Жизнь Оксаны Соколовой потихоньку начала налаживаться. Она уже не так сильно страдала из-за того, что случилось с Иваном Миловановым. Обучение новой специальности в другой больнице проходило успешно. Старательная ученица всё быстро схватывала на лету и даже без посторонней помощи могла делать снимки. Уже не мать, а она сама забирала дочку из детского сада домой и проводила с ней много времени. Любила она и почитать книги. При прежнем графике работ делать это ей не удавалось. Вот и в этот вечер, пока девочка играла новыми игрушками, Оксана читала интересный детективный роман, в котором была похищена женщина — любовница главного героя. Она отложила книгу в сторону и подумала:
"Интересно, нашли женщину, которую мужики в «Ниве» увезли или нет? Машину Мазура я уже неделю не вижу на больничной автостоянке".
В этот момент она услышала виброзвонок своего мобильного телефона и взяла его в руку.
На экране высветилось имя старшей медсестры приёмного отделения, в котором она работала до курсов.
— Здравствуйте, Анна Васильевна? — весело пропела она.
— Здравствуй Оксаночка. Ты сейчас дома находишься? — торопливо спросила та.
— Да, а что?
— Не хочешь у нас немного подработать? Денежки, ведь, никогда не бывают лишними.
— А когда надо выходить в смену?
— Прямо сейчас. Юлию Владимировну только что положили в больницу с гипертоническим кризом, а другие медсёстры на работу выйти не могут. Одних нет дома, у других — срочные дела, а третьи — с утра заступают на смену.
— Хорошо, — согласилась Оксана. — Я сейчас быстренько отведу Иришку к маме и приеду.
Около девяти часов вечера она уже приступила к работе. Спустя полчаса дверь приёмного отделения открылась, и вошёл врач скорой помощи.
— Подгоните к выходу лежачую каталку, — попросил он. — Женщину к вам привёз.
Оксана с санитаркой скоренько ухватились за ручки каталки и покатили её на крыльцо приёмного отделения. Из неотложки вынесли носилки и поставили на неё сверху. На носилках лежала бледная, истощённая женщина с закрытыми глазами. Её отвезли в палату и переложили с носилок на кровать.
— К кому привезли? — спросила Оксана, вернувшись в свой кабинет.
— К терапевту.
— С чем?
— Сложно сказать. Мы взяли её в отделении милиции. Она была похищена и длительное время находилась в «рабстве» у каких-то подонков. Здесь, скорее всего, нервное истощение, возможно — и алиментарное. В «рабстве» её плохо кормили.
— Давайте направление, — попросила Оксана.
Врач что-то дописал в нём и протянул медсестре. Оксана открыла журнал, чтобы записать в него данные женщины.
— Веселова Светлана Витальевна, — прочла она вслух и с восторгом воскликнула: — Нашли всё-таки!
— Вы знаете её? — удивился врач.
— Знаю. Её похитили несколько месяцев тому назад с территории нашей больницы.
Скорая помощь уехала, а Оксана вызвала по внутренней связи терапевта и пошла к Светлане в палату.
"Как она изменилась, — подумала Соколова, — бледная, худая, какая-то смиренная. Что они там с ней делали?"
В Оксане вдруг проснулось чувство сострадания к ней. Она вспомнила рассказ Мазура о том, почему Светлана начала спиваться и подумала:
"А теперь ещё и в «рабстве» побывала. Какая же психика выдержит всё это?"
Она вышла из палаты. В это время в отделение спустился дежурный врач. Оксана подробно рассказала ей о прошлых стрессах в жизни Веселовой и о том, что рассказал ей врач скорой помощи.
Терапевт осмотрел женщину и попросил:
— Пригласите к больной невролога. Пусть осмотрит её. Скорее всего, он предложит отправить её в психиатрическую больницу. Здесь просматривается тяжёлая депрессия. Она в сознании, но совершенно без сил и интереса к жизни.
Оксана вспомнила, что Светлану Веселову почти не кормили.
"Откуда взяться силам у голодного человека? — проворчала она вслух, когда врач покинул отделение. — Лариса!- позвала она санитарку".
Та пришла и с недовольным выражением лица спросила:
— Что надо?
— Сходи, пожалуйста, на кухню, попроси первое, второе и третье блюдо для больной, если там они остались. Да хлеба прихвати несколько кусочков.
Минут через десять Лариса вернулась с подносом.
— Всё дали, даже в микроволновке разогрели, — доложила она, протягивая поднос Оксане.
Та поставила поднос на тумбочку, взяла вторую подушку с другой кровати, подложила её под голову Светланы. Затем приподняла немного женщину, взяла в руки тарелку с супом и ложку.
— Давай, Светочка, поедим с тобой.
Светлана открыла глаза, посмотрела на медсестру и начала есть, медленно пережёвывая пищу. Горячий суп, рожки с котлетой и компот немного привели её в чувства. На щеках появился неестественный румянец. Она посмотрела на Оксану и слабым голосом произнесла:
— Не хочу жить. Вы зря возитесь со мной.
