Только Стёпа не успокоился после примирения с соседями. Не спал он всю ночь. Сомнения в его голове о возможной неверности жены всё сильнее крутились и укреплялись. Всякие тяжёлые мысли нарастали одни за другими, как снежный ком, а богатое воображение рисовало картины соития Людки с проклятым ментом. А уж он-то, Степан, знал, какой неистовой она бывала в минуты страсти.
"Ух! — сжимал он кулаки от злости и обещал сам себе: — Я всё равно докопаюсь до истины! Тогда вам обоим несдобровать!"
Утром он проснулся, побрился, наспех позавтракал и поспешил в отделение милиции. Отыскал там Мазура и попросил показать ему фотографию Ивана. Ему страсть как хотелось посмотреть на Милованова и понять, похож Дениска на него или нет.
— Зачем вам понадобилась его фотография? — выразил он «искреннее» удивление на лице.
— А вдруг я его где-нибудь видел и смогу вам помочь, — схитрил тот и толкнул умную мысль: — Все жители нашей страны обязаны выполнять свой гражданский долг.
Вспомнив детали скандала Егоровых с соседями, Андрей Иванович понял, зачем Степану на самом деле понадобилось взглянуть на фото Ивана.
— Спасибо вам за вашу правильную гражданскую сознательность и попытку помочь нам, — одобрительно произнёс он. — Но мы его уже нашли.
— Правда? — удивлённо воскликнул Степан. — И где же он был, если не секрет?
— Не могу вам сказать. Это тайна следствия.
"Тайна следствия, говоришь? — пронеслось в его голове. — Значит, Милованова всё-таки нет в живых. Ну, в крайнем случае, с ним что-то случилось, из-за чего ведётся это самое следствие".
Огорчённый неудачей Степан вернулся домой, но не успокоился. Он всё равно, любым путём решил докопаться до правды, какой бы она не была жестокой.
"Может, стоит мне самому позвонить в больницу и узнать, умер у них такой мужик или нет".
Он поднял трубку телефона, взял в руку телефонный справочник и уселся на диван.
"Интересно, Людка звонила сегодня куда-нибудь?" — вдруг почему-то подумал он и начал просматривать исходящие звонки, чего прежде никогда не делал.
"Фью!" — свистнул он.
Оказалось, что два номера набирались множество раз. Его затрясло.
"Кого это ты, голубушка, так долго добивалась? А?"
Степан стал звонить по этим номерам. Они были постоянно заняты. Он набирал их непрерывно один за другим.
— Справочная больницы, — наконец, ответил женский голос.
Степан аж поперхнулся слюной. Потом спохватился и спросил:
— К вам поступал Иван Милованов?
— В какое отделение он мог поступить?
— Я не знаю. Он давно пропал. Понимаете? Вот я его и ищу, — начал лукавить Степан.
— А почему вы решили, что он лежит в нашей больнице? Он был чем-нибудь болен?
Егоров не выдержал и признался:
— Мне сказали, что он умер у вас.
Немного помолчав, женщина произнесла:
— В списке больных, поступивших в отделения больницы, а потом умерших, его нет. Позвоните в приёмное отделение, он мог туда поступить и скончаться, не дождавшись госпитализации.
Она назвала ему номер телефона, который вторым набирался Людмилой. По этому номеру какая-то женщина долго расспрашивала, кем он приходится Милованову. Степан представился его другом. После этого женщина сообщила, что такую информацию по телефону родным и близким они не сообщают. Её нужно узнавать на месте, то есть в приёмном отделении.
Степан уже догадался, почему она так сказала:
"Боится, что при плохом известии звонившему может стать плохо, и никто не сможет оказать ему помощь, если он находится где-то один".
Ехать в больницу он, конечно, не собирался, но очень хотел услышать точную и окончательную информацию про Ивана. Поэтому отступать не собирался.
— Не переживайте, — стал он успокаивать женщину, — я крепкий мужик. Так жив он или умер?
— Умер, — наконец, сдалась медсестра. — Его отвезли в морг судебно-медицинской экспертизы.
Степан положил трубку, и тревога охватила его.
"Почему Людка так упорно звонила в больницу? Она на самом деле любит этого мужика, или его смерть может как-то повлиять на её жизнь? Почему милиционер связывал его исчезновение с Людмилой? Что пытался он у неё разузнать?"
