Между тем Оксана всё чаще вспоминала, как самоотверженно Иван намывал полы в их квартире и покупал мебель. Считала его добродушным и не жадным человеком. Грустно улыбалась, когда в памяти всплывали и его «кулинарные шедевры». Что Ирочка к нему относилась, как к настоящему отцу, любила с ним болтать, играть, бороться, кататься у него на спине. Родной отец на неё вообще не обращал внимания, с ней никогда не играл. Только один раз увёз её на море в Сочи после её расставания с Миловановым, да и то только для того, чтобы насолить ей.
Теперь ей в Иване нравилось всё, только самого его уже нельзя было вернуть, чтобы начать всё заново.
"Почему я сначала не поговорила с ним об этой Людке? — сокрушалась она. — Ведь простила же я его после того, как Феодосия Ивановна мне рассказала всё об их отношениях. Собственная вспыльчивость сыграла со мной злую шутку. И вот как всё обернулось. Как мне жить с этим чувством вины всю оставшуюся жизнь?"
И тут кто-то позвонили в квартирный звонок и отвлёк её от печальных мыслей. Оксана поднялась с дивана, подошла к двери и посмотрела в глазок. Там стояла Феодосия Ивановна. Соколова поморщилась и нехотя повернула задвижку на двери.
— Здравствуй, доченька! — приобняла свекровь Оксану и поцеловала в щёку, как только та впустила её в квартиру.
Оксана закатила глаза:
"То люто ненавидит меня, то целует и доченькой называет. Попробуй её пойми!"
— Вот, была по делам в вашем районе и решила зайти, проведать тебя, — начала оправдывать свекровь свой внезапный приход, — узнать, не надо ли тебе чего?
— Да нет, ничего не надо, — ответила Оксана, не приглашая незваную гостью пройти в комнату.
Феодосия Ивановна, поняв, что невестка не собирается с ней долго общаться, заволновалась:
— Ты не можешь напоить меня чаем? Жажда замучила. А мы с тобой посидим, вспомним моего сына.
Было глупо отказывать матери Ивана в такой просьбе.
— Конечно, Феодосия Ивановна, я вас напою чаем, и о Ванечке поговорим, — уже более тепло заговорила Соколова. — Проходите, пожалуйста, располагайтесь удобнее в кресле или на диване. Как вам будет угодно.
Сама отправилась в кухню. Вернулась минут через десять с подносом в руках. Поставила на журнальный столик две чашки с чаем, вазочки со сладостями.
— Пожалуйста. Угощайтесь.
Феодосия Ивановна с удовольствием выпила чашку чая и попросила налить ещё. То ли её действительно мучила жажда, то ли она специально тянула время для какого-то важного разговора, но всё не решалась его начать.
— Дорогая моя девочка, — ласково пропела она, поставив пустую чашку на столик, — скажи мне, пожалуйста, если бы ты узнала историю взаимоотношений Ивана с Людмилой Егоровой до его смерти, то простила бы его?
"Похоже, моя свекровь настоящая ведьма, — мелькнула мысль в голове у Оксаны. — Не успела я подумать, что простила бы Ивана, если бы он честно рассказал мне о своих отношениях с Людкой, как его мать тут же нарисовалась, чтобы задать мне вопрос на эту же тему!"
— Оксаночка, почему ты молчишь? — попыталась Феодосия Ивановна заглянуть ей под опущенные ресницы.
— Обдумываю, что ответить, — призналась Соколова.
Миловановой не терпелось получить быстрее ответ, поэтому она поторопила её спустя несколько секунд:
— Ну, как, обдумала?
— Обдумала.
— И что ты мне скажешь? Простила бы моего сына?
— Феодосия Ивановна, зачем теперь-то об этом говорить? — слегка вспылила Оксана, не понимая, чего та добивается. — Ивана уже нет с нами. Не хочется лишний раз копаться в наших прошлых отношениях.
— Я, как его мать, очень хочу это знать. Если бы ты только знала, как я мечтаю, чтобы в твоей памяти остались светлые воспоминания о моём мальчике!
— Они и так светлые, — попыталась она успокоить её.
Но свекровь продолжала играть на нервах, глядя на неё пытливым взглядом.
— Доченька, ты сказала мне правду?
— Конечно, правду, — не моргнув глазом, подтвердила Оксана, раздражаясь всё больше. — Зачем мне врать?
— Значит, ты всё-таки простила бы Ванюшу, — уже сама за Оксану утвердительно ответила свекровь и всё равно уставилась на неё вопросительным сверлящим взглядом, словно требуя от неё ещё раз подтвердить вслух, сказанное ей.
Оксана её «змеиного» взгляда не выдержала и слова свекрови подтвердила:
— Я давно уже его простила, Феодосия Ивановна.