— Выбрось эти мысли из головы. Знаешь, сколько горя переносят все люди? Только об этом мало кто говорит вслух, а потому другие о нём и не знают. Нельзя себя распускать! Соберись, борись со всеми невзгодами, иди напролом, чтобы жизнь не сломала тебя. Всё, что происходит в нашей жизни — происходит не просто так, а для чего-то. Главное — живи, а не существуй!
— А у вас тоже было много горя в жизни? — с какой-то надеждой в голосе спросила она, словно хотела услышать, что много, но вопреки этому медсестра сумела себя поднять.
— Столько, что и не передать словами! — подтвердила Оксана. — Тоже не хотелось жить. Но я назло этим мыслям каждый раз выкарабкивалась из депрессии. И вам советую. Займитесь, лучше, любимым делом. Кто вы по профессии?
— Актриса.
— Вот-вот, — подбодрила её Оксана, — актриса, с богатым и тяжёлым жизненным опытом, лучше всех способна играть любые роли. Когда снова приступите к своей работе, то цены вам не будет. Потом ещё вспомните мои слова.
Пришёл невролог, побеседовал со Светланой, написал в журнале назначения для неё и покинул приёмное отделение. Соколова подвинула к себе журнал и начала читать их. В этот момент дверь её кабинета открылась, и на пороге нарисовался Анатолий Пущин. Отвращение выразилось на лице Оксаны. Она даже хотела выгнать его из отделения. Анатолий узнал её, поздоровался и спросил:
— Где я могу найти Светлану Витальевну Веселову?
— Кем ты ей приходишься, — бесцеремонно спросила она.
— Я её муж.
— Бедолага. С мужем ей тоже не повезло, — сочувственно проворчала себе под нос Соколова и громко добавила: — пройди во вторую палату, ненадолго. Только обращайся с ней бережно. Ей нельзя волноваться.
Пущин направился в палату, а Оксана — в процедурный кабинет заряжать капельницу. Через несколько минут она вошла в палату и потребовала, обращаясь к Анатолию:
— Посиди в коридоре, пока я буду Светлане ставить капельницу.
Он вышел. Светлана с недоумением посмотрела на Оксану.
— Вы обращаетесь с моим мужем на «ты»? Он вам знаком?
— Да, уж, — с иронией произнесла Соколова. — Он брат моего бывшего мужа.
— Это вас Анатолий пытался изнасиловать? — попыталась Светлана приподняться с постели.
— Тихо-тихо, не надо вставать, лежите, — положила она ей руку на плечо и спросила: — Кто вам об этом рассказал?
— Сегодня в милиции ваш бывший муж. Теперь я верю, что вам тоже пришлось многое перенести в жизни. Вы жили с настоящим чудовищем.
— Почему вы, Светлана, так решили? — заволновалась Оксана, желая узнать, что он снова натворил.
И тут Веселову прорвало. Слёзы ручьями потекли по щекам. Тело содрогалось от рыданий.
— Он удерживал меня в рабстве в загородном доме моего же мужа в одном подвальном помещении вместе с шестью бомжами, лишёнными нормальных человеческих качеств. Анатолий позволил ему жить в нашем доме после того, как тот потерял своё жильё.
— Да, мой бывший муж — страшный человек, — подтвердила Оксана. — Но, давайте оставим разговор о нём. Он не стоит нашего внимания. Поверьте мне.
Оксане очень хотелось помочь Веселовой забыть прошлое и начать новую жизнь. Она решила с ней поговорить по душам.
— Вы, Светлана, помните, как вас похитили с территории нашей больницы несколько месяцев тому назад?
— Меня похитили отсюда? — удивилась она. — Я этого не помню.
— Да. Вы были страшно пьяны от приёма большой дозы «синявки».
— Такое могло со мной произойти, — подтвердила женщина, — я тогда не ведала, что творила. Таким способом я заливала своё горе, не думая о последствиях.
— Теперь вы понимаете, что именно из-за своего пьянства вы попали в рабство? Ваш прежний, непристойный вид дал повод тем подонкам похитить вас.
— Я и сама знаю, что именно из-за этого я туда попала, — согласилась Светлана. — Очень сожалею о том, что так сильно пила и вела себя, как скотина.
— А как вы сейчас собираетесь жить? Будете продолжать пить алкоголь и всякую дрянь?
— Однозначно нет! Там, в рабстве мне не давали выпивать. Меня длительный период мучил похмельный синдром. Помню, как трясло и ломало всё моё тело. Я думала, что умру. Но со временем всё прошло. До того, как попасть в рабство, я была уверена, что меня постигло самое страшное горе, какое только может пережить человек.
Однажды я увидела, как погибла на дороге женщина со своим грудным младенцем. Я тогда была беременной. На почве этого стресса сама потеряла ребёнка. В рабстве же я поняла, что человеческому горю и мукам нет предела. Дала себе слово, что если обрету когда-нибудь свободу, то изменю свою жизнь. Сегодня я услышала, что Анатолий пытался вас изнасиловать. Я не вернусь к нему. Для меня он стал таким же бомжом, как и те, которые издевались надо мной в его загородном доме.
— Куда же вы пойдёте после больницы? — сочувственно спросила Оксана.