Он подскочил с дивана и начал метаться по комнате.
"Вот зараза! Куда тебя опять унесло?"
Он набрал номер её мобильного телефона.
— Алло, — ответила она, запыхавшимся голосом.
— Ты где сейчас находишься?
— В детский сад ходила, — невозмутимо ответила та.
— А чего тебя туда понесло средь бела дня?
— Забыла утром Дениске в ячейку положить запасные колготки и подгузники. Вот и пришлось возвращаться туда. Не волнуйся, Стёпа, я уже иду домой.
Минут через пятнадцать она позвонила в дверь. Степан открыл ей. По сдвинутым бровям мужа Людмила поняла:
"На душе у Степана не совсем спокойно, будет задавать вопросы. Главное — вовремя сориентироваться, и не запутаться в своём вранье".
А уж врать-то её учить не надо было. Из любой ситуации выкрутится.
— Ты, Люд, чего в больницу-то сегодня звонила столько раз? — спросил в лоб свою супругу Степан.
— Да боли, Стёп, у меня какие-то появились, — сделав страдальческий вид, солгала она, — внизу живота, уже неделю мучают. Вот я и звонила в больницу, чтобы узнать, как там работает кабинет УЗИ.
— А разве в нашей поликлинике нет такого кабинета? — уставился он на неё недоверчивым взглядом.
— Ты знаешь, Стёп, специалистам из нашей поликлиники я не доверяю. Они все там такие тупые! В УЗИ разбираются не больше, чем я в кардиограмме. В этом я уже много раз убеждалась.
Егорова быстро смекнула, что он проверил исходящие звонки в телефоне и обнаружил два больничных номера. Как и то, что набирались они немереное количество раз.
— Кое-как я дозвонилась в справочную службу больницы, — продолжила она сочинять, — а там такую информацию не дают. Потом я ещё полчаса звонила в приёмное отделение, и там что-то буркнули и положили трубку. Тут я вспомнила, что не оставила в ячейке ребёнка колготки с подгузниками, и пошла снова в детский сад. Устала. Ногу натрудила. Пойду, полежу.
Людмила ушла в спальню и улеглась на кровать. Степан поплёлся следом, сел на край постели и попросил:
— Ты расскажи мне честно, кто такой этот Милованов, и почему ты побоялась говорить о нём при милиционере?
— Вот наивный дурачок! — обрадовалась она про себя. — Так и не понял, что не при милиционере я не хотела говорить об Иване, а при тебе.
Она «состряпала» недовольное выражение лица, можно даже сказать — гневное.
— Стёп, да мент он позорный! — выкрикнула Людмила с такой яростью, что даже Егоров подпрыгнул на месте.
— А ты-то его, откуда знаешь?
Мысли Людмилы моментально сработали в нужном направлении.
— Этот молодой подонок прямо перед нашим домом избивал парнишку и отбирал у него мобильный телефон, а я заступилась за него и припугнула, что сообщу о его проделках в милицию.
— А дальше, что было? — выпучил глаза Степан.
— Парнишку он отпустил и бросился за мной в подъезд. Я в это время вела за руку Дениску.
— И что?
Вдруг Людмилу осенила спасительная мысль.
— Мент орал, что если я на него накапаю, то он скажет тебе, что Дениску я родила от него. Ты представляешь, какой подонок?
— Почему ты раньше мне об этом не рассказала? Я бы нашёл этого недоумка и разобрался бы с ним по-мужски.
— Не захотела я тебя расстраивать всякой ерундой. Вот, когда он стал говорить про Дениску, — продолжила она мудрствовать лукаво, — в этот самый момент Наташка с Ленкой вышли на площадку из Ленкиной квартиры и услышали его слова. Никогда бы не подумала, что соседки слова этого козла примут за чистую монету, да ещё и сплетни распустят! Да что я тебе рассказываю об этом, Стёп? Ты и сам слышал, как они поливали меня грязью!
— А-а-а! — протянул он. — Так вот, оказывается, откуда пошли сплетни о том, что он твой любовник, а Денис его сын!
— Отсюда, Стёпочка, отсюда! Неужели ты в эти сплетни поверил? Да этот сопливый мент, в сравнении с тобой, тьфу! — с чувством плюнула она на пол. — Я бы за миллион долларов с ним связываться не стала!