— Спасибо тебе, девочка. Теперь ты настоящая вдова моего сына. А ты знаешь, что после смерти мужа, женщина не должна целый год выходить замуж за другого мужчину? Год должна беречь память о нём!!! — потрясла она пальцем над головой и повторила: — Год!
"Да тебе-то, какое дело до моей памяти о муже?" — внутренне возмутилась Оксана.
Потом смело посмотрела в глаза свекрови.
— Думаю, что замуж я ни через год, ни через два не выйду. Отойти надо хорошенечко от предыдущих замужеств. Они у меня уже вот где сидят! — провела она ладонью по горлу.
— Ты — настоящая женщина, — обрадовалась Феодосия Ивановна и стала радостно прощаться с Оксаной.
После её ухода Соколова села на диван и задумалась:
"Складывается впечатление, что в связи со смертью Ивана, свекровь умом повредилась. Иначе зачем нормальной женщине ходить к невестке, выгнавшей из дома её сына, и выяснять, как она теперь к нему относится? Особо тёплых отношений у нас с ней никогда не было. Она всегда своим высокомерным поведением выказывала недовольство по поводу того, что Иван женился на разведёнке с ребёнком".
Из размышлений её вывел гудок мобильного телефона. Звонил Андрей Иванович Мазур.
— Оксаночка, здравствуй! — радостно пробасил он.
— Здравствуйте, Андрей Иванович. Надеюсь, что вы благополучно нашли похитителей Веселовой?
— Нашли. По этому поводу я тебе и звоню. За мной должок. Я этого не забыл. Не возражаешь, если я приглашу тебя сегодня отметить это событие в ресторане?
— Буду только рада. Мне не мешало бы немного развеяться.
— Давай, я заеду за тобой к девятнадцати часам. Годится?
— Вполне.
В этот раз она не стала долго трудиться над своей внешностью.
"Сегодня я должна прилично выглядеть, серьёзно. Андрей Иванович — мужчина в возрасте, и пригласил меня в ресторан только из благодарности за мою помощь. Нанесу на лицо минимум макияжа, надену вот это скромное платье, свои любимые удобные туфельки на каблучке, возьму с собой эту маленькую сумочку, нацеплю пару колечек, серьги, и тонкую короткую цепочку с бриллиантовой капелькой. Вот, пожалуй, и всё, — покрутилась она, осматривая себя в зеркале. — Вполне приличный вид".
В назначенное время она спустилась к подъезду. Андрей Иванович вышел ей навстречу из незнакомой машины, поздоровался и помог сесть на заднее сиденье. Рядом с ней находился молодой мужчина. Мазур бухнулся на переднее пассажирское место, пристегнулся ремнём и махнул рукой водителю:
— Поехали. Оксаночка, познакомься — это мой напарник Михаил Хитров. Не возражаешь, если мы втроём посидим в ресторане. Повод-то у нас всех один.
— Не возражаю. Рада знакомству, Михаил, — даже не взглянув на него, произнесла Соколова.
— Михаил, — подчёркнуто холодно представился Хитров.
У ресторана Мазур галантно помог Оксане выйти из машины.
— Пока свободен, — отпустил он водителя. — Я позвоню, когда нас надо будет забрать.
В зале ресторана их провели за столик и предложили посмотреть меню и карту вин. Спустя несколько минут официант вернулся и принял заказ.
— Оксана, ты просто чудо! — начал Мазур нахваливать её. — С твоей помощью мы не только Веселову нашли, но и высвободили из «рабства» группу людей.
— Из какого рабства? — удивлённо спросила она. — Разве в наше время рабство ещё существует?
Соколова заранее решила сделать вид, что ничего не знает об этом. Иначе не о чем будет говорить за столом. Уж, она-то знала, как мужчины любят хвастаться своими успехами в работе и другими достижениями.
— Ты не поверишь, — продолжил он, — её похитили для того, чтобы заставлять просить милостыню у людей в общественных местах.
— И она это делала? — округлила Соколова глаза.
— А куда ей было деваться? Представляешь, её держали в вонючем подвальном помещении вместе с шестью бомжами мужского пола. — Избивали и не только, — многозначительно покачал он головой.
— Ужас! — передёрнула она плечами. — Я помню, как вы говорили, что её муж — известный человек в нашем городе. Кто он, если не секрет?
— Этого я тебе, Оксаночка, чисто из этических соображений, сказать не могу, — загадочно произнёс Мазур. — Ему и его жене ещё жить и работать здесь.
Соколова хоть и знала, о ком идёт речь, но решила схитрить и расколоть Мазура.