— Здесь, в нашем городе, живут мои родители. Они поддержат меня. Постараюсь трудоустроиться. На любую работу пойду, если меня не возьмут снова в театр.
Оксана улыбнулась.
— Вот такой ваш позитивный настрой мне нравится. Мы теперь с вами своего рода сёстры по несчастью. Вышли замуж за братьев далеко не порядочных.
— Позвоните, пожалуйста, моим родителям, скажите, что я нахожусь здесь, — попросила Веселова. — Пусть меня заберут домой.
И она продиктовала номер их домашнего телефона. Оксана быстро дозвонилась по этому номеру. В трубке раздался женский голос.
— Здравствуйте! Мне нужна мать Светланы Веселовой, — произнесла медсестра.
— Я слушаю вас, — тяжело задышал в трубке женский голос.
Когда Соколова сообщила, что их дочь находится в приёмном отделении больницы, голос смолк. Через несколько секунд дрожащий мужской голос спросил:
— Что вы сказали моей жене? Она потеряла сознание.
— Сказала, что Светлана Веселова находится в приёмном отделении больницы.
Мужчина тоже тяжело задышал.
— Она жива?
— Жива, просит вас забрать её домой.
— Сейчас мы приедем.
Когда через какое-то время Оксана вернулась в палату, проверить капельницу, там уже сидел Анатолий.
— Светочка, прости меня, — горячо шептал он, целуя руку жене.
Увидев Оксану, он бросился к ней.
— Оксана, и ты прости меня, подлеца! Тогда у меня произошло какое-то помутнение рассудка. Я каждый день вспоминал об этом и люто ненавидел себя. Поверь и прости, если сможешь!
— Ты уверен, что только со мной ты пытался так поступить? — спросила она строгим тоном.
— Слово даю, что только с тобой, и очень жалею об этом.
— Ладно, прощаю.
— А мне что теперь делать? — растерянно спросила Светлана.
Оксана наклонилась к ней и шепнула:
— Если любишь, тогда тоже прости.
Когда она пришла снимать капельницу, Анатолий со Светланой уже мирно и спокойно разговаривали.
Она улыбнулась и подумала с грустью:
"Мои бы теперешние мозги да иметь в то время, когда я узнала о Егоровой Людке. Простила бы измену Ивану, и он остался бы живым".
Она вздохнула, взяла в руку стойку с опустевшей бутылкой и понесла её в процедурный кабинет. Когда вышла из него, ей навстречу, запыхавшись, спешила пожилая супружеская пара.
— Не подскажете, в какой палате мы можем найти Светлану Веселову? — спросил мужчина.
Оксана поняла, что перед ней стоят родители Светланы, назвала номер палаты и предупредила, что рядом с ней находится её муж Анатолий. Когда минут через десять она снова заглянула в палату, чтобы узнать, как Света чувствует себя после капельницы, родители с Анатолием спорили о том, с кем сейчас лучше будет пожить Веселовой: с ними или с ним.
— А вы Светлану об этом спросите, — посоветовала Оксана, так как ей самой было интересно знать, как она поступит.
Веселова улыбнулась:
— Конечно, я поеду домой к мужу. А вас, — обратилась она к родителям, — я навещу позже, когда немного отойду от потрясений. Впрочем, мы с Анатолием приглашаем вас к себе в гости прямо сейчас. Правда, дорогой?
— Конечно, — ответил он добродушно.
Когда Оксана следующий раз заглянула в палату, Светланы и её родных там уже не было.
— Ну ты посмотри, что творит эта женщина?! — всплеснула она руками. — Опять сбежала, не дождавшись разрешения врача.
Светлана ехала в машине мужа и не могла дождаться, когда окажется дома. Вот только поднявшись на свой этаж и войдя в квартиру, она как-то вся сжалась и расстроилась. Облокотилась о стену в прихожей, а дальше идти не решилась.
— Что с тобой, доченька? — спросила её мать. — Может быть, тебе не стоило сбегать из больницы?
— Не знаю, мама, — ответила она, — мне здесь плохо. Всё напоминает о периоде моих переживаний, о потере ребёнка. Я задыхаюсь здесь.
Она покрылась холодным, липким потом и опустилась на пол.
— Толя, отвези меня к родителям, — попросила она, — сейчас же, немедленно. Только собери в сумку мои необходимые вещи.
— Ты хочешь уйти от меня? — с тревогой в голосе спросил он.
— Нет, не хочу. Просто поняла, что больше не смогу жить в этой квартире. Я словно снова испытываю то ужасное состояние и муки, когда мне надо было выпить, а ты не выпускал меня из дома, прятал мою одежду и не давал мне денег. Ты должен продать это жильё, которое напоминает мне о тяжёлом периоде в моей жизни. Я буду ждать тебя на улице.
Родители подхватили её под руки, и повели к лифту. Светлана с Анатолием временно остались жить у них.
На следующий же день её муж обратился в агентство недвижимости. Он решил продать эту квартиру вместе с мебелью и купить другую, ничем не напоминающую его жене о прошлой жизни. Загородный дом тоже был выставлен на продажу.
Продолжение в гл. 16 http://proza.ru/2016/02/20/1092