Он успокоился, включил телевизор и стал смотреть новости, периодически выкрикивая неодобрительные реплики вслух по поводу сказанной информации телеведущим.
Людмила, довольная своей выдумкой, отвернулась от мужа к стене и молча затряслась всем телом от смеха, прикрыв лицо руками. Стёпа сразу выключил телевизор. Приняв эту трясучку за рыдания, он стал успокаивать её, поглаживая по спине.
— Неужели ты, глупенькая, думаешь, что я поверил Наташке с Ленкой и Петру? Я просто пытался этих сплетников поставить на место и закрыть им их поганые рты. Потому и сцепился с ними. Отдохни, а я пока пол помою.
Но что-то в словах жены ему показалось не правдоподобным. Он снова вернулся к Людке и спросил:
— Ну, а этот-то мент, который сюда приходил, откуда узнал эту историю?
— Какую историю? — не сразу сориентировалась Людмила.
— Да про то, что Милованов ограбил парнишку, а ты была свидетелем этому?
— А я не сказала, да, Стёп?
— Не сказала.
— Так парнишка тот, у которого он отнял телефон, решил обратиться с заявлением в милицию. Он нашёл меня и попросил дать свидетельские показания по факту нападения на него этого ментяры, избиения и ограбления.
— И ты согласилась? — возмутился Степан.
— Н-е-т! — пропела Людка. — Что я дура, что ли? Свидетельствовать я никогда не буду. Это опасно.
— А как же тогда тебя мент нашёл?
— Так парнишка в своём заявлении, очевидно, указал мой адрес.
— А он-то его как узнал? — покраснев от злости, продолжал докапываться Егоров.
— Ну, уж этого я тебе сказать не могу, — закатила глаза Люда. — Выследил, наверное, после того, как я отказалась свидетельствовать в его пользу.
Степан пошёл в ванную, поставил под кран ведро и включил воду. Пока вода набиралась, он гадал:
— Сказать Людке, что этот подонок Милованов действительно умер или промолчать? Ведь, если я скажу, то она поймёт, что я звонил в больницу и интересовался им, а значит, не поверил ей. А если не скажу, что он умер, она будет продолжать его бояться. А ей это надо?
Он снова вернулся в спальню.
— Люд, ты не переживай больше из-за этого мента. Я сегодня дозвонился в больницу и узнал, что он действительно скончался. Живи спокойно. Больше он тебя донимать не будет.
Людмила повернулась к мужу со счастливым выражением лица.
— Правда? Грех желать человеку смерти, но в данном случае, Стёп, это известие меня порадовало. Теперь мне абсолютно нечего бояться. Да и за деток наших я не буду больше тревожиться.
Она села на кровати, обвила руки вокруг шеи мужа и стала нежно целовать его в губы, щёки, глаза, нос, покусывать мочки ушей. Правая рука потянулась к пуговицам рубашки и, когда последняя из них была расстегнута, она повлекла Степана за собой в постель...
В самый разгар страстей в прихожей раздался звонок.
— Не обращай внимания, — жарко прошептала Людмила, — мы же с тобой никого не ждём. Правда?
Но звонок стал непрекращающимся и настойчивым.
Поняв, что страстей уже не вернуть, Степан зло «крякнул», встал с кровати и направился к двери.
— Сосед, — услышал он, открывая дверь, — ты нас топишь!
— Мать твою! — выпалил Степан и бросился в ванную, где оставил ведро под включённым краном.
Сосед снизу последовал за ним, схватил совок для мусора, стал черпать им воду и сливать в унитаз. Егоров нажал на рычаг смесителя и тоже стал собирать воду с пола.
— А я пришёл из больницы, — начал сосед, — смотрю, а с потолка в ванной вода бежит. Людка твоя уже из больницы вернулась или нет?
Этот вопрос больно резанул Степана по сердцу.
— Вернулась, — ответил он, с остервенением собирая воду половой тряпкой и выжимая её в раковину. — Спит сейчас. Умаялась.
— Кто у вас там лежит?
— Никто не лежит. Людка ходила туда делать УЗИ. В больнице специалисты грамотные, не то что в нашей поликлинике.
— Да? — удивился сосед. — А мне показалось, что она ищет какого-то Ивана. Имя я точно запомнил, а фамилию — нет.
