уверен. Только послушайте, они совсем не тикают. Если вас раздражает тиканье часов, то эти для вас просто находка.
- Что ты знаешь, старик – я ему ответил. Какой странный ответ, меня он и самого удивляет, кажется, лучше бы я спросил, откуда он знает, про то, что меня раздражает тиканье часов. Я просто отогнал его и сказал, что спешу, что же было дальше? Кажется, он крикнул мне что-то вдогонку. Что-то вроде: «Ты думаешь, это я с тобой сделал? Нет, все это – ты сам!». Что бы это значило? Что сделал? Никак не могу понять. Да наверное и не было в этом смысла никакого, просто очередной сумасшедший в городе. Нас видимо с каждым дне становится больше. Все, ничего не приходит мне в голову, ни как я купил замок, ни как я вернулся домой. Все словно в тумане. Но главное, что я уже дома. А что если кто-то был здесь в мое отсутствие? Все ли на месте? Ничего не изменилось? Ответил бы я, да только совсем не помню, как и что здесь было до моего ухода.
***
И сколько времени я уже провел здесь? Выйду ли я когда-нибудь? Сколько можно повторять самому себе эти вопросы? Я не вставал с постели с того момента как стемнело. Сколько это времени прошло? По ощущениям вечности на две. Лишь изредка раздающийся скрип тревожит меня. На мгновение меня охватывает ужас, я поворачиваю голову. Ничего. Наверное, соседи. Что-ж, мне становится здесь все спокойней, наверное, просто привыкаю. Мне больше нечего бояться, я закрыт. Кажется, моя кровать становится все мягче, и я погружаюсь в нее, я тону в ней.
***
Я смотрю вдаль. Прекрасные горы, закат, если бы я мог заглянуть за них, то наверняка еще бы увидел солнце. Это давняя моя мечта! Мне кажется, я уже здесь был, я точно здесь был. Но когда? С кем? Постойте ка, я же в клетке. Я этого и не заметил. И что это за звуки вокруг. Я уже слышал их раньше. Да, это было не так давно, в баре. Это часы! Но это не тик часов. Оглянувшись, я увидел лицо. Человек. Кто это? Не могу увидеть в его лице ничего. В его лице словно и есть само ничто. Это лицо мне кого-то напоминает…
- Ты думал, сбежал от меня? – говорил он, а на лице его была улыбка.
- Что? – почему-то от его тона мне стало тревожно, не понимаю, что он хочет от меня.
- Скажите, зачем вы это сделали? Ведь я вам сказал, что я от вас все давно получил, вы мне сами все отдали, а я ведь даже не просил от вас ничего.
- Что вы говорите? О чем вы? Я не понимаю! Что я вам отдал? Я вас вижу то впервые. – Я уже начал паниковать. Не знаю, с чего во мне поднялся этот страх.
Здесь же был выход! Да, я помню. Я пошел в другую сторону, к тому месту где, по моему мнению, был выход. Нет. Только эти прутья, да какая-то маленькая коробочка. Нет. Видимо я обманулся. Может я и не был здесь никогда? Я оглянулся и посмотрел на своего собеседника. Он стоял на том же месте и в той же позе, словно застыл. А его улыбка…
- Ну чего ты бегаешь? Ведь ничего не случится, и ты сам это знаешь! Если бы верил хотя бы ты сам, то возможно еще что-то и случилось бы! Но теперь! Мне кажется, ты уже убедился. – ближе к концу его голос становился все мягче.
Я упал на колени.
- В чем я убедился? Я не понимаю.
Он стоял и улыбался. Мне кажется, словно он чего то ждет? Чего? Не могу понять. Я еще раз взглянул на эту коробочку. Что это? Точно! Я встал, смотря на собеседника, он не двигался. Я размахнулся и ударил, что есть сил по коробочке. Да. Открывается. Дверь. Она здесь все-таки есть. Она открывается. Я взглянул снова на него. Стоит и не двигается. На меня напало сомнение, но я пропустил его. Я свободен.
Я сделал шаг. Да, я ступил на почву. И снова я смотрю в сторону, его там больше нет. Словно и не было. Однако посмотрите на эти горы! Посмотрите! Я ошибся! Это не закат! Это рассвет! Не может быть! Так вот он как выглядит, вот какой он настоящий рассвет, в моей голове будто начали петь. Зазвучала музыка под эту песнь в До-диез минор. Неужели это так! Несколько мгновений я наблюдаю за этим. И слышу смех, звонкий смех. Поворачиваю голову, Маргарита, я давно тебя здесь жду. Солнце почти полностью вышло из-за гор. Маргарита подошла ко мне, мы обнялись, ведь я так скучал по ней. Солнце уже совсем вышло из-за гор и накрыло нас своим светом…