— Да ладно вам, Андрей Иванович! Мне, простой медсестре, ни один мужчина с фамилией Веселов не знаком. А уж известных людей я вообще мало знаю. Даже если вы мне о нём расскажете, то поделиться этой информацией я ни с кем не смогу.
— У них с женой фамилии разные, — вдруг вмешался Михаил.
Мазур посмотрел на него с укором и покачал головой.
— Молчу, — осёкся Хитров.
Вернулся официант с подносом и стал расставлять блюда на столе. Мужчины сразу оживились.
— Ну, что, Мишаня, начнём отогреваться за все те десять дней, которые мотались за обидчиками Веселовой и сидели в засаде? — потер он ладони.
— Давай, Иванович, начнём, — радостно подхватил Хитров.
Теперь каждый из них по очереди говорил хвалебный тост в адрес Оксаны и пил так часто и помногу, как только могут это делать работники милиции. Соколова была в шоке от происходящего. Ведь они и её заставляли делать то же самое. Она же упорно только прикладывала бокал к губам, делая один маленький глоток, чтобы не опьянеть. Однако глотков этих было много, и Оксана изрядно захмелела. Её спутники по очереди приглашали её танцевать. Она не отказывалась, только движения в танце становились всё мене уверенными. Однажды, танцуя с Михаилом, они столкнулись с какой-то парочкой.
— Извините, — дружно сказали друг другу обе пары.
Оксана встретилась глазами с девушкой.
— Привет Лиль!
— Привет, привет, — как-то презрительно произнесла девушка и отвернулась к своему спутнику.
— Кто эта сердитая особа? — спросил Миша, еле ворочая языком.
— Сестра моего покойного мужа. На что обиделась — не пойму!
Алкоголь на Соколову действовал, как сыворотка правды. Когда за столом Мазур в очередной раз стал рассказывать, какой огромный бугай удерживал Веселову в доме своего брата, она выдала:
— Этот человек-гора, между прочим, мастер спорта по метанию молота. А ещё этот Саня Пущин — законченный ублюдок. И брат его — Толик, тоже негодяй, хоть и известный певец в городе.
— Слышь, Иваныч, — состроил недовольную гримасу на лице Миша и наклонился к нему, — тебе не кажется, что Оксанка надула нас с тобой, как резиновых баб из секс-шопа? Прикидывалась здесь глупой овечкой, а сама о нашем раскрытом деле уже всё знает.
— Действительно, — подтвердил Мазур, пытаясь сконцентрировать свой взгляд на напарнике, — и кто ей проболтался? Не ты?
— Неа, не я! — неуклюже мотнул головой Хитров.
— Может, я? — снова спросил Мазур.
— Точно, Иваныч, ты! — шлёпнул он его ладонью по плечу.— Ты под бахусом таким болтливым становишься! Просто находка для шпионов! Вызывай машину! Пора ехать домой, пока ещё чего-нибудь не сболтнули.
Оксану благополучно подвезли к подъезду. Водитель довёл её до квартиры, помог открыть дверь и пожелал спокойной ночи.
Эту ночь она спала мертвецким сном до одиннадцати часов утра. Из постели её поднял звонок в дверь.
— О-о-о! — недовольно протянула она, увидев в глазок свою свекровь. — Что ей на этот-то раз понадобилось? Соскучилась что ли?
Оксана открыла дверь и пропустила её в квартиру. Феодосия Ивановна прошла в комнату и села на диван. На лице её лежала печаль.
— Чаю выпьете? — спросила Оксана.
— Нет, невестушка, чаю я не хочу. Так-то ты бережёшь память о моём сыне?
— А что опять случилось? — не поняла Соколова.
— Что случилось? И ты ещё спрашиваешь? Не тебя ли моя дочь видела вчера в ресторане, танцующей с мужчиной?
— А-а-а! Вот вы о чём, Феодосия Ивановна, — поняла Оксана. — А дочери вашей не надо хранить память о своём брате положенный год? Почему она там развлекалась?
— На то есть уважительная причина, — заявила Феодосия Ивановна. — Это была деловая встреча.
— У меня, между прочим, тоже имелась на это очень даже уважительная причина. И вообще, Феодосия Ивановна, у нас с вами никогда не было тёплых, родственных отношений. С Иваном я задолго до его смерти рассталась и сейчас не собираюсь строить из себя убитую горем вдовушку. Дайте мне, пожалуйста, спокойно жить и делать то, что я захочу, а не что вы мне позволите. Я вообще не понимаю, зачем вы сюда ходите?
Свекровь поднялась и пошла к выходу, бросив на ходу:
— Не хочу, чтобы ты наделала глупостей, которых невозможно будет потом исправить.
Оксана затворила за ней дверь и снова легла в кровать. Сон снова накрыл её.
Продолжение в гл. 17 http://proza.ru/2016/02/20/1098