Потом осёкся и замолчал. Теперь настало время врать Степану. Надо было спасать честь семьи. А с Людкой он потом разберётся.
— Ну, правильно, — уверено сказал он, — врача, который делает УЗИ, так и зовут.
Он решил быстро перевести разговор на другую тему, а потому спросил:
— Я сильно тебя затопил?
— Думаю, что нет. У меня в ванной пол капитально заделан. К соседям не должно было протечь. Да и у меня на полу небольшая лужица образовалась. Потолок промок только с одной стороны.
— А ремонт у тебя потребуется? Если что, я готов возместить затраты на него.
— Нет, не надо, само всё высохнет, — отказался сосед и отправился домой.
— Кто там, Стёпа? — прокричала Людмила, не дождавшись мужа.
— Да я соседей затопил, воду в ванной забыл выключить.
Егорова ломало и корёжило. Людкина изворотливость выводила его из себя. А главное — было не понятно, почему она врёт? Что скрывает? Была в больнице, а сказала, что ходила в детский сад. Он пошёл в кухню, достал из шкафа начатую бутылку водки, налил полный стакан и залпом выпил. Сел на стул и уставился в окно.
"Достала меня Людка со своим покойничком! Я всё равно докопаюсь до истины", — уже не первый раз пообещал он себе!
* * *
Оксана сидела у матери дома совершенно разбитая. Она обижалась на Ивана за измену, но такой страшной смерти ему не желала. Всегда испытывала к нему благодарность за то, что он избавил её от первого мужа-самодура, рискуя своим здоровьем. Да и квартира перешла вся в её собственность тоже не без его помощи, а точнее — благодаря смелости и ценой его здоровья. Сейчас ей очень хотелось взглянуть на него последний раз, попрощаться. Настал день его похорон. Она уже позвонила Мазуру и узнала, в какое время они состоятся, и где? Тот ответил и предложил заехать за ней на своей машине, чтобы вместе принять участие в прощании с Миловановым. Оксана обрадовалась такому предложению, купила в ближайшем павильоне цветы и стала ожидать Андрея Ивановича у подъезда. Минут через десять подъехала его машина. Когда Оксана села в салон, он с горечью произнёс:
— Ужасная смерть настигла Ивана. Понять бы, что его занесло в этот подвал?
— Причины могут быть разными, связанными с работой, — подхватила разговор Оксана. — Не понятно только, почему он остался в нём, а не вышел наружу?
— Да не мог он оттуда выйти, Оксана. Экспертиза показала, что кто-то ударил его по голове. У него имелась закрытая черепно-мозговая травма с кровоизлиянием в мозг. Он отключился и остался лежать в бессознательном состоянии на холодном полу. Дополнительно подцепил пневмонию. К тому же за время его нахождения там произошло обезвоживание организма, а в больнице наступила смерть.
— Следствие уже началось?
— Началось, только пока оно ничего не дало. Есть предположение, что он преследовал какого-то правонарушителя, а тот решил спрятаться в подвале. Когда Иван обнаружил его там, то тот ударил его чем-то по голове тяжёлым и сбежал.
— Оксана, можно я задам тебе один вопрос?
— Пожалуйста, задавайте.
— Ты его любила?
У Соколовой навернулись на глаза слёзы. Она отвернулась от Андрея Ивановича, чтобы он не заметил их.
— Любила, да что толку? У него на уме была только Людмила, да их ребёнок. Он ведь и ночевал у неё, когда Егоров уходил в ночную смену. Хотя, зачем я вам всё это рассказываю? Вы, мужчины, не способны понять, что происходит в душе женщины, когда она узнаёт об измене мужа!
— Да, видел я эту Людмилу! — вздохнул Мазур. — Правда так и не понял, чем она Ваньку зацепила? Маленькая, бесцветная, хромая. Ты-то вон какая, видная. Чего пацану не хватало?
— Наверное того же, чего вам всем не хватает, когда вы бежите на сторону, не думая о последствиях, — смахнула она слезу.
Оксана продолжила ещё что-то говорить, но Андрей Иванович остановил машину и произнёс, показывая вдаль рукой:
— Опоздали мы с тобой, Оксаночка, гроб с телом уже ставят в катафалк. Теперь только на кладбище сможем последний раз взглянуть на нашего Ивана.
Он пристроил свою машину в хвост колонны. Люди расселись по машинам, автобусам, и похоронная процессия тронулась в путь. Позади колоны осталась дорога, усыпанная цветами и хвойными ветками, по которой несли гроб Ивана в последний путь из ритуального зала прощания. Ехали долго, муторно, молча. Наконец-то Андрей Иванович сказал со вздохом облегчения:
— Подъезжаем к кладбищу.
— Андрей Иванович, не бросайте меня одну, — попросила Оксана, пока он парковал машину.
— Конечно, конечно, — отозвался тот, — только ты сама не потеряйся в толпе.
Они вышли из машины и влились в людской поток, состоящий в основном из сотрудников милиции. Кладбищенская атмосфера пробудила в душе Оксаны иллюзию нереальности происходящего. Все мысли куда-то улетучились, внутри образовалась пустота. Ей казалось, что где-то вверху стоит глухой гул ветра. А она всё шла, шла и не заметила, как оказалась у гроба Ивана, стоящего рядом со свежей выкопанной могилой. Перед ним со скорбным видом в чёрных одеждах и шарфах стояла Феодосия Ивановна — мать Ивана и его сестра Лилия. Оксана, не глядя ни на кого, отпустила руку Андрея Ивановича и подошла к гробу. Истощённое тело Ивана лежало в нём, как немой укор ей. Сердце Соколовой, переполненное чувством вины, сжалось. Она наклонилась, поцеловала лоб усопшего мужа и отошла назад. Слёз не было. Но была боль тяжёлой утраты и тоска о чем-то выдуманном, но так и не сбывшемся. Сотрудники милиции по очереди вставали у гроба и говорили об Иване добрые слова. После этого гроб закрыли и стали опускать в могилу. В это время мать Ивана зарыдала в голос. Пока засыпали могилу, она не успокаивалась. На образовавшийся могильный холм люди стали устанавливать памятник, венки, класть цветы. Оксана тоже подошла положить цветы. Мать Ивана схватила её за руку.
— Как ты посмела сюда явиться? Окрутила моего мальчика, женила на себе...
Внутри Оксаны всё оборвалось, и она безвольным взглядом уставилась на свекровь, не слыша, что та говорит дальше. Молодая женщина была не в силах сдвинуться с места. Она напряглась изо всех сил, чтобы не рухнуть на землю.
— Мама, успокойся, — потянула её за руку дочь, — неудобно же! Люди смотрят!
Но та выдернула руку и продолжила:
— Избавилась с помощью моего сына от своего ненормального мужа, завладела его частью квартиры и выгнала! Бог всё видит! Тебе это так просто не пройдёт!
— Мамочка, дорогая, пошли к машине! — снова вцепилась в её руку Лилия.
— Оставь меня! — крикнула Феодосия Ивановна дочери. — Я всё ей скажу! Из-за неё погиб мой мальчик!
Последние слова свекрови больно резанули Оксану по сердцу. Какая-то неведомая сила привела её в чувства и придала сил.
— Феодосия Ивановна, — хорошо поставленным и спокойным голосом вдруг сказала Оксана, — я не нужна была Ивану. — Он любил другую женщину, с которой имел трёхлетнего сына.
После этих слов она тронулась с места и быстро зашагала прочь.
— Что?- взвизгнула Феодосия Ивановна ей вдогонку. — Ты в своём уме? Ему всего-то двадцать один год недавно исполнился! — Он что, этого ребёнка в семнадцать лет сделал?
— Мама, не ругай Оксану, — прошептала над ухом матери сестра Ивана, — она говорит правду. Я тебе дома всё расскажу. Неудобно же. Наверняка люди из милиции тоже знают эту историю.
Мать, с ничего не видящими от горя глазами, поплелась, спотыкаясь, рядом с дочерью к выходу из кладбища.
Мазур догнал Оксану и взял её под руку.
— Я отвезу тебя домой. Не переживай. Мать Ивана отойдёт от горя и перестанет думать о тебе плохо. Ты же слышала, сестра Ивана пообещала всё рассказать ей. Она ещё придёт к тебе мириться и просить прощения. Вот увидишь.
— Единственное, чего я хочу, — угасшим голосом произнесла она, — так это чтобы она никогда больше не попадалась мне на глаза. Хочу забыть всё, что связано с Иваном и начать новую жизнь. Устала.
Продолжение в гл. 7 http://proza.ru/2016/02/20/1040